Вишневская предчувствовала свой уход - дочери. Елена Ростропович: «Отец никогда ничего не просил Елена мстиславовна ростропович личная жизнь

На открытии кроме дочерей Галины Павловны присутствовали Александр Сокуров, Максим Шостакович и другие. Фото – www.gov.spb.ru

В Санкт-Петербурге на доме по набережной Кутузова, 16, окна которого выходят на крейсер «Аврору», была открыта вторая мемориальная доска – на сей раз в память о Галине Вишневской.

Авторы бронзовой доски скульптор Рустам Игамбердиев, архитектор Антон Медведев, художник Александр Додон изобразили великую певицу ХХ века в образе Тоски из одноименной оперы Пуччини – партии, которую она многократно исполняла на сцене Большого театра.

Со своей доски, словно из окна Вечности, она слушает играющего мужа – великого виолончелиста ХХ века Мстислава Ростроповича, чей барельеф расположен справа.

Дочери Ольга Ростропович, руководитель Центра оперного пения Галины Вишневской, и Елена Ростропович, президент благотворительного фонда Вишневской-Ростроповича «Во имя здоровья и будущего детей» рассказали музыкальному критику Владимиру Дудину о том, чем для них является дом на набережной Кутузова, 16.

– Чем был этот дом на набережной для Галины Павловны?

Ольга Ростропович: — Этот дом был для нее очень дорог. Мама очень любила Ленинград, всегда хотела, чтобы у нее здесь был дом недалеко от Эрмитажа, Летнего сада, чтобы стоял на Неве – во всяком случае, именно такие пожелания она высказывала папе.

Они приобрели сначала одну квартиру, потом расселили еще около десяти, где в каждой было по четыре-пять семей, купив им 43 отдельные квартиры. Процесс расселения занял много лет. Последняя квартира была выкуплена четыре года назад.

Люди, которые оставались здесь жить, были очень довольны: у нас очень чисто, замечательная охрана, поэтому, конечно, отсюда им никуда не хотелось уезжать. Но вот наконец все выехали. Мама сделала дом таким, каким хотела, каждый сантиметр обставила по своему вкусу.

Елена Ростропович: — Дом в Петербурге существует благодаря Галине Павловне. В этот дом мы собрали все. Папа и мама привозили сюда свои архивы, платья, словом, культурное наследие: партитуры, письма, включая даже наши письма к родителям, фотографии, много потрясающих личных вещей.

Родители ведь пустили корни в Европе, я продолжаю там жить уже более сорока лет, в Лозанне. А дом в Петербурге – единственный, купленный в России. Сейчас здесь находится наш семейный фонд, наша семья, наша жизнь.

– Публиковать неизвестные документы не планируете?

Е.Р.: — Пока нет, пока хотим разобраться, сейчас столько всего надо успеть сделать, пока мы еще с Ольгой можем, а время идет. Наши дети, которых у меня четверо, а у Ольги двое, еще не поддержали это дело. Но пока они молодые, не стоит с них спрашивать.

О.Р.: — Надо думать, все в процессе, есть планы, но пока говорить о них рано.

– Для широкой публики не собираетесь когда-нибудь открыть этот дом? Может быть, камерный концертный зал?

Е.Р.: — Нет, это наш частный дом с семейными архивами. У нас есть два музея – Мусоргского и Шостаковича, куда можно попасть по записи, но не просто полюбопытствовать, а осмысленно, с целью. Мы не афишируем это громко. Концертный зал? Может быть, когда-нибудь, если это будет служить какой-то цели.

О.Р.: — Во всяком случае, сейчас об этом речи пока нет. Мама говорила, что не хотела бы, чтобы сюда ходили люди в грязной обуви. Она считала, что здесь находится ее личное пространство. Да и все это – очень серьезный и хлопотный вопрос, над которым мы с сестрой думаем.

– Открытие мемориальной доски завершило год 90-летия Галины Вишневской?

О.Р.: — Да, мамин юбилейный год я провела на высоком уровне, как ей бы понравилось. В январе в Красноярске прошел фестиваль, посвященный Галине Павловне.

Мы выступали в Иркутске. Фестиваль Ростроповича в этом году с концертным исполнением «Аиды» с Зубином Метой тоже был посвящен маме. Был конкурс оперных певцов Вишневской, после чего в сентябре состоялся Первый оперный фестиваль им. Вишневской в Сочи, который станет ежегодным.

В октябре на исторической сцене Большого театра прошел концерт памяти мамы, два месяца там была открыта посвященная ей выставка. 11 декабря в день ее ухода прозвучала Четырнадцатая симфония Шостаковича в Большом зале консерватории.

Следующий год пройдет под знаком юбилея папы. Два года я думаю о том, кого бы папа захотел увидеть в год своего 90-летия, и поняла, что он наверняка привез бы свой любимый оркестр из Вашингтона, где семнадцать лет был главным дирижером.

Они с удовольствием приедут, потому что очень дорожат памятью о папе, и выступят в Москве и Петербурге. Надеюсь, что все получится. Еще папа очень любил Японию, поэтому в Москву приедут японские оркестр и хор.

В моем сознании папа с мамой продолжают жить, я с ними мысленно общаюсь. Поэтому не ожидала увидеть сразу два родных лица на памятных досках – все, что от них осталось, их больше нет…

Мне в день открытия доски снова стало очень тяжело. С другой стороны, оба они смотрят друг на друга, на любимого человека, на Неву.

МОСКВА, 13 дек — РИА Новости. Дочери Галины Вишневской Ольга и Елена Ростропович в столичном Центре оперного пения в четверг рассказали журналистам, что их мама была готова к уходу — предчувствуя его, она приехала из Германии в Россию, чтобы провести последние дни на родине.

Как сообщалось ранее, проститься с великой певицей можно будет до 20.00 четверга. На следующий день в храме Христа Спасителя с 9.00 начнется литургия, а с 11.00 — отпевание. Похороны состоятся на Новодевичьем кладбище в 13.00.

В 1955 году вышла замуж за виолончелиста Мстислава Ростроповича. С 1974 по 1990 год Вишневской и Ростроповичу пришлось проживать за пределами России — они подверглись преследованию властей за поддержку Александра Солженицына (с 1978 по 1990 год Вишневская была лишена советского гражданства). В эти годы певица жила в США и во Франции, выступала в крупнейших театрах мира, а также ставила в качестве режиссера оперные спектакли.

В 2002 году открылся Центр оперного пения Галины Вишневской в Москве. А с 2006-го стал проходить Открытый международный конкурс оперных артистов Вишневской, где певица возглавляла жюри.

Среди наград Вишневской — Медаль "За оборону Ленинграда" (1942), Орден Ленина (1973), Алмазная медаль города Парижа (1977), Орден "За заслуги перед Отечеством" IV (2011), III (1996), II (2006) и I (2012) степеней. Также она являлась Офицером ордена искусств и литературы (Франция, 1982), командором ордена Почетного легиона (Франция, 1983), почетным гражданином Кронштадта (1996), почетным профессором МГУ имени Ломоносова (2007) и Московской консерватории.

Центр оперного пения Галины Вишневской в этом году отмечает 10-летие со дня своего создания. В честь этого события был запланирован ряд юбилейных спектаклей и гала-концертов. В частности, 17 декабря в Венской ратуше должна была состояться презентация центра.

«В те редкие моменты, когда родители бывали дома, они активно занимались с нами». Конец 70-х, Париж

Как странно всё получается, - рассказывает Ольга. - В январе 2007 я вернулась в Москву. Когда папе стало уже совсем нехорошо, жила у него в больнице. В то время мы с ним очень много говорили. Иногда даже ругались, ссорились. Потому что папа очень хотел, чтобы я вернулась в Россию. А я объясняла, что это невозможно: у меня дети - американцы, они ходят в американскую школу, да и я уже столько лет живу в Америке. Но год назад моя жизнь совершенно изменилась, я вышла замуж в Москве и странным образом почувствовала себя здесь дома. Я сейчас снова живу в Газетном переулке, в том доме, где мы выросли. Там сохранилась та церквушка, в которой мы на Пасху освяща ли кулич и яйца.

Что касается работы, то самым крупным - медицинским Фондом «Вишневская - Ростропович» - теперь руководит моя сестра Елена. А Фонд Ростроповича -моя забота. Этот фонд папа создавал сам, чтобы помогать молодым музыкантам.

Собирал на своих концертах средства, сам выискивал таланты, покупал им инструменты, следил за их судьбой.

«Меня спас Шостакович»

Несколько лет назад Вишневская и Ростропович подарили Санкт-Петербургу квартиру, чтобы создать там музей Шостаковича.

- А вы сами Шостаковича хорошо помните?

Конечно! Однажды, когда мы жили в дачном посёлке Жуковка, Дмитрий Дмитриевич спас меня от неминуемой расправы, которую пытался учинить папа. Я не хотела заниматься музыкой, валялась с книжкой на кровати, зная, что папа ушёл. А он вдруг вернулся - забыл что-то дома. Увидев, что я прохлаждаюсь, а не сижу с инструментом, взлетел на второй этаж, схватил несчастную виолончель за гриф и с криками: «Остановись! Остановись немедленно!» -понёсся за мной. Я вылетела через калитку из дома на дорогу - в чём была. Представьте картину: я несусь по дороге мимо дач к лесу, за мной мчится разъярённый папа, потрясая виолончелью, а невдалеке гуляет Дмитрий Дмитриевич. Увидев несущегося Ростроповича, он настолько растерялся, что смог повторить только: «Славочка! Славочка! Побойтесь Бога!» Папа вынужден был остановиться и раскланяться с. Шостаковичем, а я умчалась в лес пережидать, когда буря утихнет.

Лучшие дня

- Решилась ли судьба легендарной виолончели маэстро?

Пока что она стоит у нас дома. Совершенно ясно, что на этом инструменте нужно играть - инструмент без рук музыканта начинает «умирать». Мы решим, как и кто это будет делать. Но пока мы никуда не спешим. Принимать такие решения сложно. Ведь виолончель - это часть отца.

- То, что на этой виолончели пытался играть Наполеон, - лишь легенда?

Это абсолютная правда! Там даже виден след его шпоры. Это случилось в саду Тюильри, где зна менитый музыкант Дюпор давал кон церт для Наполеона. А император как известно, был твёрдо уверен в том, что умеет делать всё. Он подошёл, схватил виолончель и зажал её ногами так, что на одном боку остался след от его шпоры.

- Знаю, что после отъезда из СССР вас отправили учиться в монастырь. Почему именно туда?

Родители не могли сидеть с нами - им нужно было зарабатывать деньги. Ведь из страны нас выслали практически ни с чем. Поэтому нас и отправили в монастырь. Монастырь был французский, католический, а мы даже английского не знали. Поэтому в Швейцарии мы пережили глубочайший шок. Общаться друг с другом по-русски нам с Леной запретили вообще! Мало того - нас с сестрой поселили на разных этажах, в разных малюсеньких комнатках. И ты как можешь в этой ситуации, так и выживай. Но, знаете, когда ты понимаешь, что тебе надо принять душ, а он - один на этаже, ты моментально выясняешь, что нужно сделать и в какой список себя внести, чтобы его в конце концов принять. Через шесть месяцев я заговорила по-французски. Так что своим родителям я очень благодарна за то, что они провели нас через такой опыт.

- А как вас направляли родители: куда пойти, что надеть, с кем дружить?

Направление было очень простое: никуда не ходить, ни с кем не дружить, платье - только ниже колена. Всё! К выпускному вечеру мама привезла мне потрясающее платье - очень простое, но при этом невероятно элегантное. Папа пришёл домой очень поздно

Около часа ночи. И что-то мне стукнуло в голову выйти в этом платье и показать, какая я завтра буду красивая. А платье - на 2 см выше колена! Я вылетела из комнаты, как пробка из бутылки. Мне было сказано, что, естественно, никакого выпускного, я в этом платье его имя позорить никуда не пойду, потому что дочь Ростроповича так выглядеть не может… Я рыдаю, но ничего не помогает! Как вы думаете, что делает мама? Она умеет сохранять спокойствие в абсолютно непредвиденных ситуациях. Она идёт в свою комнату, молча открывает шкаф, достаёт оттуда чёрную шаль. А время - 1 час ночи, и у неё на следующий день спектакль. Но мама спокойно, не говоря ни слова, распускает шаль, берёт крючок и начинает вязать кружево. За два часа она связала полоску кружева сантиметров в 5 шириной и пришила его мне на платье, чтобы закрыть колени. Вот так я пошла на выпускной вечер. И это платье теперь вожу с собой по свету, где бы я ни жила.

Досье

Ольга Ростропович - старшая из двух дочерей Г. Вишневской и М. Ростропови-ча. Родилась в Москве. В 1974 г., будучи студенткой Московской консерватории по классу виолончели, была вынуждена вместе с родителями покинуть СССР. Год девочки проучились в монастыре в Швейцарии, затем переехали в Нью-Йорк, где продолжили музыкальное образование. Ольга выступала как солистка с отцом. Была замужем за представителем одного из самых знаменитых модных Домов Франции, от этого брака у неё два сына.

Ему рукоплескали короли и президенты, познакомиться с ним считали за честь величайшие музыканты и композиторы планеты. Лучшие залы мира набивались битком на его концертах. А он… Он спускался со сцены, снимал фрак и становился не гением музыки, а - человеком. Отцом, мужем, другом. О том, каким Мстислав Ростропови ч был в обычной жизни, «АиФ» рассказала младшая дочь Галины Павловны и Мстислава Леопольдовича.

Дом ста роялей

Юлия Шигарева, «АиФ»: Елена Мстиславовна, детям свойственно относиться к своим родителям трезвее, а то и скептичнее, чем толпам их восторженных поклонников. Вы с вашей сестрой Ольгой в какой момент поняли, что Мстислав Леопольдович и Галина Павловна - люди особенные?

Елена Ростропович: Это трудный вопрос. Родились в этой среде. Мы здоровались с Шостаковичем, который нас узнавал. Разговаривали с Хачатуряном или Кабалевским , живущими, как и мы, в Доме композиторов. Мы с детства ходили в Большой театр и видели маму, утопающую в цветах - это была неординарная женщина и выдающаяся певица. Мы ходили на концерты и видели, как преклоняются перед отцом, слышали, как про него говорят, что он гениальный. Да, он гениальный - мы тоже были в этом уверены.

Поэтому мы с Ольгой прекрасно понимали: наши родители - вот такие. В школу нас не водят. После уроков не ждут, домашние задания с нами не делают. Хотя иногда мне было немножко завидно, что папа с мамой не водили меня за ручку в школу. Что бабушка не ждала меня на лавочке с бутербродами. Что никто не нервничал, ожидая, как мы сдадим экзамены.

Семья солистки ГАБТ СССР Галины Вишневской и виолончелиста Мстислава Ростроповича. Дочь Оля исполняет танец из балета «Лебединое озеро». 1959 г. Фото: РИА Новости / Максимов

- И Вы, и Ольга получили музыкальное образование. Альтернатива - другие профессии вообще не рассматривались?

Нет! В 4 года мы уже садились за инструмент, который стоял в одной из комнат. Играть на рояле нас учила бабушка, папина мама. Она была пианисткой, аккомпанировала супругу, нашему дедушке, Леопольду Витольдовичу.

Мы же жили в доме, в квартирах которого стояло больше 100 роялей - тут жили композиторы, певцы, музыканты. Построили этот знаменитый дом на ул. Огарева в 1955 году, и только когда заехали первые жильцы, выяснилось: в нём очень плохая звукоизоляция. Все слышали друг про друга абсолютно всё: кто что сочиняет, кто что репетирует. И далеко не все были рады тому, что мелодии, которые у них рождаются, кто-то перехватывал. Так что жизнь здесь текла колоритно и красочно. Один занимается, другой сочиняет и требует тишины… Но когда ты 24 часа слышишь вокруг себя музыку, это накладывает определенный отпечаток. Ты понимаешь: другой жизни - без музыки - просто нет.

Елена Ростропович: «Между мамой и папой всегда царила полная гармония». Фото: Из семейного архива

- Мстислав Леопольдович был суровым учителем?

Смотря с кем. Он же начал преподавать рано - в 15 лет. Его отец, великолепный виолончелист, талантливый педагог, рано умер. Шла война, семья Ростроповичей уехала в эвакуацию в Оренбург. И Мстислав стал единственным кормильцем, начав преподавать в оренбургском музыкальном училище.

Оказалось, что он - педагог от Бога. Например, он показывал ученикам технические приемы, но никогда не показывал интерпретацию, а объяснял это через образы. Ему хотелось, чтобы они сами нашли свой путь, чтобы они поняли и почувствовали эту музыку через созданные образы, а не копировали его игру.

Дома же было всё по-другому. На нас у него вечно не хватало времени - он куда-то бежал, у него постоянно возникали какие-то проекты, идеи. Поэтому с нами он особо не церемонился. Раз сказал - и все быстро сделали.

Хотя однажды он меня подловил… Это было летом, на даче. Я занималась, разучивала какие-то гаммы. И так всё это было нудно, что я решила себя развлечь: поставила на пюпитр вместо нот книжку и читаю. И вдруг передо мной вырастает отец, который должен был куда-то в очередной раз бежать. Я перепугалась насмерть, потому что ну явно же попалась! Он говорит: «Немедленно книжку вон, и заниматься сегодня будешь дольше». «Как ты узнал, что я читаю?» - спрашиваю. \ «Так ты же без конца повторяла одну и ту же гамму!»

Правда, папа и сам не любил размеренного образа жизни, многочасовых занятий. Говорил: «Если ты музыкант ежедневно начинаешь заниматься, скажем, с 9 утра до 13, то это уже не искусство - это просто работа.» Он занимался, когда надо было подготовиться к концерту или изучать новое произведение, и только в тот момент, когда был внутренне готов к этому. И тратил на это времени столько, сколько ему казалось нужным.

Железная дисциплина

- А как отец двух симпатичных дочерей, он был строгий? Пойти в кино или погулять с мальчиками разрешал?

Ну что вы! Какие мальчики! Он был очень ревнивый. Особенно напряжённая атмосфера складывалась на даче - там же полно свободного времени и парней вокруг (смеётся!) В какой-то момент Мстислав Леопольдович решил, что наши поклонники лазают к нам в окно ванной комнаты, перепрыгнув через забор на участок. Так он специально съездил в ботанический сад и выписал оттуда какой-то необыкновенный боярышник с во-о-от такими шипами. И посадил этот боярышник вокруг всего участка - как ограду, чтобы никто не лез. В кино можно было пойти с подругами, если мы отзанимались положенное время. И возвращаться надо было точно в срок - дисциплина была железная!

- А он учил вас спокойно относиться к славе? И как сам воспринимал это всеобщее в свой адрес поклонение?

Папа был очень скромный человек. Это же видно по тому, как он одевался, как себя вёл. Приезжая на фестиваль или концерт, не требовал каких-то особенных лимузинов и спокойно мог добраться на такси. Он никогда ничего не просил - чтобы номер был такой-то, температура в номере такая-то. Он выходил со своей виолончелью на сцену, играл и уезжал.

А ещё для него не существовало разницы между королями и консьержами. Его 70-летие праздновали в Елисейском дворце в Париже. В списке гостей - короли, президенты… И - консьерж из дома в Париже на Жорж Мандель, таксист из Нидерландов, и много других простых людей, которые были его друзьями. Устроители вечера перепугались: все-таки тут протокол, короли, министры… Может, не надо консьержа? И таксиста? Мы для них отдельный вечер организуем. Папа в ответ: «Нет! Нельзя! Это мои друзья. И я хочу пригласить их на мой день рождения!» А на день рождения в Лондон он пригласил своего друга Ваську, который строил годами и ремонтировал нашу дачу, и его семью.

Мстислав Леопольдович славился рисковыми поступками: прятал у себя на даче опального Солженицына, играл возле рушащейся Берлинской стены, приехал во время путча в Москву к Белому дому. Он понимал, что на кону - его жизнь?

За Германию мы особенно не волновались. А вот в 1991 году в Белом доме было действительно опасно…

В августе 1991-го мы с отцом были во Франции. Я приехала к нему в Париж (сама я с семьёй жила в пригороде), Мы смотрели репортажи CNN. И в какой-то момент папа говори: я должен туда ехать. Я начала его отговаривать: там опасно, все сейчас оттуда бегут, а ты туда. Да у тебя и паспорта-то российского нет (в 1974 г. семью Ростроповича-Вишневской выдворили из СССР, в 1978-м лишили гражданства - ред.). Глупость какая-то! Он согласился: ну ладно, ладно.

Я осталась у папы ночевать, мы всю ночь смотрели новости. А утром вижу: он уже одет, стоит с маленьким чемоданчиком. «Ты куда?» - спрашиваю. «Ой, мне надо в банк пойти, там кое-какие дела сделать». Я удивилась, потому что все его дела обычно вела я. Но ничего не сказала. Мы договорились вместе пообедать и он ушёл. Сижу, жду: 12.00, 13.00, 14.00, 15.00 - его всё нет. Звоню в банк: «Он у вас был?» - «Нет, не был». И уже вечером мне звонит мой знакомый из журнала «Пари матч»: «Лен, только не волнуйся, но твоего папу видели в самолете, летящем в Москву.» Я рассказываю, и у меня до сих пор от пережитого тогда ужаса мурашки бегут… «Всё, конец»! - подумала тогда я. До двух часов ночи смотрела CNN. И вдруг слышу: в Москве возле американского посольства убит человек. И я мысленно с папой попрощалась…

Наконец с трудом дозвонилась до папиной сестры Вероники и она мне сказала, что папа был в Белом доме. Когда он вернулся обратно в Париж, я гордилась им невероятно. Он действительно никого не боялся! И всегда делал то, что приказывали ему делать его совесть и его сердце. Вот он пошел и сделал.

Народные артисты СССР Галина Вишневская и Мстислав Ростропович с детьми и внуками перед началом юбилейного вечера певицы, посвященного 45-летию творческой деятельности. 1992 г. Фото: РИА Новости / Александр Макаров

Два гения в одной квартире

Как Галина Вишневская и Мстислав Ростропович уживались в одной квартире? Они же оба были невероятно яркие личности.

Они были очень разными. Да, оба они посвятили свою жизнь искусству. Но у каждого была своя территория: у папы концерты, у мамы - театр. И это позволяло им вместе образовывать единое целое. Никогда папа не делал ничего без мамы, и мама ничего не делала без папы. «Спроси у мамы», «спроси у папы» слышали мы с Ольгой. Как они договорились, так и будет. Когда они решили, что уедут из Союза, они перед иконой пообещали друг другу, что никогда не будут винить другого за принятое вместе решение.

Папа не хотел ведь в принципе уезжать - он не представлял себе жизнь вне России. Здесь были все его друзья (тогда ещё был жив Шостакович), его ученики, его публика. Но тем не менее мама заставила его написать письмо Брежневу с просьбой отпустить семью из страны, потому что понимала: его здесь либо убьют, либо он сам сопьется из-за невостребованности.

Потому что травля шла страшная. Ему не давали выступать даже на периферии. Писали, что он плохой музыкант. Он, благодаря которому в мировом виолончельном репертуаре существует 140 произведений, написанных для него и ради него!

- Вы говорите, папа ревновал вас, дочерей. А маму? Яркая женщина, сонм поклонников..

Ну, естественно, ревновал! И все время за ней ухаживал, подарки, сюрпризы делал, на руках ее носил. Мама у нас была богиня! Мама совершенно не касалась бытовых дел. Зато прекрасно готовила. У них существовала полная гармония: папа не требовал, чтобы мама вела семейную бухгалтерию, а маме не приходило в голову сказать: иди, отвари себе яйцо на завтрак или пуговицу пришей. Господь с вами! Всем было совершенно ясно, кто чем занят. Папа, когда они путешествовали или были где-то только вдвоем, ходил в магазин. Он был джентльменом и представить себе не мог, чтобы мама таскала тяжелые сумки.

Пианистка Елена Ростропович и п резидент фонда Мстислава Ростроповича Ольга Ростропович. Фото: РИА Новости / Владимир Вяткин

- Его в магазине на клочки не рвали, когда видели, кто пришёл?

Конечно, рвали! А мог и исчезнуть куда-нибудь во время таких походов. Как-то - мы решили справить Новый год в Питере - за несколько часов до Нового года вдруг выяснилось, что куплено мало шампанского. Папа вызвался сходить в магазин. А домой вернулся после 12.00 ночи. Потому что выяснилось, что в магазин его вёз, как папа объяснил, чудеснейший человек-таксист. И что таксист его уговорил, что надо срочно съездить к нему буквально на 10 минут в гости познакомиться с женой, потому что она ему не поверит, что он вез Ростроповича. Пока ездил туда и обратно по просьбе таксиста, папа опоздал с нами встретить с боем курантов в 12 часов Новый год. А вы спрашиваете, как он относился к своей славе. Вот так и относился!