Война и мир судьбы героев в эпилоге. Читая классику

«Прошло семь лет после 12-го года. Взволно­ванное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество, продолжали свое действие».

Толстой рассуждает о том, что множество слу­чайностей и совпадений сделали возможным то, что Наполеон пришел к власти.

Наташа в 1813 г. вышла замуж за Безухова. Это «было последнее радостное событие в старой се­мье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его рас­палась старая семья».

Перед смертью граф, «рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья - главную вину, которую он за собой чувствовал».

«Николай был с русскими войсками в Париже, когда к нему пришло известие о смерти отца. Он тот­час же подал в отставку и, не дожидаясь ее, взял отпуск и приехал в Москву. Положение денеж­ных дел через месяц после смерти графа совер­шенно обозначилось, удивив всех громадностию суммы разных мелких долгов, существования ко­торых никто и не подозревал. Долгов было вдвое больше, чем имения.

Родные и друзья советовали Николаю отказа­ться от наследства. Но Николай в отказе от на­следства видел выражение укора священной для него памяти отца и потому не хотел слышать об отказе и принял наследство с обязательством уп­латы долгов.

Кредиторы, так долго молчавшие, будучи свя­заны при жизни графа тем неопределенным, но могучим влиянием, которое имела на них его рас­пущенная доброта, вдруг все подали ко взыска­нию».

«Николаю не давали ни срока, ни отдыха, и те, которые, по-видимому, жалели старика, бывшего виновником их потери, теперь безжалостно наки­нулись на очевидно невинного перед ними моло­дого наследника, добровольно взявшего на себя уплату.

Ни один из предполагаемых Николаем оборо­тов не удался; имение с молотка было продано за полцены, а половина долгов оставалась все-таки неуплаченною. Николай взял предложенные ему зятем Безуховым тридцать тысяч для уплаты той части долгов, которые он признавал за денежные, настоящие долги. А чтобы за оставшиеся долги не быть посаженным в яму, чем ему угрожали кре­диторы, он снова поступил на службу.

Ехать в армию, где он был на первой вакансии полкового командира, нельзя было потому, что мать теперь держалась за сына, как за послед­нюю приманку жизни; и потому, несмотря на не­желание оставаться в Москве в кругу людей, знавших его прежде, несмотря на свое отвраще­ние к статской службе, он взял в Москве место по статской части и, сняв любимый им мундир, посе­лился с матерью и Соней на маленькой квартире, на Сивцевом Вражке.

Наташа и Пьер жили в это время в Петербурге, не имея ясного понятия о положении Николая. Николай, заняв у зятя деньги, старался скрыть от него свое бедственное положение. Положение Ни­колая было особенно дурно потому, что своими ты­сячью двумястами рублями жалованья он не толь­ко должен был содержать себя, Соню и мать, но он должен был содержать мать так, чтобы она не за­мечала, что они бедны. Графиня не могла понять возможности жизни без привычных ей с детства условий роскоши и беспрестанно, не понимая то­го, как это трудно было для сына, требовала то экипажа, которого у них не было, чтобы послать за знакомой, то дорогого кушанья для себя и вина для сына, то денег, чтобы сделать подарок-сюр­приз Наташе, Соне и тому же Николаю.

Соня вела домашнее хозяйство, ухаживала за теткой, читала ей вслух, переносила ее капризы и затаенное нерасположение и помогала Николаю скрывать от старой графини то положение нуж­ды, в котором они находились. Николай чувство­вал себя в неоплатном долгу благодарности перед Соней за все, что она делала для его матери, вос­хищался ее терпением и преданностью, но ста­рался отдаляться от нее. Он в душе своей как буд­то упрекал ее за то, что она была слишком совершенна, и за то, что не в чем было упрекать ее. В ней было все, за что ценят людей; но было мало того, что бы заставило его любить ее».

«Положение Николая становилось хуже и ху­же. Мысль о том, чтобы откладывать из своего жалованья, оказалась мечтою. Он не только не от­кладывал, но, удовлетворяя требования матери, должал по мелочам. Выхода из его положения ему не представлялось никакого».

«Осенью 1814 г. Николай женился на княжне Марье и с женой, матерью и Соней переехал на житье в Лысые Горы.

В три года он, не продавая именья жены, упла­тил оставшиеся долги и, получив небольшое на­следство после умершей кузины, заплатил и долг Пьеру.

Еще через три года, к 1820 г., Николай так уст­роил свои денежные дела, что прикупил неболь­шое именье подле Лысых Гор и вел переговоры о выкупе отцовского Отрадного, что составляло его любимую мечту.

Начав хозяйничать по необходимости, он скоро так пристрастился к хозяйству, что оно сделалось для него любимым и почти исключительным за­нятием. Николай был хозяин простой, не любил нововведений ».

К 1820 г. у Наташи «было уже три дочери и сын, которого она страстно желала, а теперь сама кор­мила. Она пополнела и поширела, так что трудно было узнать в этой сильной матери прежнюю тон­кую, подвижную Наташу. Черты лица ее опреде­лились и имели выражение спокойной мягкости и ясности. В ее лице не было, как прежде, этого не­престанно горевшего огня оживления, составляв­шего ее прелесть. Теперь часто видно было одно ее лицо и тело, а души вовсе не было видно. Видна была одна сильная, красивая и плодовитая самка. Очень редко зажигался в ней теперь прежний огонь».

«И в те редкие минуты, когда прежний огонь зажигался в ее развившемся красивом теле, она бывала еще более привлекательна, чем прежде».

Эта женщина полностью отдалась семье. «На­таша не следовала тому золотому правилу, проведываемому умными людьми, в особенности фран­цузами, и состоящему в том, что девушка, выходя замуж, не должна опускаться, не должна бросать свои таланты, должна еще более, чем в девушках, заниматься своей внешностью, должна прель­щать мужа так же, как она прежде прельщала не мужа. Наташа, напротив, бросила сразу все свои очарованья, из которых у ней было одно необы­чайно сильное - пение. Она то, что называют, опустилась. Наташа не заботилась ни о своих ма­нерах, ни о деликатности речей, ни о том, чтобы показываться мужу в самых выгодных позах, ни о своем туалете, ни о том, чтобы не стеснять мужа своей требовательностью. Она делала все против­ное этим правилам. Она чувствовала, что те очаро­вания, которые инстинкт ее научал употреблять прежде, теперь только были бы смешны в глазах ее мужа, которому она с первой минуты отдалась вся - то есть всей душой, не оставив ни одного уголка не открытым для него. Она чувствовала, что связь ее с мужем держалась не теми поэтиче­скими чувствами, которые привлекли его к ней, а держалась чем-то другим, неопределенным, но твердым, как связь ее собственной души с ее телом.

Взбивать локоны, надевать роброны и петь ро­мансы для того, чтобы привлечь к себе своего мужа, показалось бы ей так же странным, как украшать себя для того, чтобы быть самой собою довольной. Украшать же себя для того, чтобы нравиться дру­гим, - может быть, теперь это и было бы приятно ей, - она не знала, - но было совершенно неког­да. Главная же причина, по которой она не зани­малась ни пением, ни туалетом, ни обдумыванием своих слов, состояла в том, что ей было совершен­но некогда заниматься этим».

«Предмет, в который погрузилась вполне На­таша, была семья, то есть муж, которого надо бы­ло держать так, чтобы он нераздельно принадле­жал ей, дому, и дети, которых надо было носить, рожать, кормить, воспитывать.

И чем больше она вникала, не умом, а всей ду­шой, всем существом своим, в занимавший ее пред­мет, тем более предмет этот разрастался под ее вниманием, и тем слабее и ничтожнее казались ей ее силы, так что она их все сосредоточивала на од­но и то же и все-таки не успевала сделать всего того, что ей казалось нужно».

«Наташа не любила общества вообще, но она тем более дорожила обществом родных - графи­ни Марьи, брата, матери и Сони.

Она дорожила обществом тех людей, к которым она, растрепанная, в халате, могла выйти больши­ми шагами из детской с радостным лицом и по­казать пеленку с желтым вместо зеленого пятном, и выслушать утешения о том, что теперь ребенку гораздо лучше.

Наташа до такой степени опустилась, что ее костюмы, ее прическа, ее невпопад сказанные слова, ее ревность - она ревновала к Соне, к гу­вернантке, ко всякой красивой и некрасивой жен­щине - были обычным предметом шуток всех ее близких. Общее мнение было то, что Пьер был под башмаком своей жены, и действительно это было так. С самых первых дней их супружества Ната­ша заявила свои требования. Пьер удивился очень этому совершенно новому для него воззре­нию жены, состоящему в том, что каждая минута его жизни принадлежит ей и семье; Пьер удивил­ся требованиям своей жены, но был польщен ими и подчинился им.

Подвластность Пьера заключалась в том, что он не смел не только ухаживать, но не смел с улыб­кой говорить с другой женщиной, не смел ездить на обеды в клубы, на обеды так, для того чтобы провести время, не смел расходовать деньги для прихоти, не смел уезжать на долгие сроки, ис­ключая как по делам, в число которых жена включала и его занятия науками, в которых она ничего не понимала, но которым она приписывала большую важность.

Взамен этого Пьер имел полное право у себя в доме располагать не только самим собой, как он хотел, но и всей семьею. Наташа у себя в доме ста­вила себя на ногу рабы мужа; и весь дом ходил на цыпочках, когда Пьер занимался - читал или пи­сал в своем кабинете. Стоило Пьеру показать ка­кое-нибудь пристрастие, чтобы то, что он любил, постоянно исполнялось. Стоило ему выразить же­лание, чтобы Наташа вскакивала и бежала испол­нять его.

Весь дом руководился только мнимыми пове­лениями мужа, то есть желаниями Пьера, кото­рые Наташа старалась угадывать. Образ, место жизни, знакомства, связи, занятия Наташи, вос­питание детей - не только все делалось по выра­женной воле Пьера, но Наташа стремилась угадать то, что могло вытекать из высказанных в разгово­рах мыслей Пьера. И она верно угадывала то, в чем состояла сущность желаний Пьера, и раз, угадав ее, она уже твердо держалась раз избранного. Когда Пьер сам уже хотел изменить своему жела­нию, она боролась против него его же оружием.

Так, в тяжелое время, навсегда памятное Пье­ру, Наташа, после родов первого слабого ребенка, когда им пришлось переменить трех кормилиц и Наташа заболела от отчаяния, Пьер однажды сообщил ей мысли Руссо, с которыми он был со­вершенно согласен, о неестественности и вреде кормилиц. С следующим ребенком, несмотря на противодействие матери, докторов и самого му­жа, восстававших против ее кормления, как про­тив вещи тогда неслыханной и вредной, она на­стояла на своем и с тех пор всех детей кормила сама».

«После семи лет супружества Пьер чувствовал радостное, твердое сознание того, что он не дур­ной человек, и чувствовал он это потому, что он видел себя отраженным в своей жене. В себе он чувствовал все хорошее и дурное смешанным и затемнявшим одно другое. Но на жене его отра­жалось только то, что было истинно хорошо: все не совсем хорошее было откинуто».

После приезда из Петербурга Пьер рассказал Денисову и Николаю последние новости. «Поло­жение в Петербурге вот какое: государь ни во что не входит. Он весь предан этому мистицизму (ми­стицизма Пьер никому не прощал теперь). Он ищет только спокойствия».

«… В судах воровство, в армии одна палка: ша­гистика, поселения, - мучат народ, просвещение душат. Что молодо, честно, то губят! Все видят, что это не может так идти. Все слишком натянуто и непременно лопнет, - говорил Пьер (как, с тех пор как существует правительство, вглядевшись в действия какого бы то ни было правительства, всегда говорят люди)». «Когда вы стоите и ждете, что вот-вот лопнет эта натянутая струна; когда все ждут неминуемого переворота, - надо как можно теснее и больше народа взяться рука с ру­кой, чтобы противостоять общей катастрофе. Все молодое, сильное притягивается туда и развра­щается.

Одного соблазняют женщины, другого почести, третьего тщеславие, деньги - и они переходят в тот лагерь. Независимых, свободных людей, как вы и я, совсем не остается. Я говорю: расширьте круг общества … пусть будет не одна добродетель, но независимость и деятельность».

Пьер призывал к активной деятельности. Его идеи очень близки идеям декабристов.

Здесь искали:

• эпилог война и мир краткое содержание
• краткое содержание эпилога война и мир
• краткое содержание эпилог война и мир

Прошло семь лет после 12-го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие...

Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество...

В России в этот период происходила реакция, главным виновником которой был Александр I. В русской литературе много написано про его ошибки в этот период царствования. Историки одобряют Александра за либеральные начинания, борьбу с Наполеоном, поход 1813 года, но осуждают за создание Священного Союза, восстановление Польши и реакцию 20-х годов.

В 1813 году Наташа вышла замуж за Пьера, и это было последнее радостное событие в семье Ростовых. В тот же год умер граф Илья Андреевич и старая семья распалась. Николай Ростов в это время был с русскими войсками в Париже. Получив известие о смерти отца, он подал в отставку и приехал в Москву. После смерти графа обнаружилось, что у семьи Ростовых много долгов, о существовании которых никто раньше не подозревал: «долгов было больше, чем имения». Родные и близкие советовали Николаю отказаться от наследства, но он не хотел и слышать об этом. Младший Ростов принял наследство, обязуясь выплатить все долги. Кредиторы с каждым днем все настойчивее требовали деньги, и Николай был вынужден поступить на службу и поселиться с матерью и Соней на маленькой квартире.

Наташа и Пьер в это время жили в Петербурге. Николай, заняв у Пьера денег, скрывал бедственное положение. Ему трудно было содержать семью на свое жалованье, тем более что мать не могла и не хотела понять нового положения и постоянно требовала то денег, то дорогие кушанья, то экипаж. Все домашнее хозяйство теперь вела Соня, стараясь скрыть от графини то положение, в котором они оказались. Николай восхищался ее терпением и преданностью, но постепенно отдалялся от нее.

Положение Николая, несмотря на все его усилия, с каждым днем становилось все хуже, и он не видел никакого выхода из создавшегося положения. Знакомые советовали ему жениться на богатой наследнице, но гордость не позволяла Николаю сделать этого. Он смирился и уже ничего хорошего не ждал от будущего.

В начале зимы княжна Марья приехала в Москву. Из городских слухов она узнала о положении Ростовых и о том, как «сын жертвовал собой для матери», - так говорили в городе.

«Я и не ожидала от него другого», - говорила себе княжна Марья, чувствуя радостное подтверждение своей любви к нему. Вспоминая свои дружеские и почти родственные отношения ко всему семейству, она считала своей обязанностью ехать к ним. Но, вспоминая свои отношения к Николаю в Воронеже, она боялась этого. Сделав над собой большое усилие, она, однако, через несколько недель после своего приезда в город приехала к Ростовым.

Николай первый встретил ее... При первом взгляде на нее лицо Николая вместо выражения радости, которую ожидала увидать на нем княжна Марья, приняло невиданное прежде княжной выражение холодности, сухости и гордости. Николай спросил о ее здоровье, проводил к матери и, посидев минут пять, вышел из комнаты.

Когда княжна выходила от графини, Николай опять встретил ее и особенно торжественно и сухо проводил до передней. Он ни слова не ответил на ее замечания о здоровье графини. «Вам какое дело? Оставьте меня в покое», - говорил его взгляд...

Но со времени ее посещения старая графиня всякий день по нескольку раз заговаривала о ней.

Графиня хвалила ее, требовала, чтобы сын съездил к ней, выражала желание видеть ее почаще, но вместе с тем всегда становилась не в духе, когда она о ней говорила.

Николай старался молчать, когда мать говорила о княжне, но молчание его раздражало графиню...

После своего посещения Ростовых и того неожиданного, холодного приема, сделанного ей Николаем, княжна Марья призналась себе, что она была права, не желая ехать первая к Ростовым. «Я ничего и не ожидала другого, - говорила она себе, призывая на помощь свою гордость. - Мне нет никакого дела до него, и я только хотела видеть старушку, которая была всегда добра ко мне и которой я многим обязана».

Но она не могла успокоиться этими рассуждениями: чувство, похожее на раскаяние, мучило ее, когда она вспоминала свое посещение. Несмотря на то, что она твердо решилась не ездить больше к Ростовым и забыть все это, она чувствовала себя беспрестанно в неопределенном положении. И когда она спрашивала себя, что же такое было то, что мучило ее, она должна была признаваться, что это были ее отношения к Ростову. Его холодный, учтивый тон не вытекал из его чувства к ней (она это знала), а тон этот прикрывал что-то. Это что-то ей надо было разъяснить; и до тех пор она чувствовала, что не могла быть покойна.

Зимой, когда княжна Марья занималась с племянником, ей доложили о приезде Ростова. Посмотрев на Николая, она поняла, что это был простой визит вежливости. Они поговорили на общие, ничего не значащие для них темы, и Николай собрался уходить.

Прощайте, княжна, - сказал он. Она опомнилась, вспыхнула и тяжело вздохнула.

Ах, виновата, - сказала она, как бы проснувшись. - Вы уже едете, граф; ну, прощайте...

Оба молчали, изредка взглядывая друг на друга.

Да, княжна, - сказал, наконец, Николай, грустно улыбаясь, - недавно кажется, а сколько воды утекло с тех пор, как мы с вами в первый раз виделись в Богучарове. Как мы все казались в несчастии, - а я бы дорого дал, чтобы воротить это время... да не воротишь.

Княжна пристально глядела ему в глаза своим лучистым взглядом, когда он говорил это. Она как будто старалась понять тот тайный смысл его слов, который бы объяснил ей его чувство к ней.

Да, да, - сказала она, - но вам нечего жалеть прошедшего, граф. Как я понимаю вашу жизнь теперь, вы всегда с наслаждением будете вспоминать ее, потому что самоотвержение, которым вы живете теперь...

Я не принимаю ваших похвал, - перебил он ее поспешно, - напротив, я беспрестанно себя упрекаю; но это совсем неинтересный и невеселый разговор.

И опять взгляд его принял прежнее сухое и холодное выражение. Но княжна уже увидала в нем опять того же человека, которого она знала и любила, и говорила теперь только с этим человеком.

Я думала, что вы позволите мне сказать вам это, - сказала она. - Мы так сблизились с вами... и с вашим семейством, и я думала, что вы не почтете неуместным мое участие; но я ошиблась, - сказала она. Голос ее вдруг дрогнул. - Я не знаю почему, - продолжала она, оправившись, - вы прежде были другой и...

Есть тысячи причин почему (он сделал особое ударение на слово почему). Благодарю вас, княжна, - сказал он тихо. - Иногда тяжело.

«Так вот отчего! Вот отчего! - говорил внутренний голос в душе княжны Марьи. - Нет, я не один этот веселый, добрый и открытый взгляд, не одну красивую внешность полюбила в нем; я угадала его благородную, твердую, самоотверженную душу, - говорила она себе. - Да, он теперь беден, а я богата... Да, только от этого... Да, если б этого не было...» И, вспоминая прежнюю его нежность и теперь глядя на его доброе и грустное лицо, она вдруг поняла причину его холодности.

Почему же, граф, почему? - вдруг почти вскрикнула она невольно, подвигаясь к нему. - Почему, скажите мне? Вы должны сказать. - Он молчал. - Я не знаю, граф, вашего почему, - продолжала она. - Но мне тяжело, мне... Я признаюсь вам в этом. Вы за что-то хотите лишить меня прежней дружбы. И мне это больно. - У нее слезы были в глазах и в голосе. - У меня так мало было счастия в жизни, что мне тяжела всякая потеря... Извините меня, прощайте. - Она вдруг заплакала и пошла из комнаты.

Княжна! постойте, ради бога, - вскрикнул он, стараясь остановить ее. - Княжна!

Она оглянулась. Несколько секунд они молча смотрели в глаза друг другу, и далекое, невозможное вдруг стало близким, возможным и неизбежным...

Осенью 1814-го года Николай женился на княжне Марье и с женой, матерью и Соней переехал на житье в Лысые Горы.

В три года он, не продавая именья жены, уплатил оставшиеся долги и, получив небольшое наследство после умершей кузины, заплатил и долг Пьеру.

Еще через три года, к 1820-му году, Николай так устроил свои денежные дела, что прикупил небольшое именье подле Лысых Гор и вел переговоры о выкупе отцовского Отрадного, что составляло его любимую мечту.

Наташа вышла замуж ранней весной 1813 года, и у ней в 1820 году было уже три дочери и один сын, которого она страстно желала и теперь сама кормила. Она пополнела и поширела, так что трудно было узнать в этой сильной матери прежнюю тонкую, подвижную Наташу. Черты лица ее определились и имели выражение спокойной мягкости и ясности. В ее лице не было, как прежде, этого непрестанно горевшего огня оживления, составлявшего ее прелесть. Теперь часто видно было одно ее лицо и тело, а души вовсе не было видно. Видна была одна сильная, красивая и плодовитая самка. Очень редко зажигался в ней теперь прежний огонь. Это бывало только тогда, когда, как теперь, возвращался муж, когда выздоравливал ребенок или когда она с графиней Марьей вспоминала о князе Андрее (с мужем она, предполагая, что он ревнует ее к памяти князя Андрея, никогда не говорила о нем), и очень редко, когда что-нибудь случайно вовлекало ее в пение, которое она совершенно оставила после замужества. И в те редкие минуты, когда прежний огонь зажигался в ее развившемся красивом теле, она бывала еще более привлекательна, чем прежде.

Со времени своего замужества Наташа жила с мужем в Москве, в Петербурге, и в подмосковной деревне, и у матери, то есть у Николая. В обществе молодую графиню Безухову видели мало, и те, которые видели, остались ею недовольны. Она не была ни мила, ни любезна. Наташа не то что любила уединение (она не знала, любила ли она или нет; ей даже казалось, что нет), но она, нося, рожая, кормя детей и принимая участие в каждой минуте жизни мужа, не могла удовлетворить этим потребностям иначе, как отказавшись от света. Все, знавшие Наташу до замужества, удивлялись происшедшей в ней перемене, как чему-то необыкновенному...

Осенью 1820 года Наташа с Пьером и детьми гостила у брата. Пьер на некоторое время уехал в Петербург по делам.

С того времени, как вышел срок отпуска Пьера, две недели тому назад, Наташа находилась в неперестававшем состоянии страха, грусти и раздражения....

Наташа была все это время грустна и раздражена, в особенности тогда, когда, утешая ее, мать, брат или графиня Марья старались извинить Пьера и придумать причины его замедления...

Она кормила, когда зашумел у подъезда возок Пьера, и няня, знавшая, чем обрадовать барыню, неслышно, но быстро, с сияющим лицом, вошла в дверь...

Наташа увидала высокую фигуру в шубе, разматывающую шарф.

«Он! он! Правда! Вот он! - проговорила она сама с собой и, налетев на него, обняла, прижала к себе, головой к груди, и потом, отстранив, взглянула на заиндевевшее, румяное и счастливое лицо Пьера. - Да, это он; счастливый, довольный...»

И вдруг она вспомнила все те муки ожидания, которые она перечувствовала в последние две недели: сияющая на ее лице радость скрылась; она нахмурилась, и поток упреков и злых слов излился на Пьера.

Да, тебе хорошо! Ты очень рад, ты веселился... А каково мне? Хоть бы ты детей пожалел. Я кормлю, у меня молоко испортилось. Петя был при смерти. А тебе очень весело. Да, тебе весело.

Пьер знал, что он не виноват, потому что ему нельзя было приехать раньше; знал, что этот взрыв с ее стороны неприличен, и знал, что через две минуты это пройдет; он знал, главное, что ему самому было весело и радостно. Он бы хотел улыбнуться, но и не посмел подумать об этом. Он сделал жалкое, испуганное лицо и согнулся...

Пойдем, пойдем, - говорила она, не выпуская его руки. И они пошли в свои комнаты...

Все радовались приезду Пьера.

Николенька, который был теперь пятнадцатилетний худой, с вьющимися русыми волосами и прекрасными глазами, болезненный, умный мальчик, радовался потому, что дядя Пьер, как он называл его, был предметом его восхищения и страстной любви. Никто не внушал Николеньке особенной любви к Пьеру, и он только изредка видал его. Воспитательница его, графиня Марья, все силы употребляла, чтобы заставить Николеньку любить ее мужа так же, как она его любила, и Николенька любил дядю; но любил с чуть заметным оттенком презрения. Пьера же он обожал. Он не хотел быть ни гусаром, ни георгиевским кавалером, как дядя Николай, он хотел быть ученым, умным и добрым, как Пьер. В присутствии Пьера на его лице было всегда радостное сияние, и он краснел и задыхался, когда Пьер обращался к нему. Он не проранивал ни одного слова из того, что говорил Пьер, и потом с Десалем и сам с собою вспоминал и соображал значение каждого слова Пьера. Прошедшая жизнь Пьера, его несчастия до 12-го года (о которых он из слышанных слов составил себе смутное поэтическое представление), его приключения в Москве, плен, Платон Каратаев (о котором он слыхал от Пьера), его любовь к Наташе (которую тоже особенною любовью любил мальчик) и, главное, его дружба к отцу, которого не помнил Николенька, - все это делало для него из Пьера героя и святыню.

Из прорывавшихся речей об его отце и Наташе, из того волнения, с которым говорил Пьер о покойном, из той осторожной, благоговейной нежности, с которой Наташа говорила о нем же, мальчик, только что начинавший догадываться о любви, составил себе понятие о том, что отец его любил Наташу и завещал ее, умирая, своему другу. Отец же этот, которого не помнил мальчик, представлялся ему божеством, которого нельзя было себе вообразить и о котором он иначе не думал, как с замиранием сердца и слезами грусти и восторга. И мальчик был счастлив вследствие приезда Пьера.

Гости были рады Пьеру, как человеку, всегда оживлявшему и сплочавшему всякое общество. Взрослые домашние, не говоря о жене, были рады другу, при котором жилось легче и спокойнее...

Вот что, - начал Пьер, не садясь и то ходя по комнате, то останавливаясь, шепелявя и делая быстрые жесты руками в то время, как он говорил. - Вот что. Положение в Петербурге вот какое: государь ни во что не входит. Он весь предан этому мистицизму (мистицизма Пьер никому не прощал теперь). Он ищет только спокойствия, и спокойствие ему могут дать только те люди «...», которые рубят и душат все сплеча...

Ну, и все гибнет. В судах воровство, в армии одна палка: шагистика, поселения, - мучат народ, просвещение душат. Что молодо, честно, то губят! Все видят, что это не может так идти. Все слишком натянуто и непременно лопнет, - говорил Пьер (как, с тех пор как существует правительство, вглядевшись в действия какого бы то ни было правительства, всегда говорят люди). - Я одно говорил им в Петербурге...

В это время Николай заметил присутствие племянника. Лицо его сделалось мрачно; он подошел к нему.

Зачем ты здесь?

Отчего? Оставь его, - сказал Пьер, взяв за руку Николая, и продолжал: - Этого мало, и я им говорю: теперь нужно другое. Когда вы стоите и ждете, что вот-вот лопнет эта натянутая струна; когда все ждут неминуемого переворота, - надо как можно теснее и больше народа взяться рука с рукой, чтобы противостоять общей катастрофе. Все молодое, сильное притягивается туда и развращается. Одного соблазняют женщины, другого почести, третьего тщеславие, деньги - и они переходят в тот лагерь. Независимых, свободных людей, как вы и я, совсем не остается...

Николай почувствовал себя поставленным в тупик. Это еще больше рассердило его, так как он в душе своей, не по рассуждению, а по чему-то сильнейшему, чем рассуждение, знал несомненную справедливость своего мнения.

Я вот что тебе скажу, - проговорил он, вставая и нервным движением уставляя в угол трубку и, наконец, бросив ее. - Доказать я тебе не могу. Ты говоришь, что у нас все скверно и что будет переворот; я этого не вижу; но ты говоришь, что присяга условное дело, и на это я тебе скажу: что ты лучший мой друг, ты это знаешь, но, составь вы тайное общество, начни вы противодействовать правительству, какое бы оно ни было, я знаю, что мой долг повиноваться ему. И вели мне сейчас Аракчеев идти на вас с эскадроном и рубить - ни на секунду не задумаюсь и пойду. А там суди как хочешь...

Когда все поднялись к ужину, Николенька Болконский подошел к Пьеру, бледный, с блестящими, лучистыми глазами.

Дядя Пьер... вы... нет... Ежели бы папа был жив... он бы согласен был с вами? - спросил он.

Пьер вдруг понял, какая особенная, независимая, сложная и сильная работа чувства и мысли должна была происходить в этом мальчике во время его разговора, и, вспомнив все, что он говорил, ему стало досадно, что мальчик слышал его. Однако надо было ответить ему.

Я думаю, что да, - сказал он неохотно и вышел из кабинета...

За ужином разговор не шел более о политике и обществах, а, напротив, затеялся самый приятный для Николая, - о воспоминаниях 12-го года, на который вызвал Денисов и в котором Пьер был особенно мил и забавен. И родные разошлись в самых дружеских отношениях.

Когда после ужина Николай, раздевшись в кабинете и отдав приказания заждавшемуся управляющему, пришел в халате в спальню, он застал жену еще за письменным столом: она что-то писала.

Мари вела дневник, но боясь неодобрения мужа, никогда не говорила ему об этом.

Она бы желала скрыть от него то, что она писала, но вместе с тем и рада была тому, что он застал ее и что надо сказать ему.

Это дневник, Nicolas, - сказала она, подавая ему синенькую тетрадку, исписанную ее твердым, крупным почерком.

Дневник?.. - с оттенком насмешливости сказал Николай и взял в руки тетрадку...

Николай взглянул в лучистые глаза, смотревшие на него, и продолжал перелистывать и читать. В дневнике записывалось все то из детской жизни, что для матери казалось замечательным, выражая характеры детей или наводя на общие мысли о приемах воспитания. Это были большей частью самые ничтожные мелочи; но они не казались таковыми ни матери, ни отцу, когда он теперь в первый раз читал этот детский дневник.

«Может быть, не нужно было делать это так педантически; может быть, и вовсе не нужно», - думал Николай; но это неустанное, вечное душевное напряжение, имеющее целью только нравственное добро детей, - восхищало его. Ежели бы Николай мог сознавать свое чувство, то он нашел бы, что главное основание его твердой, нежной и гордой любви к жене имело основанием всегда это чувство удивления перед ее душевностью, перед тем, почти недоступным для Николая, возвышенным, нравственным миром, в котором всегда жила его жена.

Он гордился тем, что она так умна и хороша, сознавая свое ничтожество перед нею в мире духовном, и тем более радовался тому, что она с своей душой не только принадлежала ему, но составляла часть его самого…

Душа графини Марьи всегда стремилась к бесконечному, вечному и совершенному и потому никогда не могла быть покойна. На лице ее выступило строгое выражение затаенного высокого страдания души, тяготящейся телом. Николай посмотрел на нее.

«Боже мой! что с нами будет, если она умрет, как это мне кажется, когда у нее такое лицо», - подумал он, и, став перед образом, он стал читать вечерние молитвы.

Наташа, оставшись с мужем одна, тоже разговаривала так, как только разговаривают жена с мужем, то есть с необыкновенной ясностью и быстротой познавая и сообщая мысли друг друга, путем противным всем правилам логики, без посредства суждений, умозаключений и выводов, а совершенно особенным способом...

С того самого времени, как они остались одни и Наташа с широко раскрытыми, счастливыми глазами подошла к нему тихо и вдруг, быстро схватив его за голову, прижала ее к своей груди и сказала: «Теперь весь, весь мой, мой! Не уйдешь!» - с этого времени начался этот разговор, противный всем законам логики, противный уже потому, что в одно и то же время говорилось о совершенно различных предметах...

Наташа рассказывала Пьеру о житье-бытье брата, о том, как она страдала, а не жила без мужа, и о том, как она еще больше полюбила Мари, и о том, как Мари во всех отношениях лучше ее. Говоря это, Наташа призналась искренно в том, что она видит превосходство Мари, но вместе с тем она, говоря это, требовала от Пьера, чтобы он все-таки предпочитал ее Мари и всем другим женщинам, и теперь вновь, особенно после того, как он видел много женщин в Петербурге, повторил бы ей это.

Пьер, отвечая Наташе, рассказывал, как ему скучно было на вечерах и обедах, делился впечатлениями о поездке, высказывая порой, по мнению Наташи, «великие мысли».

Наташа не сомневалась бы в том, что мысль Пьера была великая мысль, но одно смущало ее. Это было то, что он был ее муж. «Неужели такой важный и нужный человек для общества - вместе с тем мой муж? Отчего это так случилось?» Ей хотелось выразить ему это сомнение. «Кто и кто те люди, которые могли бы решить, действительно ли он так умнее всех?» - спрашивала она себя и перебирала в своем воображении тех людей, которые были очень уважаемы Пьером. Никого из всех людей, судя по его рассказам, он так не уважал, как Платона Каратаева.

Ты знаешь, о чем я думаю? - сказала она, - о Платоне Каратаеве. Как он? Одобрил бы тебя теперь?

Пьер нисколько не удивлялся этому вопросу. Он понял ход мыслей жены.

Платон Каратаев? - сказал он и задумался, видимо, искренно стараясь представить себе суждение Каратаева об этом предмете. - Он не понял бы, а впрочем, я думаю, что да.

Я ужасно люблю тебя! - сказала вдруг Наташа. - Ужасно. Ужасно!

Нет, не одобрил бы, - сказал Пьер, подумав. - Что он одобрил бы, это нашу семейную жизнь. Он так желал видеть во всем благообразие, счастье, спокойствие, и я с гордостью показал бы ему нас...

В это же время внизу, в отделении Николеньки Болконского, в его спальне, как всегда, горела лампадка (мальчик боялся темноты, и его не могли отучить от этого недостатка)...

Николенька, только что проснувшись, в холодном поту, с широко раскрытыми глазами, сидел на своей постели и смотрел перед собой. Страшный сон разбудил его. Он видел во сне себя и Пьера в касках - таких, которые были нарисованы в издании Плутарха. Они с дядей Пьером шли впереди огромного войска. Войско это было составлено из белых косых линий, наполнявших воздух подобно тем паутинам, которые летают осенью... Впереди была слава, такая же, как и эти нити, но только несколько плотнее. Они - он и Пьер - неслись легко и радостно все ближе и ближе к цели. Вдруг нити, которые двигали их, стали ослабевать, путаться; стало тяжело. И дядя Николай Ильич остановился перед ними в грозной и строгой позе. - Это вы сделали? - сказал он, указывая на поломанные сургучи и перья. - Я любил вас, но Аракчеев велел мне, и я убью первого, кто двинется вперед. - Николенька оглянулся на Пьера; но Пьера уже не было. Пьер был отец - князь Андрей, и отец не имел образа и формы, но он был, и, видя его, Николенька почувствовал слабость любви: он почувствовал себя бессильным, бескостным и жидким. Отец ласкал и жалел его. Но дядя Николай Ильич все ближе и ближе надвигался на них. Ужас обхватил Николеньку, и он проснулся.

«Отец, - думал он. - Отец (несмотря на то, что в доме было два похожих портрета, Николенька никогда не воображал князя Андрея в человеческом образе), отец был со мною и ласкал меня. Он одобрял меня, он одобрял дядю Пьера. Что бы он ни говорил - я сделаю это. Муций Сцевола сжег свою руку. Но отчего же и у меня в жизни не будет того же? Я знаю, они хотят, чтобы я учился, И я буду учиться. Но когда-нибудь я перестану; и тогда я сделаю. Я только об одном прошу бога: чтобы было со мною то, что было с людьми Плутарха, и я сделаю то же. Я сделаю лучше. Все узнают, все полюбят меня, все восхитятся мною». И вдруг Николенька почувствовал рыдания, захватившие его грудь, и заплакал.

А дядя Пьер! О, какой чудный человек! А отец? Отец! Отец! Да, я сделаю то, чем бы даже он был доволен...

>Краткие содержания >Произведения Толстого

Краткое содержание Война и мир - эпилог

С окончания войны 1812 года прошло семь лет. В 1813 году Пьер Безухов и Наташа Ростова поженились. В этом же году умер граф Илья Андреевич, Николай унаследовал очень много долгов, имение было продано за полцены, но этого не хватило погасить и половины задолженностей. Николаю пришлось поступить на солдатскую службу и поселиться вместе с матерью и Соней в маленькой квартире в Петербурге. Ростову очень стыдно перед Соней, но он понимает, что не может её полюбить. Также он не хочет и Марье делать предложение, так как боится, что все подумают, что он жениться на богатой невесте, чтоб поправить свои дела. Марья приезжает проведать Ростовых, и Николай общается с ней натянуто и сухо. Она долго думает о его холодности и понимает, что Николай очень гордый, а так как он сейчас беден, а она богата, поэтому он и не показывает своих чувств. Марья вызывает его на откровенный разговор и всё расставляется на свои места. Осенью 1814 года Николай и Марья женятся и вместе с графиней и Соней уезжают жить в Лысые Горы.

К 1820 году Николай приводит все свои дела в идеальный порядок и становится отличным хозяином: имение процветает и даёт отличный доход. У них с Марьей трое детей и они ждут четвёртого. В декабре к ним приезжает в гости Наташа со своими тремя дочками и сыном, Пьер в это время находится по делам в Петербурге. Наташа очень изменилась: смыслом её жизни стала семья. Она не ухаживает за собой, очень редко выходит в свет, всё своё время посвящает детям и мужу, угадывая и исполняя любое его желание. Наташа очень ревнует Пьера ко всем женщинам, хотя он даёт ей повода. Он в отъезде всего две неделе, она очень соскучилась. но по приезду набрасывается на него с упрёками, что он развлекался в Петербурге, а она одна занималась с детьми. Пьер доволен, он знает, что она ждала его и что гнев сейчас пройдёт. Наташа полностью починила себе Пьера и его всё устраивает, так как они любят друг друга и очень счастливы.

Пьер рассказывает Николаю и Денисову, который тоже гостит у Ростовых, что в стране ожидается переворот, так как император не интересуется государственными делами. Николай с ним не согласен, он не хочет идти против правительства, мечтает только выкупить родовое имение и жить тихой спокойной жизнью, а в Пьере уже просыпаются стремления будущего декабриста.

Введение

Лев Николаевич Толстой -- художник большого и мощного таланта, философ, рассуждающий о смысле жизни, предназначении человека, непреходящих ценностях земного бытия. Все это в полной мере отразилось в его крупнейшем и прекраснейшем творении - "Война и мир". На протяжении романа автор много размышляет об интересующих его темах. В наше быстротекущее время почти невозможно заставить себя прочесть неторопливо его колоссальное произведение, но как это необходимо именно нам, молодым, чтобы проникнуться "русским духом", патриотизмом, истинной народностью, а не той суетой, которая так активно насаждается в последнее время различными источниками. Философию Толстого понять сложно, но необходимо. И эпилог романа "Война и мир" приоткрывает дверь в тайную кладовую автора. Можно соглашаться или не соглашаться с писателем, творившим в середине XIX века, нам -- читателям XXI. Но истинный художник предвидел изменения, грядущие во времени, и гениально сказал об этом. "Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого,-- так и каждая личность носит в самом себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим", - говорил Л.Н. Толстой.

Эпилог - заключительная часть произведения, в которой окончательно проясняется развязка сюжета, судьба героев, формулируется основная мысль произведения. Эпилог представляет собой итог романа. В романе Л. Н. Толстого роль эпилога чрезвычайно велика. Во-первых, он логически завершает сюжет произведения, во-вторых, эпилог содержит авторскую философскую и жизненную позицию, оценку сюжетных событий и персонажей. Рассмотрим, как достигают этих целей авторы романов “Война и мир”. В романе Толстого две самостоятельные части эпилога соответствуют двум вышеназванным целям. Философская позиция Толстого настолько отдалена от сюжета произведения, что могла бы существовать самостоятельно, в качестве философского трактата. Сюжетная развязка (первая часть эпилога) занимает существенно меньшую часть эпилога.

Первая часть эпилога богата выражением авторской позиции, как и весь роман Толстого. Она содержит в себе лишь описание фактов, подчеркивающих позицию Толстого, причем в описание этих фактов автором искусно вставлены многочисленные свои наводящие мысли. Писатель показывает нам своих героев уже после событий войны 1812 года (действие эпилога происходит в 1821 году). Пьер стал прекрасным мужем, семьянином и, по мнению Толстого, настоящим человеком. Тот первый жизненный цикл, который наметил для своего героя Толстой, пройден с честью. Что ждет героя дальше? Тихая уютная семейная жизнь? Занятия поместьем? Нет. На эти вопросы автор дает совсем другой ответ: Пьера ждут новые испытания. Испытания, связанные с участием героя в политическом кружке. Толстой доказывает нам, “что люди, как реки”, все время меняются, ищут что-то, к чему-то стремятся, и это стремление к гармонии, к истине делает их “вполне хорошими”.

В эпилоге мы видим идеал женщины, созданный писателем. Княжна Мария и Наташа Ростова, некогда романтические девушки, становятся добрыми подругами мужей, верными наставницами детей, истинными ангелами-хранительницами семейного очага. Они ограничиваются кругом семейных проблем, но исподволь влияют и на мужей. Так, Николай Ростов невольно смягчается под влиянием жены, становится терпимее к людским слабостям и несовершенствам. И когда все же "срывается", именно Мария помогает мужу обрести душевное равновесие.

Меня удивил образ Наташи. Она стала сильной, мудрой. К этому моменту она уже имела трех дочерей и сына. Героиня пополнела, и теперь в ней трудно узнать прежнюю Наташу Ростову: "Черты ее лица имели теперь выражение спокойной мягкости и ясности. Теперь часто видно было одно ее лицо и тело, а души вовсе не было видно". Она совсем не походит на ту девочку, грациозную, жизнерадостную, какой в начале романа представляет нам Толстой. Смысл жизни Наташи -- в материнстве. А именно так представляет судьбу и предназначение женщины сам писатель.

Но не только о ценностях семьи говорит Толстой. Писатель рассказывает о тех политических изменениях, которые произошли в русском обществе после 1812 года. Толстой предполагал написать продолжение романа, где бы показал декабристское восстание. Можно предположить, что Пьер не остался бы в стороне от столь великих событий. А Наташа? Она последовала бы за мужем. Но нам остаются только догадки и домыслы. А в эпилоге -- конкретное описание семейного уклада людей первой четверти XIX века, их мысли, переживания, мечты и помыслы. Многое изменилось с тех пор, но неизменными остались патриотизм, трепетное отношение к Родине, вечная ценность семьи и воспитания детей.

Таким образом, рассказывая о судьбах героев в первой части эпилога. Толстой достигает того, что любому внимательному читателю приходят на ум те самые выводы, которые и желает получить от него автор, несмотря на то что сам автор эти выводы не формулирует.

Во второй части эпилога Толстой задается более глобальной проблемой: “Что движет миром, его историей?” И дает на него ответ: “Законы необходимости”.

Совсем другую роль отводит человеку Толстой: по его мнению, человек -- лишь пешка в сложной игре, исход которой предопределен, и цель пешки -- осознать правила игры и следовать им и в конечном итоге оказаться в числе победителей, а в противном случае пешка будет наказана судьбой, сопротивление которой бесполезно. Гигантская иллюстрация такой позиции - картины войны, где все, включая царей и великих полководцев, бессильны перед судьбой, где побеждает тот, кто лучше понимает законы необходимости и не противится им.

Заключение

В эпилоге повествование убыстряет свое течение, события концентрированы и даны автором в общем виде. Понимаешь, что дальше последует продолжение, жизнь не обрывается концом романа. Но писателю не удалось продолжить эпопею, осуществить задуманное. Эпилог к роману "Война и мир" явился не столько послесловием к произведению, сколько достойным завершением его, связующим с жизнью. Ибо герои, созданные фантазией художника, продолжают жить в нашей памяти.

В эпилоге своего романа Лев Толстой изобразил не только окончание огромной истории, сотканной из хитрых переплетений человеческих судеб, но и представил собственные историко-философские размышления о законе бесконечных взаимовлияний и взаимосвязей человеческой жизни. Именно этот, неуловимый разумом, иррациональный закон и определяет, по мнению автора, судьбы народов и отдельных людей.

Предлагаем вашему рассмотрению краткое содержание эпилога части первой знаменитого романа Война и мир, что даст возможность очень быстро познакомиться с содержанием и смыслом каждой его части. Чтобы было удобно изучать эпилог романа Война и мир, предлагаем по главам.

Глава 1

В первой главе эпилога автор рассуждает об истории и реакции. Уже прошло семь лет после событий, что описываются в четвертом томе. И вот автор стал рассуждать об Александре Первом и . О том, что все историки обвиняют Александра в либеральных начинаниях. Каждый рассуждает о том, что он должен был действовать так, а не эдак, вот поэтому его действия неправильные. Но как пишет , если бы Александр действовал иначе, то все равно нашлись бы те, кто бы вновь оказался недоволен. Невозможно оценить действия Наполеона и Александра Первого, чем они хороши или плохи. Однако можно с уверенностью сказать о том, если бы все было по-другому, то не было бы и жизни, ничего бы не было.

Глава 2

Толстой продолжает свои размышления. Теперь он пытается понять два определения. Это гений и случай. Объяснить их точно невозможно, но в целом, когда происходящему нет объяснения, то применяют слово случай, а если человек видит происходящее, что нельзя сравнить с общечеловеческими устоями, законами, мнением, тогда это гений.

Глава 3

В третьей главе Эпилога Толстой вновь ведет рассуждение о движении европейских народов. Автор говорит о славе, величии и о миллионах случайностей. При этом он пишет, что Бонапарт занял свое положение случайно, а его действия были глупыми и подлыми. В случае с Наполеоном нельзя говорить о его гениальности.

Глава 4

Автор пишет о дипломатах, которые считают, что именно они влияют на затишье движения в истории. Дальше пишет автор о том, что случайная роль Наполеона завершается ровно тогда, когда совершаются действия. Он размышляет над тем, какую роль играл Александр в народном движении. При народной войне в Александре никто не нуждался, но вот в европейской войне государь выходит на первый план.

Глава 5

В пятой главе эпилога писатель знакомит с жизнью Ростовых. Он пишет, насколько плохо сказались на графе Ростове все события, с которыми столкнулась семья. Это и пожар Москвы, их бегство со столицы, смерть Пети и смерть Андрея Болконского, отчаяние Наташи. Каждое событие ударом отражалось на здоровье графа, который в один момент слег. Сначала он пытался казаться веселым, веселился и на свадьбе Наташи с Безуховым, но это все было показное. И как только молодые уехали, здоровье вмиг стало ухудшаться. В последние дни своей жизни граф постоянно просил прощения у жены, которая не отходила ни на шаг от мужа. Жалел граф очень о том, что разорил свое имение.

Граф умирает. Николай, узнав о смерти отца, берет отпуск и едет домой. После смерти отца, стали известны все долги, о которых никто и не подозревал. Однако Николай не отказался от наследства, а вступил в права с обязательством все выплатить. Однако их было настолько много, что не хватило денег от продажи имения. Николай, чтобы не быть арестованным за долги, которые стали требовать кредиторы, пошел в отставку и поступил на государственную служу. Около 30 тыс. рублей берет Николай в долг у Пьера. Сам же с матерью и Соней живет в небольшой квартире.

Наташа с Пьером живут в Петербурге и о проблемах Ростовых не в курсе. Дела же у Николая все хуже. Откладывать не получалось, так как он скрывал бедственное положение от матери, которая в свою очередь жила на широкую ногу. Выход был в женитьбе на богатой наследнице либо же в смерти матери, но ни о том, ни о другом не смел думать.

Глава 6

Княжна Марья в Москве. Она была наслышана о проблемах Ростовых, и уважала Николая за то, что он делал ради матери. Марья едет к Ростовым. Ее встретил Николай. Увидев девушку, он проявил холодность и сухость, хотя Марья надеялась на иной прием. Николай Соне сказал, что терпеть не может подобных Марье барышень. Он пытался забыть о княжне, но его мать постоянно о ней напоминала. Графиня говорила, чтобы он присмотрелся к девушке, описывала все ее достоинства и просила, чтобы тот поехал к ней с визитом.

Сама Марья пожалела о своем первом визите к Ростовым, она не могла простить холодность Николая, но успокаивала себя тем, что отдала должность Ростовой, ведь та была всегда к ней добра.

И вот спустя время Николай наведался к Марье, но по его холодному взгляду Марья увидела, что это всего лишь должность уважения. Так же холодно решила держаться с ним и княжна. Но лед растопился. Разговаривая с графом, княжна понимает его холодный прием. Причиной тому было ее богатство, в то время как он был беден. Этот благородный поступок Николая еще больше привязал к себе Марью. Молодые решают быть вместе.

Глава 7

Марья и Николай женятся и всем семейством уезжают в Лысые горы. За три года графу удается выплатить все долги, а получив наследство после умершей кузины, отдал долг и Пьеру. Дела Ростова пошли вверх, он планирует выкупать семейное имение. Увлекся хозяйством, что стало делом его жизни. Николай не любил нововведений и был уверен, в чем не ошибся, что именно в силе мужика-работника удача. Марья ревновала мужа к делу, и не понимала его восхитительных разговоров о хозяйствовании, обижалась, когда он говорил не влезать не в свое время. Однако все равно поддерживала мужа. А дела шли вверх. К нему мужики сами шли и просили их выкупить.

Глава 8

Автор продолжает описывать жизнь Ростовых. Николай стал замечать за собой жестокость в отношении к мужикам. Очень часто он поднимает руку. И вот последний раз, когда произошло наказание, случился разговор с женой. Марья попросила больше никогда не поднимать руку на людей. Граф дал слово и старался его всегда держать, но случалось, что он срывался и тогда он вновь каялся и давал обещания не делать подобное.

Николай рассказывает Мари о Соне и просит, чтобы та полюбила ее и пожалела. В разговоре Марьи с Наташей о Соне, вторая называет ее пустоцветом, но Соня ничего не замечает, живет, как получается, она как та кошка, что привыкла к дому.

Глава 9

В канун Николина дня Ростов решил заняться делами, представляя себе, что будет завтра, когда съедутся гости и придется выслушивать их поздравление.
Вечером все родные собрались за столом. Марья увидела, что Николай не в духе и решила узнать причину. Незначительная ссора между мужем и женой. Мари думает, что муж ее разлюбил, а тем более сейчас, когда она в положении. Далее мы знакомимся мимолетом с детьми Ростовых, после чего Николай и Марья мирятся. Николай сказал, что без нее он не может жить. Марья была счастлива.

Глава 10

Наташа за семь лет успела родить двух дочерей и сына. Это отразилось на ее фигуре. Теперь, когда-то худенькая и подвижная девушка превратилась в полную женщину, которая перестала появляться в обществе. Всю себя она посвятила детям и мужу. Она перестала за собой ухаживать, рассказывая о том, что просто нет времени, да и нет смысла в этом. От Пьера она стала требовать, чтобы и он был всегда в семье и не ездил ни по каким клубам и не заигрывал с другими женщинами. Сама же Наташа выполняла любую прихоть мужа и это было ей в удовольствие.

Глава 11

Безухову нужно ехать в Петербург. Уехал на три недели, но задержался. Наташа сама не своя, переживает и ревнует. Как раз в канун праздника Пьер возвратился. Наташа была на седьмом небе от счастья, но сразу этого не показала. Упрекнула мужа в том, что тот не приехал вовремя, что он там веселился, пока их ребенок был при смерти. Пьер в детской с детьми. Наташа наблюдает за ними и понимает, что он прекрасный отец.

Глава 12

Приезд Пьера обрадовал не только Наташу, ведь с его приездом все сразу поменялось. У каждого было настроение, да и подаркам все были рады. Не забывал Пьер и о старой графине, которая потеряла смысл жизни, когда не стало мужа и сына. Она теперь просто существовала, но родные не давали ей грустить и как могли о ней заботились.

Глава 13

Графиня не сразу стала рассматривать подарки. Сначала доиграла в пасьянс, а только потом распаковала все. Она осталась довольной. Все собрались за чаем, но при старой графине о политике не говорили, так как она отстала от жизни и ей бы пришлось постоянно все рассказывать, она бы прерывала разговор ненужными вопросами, поэтому при ней говорили на общие темы. Чуть спустя вбежали дети и Пьер пошел играть с ними.

Глава 14

Николенька Болонский очень любит проводить время рядом с Пьером. Пьер говорит, что тот становится быть похожим на отца. Дальше мужчины переместились в отдельный кабинет и заговорили о делах России. Пьер уверен, что вскоре будет переворот, что государь верит в мистификацию и забросил дела. Однако Николай уверен, что переворота не будет. Безухов рассказал, что вступил в тайное общество.

Глава 15

Во время ужина уже о политике никто не говорил. Позже Николай, зайдя в комнату, увидел жену. Она что-то писала. Как оказалось, это был дневник, где она в подробностях пишет о детях и их деятельности. Дальше супруги говорили о Пьере, о том, что тот вступил в тайное общество. Супруги переживают за детей, особенно за Болконского Николеньку, что был в восторге от речей Пьера. Марья просит Николая вывести Болконского в общество.