Тема любви в русской литературе XIX-XX веков. Примеры

Сформулированная в названии статьи проблема всегда была актуальной на протяжении всей истории цивилизации, что нашло свое отражение в обширной литературе (художественной, этнографической, медицинской и др.). В философском ключе достаточно сослаться на антологии: «Философия любви», «Мир и Эрос», «Русский Эрос, или Философия любви в России» , чтобы убедиться, что данная проблема рассматривается во всех возможных аспектах.

Европейская цивилизация оказалась замешанной на плотском эротизме, что деформировало человеческие отношения, в том числе и отношения между мужчиной и женщиной. Тем не менее, в общественном менталитете содержится упование на преодоление дисгармонии между полами. Но это возможно лишь на путях осознания святости любви, брака и семьи как универсальных ценностей человеческого бытия.

Целью статьи является стремление авторов подчеркнуть актуальность универсалий, какими являются любовь, брак и семья с тем, чтобы сохранить их в человеческом бытии в условиях массовой культуры с ее агрессивной тенденцией разрушить высокие ценности. Рассмотрим подробнее указанные универсалии, в позитивном аспекте, в плане гармонизации взаимоотношений между мужчиной и женщиной.

1. Любовь как проявление родовой сущности человека

Может быть, никто так глубоко и вдохновенно не выразил словами ценность любви как апостол Павел в Первом послании к Коринфянам: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится… А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше» .

Но о какой любви здесь идет речь? - О любви как способе мироотношения, как жизненном принципе, ориентирующем на единство человека с Богом, природой и другими людьми. В таком широком понимании любовь есть стяжание духовного опыта, ведущего к самоограничению «пламени страстей», к обузданию эгоизма. Как подчеркивал русский мыслитель И.А. Ильин: «Первым и глубочайшим источником духовного опыта является любовь». Учитывая мощную волну сциентизма, который сводит нравственные поиски к утилитаризму, нетрудно заметить, что любовь как принцип отношения к миру просто игнорируется. Современная техногенная цивилизация, в сущности, с порога отметает простую и ясную интенцию: мир, в котором пребывает человек, надо любить, а не уродовать. «Духовная любовь, - замечает в этой связи И.А. Ильин, - есть как бы некий голод души по Божественному, в каком бы обличии это Божественное не появилось… Формула этой любви приблизительно такова: «Этот предмет хорош (может быть даже совершенен); он на самом деле хорош не только для меня, но и для всех; он хорош - объективно; он остался бы хорошим или совершенным и в том случае, если бы я его не увидел, или не узнал, или не признал его качества; я слышу в нем присутствие Божественного Начала - и потому я не могу не стремиться к нему; ему - моя любовь, моя радость, мое служение…» .

Есть все основания предполагать, что известным физиком Э. Ферми руководило не чувство любви к миру, когда он, увидев взрыв первой атомной бомбы на испытательном полигоне в США, воскликнул, обращаясь к физикам-коллегам: «Вы говорите, что это ужасно, а я не понимаю почему. Я нахожу, что это прекрасный физический эксперимент!». В этой фразе сциентизм манифестирует себя безо всяких околичностей, без сомнений по поводу правильности или неправильности содеянного. Ведь вера во всесилие науки подарила человечеству способность «горы переставлять». И что же?! Разрушен атом как система, а любви нет, ибо дьявол не способен на нее. Добро и зло онтологичны. Кант имел полное право сказать: «Мир лежит во зле», но при этом протестовал против его умножения. Но и любовь онтологична, а не сводится только к межчеловеческим, а тем более межполовым отношениям, ибо должна быть любовь к Богу и к Природе. Онтология добра и зла - это, в конечном счете, деятельность людей, направленная либо на обогащение духовного опыта, либо на деструкцию человеческого начала. Воля к власти над миром оборачивается разрушением человека. Принцип любви к миру может проявить себя в творчестве лишь положительных ценностей, возвышающих индивида и общество. Отношения полов - не исключение; в противном случае неизбежно сведение любви к сексу, что равносильно отказу от принципа любви, не существующей без духовности. Именно на таком понимании любви настаивал Владимир Соловьев в своей работе «Смысл любви».

Любовь к женщине… Неизбывна она, как и иллюзии, с нею связанные. Современный французский драматург и католический мыслитель, представитель религиозного экзистенциализма Габриэль Марсель, следуя традиции, идущей от апостола Павла, также выделяет три ведущих модуса человеческого существования: веру, надежду и любовь. Вера придает энтузиазм, но она может угаснуть. Тогда вступает в свои права надежда, но и ее можно разрушить. Высшим же аккордом человеческой экзистенции является любовь, ибо в ней есть все: вера, надежда, энтузиазм, жертвенность и т.д. Марсель формулирует ценность любви для человеческой жизни следующим образом: «Существовать - значит быть любимым». В противовес тезису Локка-Беркли: «Существовать - значит быть воспринимаемым» (органами чувств).

Однако страстное желание по законам психологической компенсации может привести к отождествлению желания любить с самой любовью. Ведь первое условие обмана есть самообман. Л.Н. Толстой накануне своей свадьбы записал в дневнике: «А что, если это скорее желание любить, а не любовь?» Эта фраза преследовала его всю жизнь. Он так и не ответил себе на данный вопрос, как и не выбрал веры, а все-таки на пороге небытия решил порвать с миром и исполнить долг перед собой. А, собственно, какая разница - объект или квазиобъект лирических восхищений? В том-то и дело, что она имеет место, поскольку выношенный внутри от желания любить идеальный образ накладывается на эмпирическую женщину, что порождает сначала обожание, а позднее оборачивается разочарованием. И прощальные слова Л.Н. Толстого: «Я люблю истину… Очень… люблю истину» - может быть, и являются ответом на его дневниковую запись.

Мужчина и женщина не могут не любить друг друга. Но тут подстерегают два эмоциональных вывиха: или платонизм, или донжуанство. Культ Прекрасной Дамы возник в Европе в эпоху крестовых походов, затем он трансформировался до почитания Недоступной Девы с его последней разновидностью в поэзии русских символистов - Софии как «Вечной женственности» (Вл. Соловьев) и Прекрасной Незнакомки (А. Блок). У Данте и Петрарки любовь к умершим Беатриче и Лауре обрела самую рафинированную форму этого великого чувства. Дальше идти некуда, идеальный образ настолько заколлапсован, что теряет всякую связь с живым объектом. Духовный компонент любви так гипертрофирован, что совершенно вытесняет физически-реальное; это уже не любовь к живому, конкретному человеку, а именно к вымышленному идеалу - образу человека.

Другая крайность - изгнание духовной компоненты из чувства любви, т.е. отсутствие идеала вообще. У Серена Кьеркегора носитель такой любви называется «эстетическим человеком», символом которого является Дон Жуан. В сочинении «Или - или» он рассматривает варианты эстетической романтизации любви и показывает, к каким парадоксам она приводит. А именно: божество светлого чувства соединяется с демоном темной чувственности; эротизм же, отъятый от нравственности, превращается в погоню за наслаждениями и ведет к внутренней опустошенности. Если же субъект исповедует христианство, то эротизм обостряется осознанием греховности совершаемого или мыслимого.

Еще глубже парадокс такой любви вскрыт у другого экзистенциального мыслителя - у Ф.М. Достоевского. Последний утверждает безысходность и трагичность любви в мужской судьбе вообще, если отсутствует своя София или Дева, т.е. когда отринут идеал Женщины. Любовь является в этом случае лишь способом самоутверждения безбожного человека. На примере судьбы Ставрогина Достоевский показывает, как любовь, будучи проявлением своеволия и сладострастия, ведет к гибели. Темная, страстная, безбрачная и внебрачная, иначе говоря - негативная, она раздваивает личность, не давая ничего положительного. Достоевский не является певцом любви. Тема любви для него не самоценна, а необходима лишь для уяснения трагической судьбы человека, для испытания мужества свободой в антропологии духа. Поэтому у него и нет культа Мадонны. Он, как великий антрополог, подвергает человека духовному эксперименту - отпускает его на свободу, не сомневаясь, что она перейдет в своеволие. Если у Данте человек - элемент божественного космоса (микрокосм), у Шекспира - герой в плоскости земного гуманизма, то у Достоевского раскрываются подземные глубины человеческого духа, в которых скрываются Бог и дьявол, добро и зло, красота и безобразие. И любовь здесь - не исключение, она вмещает в себя все эти ипостаси, ибо каков человек - такова и любовь.

В современной поэзии прекрасным примером изображения такой любви является сборник стихов Б. Левита-Броуна «Строфы греховной лирики» . Темная чувственность мутит сознание, подавляет волевой импульс, и сборник целым рядом содержащихся в нем стихотворений лишний раз показывает, какую страшную власть может иметь женщина над мужчиной, и прежде всего своей телесностью и устремленностью на предметность бытия. Есть древняя максима: «Железо испытывают огнем, женщину - золотом, а мужчину - женщиной». Будда сетовал на то, что женщина в лице матери, сестры, жены, дочери буквально преследует мужчину и привязывает его к миру житейской круговерти, воздействует на инстинкт, порабощающий человеческое достоинство. И многие поэты прошли этот «путь из раскаленных плит», кляня все на свете. Взять хотя бы Валерия Брюсова и его стихотворение 1911 г. - «Да, можно любить ненавидя»… Спасёт ли красота мир, как об этом мечтал Ф.М. Достоевский? Может быть, да только не внешняя женская, роковым образом содержащая в себе волю к власти над мужчиной, а именно любовь как жизненный принцип, как средство укрепления человеческой солидарности, т.е. любовь по Вл. Соловьеву. Ведь внешнее очарование может уступить место разочарованию, которое нередко оборачивается циничными суждениями женщин и людей вообще. В этом случае жизнелюбивый, радостный, мажорный взгляд на мир смещается в сторону тоски и душевной усталости. Так бывает нередко, поскольку «греховная любовь» не поднимает, а разрушает личность.

Если определить «цветовую гамму» чувства любви, то для него нередко характерны два полярных «цвета»: красный и черный, как это и имеет место в названии известного романа Стендаля. Семантика цветообозначений служит одной из основных эстетических характеристик, ибо с цветом человек издавна связывал огромное количество ассоциаций. В данном случае с ним связывается настроение, чувство. Красный цвет принадлежит к числу древнейших символов; на Руси он издревле означал жизнь, радость, праздник; с принятием христианства добавились новые смыслы. Черный символизирует завершенность любого явления. Это цвет конца, смерти, пустоты, горя и скорби. Оппозиция «красное - черное», свойственная многим культурам, вошла в восточно-христианскую традицию с достаточно устойчивым значением: «начало - конец». Вот и в любви «эстетического человека» фейерверк радостных чувств сменяется на противоположное. Соммерсет Моэм в своих повестях и романах постоянно доказывает, что любовь мужчины к женщине и наоборот несет только несчастье, беду, разочарование, а то и смерть. Но кто бы и сколько бы ни пугал людей этим, тяга мужчины и женщины друг к другу неизбывна. Вопрос в другом: как выйти из трагедии, которая тоже неизбывна, не разрушая себя как личность, не сбиваясь на пошлость и цинизм. Это возможно только на путях к жизнеутверждающим ориентирам, т.е. на путях к более широким ценностям, таким как любовь к Богу, к Природе, к ближнему, к Родине, к искусству, к саморазвитию и т.д., которые неизбежно одухотворяют отношения полов.

Человек, не переживший любви - это несостоявшийся человек, он не выявил свою родовую сущность и не проявил свою неповторимую индивидуальность. При всех неудачах интимно-эмоциональной жизни нельзя сомневаться в способности каждого и особенно женщины быть носителем глубокого и жертвенного чувства. «Любовь, - писал Гегель в «Лекциях по эстетике», - прекраснее всего в женских характерах, ибо в них преданность, отказ от себя достигает наивысшей точки - она концентрирует и углубляет всю духовную и действительную жизнь в этом чувстве, только в нем находит опору своего существования. И если на них, на их любовь обрушивается несчастье, то они тают, как свеча, гаснущая от первого дуновения» . Вот о такой встречной любви только и можно мечтать, но каждый ли мужчина ее оценит и на нее откликнется. Об этом ведь тоже не надо забывать.

Страшна не сама по себе неразделенная любовь, а отсутствие любви. Как верно замечает опубликовавший несколько книг о чувстве любви Юрий Рюриков: «Трагедия неродившейся любви - одна из самых массовых человеческих трагедий, и вполне возможно, что муки неиспытанной любви куда страшней для эволюции человечества, чем муки неразделенной любви. Ведь человек, который не полюбил, - это человек, который не поднялся на какие-то свои высшие уровни, не стал настоящим человеком…» . И далее: «Потому что идеал человека, настоящий человек - это homo amans - человек любящий» .

2. Неизбывность брака и его парадоксы

Брак есть санкционированная обществом форма взаимоотношения полов. После работ И. Бахофена «Материнское право» и Л. Моргана «Древнее общество», которые появились во второй половине ХІХ века, стало ясно, насколько сложны и разнообразны формы брачных отношений. Открытия этих гениев этнографии в доступной форме изложены Ф. Энгельсом в его книге «Происхождение семьи, частной собственности и государства», которая до сих пор остается ценным источником в данной области, поскольку указанные работы Бахофена и Моргана давно не переиздавались.

В основе брака лежит половой инстинкт и половая дивергенция, т.е. деление людей на мужчин и женщин. На эту тему написано много, но до сих пор в целом ряде аспектов остается непревзойденной книга О. Вейнингера «Пол и характер», в которой дается обстоятельный анализ проблемы пола, специфики мужчины и женщины, перипетий сексуальных влечений и особенно в таких главах, как: «Законы полового притяжения», «Мужчина и женщина», «Мужская и женская сексуальность», «Мужская и женская психология», «Женщина и человечество» .

Разумеется, после Вейнингера написано много и многими, но, к сожалению, традиция, заданная З. Фрейдом, сильно запутала проблему брачных отношений и природы полового влечения, хотя целый ряд работ отечественных и зарубежных авторов заслуживают внимания . Много по проблеме брака и семьи писали В.В. Розанов, Н.А. Бердяев, Э. Фромм, Г. Маркузе, причем Бердяев и Фромм принципиально отвергли фрейдистскую концепцию любви и брака.

Отнюдь не отрицая заслуг Зигмунда Фрейда как ученого-психолога, обосновавшего метод психоанализа , приходится все же констатировать негативный характер мировоззренческих выводов из этого метода. Фрейд как философ унизил человека, создал карикатуру на него, доведя до крайности биологизацию человека. Вот три краеугольных камня философского фрейдизма: 1) в поведении человека главную роль играют бессознательные процессы, т.е. половой инстинкт (Эрос) и инстинкт разрушения (Танатос); находясь в состоянии бинарной оппозиции, они неподавляемы; 2) бессознательные инстинкты противоположны сознанию, социальности, разумности, аморальны и не совместимы с культурой; 3) бессознательные процессы врожденны, формируются в детстве и в дальнейшем психическая жизнь индивида почти не развивается.

Здесь неверно все. Бессознательное не сводится к горстке инстинктов; человек не является их рабом, а тем более придатком к собственным гениталиям; бессознательное является лишь частью психики, поэтому сознание и бессознательное (инстинкты, безусловные рефлексы, моторные реакции, эмоции, интуиция) лишь дополняют друг друга и создают условия для нормальной психической деятельности. Фрейд как врач-психотерапевт действительно наблюдал факты аномальной психической жизни, но с больных, с невротиков перенес свои наблюдения на человека вообще. Результатом такой экстраполяции и явилась совершенно ложная концепция брака, полового влечения, изложенная им в ряде работ . Для Фрейда человек по природе своей - животное и не более, охваченное сексуальным влечением.

В чем различие между браком и любовью? Любовь есть чувство, т.е. явление, прежде всего, духовно-психическое, в то время как брак относится к психофизиологической сфере. Поэтому брачная жизнь имеет место и в животном мире, там, где есть половая дифференциация; любовь же - только человеческий феномен. Отсюда крайне ошибочно отождествление любви с сексом, с физиологией, с половым актом. Вне культуры, социальности, чувства любви половое влечение не будет облагораживать брачные связи как отношения между мужчиной и женщиной.

В силу непрерывности сознания любовь не ограничивается лишь данным моментом, актом, переживанием, а является одновременно волнующим воспоминанием и светлым ожиданием, сочетается с фантазией влюбленных и стремлением к личному счастью. Любовь связана с моралью, с пониманием добра и зла, с чувствами альтруизма и долга, со стремлением уважать друг друга и хранить эту дружбу как истинное благо; вплоть до самоотдачи, до бескорыстного служения. «Я убежден, - писал Франкл, - в том, что страдание, вина и смерть - названные мною «трагическим триединством человеческого существования» - ни в коей мере не умаляют смысла жизни, но, наоборот, в принципе всегда могут трансформироваться во что-то положительное. Говоря словами Р.У. Эмерсона: «Есть лишь одна честь - честь оказать помощь, есть лишь одна сила - сила прийти на помощь» .

Любовь творит красоту, обостряет способность к ее восприятию, стимулирует художественное творчество; красота же в свою очередь облагораживает брачные отношения. Брак без добра, красоты, разумности действительно тяготеет к голому сексу, к простой животности, к физиологическому голоду - и это его первый парадокс. Человек преодолевает односторонность половой связи, ибо средством регуляции между полами выступает не только система запретов, но и чувства стыда и вины, которых нет у животных, поскольку они порождены культурой и являются нравственным украшением мужчины и женщины. У Фрейда же наоборот: половое влечение не участвует в создании красоты отношений; природа и культура у него - антагонисты, а поэтому имеет место неустранимый конфликт инстинкта и культуры.

Зачем люди вступают в брак? - Иметь возможность свободно, а не тайком, любить друг друга; взаимно удовлетворять эмоциональные и социокультурные потребности, но главное - воспроизводить потомство. Брак - самая оптимальная форма для совместной жизни мужчины и женщины и удовлетворения потребности в продолжении рода. Но тут на пути к реализации указанных целей встает другой парадокс брака. Человек склонен превращать половое влечение в объект постоянного наслаждения, не служащего функции размножения. Наслаждение становится самоцелью; гедонистическая установка пропитывает связи между полами и наступает инфляция в отношениях между мужчиной и женщиной. Рушится институт брака. Так было в эпоху поздней античности, то же имеет место и сейчас.

Погоня за плотскими наслаждениями убивает не только брак, но и любовь. Ведь она по самой сути есть духовное состояние, дающее человеку право на физическую близость. Брак без любви - это тоже парадокс, порождаемый или голым расчетом, или слепой страстью. Не освященный чувством любви, он лишается искренности и теряет нравственное достоинство. Любовь бескорыстна, не терпит неравенства и принуждения, неотделима от красоты, она нуждается в физическом и духовном совершенстве, т.е. тоскует по идеалу; в ней снимается антагонизм чувства и долга. Более того, любовь есть особый вид деятельности, ибо она не мирится с несовершенством мира и стремится преодолеть эгоизм, жестокость, обман и т.д. - а значит, является синонимом человечности. Что же остается от брака, если в нем отсутствует человечность?! - Только секс, ложь и лицемерие, да еще зачастую насилие.

Секс - искушение для брака и многие его не выдерживают, тем более в условиях секс-бизнеса. Перешедший разумные границы, он разрушает брачные связи и порождает зло. Во всех древних учениях мужское начало символизировало активность, волю, энергию, нечто дающее. А вот в тантризме - древнем религиозном учении Индии - все наоборот: творческое, энергийное, пробуждающее мужчину начало идет от женщины. Поэтому в тантризме огромную роль играет секс, для чего предусмотрены специальная медитация, йога и жертвоприношения. Надо ли после этого удивляться тому, что в «Кама-сутре» дано описание 729 любовных позиций. Дальше идти некуда. Не случайно поэтому в тантризме ведущую роль в пантеоне богов играет богиня Кали, обнаруживающая себя через каждую женщину. Кали - символ оплодотворения, слияния, творения, но и одновременно разрушения, зла, темного начала. Болезни, войны, убийства - неотвратимые результаты ее деятельности. По индийской хронологии современная эпоха как раз Кали-юга (эра), т.е. время господства черной богини. Тантра - это культ сексуального экстаза, оборотной стороной которого является зло, деструкция, смерть.

До сих пор пока не было общества, в котором бы господствовала именно любовь и существовала подлинная культура чувств. В наш циничный век, когда утвердился культ секса, тантризм, кажется, обрел второе дыхание. «Сексуальная революция», «свободная любовь», «индустрия развлечений» - ведь это знамения наших дней. Агрессивная деструкция любви связана не только с культом вещизма и потребительства, но с развенчанием святости брака, самобытности и интимности любви. И неудивительно, что практика «сексуальной раскованности» теоретически обоснована в русле школы фрейдизма, который видит в подавлении человеческой сексуальности источник невротизации населения, половых извращений, проституции и т.д. Не кто иной, как врач и психолог В. Райх - автор книг «Сексуальная революция» и «Функция оргазма» - выступил за эмансипацию сексуальной распущенности от гнета, якобы, репрессивной цивилизации. Оздоровление западного общества он видел в отказе от патриархата, от моногамной семьи, от аскетической морали и сексуальной репрессии, в раскрепощении женщины, сексуальных инстинктов и «оргазменной жизненной энергии».

Эти идеи упали на благодатную почву «массового общества» и получили свое подкрепление в творчестве Герберта Маркузе, издавшего в 1955 г. книгу «Эрос и цивилизация. Философское исследование учения Фрейда». Заимствуя у Райха идею о репрессивном характере культуры, Маркузе провозгласил «Великий Отказ» от всех форм угнетения, начиная от сексуальной репрессии и патриархально-моногамной семьи и кончая государственным репрессивным аппаратом. Социальная революция, по его мнению, невозможна без сексуальной революции, иначе не сможет возникнуть «либидная цивилизация», в которой будут господствовать творческий Эрос и «принцип наслаждения», свобода и фантазия, любовь и красота. Символами этой новой цивилизации у него являются образы античной мифологии - Орфей и Нарцисс, тогда как Прометей - символ репрессивной цивилизации. Написано красиво, но в концепции Райха - Маркузе есть один недостаток: она неверна, и последующая практика воочию подтвердила это. На почве потребительского общества и массовой культуры их теории обернулись вульгарно-гедонистской практикой. В условиях духовно-нравственного дефицита иного и ожидать было нельзя.

3. Семья как цель и результат брачных отношений. Любовь и семья

Семья есть общность людей, возникающая на основе брака и кровнородственных отношений. Неточно утверждение, что семья - ячейка общества; это чисто социологический подход. В широком смысле слова семья является санкционированной обществом формой, в которой осуществляется продолжение человеческого рода, воспитание детей и уход за стариками. Конечно, семья имеет и социальные функции, но в основе ее лежат отношения полов и воспроизводство населения, т.е. отношения родителей и детей. Это не просто социальная общность (ячейка общества), ибо отношения полов и функция репродуктивности выходят за рамки социума и коренятся в природе. Значение семьи в истории человечества состоит в том, что в ней и, прежде всего, через нее происходит упорядочение половой жизни людей, воспроизводство поколений и первичная социализация индивидов. Никакая другая организация или общность не может взять на себя эти специфические функции семьи, и именно они обуславливают необходимость семьи для общества. Моральным основанием семьи являются чувства любви и долга; если этого нет, семью сдерживают только экономические и правовые скрепы.

Любовь не терпит неравенства; она есть воплощение свободы, фантазии и альтруизма. Семья же не может существовать без права, обязанностей, долженствования. Семья столь же необходима, как и государство. Ибо для самосохранения человеческого рода необходимо было выработать нормы и ограничения для естественной оргийности и хаотичности полового влечения как природного феномена. Обуздание природного инстинкта далось дорогой ценой и будет ощущаться всегда. Ведь тайна полового притяжения есть абсолютная тайна, и она непостижима для общества, не мирится ни с какими социальными табу. Поэтому половая жизнь человечества никогда не вмещалась ни в какие формы семьи и всегда переливалась через установленные обществом границы. Столь текучие на протяжении человеческой истории виды семьи (моногамия, полигамия, полиандрия, гавайская семья, левитин брак и т.д.) всегда сталкивались с проблемой супружеской неверности, развода, насилия и неравенства, взаимного лицемерия, эгоистического расчета и подлого предательства. Пресловутый треугольник упорно следовал, например, по пятам моногамной семьи. Жорж Санд одна из первых попыталась даже нарисовать модель положительного треугольника, особенно в романе «Жак». Не все, видимо, забыли еще счастливый треугольник из романа Н.Г. Чернышевского «Что делать?». Романы Жорж Санд сильно повлияли на него и отношения между Верой Павловной, Лопуховым и Кирсановым строятся в соответствии с концепцией семьи и брака французской писательницы. К тому же Чернышевский был фурьеристом, а Фурье в принципе был против института семьи. Но нельзя не видеть и положительные моменты в наследии Фурье - Жорж Санд и Чернышевского: они были против угнетения одного пола другим и отстаивали право человека на свободу выбора - по любви.

Человечество можно уподобить птице, двумя крылами которой являются два пола. Ясно, что не может быть свободного полета, если одно крыло придавлено другим. Место «Великой матери» (на Крите - Геката, во Фригии - Кибела, в Греции - Гея и т.д.) занял «Великий отец», т.е. бог мужского пола: в Египте - Амон, в Индии - Вишну, в Финикии - Ваал, в Греции - Зевс, в Риме - Юпитер и т.д., а злые духи, зачастую, стали носить женские имена. Зевс рождает из своей головы Афину. Очень ярко это смещение в сторону мужского пола показано в трилогии Эсхила «Орестея». Клитемнестра убивает своего мужа Агамемнона по возвращению его из-под Трои в Аргос. Сын Агамемнона Орест убивает за это мать. Эринии - богини кровной мести - преследуют Ореста, но он находит убежище в храме Аполлона, а затем в храме Афины Паллады, в котором и происходит суд над Орестом, судом же руководит Афина. И каков финал? Эринии защищают Клитемнестру, Аполлон защищает Ореста, Афина оправдывает его (у нее же не было матери!). Эринии потерпели на суде полное поражение. Победило мужское право, в том числе и право мужчины на многоженство, на развод, на измену, на превращение жены в рабыню. Рано или поздно это должно было вызвать волну феминизма, но главное - привести к кризису института моногамной семьи.

В ХХ веке ситуация в семейной жизни стала объектом пристальных и в то же время грустных размышлений многих выдающихся мыслителей. Очень много на эту тему у Н.А. Бердяева. «… Семья, - писал он, - связана с социальной обыденностью и подчинена ее законам. Семья сплошь и рядом охлаждает любовь. Но было бы ошибочно думать, что в семье нет никакой глубины, и с легкостью отрицать в ней всякий духовный смысл. Смысл этот не только в том, что в нашем обыденном мире в форму семьи вкладывается любовь. Смысл этот, прежде всего в том, что семья есть взаимное несение тягот и школа жертвенности. Серьезность ее в том, что она есть общение душ перед страданиями и ужасами жизни. Она двойственна, как и все почти в падшем мире. Она не только облегчает страдания и тяготы жизни, но и создает новые неисчислимые страдания и тяготы. Она не только духовно освобождает человека, но и духовно порабощает его и создает трагические конфликты с призванием человека и с его духовной жизнью. … Вечный трагизм семьи в том, что мужчина и женщина представляют разные миры, и цели их никогда не совпадают. Это трагическое начало в любви, которое глубже и первичнее семьи и кристаллизуется в семье. В семье все уплотняется и отяжелевает, и сам трагизм приобретает обыденный характер».

Разрыв цепи: любовь - брак - семья стал постоянной темой в творчестве Эриха Фромма, особенно в его книге «Искусство любить». Подмена любви сексом, внутренней гармонии человеческих отношений расчетом и коммерцией, рыночными отношениями превращает, по его мнению, индивида в автомата-потребителя. Фромм констатирует отчуждение людей от самих себя, от других людей и от природы и считает это самой большой угрозой цивилизации: «Мы хотим убедить читателя, что все его попытки любить останутся тщетными, пока он не направит все свои усилия на развитие своей личности во всей ее целостности, чтобы выработать в себе установку на продуктивную деятельность; что невозможно получить удовлетворение в любви к одному человеку, если вы не способны любить ближнего вообще, если у вас нет настоящей скромности, мужества, веры и дисциплинированности. В культурах, где такие качества встречаются редко, способность любить - также редкое явление. Спросите себя: много ли вы знаете по-настоящему любящих людей?» . И далее: «… Любить - значит принять на себя обязательства, не требуя гарантий, без остатка отдаться надежде, что ваша любовь породит любовь в любимом человеке. Любовь - это акт веры, и кто слабо верит, тот слабо любит. … Способность любить требует энергии, состояния бодрствования, высокой жизнеспособности, которые могут возникнуть только в результате плодотворной и активной ориентации личности во многих других сферах жизни. Если человек не является плодотворной личностью в других сферах, он не будет плодотворным и в любви» .

Фромм очень много внимания уделяет тому, чтобы люди перестали отождествлять любовь с сексуальным влечением. Низкопробные песенки, ширпотребные фильмы и всяческие «шоу» в рамках «порно-бизнеса» навязывают модель рыночных отношений в этой предельно интимной сфере человеческого существования. Как на рынке, стремятся привлечь внимание не столько потребительскими качествами, а прежде всего внешней упаковкой, так и в семейно-брачных отношениях зачастую на первое место выходят чисто внешние признаки: деньги, профессия, социальная роль, телесность и т.д. И несмотря на то, что в обществе массового потребления все горят страстным желанием любить, вся энергия уходит на достижение социально и материально значимых ценностей типа - успех, богатство, власть, а не на овладение искусством любви. К тому же почти вся массовая культура, казалось бы, насыщена «информацией о любви», а подлинного понимания любви нет; человеку навязываются суррогаты любви. В своей книге «Искусство любить» Фромм дает описание братской, материнской, эротической любви, любви к себе, к Богу, любви между родителями и детьми. Он резко протестует против модного понимания любви, в истоке которой внезапно нахлынувшее чувство, эмоциональная спонтанность, необузданная страсть, исключающая ответственность, духовно-нравственное родство и взаимопонимание между партнерами. Или расчет, польза, т.е. рыночные отношения, - или необузданная, животная страсть; вот два убогих взгляда на любовь.

Фромм пишет: «Если все устройство нашего общества и нашей экономики основано на том, что каждый ищет выгоды для себя, если его руководящим принципом является эгоцентризм, смягченный лишь этическим принципом справедливости, то как может человек заниматься делами, жить и действовать в рамках существующего общественного строя и в то же время по-настоящему любить? … Я убежден, что признание абсолютной несовместимости любви и «нормальной» жизни справедливо только в отвлеченном смысле. Принцип, на котором основано капиталистическое общество, и принцип любви несовместимы. … Если человек способен любить, он должен занять свое верховное место. Не он должен служить экономической машине, а она ему. Он должен быть наделен способностью разделять скорее переживание и труд, нежели в лучшем случае прибыль. Общество должно быть устроено так, чтобы социальная, «любящая» сущность человека была неотделима от его жизни в обществе, составляла с ней одно целое. Если верно, что любовь, как я пытался показать, является единственно здравым и адекватным решением проблемы человеческого существования, то всякое общество, которое так или иначе ограничивает развитие любви, неизбежно рано или поздно погибнет, придя в противоречие с основными потребностями человеческой природы» .

В книге «Иметь или быть?» Фромм разоблачает стремление людей владеть любовью и друг другом в супружестве, как владеют вещами. Ведь «брачный контракт, - замечает он, - дает каждой из сторон исключительное право на владение телом, чувствами и вниманием партнера. Теперь уже нет нужды никого завоевывать… прилагать усилия, чтобы быть привлекательным и вызывать любовь, поэтому оба начинают надоедать друг другу, и в результате красота их исчезает…Теперь вместо того, чтобы любить друг друга, они довольствуются совместным владением, тем, что имеют: деньгами, общественным положением, домом, детьми» . Любовь нельзя «иметь», нельзя заставить любить. Непонимание этого ведет к взаимным обвинениям в нелюбви и к поиску нового партнера. Так возникает дурная бесконечность. «Все это, - подчеркивает Фромм, - не означает, что брак не может быть наилучшим решением для двух любящих друг друга людей. Вся трудность заключается не в браке, а в собственной сущности обоих партнеров и в конечном счете всего общества» . Стоит, пожалуй, внимательней отнестись к этим словам. Так называемые социологические опросы лишь регистрируют причины семейных конфликтов со слов опрашиваемых, а значит, ничего не объясняют, ибо главная причина - отсутствие саморазвития и агрессивный эгоцентризм - в ответах отсутствуют. Психология собственника, если она есть, проявляется везде - стерегущая, ревнивая, надзирающая, но собственность ничего общего не может иметь с психологией верности в любви и браке.

В целом по Фромму, в обществе массового потребления имеют место следующие причины деструкции любви и семейно-брачных отношений:

• рыночная ориентация в человеческих отношениях, порождающая у индивидов бездушную рассудочность, эмоциональную ущербность и нравственную деградацию;
• собственническая психология людей, привыкших «иметь», а не «быть»;
• доминирование вещных ценностей над духовно-нравственными;
• легковесное отношение к глубинным вопросам человеческого бытия;
• низкий уровень самореализации и духовной культуры индивида.

Поставив столь бескомпромиссный диагноз обществу и индивиду западной цивилизации, Фромм, как и Маркузе, выдвигает задачу формирования «нового человека», для решения которой требуется «очеловечение» людей и их взаимоотношений, а для этого необходимо «возрождение любви». Все это звучит необычайно актуально «здесь и теперь», раз уж украинское общество пошло по пути рыночных отношений и рыночные амбиции стали пронизывать все поры социума.

Фромм актуален еще и потому, что он идет против течения в вопросах любви, брака и семьи. Как уже отмечалось, начиная с 60-х годов ХХ века, на Западе упорно внедрялась и внедряется сейчас с помощью «секс-бизнеса» идея о тождестве любви и секса. Фромм предостерегает от сведения любви к сексу и резко критикует Фрейда за биологизацию человеческих чувств. В книге «Искусство любить» он выделяет специфику половой любви, именуя ее эротической и при этом подчеркивает, что любовь рождает секс, а не наоборот. Фрейд совершенно упустил духовный компонент любви. Секс без любви, столь распространенный на Западе, констатирует Фромм, не дает ни истинного счастья, ни радости, ни подлинно человеческого наслаждения. Он приводит известное выражение: «После соития животное печально», считая его правильным, ибо физическая близость не устраняет отчуждения между людьми. «Одиночество вдвоем» наихудший вид одиночества. «Радость в сексуальной сфере, - замечает Фромм, - возможна лишь тогда, когда физическая близость является в то же время и духовной близостью, т.е. любовью» . Любовь - не вещь, не собственность и даже не богиня, требующая поклонения. «В действительности существует лишь акт любви. Любить - это форма продуктивной деятельности. Она предполагает проявление интереса и заботы, познание, душевный отклик, изъявление чувств, наслаждение… Она возбуждает и усиливает ощущение полноты жизни. Это процесс самообновления и самообогащения» . Фромм постоянно дистанцируется от «фальшивой любви», т.е., как он выражается, любви по «признаку обладания», когда имеет место замыкание индивида на самом себе, на удовлетворении своих эгоистических интересов. Истинная же любовь снимает эгоизм, забывает о себе, стремиться преодолеть потребительскую ориентацию, открывается людям. «Тот, кто любит по-настоящему какого-то человека, - замечает Фромм, - любит весь мир» . Как это близко к русской литературной и философской традиции, к воззрениям Соловьева, Толстого, Достоевского, Бердяева, Ильина, Вышеславцева… Рассуждения Фромма о любви выдержаны в духе высокой европейской традиции, идущей от Платона и апостола Павла и поэтизирующей духовную сторону любви. Немного таких «певцов любви» на Западе, ибо помимо сведения любви к сексу, к физиологии, в ХХ веке в литературно-философской сфере Запада утвердилось пессимистическое, негативистское восприятие любви. Пожалуй, только Габриеля Марселя можно поставить в один ряд с Эрихом Фроммом. Для Марселя любовь тоже сердце человеческого мира, которое перестало биться в современном мире. Марсель также мечтает о спасении человечества в «континууме любви» и критерием прогресса общества считает именно прогресс любви. Но Фромм не просто противостоит нигилистам и циникам, а одновременно избегает абстрактного подхода к любви, семье и браку, что имеет место у Марселя, и пытается научить людей искусству любить, здесь у него немало тонких замечаний и дельных советов.

К сожалению, сильнее другая позиция, особенно выраженная у Сартра, а в литературе у Соммерсета Моэма, воспринимающая любовь не в положительном аспекте, не как созидательную общечеловеческую ценность, а выпячивающая разрушительные последствия любви или ее извращенные формы - мазохизм, садизм, а то и превращение любви в свой антипод - ненависть. В постмодернистской культуре доминирующим стало именно отрицательное восприятие любви. Любовь ущербна и амбивалентна. Взгляд постмодернистской литературы и философии магически прикован к изнанке любви, к ее проклятию. Везде она несет сомнения, неуверенность, вечный страх, вину, обиду, ревность и месть, похищает свободу, вводит в обман, сеет иллюзии и разочарование. Все это есть уже в работе Сартра «Бытие и Ничто», а позже - у неофрейдистов и постмодернистов превращается в подлинную «демонологию любви». Спрашивается, какой брак и какая семья могут быть построены прочно на основе такого очернения светлого человеческого чувства?!

Выводы . Кризис семейно-брачных отношений в неклассической и постнеклассической культуре, пожалуй, достигает апогея. Социологи дают множество фактов о разводах, о неполных семьях, о росте холостяков и незамужних, о количестве внебрачных детей и т.д. Все это так, но верно и другое. Брак и семья были и будут организующим началом в общественной и личной жизни. При всех своих минусах они сохранят себя, но при одном условии, если Homo sapiens не превратиться окончательно в Homo erotikus. Только так человечество может обезопасить себя от духовной деградации и сохранит любовь как фактор человеческой солидарности.

Литература

1. См. Философия любви. В 2 т. / Сост. А.А. Ивин - М.: Политиздат, 1990; Мир и Эрос. Антология философских текстов о любви / Сост. Р.Г. Подольный. - М.: Политиздат, 1991. - 335 с.; Русский Эрос, или Философия любви в России / Сост. В.П. Шестаков. - М.: Прогресс, 1991. - 448 с.

2. Библия / Российское библейское общество. - Перепеч. с изд. Московской Патриархии. - М. : Российское библейское общество, 1997. - 1376 с.

3. Ильин, И.А. Путь к очевидности / И.А. Ильин. - М.: Республика, 1993. - 431 с.

4. Левит-Броун, Б. Строфы греховной лирики / Борис Левит-Броун. - СПб. : Алетейя, 1999. - 62 с.

5. Гегель, Г.В.Ф. Эстетика. В 4 т. Т.2 / Г.В.Ф. Гегель. - М.: Искусство, 1969. - 326 с.

6. Рюриков, Ю.Б. Три влечения. Любовь, ее вчера, сегодня и завтра / Ю.Б. Рюриков. - Минск: Университетское, 1986. - 271 с.

7. Вейнингер, О. Пол и характер / Отто Вейнингер - М.: Терра, 1992. - 480 с.

8. См. Василев К. Любовь / Кирилл Василев. - М.: Прогресс, 1982. - 214 с.; Кон И.С. Введение в сексологию / И.С. Кон. - М.: Медицина, 1988. - 319 с.; Рюриков Ю.Б. Мед и яд любви (Семья и любовь на сломе времени) / Ю.Б. Рюриков. - М.: Молодая гвардия, 1990 . - 446 с.; Вислоцкая М. Искусство любви: Пер. с польск. / М. Вислоцкая. - М.: Физкультура и спорт, 1990. - 256 с.; Бадьони, А. Любовь: от пробуждения до гармонии / Аттила Бадьони; Перевод с венг. М. Д. Попова. - М.: Прогресс, 1992. - 334 с. и др.

9. См. классический учебник по психоанализу: Куттер П. Современный психоанализ. Введение в психологию бессознательного / П. Куттер. - СПб.: Б. С. К., 1997. - 343 с.

10. См., например: Фрейд З. Очерки по психологии сексуальности / З. Фрейд. - Минск: Поппури, 1998. - 480 с.

11. Франкл, Ф. Человек в поисках смысла: Сборник / Ф. Франкл; Пер. с англ. и нем. Д. А. Леонтьева и др. - М.: Прогресс, 1990. - 368 с.

12. Бердяев, Н.А. О назначении человека / Бердяев Н.А. - М.: Республика, 1993. - 382 с.

13. Фромм, Э. Душа человека / Э. Фромм. - М.: Республика, 1992. - 430 с.

14. Фромм Э. Иметь или быть? / Эрих Фромм. - М.: Прогресс, 1986. - 238 с.

________________________________________
Шаталович Александр Мимхайлович, Шубин Василий Иванович

Для сохранения любви и возрастания в ней важны правильные приоритеты, т.е. умение выделять и проявлять то, на чем основывается любовь и что является самым существенным звеном в ней, формула любви.
Слово «любовь» - одно из самых необыкновенных слов в нашем языке. Некоторые словари дают не менее 25 толкований этого слова. Этим словом обозначается и любовь к пище, и любовь к цветам, и любовь к человеку, и любовь к Богу. Справедливо отмечал французский писатель Ф. Ларошфуко (1613-1680), что «любовь одна, но подделок под нее - тысячи», а К. Паустовский (1892-1968) говорил: «У любви тысячи аспектов, и в каждом из них - свой свет, своя печаль, своё счастье и свое благоухание».
Любовь и брак. Существует разная классификация аспектов любви и единства в браке, которую приводят различные христианские авторы.
Дж. Макдауэлл приводит три вида любви

1. Любовь, если.
2. Любовь, потому что.
3. Любовь и точка.

Призывая к зрелой любви, он сравнивает роль каждого типа любви:

«Первый вид любви

Это единственный вид любви, который многие люди когда-либо знали. Я называю его «любовь, если». Мы даем или получаем такую любовь, когда выполняются определенные условия. Наши мотивы по сути своей эгоистичны, и нашей целью является получить что-нибудь в обмен на свою любовь. «Если ты будешь хорошим ребенком, папа будет любить тебя». «Если ты, как любовник, будешь соответствовать моим ожиданиям… Если ты удовлетворишь мои желания… Если ты переспишь со мной, я буду любить тебя».
Многие браки распадаются, потому что они были построены на этом типе любви. Муж или жена оказываются влюбленными в какой-то воображаемый, романтический образ. Когда приходит разочарование или когда ожидания перестают исполняться, «любовь, если» часто превращается в озлобленность.

Вторым типом любви

(и я думаю, большинство людей женится, основываясь на этом типе) является «любовь, потому что». Человека любят, потому что он кем-то является, или что-то имеет, или что-то делает. Эта любовь исходит из какого-либо качества или условия в жизни человека. «Любовь, потому что» часто звучит так: «Я люблю тебя, потому что ты красивая», «Я люблю тебя, потому что с тобой я чувствую себя уверенно», «Я люблю тебя, потому что ты так популярен» и т.д.
Вы можете подумать, что «любовь, потому что» - это очень неплохо. Мы все хотим, чтобы нас любили за определенные качества в нашей жизни. Тот факт, что кто-то любит нас за то, что мы из себя представляем, может сначала успокоить нас, потому что мы знаем, что в нас есть нечто, достойное любви. Но этот тип любви вскоре становится не лучше, чем «любовь, если», т.е. поистине нетвердой почвой для брака.
Любовь и отношения. Задумайтесь, например, о проблеме конкуренции. Какими будут отношения в семье, основанными на «любви, потому что», когда появится некто, в большей мере обладающий качествами, за которые вас любят? Предположите, что вы женщина, красота которой является одним из критериев любви вашего мужа. Что произойдет, когда на сцене появится более красивая женщина? Или предположите, что вы мужчина, любовь жены которого основана на вашей зарплате и вещах, которые с ней связаны. Что произойдет, когда появится кто-нибудь, у кого больше денег? Встревожит ли вас конкуренция? Будет ли она угрозой вашему браку? Если да, то ваша любовь относится к типу «любовь, потому что». Осознайте, что при отношениях типа «любовь, потому что» мы боимся позволить нашему партнеру узнать, какие мы на самом деле в самой глубине души. Мы страшимся того, что нас будут меньше принимать, меньше любить или даже отвергнут, если наш партнер узнает наше истинное «я».

Есть еще третий вид любви.

Это любовь без условий, или безусловная любовь. Эта любовь говорит: «Я люблю тебя, независимо от того, каким ты можешь оказаться глубоко внутри. Я люблю тебя, что бы ни изменилось в тебе. Я люблю тебя, ТОЧКА!»
Не ошибайтесь и не торопитесь. Эта любовь не слепа. Она может знать все недостатки и несовершенства другого человека и, тем не менее, полностью принимать этого человека, не требуя ничего взамен. Эту любовь нельзя заработать, ее невозможна остановить. Она ничем не связана. Она отличается от «любви, потому что» тем, что не основывается на какой-нибудь одной привлекательной черте любимого человека.

«Любовь, точка»

может испытываться только цельным и полным человеком - таким, которому не нужно что-то забирать из жизненных взаимоотношений, чтобы заполнить пустоты в своей собственной жизни.
Классификация, в которой рассматриваются четыре аспекта любви в браке, чувства любви
Некоторые авторы выделяют четыре аспекта любви в браке и считают, что у греков было четыре слова для обозначения того, что мы называем любовью:
1. Эрос — физическое, половое влечение, сексуальные единство.
2. Сторге — привязанность, преданность, принадлежность, тесные связи.
3. Филеа — дружба.
4. Агапе — безусловная, жертвенная любовь, любовь, которая отдает и не ставит условий.
Авторы так сопоставляют эти четыре аспекта любви между собой:
Эрос говорит: «Меня к тебе влечет».
Сторге говорит: «Я твой родственник».
Филеа говорит: «Ты мне нравишься».
Агапе говорит: «Я тебя люблю».
Эрос идет от физиологии. Сторге идет от генов. Филеа идет от эмоций. Агапе зиждется на решении, на волевом усилии.
Эрос говорит: «Я люблю тебя потому, что меня к тебе влечет».
Сторге говорит: «Я люблю тебя потому, что мы с тобой родственники».
Филеа говорит: «Я люблю тебя потому, что мне нравится быть с тобой».
Агапе говорит: «Я люблю тебя», - не «я люблю тебя, если…» и не «я люблю тебя за то, что…», а просто: «я люблю тебя».
Профессор Абилинского христианского университета У. Брум, для большей простоты и лучшего понимания дает образные и понятные определения этим четырем видам любви:
Эрос - это любовь к слоеному пирогу с клубникой.
Сторге - это любовь к родственнице, не потому, что она привлекательна или умна, или богата, а потому, что она твоя родственница.
Филеа - это любовь команды, играющей в одну игру и у которой присутствует дух коллективизма, и взаимной поддержки, а если это отсутствует, то страдает вся команда.
Агапе - это любовь, которая дает «дождь неправедным».
Для нас не столько важно упражнение в познании греческого языка, сколько правильное понимание и практическое объяснение того, какие стороны любви в браке должны присутствовать, чтобы любовь проявлялась в полноте и гармонии всех сторон. Все эти стороны любви - это не только уровни любви или ступени совершенства, а разные, взаимосвязанные друг с другом, стороны одной любви в браке. Следует отметить, что если выделить только физическую любовь среди других типов любви, то она может стать насмешкой над любовью и грубым извращением того, что есть любовь. Речь не идет о том, что какая-то сторона любви не нужна, но речь может идти о том, без каких аспектов не может отстроиться полноценные брак и семья.

Другая сторона отношений, связанных с большой разницей в возрасте, - это браки, в которых муж намного моложе жены. Широко известен факт, что опытные женщины зрелого возраста нередко становятся любовницами юношей, начинающих сексуальные отношения. Приведу одно из писем, опубликованных в «Спид-инфо».

«Мне 22 года. Жизнью доволен. Но одно «но»! Меня нисколько не интересуют ровесницы. Наоборот, привлекают женщины более зрелые, лет 35–45. Стоит увидеть на улице симпатичную женщину данного возраста, как происходит эрекция. И голову забивают фантазии. Но не просто обыкновенные фантазии, а желание изнасиловать данную женщину. В любом возрасте меня всегда тянуло к женщинам старше меня. В школе - к учителям. И ни разу не влюблялся в ровесницу. Но проблема в том, что, влюбляясь в женщин 35–45 лет, я не встречаюсь с ними, то есть не сплю с ними, так как очень боюсь и не знаю, как подойти. Подойду, а она скажет: сопляк, молоко на губах не обсохло и т. п. Поэтому расслабляться приходится с ровесницами, но во время полового акта думаю, фантазирую, что рядом именно та женщина, т. е. 35–45 лет, иначе ничего не получится».

В комментариях специалиста на данное письмо говорится, что переживания молодого человека нормальны и не содержат никакой патологии. А основной страх - боязнь быть отвергнутым. Не веря, что желанная женщина может добровольно признать его в качестве сексуального партнера, он в своих фантазиях овладевает ею силой. В принципе есть немало женщин средних лет, которые бы хотели вступить в брак с мужчиной моложе себя. Но они, так же как и этот молодой человек, избегают ситуации реального знакомства. Либо стесняются, либо не считают себя привлекательными для молодых мужчин. Либо, наконец, опасаются столкнуться с маньяком. Возможно, что автор письма не был «ранним ребенком» и его матери было как раз 35–45 лет, когда ему 4–6. И свою маму в этом возрасте он считал не только обольстительной, но и очень умной женщиной. И в школе он влюблялся в учителей, т. е. в тех, кто имел право интеллектуально доминировать над ним. А может ли он полюбить ровесницу? Такой вариант возможен. Но она, вероятнее всего, в интеллектуальном плане и по опыту будет старше своего паспортного возраста.

Если такие отношения перерастают в семейные, то, как правило, женщина занимает доминирующую материнскую позицию, а мужчина - роль «вечнозеленого» мальчика. Однако во многих случаях такие позиции совершенно не мешают строить взаимно удовлетворяющие отношения. Женская сексуальность к 35–40 годам достигает пика, и именно молодой, энергичный, пусть и не слишком изощренный любовник является идеальным для зрелой женщины. Особенно если она обладает сильным характером, уверена в себе и чего-то в жизни добилась (не важно, самостоятельно или с помощью бывших мужей). Тогда нет необходимости перекладывать ношу ответственности за материальные и бытовые проблемы, воспитание детей на хрупкие плечи юного мужа. Как говорила одна дама старше супруга на 8 лет, «когда муж молодой, то и я молодая». И дело не только в сексуальных отношениях. Такой брак постоянно держит женщину в тонусе, заставляет следить за фигурой, лицом, гардеробом, ибо нет ни одной женщины, которой бы удалось «забыть» о своем возрасте.

Мужчины же, вступающие в такой брак, как правило, отличаются некоторой инфантильностью, красивой и несколько женственной внешностью и претендуют на роль эдакого «баловня судьбы», так как, выбирая женщину старше себя, идут на определенный компромисс. Хотя, наверное, трудно дать единую оценку подобным бракам, учитывая, сколько вариантов взаимоотношений может быть среди таких семей - ведь даже людей одинаковых не существует, а браков - тем более. В списке людей, вступавших в подобные неравные браки, есть Айседора Дункан и Сергей Есенин (разница - 18 лет), Гала и Сальвадор Дали (10 лет), Эдит Пиаф и Тео Сарапо (20 лет), Лайза Миннелли и Скотт Байо (16 лет). Или взять хотя бы самую легендарную пару нашей эстрады: Аллу Пугачеву и Филиппа Киркорова. Сколько копий переломали вокруг них журналисты и досужие обыватели, сколько версий их союза было предложено, а они всем назло прожили достаточно долго в своем браке - больше, чем иные обычные пары. Так что, если между людьми возникла любовь и они психологически подходят друг другу - не стоит жестко ориентироваться на привычные стереотипы. Судьба очень причудливо раздает людям свои лотерейные билеты - откажешься от необычного - может быть, не получишь никакого.

Алла Пугачева и Филипп Киркоров - в первом периоде своего брака

Существует и еще один аспект подобных браков: нередко партнеры по тем или иным причинам не хотят или не могут иметь детей, а такая форма семьи весьма «удобна» для реализации «бездетной программы». Когда корреспондент «МК» спросил, не хочет ли вдова поэта Левитанского найти теперь себе мужа моложе ее, та ответила, что считает подобный союз неестественным. По ее словам, ситуация «старый мужчина - молодая женщина» не выходит за рамки природной нормы. А ситуация «старая женщина - молодой мужчина» неестественна, потому что не природна. Пожилой мужчина может иметь ребенка от молодой женщины. Игра в другие ворота не получается.

Однако реальную жизнь трудно втиснуть в какие бы то ни было рамки, далеко не во всех случаях психологические портреты подобных семей соответствуют описанным. Я знал пару, в которой жена была на 12 лет старше своего избранника. Эта дама, внешне хрупкая и инфантильная, была весьма умной и предприимчивой, а ее любимой ролью в семье был образ «капризной девочки». Ее 22-летний муж брал на себя все домашние обязанности, зарабатывал деньги, в общем - вел себя как опытный, заботливый и ответственный «отец семейства», при этом был вполне доволен своей жизнью и искренне считал жену самой беззащитной и трогательной девушкой на свете.

И напоследок еще один пример - из истории. Русские люди всегда отличались максимализмом в своих взглядах на прошлое своей страны. Французы, например, свято чтут память своей Великой революции и не только исправно отмечают ее годовщину уже более 200 лет, но и помнят всех ее героев и антигероев. У нас же все происходит иначе. Героев Великой Октябрьской социалистической революции то поднимали на щит и безудержно восхваляли, то напрочь отрицали их роль в этой самой Великой Октябрьской (как это было с Троцким и Бухариным), то учили их биографии, как жития святых, то легко вычеркивали из учебников. Так, нынешние школьники уже не знают некогда легендарную деятельницу русской революции А. М. Коллонтай, не только была первой в мире женщиной-послом, но и внесла весомый вклад в русскую сексуальную революцию.

В декабре 1917 года А. М. Коллонтай встретилась с П. Е. Дыбенко в бурном потоке революционных событий. Их знакомство скоро превратилось в дружбу, а затем в бурную любовь. Ей было тогда 45 лет, ему - 28, но это не помешало им страстно увлечься друг другом. «Наши отношения, - вспоминала Коллонтай годы спустя, - всегда были радостью через край, наши расставания полны были мук, эмоций, разрывающих сердце. Вот эта сила чувств горячо, сильно, мощно влекла меня к Павлу». Когда однажды А. М. спросили, как она решилась на сексуальные отношения с Дыбенко, несмотря на то что она была старше его на 28 лет, Коллонтай не задумываясь ответила: «Мы молоды, пока нас любят».

А. Коллонтай и П. Дыбенко

Тень прошлого

Память о прошлом убивает надежды на будущее.

(В. Брусков)

В отношениях супругов порой немаловажную роль могут играть их предыдущие сексуальные связи. Иногда прошлое, казалось бы, навсегда оставленное позади, активно вмешивается в настоящее и разрушает будущее новой семьи. Проблемы могут возникать даже тогда, когда молодые супруги впервые вступают в брак и не имеют за собой длинного шлейфа сексуальных партнеров, ну, а если же брак не первый, а количество прошлых половых партнеров переваливает за десяток-другой, то взаимные ссоры и размолвки на этой почве почти неизбежны.

Супруги при этом, подобно древнегреческим героям, оказываются между Сциллой и Харибдой: рассказывать честно о всех прошлых связях - значит будить ревность и убивать в партнере столь греющее душу ощущение своей исключительности, а если скрывать - то где гарантия, что старая связь не всплывет в самый неподходящий для этого момент, вызвав эффект разорвавшейся бомбы. И все же правда о прошлых сексуальных связях любимого человека - столь сильное и безжалостное средство, что применять его следует с большей осторожностью, чем препараты мышьяка или ртути, которые применяют иногда в медицине. Малейшая передозировка такой «правды» может привести к сильнейшему «отравлению» взаимной любви, а то и ее смерти.

Для иллюстрации столь категоричного заявления хочу привести отрывок из рассказа А. Куприна «Одиночество», в котором молодой муж из тщеславия и желания похвастать рассказывает о своем романе, случившемся в недалеком прошлом.

«Вера Львовна слушала его, не прерывая ни одним словом и в то же время испытывая нехорошее, похожее на ревность чувство. Ей было больно думать, что у него в памяти остался хоть один счастливый момент из его прежней жизни, не уничтоженный, не сглаженный их теперешним общим счастьем.

Беседка вдруг точно спряталась за поворотом. Вера Львовна молчала, а Покромцев, увлеченный своими воспоминаниями, продолжал:

Ну, конечно, играли в любовь, без этого на даче нельзя. Все играли, начиная со старого князя и кончая безусыми лицеистами, моими учениками. И все друг другу покровительствовали, смотрели сквозь пальцы.

А ты? Ты тоже… ухаживал за кем-нибудь? - спросила Вера Львовна неестественно спокойным тоном.

Он провел рукой по усам. Этот самодовольный, так хорошо знакомый Вере Львовне жест вдруг показался ей пошлым.

Н-да… и я тоже. У меня вышел маленький роман с княжной Кэт, очень смешной роман и, пожалуй, если хочешь, даже немного безнравственный. Понимаешь: девице еще и шестнадцати лет не исполнилось, но развязность, самоуверенность и прочее - просто удивительные. Она мне прямо изложила свой взгляд. «Мне, говорит, здесь скучно, потому что я ни одного дня не могу прожить без сознания, что в меня все кругом влюблены. Вы один здесь только мне и нравитесь. Вы недурны собой, с вами можно разговаривать, ну и так далее. Вы, конечно, понимаете, что женой вашей я быть не могу, но почему же нам не провести это лето весело и приятно?»

Ну и что же? Было весело? - спросила Вера Львовна, стараясь говорить небрежно, и сама испугалась своего внезапно охрипшего голоса.

Этот голос заставил Покромцева насторожиться. Как бы извиняясь за то, что причинил ей боль, он притянул к себе голову жены и прикоснулся губами к ее виску. Но какое-то подлое, неудержимое влечение, копошившееся в его душе, какое-то смутное и гадкое чувство, похожее на хвастливое молодечество, тянуло его рассказывать дальше.

Вот мы и играли в любовь с этим подлетком и в конце лета расстались. Она совсем равнодушно благодарила меня за то, что я помог ей не скучать, и жалела, что не встретилась со мною, уже выйдя замуж. Впрочем, она, по ее словам, не теряла надежды встретиться со мною впоследствии.

И он прибавил с деланным смехом:

Вообще эта история составляет для меня одно из самых неприятных воспоминаний. Ведь правда, Верочка, гадко все это?

Вера Львовна не ответила ему. Покромцев почувствовал к ней жалость и стал раскаиваться в своей откровенности. Желая загладить неприятное впечатление, он еще раз поцеловал жену в щеку…

Вера Львовна не сопротивлялась, но и не ответила на поцелуй… Странное, мучительное и самой ей неясное чувство овладело ее душой. Тут была отчасти и ревность к прошедшему - самый ужасный вид ревности, - но была только отчасти. Вера Львовна давно слышала и знала, что у каждого мужчины бывают до женитьбы интрижки и связи, что то, что для женщин составляет огромное событие, для мужчины является простым случаем, и что с этим ужасным порядком вещей надо поневоле мириться. Было тут и негодование на ту унизительную и развратную роль, которая выпала в этом романе на долю ее мужа, но Вера Львовна вспомнила, что и ее поцелуи с ним, когда они еще были женихом и невестой, не всегда носили невинный и чистый характер. Страшнее всего в этом новом чувстве было сознание того, что Владимир Иванович вдруг сделался для своей жены чужим, далеким человеком и что их прежняя близость никогда уже не может возвратиться.

«Зачем он мне рассказывал всю эту гадость? - мучительно думала она, стискивая и терзая свои похолодевшие руки. - Он перевернул всю мою душу и наполнил ее грязью, но что же я могу ему сказать на это? Как я узнаю, что он испытывал во время своего рассказа? Сожаление о прошлом? Нехорошее волнение? Гадливость? (Нет, уж во всяком случае, не гадливость: тон у него был самодовольный, хотя он и старался это скрыть…) Надежду опять встретиться когда-нибудь с этой Кэт? А почему же и не так? Если я спрошу его об этом, он, конечно, поспешит меня успокоить, но как проникнуть в самую глубь его души, в самые отдаленные изгибы его сознания? По чему я могу узнать, что, говоря со мной искренно и правдиво, он в то же время не обманывает - и, может быть, совершенно невольно - своей совести? О! Чего бы я ни дала за возможность хоть один только миг пожить его внутренней, чужой для меня жизнью, подслушать все оттенки его мысли, подсмотреть, что делается в этом сердце…»

Вере Львовне было жутко и тоскливо. Она впервые в своей жизни натолкнулась сегодня на ужасное сознание, приходящее рано или поздно в голову каждого чуткого, вдумчивого человека, - на сознание той неумолимой, непроницаемой преграды, которая вечно стоит между двумя близкими людьми. «Что же я о нем знаю? - шепотом спрашивала себя Вера Львовна, сжимая руками горячий лоб. - Что я знаю о моем муже, об этом человеке, с которым я вместе и ем, и пью, и сплю и с которым всю жизнь должна пройти вместе? Положим, я знаю, что он красив, что он любит свою физическую силу и холит свои мускулы, что он музыкален, что он читает стихи нараспев, знаю даже больше, - знаю его ласковые слова, знаю, как он целуется, знаю пять или шесть его привычек… Ну а больше? Что же я больше-то знаю о нем? Известно ли мне, какой след оставили в его сердце и уме его прежние увлечения? Могу ли я отгадать у него те моменты, когда человек во время смеха внутренне страдает или когда наружной, лицемерной печалью прикрывает злорадство? Как разобраться во всех этих тонких изворотах чужой мысли, в этом чудовищном вихре чувств и желаний, который постоянно, быстро и неуловимо несется в душе постороннего человека?

Внезапно она почувствовала такую глубокую внутреннюю тоску, такое щемящее сознание своего вечного одиночества, что ей захотелось плакать».

Динамика отношений в браке

Был холост - снились одалиски, вакханки, шлюхи, гейши, киски. Теперь со мной живет жена, а ночью снится тишина.

(И. Губерман)

Начало совместного пути

Лучше медового месяца может быть только первый месяц после развода

Наиболее короткое и емкое описание эволюции отношений в браке я обнаружил у Эрика Берна. Он писал: «Брак - это шесть недель возбуждения и мировой рекорд в сексе. Еще пять недель, чтобы узнать друг друга, время ограждений, стремительных бросков и отходов назад, нахождения слабостей друг друга, и тогда начинаются игры. Через шесть месяцев каждый принимает решение. Медовый месяц кончился, начинается брак или развод - до следующего уведомления».

Билл Лоуренс писал, что медовый месяц приходит к концу, когда Он сообщает по телефону, что задержится к ужину, а Она уже оставила записку, что ужин в холодильнике. По мнению многих сексологов, брак является серьезным испытанием для любви, и тому есть несколько объективных причин.

Первой из них является «привычка». Под этим вполне бытовым термином я понимаю потерю свежести восприятия, в результате которой видение полового партнера теряет первозданную свежесть и яркость, наблюдающуюся в начальный период отношений. Как говорил французский поэт Эдмон Ростан, «жить с человеком, которого любишь, так же трудно, как любить человека, с которым живешь». Ведь когда влюбленность только разгорается, все чувства человека по отношению к любимому приобретают особую остроту и многоцветность. Он может часами любоваться лицом своей возлюбленной, бесконечно долго слушать ее голос, с восторгом изучать ее тело и т. д. Но вот проходят первые месяцы, а потом годы совместной жизни. Лицо супруги уже известно до мелочей, голос ее вгоняет тоску своей предсказуемостью, тело изучено вдоль и поперек. Ощущения тускнеют, становятся «серыми» и «одноцветными». Этому есть чисто физиологическое объяснение. В центральной нервной системе человека имеется специальный отдел мозга - таламус, который фильтрует все поступающие в сознание сигналы, пропуская в кору больших полушарий только новую или особо важную информацию. Это как одежда, которую мы ощущаем только в момент одевания, но потом перестаем чувствовать, или новые шторы в доме, на которые сперва обращаем внимание, а через несколько дней перестаем замечать. Примерно то же самое происходит и с супругом, который с годами становится лишь частью привычного фона, элементом домашней обстановки, что снижает интенсивность ощущений и приводит к нарастанию скуки и безразличия.

Вторая причина: обязанность любить, ибо, как писала Хелен Роуленд, «брак - это чудо превращения поцелуя из удовольствия в обязанность». Само словосочетание «супружеский долг „уже наводит тоску и снижает потенцию. Трудно найти столь противоположные по эмоциональному и волевому настрою слова, чем „любовь“ и «обязанность“. Как только вы пытаетесь заставить себя уснуть только потому, что вам завтра нужно рано вставать, вы обрекаете себя на длительную бессонницу. Если вы должны испытывать благодарность к какому-то человеку за добрый поступок по отношению к вам, вы рискуете возненавидеть его. Наше подсознание очень упрямо, его можно иногда обмануть, но заставить что-то делать практически невозможно. А эмоции, в том числе любви, находятся исключительно в его ведении. Поэтому попытки заставить любить своего супруга только потому, что у него есть соответствующая запись в паспорте, обречены на провал.

И. Анчуков «Век воли не видать…»

Третья причина, из-за которой может постепенно таять любовь, заключается в том, что у себя дома мы выглядим без прикрас, такими, какими являемся на самом деле. Если сфотографировать женщину перед «выходом в свет» во всем великолепии качественного макияжа и затем сравнить ее с фотографией, сделанной утром, сразу же после пробуждения, то это сравнение будет просто ошеломляющим. (Это чисто умозрительный опыт, и, ради Бога, не пытайтесь воплотить эту безумную идею в жизнь! Кроме того, это не есть камень, брошенный в женский огород, просто у «прекрасного пола» данный пример более показателен.) Но дело даже не в косметике, а в тех ролях, которые мы играем в обществе и дома. В каждом мужчине живет соблазнитель (большой или маленький, талантливый или бездарный - не важно), так же как и в каждой женщине - соблазнительница. Этот факт не требует моральных оценок - так есть и так будет, ибо определяется генетической программой, включаемой на подсознательном уровне. Эта программа требует пускать свои чары и флюиды на любого еще не завоеванного человека противоположного пола.

Таким образом, вне дома мужчины и женщины инстинктивно стремятся произвести наилучшее впечатление на других людей; для этого они нарядно одеваются, причесываются, используют парфюмерию и косметику, принимают соблазнительные позы и делают значительные лица. Приходя же к себе домой, они сбрасывают все это, как змеиную кожу (в родных стенах завоевывать никого уже не нужно), и предстают перед женой или мужем в достаточно неприглядном фоне, особенно по сравнению с другими людьми. Поношенные спортивные брюки с пузырями на коленках, мятая старая рубаха и стоптанные тапочки у мужа и старый халат жены или ее ночная рубашка на два размера больше совершенно не похожи на вечерний костюм жениха или французское белье невесты в период их добрачных отношений. Резкое снижение планки вскоре после свадьбы может вызывать обиду у одного или обоих супругов, что постепенно может привести к охлаждению чувств.

Четвертая причина угасания любовного чувства в браке - доступность осуществления сексуальных желаний. По этому поводу вспоминается высказывание Эмиля Кроткого: «Ухаживать за собственной женой ему казалось столь же нелепым, как охотиться за жареной дичью». Закон мотивационной психологии гласит: «Когда нет препятствий, пропадает интерес». Секс в браке не должен проходить по первому требованию одного из супругов, его надо заслужить, как и при свободных отношениях. Зигмунд Фрейд писал, что чем больше интервал между возникновением желания и его удовлетворением, тем сильнее эмоциональное переживание, тем мощнее разрядка. Если же желание удовлетворяется тотчас после его возникновения, то и удовольствие от секса минимальное. В норме свободная женщина не отдается по первому требованию мужчины, а будучи замужем, она как бы обязана это делать. Особенно остро нелепость такой ситуации чувствуют женщины, примером чему является афоризм Аниты Экберг: «Мужчин не поймешь: до свадьбы они ведут себя так, будто им все позволено; после свадьбы - так, будто им ничего не позволено».

Анри Кадью. Утраченные иллюзии

Пятая причина смерти любви - ссоры из-за желания «улучшить» партнера. Как говорил Гилберт Честертон, «друзья тебя любят, каким ты есть; жена тебя любит, но хочет сделать из тебя другого человека». По этому поводу более двух веков назад Никола Шамфор писал: «Любовь, даже самая возвышенная, отдает вас во власть собственным страстишкам, а брак - во власть страстишек вашей жены: честолюбия, тщеславия и всего прочего». Судя по всему, французский мыслитель попал в точку, так как проходят столетия, а женщины не меняются. Одна моя знакомая вполне серьезно сказала своему мужу: «Я очень люблю тебя, дорогой! Но как бы сильно я ни любила, если бы у тебя была новая красивая иномарка!» У мужчины не нашлось слов, но за него уже ответил великий английский драматург Джон Пристли, когда утверждал: «Любящая жена сделает для мужа все, за одним исключением: она никогда не перестанет критиковать его и воспитывать».

Шестая причина смерти любви - ссоры из-за несовпадения стилей жизни. Как это ни странно кажется на первый взгляд, но споры из-за очередности мытья посуды или отношения к домашним животным могут разрушить чувство, которое молодоженам казалось огромным и незыблемым. При этом часто в ход идут лозунги типа «Если ты меня любишь, то должен… (можете вставить сюда что-нибудь из свого опыта, начиная от «вынести ведро» до «купить норковую шубу»). Но послушайте, господа, понятия «любовь» и «должен» нельзя ставить рядом в одном предложении, это все равно, что измерять бабочек килограммами, а время - метрами. По-настоящему любящий человек делает что-то для любимого не потому, что он должен это сделать, а потому, что хочет. Его не надо заставлять или шантажировать для этого, ему в радость сделать приятное любимому. Поэтому если в семье начинаются такие разговоры, то это является сигналом тревоги, свидетельствующим о том, что любовь начала давать трещину и ее надо спасать. К этой же категории причин, разрушающих брак, можно отнести и несбывшиеся надежды. «Женился потому, что не хотел по утрам готовить завтрак, а развелся потому, что не хотел готовить два завтрака», - писал Александр Кулич.

Брак со стажем: усталость и привычка - как им противостоять?

Началась семейная жизнь: стирка, уборка, утюжка и супружеская обязанность.

(А. К., Самара (Из писем в «Спид-инфо»))

Ломка стереотипов

Только будучи наедине с самим собою, человек делается естественным и свободным от необходимости играть какую-то роль. Так бывает только тогда, когда он остается совершенно один - не важно, где: в глухом лесу или в собственном доме. Если же рядом находятся люди, то человек автоматически, чаще всего бессознательно, примеривает на себя одну из своих многочисленных ролей: «мужа», «отца», «коллеги по работе», «любовника», «коллекционера марок», «пациента стоматолога» и т. д. Каждая из этих ролей предполагает определенное поведение, свой особый жаргон, выражение лица, настроение и внутреннее ощущение. Разговаривая с собственными детьми, человек принимает на себя роль всезнающего, строгого, но справедливого «Отца»; будучи вызванным «на ковер» к своему начальнику, он еще в приемной поспешно натягивает на себя маску трудолюбивого и почтительного «Подчиненного»; беседуя с симпатичной попутчицей в вагоне поезда, он с удовольствием играет роль обаятельного, непринужденного и слегка легкомысленного «Плейбоя» и т. д.

«Весь мир - театр, и люди в нем - актеры», - в этой гениальной фразе Шекспира смысла больше, чем принято считать, ибо не только человек играет ту или иную роль, но и роль со временем начинает играть человеком, меняя его личность, деформируя характер и развивая новые привычки. Например, привыкшая быть в школе строгой учительницей женщина автоматически переносит домой требовательный тон и менторские нотки в голосе, а в результате натыкается на сопротивление мужа, играющего роль «Хозяина в доме». Согласитесь, что роли «Любовников» или даже «Жениха» и «Невесты» значительно отличаются от роли давно живущих вместе «Супругов», а соответственно отличается и вся атмосфера их отношений, включая тон голоса, лексику, одежду и, самое главное - энергетику общения. Надевая каждое утро ролевые маски примерных супругов, люди не замечают, что в воздухе, которым они дышат, уже поселилась скучная и серая болезнь по имени «Привычка», как ржавчина планомерно и беспощадно разъедающая их прежнюю любовь.

Для того чтобы отношения не покрывались паутиной тусклой привычки, супругам следует чаще менять стереотипы поведения, особенно в сексуальной жизни. Следует периодически сменять способы занятия сексом и роли партнеров в постели (не только по занимаемому положению - «кто сверху», а «кто снизу», но и по функциям, выполняемым в любовной игре. Если обычно активным был муж, то пусть на какое-то время эту функцию возьмет жена, и наоборот). Менять можно время занятий сексом и место, где это происходит. Попутно можно изменять домашнюю одежду, ее фасоны, стили и проч. Женщина может менять окраску волос, а мужчина отпускать усы или бороду (или то и другое одновременно). Неплохой результат дают более частое посещение (или приглашение) гостей, концерты, дискотеки, расширение круга общения и т. д.

Проблема привыкания, пагубно влияющая на семейный секс, очень остро стоит во всем мире. Супруги, как правило, не делятся своими заботами с окружающими и, как могут, пытаются найти выход из положения. В этом им помогают психологи и сексологи, например Дагмар О’Коннор, написавшая замечательную книгу «Как заниматься любовью с одним и тем же человеком всю жизнь и получать удовольствие». В ней она анализирует многочисленные беседы со своими клиентами, разуверившимися в супружеском сексе. В этой книге она приводит высказывания людей, пришедших к ней на прием: «О какой спонтанности может идти речь, если каждый день перед тобой одно и то же тело, тот же запах, то же, что и всегда?» - говорят ее пациенты. Другие высказывания в том же духе: «Он меня уже не возбуждает. Я ничего не чувствую, когда он до меня дотрагивается»… «Ее тело уже не то»… «Я слишком устал, да и она тоже»…. «У меня нет времени на секс».

«Для всех этих людей секс утратил свое волшебство, - отмечает писательница. - Если они и занимаются любовью, то исключительно чтобы поддержать «недельный ритм», не спорить с супругом. Эти люди редко имеют половые отношения ради удовольствия. Однако не стоит приравнивать секс к еде или питью, это делает его малопривлекательным. Люди, превращающие секс в чисто генитальный акт, считают ласки и нежности лишь средством для доведения партнера до определенного состояния, после чего их потребность удовлетворяется.

Я уделяю не меньше 15 минут сексуальной игре, никогда не набрасываюсь на нее без подготовки, - говорил мне Джек.

На самом деле «сексуальная игра» - наиболее антисексуальное выражение из всех, что я знаю. Это нечто, что считается обязательным выполнить, чтобы потом получить все, что вы действительно хотите. Джека привлекал не процесс занятия любовью, а конечный результат».

Некоторые клиенты говорили Дагмар О’Коннор, что настоящий яркий секс, насыщенный сильными эмоциями, у них получается только в отпуске, а дома в супружеской постели он серый и незапоминающийся. В таких случаях Дагмар О’Коннор советовала супругам не ждать «отпускного секса», а периодически устраивать себе отпуск на одну ночь вне дома. Как правило, результат получался великолепный. Вот что рассказали ей Терри и Борден - супружеская пара, попробовавшая изменить привычный способ половой жизни. Они играли роль влюбленной парочки, сбежавшей за город, чтобы без помех заняться сексом.

Первый раз, когда мы приехали вечером в мотель, администратор посмотрел на нас очень подозрительно и без одобрения. Мы изо всех сил сдерживали смех и полвечера смеялись в своем номере, а потом занимались любовью. В следующий раз мы поехали в другой мотель и зарегистрировались как Джордж и Марта Вашингтон. На этот раз администратор нам подмигнула, а время мы провели просто восхитительно.

После этих отпусков у Терри и Борден наладился и «домашний» секс, он стал более интенсивным и разнообразным.

«Немного шалостей могут значительно все изменить, - отмечает Дагмар О’Коннор. - Некоторые пары не просто уезжают из дома, а ищут каждый раз новое место. Одна женщина рассказала мне:

Один вечер мы провели в очень элегантном отеле, другой - в ужасном, там были даже клопы. А однажды мы наткнулись на постоялый двор в старинном стиле, который превратил нашу поездку в тайную любовную интригу, и мы почувствовали себя героями романа».

Спонтанность

Спонтанность - важнейший принцип секса. Если любой человек пороется в своей памяти, то, возможно, обнаружит, что самые свежие и яркие впечатления от сексуальных отношений с привычным партнером он получал в случае незапланированного полового акта, совершавшегося под влиянием мощного и быстрого желания. Если это пламя страсти, охватившее одного партнера, перекидывается на второго, то ощущения от подобного спонтанного секса могут быть чрезвычайно сильными, где бы он ни происходил - в спальне, на кухне или в туалетной кабинке консерватории после прослушивания Первого концерта Чайковского (среди читательских писем после выхода в свет первого издания этой книги было и такое!).

Проблема заключается в том, что чаще всего внезапное желание охватывает одного человека, второй же в этот момент может быть совершенно не готов к соитию и, более того, обижается на такое бурное и незапланированное проявление страсти, обвиняя своего пылкого партнера в «эксплуатации» себя. Чаще всего такое обвинение слышится из женских уст.

Ты используешь меня!

Ты просто грубое животное! Не понимаю, как можно заниматься сексом в полвосьмого утра?

Ты что, с ума сошел? В соседней комнате моя мама! До вечера не можешь дождаться. Вот ляжем спать - и тогда по-человечески, как все люди…

Не хочу бросать камни только в женский огород, поэтому вполне допускаю, что реплики могут быть и другого рода:

Дорогая, я так устал на работе, а тут ты со своими ласками… - Ты куда руку засунула? Сейчас меня возбудишь, а скоро дочь из школы должна вернуться! Что тогда делать будем?

Обвинения в эгоизме, в сексуальном использовании одного супруга другим весьма часто присутствуют в семейных отношениях. В результате у супругов формируется не очень позитивное отношение к своим внезапным сексуальным желаниям и настороженное и боязливое отношение к возможным реакциям на них второго супруга. Люди боятся показаться бесстыдными или навязчивыми и тщательно подавляют свои тайные желания вместо того, чтобы рассказать о них супругу. Хочу еще раз напомнить про фундаментальный постулат теории Зигмунда Фрейда: подавленное сексуальное желание никуда не исчезает, оно лишь погружается в темные недра нашего подсознания для того, чтобы в самое неожиданное для нас время и самым непредсказуемым образом вынырнуть оттуда в другом облике - сладострастным сновидением, случайной оговоркой, навязчивым желанием или неожиданным поступком. Поэтому гораздо лучше для сохранения и совершенствования отношений между мужем и женой откровенно рассказывать друг другу о своих желаниях, пусть даже тайных, которые, на первый взгляд, кажутся неприличными или постыдными, чем хоронить их в себе, заодно роя могилу будущим сексуальным отношениям в браке.

Как же культивировать откровенность и спонтанность в супружеских отношениях, избегая при этом обвинения в эгоизме и эксплуатации? Дагмар О’Коннор называет такой способ «Эгоизмом по договору» и описывает его в вышеупомянутой книге.

«Привлекательная парочка, лет 35, Пенни и Рик, пришли ко мне, жалуясь на полное «затишье» в сексуальной жизни.

Что из того, что вы делали раньше, вы не делаете сейчас? - спросила я.

Мы всегда делаем примерно одно и то же, - сказал Рик, - просто сейчас мы не можем делать то же, что и раньше.

Может быть, пришел момент попробовать что-то другое, - предположила я. - Ваши сексуальные вкусы меняются, как меняются вкусы в еде, литературе и во всем остальном. Вы когда-нибудь доверяли друг другу свои самые сокровенные сексуальные фантазии? О том, что бы вам хотелось испытать? Какие ласки вы предпочитаете?

Они пожали плечами и заерзали на стульях. После нескольких моих вопросов Пенни объяснила, что же ей мешало поговорить с Риком об этом.

Мне кажется, что когда что-то начинаешь объяснять, то секс теряет свое волшебство, И потом, это так противно, сказать, например: «Знаешь, я хочу, чтобы ты погладил меня здесь вот так, а там по-другому». Раньше Рик всегда точно знал, что мне нужно, и мне не приходилось его просить.

А если сейчас он не может прочитать ваши мысли? - спросила я с улыбкой. - Вы все равно ничего ему не скажете? Вы полагаете, что если бы он любил вас по-настоящему, то угадывал ваши желания, не так ли? Слишком многие терпят фиаско из-за этого распространенного мифа».

При особой душевной близости между супругами возникает другой миф: «Мы так похожи, - говорят супруги, - что, я уверен: то, что нравится мне, нравится и моей половине». Эти романтические мифы приносят массу вреда и абсурдны по своей сути. Тогда почему они так популярны?

Влюбленные. С гравюры японского художника Сушмуры. XVII в.

Все дело в чувстве стыда: мы стесняемся сказать, чего бы нам хотелось в постели, потому что не хотим показаться эгоистичным и супругу, и себе. Эгоизм считается худшим из грехов в сексе. Высказать то, чего желаешь, без комплексов и оправданий означает лишь то, что мы хотим максимально насладиться радостями секса. Между тем, эгоистичный секс по взаимной договоренности - лучший способ обоим получить от него удовольствие. В постели два эгоистичных существа достигают того, чего хочется каждому. Поэтому супруги должны договориться о том, чтобы удовлетворять друг друга, причем тем способом, который предложит другой. Такой «договор» очень серьезен, и многим трудно заключить его, но если превратить его в игру или забавное упражнение своих способностей, то это может коренным способом изменить подход супружеской пары к сексу. Нужно просто договориться друг с другом, что в течение двух недель каждый, не стесняясь, просит то, чего хочет. При возникновении сексуального желания у одного супруга, не следует ждать, пока второй супруг «угадает его мысли» и будет готов выполнить его просьбу. Нужно самому ясно и недвусмысленно, без ненужной стыдливости объяснить, чего ему хочется. На время договора следует дать друг другу разрешение попросить что угодно в любое время, даже разбудить в два часа ночи или сделать «это», на первый взгляд, в необычной обстановке. При этом не следует подвергать свои желания моральной или иной цензуре, и не старайтесь угадать, нравится вашему партнеру ваш каприз или нет. С другой стороны, не удивляйтесь, если тайное желание вашего партнера окажется слишком обыкновенным или непонятным вам. Чтобы никто не чувствовал себя несправедливо обиженным, перед началом договора можно обговорить, сколько раз за эти две недели каждый супруг может попросить другого о «секс-услуге». Во избежание возможных конфликтов есть смысл договориться о допустимости отказа одного из партнеров, если желание второго супруга кажется ему на данной стадии развития их отношений совершенно невозможным. Пусть второй человек имеет право сказать: «Я пока не готов к этой фантазии», но это должен быть отказ в виде «сейчас пока нет», а не «нет, никогда».

Во время этой игры психологи советуют отказаться от чувства вины за «эксплуатацию» партнера, ибо при такой форме сексуального общения роли супругов периодически меняются - сегодня проявляет щедрость и великодушие один, завтра - второй. Иногда второй партнер сразу принимает сексуальные желания первого, и тогда новые формы секса по взаимному согласию быстро вводятся в общий репертуар, а порой требуется немалое время, чтобы другой супруг отказался от привычных стереотипов и сам захотел того же. В этом деле не стоит торопиться. Вкус приходит во время еды. И даже если какие-то из сексуальных фантазий не будут приняты второй стороной, по крайней мере они хоть изредка будут реализовываться во время действия подобных «договоров», а значит, такие мысли не будут подавляться и уходить в подсознание, грозя оттуда семейному благополучию.

Держать себя в форме, не позволять себе распускаться дома

Мужчинам следует всегда помнить, что жена - это не только мать его детей и товарищ по домашним хлопотам, а прежде всего женщина, а значит, ее постоянно нужно завоевывать (или за него это сделают другие мужчины). Конечно, необязательно ходить дома в смокинге и вечернем платье, да и лицо женщины должно за вечер отдохнуть от косметики, но, с одной стороны, всегда можно подобрать достаточно красивую и свежую одежду для домашнего употребления, а с другой - кто мешает супругам хотя бы по выходным устраивать праздничные и даже слегка торжественные обеды или хотя бы надевать на себя что-то нарядное?

Но одежда - это лишь внешняя оболочка, кожура, которая отшелушивается каждый вечер, а то и чаще. Еще более важно то, что находится под ней. К сожалению, мы во многом утеряли любовь и уважение к человеческому телу, которая была присуща древним грекам. Они умели, с одной стороны, холить и ласкать его ароматными маслами, массажем и растираниями, а с другой - тренировать, воспитывать и закалять. Во времена античности люди не стыдились показаться обнаженными, а душа и тело были двумя равноправными половинами человеческого естества. Ныне многие из нас незаслуженно забыли про свои тела, и такое пренебрежение своим организмом вызывает соответствующую реакцию с его стороны. Ведь ученые давно установили, что значительная часть болезней - гипертония, бронхиальная астма, неспецифический язвенный колит и даже рак - отражают бунт нашего подсознания на безжалостную эксплуатацию тела, на невнимание к его нуждам.

Поэтому забота о своем теле - первоочередная задача любого человека, который хочет жить долго и счастливо. Но нам сейчас интересен другой аспект здорового образа жизни - влияния состояния нашего организма на сексуальную жизнь в браке. Почему многие супруги перестают испытывать сексуальное возбуждение при виде своих дражайших половин? Одной из частых причин этого является физическое состояние их тел: дряблых, обрюзгших, страдающих избыточной полнотой. Да, работа над своим телом требует времени, а порой и денег. Но обычно не хватает третьего компонента - силы воли. И тогда в ход идет сомнительный аргумент: «Пусть он (она) полюбят меня таким, какой я есть». Или еще круче: «Я хочу, чтобы любили мою замечательную душу, а телесная оболочка вторична». Такими словами люди оправдывают свою лень и слабоволие, забывая, что красота и любовь всегда были неразрывными сестрами-близнецами, и, сознательно убивая одну из них, мы зачастую обрекаем на смерть и ее сестру.

Лучше сэкономить на спиртных напитках или лишнем платье и купить абонемент в тренажерный зал или на курсы шейпинга. Если же финансовое положение совсем критично, еще остаются утренняя физзарядка, бег трусцой, велосипед, домашние гантели и перекладина во дворе.

Партнера надо завоевывать

Жена не должна отдаваться мужу по его первому требованию. Если она хочет, чтобы ее ценили, чтобы ее муж переживал полноценный яркий оргазм, она должна проявить немалую изобретательность и кокетство, чтобы «распалить» своего супруга и довести силу его желания до такого уровня, когда бы он страстно хотел ее, но при этом не чувствовал, что его просто «кидают», и не бежал бы искать утешения к другой, более доступной женщине. Здесь от жены требуются такт и понимание. При грамотном поведении взаимный флирт с последующим за ним сексом могут доставить супругам новые и яркие ощущения, забытые в рутине супружеских обязанностей.

Принимать человека таким, каков он есть

Иногда бывает так, что, оторвавшись от телевизора, в котором идет фильм «Основной инстинкт» или «Красотка», муж натыкается взглядом на супругу, протирающую пыль с туалетного столика, и, бегло сравнив ее с Шарон Стоун или Джулией Робертс, думает: «Да… есть женщины в ихних селеньях… Вон что в постели вытворяют. Да и внешние данные - на пятерку с плюсом. А моя…». И он с грустью осознает, что обречен провести остаток своих дней с далеко не совершенной представительницей женского пола.

А может быть и другая картина. Восьмого марта на работе всем женщинам вручают подарки. И вот, получая цветы и шоколадку от симпатичного, щедрого на комплименты сослуживца, чья-то супруга думает: «Вот же кому-то достался мужик: и симпатичный, и галантный, и нескучный. А мой - медведь-медведем. Навернет вечером борща и даже спасибо не скажет. И всю жизнь мне с ним теперь мучиться».

Что можно на это сказать? Конечно, на Земле живет около трех миллиардов женщин и примерно столько же мужчин. И возможно, где-то в Луизиане, Стокгольме или Урюпинске ждет не дождется своей судьбы ваша идеальная половинка… Но опять же потому, что их (этих потенциальных половин) три миллиарда, шансы найти свой идеал в этой жизни слишком малы. Если вы не хотите всю жизнь ходить в холостяках, выбор все равно придется делать, и желательно - не в семьдесят лет. Поэтому если вы уже женаты (замужем), то, скорее всего, у вашего супруга в свое время были вполне определенные достоинства - иначе вы бы не выбрали именно его. И печалиться потому, что в нем не собраны все добродетели мира, по меньшей мере глупо. Идя таким путем, можно только отравить семейную жизнь, не более. Лучше почаще думайте о том, что ваш супруг единственный и неповторимый!!!

С другой стороны, гораздо более конструктивно будет не акцентировать внимание на том, что вам не нравится, а вместе определить, каким бы вы хотели видеть друг друга? Какие качества следует принять такими, каковы они есть (рост, форму носа, цвет глаз и т. д.). Какие качества в принципе можно изменить, если этого хочется одному из партнеров, а другой не против приобрести новые черты (накачать мышцы, сбросить пять лишних килограммов веса, покрасить волосы в черный цвет, сделать керамические коронки вместо металлических, бросить курить и т. д.).

Здесь очень важно сочетание деликатности и открытости. Если вы не уверены, что вашему супругу по силам измениться в желаемом направлении, лучше не терзайте его понапрасну. Если его нормальный вес - 80 кг, и он прекрасно при этом себя чувствует, то лучше не мучить его ежедневным взвешиванием и запретом любимых пирожков. И потом: крайне трудно заставить другого человека измениться, гораздо легче (и интереснее) сделать так, чтобы он сам захотел сделать это. Покажите вашему супругу преимущества нового положения, подбодрите его на этом пути, и вы получите взаимное удовольствие от изменения. Вместо сказанных брюзжащим, недовольным тоном слов: «Ты посмотри, на кого ты похож! Если не похудеешь до воскресенья, я с тобой в театр не пойду! И хватит сутулиться!», лучше с энтузиазмом воскликнуть: «Я представляю, как элегантно ты будешь выглядеть, если сбросишь немного вот здесь, в талии. Ты будешь очень напоминать молодого Шона О’Коннери. И, если можно, расправь немного плечи, дорогой. Вот сейчас ты великолепен».

Подключайте игру и фантазию

Фантазия в сексе - это не обязательно способ заменить в своем воображении надоевшего партнера на другого - придуманного. На самом деле вы вполне можете разукрасить радугой фантазий сексуальную жизнь с вашим супругом. Без выдумки и воображения секс со временем становится прозаичным, в конце концов именно фантазии отличают нас от животных, ибо только человек может превратить обыкновенное соитие в потрясающий спектакль. Лучшие спектакли в этой области - это совместные фантазии, которые вдребезги разбивают все нормы. К примеру, супруги могут играть роль любовников во время своих интимных встреч вне дома. Одна женщина рассказывала Дагмар О’Коннор:

Иногда муж звонит мне в офис и коротко бросает: «В пять в гостинице «Лексингтон». И этого достаточно, чтобы у меня мурашки забегали по коже.

Другая пара играла в то же самое дома:

Однажды моя жена в самый разгар событий прошептала мне: «Поторапливайся, а то скоро придет мой муж». Это было здорово и остроумно одновременно. Теперь она иногда жалуется мне на мужа, а я и не защищаюсь. Я сочувствующий любовник, и, знаете, удивительно, я очень хорошо понимаю недостатки ее мужа.

Для некоторых людей осуществление фантазий - единственный способ достичь полного удовлетворения. Одна женщина начала испытывать оргазм только после того, как они с мужем стали играть в проститутку и клиента:

Когда мы кончаем заниматься любовью, я всегда говорю мужу, чтобы он оставил деньги на комоде. В этой игре есть что-то, что раскрепощает меня и мужа. Теперь я всегда испытываю оргазм.

Дагмар О’Коннор отмечает, что, играя в «шлюху», эта женщина смогла отбросить комплексы «хорошей девочки», которые мешали ей насладиться сексом. Фантазия сработала, в результате оба супруга получили новое качество секса.

Возвращение к более ранним периодам отношений

Перед тем как заняться сексом, не старайтесь снять с себя всю одежду сразу. Поиграйте в соблазнение. Вспомните свой ранний опыт общения друг с другом, когда вы медленно раздевали друг друга, предвкушая восхитительное удовольствие долгожданного секса. Обычно, ложась спать, супруги «попутно» собираются заняться сексом и для этого раздеваются. Скучно! А ведь когда-то нам казалось столь заманчивым и электризующим погладить грудь через свитер или потереться друг о друга закованными в джинсы ягодицами, запустить руку под блузку или погладить набухшую ширинку, да еще в таком месте, где вовсе непристойно заниматься сексом! Ведь это столько обещало впереди! Почему же мы сейчас избегаем чудесных прикосновений? Неужели надо так срочно все начать и кончить? Чем больше в сексе игры, тем дольше путь к ожидаемому, тем лучше пройдет коитус. Прежде всего потому, что за время долгой игры больше крови прильет к половым органам, следовательно, тем глубже будет последующее расслабление. Ведь заняться сексом в одежде - значит поиграть в соблазнение, а это так приятно и так возбуждает. Попробуйте поиграть в эту игру вместе с супругом - соблазнить, раздевая. Особенно женщины скучают по такому магнетическому возбуждению, которое возникает, когда одна за другой расстегиваются пуговицы на блузке, спускается молния на юбке - и все это при постоянном поглаживании-ласке.

Понимать и уступать

В самом начале конфликта, когда еще гнев или раздражение не охватили душу, нужно спросить себя: «Люблю ли я этого человека?» Ведь влюбленный мужчина когда-то был готов совершить подвиг во имя своей избранницы и даже отдать жизнь за нее. В семейной же жизни требуется и меньше, и больше этого: всего лишь уступить в споре. Вспомните, что вы сами периодически меняете точку зрения - и ничего страшного не происходит. Почему же вы отказываете в праве иметь свою точку зрения другому, причем самому близкому вам человеку?

Вспомните людей, которым нравился когда-либо ваш супруг. Подумайте, чем он (она) мог быть привлекательным для другого: лицо, фигура, голос, обаяние… Представьте, что вы - сослуживец вашей жены (сотрудница, работающая в одной конторе с мужем). Как бы вы могли завести роман с понравившимся человеком? Посмотрите на вашего супруга глазами другого человека (заинтересованного в более тесном контакте). Подумайте, чем можно привлечь его, завоевать симпатию. Подключите воображение и смекалку, и вы увидите в, казалось бы, давно известном человеке массу новых подробностей. Легкая доля ревности (необоснованной), которая может возникнуть при мысли, как могут смотреть на вашу жену (мужа), не помешает, а только взбодрит и придаст тонус слегка увядшим отношениям.

Вы можете применить это правило на какой-нибудь вечеринке, на празднике, где вы вместе с супругом общаетесь с большим количеством людей. Посмотрите, как разговаривают чужие мужчины с вашей женой, как они танцуют с ней, как хотят ее. То же самое может проделать жена, оценив привлекательность своего супруга, которую можно прочитать в глазах посторонних женщин. При этом флиртуйте с гостями от души - весь этот заряд энергии вечером может превратиться в превосходный сеанс любви дома.

Обратите внимание, как другие общаются с вашим супругом: как чувствуют его привлекательность, как они берут его под руку, смеются над его анекдотами. Представьте, что вам надо «снять» его (ее), и начните флирт. И сохраните все эти чувства до прихода домой…

Такт и терпение

В отношениях супругов в браке очень важны терпение и желание восстановить пошатнувшиеся отношения. Если жена замечает, что муж снизил половую активность, ей ни в коем случае не стоит обвинять его в начинающейся импотенции или тут же заводить любовника (если, конечно, эта жена хочет сохранить брак и сделать его не просто терпимым, но, по возможности, счастливым). Первым делом, она должна понять, что стоит за пониженной сексуальной активностью мужчины: снижение его либидо или неспособность его реализовать (для простоты сведем эту дилемму к двум основным вопросам: «Не хочет?» или «Не может?»).

Если «не может», то это, как ни парадоксально, для жены - более желательный вариант. Главное - чтобы он хотел, причем именно свою жену. Остальное приложится. Болезнь, весенний авитаминоз, переутомление, проблемы на работе, даже сказанное сгоряча слово жены - все это может вызвать временное снижение потенции. Для супруги самое важное при этом - не акцентировать на этом внимание, быть ласковой и терпеливой. Показывать, что для нее вполне достаточно ласкового взгляда и нежного прикосновения (даже если это не совсем так). Это неприятное событие может стать поводом к взаимному поиску новых форм сексуальных игр и экспериментов, которые только обогатят супружескую жизнь после того, как проблема исчезнет. Жене ни в коем случае нельзя бросать мужу фразы типа: «Что еще можно ожидать в твоем возрасте?» или «Ну, если ты не можешь это делать так, как это должен делать мужчина, давай попробуем что-нибудь новое». Запомните: мужчина, оказавшийся в столь щекотливом положении, становится очень ранимым и чутким к насмешкам. Женщина, наоборот, должна замечать любые положительные признаки восстановления потенции и всеми способами ободрять мужа. В ход может быть пущено все: массаж, кружевное белье, эротические видеофильмы, нежный шепот на ухо перед сном и многое другое. Женщина должна не предлагать секс, а даже слегка уклоняться от него, поддразнивать мужчину, говоря, что «доктор временно запретил им это», пока потенция не восстановится окончательно. Поверьте, ничто так не повышает эту самую потенцию, как запреты!

Теперь разберем другую ситуацию: «Не хочет!». Здесь возникают варианты: «Не хочет жену» и «Не хочет никого». Если «никого», то, возможно, как и в первом случае - виноваты депрессия или проблемы на работе (особенно если у мужчины есть свой бизнес, а страна называется «Россия». При наших чиновниках и налогах наличие сексуального желания у относительно честных бизнесменов воспринимается как необъяснимый природный феномен). В этом случае либидо восстановится вместе со сдачей годового балансового отчета или с долгожданным растаможиванием важного груза. Задача жены в этот период - не требовать от мужа невозможного и помогать ему переносить жизненные трудности.

Если же муж не хочет именно жену, а при виде хорошенькой попки на экране телевизора у него начинает шевелиться трико, то здесь дело обстоит серьезнее. Самый плохой для супруги вариант - если муж влюблен. Понятно, что не в нее, и ослепленный внезапно вспыхнувшей страстью не желает иметь никаких сексуальных отношений со своей прежней «половиной». Здесь прогноз может быть самым неблагоприятным, а победа, даже если она будет за законной супругой, может достаться ей большой ценой.

Более частый вариант постепенного охлаждения мужчины к собственной жене основан на потере этой женой прежней спортивно-эротической формы: бигуди на голове, рваный халат на теле и дырявые тапочки на ногах. Если добавить к этому отвислый живот, сгорбленную спину и отсутствие макияжа, то можно хотя бы отчасти понять мужчину, с грустным вздохом провожающего взглядом соседку, работающую секретаршей в шикарном офисе. Что в таком случае делать жене? Бигуди - долой, засаленный халат заменить или хотя бы постирать и укоротить до формата «мини», купить туфли для дома. Живот убрать при помощи шейпинга, плечи выпрямить, глаза - зажечь, губы - накрасить. И не забывайте про гипноз французского белья и капельку хороших духов перед сном.

Брак - единственный союз, из которого можно выйти только путем роспуска всей организации.

(Владислав Гжешик)

В последнее время отношение к институту брака претерпевает определенные изменения. Он стал восприниматься некоторыми социологами и психологами не как взаимовыгодный союз, в котором каждый из его членов стремится обеспечить второму супругу наиболее оптимальные условия существования, а как вынужденный союз двух существ, стремящихся, в первую очередь, удовлетворить свои сугубо эгоистичные цели и вынужденных прибегать для этого к определенным компромиссам. Такой взгляд находит поддержку и среди этологов - ученых, занимающихся изучением поведения животных. По этому поводу Ричард Докинз в книге «Эгоистичный ген» писал:»…Таким образом, каждого из партнеров можно рассматривать как индивидуума, который стремится эксплуатировать другого, пытаясь заставить внести его больший вклад в выращивание потомков. В идеале каждый индивидуум «хотел бы» (я не имею в виду, что он испытывал бы при этом физическое наслаждение, хотя это возможно) совокупляться с возможно большим числом представителей противоположного пола, предоставляя в каждом случае выращивание детей своему партнеру».

Подобный взгляд на половое партнерство как на отношения, характеризующиеся взаимным недоверием и взаимной эксплуатацией, особенно подчеркивает Трайверс. Для этологов этот взгляд относительно нов. Мы привыкли рассматривать половое поведение, копуляцию и предшествующие ей церемонии ухаживания как некую совместную по своей сущности активность, предпринимаемую во имя взаимного блага и даже во благо данного вида!»

Из такого довольно пессимистичного взгляда на союз двух полов вытекает почти предопределенная заранее перспектива развода - то есть возвращение брачных партнеров к первоначальному индивидуальному существованию. Однако не следует упускать и положительное влияние развода на институт брака.

Развод может быть могильщиком семейного союза, и тогда переживший его человек принимает решение никогда больше не вступать в брак, а может стать и началом новой семьи, более прочной и счастливой, чем та, что была прежде. Развода может желать только один из супругов, и тогда для второго он воспринимается как трагедия, а могут и оба - и тогда развод станет для обоих долгожданным освобождением от уже ненужных юридических пут, как это было у Вуди Аллена, сказавшего журналистам: «Мы раздумывали, что делать: поехать на Багамские острова или развестись. Но, в конце концов, решили, что Багамы - удовольствие только на две недели, а хороший развод остается на всю жизнь».

Поэтому в зависимости от конкретных обстоятельств развод может быть и благом, и злом. Джозеф Коллинз говорил: «Развод - не враг брака, а его союзник», считая, что именно возможность «досрочного» прекращения брака делает последний более прочным, ибо лишает его элементов обреченности и пожизненности. Этой же точки зрения придерживался и Адриан Декурсель, утверждавший, что «развод - есть предохранительный клапан в супружеском котле».

С другой стороны, существует и другое мнение: разводы, мол, ослабляют брак, подталкивают людей к легкомысленному к нему отношению. Такой взгляд в первую очередь характерен для культур с сильным влиянием церкви (Италия), а также с устоявшимися национальными традициями (Китай). В католических странах брак считается осененным божественной благодатью, а потому разрушение его - грех. В странах с ориентацией на материальные ценности (США) трудности на пути развода связаны с очень сложной и дорогостоящей процедурой раздела имущества. Тем не менее даже практичные американцы понимают, что лучше потратить несколько десятков тысяч долларов на адвокатов, чем жить с психологически несовместимым человеком. Все, что здесь остается, - это относиться к ситуации с долей юмора, как это делал американский миллионер Томми Манвилл, разводившийся тринадцать раз. Однажды после очередного бракоразводного процесса он с легкой грустью отметил: «Она заплакала - и судья утер ее слезы моей чековой книжкой».

Нетрадиционные формы брака

Узы брака столь тяжелы, что нести их можно только вдвоем, а иногда и втроем.

(Александр Дюма-сын)

Когда в начале XX века Вильгейм Райх, можно сказать, впервые серьезно занялся массовым изучением семейных отношений, то он с удивлением обнаружил, что не только мужчины, но и женщины в своих мечтах и фантазиях с удовольствеим рисуют картины супружеских измен. В книге «Сексуальная революция» В. Райх писал: «Нет ни одной женщины, которую бы не посещали так называемые «фантазии на тему проституции». Это надо понимать не в прямом смысле. Лишь немногие женщины видят себя в фантазиях занимающимися проституцией. Речь почти всегда идет о желании совершить половой акт с несколькими мужчинами, не ограничивая свой сексуальный опыт одним партнером. Понятно, что такое желание связано с представлением о проституции. Данные, полученные в результате клинического анализа характера, полностью разрушают веру в моногамную предрасположенность женщины». Увы, но вера в моногамную предрасположенность мужчин была похоронена гораздо раньше.

Пытаясь найти компромисс между необходимостью брака как социального института, придающего стабильность обществу, и желанием людей не ограничиваться только одним половым партнером, люди придумывали различные «нетрадиционные» формы брачных отношений.

К таким экзотическим формам, к примеру, относятся «временные браки», которые до начала XX века были широко распространены у шиитов, особенно в Персии. Иоганн Блох в своей «Истории проституции» писал по этому поводу:

«Временная жена имеет право каждые 25 дней вступать в новый брак. Временный брак может продолжаться и один час. Согласно обычаю, перс, отправляясь в путешествие или в экспедицию, никогда не берет с собой жену, зато почти на каждой станции, где он остается более продолжительное время, вступает во временный брак.

«Браки на час» особенно распространены по деревням. Поселяне охотно отдают своих дочерей или сестер богатым людям для такого рода связей, которые приносят большой доход как им, так и посредникам-муллам. Даже и в публичных домах Персии имам каждый вечер венчает своих клиентов с избранными ими дамами согласно ритуалу и пишет контракт, в котором устанавливается обязательное вознаграждение».

Если вы думаете, что подобные «скоротечные» браки остались в далеком прошлом, то слегка ошибаетесь. Я не буду рассказывать о великой Элизабет Тейлор, которая выходила замуж почти всякий раз, когда ей нравился какой-нибудь мужчина, - ее восемь браков подробно описаны репортерами. В жизни встречаются истории покруче, например 28 браков американца Скотти Вулфа. Его сногсшибательная история была описана в «Спид-инфо» несколько лет назад. Последнюю свадьбу мистер Вулф отпраздновал, когда ему «стукнуло» 85 лет. Его последняя жена тоже из породы рекордсменок, она была замужем 22 раза. По словам Скотти Вулфа, главным стремлением в его многочисленных брачных экспериментах было осчастливить будущую жену и потом подготовить ее к самостоятельной жизни. Он предпочитал жениться на молоденьких. Его жене № 27 было 14 лет, когда они сочетались браком. Когда ей исполнилось 20, она подала на развод.

Правда, жене № 28–53 года. Поскольку у нее за плечами богатый опыт и она хорошо знает, как угодить мужчине, невеста уверена, что их брак будет стабильным. Но почему она выбрала Скотти Вулфа? Что ей может дать 85-летний пенсионер? Внимание, теплоту, нежность - это во-первых, а во-вторых финансовую обеспеченность (даже несмотря на то, что всем своим 19 отпрыскам от разных жен Скотти регулярно платит алименты, он - человек состоятельный). А сам Скотти считает, что, вполне вероятно, и этот его брак может оказаться не вечным. Супружество, по его словам, - это эксперимент, это путешествие в неизвестное, которое он намерен продолжать до последнего вздоха.

«Шведско-русская» семья. И. И. Панаев, А. Я. Панаева и Н. А. Некрасов

Из «нестандартных» форм брака, существующих в наше время, можно назвать многоженство, официально существующее в мусульманских странах, так называемую «шведскую семью», в которой мирно живут половой жизнью несколько пар, однополые семьи, состоящие из геев или лесбиянок, семьи мормонов, в которых имеется один муж и несколько жен, и т. д.

В истории русской литературы XIX века довольно заметным явлением был «тройственный» союз великого русского поэта Н. А. Некрасова, А. Я. Панаевой и ее мужа, И. И. Панаева. Проблемы с мужем у Авдотьи Яковлевны Панаевой возникли сразу после свадьбы. Муж ее не собирался расставаться с холостяцкими привычками. Элегантно одетый, с тщательно уложенной прической, он кочевал по модным гостиным, ресторанам и актерским уборным, водил дружбу с гусарами, актрисами и «дамами полусвета». В результате А. Я Панаева стала чувствовать себя все более одинокой и заброшенной. Некрасов стал бывать в ее доме с 1845 года и почти сразу же был очарован изящной, смуглой хозяйкой, у которой, помимо привлекательной внешности, был еще отменный литературный вкус. Некрасов вскоре признался в своих чувствах к Панаевой, однако та продолжала хранить верность своему легкомысленному супругу и не делала встречных шагов к поэту.

Через год Н. А. Некрасов предпринимает беспрецедентный по тому времени шаг: он селится в одной квартире с четой Панаевых, и там, на Литейном проспекте, начинается сближение поэта и Авдотьи Яковлевны, которое закончилось их гражданским браком. Почти полтора года понадобилось Некрасову, чтобы завоевать сердце своей любимой, и день их сексуальной близости стал для Панаевой настоящим праздником. Она писала:

Счастливый день! Его я отличаю
В семье обыкновенных дней,
С него я жизнь свою считаю
И праздную в душе своей!

Панаев, прославившийся своим светским легкомыслием, был добрым малым и, по отзывам современников, со спокойным равнодушием отнесся к свершившемуся. Вся троица не только ежедневно встречалась по вечерам в своей квартире на Литейном, но и совместно работала над журналом «Современник», который издавал Некрасов. Панаев вел там отдел мод, причем делал это с душой и выдумкой.

Союз Н. А. Некрасова и А. Я. Панаевой, прошедший через любовь и ненависть, холодность и буйство чувств, продлился почти 16 лет! В лучшие годы их совместной жизни они не только вместе наслаждались радостями любви, но и вместе творили, создав несколько романов. В своих стихах Некрасов называл Авдотью Яковлевну своей «второй музой», что являлось высшим знаком признания поэта. Тем не менее их совместная жизнь отнюдь не была усеяна розами: великий русский поэт был неравнодушен к женской красоте, и порой это приводило к семейным размолвкам. Однажды он не на шутку увлекся французской актрисой Селиной Лефрен, отличавшейся не столько красотой, сколько живым нравом, блестящими нарядами и недурными музыкальными способностями. Некрасов не раз общался с Селиной и в Петербурге, и за границей, а много позже она писала из Парижа поэту: «Не забудь, что я всё твоя. И если когда-нибудь случится, что я смогу тебе быть полезной в Париже… не забудь, что я буду очень, очень рада». В другом письме Селина Лефрен писала: «Я понимаю здесь, как все пусто кругом, и что необходимо на свете иметь настоящего друга». Видимо, их связывала не только дружба, ибо Некрасов всю свою жизнь помнил актрису и в своем посмертном завещании назначил ей десять с половиной тысяч рублей, что в то время было весьма внушительной суммой.

Естественно, что такие пассажи со стороны ее партнера не нравились Авдотье Панаевой, и между ними происходили весьма бурные сцены. До нас дошло одно из стихотворений Некрасова, написанное Панаевой в минуты раскаяния, в котором великий русский поэт признает свою вину и просит простить его:

Прости! Не помни дней паденья,
Тоски, унынья, озлобленья, -
Не помни бурь, не помни слез,
Не помни ревности угроз!

Но дни, когда любви светило
Над нами ласково всходило
И бодро мы свершали путь -
Благослови и не забудь!

Безбрачие как образ жизни

И сказал Господь Бог: нехорошо человеку быть одному; сотворим ему помощника, соответственного ему.

(Бытие, 2; 18.)

Нехорошо человеку быть одному. Но, Господи, какое же это облегчение!

(Джон Барримор)

Для начала - отрывок из шуточного рассказа Александра Мешкова «Если вы надумали жениться»: «Нынешние времена заставляют задумываться о целесообразности брачных отношений и института брака вообще. Следует помнить, что жену придется кормить. На корм взрослой женщины средних размеров уходит от 500 до 1000 американских долларов. Прибавьте еще расходы на одежду и колготки, медицинское обслуживание. Некоторых женщин необходимо еще и стричь, красить. Кроме этого, придется платить своим временем и поступаться многими удобствами. Несколько дней в неделю нужно выгуливать жену, вам придется поменять теплое удобство одинокой постели, а ведь многие жены во время сна ворочаются и храпят.

Вам нужно в командировку? И сколько анекдотов и жизненных ситуаций начинаются со слов «Возвращается муж из командировки»?! За здоровьем жены придется внимательно следить, а то она может и забеременеть, а это дополнительные расходы. Кроме того, жены постоянно стреляют у мужей деньги - порой целыми зарплатами.

Существует мнение, что блондинки глупее и плохо поддаются дрессировке. Жену следует брать и большую, и обаятельную. Но имейте в виду, что брюнетки более общительны и подвижны, а это грозит возможностью супружеской измены. Большие, крупные женщины очень много едят. Соразмеряйте свои материальные возможности. Корме того, большие жены дерутся. Однако случается и так: возьмут небольшую жену, а она вырастает в крупную дородную бабищу. Реже бывает наоборот. Иногда у некоторых мужей после женитьбы случаются стрессы по поводу того, что их жены не участвуют в конкурсах красоты и никак не становятся супермоделями. В этом случае следует брать жену непосредственно с выставки. Однако это будет стоить дорого. Это доступно только деловым людям…»

Теперь вам понятно, почему социологи бьют тревогу по поводу неуклонного роста числа одиночек - людей, по тем или иным причинам не вступающих в зарегистрированный брак? В СССР с 1959 по 1970 г. число мужчин, не вступивших в зарегистрированный брак, в возрасте 25–29 лет увеличилось на 14 %, а 30–39 лет - на 45 %. Известный сексолог И. С. Кон объясняет такое явление разными причинами. В своем капитальном труде «Введение в сексологию» он пишет: «Одни не вступают в брак, так как не приспособлены к нему психологически или физиологически. Другие просто избегают связанной с браком ответственности, предпочитая удовлетворять свои сексуальные потребности в случайных связях (раньше это было труднее). Третьи (их довольно много) состоят в фактическом браке, но не регистрируют его. Эти типы социально и психологически различны, но их распространенность - симптом достаточно серьезный. К этому следует добавить, что мотивации уклонения от сексуальных отношений мужчин и женщин в некоторых моментах довольно сильно разнятся между собой. Поэтому имеет смысл отдельно разобрать «закоренелых холостяков» и «старых дев».

Закоренелые холостяки

Надо всегда быть влюбленным. Вот почему никогда не следует жениться.

(Оскар Уайльд)

Людей, которые не вступают в брак и на всю жизнь остаются одинокими, можно условно разделить на две группы: те, кто «хочет, но не может» и те, кто «может, но не хочет». К первой группе относятся лица с физическими и психическими дефектами, которые сами «поставили на себе крест» и решили (в большинстве случаев необоснованно), что вряд ли найдется женщина, которая согласится выйти за них замуж. На самом деле проблема таких людей чаще всего кроется в их комплексе неполноценности и слабости характера. Примеров того, как сильные духом люди преодолевали свои физичечские недостатки и находили себе прекрасных спутниц жизни, масса. Из «хрестоматийных» можно вспомнить Героя Советского Союза летчика Алексея Маресьева, из более близких нам по времени - академика Святослава Федорова. У последнего еще в молодости была произведена ампутация ступни, что не помешало молодому парню из скромной семьи стать всемирно известным ученым, самым состоятельным врачом Советского Союза и любимцем женщин.

Представителей второй группы («может, но не хочет») гораздо больше, так же как и причин, по которым различные мужчины упорно избегают уз Гименея.

Во-первых, это люди со сложным характером, испытывающие трудности в социальной адаптации. Как правило, в своем жизненном багаже они имеют опыт неудачной любви или женитьбы, который оказал на них огромное негативное воздействие (например, измена любимой женщины или резкая несхожесть характеров в первом браке). Свой неудачный опыт такие люди необоснованно распространяют на остальных женщин, полагая, что и последующие браки будут не лучше.

Во-вторых, к «закоренелым холостякам» относятся так называемые «маменькины сынки», для которых образ матери способен полностью вытеснить из души любую другую женщину. Как ни странно, это бывает при двух противоположных вариантах: если мать будущего холостяка властная женщина, чрезмерно опекающая свое ненаглядное чадо, которая никак не подберет для своего великовозрастного сыночка «идеальную жену», или же сын сам боготворит мать и никак не может подобрать невесту, похожую на нее.

В-третьих, к противникам брака можно отнести людей с пониженным половым влечением, которые не испытывают тягу к частым сексуальным контактам и потому не видят необходимости в женитьбе. К тому же они нередко имеют интересную работу или хобби, которыми заполняют свой досуг, что также уменьшает потребность в общении с лицами противоположного пола.

К четвертой группе мужчин, избегающих брака, следует отнести лиц с нетрадиционной сексуальной ориентацией (в первую очередь, гомосексуалистов) или людей, склонных к различным сексуальным аномалиям.

В пятую группу холостяков можно отнести людей определенных профессий (моряков, полярников, геологов, бойцов спецназа), для которых характерны многомесячные командировки и которые понимают, что брак их из-за этого имеет мало шансов стать счастливым.

У холостой жизни есть как плюсы, так и минусы. С одной стороны, холостяку не надо содержать жену и детей, он больше денег может тратить на себя лично. Он не должен «притираться» к другому человеку, подстраивать свой быт и привычки под живущую рядом женщину. Он может, как угодно часто, менять половых партнеров, не заботясь о конспирации или ревности. Ему незнакомо такое понятие, как «супружеский долг», он никому не должен и занимается любовью исключительно по своему желанию. С другой стороны, временами он испытывает чувство щемящего одиночества, он лишен семейной атмосферы, он чувствует некоторое социальное неприятие со стороны окружающих. Из-за беспорядочных половых связей у одиноких мужчин выше опасность заражения венерическими заболеваниями; по статистике, они живут меньше женатых на несколько лет. Так что плата за свободу достаточно велика - годы жизни. Но, опять-таки, самые закоренелые холостяки утверждают, что, во-первых, их жизнь гораздо ярче и богаче событиями, чем у «женатиков», а во-вторых, жизнь после семидесяти их особо не привлекает, ибо зачем нужна жизнь без секса?

В общем, аргументов «за» и «против» брака имеется предостаточно, единственно правильного решения этой древней как мир проблемы пока не найдено. «Женись в любом случае, - советовал мудрейший Сократ. - Если женишься удачно - будешь исключением, если не повезет - станешь философом».

К наиболее известным людям, длительное время избегавшим брака, можно отнести великого французского писателя Бальзака, который длительное время был горячо влюблен в польскую аристократку Анну Ганскую и в то же время всячески уклонялся от брака с ней. М. Зощенко в книге «Перед восходом солнца» так описывает эти отношения:

«В течение многих лет он переписывался с этой женщиной. Он ее любил с той силой, на какую способен человек большого сердца и ума.

На расстоянии (они жили в разных странах) она не была ему «опасна». Но когда она захотела уйти от мужа, чтобы приехать к нему, он написал ей: «Бедная привязанная овечка, не покидай своего стойла».

Однако она «покинула свое стойло». Она приехала в Швейцарию, чтобы повидаться с Бальзаком. Однако это была несчастная встреча, Бальзак почти избегал Ганскую.

Биографы были поставлены в тупик его поведением.

- Он почувствовал боязнь узнать ту, которую любил.

- Он испугался слишком большого счастья.

- У него была скверная комната, и он стеснялся приглашать ее к себе.

Но вот у Ганской умер муж. Все нравственные мотивировки отпали. Никаких отступлений больше не могло быть.

Бальзак должен был выехать в Польшу, чтобы жениться на Ганской.

Биограф пишет, что это решение - ехать, сильно взволновало его. «Сев в коляску, Бальзак чуть было не остался там навсегда». С каждым городом, приближаясь к цели путешествия, Бальзак чувствовал себя все хуже и ужаснее.

У него началось удушье в такой степени, что дальнейший путь казался ненужным.

Он приехал в Польшу почти развалиной.

Слуги поддерживали его под руки, когда он вошел к Ганской.

Он бормотал: «Моя бедная Анна, я, кажется, умру прежде, чем дам вам свое имя». Однако это его состояние не оборонило его от венчания, которое было назначено заранее. Последние дни перед этим Бальзак был почти парализован. Его внесли в церковь сидящим в кресле. Он вскоре умер, пятидесяти лет от роду. Это был человек огромной физической силы, огромного темперамента. Но это не спасло его от поражения».

Старые девы

Если есть на свете что-либо более грустное, чем одинокая женщина, то разве что женщина, которая уверяет, что это ей нравится.

(Стенли Шапиро)

«Старыми девами» не рождаются, ими становятся, причем чаще всего по вине родителей. Причины, которые приводят к такому жизненному сценарию, можно разделить на несколько категорий: дефекты воспитания, особенности личности, неправильные стратегии поведения.

Дефекты воспитания

Очень часто формирование психологического настроя «старой девы» начинается в самом раннем детстве. Так нередко бывает, если женщина, от которой ушел муж, воспитывает единственную дочь, причем уход мужчины из семьи произошел вскоре после рождения ребенка, и девочка не помнит его. В этом случае образ отца, который впоследствии послужит своеобразной «матрицей» для формирования образа мужчин вообще, будет окружен негативным ореолом. Если мать не скрывает от ребенка своего отрицательного отношения к ее отцу, причем высказывает свои негативные эмоции в обобщенном виде и резкой форме («все мужчины подлецы…», «твой папаша был порядочной скотиной, впрочем, остальные не лучше…», «им только одного надо, а потом ищи их свищи - только след простыл…», «дочка, ради Бога, будь осторожней в общении с мужчинами, а то останешься, как я, на бобах…»). Когда девочку с детства ограждают от сексуальной стороны жизни, воспитывают боязнь мужчин, недоверие к ним, то со временем у нее формируется страх перед представителями противоположного пола, непонимание мужской психологии, нежелание иметь с ними ничего общего. Особенно тяжелым прогноз становится, если мать, конечно же, из самых лучших соображений», ограждает дочь от контакта с мальчиками, не пускает ее гулять со сверстниками, на дискотеки, на природу. Самый великий китаец XX века, Мао-Цзе-Дун говорил: «Чтобы научиться плавать - надо плавать!» Для того чтобы научиться успешно общаться с представителями противоположного пола, не существует другого способа, кроме общения. Конечно, желательно, если при этом будет дружеский совет и помощь матери, тактичная подсказка и адекватные реакции на неизбежные ошибки и неудачи. Только в этом случае дочь не повторит печальный опыт матери.

Совершенно другой сценарий, который реже, но все же может привести к одиночеству, развивается, когда девочку воспитывает отец. В этом случае фигура отца (особенно если он добрый, ласковый и красивый) вырастает до эпических размеров и у девочки формируется «комплекс Электры». Отец для нее становится самым лучшим мужчиной, рядом с которым меркнут остальные представители сильного пола. Положение может осложняться, если и отец испытывает к дочери подсознательные сексуальные чувства (причем к этому не следует относиться, как к чему-то грязному и извращенному - это естественные, биологически обусловленные влечения, которые в той или иной мере присутствуют у значительной части отцов по отношению к своим любимым дочерям). Другое дело, что эти подсознательные мотивации подавляются Супер-Эго и вытесняются за пределы сознания, тем не менее в случае неполной семьи, отец зачастую испытывает ревность по отношению к мужчинам своей дочери, а сама девушка любит отца сильнее, чем своих поклонников. Для того чтобы развязать этот клубок биологических и социальных привязанностей и обеспечить своей дочери счастливую семейную жизнь, отцу желательно отдавать отчет о реальных отношениях в семье и проявлять такт и мудрость.

Еще одним фактором, который может осложнить жизнь девочки, может явиться, как это ни странно звучит на первый взгляд, чрезмерное увлечение классической литературой. То, что было актуально в XIX веке, является анахронизмом для нашего времени. Глупо на школьной дискотеке вести себя так, как вели себя благовоспитанные барышни на балу дворянского собрания. Я понимаю, что подобные слова могут вызвать негативную реакцию со стороны учителей русской словесности, но книги Тургенева и Толстого иногда только мешают социальной адаптации. В целях приближения к современной жизни я бы рекомендовал больше разбавлять классику современной литературой. Да и потом - классическая литература тоже бывает разная. Для сексуального воспитания гораздо полезнее читать Набокова, Куприна и Бунина, чем многих писателей, которыми насыщена школьная программа.

Особенности личности

Сюда можно отнести ряд психологических качеств, и в первую очередь заниженную самооценку. Для женщины нежелательно чрезмерно критическое отношение к своей внешности, попытки искать и находить дефекты в своей внешности.

Вторая личностная особенность, затрудняющая интимные контакты с мужчинами, - «мужской» тип поведения в сочетании с низкой оценкой мужчин. Стремление к самостоятельности, желание управлять мужчиной, поучать его. Отсутствие женственности, мягкости. Таким женщинам подойдет только муж-подкаблучник, но подобных мужчин они презирают, и это противоречие порой бывает неразрешимым.

Третья особенность, препятствующая браку, - желание любой ценой сохранить свою независимость (особенно у активных женщин, занимающихся «свободными» профессиями: адвоката, артистки, журналистки). Зачастую у таких женщин на сознательном уровне присутствует желание выйти замуж, но различные «роковые» обстоятельства мешают им это сделать. На самом деле - это шутки их подсознания, не желающего терять столь дорогую для них свободу. Они могут «потерять» паспорт накануне свадьбы, уйти в загул перед ответственным разговором с женихом, как бы случайно свести с кандидатом в мужья свою лучшую подругу, а потом горячо обвинить обоих в предательстве. На людях такие женщины (как правило, раскованные и отлично выглядящие) громко жалуются на судьбу, мешающую ей устроить личную жизнь, но после очередного разрыва с кандидатом на роль мужа они про себя вздыхают с облегчением.

Неправильные стратегии поведения

Сюда, в частности, относится неумение пользоваться косметикой и одеждой для формирования своего облика, а также отсутствие навыков кокетства. Некоторые женщины не понимают, что с помощью этих средств и при тех же исходных внешних данных можно кардинально изменить свой облик, создать имидж привлекательной и сексуальной женщины. Но их беда состоит в том, что благодаря дефектам воспитания оценка «сексуальная женщина» носит у них крайне негативный характер. Они хотят нравиться мужчинам, но стесняются быть привлекательными, считая кокетство низким средством, и вполне искренне полагают, что мужчина должен полюбить их исключительно за высокие «душевные качества», хотя что это такое и почему их душевные качества должны быть оценены высоко, они толком объяснить не могут.

К этой же категории относятся прямолинейность в поведении и явная демонстрация своего желания вступить в брак (что отпугивает мужчин); завышенные требования к мужчинам и быстрое прекращение контактов при несовпадении своих идеалов с реальным человеком; упорное нежелание вступать в добрачную половую связь.

С другой стороны, противоположная тактика - готовность отдаться по первому требованию мужчины, также не приносит успеха. Часто страдая заниженной самооценкой и сомневаясь в своей внешней привлекательности или наличии других достоинств, такие женщины стремятся расположить к себе понравившегося мужчину, легко вступая с ним в интимную связь. Но такое поведение резко снижает ценность данной женщины в мужских глазах, так как ее партнер думает: «Если она со мной легла в постель в первый же вечер, значит, легко сделает это с любым другим мужчиной». В результате такая «сверхдоступная» женщина попадает в разряд «дешевок», и ни о каком вступлении в брак речь уже не идет.

Подводя итог «разбора полетов», можно сделать следующее обобщение, годное и для мужчин, и для женщин: чтобы успешно вступить в брак, то есть найти человека, с которым можно относительно счастливо прожить жизнь, нужно: а) любить себя, осознавать свою ценность и неповторимость; б) постоянно совершенствоваться, быть интересным человеком, следить за своим телом; в) не стесняться преподносить себя в наилучшем виде, помогая себе в этом при помощи одежды и косметики; г) чаще общаться с представителями противоположного пола и помнить, что опыт живого общения не могут заменить книги или фильмы.

Примечания:

Однако есть и иные точки зрения - не в пользу романтической любви. Например, психотерапевт С. Пил считает романтическую любовь проявлением социальной и индивидуальной патологии, которая сродни наркотику и напоминает умопомрачение.

Это подтверждает народное наблюдение, что все хорошее в жизни пролетает очень быстро.

Альтернативой может быть только безбрачие, но об этой форме протеста мы поговорим в конце главы.

Кстати, звали юную подругу маститого ученого - Лола, почти по Набокову.

Почти как ее родители!

Борисов Ю. В. Шарль Морис Талейран. М.: Международные отношения, 1986.

В соответствии с обыденными представлениями любовь и брак являются синонимами, проистекают из одного источника и отвечают одним и тем же человеческим потребностям. Но, как и большинство обыденных представлений, это основывается не на действительных фактах, а на предрассудках.

У брака и любви нет ничего общего, они так же противоположны как полюса, на самом деле они антагонистичны по отношению друг к другу. Без сомнения, некоторые браки выросли из любви. Но это не потому, что любовь может утвердить себя только через брак. Напротив, это скорее объясняется тем, что лишь немногие люди смогли перерасти рамки обычая. Сегодня есть огромное количество мужчин и женщин, для которых брак является ничем иным как фарсом, но которые подчиняются этому установлению исключительно в силу влияния общественного мнения. В любом случае, хотя некоторые браки действительно основаны на любви, несмотря на то, что в иногда любовь продлжается и в браке, я считаю, что это происходит независимо от брака, а вовсе не благодаря ему.

С другой стороны, совершенно ложным является представление, что любовь может быть результатом брака. Иногда нам приходится слышать о чудесных случаях, когда поженившись люди влюбляются друг в друга, но пристальное рассмотрение этих случаев покажет, что это является лишь привыканием к неизбежному. Конечно же, постепенное привыкание друг к другу не имеет ничего общего со спонтанностью, интенсивностью и красотой любовного чувства, без которого интимная сторона брака скорее всего окажется унизительной как для мужчины, так и для женщны.

Поэтому строки, которые Данте поместил над входом в ад, - «Оставь надежду всяк сюда входящий» - в равной степени могут быть отнесены и к браку.

Брак это неудача которую будут отрицать разве что самые глупые люди. Достаточно лишь бросить взгляд на статистику разводов, чтобы понять какой неудачей на самом деле является институт брака. Для понимания этой статистики не годятся типичные филистерские аргументы, говорящие о том, что мягкость законов о разводе и растущая распущенность женщин. Во-первых, каждый двенадцатый брак оканчивается разводом; во-вторых, число разводов на тысячу человек увеличилось начиная с 1870 г. с 28 до 73; в-третьих, супружеские измены как причина для развода увеличились на 270,8% начиная с 1867 г.; в-четвертых, число уходов из семьи выросло на 369,8%.

Вдобавок к статистике существует и большое количество произведений, драматических и литературных, проливающих дополнительный свет на эту тему. (...) многие писатели раскрывают бесплодность, монотонность, убожество и неадекватность брака как фактора достижения гармонии и понимания между людьми.

Серьезый социальный исследователь не должен удовлетворяться распространенным поверхностным объяснением этого феномена. Он должен копнуть глубже саму жизнь двух полов, чтобы узнать почему брак оказывается такой катастрофой.

Эдуард Карпентер замечает, что за каждым браком стоит соединение двух миров, мужского и женского, настолько отличающихся один от другого, что мужчина и женщина должны оставаться чужими. Огражденный непреодолимой стеной предрассудков, обычаев, привычек, едва ли брак предполагает совершенствование знаний друг о друге, уважения друг к другу, без которых любой союз обречен на неудачу.

Генрик Ибсен, ненавидевший любое социальное притворство, возможно, был первым, кто осознал эту великую истину. Нора уходит от своего мужа не потому (как отметил бы недалекий критик), что она устала от своих обязанностей или же чувствует потребность бороться за права женщин, но потому, что пришла к выводу: восемь лет она прожила с чужим человеком и родила ему детей. Может ли быть что-либо более унизительное, чем союз двух чужих существ длиною в жизнь? Женщине незачем знать что-либо о мужчине, она должна беспокоиться лишь о его доходах. А что мужчине следует знать о женщине помимо того, что у нее приятная внешность? Мы не переросли еще библейского мифа о том, что у женщины нет души, что она всего-навсего придаток мужчины, создана из его ребра, для удобства джентльмена, который был так силен, что боялся собственной тени.

А может, низкое качество материала, из которого создали женщину, и было причиной ее неполноценности? Так или иначе, у женщины нет души - так зачем что-либо знать о ней? К тому же, чем меньше у нее души, тем лучше ее качества как жены, тем с большей готовностью растворится она в своем муже. Эта рабская покорность мужскому превосходству в течение столь долгого времени сохраняла институт брака сравнительно неприкосновенным. Ныне, когда женщина начинает осознавать свое значение, осознавать себя как существо, над которым не властен хозяин, священный институт брака постепенно теряет свою роль, и никакое сентиментальное оплакивание этому не поможет.

Почти с младенчества девочке твердят о браке как о конечной цели; поэтому ее воспитание и образование подчинены именно этому. Подобно бессловесной твари, откармливаемой на убой, ее готовят к браку. Тем не менее, как это ни странно, ей позволено куда меньше знать о своем назначении жены и матери, нежели обыкновенный ремесленник знает о своем ремесле. Для девочки из респектабельной семьи неприлично и непристойно знать что-либо об интимной жизни. Во имя малопонятной респектабельности брак выдает грязь и мерзость за чистейшее и самое священное соглашение, которое никто не посмеет подвергать сомнению или критике. Именно таково отношение к браку у среднего его сторонника. Будущую жену и мать держат в полном неведении о единственном ее конкурентоспособном достоинстве - сексе. Таким образом, она вступает в пожизненные отношения с мужчиной для того лишь, чтобы почувствовать потрясение, неприязнь, оскорбление сверх меры от самого естественного и здорового инстинкта, каким является секс. Не задумываясь можно утверждать, что большая доля несчастий, нищеты, нужды и физических страданий в супружестве является следствием преступного невежества в вопросах секса, невежества, которое выдают за величайшую из добродетелей. Не будет преувеличением сказать, что не одна семья распалась по причине этого прискорбного факта.

Если, однако, женщина достаточно свободна, если она достаточно созрела для того, чтобы проникнуть в тайны секса без санкции государства или церкви, ее заклеймят позором, объявят недостойной стать женой «порядочного» человека, вся порядочность которого заключена лишь в пустой голове и куче денег. Может ли быть что-либо более оскорбительное, чем мысль о том, что здоровая взрослая женщина, полная жизни и страсти, должна противиться потребностям природы, должна укрощать самое страстное свое желание, подрывая тем свое здоровье и сламливая дух, должна ограничивать себя в мечтах и видениях, воздерживаться от глубокого и великолепного сексуального влечения, пока не появится «порядочный» человек и не возьмет ее в жены? Именно это и означает брак. Разве может такой союз завершиться иначе, нежели крахом? Вот один, и далеко не последний, фактор брака, отличающий его от любви.

Наш век - век практицизма. Времена, когда Ромео и Джульетта во имя любви рисковали гневом своих отцов, когда ради любви Гретхен не стыдилась пересудов кумушек, давно прошли. Если, в редких случаях, молодые люди позволяют себе роскошь романтики, тут же вмешиваются старшие, вдалбливая в них премудрость, покуда те не «наберутся ума».

Урок нравственности, который преподносят девочке, заключается не в том, возбудил ли в ней мужчина любовь, он сводится к одному вопросу: «Сколько?» Единственное божество практичных американцев - деньги; главный вопрос жизни: «Может ли мужчина заработать на жизнь? Сможет ли он содержать жену?» Это единственное, что оправдывает брак. Постепенно эти представления пропитывают каждую мысль девушки; она мечтает не о лунном свете и поцелуях, о смехе и слезах; она мечтает о дешевых магазинах и выгодных покупках. Эта скудость души и скаредность порождены институтом брака. Государство и церковь не признают другого идеала, поскольку он единственный, который позволяет государству и церкви полностью контролировать людей.

Без сомнения, есть люди, продолжающие смотреть на любовь, не обращая внимания на доллары и центы. Эта истина особенно очевидна по отношению к тому классу, который вынужден заботиться о себе сам, своим трудом. Колоссальные перемены в положении женщины, порожденные этим мощным фактором, поистине феноменальны, особенно если помнить, что на промышленной арене женщина оказалась совсем недавно. Шесть миллионов работающих женщин; шесть миллионов женщин, уравненных с мужчинами в праве быть эксплуатируемыми, ограбленными, участвовать в забастовках и даже умирать с голоду. Продолжать, мой господин? Да, шесть миллионов, занятых в самых разных отраслях: от высочайшего умственного труда до шахт и железных дорог; да что там, среди них есть даже сыщики и полицейские. Воистину, полная эмансипация!

Женщина рассматривает свое положение работницы в качестве переходного, ожидая, что ее выкинут при первом удобном случае. Вот почему значительно сложнее организовать женщин, чем мужчин. «Зачем мне вступать в профсоюз? Я собираюсь замуж, у меня будет свой дом». Разве не об этом ей твердили с младенчества как о конечном призвании? Довольно скоро она узнает, что хотя дом и не столь огромен, как тюрьма, зовущаяся фабрикой, зато в нем куда более мощные двери и решетки. Да и хранитель его настолько предан своему делу, что от него ничто не ускользнет. Самое трагичное заключается, однако, в том, что дом больше не освобождает женщину от каторжного труда, а лишь увеличивает число ее обязанностей.

Согласно последним статистическим данным, представленным Комитету по труду, заработной плате и перенаселенности, десять процентов работниц в одном лишь Нью-Йорке состоят в браке, однако они вынуждены продолжать выполнять самую низкооплачиваемую в мире работу. Прибавьте к этому ужасу изнуряющий труд по дому - что тогда остается от «защищенности» дома и его славы? По сути дела, даже замужняя женщина из «среднего класса» не может говорить о своем доме, поскольку полным хозяином в нем является муж. Неважно, грубый или любящий муж. Я хочу сказать, что замужество обеспечивает женщину домом лишь благодаря ее мужу. Она переезжает в его дом и остается в нем на годы, пока ее личная жизнь не превратится в нечто вялое, ограниченное и скучное, как и ее окружение. Неудивительно, что женщина делается вздорной, мелочной, раздражительной, невыносимой, становится сплетницей, выгоняя тем самым мужа из дому. Ей же идти некуда, даже если бы она хотела этого. К тому же краткий период замужества и полного подчинения женщины делает ее совершенно непригодной к жизни. Она становится безразличной к собственной внешности, теряет легкость движений, не решается принимать решения, боится высказать суждение - то есть превращается в скучное существо, которое большинство мужчин ненавидит и презирает. Удивительно вдохновляющая атмосфера для того, чтобы в ней дать рождение новой жизни, не так ли?

Но как же защитить ребенка, если не посредством брака? В конце концов, разве это не самое важное соображение? Но какая пустота и лицемерие стоит за ним! Брак защищает детей, а в то же время тысячи детей оказываются без опеки и крыши над головой. Брак защищает детей, а в то же время детские дома и исправительные учреждения переполнены, а Общество защиты детей от насилия занято спасением маленьких жертв от их «любящих» родителей и передачей их в еще более заботливые руки попечительских организаций. Это просто насмешка!

Брак, быть может, может привести лошадь на водопой, но дает ли он когда-нибудь ей напиться? Закон может поместить отца ребенка под арест и обеспечить ему тюремную робу, но избавит ли он ребенка от голода? А если родитель сидит без работы или скрывается, чем поможет в этом случае брак? О законе говорят лишь когда человека надо представить на суд «справедливости», когда его надо поместить за тюремную решетку, но и в этом случае плодами его труда будет пользоваться государство, а не ребенок. Ребенку же достаются воспоминания о грязной полосатой робе папаши.

Это похоже на другой патерналистский договор - капитализм. Он крадет у человека права, данные ему с рождения, задерживает его развитие и рост, отравляет его тело, держит его в невежестве, нищете и зависимости с тем, чтобы затем учредить благотворительные общества, которые пышным цветом разрастаются на последних остатках человеческого самоуважения.

Если материнство является высочайшим предназначением женской природы, какая еще нужна защита, кроме любви и свободы? Брак лишь оскверняет, оскорбляет и развращает это предназначение. Одно из его положений - «лишь следуя мне, ты дашь продолжение жизни». Эти установления обрекают женщину на плаху, унижают и стыдят ее, если она отказывается купить право материнства, продав себя. Только брак санкционирует материнство, даже зачатое в ненависти под принуждением. Если бы материнство было результатом свободного выбора, любви, страсти, смелого чувства, разве общество возлагало бы терновый венец на невинную голову и высекало кровавыми буквами этот отвратительный эпитет «незаконнорожденный»? Если бы брак вбирал в себя все добродетели, которыми его украшают, то преступления против материнства навеки вычеркнули бы его из сферы любви.

Любовь, сильнейшее и глубочайшее из того, что есть в жизни, предвестник надежды, радости, страсти; любовь, отрицающая любые законы и любые постановления; любовь, самый свободный и самый сильный творец человеческой судьбы, как может эта неукротимая сила уравнять себя с тем жалким творением государства и церкви - с браком?

Свободная любовь? Как будто любовь может быть иной! Мужчина покупает разум, но все миллионы мира не купят любви. Мужчина подчиняет себе тело, но вся мощь земли не в силах подчинить себе любовь. Мужчина покорил целые народы, но любая армия бессильна перед любовью. Мужчина заковал и опутал дух, но он совершенно беспомощен перед любовью. Высоко на троне, со всей роскошью и великолепием, которые способно обеспечить ему его золото, мужчина остается несчастным и одиноким, если любовь обходит его стороной. Но если она приходит к нему, лачуга последнего бедняка начинает светиться теплом, жизнью, светом. Только любовь обладает волшебной властью нищего сделать королем. Да, любовь свободна и не может существовать в иной атмосфере. В свободе она отдает себя бескорыстно, полностью, без остатка. Все законоположения, все суды вселенной не могут стереть любовь с лица земли, коль скоро она пустила на ней свои корни. Если же почва бесплодна, разве способен брак оплодотворить ее? Это лишь последняя отчаянная схватка ускользающей жизни со смертью.

Любовь не нуждается в защите; она сама себе защита. И пока любовь остается творцом жизни, ни один ребенок не окажется брошенным, голодным или замученным. Я знаю, что это правда. Я знаю женщин, избравших материнство вне замужества, хотя они любили отцов своих детей. Не так уж много «законных» детей наслаждаются той заботой, той защитой, тем вниманием, какие дарует свободное материнство.

Защитники власти страшатся возникновения свободного материнства, поскольку это их лишит их добычи. Кто будет воевать? Кто будет создавать богатство? Кто будет производить полицейских и тюремщиков, если женщины откажутся беспрекословно растить детей? Нация, нация! - кричат короли, президенты, капиталисты, священники. Нужно сохранять нацию, даже если женщина при этом превращается в простую машину. При этом институт семьи является единственным клапаном для выпускания пара, который позволяет избегать пагубного сексуального раскрепощения женщины. Но эти безумные попытки сохранить состояние порабощенности тщетны. Тщетны и эдикты церкви, и безумные атаки власть предержащих, и даже рука закона. Женщина более не желает быть частью производства расы больных, слабых, дряхлых и несчастных человеческих существ, у которых нет ни силы, ни нравственного мужества сбросить ярмо нищеты и рабства. Вместо этого она хочет иметь меньше детей, которых бы она растила в любви и воспитывала лучше, и чтобы это было результатом ее свободного выбора, а не принуждения, которое несет с собой брак. Нашим псевдо-моралистам еще только придется дорасти до глубокого чувства ответственности в отношении ребенка, которое проснулось уже в груди женщины благодаря любви к свободе. Она лучше откажется от радости материнства, чем принесет новую жизнь в мир, который дышит разрушением и смертью. И если она становится матерью, то для того, чтобы дать ребенку самое глубокое и лучшее, что есть в ней самой. Ее девиз - расти вместе с ребенком, и она знает, что только таким образом она может воспитать в нем подлинную мужественность или женственность.

Ибсен, должно быть, представлял себе свободную мать, когда мастерскими штрихами нарисовал портрет госпожи Альвинг . Она была идеальной матерью, потому что она переросла рамки брака и все его ужасы, потому что она разбила цепи и позволила своему духу свободно воспарить, пока он не вернул ей личность, возрожденную и сильную. Увы, это произошло слишком поздно, чтобы спасти радость ее жизни, Освальда, но не слишком поздно, чтобы осознать, что любовь при условии свободы является единственным условием подлинно прекрасной жизни. Те, кто, как госпожа Альвинг, заплатил кровью и слезами за свое духовное преображение, осуждают брак как обман, пустое и мелкое издевательство. Они знают, что единственной творческой, вдохновляющей, возвышающей основой для возникновения новой расы людей, нового мира является любовь, вне зависимости от того, продолжается ли она лишь недолго или длится вечно.

В нашем нынешнем поистине пигмейском состоянии, любовь и правда является чужой ля большинства людей. Непонятая и отовсюду изгнанная, она редко пускает где-нибудь корни; а если это и происходит, то она вскоре сохнет и умирает. Ее нежная ткань не выдерживает стресса и напряжения повседневного изнурительного труда. Ее душа слишком сложна, чтобы приспособиться к мерзкому лаю нашей общественной структуры. Она плачет и страдает вместе с теми, кто так в ней нуждается, но в то же время не способен подняться до ее вершин.

Когда-нибудь мужчины и женщины поднимутся и взойдут на горную вершину, они встретятся, сильные и свободные, готовые испытать любовь и согреться в ее золотых лучах. Какое воображение, какой поэтический гений может, хотя бы приблизительно, предсказать возможности подобной силы в жизни людей? Если мир когда-либо и узнает истинное единение и близость, то родителем будет любовь, а не брак.

Современные статистические данные о разводах в России также говорят о многом - прим. ред.

Героиня одноименной пьесы

Героиня пьесы «Привидения»

посвящена исследованию того, как выражены в концепциях русских писателей XIX века их идеалистические представления о женской красоте, любви, браке. Данная глава (это обусловлено логикой работы) полностью посвящена анализу произведений русской литературы XIX века, т.е. дочеховской традиции. Такой обзор необходим для того, чтобы показать, от чего отталкивался Чехов, переосмысливая и переоценивая сложившиеся представления об идеале женской красоты. В диссертации рассматриваются наиболее репрезентативные, с нашей точки зрения, произведения, отражающие названные тенденции. Разумеется, сделанный обзор не претендует на всеохватность.

Несмотря на то, что представление о женской красоте от эпохи к эпохе меняется, стремление писателя к идеалу остается постоянным. Красота в русской литературе XIX века – категория этическая, она неразрывно связана с добром. Вектор двум направлениям в восприятии и изображении женской красоты задали Пушкин и Гоголь. С одной стороны – идеальный, надмирный образ, созданный поэтом, с другой – трагическая антиномия идеального и реального, духовного – плотского, Божественного – дьявольского. Олег Клинг справедливо говорит о том, что антиномия «высокое – низкое» в изображении любви проходит через всю русскую литературу – Гоголь, Достоевский, Толстой. Исследователь показывает, как эта антиномия по-разному преломлялась в творчестве символистов и постсимволистов 31 . Мы рассматриваем, как эти две тенденции воплощались в произведениях русских писателей второй половины XIX века. Мы также показываем влияние Жорж Санд и ее романов на формирование нового типа женщин и супружеских отношений, которые нашли отражение в произведениях русских писателей XIX века.

Стихотворение А.С. Пушкина «Я помню чудное мгновенье» -- это пример того, как творческий вымысел и фантазия приукрашивают действительность. Поэт творит легенду, возвышая любовь, вдохновительницей которой становится даже не женщина, а некая неземная, ангелоподобная субстанция -- «гений чистой красоты», -- бесплотное создание, эфемерное, как «видение», дух, витающий в эмпиреях. Это божество с реальным женским именем поднимается над действительностью, настраивая читателя на возвышенную идеальную любовь. Несмотря на то, что реальный прототип и отношение Пушкина к конкретной женщине – А.П. Керн – расходились с воспетым поэтическим образом 32 , для нас важно то, что поэт создал культ возвышенной женщины в соответствии с этико-эстетическими представлениями своей эпохи.

В раннем очерке «Женщина» (1829) Гоголь обращается к диалогу Платона с его учеником Телеклесом о сущности женской красоты и утверждает превосходство женского начала – физической красоты, искусства и любви, которые одухотворяют мужчину. Вместе мужское и женское создают идеальное гармоническое единство. Это близко к шиллеровской концепции. Однако в более поздних произведениях писателя материальная красота вызывает содомские страсти и губительна для души. Красота и святость у Гоголя, как правило, несоединимы. По Гоголю, женская земная красота – зло. Желая утвердить гармонию отношений в браке как духовное единство мужского и женского начал, Гоголь парадоксальным образом разрушает идиллию. Его Филемон и Бавкида – старосветские помещики -- живут в полной гармонии и согласии друг с другом, но их отношения абсолютно лишены какой бы то ни было эротики.

В 1840-е -- 1860-е годы Х1Х века «женский вопрос» со всей очевидностью и остротой обозначился в русском обществе. Произведения Жорж Санд явились своего рода культурным детонатором. Взгляды Жорж Санд, утверждавшей плотскую любовь, вступали в противоречие с религиозно-патриархальным представлением о положении и роли женщины в семье и обществе. Своими произведениями писательница устанавливала новую мораль по отношению к женщине.

На Чернышевского сочинения и личность Жорж Санд оказали самое непосредственное воздействие. Роман «Жак», в котором «проблема любовного треугольника решалась в соответствии с принципом «свободного сердца», вдохновил Чернышевского на практическое применение литературной модели как в собственном браке, так и в романе «Что делать?». Чернышевский был не только горячим сторонником и последователем идей Жорж Санд в деле освобождения женщины и новой этики отношений в супружестве, он также развил основные мысли писательницы и придал им более глобальный смысл, трансформировав их в теорию о переустройстве общества на основе всеобщего равенства (И. Паперно). Разрушая общественный и христианский кодекс морали, Чернышевский в своих произведениях рационализировал и «узаконил» право женщины на супружескую измену. При всей утопичности и уязвимости, особенно с художественной точки зрения , романа Чернышевского его позицию по отношению к эмансипации женщин не обошли вниманием русские писатели и философы.

Достоевский остро отреагировал на то, как были трансформированы идеи Жорж Санд Чернышевским. То, как решал автор социальной утопии сложные проблемы любовных треугольников, связывая напрямую проект о переустройстве общества с преобразованием отношений в семье и браке, вызывает полную сарказма отповедь в повести «Вечный муж». Достоевский показал, как, с одной стороны, любовные отношения укладываются в знакомые нам литературные схемы и как, с другой стороны, неожиданны и непредсказуемы могут быть в реальной жизни мотивы поведения человека. Направляя нас по пути хорошо знакомых схем любовных треугольников, описанных в литературе («Провинциалка» Тургенева), или же, отсылая к образам благородных разбойников и мстителей Гюго и Шиллера, Достоевский неожиданно взрывает ситуацию фарсовой сценой, в которой выясняется, что обманутый муж был влюблен в своего соперника. Достоевский открывает подполье человеческой психики, которую невозможно рассчитать, как это хотят сделать архитекторы рая на земле, нового общества, в котором все будут сосуществовать в согласии. Достоевского интересуют такие случаи поведения, которые не укладываются в привычные схемы, но которые невозможно не учитывать, когда речь идет о любви и браке.

Гончаров неоднозначно относился к Жорж Санд и спорил с Белинским. Идеи женской эмансипации, несомненно, не оставили Гончарова равнодушным. Однако он считал, что вопрос сложнее, чем простые декларации о равенстве женщин и мужчин.

Любовь -- основа всех трех романов Гончарова. В спорах о том, что есть художественная правда и как надо изображать действительность , а также о соотношении этического и эстетического компонентов в художественном произведении Гончаров последовательно продолжал защищать позиции идеализма и в те годы, когда начались атаки на идеализм со стороны натурализма. Трезво осознавая ту пропасть, которая отделяет действительность от идеала, писатель считал, что необходимо, чтобы художественное произведение вело читателя к идеалу, единству правды, добра и красоты. Для Гончарова – это прописные истины эстетики, основы концепции Шиллера. Гончаров в своих романах стремится представить читателю образ гармонической личности, в которой соединяются трезвый просвещенный ум, деятельная энергия, нравственность, духовность, чувство прекрасного и телесная красота. И это, как убедительно доказывает немецкий ученый П. Тирген на примере романа «Обломов», совпадает с идеями Шиллера о связи духа и материи, конкретнее -- о неразделимой связи физического и морально-эстетического состояния человека. Русский писатель верил в высокую, преобразовательную силу любви, которая дает импульс уму и сердцу, пробуждает ото сна, вдохновляет к творчеству, искусству. На оппозиции сон -- пробуждение, жизнь – омертвение, окаменелость построены романы Гончарова. В романе «Обломов» Ольга Ильинская, взяв на себя роль Пигмалиона, пытается вдохнуть жизнь в бездеятельную душу Ильи Ильича. Однако, провалившись как Пигмалион в отношениях с Обломовым, Ольга становится Галатеей в любовных и супружеских отношениях со Штольцем и успешно исполняет эту роль. Гончаров не остановился на созданной им в романе «Обломов» идеальной супружеской паре как эталоне любви и образе Ольги Ильинской как идеале женской красоты. В последнем романе «Обрыв» писатель показывает бесконечный процесс поиска женского идеала, воплощающего гармонию триединства правды, добра и красоты . Борис Райский -- художник, одержимый идеей найти такое художественное изображение, которое соединило бы идеал и действительность как неделимое целое. В романе «Обрыв» он берет на себя роль Пигмалиона, только он никак не может найти свою единственную Галатею. Пигмалион-Райский мечтает о соединении телесной красоты с красотой духовной. Несомненно, для Гончарова, как и для его героя, художника Райского, высший тип красоты воплощен в образе Сикстинской Мадонны. Именно ренессансное, земное начало, соединенное с духовностью в образе Мадонны Рафаэля, и привлекали Гончарова.

Противоречие между идеальным и реальным Тургенев представил в двух типах женщин: женщины-вакханки, пробуждающей в мужчине иррациональные чувства , и женщины, воплощающей гармоническое рациональное начало идеального мира античности. Любовь захватывает героев Тургенева, лишая индивидуальности. В стихотворении в прозе «Любовь» Тургенев кратко и емко формулирует состояние влюбленного человека, ощущающего вторжение чужого «Я» как смерть собственного «Я». Поэтому любовь воспринимается Тургеневым как чувство, трагическое для земного существа, плоть которого конечна. Тургеневские женщины-вакханки порабощают мужчин («Переписка», «Дым», «Вешние воды»). Любовь-рабство, изображенная Тургеневым, вызывает ассоциации с произведениями Захера-Мазоха. Сходство было отмечено уже современниками Тургенева, а сам австрийский писатель считал себя продолжателем российского коллеги. Ностальгия по утраченному греческому миру, его цельности и красоте, несомненно, присутствует в тургеневском дискурсе. Напомним, что еще в раннем стихотворении, посвященном Венере, Тургенев говорит о том, что для современного человека Венера – это миф, и он поклоняется не Венере-богине, а ее копии, красоте рукотворного образа, созданного художником из мрамора. Встреча с совершенством античной красоты в реальной жизни («Три встречи») – это сон, поэтическая иллюзия. Повествователь любит сон, миф, статую, идеал, тот образ, который конструирует его воображение, искусство, а не реальную женщину – создание природы. Философские размышления Тургенева близки шиллеровским, его идее о том, что искусство – это игра, а также о том, что возвращение к природным началам, «золотому веку» обогащено знанием, нравственной ответственностью, свободой выбора. Вернуться к своей цельности, по Шиллеру, культурный человек может через идеал.

Эволюция взглядов Толстого от утверждения идеала гармонических отношений между мужчиной и женщиной до полного отрицания супружества рассматривается на примере двух знаковых, на наш взгляд, произведений писателя. В работе впервые сделан полный сравнительный анализ показывающий эволюцию взглядов Толстого на супружеские отношения. «Семейное счастье» (1859) и «Крейцерова соната» (1889) -- это две вехи на пути постижения Толстым диалектики любви, всей сложности взаимоотношений мужчины и женщины, соединившихся в браке. Повесть «Семейное счастье» -- прелюдия к «Войне и миру» и «Анне Карениной», «Крейцерова соната» -- послесловие. «Семейное счастье» написано Толстым до его женитьбы в 1862 г. и до знакомства с идеями Шопенгауэра, которые он воспринял с большим сочувствием. В «Крейцеровой сонате» отразились идеи и настроения не только Толстого-человека, пережившего кризис семейных отношений, но также и писателя-философа, подвергшего пересмотру свои прежние идеалы, представления о любви и браке на сломе эпох. Оба произведения -- исповеди: в ранней повести – рефлексия женщины о супружеских отношениях, в поздней – исповедь мужчины, ставшего убийцей своей жены. Соната Бетховена Quasi una fantasia (Лунная соната) звучит в «Семейном счастье» дважды: в начале, в момент зарождения любви между героями, и в конце повести после пережитых испытаний «семейного счастья»; соната № 9 для скрипки и фортепиано ля мажор, opus 47, того же композитора определяет драматический конфликт повести «Крейцерова соната». Оба рассматриваемых словесных произведения – своего рода параллели музыкальным. Музыкальные включения в структуру толстовского повествования эксплицируют подсознание человеческой психики, открывают тонкий мир интуиции героев в те моменты эмоционального напряжения, когда, по Шопенгауэру, желания и ощущения человека не поддаются логическому, рациональному осознанию. В «Семейном счастье» Толстой представляет свою концепцию семьи, которая близка идее Ж. Ж. Руссо о том, что любовные страсти губительны для семейного счастья. Толстовское понимание женственности и супружеских отношений противостоит набиравшим силу в середине XIX века в России идеям о равноправии полов, свободной любви и новым представлениям о браке, инспирированным Жорж Санд. Идеал материнства и семьи, получивший наивысшее позитивное воплощение в «Войне и мире», а затем проведенный Толстым через испытание в «Анне Карениной», не потерял для писателя своего значения. Создав образ попавшей в вихрь страстей женщины, потерявшей цельность, поставленной перед выбором между чувствами и супружеским долгом, между любовью и материнством, писатель показал кризис патриархальной семьи и встал на защиту женской добродетели в супружестве. По Толстому, красота без добродетели -- зло. «Крейцерова соната» была написана Толстым в то время, когда в обществе дискутировались вопросы о браке и праве на развод, о возможности женщины выбирать супруга по любви, когда наступивший в его собственных семейных отношениях кризис совпал с более глубоким душевным конфликтом, с ощущением бессмысленности земного существования, итогом которого является смерть. Лишено гармонии земное существование, где идет постоянная борьба между живыми существами. Человек, показывает Толстой в статьях этого периода, -- по своей природе существо плотоядное, способное уничтожать себе подобных. Мужчина и женщина, отличающиеся друг от друга и по физиологическому устройству, и по воспитанию, не могут придти к взаимопониманию. Война между полами, по Толстому, -- это война на биологическом уровне. Натуралистические черты в изображении плотской любви, биологический детерминизм, а также подрыв основ патриархальной семьи соответствовали новым тенденциям в европейской литературе. Поэтому неудивительно, что Толстой, наряду с Золя, Ибсеном, Ницше, Вагнером и другими представителями модернизма, был причислен Максом Нордау к вырожденцам. Главное, что отличало Толстого от писателей-натуралистов, которых он сам критиковал, это то, что русский писатель давал читателю позитив, идеал. Деконструируя и низвергая плотскую красоту женского тела, а также разрушая саму идею супружеских отношений, Толстой вместе со своим героем протестует против природы – деления людей на два враждующих между собой пола. Толстой приводит своего героя (и солидаризируется с ним сам в «Послесловии» к «Крейцеровой сонате») к идее бесполых браков, к братству. Это было крайнее выражение осознания писателем кризиса прежних представлений об идеале женственности. Разоблачая супружество, в основе которого, по Толстому, наслаждение, писатель говорит, что любовь между полами отдаляет человека от любви к Богу. После перелома 1880-х годов идеалом для Толстого становится бесполая любовь ко всем людям и к Богу. На пепелище прежних своих идеалов – патриархальной семьи, материнства, -- освященных триединством правды, добра и красоты , Толстой утверждает христианский идеал Бога, в совершенном образе которого воплотилась эта триада. Повесть «Крейцерова соната» вызвала полемику. В этой связи заслуживает внимания рассказ Н.С. Лескова «По поводу «Крецеровой сонаты» (1890), в котором утверждается идеал материнства.

В IV главе «Демифологизация женского идеала и супружеских отношений в эпоху скептицизма» рассматривается то, как идеи Ницше, социальная и культурная модернизация общества, женская эмансипация обострили проблему взаимоотношения полов и как это отражено в произведениях западноевропейских писателей, влиявших на новое представление о женщине. В творчестве Чехова идеалистические тенденции русских писателей XIX века подвергаются пересмотру.

Становление Чехова как писателя приходится на тот период, когда в постреформенной России происходит бурное развитие капитализма и смена социокультурной парадигмы жизни. Формируется новая культура, которая отвечает буржуазным вкусам и запросам «маргиналов», хлынувших в большие города. С разрушением главенства элитарной классической культуры размываются границы «высокого» и «низкого», складывается ситуация культурного полицентризма, культура развивается «вширь» и по горизонтали. С развитием новых жанров массовой литературы расширяется коммуникационное пространство. Россия вступает в более тесное взаимодействие с западной культурой. Причем диалог культур происходил не только на уровне высокого искусства. Чехов начал свой путь в литературе, сотрудничая в массовых изданиях 1880-х годов. Работа в юмористических журналах, как и другие факторы, в частности, естественнонаучное образование, повлияли на формирование другого мироощущения, отличного от «классиков», возлагавших на литературу высокую воспитательную миссию.

На изменение социальной роли женщины на рубеже XIX – XX веков мужчины отреагировали по-разному: от разрушительной иронии (Ницше) до серьезной полемики в трудах философов, психологов, социологов. Эта важнейшая тема нашла выражение как в произведениях высокой, так и массовой литературы. «Женский вопрос» поляризовал общество. Мы рассматриваем то, как в произведениях двух крупнейших писателей рубежа веков Ибсена и Стриндберга выразились противоположные точки зрения на проблему женской эмансипации, роль женщины в семье. Ибсен, в произведениях которого образы сильных независимых женщин, помогающих мужчине обрести свое «Я», найти любовь и реализацию в творчестве (Хильда, Ирена), женщин, для которых необходима свобода выбора (Нора, Элида, Гедда), получил репутацию феминиста. Драма «Кукольный дом», в которой ставятся под сомнение патриархальные традиции семьи, шокировала викторианское общество и дала импульс к полемике: Макс Нордау в ответ написал пьесу «Право любить», защищавшую интересы «здоровой» семьи, а Стриндберг новеллу «Кукольный дом». В отличие от морализаторства Нордау, Стриндберг показывает противоборство мужчины и женщины как вечный конфликт, «поединок роковой» -- эта тема проходит красной нитью через все творчество шведского писателя. Стриндберг – сторонник патриархальной семьи – в книге «Браки»(1884-1885) отстаивает необходимость правильного воспитания женщин с раннего возраста. Многие идеи Стриндберга, последовательного дарвиниста, близки и Чехову, хотя он не занимал столь радикальной позиции в женском вопросе. Изображение распада семьи – это то новое, что входит в драму конца XIX – начала ХХ века с изменением соотношения ролей в обществе, эмансипацией женщин.

На примере пьес Ибсена, Стриндберга и Чехова в диссертации показано, как изменение социальной роли женщины отразилось на драматургических приемах –

соотношении ролей в системе персонажей. Идея сильной женщины, вытесняющей со сцены жизни мужчину, воплощена в драматургии Ибсена («Привидения», «Гедда Габлер), Стриндберга («Фрекен Жюли», «Отец», «Пеликан»). Отец в этих пьесах представлен как внесценический персонаж или, как в «Отце» Стриндберга, поверженный женщиной мужчина, потерявший свои маскулинные свойства. В пьесах Чехова значимо отсутствующий образ отца является сюжетообразующим элементом (Чайка»), смысловым маркером, указывающим на распад патриархальной семьи в «Трех сестрах», где взрослые дети оказываются нежизнеспособны, в «Вишневом саде», где роль «патриарха» берет на себя старый слуга Фирс.

Фрустрация мужчин по отношению к сильной женщине, femme fatale отражена в произведениях многих мистиков-декадентов, таких как Октав Мирбо, Ганц Гейнс Эверс и др. Доминирование женщины вызывает мистический ужас. Садизм в женщине представлен как физиологическая экзальтация любви -- «Сад мучений» О. Мирбо. В мистическом рассказе Эверса образ женщины-паука, заманивающей в свои сети мужчин и убивающей их как самка-паук, приобретает значение символа. Шведский писатель Ула Ханссон, один из рассказов которого «Раздвоенное “я” был опубликован в суворинском «Новом времени», старается понять психофизиологическую основу раздвоения личности, причину инстинктивного страха, сексуального кошмара, чем становится для его мужских персонажей любовь. В его рассказах показаны типы сломленных, поверженных женщинами мужчин, нередко доведенных до самоубийства. Сексуальные отношения вызывают страх в душе утонченных, нервных мужчин перед новым типом женщин-амазонок. В произведениях Чехова, как и Ханссона, показана двойственная психофизиологическая природа мужчин с женскими чертами и женщин -- с мужскими. Французская исследовательница Ж. де Пруайар хорошо продемонстрировала этот кажущийся парадокс на примере «Драмы на охоте» 33 . Доминирующие женщины и слабые мужчины есть как в ранних, так и поздних произведениях Чехова («Шампанское», «Ведьма», «Тина», «Попрыгунья», «Супруга», «Анна на шее», «Ариадна», «Чайка», «Три сестры»). Сексуальное доминирование женщины доводит до самоубийства гимназиста («Володя»). Зоологические сравнения, иллюстрирующие сущность мужчин и женщин, часто встречаются в произведениях писателя. Но в отличие от мистиков-декадентов, у Чехова зооморфизм в характеристиках персонажей свидетельствует о связи писателя с дарвинизмом. Например, у Чехова встречаем метафору, характеризующую отношения полов: муха-самка пьет кровь из паука («Соседи»), однако эта метафора не вырастает до масштабов сексуального кошмара, как у Эверса, и образ не является основой сюжета.

У нас нет прямых доказательств, что Чехов был знаком с произведениями Ханссона, поэтому нельзя с полной уверенностью утверждать, что «Страх» Чехова -- отклик на рассказ Улы Ханссона «Раздвоенное я», хотя и исключать такую возможность тоже нельзя, т.к. Чехов, несомненно, был знаком с публикациями газеты «Новое время». Скорее всего «Страх» Чехова – это отклик на злободневную проблему взаимодействия полов, широко обсуждавшуюся в литературе. Страх Силина связан с тем, что он не понимает своих отношений с женой и у него развивается невроз, боязнь жизни. Страх, как вытекает из содержания рассказа, -- следствие грехопадения. Однако, несмотря на то что оба мужчины, введенные в грех женщиной, начинают испытывать страх перед жизнью, в рассказе Чехова, в отличие от Ханссона, Эверса, Мирбо, нет демонизации женщины. Напротив, мы знаем, что и жена Силина, вступившая в брак без любви, несчастна. Рассказ имеет почти водевильный финал: муж, забывший в комнате друга фуражку, уличает любовников и уезжает из дома, «точно боясь погони». Страх передается и другу. Ирония над провинившимися изгнанниками из рая пронизывает повествование.

Книга Скальковского «О женщинах. Мысли старые и новые» интересна как альтернативный взгляд на взаимоотношения полов. В отличие от декадентской тенденции, в книге Скальковского – продукте массовой литературы – актуальная проблема времени представлена в легкой ироничной форме. Компилятивная книга Скальковского «О женщинах» выдержала шесть изданий за год и была очень популярна. С позиций мужского шовинизма автор дискредитирует женщин. В его книге судятся женщины за неверность в браке, рассматриваются проблемы разводов, проституции, экономическая зависимость женщин от мужчин в браке оценивается как проявление узаконенной проституции, утверждается вред женского образования и эмансипации, критикуются неспособность женщин к искусству и их неумение распоряжаться деньгами, а также заниматься экономическими вопросами в семье. Книга вызвала резонанс, на нее откликнулись как серьезные издания, так и массовые. Низовая культура подхватила темы и иронический по отношению к женщинам тон. Рассказ Чехова «О женщинах» -- ирония над мужским шовинизмом Скальковского. Цитаты и аллюзии на трактат Скальковского встречаются и в других произведениях Чехова. Хотя книга шла вразрез с прогрессивными идеями времени и не являлась оригинальным концептуальным произведением, тем не менее это ценное свидетельство осмысления и популяризации актуальных вопросов времени.

В рассказе «Шуточка» (в первой ее редакции) есть не только отсылки на книгу Скальковского, но и сам тип поведения героя, в котором выражено явное гендерное превосходство мужчины, напоминающее позицию знатока женских сердец, автора трактата «О женщинах». Впоследствии, переработав рассказ, Чехов придал ему элегический финал в духе тургеневских и своих собственных произведений, таких как «Верочка», «Дом с мезонином» и др.

Рассказ «Верочка» обычно интерпретируют как вариацию темы «русский человек на rendez-vous». Однако Чехов показал ситуацию как изжившее себя клише, где оба героя -- он и она – нелепы. Верочка – это литературный тип девушки, усвоившей книжные идеалы, которые она пытается реализовать на свидании, но герой ее не понимает. Подобная ситуация часто встречается у Чехова как в ранних произведениях («Безотцовщина»), так и в поздних («Ионыч», «У знакомых») и др. Герой рассказа «На пути» соотносился как современниками Чехова, так и последующими интерпретаторами, с рудинским типом. Связь с Тургеневым несомненно есть, но с другим произведением -- с рассказом «Странная история». Сюжет, в котором девушка из хорошей семьи с фанатическим самоотречением пошла за своим учителем юродивым ради веры, трансформирован Чеховым. Именно рассказом о собственной вере увлекает свою случайную собеседницу Лихарев. Меняя идеалы, Лихарев каждый раз делает их своей религией. Он мыслит себя идейным наставником женщин, которые становятся его жертвами (жена, мать, дочь). Чехов показал очень важную особенность таких людей – непостоянство идейных увлечений. Это связано с тем, что идеалы не могут быть вечны, со временем они устаревают, и тогда возникает потребность в новой вере. Иловайская не встала на путь самоотречения во имя идеалов, она вовремя очнулась ото сна, в который поверг ее магией своих речей Лихарев. В том, что писатель дает возможность героине отрезвиться и уйти от чар возвышенных идей, и состоял спор Чехова с популярными толстовскими и народническими концепциями об отношениях между мужчиной и женщиной, построенных на общности идеалов. Этот спор Чехов ведет и в ироничном фельетоне «В Москве», и в рассказе «Жена». Чехов показал, что устарел не только идеал женщины, полностью растворяющейся в мыслях и делах мужчины, «благородной рабыни», сподвижницы своего идейного наставника, но также и то, что любые идеалы не вечны. Воздействие идей мужчины на женщину, а затем освобождение от его влияния показано и в более раннем рассказе «Хорошие люди» (1886). Автор ироничен как к героям рассказа, так и к тем идеалам, в которые они фанатично веруют и превращают их в догмы. Он дает возможность героине на личном опыте осознать, что идеалы со временем превращаются в «старый хлам». В этих рассказах, как и в последнем произведении «Невеста» (1903), Чехов показывает освобождение женщины от воздействия идейного наставника. Не столь однозначно показано влияние героя на женщин в повести «Моя жизнь». Мисаил Полознев не стремится играть роль наставника, перевоспитывающего женщин. Вообще Мисаил Полознев, защищающий в полемике с доктором Благово нравственные законы, которые он ставит превыше всего и сам неукоснительно им следует, справедливо трактуется А.П. Скафтымовым как персонаж, близкий не только идеям Толстого, но и Чехова. Он нередко воспринимается исследователями и как положительный герой (И.Н. Сухих). Однако, на наш взгляд, финал рассказа не позволяет сделать вывод, что Чехов рассматривает путь своего героя как тот позитивный опыт, которому надо следовать. Сам Мисаил говорит о себе, что он «стал похож на Редьку и, как он, нагоняет скуку своими бесполезными наставлениями» (С. 9, 279). Хотя автор симпатизирует своему герою, женщинам, сначала вдохновляющимся его идеями, -- с ним не по пути. Маша Должикова оставляет мужа, цитируя библейскую мудрость о том, что «все проходит»; сестра Клеопатра умирает, не выдержав роли идейной труженицы и свободной женщины без предрассудков; влюбленная в Мисаила Анюта Благово встречается с ним на могиле Клеопатры и ласкает их общую племянницу, однако, входя в город, идет одна «солидная, суровая». Нельзя не согласиться с остроумным наблюдением канадского исследователя Дагласа Клейтона, показавшего, что Лихарев провалился в роли Пигмалиона . Добавим от себя, что в этой роли провалились у Чехова и все другие, подобные ему, герои. Однако Чехов показывает, что эмансипация женщин – это сложный процесс, который ведет не только к фрустрации мужчин, но и женщины в новой роли не чувствуют себя счастливыми («Скучная история», «Бабье царство», «На подводе», «Рассказ неизвестного человека», «В родном углу», «Случай из практики», «Три года», «Чайка», «Три сестры»).

В рассказах «Душечка», «Ариадна», «Дама» с собачкой», на наш взгляд, наиболее ярко выражен разрыв Чехова с идеалистическим представлением об отношениях между мужчиной и женщиной. Все три рассказа – спор с толстовской концепцией женственности, семьи и брака.

Рассказ «Душечка» -- это скрытая полемика Чехова с толстовским идеалом

женственности и материнства. Независимо от того, разделяют или нет читатели рассказа «Душечка» известную точку зрения Толстого о том, что Чехов хотел проклясть, но вместо этого благословил свою героиню, ее образ воспринимается как архетип. Современные литературоведы соотносят «душечку» с мифологическими образами Психеи, Эха, героиней повести Флобера «Простая душа», а счастливые брачные союзы Оленьки со старосветской идиллией. Соотнесение героини с мифологическими и литературными прообразами убеждает в том, что чеховская героиня конденсирует в себе не индивидуальные, неповторимые черты, а универсальные, вечные. В разработанной Юнгом типологии сложного материнского комплекса душечка совпадает с типом «дочери», женщины, полностью зависящей от мужчины. Глубочайшее архетипическое патриархальное представление об отсутствии формы у женщины, как сущности ее природы, получает теоретическое осмысление в концепции Юнга. По Юнгу, женская бесформенность, пустота и является ключом к пониманию мистерии соединения мужского и женского начал по аналогии с тем, как соединяются противоположности – Инь и Янь. В рассказе Чехова героиня -- это воплощение феминности, выражение признаков пола в чистом виде. Оленька – полый сосуд, который, прав Толстой, может быть заполнен любым содержанием – духом, который несет в себе мужское начало. Она чувствует свою целостность, наполненность только тогда, когда она член пары, в единстве с мужским, оплодотворяющим ее духом. Оставшись у «пустого гнезда», Оленька страдает от депрессии, внутренняя незаполненность меняет ее внешнюю форму – она худеет, дурнеет, стареет. С каждой новой потерей члена пары изменяется и окружающий ее внешний мир – дом и двор. Слово «пустота», очень часто встречающееся на страницах этого небольшого рассказа, – ключевое. Оно сосуществует в паре с полнотой, наполненностью. В рассказе «Душечка» Чехов выразил то, что ему не удалось осуществить в задуманной в студенческие годы диссертации «История полового авторитета». Как и в конспекте диссертации, написанной под влиянием работ Дарвина, в рассказе Чехов косвенно проводит аналогии между процессами, происходящими в ходе эволюции в животном мире и в человеческом обществе. Нельзя не увидеть физиологическую доминанту в описании Оленьки Племянниковой, а также в восприятии героини окружающими. Характерно, что Толстой в своей редакции чеховского рассказа снял эротические детали в портрете Оленьки и смягчил иронию. Чеховский взгляд на физиологическую основу природы отношений между мужчиной и женщиной объективен и лишен толстовского разоблачительного пафоса. Физиологическая составляющая человека, как и всего живого, не подлежит оценке. В «Душечке» материнские чувства Оленьки к гимназисту Сашеньке – естественное продолжение ее органической потребности любить, забыв о своем собственном «Я», потребности раствориться в «Другом». Чехов показал, что материнский инстинкт в женщине -- самый сильный инстинкт. Но Чехов представляет материнство не как идеал, а как естественную часть женской природы и потому не поднимает материнство на ту высоту, на которую воздвигает его Толстой. Чеховский рассказ полемичен по отношению к толстовской концепции женственности. Однако ирония писателя обращена и к современным людям, утратившим связь с природой, то наивное и естественное восприятие мира, которое было свойственно древнему человеку и которое с такой полнотой воплощено в Оленьке. Эта «сложность простоты» (В.Б.Катаев) рождает поразительный эффект объемности и многомерности образа при всей его кажущейся примитивности и нарочитом схематизме.

Рассказ «Ариадна», содержательную суть которого, на первый взгляд, составляет любовный треугольник и женоненавистнические рассуждения героя, к чему он приходит после краха в любви, в культурном контексте получает очень важные обертоны. Контекст рассказа помогает показать, как Чехов подрывает идеалистические представления героя, развенчивает догмы, сформированные воспитанием, культурной традицией. «Ариадна» -- это хороший пример изображения процесса демифологизации исчерпавших себя идеалов, принятых на веру, которые уводят в иллюзорный мир . Чеховский текст изобилует культурными ассоциациями и аллюзиями. И если связь с древнегреческой мифологией не так очевидна, то положение о том, что «Ариадна» -- полемический ответ Чехова на «Крейцерову сонату», в литературоведении почти стало общим местом. Если соотносить рассказ Чехова с мифом об Ариадне, то, на наш взгляд, Чехову не столько интересны фабула и характеры героев мифа, сколько образ и идея лабиринта. Чехов дистанцировался от морализаторства Толстого, от авторитета которого он окончательно освободился ко времени создания «Ариадны». В отличие от толстовского произведения, в финале рассказа герой-повествователь мечтает не о том, как наказать искусительницу Ариадну, заведшую его, как ему представляется, в лабиринт порока, безделья, пошлости, и не о том, как отомстить своему сопернику, а о том, как высвободиться из паутины, в которую попал, сбыв с рук держательницу нити. Но не только в любовных сетях запутался герой рассказа Шамохин. Он также попал и в лабиринт собственных представлений, иллюзий и догм. У него, как и у многих мужчин его круга, было идеалистическое видение женщин и любви. Как и его литературные предшественники, влюблявшиеся в образ античной статуи, Шамохин, связавший имя мифологической героини, воплощающей совершенство, с реальной девушкой, создает сексуальный фетиш. Однако по мере узнавания Шамохиным предмета своего обожания все более увеличивается и углубляется разрыв с мифологическим образом. Увидев в ожившей мраморной фигурке оскал бестии, он становится женоненавистником и проповедует теперь другую мораль, близкую герою «Крейцеровой сонаты», и почти дословно повторяет идеи Стриндберга, изложенные им в «Браках». Ариадна в новом обличье, как рассказывает о ней Шамохин, напоминает о тургеневских женщинах – жрицах чувственной любви, которые закабаляют слабых мужчин. Мифологизируя свою избранницу, Шамохин становится участником мифа, им самим созданного, все более удаляясь от реальности. Таким образом, Чехов использует миф не столько для того, чтобы показать универсальность человеческих характеров и ситуаций, сколько для того, чтобы разоблачить тип сознания героя, мыслящего мифологемами, стереотипами, клише. Чехов развенчивает идол своего времени, созданный мужчинами, – женщину-вамп, femme fatale. Доминирующая женщина не драматизируется писателем, а изображается иронично. Цель Чехова не обличение женских пороков, которые открываются мужчине, не морализирование по «женскому вопросу», а развенчание схоластических догм, которыми живет герой. В отличие от автора «Крейцеровой сонаты», Чехов рассказывает с опереточной легкостью о взаимоотношениях любовников и разрушает мелодраму.

Обращаясь к рассказу «Дама с собачкой», мы рассматриваем, как Чехов использует скомпрометированный массовой литературой хронотоп курортного романа для снижения мелодраматизма высоких любовных отношений.

Статья Н.К. Михайловского «Дарвинизм и оперетки Оффенбаха», парадоксальным образом соединившая два, казалось бы, ничего не имеющих общего между собой явления научной и культурной жизни, отражает суть умонастроений эпохи крушения идеалистического мировоззрения. Михайловский доказывает в своей статье, что Оффенбах не только автор фривольной музыки на фривольные сюжеты, отражающие дух его времени, но и обличитель, новатор, равный по силе революционного духа Вольтеру – сатирику-просветителю, разрушавшему старые общественные и моральные догмы. В чем же близость Оффенбаха и Дарвина? Дарвин – ниспровергатель старых представлений в науке, Оффенбах – в искусстве. Лоуренс Сенелик прав в том, что Чехову был близок антиидеализм Оффенбаха 34 . Рассказ «Дама с собачкой» связан не с конкретной опереттой, а с буржуазной бульварной культурой в широком понимании, ее идеологией, направленной на развлечение, раскованность, праздничность, наслаждение, пренебрежение моральными табу. К этой же культуре принадлежат и курорты, которые в конце XIX века начинают развиваться в России по образцу европейских. Чехов задумал рассказ «Дама с собачкой», когда жил в Париже и на курортах Франции. В «Даме с собачкой» действие происходит на курорте в Ялте. Курортный хронотоп как сюжетообразующий элемент повествования, впервые в русской литературе актуализированный Лермонтовым, 35 отчасти напоминает охарактеризованный М.М. Бахтиным провинциальный хронотоп с его застойностью и циклическим бытовым временем 36 . Однако в отличие от провинциального хронотопа, где господствует монотонная обыденность, в курортном -- время для отдыхающих сжато и спрессовано. Хотя происходящие события заранее предсказуемы и, с точки зрения стороннего наблюдателя, имеют однообразный повторяющийся характер, для персонажей, вовлеченных в события, время развивается стремительно. Курортный топос -- это чужое для отдыхающих пространство, поэтому все происходящие события воспринимаются ими как одномоментные. Атмосфера курортного хронотопа имеет черты праздничности, карнавальности, авантюрности. Курортники, оказавшись в необычной обстановке , живут в ожидании приключений, новых острых ощущений, страстей. Рассказ Чехова рассматривается в сопоставлении с повестью В. Микулич (Л.И. Веселитской) «Мимочка на водах», в которой «курортный роман» представлен во всем своем цинизме как очень заурядное явление. Микулич иронизирует над исчерпавшей себя моделью романтических отношений, укладывающихся в формулу «коварство и любовь» и девальвирует трагедию. Курортные отношения в « Даме с собачкой» изображены Чеховым тоже без романтического флера, их суть обнажена. Поведенческая модель чеховских курортников, как и у В. Микулич, разрушает сложившийся в русской литературе архетип романтических страстей героев, вовлеченных в любовные коллизии, которые бурно развиваются в согласии с регламентом курортного хронотопа в экзотической обстановке. В «Даме с собачкой» программа курортных любовных отношений заранее известна всем отдыхающим и цинично передается ими из уст в уста. Поведение героев укладывается в клише, только это разные культурно-поведенческие клише. Гуров – неотъемлемая часть буржуазной культуры. Анна Сергеевна репрезентирует идеалистическую модель представлений о женщине и ее поведении, превратившейся к концу XIX века в штамп, ставший достоянием массовой культуры. Чехов уравнивает героев, не наделяя одного высоким образом мыслей, а другого пошлостью. Замечание рассказчика о том, что «любовь изменила их обоих» показывает, что и одному и другому в равной степени было, что в себе изменять. Писатель отказывается от сюжетного стереотипа о пробуждающемся к новой жизни герое, о жизни, которая лучше и чище прежней. В отличие от «Мимочки на водах», где финал закрыт для развития высоких отношений между героями, в «Даме с собачкой» из низкого бульварного жанра прорастает новый тип повествования без завершения. Своим финалом Чехов снимает идеалистическое представление о любви, которая сулит прекрасную жизнь. Разрушая иллюзорные представления о любви, Чехов ставит своих героев перед проблемами и показывает, что они трезво осознают это. Новаторство Чехова заключается в этом антиидеалистическом финале. Показав в рассказе адюльтер, Чехов счастливо избежал крайностей. Он далек от того, чтобы рассматривать адюльтер как протест женщины против «темного царства».Он избежал и того, чтобы, подобно Толстому, демонизировать женщин, изменяющих мужу. У него нет открытого осуждения адюльтера как такового, начиная с рассказа «Агафья», вплоть до последних его произведений. В «Даме с собачкой» «бульварная» культура -- это тот контекст, который выполняет деструктивную функцию по отношению к исчерпавшему себя к концу XIX века идеалистическому мировоззрению. Чехов, в отличие от своих предшественников и современников, не сталкивает, а уравновешивает высокое и низкое и потому конфликт в его произведениях сглажен, не достигает напряжения трагедии. Показательна реакция на рассказ Толстого, который увидел в произведении влияние идей Ницше.

Итак, идеалистическими химерами живут герои Чехова, строящие проекты воспитания женщин, парящие в иллюзорном мире мечты, мыслящие стереотипами. Писатель дистанцируется от своих персонажей и деконструирует изжившие себя к концу XIX века идеологемы, превращая их в схемы и клише. Можно сказать, что, Чехов, как и Оффенбах, роль которого Михайловский не случайно сравнил с ролью Вольтера, обращаясь к высоким образам, безжалостно снижал их и убивал иронией, развенчивал бытующие в обществе исчерпавшие себя идеалы, превратившиеся в догмы.

Рассмотрев Чехова в контексте идеалистической парадигмы Х1Х века, мы старались показать, что он разрушал прежний канон отношений между писателем и читателем. Восходящая к шиллеровской концепции идея о том, что художественное произведение должно возвышать читателя над действительностью, вести его к идеалу испытывает на рубеже XIX – XX веков кризис, и Чехов был именно тем писателем, в творчестве которого эта интенция искусства обнаружила свою несостоятельность. Неприятие прежней системы ценностей и более того развенчивание исчерпавших себя идеалов – это именно то новое в творчестве Чехова, что отделило его от предшественников и современников. Вот почему, на наш взгляд, не следует считать Чехова писателем, завершающим реализм. В аксиологической системе модернизма неверие, разочарование и отрицание оцениваются не столько как негативные проявления духа, сколько как необходимые этапы на пути к восхождению. В последней, незавершенной работе «Воля к власти» Ницше пишет о нигилизме и декадентстве как о явлениях, «необходимых и присущих» всякому народу, всякой эпохе для восхождения и движения. Творчество Чехова сформировало новую этико-эстетическую парадигму, диалогичную по отношению прежней, идеалистической. Парадокс рецепции творчества Чехова состоит в том, что как его современники, так и последующее поколение читателей, пытались втиснуть произведения новатора в идеалистические формулы, со временем превратившиеся в догмы, и ими измерить его художественный потенциал, в те самые догмы, которые реформатор прозы и драмы категорически отвергал. Фигура Чехова, стоящая на пересечении эпох, -- одинока. Такая диспозиция лишний раз подтверждает мысль о том, что литературный процесс – это не эволюционное поступательное движение и Чехов приближается к нам тогда, когда сознание освобождается от готовых истин, принятых на веру.
В Заключении сформулированы основные итоги исследования.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:
Монографическое исследование

1. 
   Одесская М.М. Чехов и проблема идеала / М.М. Одесская. – М.: РГГУ, 2010.

23 п.л.

Составление и редактирование

1. 
   Россия и США: формы литературного диалога / Под ред. М.М. Одесской и Айрин Мэйсинг-Делич. – М.: РГГУ, 2000. 205 с.
2. 
   На рубеже веков. Российско-скандинавский литературный диалог / Сост. М.М. Одесской. Под ред. М.М. Одесской, Т.А. Чесноковой. – М.: РГГУ, 2001. 336 с.
3. 
   Среди великих. Литературные встречи / Сост., вступит. статья и коммент. М.М. Одесской. – М.: РГГУ, 2001. 445 с.

Рецензия : Galina Rylkova. Sredi velikihk: Literatuurnye vstrechi. Edited, Introdction and Commentaries by Margarita Odesskaya. Moscow: RGGU, 2001. 445 pp.// North American Chekhov Society Bulletin. Winter, 2001 – 02. Vol. X, NO. 1. PP. 6 – 7.

1. 
   Ибсен, Стриндберг, Чехов. Сборник статей / Сост., ред., вступ. заметка М.М. Одесской. – М.: РГГУ, 2007. 402 с.

Рецензии : М. Горячева. Ибсен, Стриндберг, Чехов// Чеховский вестник. М.: Макс Пресс, 2007. № 21. С. 31 – 38.

Ю. Фридштейн. Трое в одном веке, не считая театра // Современная драматургия. 2009. № 1, январь – март. С. 257 – 258.

Статьи, напечатанные в изданиях, рекомендованных ВАК

1. 
   Одесская М.М. Николай Успенский и его «крамольная» книга / М. Одесская // Вопросы литературы. 1994. № 5. С. 304 – 317.
2. 
   Одесская М.М. Ружье и лира (Охотничий рассказ в русской литературе Х1Х века)/ М. Одесская // Вопросы литературы. 1998. №3. С.239 – 252.
3. 
   Одесская М.М. Были ли идеалы у господина Чехова? / М.М. Одесская // Вестник РГГУ. Серия «Журналистика. Литературная критика». 2008. №11. С.219 – 227.
4. 
   Одесская М.М. Трактат Толстого «Что такое искусство?» в контексте крушения идеалистической эстетики / М. М. Одесская // Филологические науки. 2009. № 2. С. 20 – 29.
5. 
   Одесская М.М. Куда ведет нить Ариадны? /М.М. Одесская // Вестник РГГУ. Серия «Филологические науки. Литературоведение и фольклористика». 2010. № 2. С. 118 – 126.

11. Одесская М.М. C. Н. Булгаков – литературный критик. Статья о Чехове и полемика об идеалах / М.М. Одесская // Вестник РГГУ. Серия «Журналистика. Литературная критика». 2010. № 8. С.33 – 46.

12. Одесская М.М. Идеал красоты и любви в произведениях И.А. Гончарова / М.М. Одесская // Филологические науки. 2010. №2. С. 49 – 60.

1. 
   Одесская М.М. «В человеке должно быть все прекрасно»: Чехов и марксистская

публицистика / М.М. Одесская // Вестник РГГУ. Серия «Журналистика. Литературная критика». 2011. № 6. С. 189 – 204.

1. 
   Odesskaya M. Chekhov’s Tatyana Repina: From Melodrama to Mystery Play /

Мargarita Odesskaya // Modern Drama. Winter 1999. Volume XLII. Number 4. P. 475 –
15. Odesskaya M. Leo Tolstoy’s Treatise What Is Art ? In the Context of the Disintegration

of Idealistic Aesthetics / М. Odesskaya // Social Sciences. 2009. #4. P. 47 – 55.

Статьи в других изданиях

16. Одесская М.М. Нескромные догадки о «Нескромных догадках» И.Л. Леонтьева-

Щеглова / М.М. Одесская // Чеховиана: Чехов и его окружение. – М.: Наука,1996. С.

17. Одесская М.М. Н. Готорн, А. Чехов, Ф. Сологуб. Архетип сада /М. Одесская //

Молодые исследователи Чехова: Материалы III междунар. конф. 1998. М.: МГУ,

1998. С. 260 -- 266

18. Одесская М.М. «Лети корабль, неси меня к пределам дальным»: Море в поэтике

А.С. Пушкина и А.П. Чехова / М.М. Одесская // Чеховиана: Чехов и Пушкин. – М.:

Наука, 1998. С. 102 – 106

19. Одесская М.М. Мифологизация действительности героями А. Чехова и Н. Садур

/М. Одесская // Русский язык, литература и культура на рубеже веков. IX

Международный конгресс МАПРЯЛ. Тезисы докладов и сообщений. Братислава,

1999. Т. 1. С. 237.

20. Одесская М.М. Е.Н. Опочинин/ М.М. Одесская // Русские писатели 1880 – 1917.

Библиографический словарь. – М.: Российская энциклопедия, 1999. Т. 4. С. 441 –

1. 
   Одесская М.М ., Бокова В.М . Н.А. Основский. / Одесская М.М., Бокова В.М.//

Русские писатели 1880 – 1917. Библиографический словарь. – М.: Российская энциклопедия, 1999. Т. 4. С. 455 – 456.

1. 
   Одесская М.М. Татьяна Репина А.П. Чехова: проблема жанра / М.Одесская

//VIICCEES WORLD CONGRESS. Abstracts. – Tampere. Finland, 2000. P. 38.

1. 
   Одесская М.М. «Записки охотника» И.С. Тургенева: проблема жанра / М. Одесская //Literaria Humanitas VII. Aleksandr Sergeevic Puskin v evropskych kulturnich souvislostech. – Brno: Mosarikova univerzita, 2000. C. 195 – 205.
2. 
   Одесская М.М. Генри Торо и Антон Чехов: лес и степь / М. Одесская // Россия и США: формы литературного диалога. – М.: РГГУ, 2000. С. 122 – 131.
3. 
   Одесская М.М. Вступительная статья. Классики и «обыкновенные таланты». Комментарии/ М. Одесская // Среди великих. Литературные встречи. – М.: РГГУ. 2001. С. 5 – 16. 401 -- 417
4. 
   Одесская М.М. Антон Чехов и Улла Ханссон: страх и любовь / М. Одесская // На рубеже веков. Российско-скандинавский литературный диалог. – М.: РГГУ, 2001. С.214 – 227
5. 
   Odesskaya M. A. P. Chekhov’s Three Sisters: Symbolic Numerals /M. Odesskaya // AATSEEL. 2001. P. 148 – 149.
6. 
   Одесская М.М. «Три сестры»: символико-мифологический подтекст / М.М. Одесская // Чеховиана. «Три сестры» -- 100 лет. – М.: Наука, 2002. С. 150 –158.
7. 
   Одесская М.М. «Татьяна Репина» Чехова: от мелодрамы к мистерии / М.М. Одесская // Драма и театр. – Тверь: Твер. гос. ун-т, 2002. С. 81 – 93
8. 
   Одесская М.М. Юродивые и шуты в произведениях А.П. Чехова / М.М. Одесская // А.П. Чехов: байкальские встречи. Сб. науч. тр. – Иркутск: РИО Иркут. ун-та, 2003. С.56 – 63.
9. 
   Одесская М.М. Чехов и современные русские театральные римейки / М.М. Одесская // Век после Чехова. 1904 – 2004. Международная науч. конф. Тезисы докладов. – М.: МГУ, 2004. С. 140 –141.
10. 
    Одесская М.М. Ибсен и Чехов: миф, сказка, реальность / М. Одесская //Drittes Internationales Čechov –Symposium in Badenweiler. – Badenweiler, 14-18. Abstracts. October 2004. P. 44 –45.
11. 
    Одесская М.М. Шекспировские образы в «Вишневом саде» / М.М. Одесская // Чеховина. «Звук лопнувшей струны»: к 100-летию пьесы «Вишневый сад». – М.: Наука, 2005. С. 494 – 505.
12. 
    Odesskaya M. Hedda Gabler: Life in Time / M/ Odesskaya //Acta Ibseniana. Ibsen and Russian Culture. Ibsen Conference in St. Petersburg 2003. 1 –4 October / Edited by Knut Brynhildsvoll. – Oslo: Center for Ibsen Studies. University of Oslo, 2005. P. 85 – 96.
13. 
    Одесская М.М. Книга о Сахалине – дань Чехова медицине /М.М. Одесская // А.П. Чехов в историко-культурном пространстве Азиатско-Тихоокеанского региона. Мат. Международ. научно-практической конф. 21 – 30 сент. 2005. – Южно-Сахалинск: Изд. «Лукоморье», 2006. С.59-64.
14. 
    Одесская М.М. Ибсен, Стриндберг, Чехов в свете концепции вырождения Макса Нордау / М. Одесская // Ибсен, Стриндберг, Чехов. Сб. cтатей, посвященный 100-летию со дня смерти Чехова.- М.: РГГУ, 2007. С. 211-226.
15. 
    Odesskaya M. Let Them Go Crazy: Madness in the Works of Chekhov / Margarita Odesskaya // Madness and the Mad in Russian Culture /Edited by A. Brintlinger and I. Vinitsky. – Toronto; Buffalo; London: University of Toronto Press, 2007. P.192-207.
16. 
    Одесская М.М. Отец как внесценический персонаж в драматургии Ибсена, Стриндберга, Чехова / М. Одесская // Творчество Хенрика Ибсена в мировом культурном контексте. Мат. Междунар. конф. – СПб.: Пушкинский Дом, 2007. С. 144-156.
17. 
    Odesskaya M. Ibsen and Chekhov: Myth, Fairytale and Plot Structure / Margarita Odesskaya //Studi Nordici. 2007. X1V. - Pisa-Roma, 2007. P.11-17.
18. 
    Одесская М.М. Уолденский отшельник и степной странник: философия природы / М.М. Одесская // Таганрогский вестник. «Степь» А.П. Чехова: 120 лет. Мат. Междунар. научно-практической конф. – Таганрог: Таганрогский Гос. лит. и историко-архитектурный музей-заповедник, 2008. С. 78-86

41. Одесская М.М. Роль звука и цвета в архитектонике сюжета произведений Чехова

/ М.М. Одесская // Чеховские чтения в Ялте. Мир Чехова: звук, запах, цвет. Сб. науч. тр./ Дом- музей А.П. Чехова в Ялте. – Симферополь: Доля, 2008. Вып. 12. С. 155-164.

42. Одесская М.М. Чехов и Эдгар Аллан По: темы, мотивы, образы / М. Одесская //

Сanadian Amercan Slavic Studies. Current Issues in Chekhov Scholarship. – California,

2008. Vol. 42. Nos. 1-2. P.119 – 146.

43 .Одесская М.М. Шуты, юродивые и сумасшедшие в произведениях Чехова / М.М. Одесская // А.М. Панченко и русская культура. – Санкт-Петербург: Пушкинский Дом, 2008. С. 266 –277.

44. Одесская М.М. Миф об Ариадне и «Ариадна» Чехова / М.М. Одесская //

Чеховские чтения в Ялте. Мир Чехова: миф, мода, ритуал. Сб. науч. тр./ Дом- музей

А.П. Чехова в Ялте. – Симферополь: Доля, 2009. Вып. 13. С. 167-178.

45. Одесская М.М. Гоголь и Чехов: святое и профанное / М.М. Одесская // Диалог с

Чеховым. Сб. cтатей, посвященный 70-летию В.Б. Катаева. – М.: МГУ, 2009. С.

46. Одесская М. М. Отец и безотцовщина в драматургии Чехова, Вампилова и

Петрушевской / М. Одесская // Современная драматургия. 2009. №1. С. 180-183.

47. Одесская М.М. Чехов и Гоголь: идеал женской красоты / М.М. Одесская //

Чеховские чтения в Ялте. Чехов и Гоголь: К 200-летию со дня рождения Н.В.

Гоголя. Сб. науч. тр./ Дом –музей А.П. Чехова в Ялте. – Симферополь: Доля, 2009.

Вып. 14. С. 37 – 47.

1. 
   Одесская М.М. Чехов и пустота: вектор конструирования и деконструирования /

М.М. Одесская // А.П. Чехов и мировая культура: взгляд из XXI века: Тезисы докладов Международ. науч. конф. (Москва, 29 января – 2 февраля 2010 года).- М.: МГУ, 2010. С. 78.

49.Одесская М.М. Курортный хронотоп в «Даме с собачкой» / М.М. Одесская //

Таганрогский вестник. Истоки творчества А.П. Чехова: биография и поэтика. Мат.

Междунар. научно-практической конф. – Таганрог: Таганрогский Гос. лит. и

историко-архитектурный музей-заповедник, 2010. С. 60 –73.

1. 
   Одесская М.М. Чехов в постсоветской культуре // Гибкая модель иноязычного

образования: проблемы, тенденции, перспективы: Мат. III Международ. научно-практической конф. Москва 19 – 20 мая 2010 г. – М.: РГГУ, 2010. С. 116 – 120.

51. Одесская М.М. Чехов и полемика об искусстве его времени // Образ Чехова и чеховской России в современном мире: К 150-летию со дня рождения А.П. Чехова . Сб. статей – Спб.: ИД «Петрополис», 2010. С. 48 – 57.

52.Одесская М.М. «Татьяна Репина» / М.М. Одесская //А.П. Чехов. Энциклопедия.- М.: Просвещение, 2011. С. 235 – 237.

53. Одесская М.М. Леонтьев / М.М. Одесская // А.П. Чехов. Энциклопедия. – М.:

Просвещение, 2011.С. 437 –439.

1. 
   Одесская М.М. Ибсен / М.М. Одесская // А.П. Чехов. Энциклопедия. – М.:

Просвещение, 2011. С. 515 – 517.

55. Одесская М.М. Стриндберг / М.М.Одесская // А.П. Чехов. Энциклопедия. М.: Просвещение, 2011. С. 521 – 522.

56. Одесская М.М. Торо / М.М. Одесская // А.П. Чехов. Энциклопедия. – М.: Просвещение, 2011. С. 522 – 523.

57. Одесская М.М. Рассказы «Студент» и «Скрипка Ротшильда» в контексте полемики о правде и красоте / М.М. Одесская // Творчество А.П. Чехова: текст, контекст, интертекст. К 150-летию со дня рождения писателя. Сб. материалов Международной научной конференции. – Ростов-на –Дону: НМЦ «Логос», 2011. С. 231 – 237.

1. 
   Одесская М.М. Толстой и Чехов: идеалы и встреча с «ничто» / М.М. Одесская //

Чеховские чтения в Ялте. Чехов и Толстой. К 100-летию памяти Л.Н. Толстого. Сб. науч. тр./ Дом –музей А.П. Чехова в Ялте. – Симферополь: Доля, 2011. Вып. 16. С.
Рецензии и сообщения
59. Одесская М.М. В. Линков. Скептицизм и вера Чехова / М. Одесская // Чеховский вестник. 1998. № 2. С. 11-12.

60. Одесская М.М. Michael C. Finke. Metapoesis. The Russian Tradition from Pushkin to Chekhov. Durham and London. Duke University Press, 1995. 221 pp / М. Одесская// Чеховский вестник. 1999. № 4. С. 40 – 42.

61.Одесская М . М . “Tatiana Repina”. Two Translated Texts by Aleksei Suvorin and Anton Chekhov. Translated and Edited by John Racin. Mc. Farland & Company, Inc., Publishers Jefferson, North Carolina, and London. 1999, 272pp./ М. Одесская // Чеховский вестник. 1999. № 5. С. 44 – 49.

62. Одесская М.М. Тампере. Чеховская секция на международном конгрессе / М. Одесская // Чеховский вестник. 2000. № 7. С. 76 – 77.

63. Одесская М.М. Две «Чайки», «Три сестры и дядя Ваня» / М.М. Одесская // Чеховский вестник. 2001. № 9. С.93 – 94.

64. Odesskaya M. News Of the Profession. Chekhov Conferences in Russia / M. Odesskaya // North American Chekhov Society Bulletin. Winter, 2001 – 02. Vol. X, NO. 1. PP. 8 – 10.

65. Одесская М.М. Третья международная конференция в Иркутске / М. Одесская // Чеховский вестник. 2002. № 11. С. 93 – 95.