Расин федра читать краткое. Конспект: Философские взгляды Платона в диалоге Федр

Случайно встречает на улице умного, вдумчивого юношу Федра, который несёт с собой запись речи о любви, принадлежащей знаменитому оратору-софисту Лисию . Сократ просит, чтобы Федр прочитал ему эту речь.

Оратор Лисий посвящает её банальному доказательству той внешней житейской истины, что человек в любви должен предпочитать отвечающего взаимностью, а не того, кто ответного чувства не проявляет. Сократу в наивных, поверхностных обоснованиях Лисия многое кажется неверным. Между ним и Федром закипает спор. Юноша просит философа подробно высказать собственные взгляды на ту же тему.

Великий греческий философ Платон

Первая речь Сократа к Федру

Сократ начинает указанием на то, что в речи Лисия нет определения понятия «любовь», без которого все рассуждения о ней не придут к необходимой цели.

Сократ даёт такое определение. Любовь, говорит он Федру, бывает двух видов: она может уподобляться или стихийной, необузданной страсти, или не порабощающей воли самого человека разумной привязанности.

Не способный контролировать своего влечения человек вредно влияет и на того, кого любит. Он отвращает его от самообладания и рассудительности, превращая в похотливого, ленивого, трусливого невежду, неспособного заботиться ни о родственниках, ни о своём материальном преуспеянии, ни о собственной семье (если она есть). Постоянный объект надоедливых приставаний любовника, такой человек часто потом вынужден терпеть и его измену. Вследствие этого в любви нужно проявлять большую разборчивость. Лисий не различает в своей речи двух видов любви, тогда как это – первое, с чего ему надо было бы начать.

Учитель Платона, Сократ

Вторая речь Сократа к Федру

Страсть, продолжает объяснять Сократ Федру, не всегда зло. Даже разумная любовь несёт в себе сильнейший чувственный элемент, даже и она является неистовством . Но она – «правое неистовство», разновидность того божественного дара, которым обладали великие древние пророки. Неистовство встречается во многих религиозных таинствах, без него невозможно подлинное духовное очищение. Своеобразным видом неистовства, выхода души за собственные пределы, являются и искусства.

Так, незаметно, Платон направляет поучение Сократа к главной теме «Федра», которой является не любовь, а душа . Дав определение любви, Сократ теперь пытается дать его и для души.

Никакое материальное тело, ни один предмет, говорит он Федру, не может двигать сам себя. Его движет лишь влияние чего-то другого. Для человеческого тела таким двигателем является душа.

Душа любого человека и даже бога имеет в себе как сдержанные, так и необузданные влечения: её можно представить в виде колесницы с двумя конями. Ум играет в такой колеснице роль возничего. Боги отличаются от людей тем, что в их душах стихийные и разумные страсти пребывают в равновесии. Но в других духовных «колесницах» дурные кони оказываются сильнее добрых. Такие души становятся тяжелыми, падают с неба на землю и поселяются в человеческих телах.

«Федр» Платона. Папирус из Оксиринха (Египет). II в. нашей эры

Души богов постоянно и ясно созерцают находящееся в горнем эфире истинное бытие из прекрасных идей , чья совокупность воплощает в себе совершенную справедливость, знание и красоту. Людские же души созерцают его лишь изредка, толпясь и беспорядочно толкаясь, чтобы насладиться такой возможностью. В виде оригинальной «психологической классификации» Сократ называет Федру разряды душ, распределённые по убыванию таланта видеть истину (философ, справедливый правитель, политик, врач, прорицатель, поэт, софист-демагог, тиран). Все души каждое тысячелетие проживают земную жизнь и подвергаются потом суду за неё. Лишь тесно сопричастные божественной истине философы, служители Муз и Любви, после трех земных перевоплощений навсегда остаются на небе с богами.

Воспоминания на земле о небесных видениях и стремление вновь обрести их на небе – высший вид неистовства. Страсть истинно любящего имеет необычайную силу именно потому, что он усматривает в любимом черты небесной красоты и добра. Сократ описывает это состояние Федру в необычайно ярких и поэтичных красках.

Определение диалектики Платоном

В заключительной части «Федра» Платон останавливается на методе, которым, по его мнению, должна пользоваться истинная философия – на диалектике.

Тот, кто обладает истинным красноречием и даром верно раскрыть истину, обязан во время разговора с другим прежде всего ясно определить предмет и тему. Без такой ясности невозможно никого ни в чём убедить.

Разобранная Сократом речь Лисия не содержит определения любви и состоит из набора первых пришедших на ум фраз, часть из которых верна, а часть истине совершенно не соответствует. Сократ же, начав с установления того, что есть любовь, в первой своей речи к Федру подробно обрисовал страсть низменную, а во второй – возвышенную.

«Федр» Платона. Византийская рукопись 895 г.

Диалектика, согласно Платону, есть «способность, охватывая все общим взглядом, возводить к единой идее то, что повсюду разрозненно», совмещённая и с противоположным даром – «разделять всё на виды, на естественные составные части». Диалектика, следовательно, есть умение возводить частное к общему и из общего получать частное.

Диалог «Федр» завершается молитвой Сократа.

Материалы о других произведениях Платона на нашем сайте

(в алфавитном порядке)

Платон, диалог «Государство» –

Картина А. Фейербаха

Очень кратко

Философский текст о природе любви и её видах, представленный в виде беседы древних греков, которые восхваляют бога Эрота. Центральное место занимают идеи Сократа о прекрасном, суть которого - благо.

Аполлодор и его друг

Аполлодор по просьбе друга при встрече с ним рассказывает о пире у Агафона, где были Сократ, Алкивиад и другие и велись речи о любви. Было это давно, сам Аполлодор там не присутствовал, а узнал о беседах тех от Аристодема.

В тот день Аристодем встретил Сократа, который позвал его с собою на ужин к Агафону. Сократ отстал и явился в гости позднее. После ужина присутствующие возлежали и по очереди говорили похвальное слово богу Эроту.

Речь Федра: древнейшее происхождение Эрота

Федр называет Эрота древнейшим богом, он - первоисточник величайших благ. Нет «большего блага для юноши, чем достойный влюблённый, а для влюблённого - чем достойный возлюбленный». Влюблённый готов на любые подвиги ради любимого, даже умереть ради него. Но именно преданность любимого влюблённому особенно восхищает богов, за что удостаивают возлюбленных большей чести. В качестве примера Федр приводит месть Ахилла за убийство своего поклонника Партокла.

Ведь любящий божественнее любимого, потому что вдохновлён богом.

Именно могущественный бог любви Эрот способен «наделить людей доблестью и даровать им блаженство».

Речь Павсания: два Эрота

Существуют два Эрота: пошлый и небесный. Эрот пошлый даёт любовь людям ничтожным, небесная любовь - это, прежде всего, любовь к юношам, к созданию более умному и возвышенному, чем женщина. Такая любовь - забота о нравственном совершенствовании:

Низок же тот пошлый поклонник, который любит тело больше, чем душу... Стоит лишь отцвести телу, как он «упорхнёт»... А кто любит за высокие нравственные достоинства, тот остаётся верен всю жизнь...

Похвально, если возлюбленный юноша принимает ухаживания поклонника и учится у того мудрости. Но чувства обоих должны быть абсолютно искренни, в них нет места корысти.

Речь Эриксимаха: Эрот разлит по всей природе

Двойственная природа Эрота проявляется во всём сущем. Умеренный Эрот и разнузданный Эрот должны находиться в гармонии между собой:

Ведь здоровое и больное начала тела... различны и непохожи, а непохожее стремится к непохожему и любит его. Следовательно, у здорового начала один Эрот, у больного - другой.

Необходимо и прекрасно угождать умеренному богу и почитать его, прибегать к Эроту пошлому нужно осторожно, чтобы он не породил невоздержанности. Гадания и жертвоприношения помогают установить дружеские отношения людей с богами.

Речь Аристофана: Эрот как стремление человека к изначальной целостности

Аристофан рассказывает миф об андрогинах - древних людях, состоящих из двух половинок: двух современных людей. Андрогины были очень сильны, за решение напасть на богов Зевс разрезал их пополам.

...когда тела были рассечены пополам, каждая половина с вожделением устремлялась к другой, они обнимались, сплетались и, страстно желая срастись, ничего не хотели делать порознь.

С тех пор половинки андрогинов ищут друг друга, желая слиться воедино. Благодаря соединению мужчины и женщины продолжается человеческий род. Когда мужчина сходится с мужчиной - всё же достигается удовлетворение от соития. Стремление к целостности - это стремление исцелить человеческую природу.

Мужчин, произошедших от прежнего мужчины и которых влечёт друг к другу, Аристофан называет достойнейшими: они от природы самые мужественные.

Таким образом, любовью называется жажда целостности и стремление к ней. Прежде... мы были чем-то единым, а теперь, из-за нашей несправедливости, мы поселены богом порознь...

Речь Агафона: совершенства Эрота

Эрот - самый совершенный бог. Он - носитель лучших качеств: красоты, храбрости, рассудительности, мастерства в искусствах и ремёслах. Даже боги могут считать Эрота своим учителем.

Сократ скромно замечает, что находится в затруднительном положении после столь прекрасной речи Агафона. Он начинает свою речь диалогом с Агафоном, задавая тому вопросы.

Речь Сократа: цель Эрота - овладение благом

Эрот - это всегда любовь к кому-то или к чему-то, предмет этой любви - то, в чем испытываешь нужду. Если Эрот нуждается в прекрасном, а добро - прекрасно, значит, он нуждается и в добре.

Сократ описал Эрота, будто бы основываясь на рассказе одной мантинеянки, Диотимы. Эрот не прекрасен, однако не безобразен, не добр, но не зол, значит, он находится посередине между всеми крайностями. Но раз он не прекрасен и не добр, его нельзя назвать богом. Согласно Диотиме, Эрот - не бог и не человек, он гений.

Назначение гениев - быть истолкователями и посредниками между людьми и богами, передавая богам молитвы и жертвы людей, а людям наказы богов и вознаграждения за жертвы.

Эрот - сын Пороса и нищей Пении, поэтому он олицетворяет середину между своими родителями: он беден, но «по-отцовски тянется к прекрасному и совершенному». Эрот храбр, смел и силён, жаждет разумности и достигает её, он занят философией.

Эрот - это любовь к прекрасному. Если прекрасное - благо, то каждый хочет, чтобы оно стало его уделом. Все люди беременны как телесно, так и духовно. Разрешиться от бремени природа может только в прекрасном.

Соитие мужчины и женщины есть такое разрешение. И это дело божественное, ибо зачатие и рождение суть проявления бессмертного начала в существе смертном... значит, любовь - это стремление и к бессмертию.

Забота о потомстве - стремление к вечному, в вечности можно достичь прекрасного - блага.

Тут появляется пьяный Алкивиад. Ему предлагают сказать своё слово об Эроте, но он отказывается: звучавшую перед этим речь Сократа он признаёт логически неоспоримой. Тогда Алкивиада просят восхвалять Сократа.

Речь Алкивиада: панегирик Сократу

Алкивиад сравнивает речи Сократа с игрой сатира Марсия на флейте, но Сократ - сатир без инструментов.

Когда я слушаю его, сердце у меня бьётся гораздо сильнее, чем у беснующихся корибантов, а из глаз моих от его речей льются слезы; то же самое, как я вижу, происходит и со многими другими.

Алкивиад восхищается Сократом. Юноша надеялся почерпнуть его мудрость и хотел соблазнить философа своей красотой, но красота не произвела должного эффекта. Алкивиад был покорён духом Сократа. В совместных с поклонником походах философ показал свои лучшие качества: мужество, стойкость, выносливость. Он даже спас жизнь Алкивиаду и отказывался от награды в его пользу. Сократ обладает неповторимой индивидуальностью по сравнению со всеми остальными.

Заключительная сцена

Сократ предостерегает Агафона от речей Алкивиада: Алкивиад хочет посеять рознь между Агафоном и философом. Затем Агафон возлегает ближе к Сократу. Алкивиад просит Агафона лечь хотя бы между ним и Сократом. Но философ отвечал, что если Агафон возляжет ниже Алкивиада, тогда он, Сократ, не сможет воздать похвалу своему соседу справа, т.е. Агафону. Тут появились шумные гуляки, кто-то ушёл домой. Аристодем заснул, а проснувшись, увидел беседующих Сократа, Аристофана и Агафона. Вскоре Алкивиад ушёл вслед за Сократом.

Сократ, Федр

Сократ. Милый Федр, куда и откуда?

Федр. От Лисия, Сократ, сына Кефала, иду прогуляться за городской стеной: у него ведь я просидел очень долго, с самого утра. А по совету нашего с тобой друга Акумена я гуляю по загородным дорогам - он уверяет, что это не так утомительно, как по городским улицам.

Сократ. Он верно говорит, друг мой. Так, значит, Лисий уже в городе?

Федр. Да, у Эпикрата, в доме Морихия близ храма Олимпийца.

Сократ. Чем же вы занимались? Лисий, конечно, угощал вас своими сочинениями?

Федр. Узнаешь, если у тебя есть досуг пройтись со мной и послушать.

Сократ. Как, разве, по-твоему, для меня не самое главное дело - «превыше недосуга», по выражению Пиндара, - услышать, чем вы занимались с Лисием?

Федр. Так идем.

Сократ. Только бы ты рассказывал!

Федр. А ведь то, что ты сейчас услышишь, Сократ, будет как раз по твоей части: сочинение, которым мы там занимались, было - уж не знаю, каким это образом, - о любви. Лисий написал о попытке соблазнить одного из красавцев, - однако не со стороны того, кто был в него влюблен, в этом-то и вся тонкость: Лисий уверяет, что надо больше угождать тому, кто не влюблен, чем тому, кто влюблен.

Сократ. Что за благородный человек! Если бы он написал, что надо больше угождать бедняку, чем богачу, пожилому человеку, чем молодому, и так далее - все это касается меня и большинства из нас, - какие бы это были учтивые и полезные для народа сочинения! У меня такое горячее желание тебя послушать, что я не отстану от тебя, даже если ты продолжишь свою прогулку до самой Мегары, а там, по предписанию Геродика, дойдя до городской стены, повернешь обратно.

Федр. Как это ты говоришь, дорогой Сократ, - неужели ты думаешь, что я, такой неумелый, припомню достойным Лисия образом то, что он, самый искусный теперь писатель, сочинял исподволь и долгое время? Куда уж мне, хоть бы и желал я этого больше, чем иметь груду золота.

Сократ. Ох, Федр, я или Федра не знаю, или позабыл уже и себя самого! Но нет - ни то, ни другое. Я уверен, что он, слушая сочинение Лисия, не просто разок прослушал, но много раз заставлял его повторять, на что тот охотно соглашался. А ему и этого было мало: в конце концов он взял свиток, стал просматривать все, что его особенно привлекало, а просидев за этим занятием с утра, утомился и пошел прогуляться, вытвердив это сочинение уже наизусть, - клянусь собакой, я, право, так думаю, - если только оно не слишком было длинно. А отправился он за город, чтобы поупражняться. Встретив человека, помешанного на том, чтобы слушать чтение сочинений, он при виде его обрадовался, что будет с кем предаться восторженному неистовству, и пригласил пройтись вместе. Когда же этот поклонник сочинений попросил его рассказать, он стал прикидываться, будто ему не хочется. А кончит он тем, что станет пересказывать даже насильно, хотя бы его добровольно никто и не слушал. Так уж ты, Федр, упроси его сейчас же приступить к тому, что он в любом случае все равно сделает.

Федр. Правда, самое лучшее для меня - рассказать, как умею. Ты, мне кажется, ни за что меня не отпустишь, пока я хоть как-то не расскажу.

Сократ. И очень верно кажется!

Федр. Тогда я так и сделаю. Но в сущности, Сократ, я вовсе не выучил это дословно, хотя главный смысл почти всего, что Лисий говорит о разнице положения влюбленного и невлюбленного, я могу передать по порядку с самого начала.

Сократ. Сперва, миленький, покажи, что это у тебя в левой руке под плащом? Догадываюсь, что при тебе это самое сочинение. Раз это так, то сообрази вот что: я тебя очень люблю, но, когда и Лисий здесь присутствует, я не очень-то склонен, чтобы ты на мне упражнялся. Ну-ка, показывай!

Федр. Перестань! Ты лишил меня, Сократ, надежды, которая у меня была: воспользоваться тобой для упражнения. Но где же, по-твоему, нам сесть и заняться чтением?

Сократ. Свернем сюда и пойдем вдоль Илиса, а там, где нам понравится, сядем в затишье.

Федр. Видно, кстати я сейчас босиком. А ты-то всегда так. Ногам легче будет, если мы пойдем прямо по мелководью, это особенно приятно в такую пору года и в эти часы.

Сократ. Я за тобой, а ты смотри, где бы нам присесть.

Федр. Видишь вон тот платан, такой высокий?

Сократ. И что же?

Федр. Там тень и ветерок, а на траве можно сесть и, если захочется, прилечь.

Сократ. Так я вслед за тобой.

Федр. Скажи мне, Сократ, не здесь ли где-то, с Илиса, Борей, по преданию, похитил Орифию?

Сократ. Да, по преданию.

Федр. Не отсюда ли? Речка в этом месте такая славная, чистая, прозрачная, что здесь на берегу как раз и резвиться девушкам.

Сократ. Нет, то место ниже по реке на два-три стадия, где у нас переход к святилищу Агры: там есть и жертвенник Борею.

Федр. Не обратил внимания. Но скажи, ради Зевса, Сократ, ты веришь в истинность этого сказания?

Сократ. Если бы я и не верил, подобно мудрецам, ничего в этом не было бы странного - я стал бы тогда мудрствовать и сказал бы, что порывом Борея сбросило Орифию, когда она резвилась с Фармакеей на прибрежных скалах; о такой ее кончине и сложилось предание, будто она была похищена Бореем. Или он похитил ее с холма Арея? Ведь есть и такое предание - что она была похищена там, а не здесь.

Впрочем, я-то, Федр, считаю, что подобные толкования хотя и привлекательны, но это дело человека особых способностей; трудов у него будет много, а удачи - не слишком, и не по чему другому, а из-за того, что вслед за тем придется ему восстанавливать подлинный вид гиппокентавров, потом химер и нахлынет на него целая орава всяких горгон и пегасов и несметное скопище разных других нелепых чудовищ. Если кто, не веря в них, со своей доморощенной мудростью приступит к правдоподобному объяснению каждого вида, ему понадобится много досуга. У меня же для этого досуга нет вовсе.

А причина здесь, друг мой, вот в чем: я никак еще не могу, согласно дельфийской надписи, познать самого себя. И по-моему, смешно, не зная пока этого, исследовать чужое. Поэтому, распростившись со всем этим и доверяя здесь общепринятому, я, как я только что и сказал, исследую не это, а самого себя: чудовище ли я, замысловатее и яростней Тифона, или же я существо более кроткое и простое и хоть скромное, но по своей природе причастное какому-то божественному уделу? Но между прочим, друг мой, не это ли дерево, к которому ты нас ведешь?

Пересказ произведения помогает быстро ознакомиться с текстом, понять, о чем оно, и узнать его сюжет. Ниже представлена трагедия, которую в 17 веке написал Ж. Расин - "Федра". Краткое содержание по главам (в данном случае по актам) является более подробным вариантом изложения текста.

Жан Батист Расин (21 декабря 1639 - 21 апреля 1699) - писатель, одна из ключевых фигур французской драматургии семнадцатого века. Известен своими трагедиями.

«Федра» - трагедия в пяти действиях, написанная в 1677 году. Она считается лучшим произведением Расина.

Для тех, у кого нет времени прочесть полностью произведение, которое написал Жан Батист Расин («Федра»), краткое содержание по действиям и явлениям ниже.

Список действующих лиц

• Федра, дочь критского и его жены Пасифаи. Замужем за Тесеем, но влюблена в его сына Ипполита.
• Ипполит, сын Тесея и царицы амазонок Антиопы.
• Тесей, царь Афин, сын Эгея. Был компаньоном Геркулеса в его легендарных подвигах.
• Арикия, афинская принцесса.
• Энона, кормилица Федры, а также ее главная советница.
• Исмена, наперсница принцессы Арикии.
• Панопа, одна из прислужниц Федры, выполняющая роль посыльной.
• Терамен, учитель Ипполита.
• Стража.

Действие происходит в городе Трезене.

Жан Расин, «Федра»: краткое содержание. Разговор Ипполита с Тераменом

Итак, действие первое, явление первое: сцена открывается беседой Ипполита с Тераменом. Ипполит сообщает своему наставнику о своем намерении покинуть Трезену. Отец Ипполита, афинский царь Тесей, женат на Федре, дочери своего бывшего врага Миноса, царя Крита. Тесей уехал в странствия шесть месяцев назад, и с тех пор от него не было никаких вестей, поэтому Ипполит решает оправиться на его поиски.

Терамен пытается переубедить Ипполита. Он считает, что Тесей не хочет быть найденным. Ипполит непреклонен, ведь помимо чувства долга перед отцом, у него есть и свои личные причины уехать из города: как ему кажется, его мачеха Федра ненавидит его. Сейчас Федра сильно больна неизвестной болезнью и не представляет опасности для Ипполита.

Также выясняется, что Ипполит влюблен в Арикию, дочь бывшего правителя Афин. Терамен очень рад за своего ученика, но вся проблема в том, что Тесей запретил Арикии как дочери свергнутого им царя выходить замуж и иметь детей.

Федра прощается с жизнью

Действие первое, явления 2-3: входит Энона. Она сообщает, что царица поднялась с постели и хочет в одиночестве побыть на свежем воздухе. Мужчины уходят, и появляется ослабленная болезнью Федра. Из ее монолога становится понятно, что она хочет умереть. Также Федра обращается к солнцу, своему мифическому предку. По ее словам, она видит его в последний раз.

Наконец Федра сдается: на самом деле она влюблена в Ипполита, влюблена с тех самых пор, как впервые его увидела. Именно это и гложет ее, именно это толкает в могилу. Федра боролась с собой как могла, даже пыталась умилостивить богиню любви Афродиту, но ничто так и не утихомирило ее страсть. Ей остается лишь быть внешне грубой к Ипполиту. Она боится, что однажды перестанет контролировать себя и опозорит свое имя. Поэтому решает умереть.

Весть о смерти Тесея

Действие первое, события явлений 4-5. Служанка Панопа сообщает шокирующие новости: Тесей умер. В городе волнения, ведь нужно выбирать нового правителя. Кандидатов трое: Ипполит, плененная Арикия и старший сын Федры.

Энона говорит Федре, что царица теперь обязана жить, иначе ее сын погибнет. Ипполит должен унаследовать Трезен, тогда как Афины по праву принадлежат сыну Федры. Федре стоит встретиться с Ипполитом, чтобы убедить его объединится с ней против Арикии. Царице и ее кормилице ничего не известно об истинном отношении Ипполита к пленённой принцессе.

Жан Расин, «Федра»: краткое содержание. Арикия и ее служанка

Предлагаем к прочтению события действия второго, явления первого. Арикия узнает от своей наперсницы Исмены, что Тесея больше нет в живых, и что принцесса не узница отныне. Арикия не спешит радоваться: она не верит в смерть Тесея. Она не понимает, почему Ипполит должен отнестись к ней мягче, чем его отец. Исмена другого мнения. Она достаточно изучила Ипполита и пришла к выводу, что тот любит Арикию.

Это самое приятное известие для принцессы из всех. Жизнь Арикии нельзя назвать счастливой: после того как все шесть ее братьев пали в бою Тесеем, она осталась совсем одна, окруженная политическими врагами. Ей запретили выходить замуж, что, впрочем, не сильно заботило ее. По крайней мере до тех пор, пока девушка не увидела Ипполита. Не за одну лишь красоту полюбила его Арикия, но и за душевные черты. Ипполит для нее - Тесей, лишенный недостатков. Сгинувший афинский царь печально славился как большой охотник до женщин, тогда как Ипполит непорочен и будто бы презирает любовь.

И все же Аракия боится, что Исмена может ошибаться насчет чувств Ипполита.

Ипполит у Арикии

Рассмотрим явления 2-4. Входит Ипполит и подтверждает слова Исмены: Тесей мертв, и Арикия теперь свободна. Кроме того, Афины выбирают нового правителя. Согласно древнему закону, Ипполит не может занять престол, поскольку не был рожден эллинкой, Арикия же имеет на то все права. Ипполит хочет, чтобы именно она владела афинским троном, тогда как сам мужчина готов довольствоваться Трезеном. Что касается старшего сына Федры, то он по замыслу пасынка станет царем Крита. Сын Тесея собирается убедить народ Афин в том, что трон должна занять принцесса.

Аракия не может поверить в такое благородство: ей кажется, что она во сне. Далее Ипполит признается ей в любви. В этот момент входит Терамен. Федра послала его за Ипполитом: царевна хочет поговорить с пасынком наедине. Он отказывается идти к ней, но Аракии удается его переубедить. Ипполит отправляется на встречу с Федрой.

Признание Федры

События второго действия явлений 4-6 следующие. Федра страшно волнуется перед разговором с Ипполитом - она забыла все, что хотела сказать. Энона пытается успокоить свою госпожу.

Когда приходит Ипполит, Федра рассказывает ему о своем беспокойстве касательно будущего ее старшего сына. Она боится, что Ипполит будет мстить ему за те притеснения, причиненные ему его мачехой. Пасынка оскорбляют подобные подозрения. Он бы не смог пойти на такую низость. Федра признается, что хотела изгнать Ипполита и запрещала произносить его имя в своем присутствии, но не делала это она не из ненависти. Она говорит, что он мог бы повторить все подвиги Тесея и сравнивает себя с Ариадной, в итоге Ипполиту начинает казаться, будто Федра принимает его за Тесея. В конце концов Федра признается ему в любви и просит Ипполита убить ее. С этими словами она выхватывает его меч.

Ипполит слышит, как подходит Терамен, и в ужасе убегает. Он не решается поведать своему наставнику ту страшную тайну, открывшуюся ему только что. Терамен в свою очередь сообщает Ипполиту свежие новости: афиняне выбрали новым царем сына Федры. Также, по слухам, Тесей все-таки жив и находится в Эпире.

Заговор Федры и Эноны

Рассмотрим действие третье, явления 1-3. Федра не хочет власти, не хочет быть царицей Афин, ведь мысли ее совсем о другом. Она не теряет надежды на ответное чувство. По ее мнению, кто-то же должен рано или поздно пробудить в Ипполите любовь. Федра готова передать ему власть над Афинами.

Энона приносит неожиданное известие: Тесей жив и уже прибыл в Трезен. Федра в ужасе, ибо Ипполит в любой момент может выдать ее тайну. Она снова начинает видеть в смерти единственное спасение, и только страх за судьбу сыновей останавливает ее.

На помощь приходит Энона: кормилица обещает оклеветать Ипполита перед Тесеем, сообщив тому, будто это его сын возжелал Федру. Мачехе ничего не остается кроме как согласиться с планом Эноны.

Возвращение Тесея

В явлении 4-6 появляются Тесей, Ипполит и Терамен. Тесей хочет горячо обнять свою жену, но та отвергает его. Федра говорит мужу, что она недостойна его любви. С этими словами она уходит, оставив мужа в недоумении. Тот расспрашивает Ипполита, но царевич не выдает тайну Федры. Он предлагает отцу спросить об этом жену. Кроме того, Ипполит заявляет о своем намерении покинуть Трезен. Он не желает жить под одной крышей с Федрой и просит отца разрешить ему уехать. Ипполит напоминает отцу о том, что в его годы Тесей уже убил много чудовищ и побывал во многих местах, тогда как сам юноша пока что не сравнялся даже со своей матерью.

Тесей не понимает, что происходит. Разве так должны встречать своих мужей и отцов? Его семья явно скрывает что-то от него. Он уходит в надежде добиться от Федры разъяснений.

Изгнание Ипполита

В четвертом действии Энона клевещет на Ипполита, и Тесей верит ей. Он видел, как его сын был подозрительно смущен в беседе с ним. Тесей в гневе. Единственное, он не понимает почему Федра сама не рассказала ему правду.

Тесей изгоняет сына и обращается к самому Посейдону с просьбой наказать Ипполита. Посейдон обещал исполнить его первую просьбу, поэтому он не сможет ему отказать.

Ипполит настолько поражен этими обвинениями, что попросту не находит слов. Он лишь признается в своей любви к Арикии, но отец не верит ему.

Тем временем Федра мучается укорами совести. Она приходит к Тесею и просит мужа смягчиться к Ипполиту. В разговоре ее муж упоминает, что его сын якобы влюблен в Арикию. Федра в отличие от мужа верит в это и теперь чувствует себя оскорбленной. В который раз царица решает умереть.

Развязка

В пятом действии Ипполит решает бежать, но перед этим жениться на Арикии. Сразу после его отправления к Арикии неожиданно приходит Тесей. Афинский царь пытается убедить ее в том, что Ипполит - обманщик, и не стоило слушать его. Но Арикия столь рьяно защищает его сына, что Тесей начинает сомневаться. Всю ли правду он знает?

Тесей решает допросить Энону, но ее уже нет в живых: женщина утопилась после того, как Федра прогнала ее. Сама же царица пребывает на грани безумия. Тогда Тесей распоряжается вернуть ему сына и взывает к Посейдону, чтобы тот не стал выполнять его просьбу.

Уже слишком поздно. Терамен сообщает, что Ипполит погиб в схватке с чудовищем, напавшем на него из морских вод. Тесею остается лишь винить во всем Федру. И та не отрицает своей вины. Она успевает рассказать мужу всю правду перед тем как умереть от принятого ею ранее яда.

Пораженный горем, Тесей клянется чтить память Ипполита и впредь относиться к Арикии как к родной дочери.

Таково краткое содержание. «Федра» - одна из величайших пьес, которую стоит однажды прочесть полностью.

Диалог «Федр» - один из шедевров философской и художественной прозы Платона. В «Федре» рисуется философская беседа Сократа (в его лице выступает Платон) с Федром, частым собеседником Сократа и, по свидетельству Диогена Лаэртского, любимцем Платона. В этой беседе Сократ отвергает ложное красноречие и доказывает, что риторика должна быть ценной только при условии, что она опирается на истинную философию. Раскрывается значение истинной любви, изображение любви связывается с рассмотрением природы души. В «Федре» запечатлены важные стороны учения Платона об «идеях», об их познании, о прекрасном, о постижении прекрасного, о любви к прекрасному.

Согласно учению Платона, мир вещей, воспринимаемых по­средством чувств, не есть истинный: чувст­венные вещи непрерывно возникают и погибают, изменяются и движутся, в них нет ничего прочного, совершенного и истин­ного. Но эти вещи – лишь тень, образ вещей истинных, которые Платон называет «ви­дами» или «идеями». «Идеи» - зримые умом формы вещей. Каждому предмету чувственного мира, например, любому коню, соответствует в бестелесном мире некоторый «вид», или «идея» - «вид» коня, «идея» коня. Этот «вид» уже не может быть постигаем чувствами, как обыч­ный конь, но может быть лишь созерцаем умом, причем умом, хорошо подготовленным к такому постижению.

В «Федре» Платон рассказывает о том месте, где пребывают идеи. «Эту область занимает бесцветная, бесформенная, неосязаемая сущность, подлинно существующая, зримая лишь кормчему души - разуму». В речи Платона образы и метафоры раскрываются через мифы, иносказания, символы. Притом, Платон не просто применяет общеизвестные мифы, он и сам – выдающийся и вдохновенный миротворец. В «Федре» он не просто рассказывает о том, что в человеке низшее и высшее начала: разумное и аффективное (чувственное). Борьбы этих двух начал представляется ему в образе колесницы, движимой парой крылатых коней и управляемой возничим. Возничий олицетворяет собой разум, добрый конь – волевой порыв, дурной конь – страсть. И хотя мы и не знаем, как выглядит душа, мы можем представить ее в виде «слитой воедино силу упряжки крылатых коней и возничего». И «кони у него - один прекрасен, рожден от таких же коней, а второй - совсем от иных коней рожден».

Как пишет Платон в диалоге «Федр», «отправляясь на праздничный пир, боги поднимаются к вершине по краю поднебесного свода, где их колесницы, которые не теряют равновесия и легко управляются, совершают путь легко; зато колесницы остальных двигаются с трудом, потому что конь, причастный злу, всей тяжестью тянет к земле и обременяет своего возничего, если тот плохо его вырастил. От этого душа испытывает муки и крайнее напряжение». Бессмертные боги, «когда достигнут вершины, выбираются наружу и останавливаются на хребте неба, и, пока они стоят, небесный свод несет их в круговом движении, они нее созерцают то, что за пределами неба… Мысль бога питается разумом и чистым званием, как и мысль всякой души, которая стремится воспринять то, что ей подобает, поэтому она, когда видит сущее хотя бы время от времени, любуется им, питается созерцанием истины и бла­женствует… В своем круговом движении она созер­цает самое справедливость, созерцает рассудительность, созерцает знание, не то знание, которому свойственно возникновение, и не то, которое меняется в зависимости от изменений того, что мы теперь называем бытием, но то настоящее знание, что заключается в подлинном бытии».

Платон пишет так: «души жадно стремятся кверху, но это им не под силу, и они носятся по кругу в глубине, топчут друг друга, напирают, пы­таясь опередить одна другую. И вот возникает смятение, борьба, от напряжения их бросает в пот. Возничим с ними не справиться, многие калечатся, у многих ломаются крылья, и, несмотря на крайние усилия, все они остаются лишенными созерцания сущего». Душа небожественная может сорваться и упасть на землю: «когда… она [душа] будет не в силах сопут­ствовать богу и видеть сущее, но, постигнутая какой-нибудь случайностью, исполнится забвения и зла и отяжелеет, и, отя­желев, утратит крылья и падет на землю»

Метафизика» Аристотеля.

Аристотель – вели­кий ученик Платона, учившийся у него 20 лет. Накопив огром­ный потенциал,Аристотель развил собственное философское уче­ние. Выше мы видели, что Платон встретился с большими труд­ностями при осмыслении природы идей. Аристотель стремил­ся разъяснить сложившуюся проблемную ситуацию. Он перенес акцент с идеи на форму.

Аристотель рассматривает отдельные вещи: камень, растение, животное, человека. Всякий раз он выделяет в вещи материю(субстрат) и форму. В бронзовой статуе материя–это бронза, а форма–очертания статуи. Сложнее обстоит дело с отдельным человеком, его материя–это кости и мясо, а форма–душа. Для животного формой является животная душа, для расте­ния–растительная душа. Что важнее–материя или форма? На первый взгляд кажется, что материя важнее формы, но Ари­стотель не согласен с этим. Ведь только благодаря форме ин­дивид становится тем, чем он является. Значит, форма есть глав­ная причина бытия. Всего причин четыре: формальная–сущ­ность вещи; материальная–субстрат вещи; действующая–то, что приводит в движение и обуславливает изменения; целе­вая–во имя чего совершается действие.

Итак, по Аристотелю, единичное бытие есть синтез материи и формы. Материя–этовозможность бытия, а форма есть осу­ществление этой возможности, акт. Из меди можно сделать шар, статую, т.е. как материя медь есть возможность шара и статуи. Применительно к отдельному предмету сущностью оказывается форма. Форма выражается понятием. Понятие справедливо и без материи. Так, понятие шара справедливо и тогда, когда из меди еще не сделали шар. Понятие принадле­жит уму человека. Выходит, что форма–это сущность и отдель­ного единичного предмета, и понятия об этом предмете.

Сама работа состоит из 14 книг, собранных из различных работ Андроником Родосским, в которых описывается учение о первоначалах, которые и составляют предмет мудрости. Эти 14 книг принято обозначать заглавными буквами греческого алфавита. Исключением является 2-я книга, которая обозначается строчной альфой.

1 книгу Аристотель начинает с утверждения, что все люди от природы стремятся к знанию. Источником же знания является чувство и память, которые в совокупности образуют опыт (ἐμπειρία). На опыте воздвигается умение - знание общего.

Во 2 книге Аристотель определяет философию как знание об истине,причем истина оказывается целью знания.

В 3 книге Аристотель указывает на трудности познания причин: существуют ли сущности и где они пребывают? Он также критикует представление о богах, утверждая, что те, кто едят, не могут быть вечными

книга посвящена понятию сущность. Аристотель подчеркивает, что под этим словом могут пониматься тела, элементы или числа.

5 книга посвящена началу движения. Аристотель говорит о том, что все причины суть начала. Здесь он также рассуждает об элементах, которые являются неделимыми составными частями; и о природе. Он сообщает, что сущностями могут быть названы и простые тела.

В 6 книге Аристотель говорит о трех видах умозрительного знания: математика, философия и теология.

В 7 книге Аристотель продолжает разговор о сущности.

В 8 книге он переходит к разговору о началах. причинах и элементах сущностей. Аристотель подчеркивает, что наименее спорными считаются чувственно воспринимаемые сущности, которые имеют материю. Он замечает, что форма вещей может быть отделена от самих вещей только мыслью.

В 9 книге Аристотель разбирает отношения возможности и действительности (осуществленности). Возможности делятся в свою очередь на врожденные и приобретенные.

10 книга начинается с рассмотрения вопроса о едином, которое бывает либо непрерывным, либо целым.

11 книга начинается с рассмотрения мудрости как науки о началах. Аристотель противопоставляет единичные вещи общим понятиям и ставит под вопрос реальность последних.

12 книга посвящена понятию первого двигателя, который есть неподвижной, бесконечной причиной, Богом или Умом (нусом), целью которого есть стремление к Благу и порядку в действительности.

13 и 14 книги посвящены критике эйдосов и чисел, якобы существующих помимо вещей. Аристотель подобно Платону разделяет прекрасное и благо ибо первое относится к неподвижному, а второе - к действию.Однако в пику своему учителю он противопоставляет общее сущности.

Органон» Аристотеля.

«ОРГАНОН» – общее название логических сочинений Аристотеля. Принято считать, что поздняя античность усвоила это название вслед за первым издателем и комментатором Аристотеля Андроником Родосским (1 в. до н.э.), который поместил в своем издании логические сочинения в начале корпуса и назвал их «инструментальными книгами» (ỏργανικὰ βιβλία), опираясь на то, что Аристотель подчеркивал пропедевтическую функцию логики относительно других наук.Композиционным принципом Андроника было расположение трактатов соответственно увеличивающейся сложности их содержания: в «Категориях» Аристотель анализирует отдельное слово, в «Герменевтике» – простое предложение, в «Первой аналитике» представлено учение о силлогистическом выводе, во «Второй аналитике» – о научном доказательстве, в «Топике» описывается диалектический диспут, а заключительные слова последней книги относятся ко всему «Органону».

В настоящее время считается установленным, что (1) все трактаты «Органона» подлинны; (2) все они – частично авторские записи к лекциям, частично конспекты лекций, составленные слушателями, но просмотренные, исправленные и дополненные самим Аристотелем; (3) все трактаты неоднократно переделывались с учетом новых результатов, полученных Аристотелем, т.е. содержат разновременные хронологические пласты.

Состав «Органона»:

1) «КАТЕГОРИИ» В трактате описываются самые общие предикаты (категории), которые можно высказать о любом объекте: сущность, количество, качество, отношение, место, время, положение, обладание, действие, претерпевание (подробнее см.«Категории»). В Античности, Средние века и эпоху Возрождения «Категории» комментировались огромным количеством авторов. Значительное влияние на схоластическую философию оказала аристотелевская идея о различении первичных и вторичных субстанций (первых и вторых сущностей).

2) «ОБ ИСТОЛКОВАНИИ Русский перевод Э.Л.Радлова (1891). Русское название этого трактата представляет собой кальку с его латинского заглавия. Оно лишь приблизительно соответствует греческому оригиналу: собственно «о [языковом] выражении [мысли]». Западноевропейские ученые называют этот трактат «Герменевтикой». Трактат излагает теорию суждения, которая может рассматриваться как семиотическая основа ассерторической и модальной силлогистик. Сохранились комментарии на «Герменевтику» неоплатоников Аммония и Стефана Александрийского.

3) «ПЕРВАЯ АНАЛИТИКА»Аристотель излагает здесь теорию аналитического силлогизма и описывает аксиоматизированные системы ассерторической и модальной силлогистик. Система Аристотеля использует 3 силлогистические фигуры из 4-х фигур традиционной логики. Кроме того, здесь описываются некоторые недедуктивные способы рассуждения: индукция, доказательство от примера, отведение.

«Вторая аналитика» . Русские переводы «Аналитик»: Η.Н.Ланге (1891–1894), Б.А.Фохта (1952). Излагаются основы методологии доказывающих (дедуктивных) наук, основы теории доказательства и теории дефиниции. Теория дефиниции опирается на более раннее учение о предикабилиях, изложенное в «Топике».

4) «ТОПИКА» В трактате излагается методология античной диалектики, существовавшей в таких формах, как диалектика спора и исследование научных проблем посредством выявления и разрешения трудностей (апорий). Аристотель выявляет общую логическую основу различных практических применений диалектики и создает т.о. новую научную дисциплину (подробнее см. «Топика»). Из многочисленных греческих комментариев к «Топике» сохранились комментарии Александра Афродисийского.

«О софистических опровержениях». Это не самостоятельный трактат, а IX книга «Топики». Классификация софизмов и паралогизмов в IX книге тщательно изучалась в Средние века и почти полностью вошла в учение традиционной логики о т.н. логических ошибках. С современной точки зрения особое значение имеет анализ парадокса о лжеце фактически стимулировавший возникновение в Средние века логических трактатов на тему (о неразрешимых предложениях, в которых первоначально рассматривалась проблема семантических антиномий).