Кто такие индоевропейцы? Исторические корни, расселение. Древние миграции и происхождение индоевропейских народов От Рейна до Донца

Этногенез - момент зарождения и последующий процесс развития какого-либо народа, приведший к определенному состоянию, виду, явлению. Включает как начальные этапы возникновения какого-либо народа, так и дальнейшее формирование его этнографических, лингвистических и антропологических особенностей.

К восточнославянским народам относят русских, украинцев и белорусов, а также субэтнические группы малой численности: поморы, казаки донские, казаки запорожские, казаки-некрасовцы, русскоустьинцы, марковцы и некоторые другие. Территория проживания этих народов компактна, ограничена с запада Польшей, прибалтийскими странами, странами Скандинавии, с севера - Северным Ледовитым океаном, далее с востока реками Двина и Волга и с юга - Черным морем. Основная часть приходится на Восточноевропейскую равнину, которая диктует основной ландшафт территории (равнины, зона лиственных лесов). Климат умеренный.

Для восточных славян характерно два антропологических типа: атланто-балтийский и среднеевропейский.

Атланто-балтийская малая раса характеризуется светлой пигментацией кожи, светлыми оттенками глаз и волос. Волосы широковолнистые и мягкие, рост бороды средний и выше среднего, третичный волосяной покров - от среднего до слабого. Лицо и голова достаточно крупные. Головной указатель - на границы долихо - и мезокефалии, высота лица несколько преобладает над шириной. Высота нижнего отдела лица значительная. Нос обычно прямой и узкий, с высоким переносьем. Характерна для популяций русских и беларусов.

Среднеевропейская малая раса близка к атланто-балтийской, но отличается более сильной пигментацией волос ("пояс шатенов"). Головной указатель, как правило, брахикефальный. Большинство пропорций лица имеют средние значения. Рост бороды средний и выше среднего, третичный волосяной покров умеренный. Нос с прямой спинкой и высоким переносьем, длина его варьирует. Восточные варианты этой расы светлее. Характерна для русских и украинцев.

Кроме того, выделяется несколько комплексов (по Т.И. Алексеевой), в основе которых лежат черты, присущие населению той или иной территории: прибалтийский, белозерско-камский, валдайско-верхнеднепровский, центрально-восточноевропейский, приднепровский, степной, волго-камский и приуральский. Из перечисленных антропологических комплексов наибольшее распространение среди восточнославянского населения имеют три: валдайско-верхнеднапровский (широко распространён по всему Двинско-Припятскому междуречью, в среднем течении Западной Двины) - у белорусов и русского населения верховьев Днепра и истоков Волги, центрально-восточноевропейский (локализуется по Оке и её притокам, в верховьях Дона, по Клязьме, в верхнем и среднем течении Волги) - у большинства русских групп и приднепровский (распространён в среднем течении Днепра и по его притокам) - у украинцев. Остальные комплексы, отмеченные на территории Восточной Европы, обнаруживаются в славянском населении преимущественно в контактных зонах. Рассмотрение территориальных вариантов в антропологическом составе современного восточнославянского населения показало, что по всему комплексу расоводиагностических черт русские и белорусы тяготеют к северо-западным группам, украинцы к южным.

Самым важным итогом антропологических исследований на территории Восточной Европы к проблемам этногенеза восточнославянских народов является выделение восточноевропейского типа как особой самостоятельной ветви в пределах европеоидной расы. Тип этот характерен для населения центральных районов ареала русского народа.

В центральных областях Украины В.Д. Дяченко выделяет центрально-украинский тип (этот же тип, под названием приднепровский, выделяет Т.И. Алексеева). В этом нашло отражение известное своеобразие украинцев в антропологических особенностях по сравнению с русскими и беларусами. В целом особенности южной средиземноморской малой расы выражены у украинцев сильнее, чем у их соседей.

Люди, населявшие север и центр Восточно-Европейской равнины, говорили на индоевропейских и финноугорских языках. Восточно-славянские народы говорят на славянских языках индоевропейской группы. Эти языки близки к балтийским, на которых говорят литовцы и латыши. Ветвь славянских языков выделилась в V - VI вв н.э. И в то время, и в последующие века не было отчетливого соединения и размежевания племен по языковому признаку; племена враждовали или поддерживали добрососедские отношения, не придавая первостепенного значения этническим различиям или сходству.

Практически все источники весьма выразительно с привязкой к определенной территории фиксируют славян лишь с середины I тыс. н.э. (чаще всего с IV), т.е. тогда, когда они выступают на исторической арене Европы как многочисленная этническая общность.

Предыстория восточных славян начинается с III тыс. до н.э. Племена протославян уже знали мотыжное земледелие искотоводство . Установлено, что в рамках IV тыс. до н.э. скотоводческо-земледельские племена, носители Балкано-Дунайской археологической культуры, занимали область нижнего течения Днестра и Южного Буга. Следующим этапом было расселение "трипольских" племен - III тыс. до н.э. Это были племена с развитым для своего времени скотоводческо-земледельческим хозяйством, обитатели огромных поселков.

На время эпохи средневековья выделились следующие племена восточных славян: кривичи, словене новгородские, вятичи, радимичи, дреговичи, северяне, поляне, тиверцы, уличи, древляне.

Более или менее определенно можно говорить о значительном антропологическом сходстве восточнославянских племен, принимавших участие в формировании русского населения. Общим комплексом для всех славянских групп можно считать невысокое, сильно профилированное лицо, довольно широкий средне и сильно выступающий нос. Величины углов горизонтальной профилировки и выступания носа позволяет отнести восточно славянское население к кругу европеоидных форм, исключение составляют кривичи северо-восточных районов (ярославская, костромская, владимирско-рязанская группы), в которых европеоидные черты несколько ослаблены.

Несмотря на заметную однородность физического облика восточных славян, между отдельными их группами отмечаются различия. Это - различия по черепному указателю и скуловому диаметру. Комбинация этих размеров позволяет выделить на интересующей нас территории несколько антропологических комплексов: долихокранный узколицый у вятичей, долихокранный со средней шириной лица - у смоленских и тверских кривичей и северян.

Как же в общих чертах рисуется генезис русских, белорусов и украинцев?

Расселение славян в Восточную Европу осуществлялось из Центральной Европы. Здесь были представлены долихокраные, относительно широколицые южные формы. Первые больше проявляются в племенах, связанных с генезисом белорусов и русских, вторые - украинцев. По мере своего продвижения они включали в свой состав аборигенное финно-, балто- и ираноязычное население. В юго-восточных районах расселения славяне вступили в контакт и с кочевническими тюркоязычными группами. Антропологический состав восточных славян эпохи средневековья в большей мере отражает участие местных групп, нежели в последующие века. По-видимому, некоторые славянские группы средневековья, например вятичи и восточные кривичи, представляли собой не столько славян, сколько ассимилированное славянами финское население. Примерно то же можно сказать и в отношении полян, которых есть основание рассматривать как ассимилированных черняховцев.

В последующие века наблюдается прилив славянского населения, в какой-то мере нивелирующий антропологические различия между отдельными восточнославянскими группами. Однако и антропологическая неоднородность субстрата, и некоторые различия в исходных формах, и специфика этнической истории не могли не отразиться на физическом облике восточнославянских народов.

Русские в настоящее время оказываются более или менее гомогенным в антропологическом отношении народом, генетически связанным с северо-западным и западным населением, и впитавшим в себя черты местного финно-угорского субстрата. Выделяемые в нём антропологические варианты, кроме контактных зон, по-видимому, связаны с величиной круга брачных связей, а не с различными генетическими истоками.

Что касается финно-угорского субстрата в восточных славянах, то в средневековье он проявляется у вятичей и северо-восточных кривичей - племён, принимавших участие в сложении русского народа. Вятичи, отражая черты финно-угорского населения Восточно-Европейской равнины, через дьяконцев восходят к неолитическому населению этой территории, известному по единичным, правда, грацильным, европеоидным черепам из Володарской и Панфиловской стоянок. Северо-восточные кривичи обнаруживают особенности, характерные для неолитического населения культуры ямочно-гребенчатой керамики лесной полосы Восточной Европы. Черты финно-угорского субстрата прослеживаются в антропологическом облике русского народа, но удельный вес их в современном населении меньше, чем в эпоху средневековья. Это объясняется распространением славянского населения с западных и северо-западных территорий, по-видимому в эпоху позднего средневековья.

Украинцы, будучи связаны в своём генезисе со средневековыми тиверцами, уличами и древлянами, включили в свой антропологический состав черты среднеевропейского субстрата - относительно широколицего, мезокранного, известного по неолитическим племенам культуры колоколовидных кубков и населению l тыс. до н.э. левобережья Дуная.

В то же время, учитывая их антропологическое сходство с полянами, можно сделать заключение, что в сложении физического облика украинского народа принимали участие, наряду с о славянскими элементами, элементы дославянского субстрата, по-видимому ираноязычного. Как уже было отмечено, поляне представляют собой непосредственных потомков черняховцев, которые, в свою очередь, обнаруживают антропологическую преемственность со скифами лесной полосы (Алексеева, 1971).

Белорусы, судя по сходству их физического облика с дреговичами, радимичами и полоцкими кривичами, формировались на базе той ветви славянских племён, которая связана с северной частью славянской прародины. В то же время территориальная дифференциация антропологического состава белорусов допускает предположение об участии в их генезисе балтов, с одной стороны, и восточнославянских племён более южных территорий, в частности Волыни, с другой.

Формирование русского населения происходило на сравнительно однородной антропологической основе, в его состав в значительной мере вошли не только морфологически, но и генетически разнородные элементы.

Вопросы этнической истории русского населения неразрывно связаны с этнической историей летто-литовского и финно-угорского населения, этнические связи образовывались в период славянской колонизации Восточноевропейской равнины и в отчетливой форме проявляется до наших дней. Не исключено, что истоки этих связей восходят к более глубокой древности.

ЭТНОГЕНЕЗ СЛАВЯН И ИНДОЕВРОПЕЙСКАЯ ПРОБЛЕМА

Всем понятен смысл индоевропейской проблемы, центральной и труднейшей проблемы сравнительного языкознания, но сформулировать ее нелегко, и притом каждая эпоха вносит свое в эту формулировку. Образ индоевропейского генеалогического древа с единым стволом и отходящими от него ветвями, очевидно, устарел, хотя на практике служит и по сей день. Более адекватной кажется сумма этногенезов, или образ более или менее близких параллельных стволов, идущих от самой почвы, т.е. подобие куста, а не дерева; этот образ неплохо передает древнюю полидиалектность, но и он не вполне удовлетворителен, поскольку недостаточно выражает то, что придает индоевропейскому характер целого. Это целое не ограничивается корнями, но существует, существовало и в виде объединяющих слоев. Таким образом, мы должны изучать частные этногенезы славян, германцев, балтов, греков, армян, фракийцев, иллирийцев, индоиранцев, анатолийцев и других на индоевропейском фоне, а также эти объединяющие их слои.

Узколингвистический подход к индоевропейской проблеме не выдержал испытания временем; индоевропейцы - это не только имя, глагол, аблаут, синтаксис, это и выраженная в языке культура. Значит, задача не только в том, чтобы сополагать независимые результаты языкознания и археологии, но и в том также, чтобы типологию языкового материала продолжить на типологических аналогиях за пределами языка, т.е. в широкотипологическом подходе к этногенезу и к индоевропейской проблеме. Общеметодологическое значение этих исследований не оставляет сомнений, их результат в перспективе призван стать частью нашего самосознания.

Вместе с тем сложность предмета такова, что сохраняют силу и такие слова, сказанные лингвистом: "Наука - это диалог, и никто из нас не может претендовать на то, что он сказал последнее слово".

Один из недавних обзоров происхождения индоевропейцев по итогам языкознания, археологии и антропологии констатирует, что "истоки индоевропейства еще не уловимы археологически" . Следом идут признания вроде того, что археология одна не может разгадать начало прагерманских этнических групп . Наконец, при всей вероятности соответствующих этнических перемещений, "в археологических материалах, обнаруженных на территории к северу от Альп и относяихся к периоду предполагаемых переселений, нельзя найти следов го что какие-то племена с этой территории ушли" и т.д. и т.п.

Сторонникам исходного индоевропейского "единства" полезно привести мнение об отсутствии в Центральной Европе единой культуры при эпипалеолите (к которому иногда относят зарождение индоевропейских языков) . Напротив, несравненно ближе к нашему времени, в эпоху поздней бронзы, специалисты находят однородность центральноевропейской культуры . Мы далеки от мысли прямолинейно связывать явления эволюции языка и культурной эволюции, и все-таки факт появления однородности культуры как поздний, иначе - вторичный итог подкрепляет естественную мысль о вторичности выработки, например, единообразной "древнеевропейской" гидронимии.

Напрасно некоторым ригористам-языковедам уже одно признание интеграции языков представляется пережитком марризма . Напротив, очень здраво и сейчас звучит суждение, что образование "ветвей" индоевропейской языковой семьи шло преимущественно через интеграционные процессы , как и указание, что образование крупных племен и народов - сравнительно позднее явление .

Для нас совершенно естественными представляются поэтому следующие слова: "... Любая концепция или метод, которые принимают во внимание и оперируют исключительно одним из этих процессов (конвергенцией или дивергенцией. - О.Т.), то есть, не учитывая также одновременного и/ или последующего действия противоположного фактора языкового развития, будут неизбежно узкими и тем самым - нереалистичными. Это, скорее, исказит, чем прояснит действительный диахронический процесс языкового изменения". И дальше, там же: "В действительности языковое изменение характеризуется, конечно, постоянным и тонким взаимодействием (interplay) дивергенции и конвергенции, с преобладанием то одной, то другой из них" . Поскольку вся эта исследовательская процедура прямо подводит нас к проблеме реконструкции праязыков, приведем оттуда же суждения и о праязыках, тем более что автор этих суждений весьма внимательно учитывает в дальнейшем и наши критические наблюдения, направленные против унитаристских концепций праязыка как "непротиворечивой модели". Итак : "Одна из более серьезных ошибок, все еще совершаемых время от времени в ряде областей генетического языкознания и, в частности, связанных с восстановлением утраченных праязыков, состоит в воззрениях на исходный праязык как на нечто чисто абстрактное, статичное, само по себе не подверженное изменению... Но было бы грубой ошибкой не признавать того, что эта теоретически предельная стадия - частный праязык - сама является всего-навсего результатом, или конечным продуктом, более или менее длительного развития этого же самого праязыка".

Недавняя конференция по индоевропейской проблеме (Институт археологии АН СССР, 18-19.XII.I986 г.) весьма явственно продемонстрировала живучесть многих старых представлений. С одной стороны - очевидное, заметное и для археологов накопление разнородного материала, приурочиваемого к исходной языковой стадии, по6уждающее некоторых задать вопрос "Праязык ли это?"; с другой стороны - продолжающаяся апелляция части лингвистов к "условно унифицированному праязыку", постулирование "исходного единства" этого языка, которое способно лишь усугубить идеально понятые характеристики реконструируемого праязыка и тем самым - лишь затруднить его понимание, состоящее, между прочим, и в продуктивном соотнесении множащихся в ходе исследований потенциальных древних диалектизмов с искомым праязыком. Накопление фактнческой базы неизбежно влечет за собой потребность в теоретическом переосмыслении. Концепция самого праязыка как продукта развития вменяет идею нивелировки изначальной сложности; считать, что в этом случае "реконструкция теряет смысл", значило бы лишь неоправданно ограничивать возможности реконструкции, у которой в новых условиях возникают новые задачи и новые потенции. Кажется, что новый обмен мнений по индоевропейской проблеме не случайно акцентировал и эту конфронтацию сложного праязыка и более традиционных убеждений в духе "de l"unite a la pluralite" ("слияния допустить невозможно", иначе "невозможно верифицировать" и т.п.).

Выступивший на упомянутой конференции по индоевропейской проблеме О.С. Широков поддержал отстаиваемые мной положеня о важности и жизненности конвергенции в истории и развитии языков, сославшись при этом на пример южнославянской группы языков, которые достоверно не представляли исходного единства, но лишь вторично, в ходе консолидации, развили ряд "общеюжнославянских" особенностей. Продолжая размышлять над предметом, я вновь вспомнил Югославию, эту страну типологически интереснейших языковых судеб, и подумал, что пример с южнославянской языковой группой можно в этом смысле сузить и заострить, как то предполагает настоящая серьезная дискуссия. если и сегодня находятся лингвисты, которые полагают, что "без генеалогического древа нам не обойтись", я бы предложил им, вместо ответа, югославский тест, иными словами, попросил бы их - целиком в духе их убеждений - возвести ныне существующие сербохорватские диалекты прямо к прасербохорватскому языковому единству. Специалисты свидетельствуют, что это затея не только трудная, но и практически невозможная и ее сводили бы на нет многократные вторичные слияния и влияния прежде самостоятельных древних диалектов, чему причиной - характерные особенно для сербохорватской языковой территории в средние века переселенческие движения (метанастичка кретаньа), которые приводили и к таким серьезным результатам, как приращение сербохорватского за счет части словенского языка (проблема кайкавских хорватов; об этом и о других подобных явлениях см. сейчас в компактной и легкообозримой форме: П. Ивиh. Српски народ и ньегов еэик. Београд, 1986).

Заслуживает внимания предпочтение ряда исследователей говорить скорее о торговле, обмене, распространении моды на те или иные произведения культуры, чем о смене населения, миграциях при неоолите и в эпоху бронзы . Дальние пути древности представляются прежде всего торговыми путями, по которым могли следовать и смешанные торгово-военные экспедиции . Естественно вследствие этого не преувеличивать масшатабы древних завоеваний, вообще - этнических передвижений. Для последних, наверное, требовался этнический взрыв вроде того, о котором говорят для эпохи железа , раньше же имели место скорее малолюдные инфильтрации (так, к инфильтрации первоначально малочисленных этнических групп сводят сейчас, например, индоевропеизацию Малой Азии).

Как свидетельствуют соответствующие исследования, древний климат не благоприятствовал раннему освоению индоевропейцами Севера Европы, за который упорно цеплялись некоторые исследователи предыдущих поколений: появление человека на южнобалтийском побережье Польши датируется методами палеоботаники около 5500 лет назад, т.е. серединой IV тыс. до н.э. . Имеются сведения, что послеледниковое заселение районов на север от Судет и Карпат началось лишь с 4000 г. до н.э. , причем, надо полагать, как для индоевропейцев, так и для неиндоевропейцев, если существование последних здесь вообще реально. Области более древнего заселения лежали южнее, в Центральной Европе. С середины V тыс. до н.э. засвидетельствована добыча золота в Трансильвании , производившаяся, по-видимому, индоевропейцами, точнее, их частью, что косвенно говорит об их раздельных племенах с раннего времени. Археолог Е. Н. Черных, выдвинувший несколько сложное понятие Циркумпонтийской металлургической провинции IV - II тыс. до н. э., относит к западному флангу этого региона, населявшегося предположительно индоевропейцами, и золотоносную Трансильванию. Так, к этим золотодобывающим центрам были, видимо, близки германцы времен своей этногенетической консолидации, отнюдь не синонимичной и не синхронной появлению "типичных" (пра)германских формально-фонетических особенностей конца I тыс. до н.э. (см. также ниже), ср. общегерманский характер названия золота - *gulpa- (гот. gulp, нем. Gold, англ. gold). Очень близко и праславянское название - *zolto (ст.-слав, злато, русск. золото, есть во всех славянских языках). Древняя изоглосса золота захватывает, далее, лишь частично балтийский (лтш. zelts, общебалтийского названия золота нет), возможно, также фракийский. Исконноиндоевропейская этимология этого названия металла по желтому цвету прозрачна до деталей (сюда, кстати, примыкают некоторые другие родственные, но образованные с другим суффиксом, например, индоиранское название золота *zharanya- < и.-е. диал. *ghel-en-io-, при *ghel-t-o-/*ghl-t-o- в других упомянутых выше индоевропейских диалектах). Эта лексика не заимствована из языка другой цивилизации, но создана самими индоевропейцами, которые добывали золото в Среднем Подунавье и Трансильвании.

По просьбам читателей: этногенез индоевропейских народов

Индоевропейские языки (они же арийские) делятся на группы (с востока на запад)
- индийская : собственно язык арийцев, пришедших в Индию в 15-12 веках до н.э., осн. памятник - гимны "Ригведы", она же Книга Гимнов. Позже ведический язык трансформируется в санскрит (язык, который всегда был литературным! а не разговорным), а еще позже развилась куча разных индийских диалектов и языков, из которых вам интереснее всего - цыганский . Да, это индоевропейский язык индийской группы.
- иранская . Персия, "Авеста" и именно так и говорил Заратуштра, а не как Ницше написал. Из республик Советского Союза язык иранской группы - таджикский , на Кавказе язык иранской группы - осетинский . Иранским народом были скифы (но не какие-либо другие кочевники!)
- армянская . Каким языком представлена - догадайтесь сами;-)
- славянская . О ней поговорим отдельно. Про деление на восточных, южных и западных славян прочтете в Википедии.
- балтийская . Очень близкая славянской, изо всех индоевропейских групп эти две разделились наиболее поздно. Балтийские языки - литовский и латышский (но не эстонский - он финской группы), еще несколько вымерло.
- албанская . Представлена одним языком. Возможно, будет нелишним уточнить, что албанцы живут не в белорусском городе Бобруйске, а на западе Балканского полуострова, гранича со славянами-черногорцами и прочими осколками Югославии.
- греческая . Представлена двумя основными языками: древнегреческим и новогреческим. На самом деле их было больше, но это уже для лингвистов.
- романская . Это Италия, от латыни до наших дней, Испания с примкнувшей к ней Португалией , Франция , Румыния , Молдавия (пардон, Молдова).
- германская . Ну-ка, какой самый распространенный язык германской группы? Не, не немецкий. Кто сказал "английский"? Студент, давайте зачетку, у вас "отлично". Еще к германской группе относятся все скандинавские (за списком - опять-таки в Вики). Отдельно запомним, что языком германской группы является идиш (и именно потому в Израиле возродили иврит, что неприлично им болтать фактически по-немецки).
- кельтская , дорогая сердцу каждого любителя Средневековья. Если вы любите "Роман о Тристане и Изольде" так, как люблю его я, то список кельтских языков запомнить очень просто: там действие происходит только в кельтских землях. То есть Ирландия, Шотландия, Уэльс и Корнуолл (корнийский язык вымер) плюс полуостров Бретань на территории Франции.
Всё, там дальше океан:-)
Я не упомянула несколько вымерших групп, которые не особо актуальны для не-филологов.

Теперь о расселении. Откуда индоевропейцы начали расселяться по миру - есть несколько гипотез, но это так или иначе территория юга России, Украины и окрестности. Дело было довольно давно - 7000 лет тому назад. Поэтому, хотя прародина и находится в современных славянских землях, но говорить о том, что "все произошли от славян" - немношшшка несерьезно. В это время еще нет всех этих групп, есть только пра-индоевропейцы.
Постепенно они начинают расползаться и через какую-нибудь парочку тысяч лет индо-иранцы - уже за Каспием, предки греков - на Балканах, и в Центральной Европе тоже - то ли предки кельтов, то ли италийцев...
В историческом 2000-м году (разумеется, ДО н.э.) свершилось великое событие - изобрели колесницу. Насчет даты - сами понимаете, шучу, но период действительно этот. И тут расселение индоевропейцев пошло веселее. Индо-иранцы шустро поделились на собственно иранцев и тех, кто на колесницах укатил в Индию, став, логично, индийцами. На западе кельты тоже дали прикурить автохтонам - есть такой колоритный кельтский текст "Боевая колесница с серпами". Он, конечно, мноооого более поздний, но впечатляет до жути. В итоге одни проглотили практически весь Индостан, а другие - всю Европу аж до Ирландии.
Знатное дело - колесница.
Но вы жеж спрашивали меня о славянах.
Логичный вопрос: ведь кто-то же жил во всем тот же Приднепровье-Причерноморье - так были ли они славянами? Или хоть предками славян?
Ответ примерно таков. Геродот в V веке до н.э. писал про невров (в волков оборачиваются и всё такое), и это многие считают информацией о предках славян. Ваша покорная слуга тоже писала, что свидетельство Геродота надо понимать как ритуальное ряжение в шкуры, а волк у славян - прародитель (у меня , а вот еще по волкам, славянам и... мату).
Но это гипотеза. Есть что-то о славянах в I-II веках уже нашей эры, но я не знакома с этими текстами. А толком всё начинает в пятом веке, когда славяне отчетливо действуют как народ со своим языком и культурой.

О сходстве славян и индийских ариев. Да, оно велико. Да, "индиец русскому - брат", как горланили во времена Хрущева. Но. Надо понимать, что "сходство санскрита с русским" - это десяток корней, которые попали в газетные публикации лет 30 назад, а прочие сходства понятны только филологу. Ну, например, какому русскому слово родственно имя индийской богини священной речи Вач? Ответ: глаголу "вякать", сиречь "говорить". Увидите вы это сходство с первого взгляда? Ну вот и всё прочее там так...

Подлинная История Русского Народа

Ю. Д. Петухов

ДОРОГАМИ БОГОВ

Этногенез и мифогенезис индоевропейцев. Разрешение основной проблемы индоевропеистики.

Метагалактика 1998

УД К 931 "Подлинная История Русского ББК 63.3(0)3 Народа". Индекс 45898

Составитель Дм. Андреев Фотографии Н. И. Цепелевой и Ю. Д. Петухова

П31 Петухов Ю. Д. Дорогами Богов: Этногенез и мифогенезис индоевропейцев. Разрешение основной проблемы индоевропеистики: Монография. - М.: Издательство "Метагалактика", 1998. - 256 с., ил., фотоил., вкл. - (серия "Подлинная История Русского Народа", вып. 1).

В монографии известного историка Ю. Д. Петухова излагается суть совершенного им открытия в области индоевропеистики и всей Древней истории человечества: праэтносом индоевропейцев, породивших практически все народы Европы и многие народы Азии, были протославяне-русы, проживавшие в XV-П тыс. до н. э. в Малой Азии, на Балканах, Апеннинах, в Центральной Европе, по всему Средиземноморью, в Северном Причерноморье... Все без исключения языки индоевропейской языковой семьи, в т. ч. "древнегреческий" и санскрит, развились из единого языка проторусов. Там же истоки и всех мифологий, включая "античные", индоарийские, германскую, кельтскую и т. д.

Монография написана живо, образно, увлекательно, снабжена множеством иллюстраций и фотографий. Она представляет несомненный интерес не только для специалистов - лингвистов, историков, этнологов - но и для самых широких слоев читателей, интересующихся тайнами и загадками Истории.

"Дорогами Богов" - интеллектуальный бестселлер конца XX века.

ISBN 5-85141-022-1 УДК 931

ББК 63.3(0)3 (c) Ю. Д. Петухов, 1998 (c) Оформление "Метагалактика", 1998

Индекс 45896

Предисловие

Вы держите в руках не просто книгу, не просто очередной научный трактат, в коем изложена очередная версия очередного автора по сложнейшей проблеме исторической науки. Нет! Перед вами Открытие, по значимости своей не имеющее аналогов в мировой практике. Ни одно из открытий в физике, химии, астрономии и множестве прочих наук не может иметь того значения, которое имеет разгадка происхождения и становления самого человечества, так как для нас, носителей разума, человек, хомо сапиенс, и его род - первичны. Все остальное вторично: Мироздание существует вне нас и без нас. Но открытия в Нем совершаем мы и совершаем их для себя. Человек еще не до конца выяснил - кто он такой, где его корни... не хватает многих "звеньев", несовершенен исследовательский аппарат, методология поиска... И тем весомее вклад автора монографии, автора настоящего открытия в современную науку: теперь мы можем смело сказать, что генезис протоиндоевропейцев, более того, бореалов, то есть процесс формирования человека в последние тридцать тысячелетий нам известен. Да, у нас есть все основания говорить об этом, потому что в своем исследовании автор использовал материал, который не поддается фальсификации и разночтению. И потому его открытие дает нам картину Подлинной истории человечества, оно позволяет нам связать воедино и выстроить в логическую схему тысячи несвязуемых прежде фактов истории древности и средневековья. Попутно это открытие разрешает сотни иных проблем, существующих ныне в истории, археологии, антропологии, лингвистике и сопутствующих дисциплинах - проблем, порожденных отсутствием базовой исторической доктрины, зиждущейся не на умозаключениях историков и не на субъективных летописях-хрониках, а на реальном ходе Истории. Теперь такая база есть. Мировая наука получила не только точку опоры и точку отсчета, но и рычаг, при посредстве которого можно многое перевернуть в нашем мировоззрении, приближая его к объективному, реальному.

Около двадцати лет посвятил Ю. Д. Петухов исследованию протоиндоевропейской общности и этносов, вычленившихся из нее. И не напрасно. Результаты более чем внушительны. В этом вы убедитесь сами по прочтении монографии. В отличие от подавляющего большинства отечественных и зарубежных ученых ему удалось проводить свои научные изыскания не только в тиши кабинетов и библиотек, но и непосредственно на местах, в очагах зарождения и бытования протоиндо-европейцев - в Иерихоне, Чатал-Уюке, Алаче, Хирокитии, Хаттуссе, Язылыкае и др. Он шел, ехал, плыл тропами, дорогами, путями древних переселенцев, что разбрелись по всему свету, унося от далекой прародины корни своего языка, своей мифологии... унося своих богов. Поэтому книга и названа "Дорогами Богов". Лингво- и мифоанализ позволили проникнуть в глубины недоступные никаким хроникам и летописям - язык невозможно сфальсифицироватъ, как и саму архаику первоэт-носа, сохраненную его прямыми потомками.

Неопровержимость выводов Ю. Д. Петухова в его научном труде позволяет нам еще до широкого обсуждения в мировой академической печати утверждать, что им совершено открытие глобального характера. Проблема протоиндоевропейцев и бо-реалов, основная проблема индоевропеистики, разрешена. Остается лишь один вопрос - готова ли научная общественность мира к восприятию совершенного открытия.

Редакция

Наш путь ведет к божницам Персефоны, К глухим ключам, под сени скорбных рощ Раин и ив, где папоротник, хвощ И черный тисе одели леса склоны... Туда идем, к закатам темных дней Во сретенье тоскующих теней.

Максимилиан Волошин

Почти два века бьется ученый мир планеты над "неразрешимой" загадкой: древние индоевропейцы - кто они, откуда? В научных, околонаучных и псевдонаучных дискуссиях сломаны десятки тысяч скрестившихся копий, выстроены и разрушены сотни гипотетических зданий, попран не один десяток авторитетнейших мнений, издано бесчисленное множество самых различных по значимости трудов. Но при всем при этом сказать, что "академическая наука" уверенно приближается к разгадке одного из самых сложных и запутанных вопросов истории, было бы неверно. Почти два века индоевропеистике! А "академики" по-прежнему топчутся у самого подножия загадочного и непостижимого сфинкса.

Научное сито за все это время отсеяло около двух десятков наиболее достоверных гипотез о происхождении индоевропейцев и их дальнейших путях. И хотя некоторые из этих гипотез обрели ныне право почти непреложных догм и кочуют из издания в издание в сопровождении все новых и новых комментариев надо признать, и они остаются на данном этапе всего лишь предположениями. А если выражаться точнее, то некими гипотетическими схемами, выстроенными авторами с использованием, разумеется, вполне достоверного фактического материала, который укладывается в рамки этих схем и не разрушает построения. И как бы ни были привлекательны подобные схемы, мы должны отдавать себе отчет в том, что скажем, даже самым тщательным образом снятый план города еще не является самим городом или - пример из другой области, - как бы ни устраивала нас модель атома Бора-Резерфорда, она очень далека от самого атома, она является лишь упрощенной до предела схемой этого непостижимого микроскопического объекта. Но если план или карту города мы снимаем, составляем, имея перед собой сам город как вполне реальный объект, и свойства атома изучаем при помощи приборов, отмечающих опять-таки реально существующие ныне явления, то, берясь за воздвижение "индоевропейской" гипотетической башни, даже обремененный научными званиями автор должен, наверное, помнить - многие из камней, заложенных в основание, могут оказаться лишь призраками или же выстроенными в свою очередь схемами. Схема, помноженная на схему! Схематизм в квадрате. И трудно что-либо поделать, ибо не каждый день приносит нам наука новые и вполне достоверные открытия - дверь истории распахнута лишь в одну сторону.

Схематизм же приводит нас к однобокости и черно-белому видению мира: или так, или эдак! или только по схеме номер один, или только по схеме номер два! или норманизм, или антинорманизм! и т. д. до бесконечности. Школы и схемы воюют друг с другом, не желая уступить ни пяди. И тем самым проигрывают! В жизни не бывает "только так" или "только эдак". В жизни бывает "и так и эдак", говоря попросту. "Родина индоевропейцев - в Малой Азии!"- утверждает один исследователь. "Нет, только на Балканах, и нигде в ином месте!" - твердит свое другой. "Все не так, - утверждает третий, - в Центральной Европе!" И каждый находит неисчислимое множество аргументов для доказательства именно своей схемы.

Нам же, взявшимся обобщить некоторые данные по индоевропеистике и этногенезу славян, а также пытающимся в свою очередь высказать некоторые соображения и предположения, хорошо бы придерживаться мудрого совета Ф. М. Достоевского, сказавшего как-то, что жизнь значительно сложнее даже самой умнейшей из схем, в которую мы пытаемся ее втиснуть.

Но это вовсе не означает, что мы оттолкнем от себя проверенные временем модели человеческой истории, нет. Без учета накопленного опыта поколений, без знаний, которыми одарили нас предшественники нет пути вперед. Другое дело - отделить знания подлинные от голых, чисто умственных конструкций и ложных стереотипов. Непростое это дело! Вот, к примеру, ну как доказать современнику, что первобытный человек никогда не жил в пещерах, что пещеры эти были капищами, хранилищами, убежищами на время, но ни в коем случае не жильем? Как сделать это, если ложный стереотип о "пещерном человеке" вбивался в мозги поколений десятилетиями и продолжает вбиваться и поныне?! И на таких вот ложных стереотипах строятся ложные обобщающие схемы. Серьезные исследователи время от времени пытаются протестовать против подобной профанации. Но где им тягаться со средствами массовой информации и с учебниками, излагающими из года в год представления столетней давности!

Не будем говорить о постановке исторического образования в нашей стране, это безнадежная затея. Не из учебников и не на лекциях узнает наш современник об открытиях и находках, причем не то что новых, новейших, а десяти-, двадцати-, сорока- и шестидесятилетней давности, а из малотиражных научных да научно-популярных книг и брошюрок, из редкой исторической периодики. И потому он, современник, находится по сию пору не просто в неведении, а по большей части в плену ошибочных или устаревших представлений, облегчающих, разумеется, восприятие некоторых исторических процессов, но бесконечно далеких от подлинных событий истории.

Вот основная схема, знакомая нам с ранних лет, со средней школы. Этапы развития человеческого общества: первобытный мрак и невежество - Древний Египет - Древний Восток - Древняя Греция - Рим - варвары, в основном, галлы и германцы, и варварские королевства - европейское средневековье и т. д. Мы не будем пока забираться далеко на Восток или на Юг, а в рамках интересующей нас проблемы приглядимся к местам расселения народов индоевропейской языковой семьи и их ближайших соседей. Итак, что мы имеем из учебников? Да чуть ли не периодическую систему по типу системы Д. И. Менделеева, где каждому народу-элементу отведено строго указанное ему место в некой табличке - временной и географической. Ну до того все четко и строго, что диву даешься! И естественно, в Древнем Египте - египтяне, на Древнем Востоке - шумеры, ассирийцы, финикийцы и иудеи, в Греции - греки, в Риме - римляне, между двумя последними этносами полустрокой затесались вообще непонятные и необъясненные для школьника этруски, кстати и вовсе вычеркнутые из последней редакции, затем в Европе франки, алеманны, англы... Где-то с самого краешку чуть маячат славяне, да и то южные, появляющиеся лишь к V-VI вв. н. э. только с переселением их на Балканы, а потом авары, гунны, венгры... И все - кучками, группками, периодами, классами и подгруппками. Да простит меня читатель за невольное сравнение, но такое впечатление, что идешь вдоль какой-то временной оси по схематически выстроенному зоопарку, точнее - антропопарку, в котором все сидят строго по своим клеткам и вольерам без права выхода наружу и на каждой такой клетке-вольере табличка: такой-то и такой-то, с такого-то времени и по такое! В лучшем случае на той же табличке указано: тогда-то и тогда-то отразил (или не отразил) нападение обитателей соседней клетки. Не спорю, возможно именно такая упрощенная разбивка способствует лучшему усвоению школьником материала, как, впрочем, и студентом, но именно она и лишает возможности видеть историческую реальность как сложнейший и полиэтнический процесс.

На завершающем этапе формирования древнегреческой культуры мы видим "классических" греков и как-то спонтанно приписываем именно им, грекам, приоритет на всех предыдущих этапах. То же и с римлянами, и с другими "классическими" народами. Вместо многомерное(tm) и полифоничности в учебниках сплошные плоскости, временами пересекающиеся, но не перестающие от этого быть плоскостями.

Все классифицировано в схеме, все распределено и разграничено, за каждым народом закреплен как бы порядковый номер, каждому отведена своя не только экологическая, но и историческая "ниша".

Где-то в конце VIII, а то и Х в. непонятно откуда появляется фигура дикого и звероватого восточного славянина, будто с неба упавшего на свою землю. Вот и видим мы на картинке из учебника некое существо в долгополой рубахе, ковыряющее землю грубой деревянной палкой, и внешне-то не похожей даже на соху. Еще это существо собирает грибы, развешивает кадушки-борти и заостренной хворостиной бьет рыбу в реке. Такое вот представление получает молодой человек о своих предках - представление, которому не десять и не шестьдесят лет от роду, а исполняется двести лет в обед, которое годилось для миллеро-шлецеровских времен и которое упорно протаскивается из учебника в учебник и поныне. Воистину бессмертная схема!

Мы не будем сейчас вдаваться в детали и опровергать те ложные стереотипы, которые и так не выдерживают ни малейшей критики. Скажем лишь, что неизвестно откуда появившиеся существа за один-два века не смогли бы просто-напросто ни при каких обстоятельствах создать Гардарику - "страну городов" - на обширнейшей площади и самую древнюю в Европе литературу, уступающую по древности лишь литературам античного времени*, но превосходящую по тому же признаку литературы английскую, французскую, немецкую и пр. И все это непреложные факты. А схема живет! Тиражируется, навязывается. Но в рамках самой этой схемы жизни нет!

И можно биться внутри схемы-клетки, как бьется и мечется зверь в своем вольере, как рыба в садке, и ничего так и не понять, не увидеть, не осмыслить. Что же делать, как быть? Да очень просто - надо выйти из клетки-схемы, отойти подальше от нее и, не упуская из виду известных моделей и схем, пристальнее приглядеться к жизни во всем ее многообразии.

* В настоящее время все больше серьезных исследователей приходит к выводу, что "античные" произведения были написаны в Средневековье. А следовательно, русская литература по древности не уступает и им (прим. редакции).

Так мы и попытаемся поступить. И для начала немного напомним читателю основы индоевропеистики, то немногое, что достаточно достоверно и практически не вызывает сомнений.

Большая часть исследователей сходится на том, что индоевропейцы, как единая языковая и этническая общность, существовали в хронологических границах V-IV тысячелетий до н. э. Иногда границы расширяют то в одну, то в другую сторону на целую тысячу лет. Но если поиск в сторону удревления проблемы дает результаты хотя бы по части выяснения корней самих индоевропейцев (то есть, в вопросе происхождения праиндоевропейцев), то омолаживание, как правило, не приносит искомых плодов, ибо уже в III тысячелетии до н. э. мы наталкиваемся на расхождение индоевропейских диалектных групп, а следовательно, на расхождение самих этносов, выделявшихся из общеиндоевропейского.

Один могучий корень дал множество ветвей и еще больше побегов. Мы заведомо сейчас не касаемся немаловажной детали нашего "растения" - ствола, о чем речь пойдет ниже.

Но надо отдать должное лингвистам, которые, пожалуй, достигли наибольших успехов в индоевропеистике. Благодаря им мы можем довольно-таки четко ориентироваться в этом раскидистом древе, во всяком случае, не слишком плутать, ведь у нас есть проверенные и четкие вехи. Но сразу же добавим, речь идет об индоевропейской языковой семье. И потому не следует всегда однозначно отождествлять язык и народ, так как бывает, что эти понятия не соответствуют: неиндоевропейский этнос, подпавший под влияние индоевропейцев, может быть носителем их языка, и наоборот. В каждом конкретном случае необходимо помнить об этом.

Итак, за пять-семь тысячелетий существования народов этой семьи разрослась она необычайно. Назовем основные группы-ветви. Из италийской ветви вышли латынь, окский и умбрский языки. Первый из них послужил основой для французского, португальского, испанского, румынского, каталонского, итальянского языков. Из кельтской ветви вышли побеги бретонский и валлийский, ирландский и шотландский. Хетто-лувийская и тохарская ветви ограничились языками, заключенными в названиях самих ветвей. То же самое можно, пожалуй, сказать и об армянской, албанской и древнегреческой веточках - из них не вышло пышных побегов. Зато индийская ветвь расцвела вовсю - санскритом, бен-гали, непали, хинди, панджаби, ассамским, цыганским и другими языками. Почти такое же цветение дала иранская ветвь - она украшена авестийским, курдским, персидским, осетинским, пушту, таджикским, скифскими языками. На балтийской ветви три побега - латышский, литовский и прусский. Еще две могучие ветви, которые по праву могли бы быть названы уже сейчас стволами. Это германская, давшая языки английский, немецкий, испанский, нидерландский, датский, шведский, норвежский, фарерский. И славянская ветвь с ее старославянским, болгарским, сербскохорватским, чешским, словацким, словенским, польским, белорусским, украинским и русским языками. Одно перечисление далеко не всех языков семьи заняло достаточно много места. Территория же, занимаемая их носителями, и вовсе необъятна, даже если не включать в нее Нового Света и Австралии, а ограничиться лишь исконными землями, занятыми индоевропейскими народами к началу нашей эры.

Но ведь заняли они эти территории не сразу, ведь процесс расселения продолжался не одну тысячу лет, и была какая-то исходная, если не точка, то вполне реальное и осязаемое место, где сформировалась изначальная общность. То есть, встает вопрос о прародине, один из ключевых вопросов индоевропеистики и всей исторической науки в целом. Где эта земля обетованная для большинства нынешних европейских народов?! Ответа нет, во всяком случае, достаточно убедительного и однозначного. Таинственная и загадочная прародина индоевропейцев - найдем ли мы ее когда-нибудь?

А следом тянутся загадки не менее сложные и не поддающиеся разрешению, целой цепочкой тянутся. Как они расселились? В каких направлениях и в какой последовательности? Каким образом? И какие оставили следы на пути своем? Какие народы поглотили во время неостановимого своего движения? Какая часть их самих, где и когда была поглощена? И главный вопрос - кто же они были, в конце-то концов, эти загадочные наши предки - индоевропейцы?

Первоначально прародину искали на Востоке и в Центральной Азии, чем-то прельщали исследователей именно те места, в основном, близостью к Ирану и Индии. Предполагали, что она располагалась в районе Каспийского моря или в древней Бактрии, на ее земле. Были и вовсе фантастические теории о заснеженной и высокогорной прародине где-то в Гималаях. Все эти предположения отпали сами собой, когда лингвисты основательнее взялись за дело и установили, что в праиндоевропейском языке не было обозначений для среднеазиатских животных и растений, тем более, для гималайских или прочих столь же экзотических. И поиски сразу же переместились в Юго-Восточную Европу: от Дуная до Каспия. Были, правда, поиски на крайнем западе Европы и на ее севере. Но наличие там достаточно мощных субстратных слоев, пластов доиндоевропейских языков, как и следы позднего проникновения туда самих индоевропейцев, делало такие поиски безрезультатными:

Испания и Исландия со всеми прилегающими областями сразу выпадали из сферы интересов индоевропеистов. Северо-восток Европы был плотно заселен угро-финскими народами, об этом свидетельствовали гидронимы - названия рек, озер, болот, ручьев, притоков. Оставались центральная и восточная части Европы, а также весь ее обширный Юг. Балкано-Карпатский регион в совокупности с Малой Азией еще с глубокой древности представлял собой район, отличавшийся многочисленными связями культур. Большинство исследователей сосредоточили свое внимание на нем. Но не остались без внимания ни Передняя Азия, ни Эгеида, ни Северное Причерноморье, входящее в более обширную и также охваченную исследованиями циркумпонтийскую зону.

Нет необходимости пересказывать содержание бессчетных томов, составленных поисковиками. Можно сказать лишь одно: Центральная Европа и Передняя Азия как-то постепенно отошли на второй план, не исчезнув из поля зрения впрочем. А основные усилия исследователей обратились к районам Средиземноморья и Причерноморья. На этом дело застопорилось. Споры продолжаются. Ответа нет.

Но, несмотря на это, параллельно велись исследования и другой проблемы: как расселялись индоевропейцы? Времена излишне самоуверенных германских ученых, объявивших свою землю пупом Вселенной, из которого распространились цивилизаторы-культуртрегеры во все края земли, давно прошли. Позабылись басни о воинственных пратевтонах, которые под названием археологической культуры "боевых топоров" несли, якобы, праславянским народам силовыми методами цивилизацию. Оказалось, что вполне подлинная культура эта к "тевтонам" отношения не имела, а многие считают даже, что и распространялась она в обратном направлении. Но кое-что и германские историки, археологи, лингвисты сделали для решения проблемы, несмотря на явный националистический подход. И в частности, они смогли найти в себе силы для того, чтобы признать-таки существование праславян в те времена, на что никак не могут решиться наши составители учебников. Иными словами, теория германского культуртрегерства за минувшие десятилетия не оправдала себя.

Да, времена романтизма прошли! Канули в небытие и романтические теории "арийских завоеваний". Они выглядели слишком уж красиво - армады завоевателей, вооруженных до зубов и сплоченных не только необычайной дисциплиной, но и каким-то невероятным для тех времен национальным духом, - выражаясь языком Л. Н. Гумилева, некие неистовые суперпассионарии - огнем и мечом покоряли одну неведомую и экзотическую страну за другой, везде устанавливали свой жесткий, но справедливый порядок, попутно приобщая аборигенов к культуре. Сплошная романтика подвига и свершений! Все это лучшим образом подходило для романов и кинофильмов, щекотало нервы восторженным мечтателям, но не имело к жизни никакого отношения. Жизнь была значительно проще. Никакой романтики, никаких сантиментов! Лишь восемнадцатый век и начало девятнадцатого влили в нее струю романтического жанра, докатившуюся до века двадцатого и отхлынувшую под напором практицизма.

Не было никаких воинственных бестий. Это установлено достаточно точно. А были скотоводы-кочевники, переселявшиеся с места на место если и не черепашьими темпами, то во всяком случае и не со скоростью воинских порядков или же кочевников-тюрков средневековья с их стремительными набегами. Вот эти самые скотоводы, разводившие коров, быков, свиней, а также, что крайне важно, лошадей, переходили с пастбища на пастбище семьями, родами, племенами, удаляясь от какого-то центра в разные стороны. Безусловно, и у них были столкновения с местным населением тех краев, что они осваивали. Все было: и стычки, и сражения, и затяжные усобицы. Но не было одного - планомерного и целенаправленного завоевания земель с целью подчинения проживающих на них племен, народов. Потому-то и дошли до нас из древнейшей праиндоевро-пейской терминологии не названия оружия, а слова, обозначавшие упряжь, скот, растительность пастбищ и окрестностей, названия рыб, вылавливаемых в реках, зверей, живущих в лесах. Переселение это занимало очень длительные отрезки времени, за которые успевали изменяться до неузнаваемости языки и менялся внешний облик людей - последнее из-за смешения с аборигенами.

Существует, правда, еще одна теория о распространении индоевропейских языков не путем расселения самих носителей, а путем передачи языков и диалектов от соседа к соседу, то есть, в результате мирной конвергенции, вливания в соседствующие народы отдельных носителей. Безусловно, и такой способ передачи существовал. И его мы не вправе исключать. Но здесь нам надо вспомнить о вреде схематизма и о том, что не бывает "или так, или никак!". Можно с огромной долей уверенности говорить: языки распространялись всеми существующими способами, а тот, кто вольно или невольно настаивает лишь на "единственно правильной" своей теории, просто вводит нас в заблуждение. Ведь довольно-таки трудно предположить, чтобы язык сам по себе, без носителя, распространился от, скажем, Балкан до Индостанского полуострова - вероятность подобного "самостоятельного путешествия" ничтожно мала. Конечно, индоевропейцы передвигались. Здесь нет и предмета для спора. Другое дело - все ли они двигались, может, кое-кто и остался на месте, по крайней мере, не слишком удалился от этого места? Запомним сей момент в наших рассуждениях, к нему еще не раз придется возвращаться. Как, впрочем, и ко многим другим ключевым положениям, заложенным в этом нашем вступлении.

Сколько было индоевропейцев, хотя бы ориентировочно? Даже порядка мы не сможем назвать! Все сокрыто пеленою веков и тысячелетий. Но не только время тут виновато. Дело в том, что с этим вопросом столкнулись на заре индоевропеистики. Исследователи, задавшиеся им, тут же приходили к выводу, что без антропологических данных определить это число невозможно. А для того, чтобы выявить антропологический тип индоевропейца, надо найти его прародину. Кольцо замыкалось. Путем долгих сопоставлений и накапливания статистики в местах наиболее плотного расселения индоевропейских народов, изучения останков, найденных там, сравнения с основными европейскими расами, живущими ныне, удалось прояснить лишь одно: никакого особого индоевропейского антропологического типа не существовало. Его можно было выделить, сравнивая с соседними крупными расами, например, переднеа-зиатской, эфиопской, лапоноидной. Но вычленить его из рас европейских не было возможности. Легенда о какой-то особой пранации рассыпалась на мельчайшие кусочки, не оставив надежды какому-либо одному из современных народов, а точнее, группе изыскателей, представляющих этот народ, на приоритетность своего племени, своей нации по части непосредственного наследования. За исключением одного народа...

По всей видимости, древние индоевропейцы были уже тогда, в V-IV тысячелетиях до н. э., народом смешанным, состоявшим из представителей многих европейских, а может быть, и не только европейских этносов. И единым стержнем, вокруг которого складывалась новая по тем временам общность, служили, наверное, не только лишь кровнородственные отношения, но в первую очередь язык, культура. Не вызывает сомнений и тот факт, что смешанность первичная, если ее так можно назвать, по мере расселения перекрывалась и смешанностью вторичной, происходившей от вливания в общность иных этносов. Вот такая способность к ассимиляции и ассимилированию и явилась, пожалуй, самой характерной чертой, присущей индоевропейцам. Эта способность сослужила им добрую службу, так как в отличие от замкнутых, закрытых этносов, рано или поздно обреченных на вымирание, они были необыкновенно жизнестойки и обладали социальным противоядием против любых катаклизмов. Этой способности, надо думать, в немалой мере обязаны нынешние представители самой большой в мире языковой семьи. И что особо важно для нас, взявшихся за данное исследование, именно эта черта, именно это свойство помогут понять очень многое в европейской истории последних пяти-семи тысяч лет. Есть над чем задуматься: ведь срок немалый, и пробил себе путь через толщу тысячелетий, сохранил себя в какой-то мере не отдельный этнос, зародившийся в то далекое время, - нет, таковые давно исчезли с лица земли, а пробился к нам, в современность, если можно так выразиться, человеческий сплав. Сплав, обожженный в горниле времени.

Программа

Экземпляров: всего - 1 Петухов Ю.Д. Дорогами Богов: Этногенез и мифогенезис индоевропейцев . Разрешение основной проблемы индоевропеистики: Монография...

Документ

мифогенезиса этногенеза русов-индоевропейцев индоевропейцев

Петухов ю д тайны древних руссов

Документ

В таком трехфазном членении мифогенезиса есть своя логика. Но... к чрезвычайно важному в вопросе этногенеза русов-индоевропейцев моменту. Как мы помним, ... с представителями суперэтноса русов-индоевропейцев , соответственно прогрессируя и преодолевая...

Нихао, драгоценные мои читатели!

Достаточно часто приходится сталкиваться с псевдонаучными, а зачастую и вовсе оккультистсткими манипуляциями на тему происхождения современных восточноевропейских народностей и субэтносов. Цели эти манипуляции преследуют совершенно различные, от уже многократно осмеянных попыток окончательно доказать, кто здесь гордые арийские русичи, а кто - финно-угры с татаро-монгольской примесью, до претензий на цивилизационное первородство и происхождение от арктических гипербореев, с началом ледникового периода откочевавших южнее и обучивших безграмотных дикарей прочих рас, как разжигать огонь, ездить на лошади и копать руду. В общем, версии строятся разные. Но есть две вещи, которые объединяют их все. Во-первых, все эти версии категорически антинаучны. А во-вторых, все эти версии категорически надоели. И потому (в основном - из-за "во-вторых") ваш покорный слуга решил подготовить обзорную статью, посвященную древним процессам этногенеза, протекавшим в пространстве между Вислой и Уралом. В этой статье нет никаких открытий, откровений или далеко идущих выводов - это просто реферат по открытым сетевым источникам, дополненный небольшими авторскими ремарками. Иллюзий насчет гипотетического излечения скорбных синдромом ведического ария после прочтения данной статьи я не питаю, но если она повысит у кого-нибудь из моих драгоценных читателей иммунитет к означенной хвори, буду рад. Ну, и, полагаю, некоторые приведенные факты будут просто любопытны тем, кто по каким-либо причинам о них еще не слышал.

Итак, начнем. А начнем мы с самого начала. То есть, с Последней ледниковой эпохи, раз уж к ней некоторые теории все едино привязываются. Так вот, продолжалась эта эпоха, как в один голос утверждают науки геология с климатологией, примерно с 110 000-го по 10 000-ый год до нашей эры. Собственно, после этого все разговоры о какой-либо доледниковой цивилизации в Арктике можно закрывать. Так мы и поступим, после чего перейдем сразу к примерно 25 000-му году до нашей эры. И для начала посмотрим на карту наличествовавших тогда климатических зон.

Видите на ней розовую полосу, с небольшим перерывом пересекающую всю Евразию? Это - тундростепь. Или, иначе говоря, мамонтовые прерии. Климат здесь холодный и сухой, причем, чем дальше от Атлантики и Средиземноморья, тем холоднее и суше. Впрочем, ради справедливости, лето весьма жаркое. Настолько, что вместо обычных для тундры мхов и карликовых деревьев здесь умудряются расти злаковые. Да не просто расти, а отрастать к началу осени чуть ли не до двух метров. Солнечная и сухая осень превращает эти заросли в "сено на корню", так и стоящее всю долгую и крайне суровую зиму. Именно за счет этого "сена" и выживают во время зимовья всяческие крупные травоядные, вроде тех же мамонтов. Представили себе? А теперь вновь посмотрите на карту выше и примерно представьте себе (можно с помощью любой удобной вам современной карты), в какой точке через много тысячелетий появится славный город Владимир. Не самое уютное место получается, не так ли? Расстояние до ледника - просто смешное. Но там все-таки жили люди.

В 1955-м году (уже нашей эры) во Владимирской области у места впадения ручья Сунгирь в реку Клязьму была обнаружена палеолитическая стоянка, названная впоследствии в честь ручья. Судя по общему состоянию и обнаруженным предметам, она активно использовалась древними людьми в течение примерно восемнадцати лет, после чего была покинута. Причина этого обнаружилась на том месте, где на стоянке располагался очаг. Вот она (облик реконструирован по методике М. М. Герасимова):

Мальчику было примерно 12-14 лет. Девочке - 9-10. Судя по анализу ДНК, они были братом и сестрой. Похоронены они были в одной могиле, голова к голове. Через годы после их гибели люди вновь вернулись на Сунгирь, но только для того, чтобы похоронить еще одного человека - мужчину лет 50-ти. После этого стоянка была оставлена навсегда.

Но шло время, и происходили процессы, которые в наше время подсознательно воспринимаются, как благо, но для людей той эпохи были самой настоящей катастрофой. Ледники начали отступать. С одной стороны, это означало общее смягчение климата. С другой - исчезновение привычного для костенковцев вмещающего и кормящего ландшафта. Тундростепь отступала вслед за ледником, пока не исчезла окончательно - и вместе с ней исчезла огромная часть плейстоценовой фауны. Для людей, из-под которых буквально выдернуло родной ландшафт, это означало кошмарный голод и необходимость срочно прогрессировать, приспосабливаясь к новым условиям. Были и те, кто вслед за отступающей привычной тундростепью направился на север. Эти столкнулись с теми же проблемами несколько позже. С которыми, впрочем, справились и впоследствии основали Культуру ямочно-гребенчатой керамики, ныне считающуюся отправной точкой формирования финно-угорских народов. Южнее же, в междуречье Оки и Волги, как ответ на изменившиеся условия сформировалась Иеневская культура, достаточно сильная, чтобы продержаться четыре тысячи лет (примерно с 10 000-6000 г.г. до н. э.) и перейдя из мезолита в неолит, прежде чем, как и многие ранние неолитические культуры, быть уничтоженной климатическими изменениями, вызванными глобальным похолоданием 6200-го года до н.э. Потомки иеневцев влились в локализованную там же Верхневолжскую культуру, которая к 4000 г. до н. э. сменилась Волосовской культурой.

Рубеж же в виде 4000 г. до н. э. обозначен неспроста, поскольку именно в это время протекали процессы, поначалу незаметные, но имеющие судьбоносный характер как для региональной, так и для мировой истории. Согласно курганной гипотезе (в наше время общепринятой, и, что важнее, с незначительными уточнениями подтверждаемой археологами и палеолингвистами) примерно в это время в степях между Волгой и Днепром на стыке Среднестоговской и Самарской культур начала формироваться индоевропейская языковая общность. Когда же примерно в то же время и в том же регионе была одомашнена лошадь, это привело к эффекту, в исторической перспективе напоминающему взрыв. Индоевропейцы приобрели возможность относительно быстро и бесхлопотно перемещаться на дальние расстояния - чем и не замедлили воспользоваться. И это, пожалуй, имеет смысл проиллюстрировать на карте:

Пурпурным отмечен ареал изначального обитания индоевропейцев, каким он был на 4000-й год до н. э. Красным - территория, населенная индоевропейцами к 2500-му году до н. э. И, наконец, оранжевым - к 1000-му году до н. э. Разумеется, растянутое на несколько тысячелетий расселение по такому значительному ареалу не могло не привести к распаду языковой общности. Так, к концу третьего тысячелетия до н. э. из единого индоевропейского этноса выделились и оформились Ямная культура и Культура шнуровой керамики. Несколько позже, примерно к 2500 году до н. э., на территории современно Хакасии сформировалась Афанасьевская культура - самая дальняя от прародины на тот момент. Для масштаба стоит упомянуть, что примерно в то же время индоевропейское племя ахейцев вторглось на Балканы, дав старт "мифическому" Микенскому периоду истории Древней Греции. Если же вернуться к интересующему нас региону, то его конфигурация выглядела следующим образом. Юг и юго-восток занимали предки индоиранских племен, принадлежавшие к Ямной культуре. Север и северо-восток - предки финно-угров, принадлежавшие к Культуре ямно-гребенчатой керамики. Запад - Культура шнуровой керамики, или иначе - Культура боевых топоров - общие предки славян, германцев и балтов. В центре же была область изрядно расширившейся Волосовской культуры, ставшей чем-то вроде моста между индоевропейскими и финно-угорскими народами, в котором, тем не менее, как показали исследования ДНК, прослеживались определенные черты, характерные для позднейших славян. Это, конечно, может звучать странно, ведь мы уже определили славянских предков несколько западнее. Но дело в том, что около 2000 года до н. э. на земли волосовцев вторглись отколовшиеся от славяно-германо-балтской Культуры боевых топоров представители Фатьяновской культуры (что, наверное, можно рассматривать как самый ранний случай "дранг нах остен"). Волосовцы оказали ожесточенное сопротивление, и в фатьяновских захоронениях, датируемых последующими пятью сотнями лет нередко обнаруживают воинов, убитых стрелами с весьма характерными и однозначно идентифицируемыми наконечниками. Тем не менее, к 1500-му году до н. э. волосовцы были окончательно покорены и ассимилированы.

На юге и юго-востоке тем временем развивались свои достаточно интересные события. Ямная культура дала начало трем новым: Катакомбной, представители которой обитали в северном Причерноморье, Абашевской, занимавшей территорию современных Воронежской области и Башкирии, и Андроновской, откочевавшей на Южный Урал. Последние нам особенно интересны - как минимум тем, что именно они были первыми уральскими металлургами. Но на этом они не остановились. Начав с Синташты, основанной ориентировочно в 1800 г. до н. э., оно выстроили целую сеть укрепленных городов, в число которых входил и получивший особую популярность в определенных кругах Аркаим. Достаточно быстро андроновкая Страна Городов, как назвали этот феномен археологи, стала сильнейшим протогосударством региона, распространив свое влияние от Урала до Саян на востоке и Памира с Тянь-Шанем на юге. Андроновские металлические изделия пользовались в регионе огромным спросом и доставлялись далеко на запад. А еще... Нет, все-таки не удержусь и немного подразню тех, кто убежден в том, что Аркаим был славянским городом. Вот так вот выглядел наряд женщины андроновской культуры (реконструкция, само собой):

Признаюсь, увидев это в первый раз, я опешил. И даже нацелился всерьез поверить, что официальная наука насчет обитавшего там народа чего-то не договаривает. Индоиранцы, значит? От индоиранской же Ямной культуры? А ничего, дескать, что рубаха на манекене - явно славянская? Но при внимательном изучении картинки всплывают детали, не оставляющие от этого предположения камня на камне. Например, то, что, кроме означенной рубахи, ничего даже похожего на славянское в представленном костюме нет. Более того, он вполне очевидным образом идентифицируется, как киммерийско-скифский. Так или иначе, примерно к 1200 году Аркаим был уже полностью сожжен, а Андроновская культура распалась и разлетелась в разные стороны, как кусок стекла. И учитывая то, что ее осколки разлетались куда угодно на запад и на юг, вплоть до Индии, но только не на восток, ответственными за это вполне могут оказаться кочевые потомки Афанасьевской культуры. Что, впрочем, не научный факт, а только мое предположение, и относиться к нему прошу снисходительно и не слишком серьезно. Завершая же разговор о потомках афанасьевцев, хочу заметить, что именно от них в околомонгольских степях пошли такие аномально для тех мест светловолосо-европеоидные народы, как тохары и динлины. Значительный вклад внесли они и в генофонд нынешних киргизов, хоть с виду этого в наше время и не скажешь.

Происходили определенные катаклизмы и севернее. Так, около 1000-го года до н. э. Фатьяновская и Абашевская культура пали под ударами финно-угров Дьяковской и, отчасти, Городецкой культур. Остатки разнородных индоевропейцев (те, что не ушли на запад и не дали начало балтским народам) были вынуждены отступить на Днепр, в область Катакомбной культуры, где уже находились мигрировавшие после гибели Страны городов на запад остатки андроновцев. Перемешавшись с местным населением и между собой, беженцы сформировали Срубную культуру, вскоре ставшую достаточно успешной и занявшей территории от Северского Донца до Урала. Совместными усилиями дьяковцев и срубников регион стал достаточно плотно населенным. При этом, нельзя сказать, что Срубная культура представляла собой какой-то один конкретный этнос - слишком уж пестрым был этнический состав населения занимаемого ей региона. Скорее ее следует расценивать, как надэтническую культурную доминанту, вроде более ранней Волосовской культуры, или же более поздних Византийского и Западно-Европейского суперэтносов. Ну, или, если угодно, вроде современного Русского мира, что, учитывая место действия, наверное, ближе всего.

Будучи, пожалуй, одной из наиболее поздних культур европейского Бронзового века, срубники, тем не менее, за короткий срок смогли достичь выдающихся результатов. К их достижениям можно отнести планомерную работу над окультуриванием злаков и выведением домашних пород животных. Вслед за своими андроновскими предками срубники были выдающимися металлургами, к позднему этапу своего существования сумевшими освоить работу с железом (которое у них потом охотно и за абсолютно сумасшедшую цену приобретали ахейцы). Не отставали они и в гуманитарной сфере - некоторые исследователи говорят о наличии некоторого примитивного пиктографического письма. Казалось бы, у этой культуры было большое будущее.

Но потом случилось то, что в наше время исследователи называют Катастрофой Бронзового века - когда практически все более-менее заметные цивилизации того времени с поразительной по историческим меркам синхронностью пришли к краху. В очередной раз изменился климат, став более прохладным и сухим, и ресурсы вмещающих ландшафтов крупных культур того времени быстро истощились. Земля больше не могла прокормить то количество людей, которые сравнительно комфортно проживали на ней раньше. Коснулось это и древних культур Русской равнины. Дьяковская культура смогла пережить катастрофу, но так от нее никогда и не оправилась. Так, когда в VI веке н. э. на эти земли пришло славянское племя вятичей, потомки воинственных дьяковцев встретили их достаточно индиферрентно, и со временем были мирно ассимилированы. Тем не менее, частично они сохранились и до нашего времени в виде финно-угорских народов Поволжья. Что же до Срубной культуры, то после распада надэтнической общности с ней получилось в точности по Карлу Марксу: бытие определило сознание. Преимущественно ираноязычная степная скотоводческая ее часть стала основой будущего скифского этноса, пережившего расцвет примерно во времена Геродота, посрамившего непобедимых доселе персов и сошедшего с исторической сцены после вторжения своих пришедших от Урала дальних сарматских родственников. Та же часть срубников, что населяла леса и лесостепи, генетически более близкая фатьяновцам и волосовцам, заняла земли на берегах Вислы, Припяти и верховьях Днепра, где достаточно быстро встала на тот же путь, по которому шли дьяковцы. Во II-м веке н.э. они были без особого сопротивления завоеваны и обложены данью пришедшими с севера готами. Но когда причерноморское готское королевство Ойум зашаталось под ударами гуннов, этот народ встряхнулся, поднял голову и, объединив усилия с пришлыми кочевниками, сбросил угнетателей. Так и началась активная фаза славянской истории.

Возможно, на этом месте у некоторых из моих драгоценных читателей может возникнуть вопрос: так какая же из всех перечисленных в статье культур, цивилизаций и народностей может быть названа нашей прародительской? Отвечаю: все. Не станете же вы всерьез пытаться определить, происходите ли вы от деда по отцовской линии, или же от деда по материнской - оба они ваши деды в равной степени. Так же и здесь. Все перечисленные культуры в какой-то степени являются нашими предками, и если убрать из них хоть какую-нибудь, то мы уже не будем теми, кто мы есть.

Ну, и напоследок не удержусь от небольшого нравоучения. Как высказался в свое время по совершенно другому вопросу Константин Сергеевич Станиславский, нужно любить искусство в себе, а не себя в искусстве. Этот принцип вполне применим и в нашем случае. Попадаются люди с невообразимым, но ничем особо не подкрепленным самомнением, которые из пустой гордыни начинают предъявлять повышенные требования к текущей в их жилах крови. Мол, как это так может быть, чтобы мы, такие великие и могучие, происходили от каких-то там дикарей? Вот и начинают такие персонажи выдумывать себе предков, предъявляя к ним требования скорее не правдоподобности, а, извиняюсь, крутизны. Чтобы были такие, которые и пирамиды запросто строили, и по воздуху летали и Черное море голыми руками выкапывали. И хоть такой человек много и с жаром говорит о поисках ПРАВДЫ!!! (извините за капс, но это цитата), собственно правда, тщательно и по крупинке собираемая учеными, его не интересует. Ему нужно только топливо для собственного самомнения. В общем, такие персонажи в первую очередь себя любят, а не предков.

Человек же, который действительно гордится историей своего народа, предъявляет требования в первую очередь к себе, стремясь соответствовать великим предкам, чья кровь течет в его жилах. А эту планку наши даже дославянские предки установили очень высоко. Если объединить сплоченность костенковцев, волосовское упорство при защите своей земли, фатьяновскую боевитость, андроновское конструктивное трудолюбие и сверскоростное развитие срубников, то это же просто какой-то народ-супермен получается. Этим можно гордиться, на это можно ориентироваться, и, главное, все это было на самом деле и подтверждено научно.

Тем и силен всегда был наш народ, что он никогда не нуждался в вымышленных героях - всегда настоящих хватало. И об этом стоит помнить.