Екатерина Дайс: «Новейшее время закончилось…»Беседа с культурологом о тайных культурных культах, мистериальной традиции в современной культуре, «рифмах френдленты» и половой принадлежности Бога.

), пишущий на эти темы - причем пишет внятно, за что отдельное спасибо.
Интересней первая причина. Год назад читал я дочери на сон грядущий "Мэри Поппинс" - помнил, какое впечатление произвела на меня эта сказка в детстве, это было нечто совершенно иное , особенное; вот теперь через почти сорок лет перечитал - на этот раз полное издание. И теперь взглянул на сказку новыми глазами. Обнаружил много интересного.

Во-первых, в "Мэри Поппинс" в обычном людском обществе существует сеть "посвященных", тех, кто обладает разнообразной магией - обычно это дядюшки Мэри Поппинс, к которым она водит детей в гости. Как правило, эти люди в обществе занимают маргинальные позиции - уличный художник, чудаки всякие, нерадивый работник, нищенка, продавщица воздушных шаров. Те, кого порядочные люди практически не замечают. И фактически верховный посвященный в этом обществе - гувернантка Мэри Поппинс. Кстати, если присмотреться к ее поведению, то она старательно оберегает свое "подчиненное" положение в обычном обществе, это такой выбор. Так что резюмируем: в сказке рассказывается о тайной сетевой организации внутри человеческого общества, члены которой обладают магическими умениями. Заодно отметим, что в эту тайную организацию входят не только люди, но и животные и духи.

Во-вторых, в сказке есть несколько праздников, которые носят черты мистерий (особенно праздник в зоопарке) - тайное общество плюс мистерии равно масоны. Вики услужливо подсказывает, что автор - Памелла Треверс - была ученицей Гурджива. Гипотеза о масонской эзотерике сказки получает подтверждение.

И в-третьих - а какую главную мысль старается донести эта книга? Настолько настойчиво пытается, что за этой навязчивостью мысль как бы и прячется? Для этого посмотрим на структуру каждой (каждой!) главы книги. Начинается глава с того, что дети - Джейн и Майкл - собираются куда-либо со своей гувернанткой Мэри Поппинс; обычно они знакомятся с кем-то из друзей или родных Мэри Поппинс и при этом происходят всякие чудеса. В конце главы они все возвращаются домой и когда кто-либо из детей (чаще Майкл) пытается что-либо спросить у Мэри, она всегда его возмущенно обрывает: "Я? Прилетела на воздушном змее?! Да что вы себе позволяете, молодой человек! Еще одно слово, и вы останетесь без сладкого!"
Заметили? Она никогда не отрицает прямо - по сути, она запрещает говорить о виденном . Может, детям эти чудеса привиделись? Нет - из кармана пальто Мэри Поппинс выглядывает уголок воздушного змея. Все было взаправду, и это только подчеркивает основную мысль: ЕСЛИ ТЕБЕ СТАЛО ИЗВЕСТНО ТАЙНОЕ ЗНАНИЕ, МОЛЧИ ОБ ЭТОМ! Эта мысль настойчиво подчеркивается каждой главой каждой книги о Мэри Поппинс.

Вот почитал я эту сказку и заинтересовало меня - как же все-таки могут существовать в наше время в сознании современного человека "тайные знания", алхимия и эзотерика всякие? Какую роль они могут играть? И вот тут-то мне и попались статьи Екатерины Дайс, полтора десятка которых я распечатал и прочел.

Чем хороши ее статьи, так это ясностью и внятностью. Как правило, основной тезис заявляется в первом-втором абзаце, а потом последовательно обосновывается.

На протяжении двух тысячелетий в евроатлантической цивилизации доминировала христианская парадигма. Это означало, что определённый тип человека – рационального, не склонного к мистике, передоверяющего возможность экстатического опыта специально обученным людям (священникам), уравновешенного, гетеросексуального, защищающего приоритет мужчины во всех престижных областях, нетерпимого к любому типу инородцев и т.п. – всячески поощрялся, лелеялся и утверждался в культуре.
Но когда, казалось бы механистичность и упорядоченность достигли своего предела, Первая, а затем и Вторая мировые войны разверзли бездну хаоса, давно уже запрятанную внутрь культуры. И оказалось, что многие проблемы современной цивилизации можно успешно решать силами людей другого типа – эзотериков, сумасшедших (вспомним великого физика Теслу, утверждавшего, что формулы ему диктуют инопланетяне, но продуктивно работавшем на заводе GeneralElectrics), квиров и фриков, иностранцев и женщин.

Это начало программной статьи "Алхимия Апулея ". Там анализируется "Золотой осел" и доказывается, что Апулей был алхимиком - мне это не важно; интереснее рассуждения по ходу о мистериальной традиции и способах и целях ее существования:

Обращение к образу Минотавра неслучайно. Погружение в Античность, если воспринимать культуру органически, на наш взгляд, символизирует возврат к перинатальному состоянию. Но почему детская травма лечится Античностью? Наверное, потому, что она снимает средневековую репрессированность телесного, разрешает многие вопросы тела.

Беатриче может быть понята не только как утраченный первичный объект любви, совмещённый с образом матери, но и шире – как Персефона, в честь которой проводились Элевсинские мистерии. Похищенная у реального Данте, Беатриче становится знающей древние тайны катабасиса и анабасиса, как та, что наблюдает за поэтом из загробного мира и пытается влиять на него через сны.
Любовь становится, тем самым, верификацией существования иного мира, где отрицается телесность.

Скажу прямо, именно такую психологию я предпочитаю не читать - лучше уж сразу мифы, они честнее.
Интересно, что в статье "Алхимия Апулея " (это действительно программная статья) упоминается и целеполагание мистериальной традиции:

Любой рождённый в СССР или на постсоветском пространстве легко ответит на два вопроса – кто такой старик Хоттабыч, и сколько лет было его другу мальчику Вольке. Хоттабыч – это добрый джинн; мальчик, вызволивший его из кувшина, – младшеклассник, как его и рисуют на обложках художники-иллюстраторы… Ничего подобного! Хоттабыч – дух не добрый, а злой, по меньшей мере мятежный, Вольке же идёт четырнадцатый год. И история эта не о внезапно свалившейся удаче, а об инициации, которую проходит избранный, о соблазнах, которых он избегает, и о том, что Учитель и Ученик связаны невидимой нитью и всё равно найдут друг друга, какие бы немыслимые расстояния и временные промежутки их не разделяли. Эта книга о том, что мистериальная традиция никогда не прерывается, и даже в самой бездне коммунистического ада неофит найдёт того, кто сделает из него посвящённого.

Итак, перед нами яркое свидетельство изящной интеллектуальной игры, проходившей на грани смертельного риска. Книга, содержавшая в себе эзотерические знания, оказавшаяся популярной в стране победившего материализма. Если бы её прочли адекватно при жизни писателя, ему было бы несдобровать. Но, может быть, он и рассчитывал на то, что никто не сможет прочесть эту книгу адекватно? Или надеялся, что под маской детской сказки эта история инициации переживёт и Советский Союз, и его атеистических воинов?

Советское государство, чей символ – пятиконечная звезда – был не только изображён на печати Соломона, но и являлся символом посвящения в орден ассасинов Старца Горы, с неизбежностью сталкивалось с такими насмешками и «фигами в кармане». До нас они доходят как части мозаики, из которой складывалась культура – наполовину забытая, наполовину разрушенная, но полная тайных смыслов. И мы должны беречь это богатство, прошедшее через годы испытаний и сохранившее в себе всё очарование вымысла и всю глубину мистических откровений, до сих пор не до конца раскрытых, но от этого не менее притягательных.

Статья хороша просто как пример исследования, выявляющего скрытые отсылки к мистериальной традиции. Часть из них вполне может оказаться совпадением - но так же часть скорее всего и не замечена. Можно просто считать это интеллектуальной игрой - "найди масона в сказке". Вполне увлекательно.

Но если серьезно, то о какой мистериальной традиции идет речь? Отсылки к чему именно? Данный вопрос походя рассматривается в статье "Масонский миф в романе братьев Стругацких «Град обреченный» ":

Под масонским мифом мы понимаем ту систему основных идей, понятий, представлений, аллюзий и отсылок, которая восходит к устоявшимся представлениям об ордене, порой пусть и несоответствующим действительности, но составляющим образ братства, который функционирует в культуре. И оказывается, что этот образ совершенно органично вписывается в советскую фантастику, а миллионы читателей его не замечают.

Вкратце этот миф можно представить таким образом: природа человека – это необработанный камень, который нужно обтесать с помощью инструментов. Из гладкого камня масонами-каменщиками строится метафорический Храм духа, такой же прекрасный, как и Храм царя Соломона. Возможно, именно этот Храм роднит масонов с другими рыцарями – тамплиерами или храмовниками, но этот вопрос остаётся до конца не изученным. Однако в коллективном мифе масоны – это последователи именно тамплиеров, а также египетских жрецов и средневековых алхимиков.

ivanov_petrov недавно писал, что расцвет алхимии был не в средние века, а где-то веке в XVII-XVIII, т.е. как реакция на идеи Просвещения. Екатерина Дайс ищет отсылки к масонскому мифу, который как и всякий миф не очень-то согласуется с историей. Может, этот миф воспринимается как игра? Нет, вполне серьезно:

Фактически данный роман братьев Стругацких, наполненный масонскими символами, и прямыми отсылками к идеологии вольных каменщиков, можно назвать романом-инициацией, романом специально написанным в качестве посвятительного текста. На протяжении многих лет со времени завершения этого произведения оно не было известно читателям. Наша гипотеза состоит в том, что авторы не опубликовали его раньше не по причине «антисоветскости» (при желании опытные писатели могли бы обойти цензуру), а по причине того, что текст изначально был задуман в качестве романа для мистиков, текста для своих, тайной легенды для посвящённых. Возможно, именно потому авторы не скрывают идеологии построения Храма, разнообразных символов и примет одного из мощных духовных орденов Европы, что первыми читателями его стали подпольные советские масоны, нашедшие в этом тексте утешение и опору.

В статье "Глиняные пулемёты и внутренняя Монголия " автор вводит понятие "гностический роман", т.е. обращается к конкурировавшей с христианством традиции - гностицизму:

Гораздо сложнее дело обстоит с приверженцами гностицизма, который зачастую не иституциализован. Однако существует гипотеза, что Россия по духу своему – гностическая страна. Согласно Э. Конзе, «гностицизм – один из основных видов человеческой религиозности и потому, вероятно, должен воспроизводиться в любой период времени» теми людьми, которые одновременно ощущают свою тотальную отчужденность от мира и пребывают в контакте с живой духовной традицией. То есть речь идёт о том, что поэт Игорь Сид называет «гностической антропологией» – социально-биологической предрасположенностью человека к тому, чтобы стать гностиком.

Но тут встаёт вопрос: какие именно произведения художественной литературы считать гностическими? Как правило, это тексты, проникнутые депрессивным мироощущением, проистекающим из представления о злом и неразумном Демиурге. В гностических романах зачастую встречаются одни и те же сюжеты, где персонажи воспроизводят особенности поведения героев гностического мифа. Одна из чётких отсылок к космосу гностиков – переживание мира и тела человека как тюрьмы, в которой сокрыта божественная искра.

Ну, Пелевину на роду написано быть гностиком - очень на постмодернизм это ложится. В других статьях автор пытается обосновать гностицизм Цветаевой и Чехова - оставим это на ее совести, разбираться неохота.

Некоторые моменты в мифологии догонов и способе её репрезентации напоминают нам о европейской тайной, или мистериальной традиции, охватывающей всё разнообразие экстатических духовных практик, связанных с непосредственным магическим переживанием, и параллельной традиции официальной. Сюда входят и разнообразные духовные ордена и эзотерические практики типа алхимии или Каббалы, и рудименты язычества. Главное в мистериальной традиции – гностическое миропонимание и синкретизм – установка на слиянность разнородных предметов. В рамках этой традиции Святой Грааль, Философский Камень и Золотое Руно – одно и тоже. Для мистериальной традиции характерно магическое мышление, любовь к астрологии и картам Таро. Представители этой традиции ощущают своё родство и единство по едва уловимым знакам и «символам веры». Изучая мистериальную традицию, мы обратили внимание на то, что Гриоль, по его словам, увидел у догонов. И нас поразило то, что в его изложении это было больше похоже на тайные знания европейской мистериальной традиции, чем на представления, характерные для африканцев.

На наш взгляд, основной вопрос заключался в том, что Марсель Гриоль был одним из масонов, сознательно принёсшим догонам свои представления, которые и стали затем шокирующими, поскольку никто не может объяснить, откуда их взяли догоны.

Признаюсь, этот факт меня радует. Не то, что исследователь приобщил африканский народ к масонству - нет, меня радует то, что у первобытного в общем народа не было невероятных космологических познаний, неоткуда было им взяться - то есть это косвенно подтверждает, что достоверные познания о космологии нам дает все-таки рациональная европейская наука (я имею ввиду вполне проверяемые астрономические факты типа спутников Сириуса и прочей астрономии).

Ну и под конец пара цитат, связанных темой полета:

Человечество с древности волновал вопрос о возможности индивидуальных полётов. В рамках рациональной цивилизации он решался с помощью разнообразных аппаратов: самолётов, вертолётов, дельтапланов, воздушных шаров и дирижаблей. В магическом сознании полёт – важная часть мистериального опыта, который нужно попытаться осуществить собственными силами. Полёт для мага – как часть известной максимы «родить сына, построить дом, посадить дерево». Это квест – то есть одновременно и путь, и цель.

Неоднократные полёты лирического героя «Комедии» в сопровождении Вергилия и Беатриче также отсылают нас к мистериальной традиции, для которой полёт – одна из форм протеста против христианского космоса. Вспомним об истории Симона Мага и апостолов Петра и Павла, молившихся об его падении. Полёт – это, с одной стороны, признак магической квалификации, уподобляющей смертного ангелам, с другой – физиологически точная метафора ощущения райского парения, которое испытывают влюблённые.

Ну вот на этом и закончим. Получил ли я ответ, как и для чего существует алхимическая/масонская/мистериальная/гно стическая/эзотеричская традиция? Если учесть, что в этой заметке я не рассматривал христианский молитвенный опыт, то ответ, если бы он и прозвучал, был бы не полон. Как литературная игра эта традиция вполне жива - другое дело, что она во многом выродилась в то, что показано в фильме Поланского "Девятые врата" - слишком просто она вырождается в сексуальные оргии для "жаждущих мистики". Поиграть этим сюжетом - неплохой фильм получился; только вот финал у него пуст: Корсо (герой Джонни Деппа) разгадывает тайны книги дьявола и ему открываются врата - и в этот момент идут финальные титры. Сказать, что он открыл - нечего. Полагаю, важнейшей и основополагающей составляющей современного эзотерического мифа является то, что он утрачен .

October 19th, 2016 , 02:48 pm

Оказывается, тайнознание в европейской цивилизации связано, как правило, с феминной религиозной традицией.

Культуролог Игорь Яковенко называет эту подспудную тайную линию европейской культуры традицией «малой», противопоставляя её тем самым победившей («большой») традиции христианской ортодоксии 1 .

Если взглянуть на эту тайную линию с гендерной точки зрения, можно понять, что на протяжении всего времени торжества христианства в Европе именно тайная, эзотерическая традиция ратовала по крайней мере за равноправие (алхимик и его сестра), если не за приоритет (жрицы языческих культов) женской религиозности.

Тамплиеры и их Чёрные Мадонны, хлысты и их Богоматери, трубадуры и культ прекрасной дамы: во всех этих малотрадиционных орденах, сектах, движениях через особо почитаемые, ключевые женские фигуры просвечивал образ Великой богини.

В археологическом плане есть свидетельства по меньшей мере равноправного сосуществования в древности женских и мужских богов. Прежде всего здесь стоит отметить книгу Ариэля Голана «Миф и символ», в которой на обширном материале реконструирован весь спектр древних верований Европы, в том числе представления о Белом и Чёрном богах, а также о Великой богине. Святая Троица здесь биполярна: «трезубец мог служить символом как богини неба (в эпоху неолита), так и бога грозы (в эпоху бронзы) 2 ».

Антон Антипенко, реконструируя в книге «Мифология богини» античные представления о богине-матери на примере нескольких песен «Одиссеи», убедительно показывает, каким образом на всём протяжении известного хрестоматийного произведения проглядывают следы древнего инициатического культа.

По сути дела, путешествие Одиссея есть не что иное, как цепь инициаций или реинкарнаций, ведущая от одного воплощения Великой богини (Пенелопа, Цирцея, сирены, Калипсо) к другому 3 .

Мирная матриархальность земледельцев противопоставляется агрессивной экспансии скотоводов. Соответственно, и боги у них должны быть разные. Инициатический культ Деметры (земли-матери) и Персефоны — вот одна из основ европейского эзотеризма, той глубинной подкладки культуры, из которой в ХХ веке вырастают Фаулз и Эко, Павич и Памук, Пятигорский и Андрухович.

В феминистическом смысле женская религиозность (несомненно, отличающаяся от мужской уже на физиологическом уровне, ведь умеющие рождать по-другому понимают тайну жизни и смерти) веками была подавлена религиозностью мужской.

«Все бабы как бабы, а я — богиня!» — этот суггестивный слоган, встречающийся летом на майках, гораздо глубже, чем может показаться. Он вырастает из постепенного понимания того, что женщинам больше подходят женские идеалы, что женщина не обязана вести себя как Иисус, но может вести себя как Деметра.

Ряд женщин-психоаналитиков — последовательниц К.Г. Юнга (сделавшего вообще очень много для размывания границ между наукой и эзотерикой) работают над архетипами различных ипостасей Великой богини.

В частности, Джин Шинода Болен выделяет не только женскую троицу (соответствующую разным возрастам женщины, а также фазам лунного цикла), но и находит соответствия между женскими характерами и архетипами Метиды, Софии, Гекаты, Гестии, Деметры, Персефоны, Артемиды и Афины. Популярный призыв психологов, звучащий примерно как «Открой в себе богиню!», — это только верхушка айсберга грядущей женской религиозной эмансипации.

Но почему мы сейчас говорим об освобождении, раскрытии, о женском духовном реванше?

На самом деле феминная религиозная традиция лишь дремала под спудом религиозной традиции маскулинной. Она жила и сохранялась в языческих верованиях и эзотерических кружках, в картах Таро, в гностическом признании Софии как сотворца Вселенной, в легендах о Робин Гуде и Мариам, в культе Родины-матери, в ваянии снежных баб.

В низах культуры и на самом её верху феминная религиозная традиция ждала возможности вырваться наружу. В научной и писательской среде она прорывалась как любовь к пространству, как метагеография и геопоэтика.

Так, известный своими симпатиями к геопоэтике украинский писатель Юрий Андрухович задумал цикл лекций «Эрогенные зоны Европы», но вынужден был сменить название на менее эпатажное. Понимание женщины как инициационного пространства, а пространства как возлюбленной — это первый шаг на пути к осознанию своей связи с Богиней Матерью.

И дело, опять же, не в феминистках, составляющих явное меньшинство по сравнению с населением Земли. Дело в том, что маскулинная религиозная традиция с её культом силы, правды и технологий поставила этот мир на грань экологической катастрофы.

Иллюстрацией глобального сдвига является, например, фильм «Аватар». Когда творцы массовой культуры, изыскивая сюжетное начало, способное противостоять мертвящей техногенной цивилизации, обращаются фактически к образу Геи, богини земли, это значит, что в мире что-то меняется. Скрывать свои отношения с магическим, бессознательным, гибким, интуитивным становится не менее постыдным, чем отрицать свою рациональность, твёрдость и прямолинейность.

Обращение к феминной религиозной традиции — вот путь современного человека вне зависимости от его пола. Это путь, предполагающий толерантность, признание своей сексуальности, интерес к эзотерике, психологии, гомеопатии, инициационным практикам, изменённым состояниям сознания.

В этой традиции геопоэтика, понимаемая как дело богини Геи, — единственная обоснованная позиция на сегодняшний день. Основатель геопоэтики Кеннет Уайт, известный благодаря своим эссе, посвящённым единению человека и природы, говорит о необходимости новой гармонии, новой музыки и, соответственно, новых музыкальных инструментов:

«На днях я разговаривал с индеанкой... Она сказала мне, что её племени нужен был бы подобный инструмент: сначала надо было бы вырыть яму в земле, затем натянуть над нею верёвки.

В духе краснокожих я отвечал, что такой инструмент надо было бы назвать «Голос Земли»... Должен заметить: мне она понравилась тоже, ибо случалось и мне воображать себе нечто подобное 4 ». Известно, что музыкальные инструменты тесно связаны с полом.

Так, в шуточной статье «Почему тёлки не могут играть рок?» Джордж Табб 5 пишет о физиологических особенностях, связанных с извлечением звуков, доказывая, что игра на гитарах — это мужское дело.

Музыка всегда была сакральным искусством, и многие музыкальные инструменты сделаны так, что играть на них могут только правши или мужчины. Предлагая сделать инструмент, на котором могла бы играть сама Земля, К. Уайт пытается исправить этот глобальный дисбаланс, установившийся с победой мужской религии неба.

В наше время девушки хотят не только петь в церковном хоре, но и играть на органе, читать проповеди и раздавать облатки. Кроме того, они знают, что и Она — тоже женщина...

В каком-то плане мы как будто бы возвращаемся в ветхозаветные времена. Ведь, как пишет Михаэль Дорфман, «Яхве, Йегова — женское имя», а Элохим и Адонаи — «множественное число, которое по законам грамматики может включать сущности как мужского, так и женского рода 6 ».

То есть «бог» на иврите грамматически не только мужчина. Опять же, вспомним «сынов божиих, что входили к дочерям человеческим», «будете как боги» и другие «оговорки по Фрейду» из Книги Бытия.

Эти фразы, в которых идея божественного не противоречит архаичному множественному числу, — мостик к пониманию бессознательного нашей культуры.

Как сформулировал философ Григорий Померанц, западная культура сложилась из еврейской религии, греческой философии и римского права 7 .

Екатерина Александровна Дайс (род. 29 октября 1978) - российский культуролог, философ, критик. Занимается проблемами влияния мистериальной традиции на современную литературу и искусство, а также философией пространства, или геопоэтикой.

Биография

Родилась в Москве. Окончила факультет истории искусств и аспирантуру РГГУ. Публикуется с 2005 года. Ученица Вадима Руднева и Игоря Яковенко. Автор книг «Джон Фаулз и мистериальная традиция» (2011), «Психея и Рок. Статьи о современной культуре» (2012).

Эссе и научные статьи публиковались в журналах «Нева», «Новый мир», «Дружба народов», «Волга», «Мир психологии», газетах «Литературная Россия», «Независимая газета», интернет-изданиях «Русский журнал» , «Полит.ру», «Либеральная миссия», «Частный Корреспондент» и др.

Кандидат культурологии.

• С 2006 по 2008 директор сайта фонда «Либеральная миссия», автор колонки «С либеральной точки зрения».
• В 2007 редактор-составитель 25-й выпуска журнала "REFLECT…" (Чикаго).
• С 2008 член группы "Номинальная инициатива", куратор нового литературного цикла «Феноменология Имени» (совместно с Игорем Лёвшиным и Игорем Сидом).
• Соорганизатор Первого этно-регги фестиваля "Афро Плюс", 27-28 июня 2009.
• Соорганизатор Второй Международной конференции по геопоэтике, 25 ноября 2009.
• Создатель, куратор акционного цикла "Зодиакальные чтения", с января 2011.

Книги

• Екатерина Дайс. Джон Фаулз и мистериальная традиция. - М.: Клуб Касталия, 2011. - 244 с. - (Юнгианская культурология). - ISBN 978-5-91146-576-6.
• Екатерина Дайс. Психея и Рок: Статьи о современной культуре. - М.: Крымский Клуб, 2012. - 360 с. - (Герменевтика). - ISBN 978-5-458-23173-2.

О ней

• Михаил Бойко. "Позитивная богооставленность. Екатерина Дайс и зашифрованные тексты" ("НГ-Ex libris", 29.12.11)
• Ольга Балла-Гертман. "Кора разламывается" ("Радио Свобода", 23.05.11)
• Игорь Сид. "Поэтика как новая антропология" ("НГ-Ex libris", 09.06.11)
• Данила Давыдов. "Цветаева и догоны" ("Книжное обозрение", №5, 2012)

Интервью

• «София, гнозис и помада Хейдиз» (Беседа Рубена Ишханяна с Екатериной Дайс для портала "Переводчики стран СНГ и Балтии", 21.05.2012)
• «Новейшее время закончилось: о тайных культурных культах, мистериальной традиции в современной культуре, рифмах френдленты и половой принадлежности Бога» (Беседа Ольги Балла с Екатериной Дайс, "Частный корреспондент", 31.01.2012)
• «Насыщенная культурная жизнь - одно из условий для развития города-курорта» (Беседа Ирины Кучминой с Екатериной Дайс, "Керченский рабочий", 25.10.2011)
• «Демиург и шоры в нашем сознании. О гностических мотивах в современной литературе» (Беседа Михаила Бойко с Екатериной Дайс, «НГ-Ex libris», 09.06.2011)
• «Делать тайное явным. О мистериальной традиции в современной литературе» (Беседа Рубена Ишханяна с Екатериной Дайс для ереванской газеты "Эфир", 09.06.2011)

повествование строится от лица убийцы или жертвы. Один из побочных эффектов этого отождествления состоит в том, что роман может использоваться в качестве пособия по инициации при условии, что его персонажи представляют собой архетипы инициантов и инициаторов, то есть показывают модели их поведения.

Он запирался с верными в чулане
И с ними там перегонял из колб
Соединенья всевозможной дряни.
Там звали «лилиею» серебро,
«Львом» - золото, а смесь их - связью в браке.
Полученное на огне добро,
«Царицу» мыли в холодильном баке,
В нём осаждался радужный налёт.
Людей лечили этой амальгамой,
Не проверяя, вылечился ль тот,
Кто обращался к нашему бальзаму.

«Там звали «лилиею» серебро, / «Львом» - золото, а смесь их - связью в браке». - легко узнаваемые строчки для читавших «Синхронию», где Юнг с помощью статистических методов выясняет правомерность астрологического предположения о связи солнца и луны в гороскопах 400 супружеских пар.

Лилия - так звали возлюбленную Кончиса в юности, его жену, Лилию де Сейтас, и одну из сестёр-близняшек, с которой у Николаса был роман, то есть трёх разных женщин, соответствующих трём фазам луны, трём богиням и трём алхимическим стадиям. Лилия - это отчасти Лилит, первая жена Адама, отчасти - «Верховная жрица» из колоды Таро, ассоциирующаяся с богиней Исидой .

«Теперь меня осенило, что лампу поставили за моей спиной, чтобы осветить её появление; и появление удалось ошеломляюще. Она была одета, должно быть, по светской моде 1915 года: темно синяя шёлковая вечерняя шаль поверх легкого, цвета слоновой кости с отливом платья, сужавшегося книзу и доходившего до середины икр. Тесный подол заставлял её семенить, что прибавляло ей грациозности…» Эта девушка реконструировала реальность сорокалетней давности, представая реинкарнацией Лилии - умершей невесты Мориса Кончиса .

Так являлась адептам Элевсинских мистерий Персефона - освещённая светом царица Луны. «Она протянула руку, я её пожал. Холодная, недвижная ладонь. Я коснулся призрака… о подобной прохладе вздыхаешь среди летней жары… Невероятно бледная. Похоже, совсем не бывает на воздухе». Лилию Кончис представляет как больную шизофренией. Она, как и Николас, проходит свой собственный путь на этом острове инициаций и вилле мистерий .

У Боннара много картин, где девушка находится в ванной - окутанная пеной, как Афродита, или стоит перед зеркалом, любуясь своим отражением, подобно Психее. Как правило, его моделью была жена Марта. Она изображена и на картине «Обнаженная в ванне» (1941-46), которую Боннар начал писать за год до смерти Марты и продолжал работать над ней в течение пяти лет, закончив за год до собственной смерти .

Срок написания картины и её содержание соответствуют тому примерному описанию, которое даёт нам Фаулз. Марта Боннар, проводившая в ванной по несколько часов в день, что некоторые искусствоведы считают признаком её душевного заболевания (Марта страдала от паранойи) - прообраз Алисон, которая залезает в ванну Николаса, едва успев с ним познакомиться. Вторая описанная Фаулзом картина, с девушкой, стоящей спиной к зрителю, - возможно, «Обнажённая перед зеркалом» (1931) .

В ней ощущается преемственность как с картиной импрессионистки Берты Моризо «Психея» , так и с гравюрой графа Ф. Толстого к поэме И. Богдановича «Душенька», стихотворному пересказу мифа об Амуре и Психее .

Вечная женственность, проступающая на картинах Боннара - отсюда, из истории о том, как смертная девушка стала богиней. Биография художника-аристократа, взявшего в жёны девушку из простой семьи, перекликается с предъявляемой нам биографией Николаса, одного из «правящих 100 тысяч», как он говорит о себе, снизошедшего подобно греческому богу к простой австралийке со смешным акцентом и пренебрегшего утончённой Лилией. В конечном счёте на его выбор влияют не социальные условности, которые он отбросил вместе с уже ненужной Персоной, а мифы и архетипы, оказывающиеся важнее. В конечном счёте, все тексты Фаулза об этом - о том, что мифология побеждает. И даже в романе «Коллекционер» , который можно понимать и как детектив о киднеппинге, и как пересказ древнего мифа об Аиде и Персефоне, и как историю о злом маге и «бабочке, душе, Психее».

Блондинка Миранда, похищенная Клеггом, сравнивается им с бабочкой, Pale Clouded Yellow (Желтушка луговая), принадлежащей к семейству пиерид .

Интересно, что пиериды - одно из обозначений Муз. Умирая в подземелье, замученная коллекционером бабочек, решившим перейти на девушек, Миранда становится символом Анимы, Психеи и Персефоны.

В своей классической работе «Об архетипах коллективного бессознательного» Карл Густав Юнг пишет следующее: «Откуда у нас смелость называть этот эльфический дух «Анимой»? Ведь «Анимой» называют душу, обозначая тем самым нечто чудесное и бессмертное. Однако так было не всегда. Не нужно забывать, что это догматическое представление о душе, целью которого является уловление и заклятие чего-то необычайно самодеятельного и жизненного. Немецкое слово «душа», Seele, через свою готическую форму Saiwalo состоит в близком родстве с греческим aiolos, что означает «подвижный», «переливчатый» - нечто вроде бабочки (греческое psyhe), перелетающий с цветка на цветок, живущей медом и любовью».

Юнг наделяет бабочку свойством жить с помощью мёда и любви. Учитывая это свойство, мы можем истолковать и значение имён персонажей романа «Маг» - друга и наперсника Николаса - Димитриадиса по прозвищу «Мели» (медок) и Алисон Келли, составляющих андрогинную пару, помогающую Эрфе найти смысл жизни. Алисон и Мели обладают именами, восходящими через мёд к Аниме/бабочке/душе Юнга. Имя девушки отсылает к цветку Alysson maritime, обладающему ярко выраженным медовым ароматом, распространяющимся на метры вокруг, а Мели звучит по-гречески как «медок».

Как нам представляется, появление мифа об Амуре и Психее в романе «Коллекционер» и наделение главной героини этого романа чертами бабочки, ценимой похитителем, восходит к процитированному нами выше абзацу из работы «Об архетипах коллективного бессознательного» .

У К.-Г. Юнга мы находим и истоки образа Николаса, позволяющие сопоставить трёх персонажей Фаулза - Николаса, Алисон и Лилию с тремя древними архетипами - Адама, Евы и Лилит.

В предисловии к роману «Маг» Фаулз пишет: «В фамилии, которую я ему придумал, есть скрытый каламбур. Ребенком я выговаривал буквы th как «ф», и Эрфе на самом деле означает Earth, Земля…» Николас неоднократно повторяет, что закончил Оксфорд, и несколько раз говорит, что пришел к Кончису всего лишь за стаканом воды. Кончис является настоящим учителем Николаса, при этом Кончис учился у Юнга.

В “Misterium Conjunctionis” Юнг пишет об Адаме следующее: «в интерпретации хаггады его имя выводится из слова адамах, земля». Здесь мы видим параллель с фамилией Николаса Эрфе, лично для Фаулза означавшей «землю». Юнг также приводит одну из английских загадок XIV века, восходящую к англосаксонскому «Диалогу между Сатурном и Соломоном». Она звучит так:

«Вопрос магистра из Оксфорда его ученику: Из чего был создан Адам? - Из восьми вещей: первая - земля, вторая огонь, третья - ветер, четвертая - туман, пятая - воздух, при помощи которого он может говорить и думать, шестая - роса, которой он потеет, седьмая - вода, которую он жаждет, восьмая - соль, благодаря которой слезы Адама солоны.

Если Николас уподобляется Адаму: «тут, как и на большинстве пляжей Фраксоса, возникало пленительное ощущение, что ты - первый оказавшийся здесь человек… самый первый человек на Земле», то Алисон исполняет роль Евы (по Юнгу архетип Анимы означает жизнь во всех её проявлениях, а имя Ева означает «жизнь»), Лилии по созвучию достаётся роль Лилит. Всё это достаточно условно, ведь, как сказал Кончис: «Она не настоящая Лилия… Но и не играет роль Лилии».

В каком-то смысле поэтика Фаулза сравнима со знаменитой картиной Рене Магритта «Это не трубка», на которой изображена трубка .

Когда мы вживаемся в мастерски сплетённую ткань его текстов и начинаем ассоциировать себя с персонажами, то в какой-то момент понимаем, что это написано не про нас. Настоящую суть произведений мастера составляют мастерски перетасованные архетипы, те самые карты Таро, которые лежат у него не по порядку, а прихотливо разбросаны, образуя новые смыслы. Но когда мы доходим до этой мысли, оказывается, что эти тексты и их инициационный потенциал начинают работать в нашей жизни. Незаметно для самих себя мы понимаем, что прошли инициацию благодаря тексту Фаулза. Это Лилия, и это - не Лилия. В пространстве мифа, где такое утверждение возможно, не работает формальная логика с её истинностью и ложностью утверждений. Персонажи Фаулза - это Маг, Анима и Персона, это просто герои, и это каждый из нас.

........................................ .......................

The Magus, в русском переводе «Волхв». Данный перевод названия не кажется нам корректным, потому что искажает те смыслы, которые связываются с магом.

Об эзотерических корнях творчества Гессе, вдохновленного Юнгом, см. Серано М. Юнг и Гессе: герметический круг. Белград: «Синий всадник», 1993.

Морено Я. Психодрама. М., 2008. С. 16.

Там же. С. 16-17.

В другом романе Фаулза, «Коллекционер», действующие лица - похититель Фердинанд и художница Миранда, называющая его Калибаном, что в рамках системы персонажей, заданной Шекспиром, означает «чудовище».

Fowles J. The Magus. A revised version. N.Y.: Laurel, 1985. P. 66.

Юнг, К.- Г. Воспоминания, сновидения, размышления. http://lib.ru/PSIHO/JUNG/memdreamrefs.txt (10.11.2011)

Гете И.В. Фауст. М., 1960. С.139.

Фаулз Джон. Волхв. Пер. Б. Кузьминского. URL: http://lib.ru/FAULS/mag.txt

В русском переводе он стал почему-то Чарльзом Вестоном.

Юнг К.Г. Об архетипах коллективного бессознательного./ Юнг К.Г. Архетип и символ. Москва: «Renaissance», 1991. Стр.115.

Фаулз Дж. Предисловие.//Фаулз Дж. Волхв. Пер. с англ. Б.Н. Кузьминского. М.: ООО «Издательство АСТ», 2004. С. 10.

Gruenbaum. Judisch-deutsche Crestomatie, S. 180. Цит. по Юнг К.Г. Указ. соч. С.388.

Юнг К.Г. Указ. соч. С.371.

Там же. С.65.

Трудно в двух словах представить Екатерину Дайс, настолько многогранна и самобытна она и в жизни, и в творчестве. Лучше всего за автора говорят его произведения, а стихи Екатерины заслуживают самого пристального внимания — это подтвердят все, кто знает и любит эту прекрасную поэтессу…

— Екатерина, вы признанный в своей сфере учёный-культуролог, основоположник теории мистериальной традиции, однако известны также и в различных литературных ипостасях — как критик, эссеист, переводчик зарубежной поэзии, автор оригинальных стихов… Расскажите немного о себе, о своей семье. Кого вы читали в детстве и юности? Кто были ваши любимые герои?
— Благодарю за столь лестные слова, не знаю, заслуживаю ли я их в полной мере, но всё равно приятно! Я родилась в простой советской семье: мама учительница, папа — инженер. Бабушка — машинистка, возможно, именно от неё у меня любовь к буквам. Начиная с двух лет, бабушка брала меня в свой отдел в министерстве, где сидели около тридцати женщин, которые печатали с необыкновенной скоростью. Я помню огромные железные точилки, которые поглощали карандаш, сжимая его зубцами со всех сторон, что оставляло такие характерные вмятины, а потом выплёвывали уже новым, идеально заточенным. То есть я с самого раннего детства полюбила технологию письма — печатная машинка и острый карандаш, которым служат прекрасные машинистки (а моя бабушка была необыкновенно красива и привлекательна даже в свои шестьдесят, когда в последний раз вышла замуж), это напоминало древний храм, в котором хранились священные тексты. Росла я в советское время, поэтому любила соответствующую литературу: книги о детстве Ленина, Мопассана, Дюма. Как отдельные проблески вспоминаю Мэри Стюарт с её «Полыми холмами», в которых говорилось о волшебнике Мерлине из истории о короле Артуре. Австралийского писателя Алана Маршалла, который в детстве заболел полиомиелитом, его книга «Я умею прыгать через лужи» была для меня образцом бытового героизма, благодаря ей, перечитанной раз шесть, я была убеждена в том, что писатели — лучшие люди на свете, а ещё научилась споласкивать заварочный чайник одним круговым движением и спать, подложив обе руки под голову, что обеспечивало прилив счастья по утру.
— Как и когда вы начали писать? Когда определились с литературной стезёй? Ваш литературный дебют (первая серьёзная публикация) — когда он состоялся?
— В подростковом возрасте я начала вести дневники. Но первой серьёзной публикацией я бы назвала книгу «Джон Фаулз и мистериальная традиция», которую «Независимая газета» включила в число лучших книг 2011 года. Благодаря этой книге я познакомилась с философом и критиком Михаилом Бойко, который дал ей незаслуженно высокую оценку не только в своих статьях и интервью с вашей покорной слугой, но и в личной беседе, говоря, что в ней содержатся бриллианты смысла! Я очень люблю, когда меня хвалят, но, к сожалению, работаю в такой специфической области — я занимаюсь связями между искусством, литературой, западным эзотерицизмом и наукой, что понять меня могут от силы сто двадцать человек на Земле, Михаил Бойко — один из них.

Если вы хотите, чтобы писатели хорошо писали, их надо полноценно кормить, потому что писатель работает с помощью мозга, а мозг, составляя от общей массы тела только 2%, потребляет около 20% всей энергии, больше, чем любой другой орган человеческого тела

— Какие писатели сформировали ваш внутренний язык, на котором вы говорите сама с собой, и в какой мере этот язык совпадает с тем, что вы пишете для прочтения другими?
— Это не писатели, а философы — Игорь Яковенко, Вадим Руднем, автор культового «Словаря культуры XX века» и, отчасти, филолог Гасан Гусейнов, который задал мне высокую планку отношения к слову, это Вадим Рабинович, чьим подвигом по написанию алхимической книги в стенах института им. Менделеева я восторгалась, это Марина Цветаева, у которой мне близок синтаксис — бессмысленные и безумные тире, а также внутренний немецкий, это Роберт Грейвс с его поклонением Великой богине.
— Что вы читаете в настоящий момент? А кого перечитываете время от времени?
— В настоящее время я читаю свою ленту на Фейсбуке — самую интересную современную короткую прозу, идеальный постмодернистский гипертекст, о таком во времена торжества этого идеологического течения можно было только мечтать и учебник по Таро — нужно для новой теории. Бесконечно перечитывать можно только восходы и закаты — это книга, автор которой бессмертен, и она переживёт всех писателей и читателей!
— Отражаются ли, и если да, то каким образом, в ваших художественных произведениях ваши исследовательские работы? Вы находите в современной литературе и искусстве элементы древней мистериальной традиции, — но используете ли эти элементы в собственных литературных текстах?
— Да, потому что человек в целом трудно разделим на разные жанры. Пример такой работы можно увидеть в цикле «Философия камня», опубликованном моим другом Рубеном Ишханяном на своём портале в Армении: «В новом цикле «Философия камня» Екатерина Дайс занимается алхимией слова, упорядочивая различные стадии алхимического процесса или Великого Делания, перемешивая как стёклышки калейдоскопа эманации, эмоции, стихии. Цикл начинается, как и положено, со стадии Нигредо, или Делания в чёрном. Это время меланхолии, полного упадка сил. Но почему оно катарское? Быть может потому, что следующая стадия Альбедо — Делания в Белом, ассоциируется у автора с алибигойцами — гностическим движением юга Средневековой Франции. А Цитринитас — с царицей Савской, героиней мифа вольных каменщиков, чьи легенды перемежаются в плотном кольце поэтического атанора с розенкрейцерскими легендами. Тексты Дайс пронизаны интенцией связи времён, перетекания одной исторической эпохи в другую, но главной связующей нитью этого цикла остаётся алхимия — не искусство превращения простой материи в золото, а процесс становления внутреннего человека».

Литература может существовать только в свободном обществе

— Много ли вы издавались «на бумаге»? Сложно ли нынче выпустить свою книгу? Что для этого надо? Вообще, слово «пробиться» — оно актуально на литературной стезе сегодня, в эпоху интернета?
— У меня вышло три книги в маленьких дружественных издательствах. Я сознательно предпочитаю интернет толстым журналам, хотя вершиной моей карьеры как критика был обзор десяти лучших книг 2013 года в журнале «Новый мир». Я очень люблю свою колонку в «Русском журнале», которую веду уже три года и редактора Александра Морозова. Книгу выпустить легко, вопрос только стоит в том: зачем? Большинство книг — это просто информационный «белый шум».
— Как вы относитесь к написанию книг под заказ? Можно ли относиться философски к коммерции в литературе?
— Нормально, если за это хорошо платят. Только так и надо, потому что литература — это бизнес, даже литература про медитации.
— Можно ли прожить на доход от литературной деятельности? Вообще, приносит ли она вам какую-то ощутимую материальную пользу? Согласны ли вы, что творческий человек творит лучше, если он голоден?
— Нет. Писатель может жить на ренту, на деньги поклонников, на какие-то дополнительные доходы вроде лекций или премий, но не на гонорары, которые покрывают примерно десятую часть расходов на жизнь. Я не беру экстремальные примеры типа уникального своей энергичностью Дмитрия Быкова, или раскрученных писателей, использующих литературных «негров». Надо осознать, что писатель не может работать весь день, как это делают менеджеры, от силы часа три в день, у писателей бывают депрессии, запои, периоды любовной горячки или ему просто не пишется, потому что он ещё не прожил тот кусок жизни, который потом станет законченным текстом. Возможно, писать надо не более одной книги за всю жизнь, но это должна быть Книга жизни.
Я считаю, что писатель должен есть чёрную икру, сыр с плесенью и горький шоколад, пить дорогой коньяк и хороший чай или кофе, потому что они полезны для мозга. Писатели, если мыслить в индийской системе каст, это брахманы, которые были жрецами, учителями, монахами, учёными. Для них была разработана специальная диета — сухофрукты, молочные продукты, говядина, поскольку она была даром священного животного. Когда я пишу, то замечаю, что непроизвольно сажусь на своеобразную брахманическую диету, только я вегетарианка и не ем мясо, большинство статей я сочинила на финиках и йогурте. То есть если вы хотите, чтобы писатели хорошо писали, их надо полноценно кормить, потому что писатель работает с помощью мозга, а мозг, составляя от общей массы тела только 2%, потребляет около 20% всей энергии, больше, чем любой другой орган человеческого тела.

Интернет — это гениальное открытие для интровертов и аутистов

— Что сегодня переживает русская литература — упадок или подъём? Чего, по-вашему, ей не хватает? Кого из современных писателей вы рекомендовали бы в золотой фонд отечественной классики?
— Разумеется, упадок, поскольку литература может существовать только в свободном обществе. Если под современными понимать ныне живущих, то я боюсь кого-то назвать, поскольку писатели как спортсмены, или даже как скаковые лошади — ты ставишь на них, а они получают травму, как правило моральную, они падают вниз как гностическая София, и не могут больше быть властителями душ. Писателю легко оступиться — вокруг него много соблазнов, поэтому я бы ожидала вхождения в пантеон только от людей кристально чистых духовно, таким мне представляется молодой автор Илдар Абузяров, который слышит музыку сфер и встречается с ангелами, но посмотрим, что будет дальше. Нашим современником был Джон Фаулз, он непревзойдён, вселяя в меня некоторую веру в человечество, и Юрий Андрухович, но это не российские писатели, а из российских, пожалуй, Иосиф Бродский, Веничка Ерофеев и Сергей Довлатов. Да, ещё — крымский поэт Андрей Поляков.
— Как вы считаете, интернет — это скорее хорошо, чем плохо, или наоборот? Авторское право и интернет — как вы относитесь к этому вопросу?
— Интернет — это гениальное открытие для интровертов и аутистов. Благодаря интернету у меня много друзей во всех уголках земного шара, которые терпят меня потому, что когда у них день — у меня ночь. К авторскому праву я отношусь хорошо, пока это не доходит до абсурда и ты не можешь посмотреть книжку, на которую хочешь сослаться, только потому, что автор умер 69 лет назад. Авторское право не должно мешать прогрессу, а оно мешает. В этом смысле нам очень повезло, что в России до недавнего времени книги были относительно дёшевы, но сейчас цены как на Западе и это достижение ушло. Я уже начинаю задумываться, когда покупаю какую-то книгу, хотя с детства была библиофилом, в моей коллекции даже есть роскошно изданная книга с автографом Джона Фаулза и первое издание его «Мага».

— Считаете ли вы, что творческому человеку идеи и сюжеты его произведений диктуются «сверху», из неких высших сфер?
— Смотря какому, все люди разные. Но в моей жизни происходят такие чудесные вещи, необъяснимые ничем, кроме как теорией синхронии Карла Густава Юнга, что если бы я делала из них литературные произведения, мне никто не поверил бы.
— Какое из своих произведений вы считаете самым сильным? Расскажите про него.
— Вот это стихотворение, посвящённое другу-мистику:

ДАЛЕТ

Максиму Вялкову

Если форма двери зовёт лилит,
под акацией не скучай,
Нажимай скорее тогда delete
И харону давай на чай,
Но пятак из меди расплавит гул,
Ассасинов расплавит пул,
Мы с тобой уедем туда, где фул
Мимикрирует в бьютифул.
О прекрасный далет, зовущий в даль,
Максимально в пике валет,
Колесо сансары встаёт в спираль,
Останавливая момент.
Я тебя приклею как птиц весной,
Как изюмноглазых гонцов
На ночное небо, полное снов,
И с мешком бредущих юнцов.
Пожалей её, пожалей её,
В зиккурате думузи спит.
Проливает мёд
Мёртвый вождь дождём,
Золотым потоком лилит.

Беседовала Елена СЕРЕБРЯКОВА