Солженицын и мы. Как Бродский относился к Солженицыну? Как вы относитесь к творчеству солженицына

А.И. Солженицын – выдающийся, всемирно известный писатель, лауреат Нобелевской премии (1970). Его творческое наследие принадлежит к наиболее значимым ценностям русской литературы.

Писателя рассматривают как фигуру уникальную для своего времени. Его называют писателем-пророком, занявшим традиционную для классической русской литературы учительную позицию. А. Солженицын – крупнейший мыслитель, властитель дум интеллигенции последней четверти ХХ века.

Краткая биографическая справка

Родился 11 декабря 1918 г. в Кисловодске. Окончил физико-математический факультет университета в Ростове-на-Дону, заочно учился в Московском институте философии, истории и литературы. Участник Великой Отечественной войны (командовал артиллерийской батареей). Узник ГУДАГа (в 1945 г. в звании капитана был арестован после вскрытия его письма с негативной характеристикой Сталина и осужден на восемь лет лишения свободы, половину срока отбыл в тюремном научно-исследовательском институте в подмосковном Марфине, а два с половиной года провел на общих работах в Экибастузском политическом особлаге. Окончательное освобождение получил в 1957 г.). Учительствовал во Владимирской области и в Рязани. Первые литературные публикации А. Солженицына относятся к периоду «оттепели». Однако уже с 1967-го и по 1989-й годы созданные писателем произведения находятся под запретом в СССР и распространяются в самиздате. В 1969 г. был исключен из Союза советских писателей. В период «застоя» А. Солженицын – ключевая фигура сопротивления советской системе. В 1974 г. после выхода на Западе его «опыта художественного исследования» «Архипелаг ГУЛАГ» был лишен советского гражданства и выслан из страны. Возвращение в Россию состоялось в 1994 г.

Основные вехи творческой биографии

Ранние произведения А. Солженицына – поэма «Дороженька» (1948 – 1953), пьесы «Пир победителей» (1951), «Республика труда» (1954) и некоторые др.

В 1959 – середине 1960-х годов работал над рассказами («Захар-Калита», «Как жаль», Для пользы дела» и др.), среди которых самыми известными являются «Один день Ивана Денисовича» и «Матренин двор». В 1958 – 1960 годах был создан цикл прозаических миниатюр «Крохотки». В доэмиграционный период крупными достижениями в области эпической формы стали роман «В круге первом» (писался с 1955 по 1968 г.) и повесть «В раковом корпусе» (писалась в 1963 – 1966 г.). С 1958 по 1967 гг. А. Солженицын работал над исследованием «Архипелаг ГУЛАГ», которое является его главным литературно-диссидентским подвигом.

В период двадцатилетнего изгнания писатель продолжил работу над начатой еще в СССР мемуарно-дневниковой книгой «Бодался теленок с дубом» (1967 – 1992), а также над «Русским словарем языкового расширения» (1947 – 1988). В этот период подготовил тома автобиографических «очерков изгнания» «Угодило зернышко промеж двух жерновов» (1978 – 1994), ряд публицистических выступлений, исторических и литературных исследований. В эмиграции писателем был создан грандиозный труд – эпопея «Красное колесо», самое большое произведение во всей русской литературе (10-томная тетралогия).

В 1990-е годы А. Солженицын вернулся к малой эпической форме, подготовил публицистическую книгу «Россия в обвале» (1997 – 1998). Им написан цикл «Двучастных рассказов» («Эго», «На краях», «Молодняк», «Настенька», «Желябугские выселки», «Абрикосовое варенье», «На изломах», «Все равно» (1994-1998) и миниатюр («Крохоток») (1996 – 1999), а также небольшая по объему «односуточная повесть» «Адлиг Швенкиттен» (1998).

Значительная часть литературного наследия А. Солженицына в России стала доступной широкому читательскому кругу только с периода перестройки и относится к «возвращенной» литературе.

Некоторые аспекты значения литературно-общественной деятельности А. Солженицына

Создал собственную концепцию истории России ХХ века и воплотил ее в своем творчестве:

В творчестве Солженицына создана целая характерология русской жизни первой половины ХХ века, предметом исследования стал русский национальный характер в его разных личностно-индивидуальных проявлениях, охватывающих практически все слои русского общества в переломные моменты его бытия;

Писатель проследил изменения русской ментальности под воздействием исторических обстоятельств, как они сложились в ХХ веке, показал процесс деформации национального характера;

Солженицын – один из самых значимых представителей так называемо «лагерно» прозы, им внесен большой вклад в разработку темы ГУЛАГа;

На материале публицистических статей и художественных произведений глубоко раскрыл природу тоталитаризма, исчерпанность идеологических основ коммунистического строя, показал истоки революции;

Разработал оригинальную жанровую модификацию «двучастного» рассказа, а также проявил себя как новатор и в сфере других родо-жанровых форм;

Дал глубокий и содержательный анализ духовного состояния современного мира, показав опасность прогрессирования тенденций, ведущих к гибели нравственных начал, к вырождению культуры;

Творческое наследие Солженицына содержит мощный идейно-нравственный потенциал, в нем сильно выражено патриотическое начало.

Основные особенности творческого наследия А. Солженицына

Произведения его в большой мере автобиографичны, но прототипы писатель мастерски претворил в художественные образы;

Творческое наследие А. Солженицына богато и разнообразно в жанровом отношении (роман, повести, рассказы, «крохотки», публицистика, автобиографическая проза, пьесы и др.); писателю подвластна как большая, так и малая форма;

Произведения содержат резкую критику тоталитарной советской системы, коммунистического режима, в них глубоко раскрыта природа советского тоталитаризма;

В творчестве А. Солженицына ярко выражено нравственно-религиозное, начало, христианский взгляд на мир и человека, оно в основе своей религиозно. Писатель во многом негативно, пессимистически настроен по отношению к современной западной цивилизации и будущему человечества; писатель выступает против «свободы.зла», призывает к самоограничению:

Солженицын – писатель-проповедник, ему близок взгляд на писателя как на учителя жизни, А. Солженицын предупреждал еще десятилетия назад: «Если же художник воображает богом самого себя, если искусство совершается как свободная забава художника, или даже выход его раздражению и ненависти, – такое искусство, на Востоке или Западе, опасно для его потребителей…» («Выступление в Итоноском колледже, 1983);

Писатель считает себя традиционалистом в литературе: « да, я думаю, что красота и добро связаны органически, а зло использует красоту лишь для маскировки, иногда ловко. И это бывает в искусстве. Зло является в красивом виде. Но это всегда маскировка. На самом деле зло с красотой не имеет родства» (с. 209) («Интервью с Даниэлем Рондо для Парижской газеты «Либерасьон», 1983). У него возвышенное понимание о роли писателя, о его ответственности за духовную жизнь народа. А. Солженицын убежден, что писатель призван «служить общественному выздоровлению».

Краткая характеристика избранных произведений А. Солженицына

различной жанровой принадлежности

«Один день Ивана Денисовича»

Замысел описать в мельчайших подробностях один день из жизни заключенного возник у писателя в 1950 г., когда он отбывал лагерной срок. Но только в 1959 г. А. Солженицын смог осуществить этот замысел. По свидетельству самого автора, рассказ был написан за сорок дней. Первоначальное заглавие «Щ-854. Один день одного зэка» было изменено, в связи с рекомендацией А.Т. Твардовского. Главный герой – образ собирательный. Повесть была опубликована в 1962 г. в журнале «Новый мир». Как заметил А. Солженицын, «если бы не было Твардовского как главного редактора журнала», «повесть эта не была бы напечатана» (с. 25).

Повесть оказала огромное влияние на общественное сознание целого поколения советских людей. Прочитав повесть еще до ее публикации, в машинописи, А. Ахматова, описавшая в «Реквиеме» горе «стомильонного народа» по сю сторону тюремных затворов, сказала (в передаче Л. Чуковской): «Эту повесть обязан прочитать и выучить наизусть – каждый гражданин изо всех двухсот миллионов граждан Советского Союза».

Главная тема повести – судьба России. Главный герой – русский крестьянин, носитель лучших черт и нравственных начал русской нации. Повесть – квинтэссенция «лагерной» темы, в ней правдиво и с редкой художественной выразительностью показана лагерная жизнь. Солженицын – мастер создания интересных и психологически убедительных образов.

«Матренин двор»

Написан в 1959 г. в Рязани, опубликован впервые в журнале «Новый мир» в 1963 г. Первоначальное авторское название – «Не стоит село без праведника»; окончательное придумано А.Т. Твардовским. По требованию редакции журнала «Новый мир», время действия было перенесено из 1956 в 1953.

Рассказ построен на автобиографическом материале. Писатель в описываемое время снимал угол в доме Матрены Васильевны Захаровой (в рассказе Григорьевой) в деревне Мальцево (в рассказе – Тальново) Владимирской области. Он точно воссоздал подробности жизни и смерти своей героини. Благодаря многообразному и объективному отражению жизни деревни рассказ стал одним из истоков «деревенской прозы».

В центре проблематики – мотивы неузнанного и непонятого праведника, а также нравственного разложения и умирания деревни.

Рассказ окрашен в мистические тона. Так, после гибели героини-праведницы ее тело превращается в кровавое месиво, однако лицо ее «больше живое, чем мертвое» и чудом уцелевшая правая рука свидетельствуют об особой отмеченности Матрены Богом.

«Архипелаг ГУЛАГ »

«Опыт художественного исследования», созданный с 1958 по 1967 в сугубо конспиративной обстановке, поскольку автор поставил перед собой опасную по тем временам задачу – провести исследование советской репрессивно-карательной системы 1918 – 1956 гг. А. Солженицын собрал обширный исторический материал, использовав, в частности, показания 227 свидетелей, бывших узников советских концлагерей. В СССР впервые опубликован в 1989 г. Автор посвятил произведение всем жертвам коммунистического тоталитаризма. С точки зрения жанрового своеобразия несет в себе черты новаторства, представляя новый тип произведения, пограничный между художественно-документальной и научно-популярной литературой, а также публицистикой. В нем выражена сквозная для всего творчества Солженицына идея победы над злом через жертву, через неучастие во лжи. Эта идея является центральной, например, в публицистической статье «Жить не по лжи!», в которой автор в открытой публицистической форме призывает современников жить по совести, по правде.

«В круге первом» (1955 – 1968)

В романе изображена жизнь ученых-лагерников в закрытом исследовательском институте («шарашке») – с более щадящим режимом и с возможностью общения с умными, интересными коллегами. Один из главных героев – интеллигент Нержин в беседах с другими заключенными долго и мучительно выясняет: кто же в подневольном обществе в меньшей степени живет по лжи? Носителем правды и нравственности выступает в романе крестьянин Спиридон, народный тип, близкий Ивану Денисовичу Шухову. Перед читателем предстает лишь «первый круг» полутюремного «ада», в котором еще нет настоящих мучений, зато есть простор для «мысли». В этом смысле «первый круг» оказывается плодотворным для Глеба Нержина, который возвращается к христианской православной вере, открывает для себя черты «народа-богоносца» в мужике Спиридоне.

«Красное колесо»

Историческое повествование «о том, как произошла революция в России». Эпопея состоит из Узлов, Узлы – это книги отдельные, посвященные короткому важному времени, где завязан узел, где решается история. Сам автор считает это произведение главным трудом своей жизни.

К малой солженицынской прозе примыкает и самая малая – три десятка «Крохоток». После Тургенева естественно назвать их «стихотворениями в прозе». Это миниатюры, свободные прозаические этюды-раздумья.

Цикл Крохоток 1996 – 1999 годов завершается Молитвой.

Отче наш Всемилостивый!

Россиюшку Твою многострадную

Не покинь в ошеломлении нынешнем,

В ее израненности, обнищании

И в смутности духа.

Господи Вседержитель!

Не дай ей, не дай пресечься:

Не стать больше быть.

Сколько прямодушных сердец

И сколько талантов

Ты поселил в русских людях.

Не дай им загинуть, погрузиться во тьму, –

Не послуживши во имя Твое!

Из глубин Беды –

Вызволи народ свой неукладный.

Писатель открыто говорит о том, что служит России, и что все им сделанное поможет русской истории. На вопрос «Какое ваше самое большое желание?» в одном из интервью 2003 года, А. Солженицын ответил: «Чтобы русский народ, несмотря на все многомиллионные потери в ХХ веке, несмотря на нынешний катастрофический упадок – материальный, физический, демографический, у многих и моральный – не пал бы духом, не пресекся в существовании на земле – но сумел бы воспрять.. Чтобы в мире сохранились русский язык и культура. (И сохранилась бы в том и моя скромная доля.).

Публицистика А. Солженицына

Публицистика А. Солженицына занимает значительное место в его творческом наследии и состоит из писем, статей, речей, воззваний, выступлений, докладов, интервью и др. Тематический диапазон ее широк: духовное состояние современного мира, судьба нравственных ценностей, роль и место религии в нем, проблемы в сфере политики, образования, история России, ее связь с современностью, судьба русской нации, место и роль писателя, назначение искусства слова, русская интеллигенция и др. В соответствии с хронологическим критерием разножанровые публицистические произведения можно разделить на три периода: доэмиграционный (1967 – 1974), эмиграционный (1974 – 1994), послеэмиграционный (с 1994).

К публицистике относится и Нобелевская лекция. (1972). По статуту нобелевских премий выражается пожелание, чтобы в один из дней, ближайших к церемонии, лауреат прочел лекцию по своему предмету. Жанр и состав лекций – не определен. Текст лекции А. Солженицына был тайно переслан в Швецию и там напечатан в 1972 году в официальном сборнике Нобелевского комитета. Одновременно лекция разошлась в СССР в Самиздате. Предмет публицистических размышлений автора-лауреата – искусство, его природа, его незаменимая, особая роль в человеческом бытии. Заканчивает он свою лекцию изложением того главного принципа, на котором основано его литературно-общественная деятельность и который он считает важнейшим для современного писателя: жить не по лжи: «В русском языке излюблены пословицы о правде. Они настойчиво выражают немалый тяжелый народный опыт, и иногда поразительно:

ОДНО СЛОВО ПРАВДЫ ВЕСЬ МИР ПЕРЕТЯНЕТ.

Вот на таком мнимо-фантастическои нарушении закона сохранения масс и энергий основана и моя собственная деятельность, и мой призыв к писателям всего мир» .

«ОБРАЗОВАНЩИНА» (02. 1974)

Статья писалась для сборника «Из-под глыб», основана на опыте общения с интеллигенцией разных советских десятилетий – от старой технической в 20-х годах до разных слоев провинциальной и столичной в 60 – 70-х. Закончена в феврале 1974, перед самым арестом и высылкой автора из Советского Союза, – последнее, что написано им на родине.

Статья представляет собой критический анализ русской интеллигенции советского периода.

Названия некоторых публицистических произведений:

«Раскаяние и самоограничение как категории национальной жизни», «Письмо к вождям Советского союза», «Темлтоновская лекция», «Как нам обустроить Россию», «Игра на струнах пустоты», «К нынешнему состоянию России», «Лицемерие на исходе ХХ века», «Исчерпание культуры», «Перерождение гуманизма».

РЕКОНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

Голубков М.М. Александр Солженицын. М., 1999.

Нива Жорж. Солженицын. М., 1992.

Гордиенко Т.В. Особенности языка и стиля рассказа А.И. Солженицына «Матренин двор» // Русская словесность, 1997, № 3.

Паламарчук П. Александр Солженицын: Путеводитель. М., 1991.

Урок литературы по теме: А. И. Солженицын. Сведения из биографии. Мастерство А.И. Солженицына – психолога: Глубина характеров, историко-философское обобщение в творчестве писателя. «Матренин двор» (обзор).

Организация: Государственное образовательное учреждение Республики Хакасия среднего профессионального образования «Черногорский горно-строительный техникум»

Тип урока: комбинированный

Цели:

Понять, как сложно настоящему художнику творить;

Проанализировать текст.

Доказать, что идейно – художественные искания автора находятся в сфере духовно – нравственного мировоззрения.

Выявить особенности художественного исследования жизни писателя, диапазон идейно – художественных исканий Солженицына.

Основной вопрос : Кто же Матрена – жертва или святая? Прав ли Солженицын, назвав Матрену праведником?

Основная задача : подвести студентов к пониманию того, что в жизни при любых обстоятельствах нужно оставаться Человеком.

Ход урока:

Организационный момент.

Актуализация опорных знаний и умений.

Новая тема. Слово учителя.

А. И. Солженицын. Сведения из биографии.

Александр Исаевич Солженицын (1918-2008) – российский писатель, историк, политический деятель. Родился 11 декабря 1918 года в городе Кисловодск. Отец Александра погиб еще до появления сына на свет. Бедствующая семья в 1924 году переехала в Ростов-на-Дону, где Александр пошел в школу.

Увлекшись литературой, он после окончания школы, однако, поступил на физико-математический факультет Ростовского университета. Занятие точными науками не отвлекало от литературных упражнений. 1941 год в биографии Александра Исаевича Солженицына ознаменован окончанием университета (причем, с отличием). За год до этого он женился на Решетковской. В 1939 Александр поступил в институт философии, литературы и истории Москвы, но из-за войны прервал обучение.

Биография Солженицына насквозь пропитана интересом к истории своей страны. С началом войны, не смотря на слабое здоровье, стремился на фронт. После призвания и года службы, был отправлен в Костромское военное училище, где получил звание лейтенанта. Александр Солженицын с 1943 года был командиром батареи звуковой разведки. За военные заслуги награжден двумя почетными орденами, позже стал старшим лейтенантом, затем капитаном. В тот период в биографии Александра Исаевича Солженицына были написаны многие литературные произведения (в частности – дневники).

Он критически относился к политике Сталина, в своих письмах к другу Виткевичу осуждал искаженное толкование ленинизма. За это был арестован, осужден на 8 лет пребывания в лагерях. За годы осуждения в биографии Александра Солженицына была проведена кропотливая работа над произведениями «Люби революцию», «В круге первом», «Один день Ивана Денисовича», «Знают истину танки». За год до освобождения (в 1953) у Солженицына обнаружили рак. После его отправили в ссылку в Южный Казахстан. В 1956 году писателя освободили, он поселился во Владимирской области. Там встретил бывшую жену, которая развелась с ним до освобождения, и снова заключил брак.

Публикации Солженицына, пропитанные злостью к ошибкам партии, всегда обильно критиковались. За свою политическую позицию автору пришлось платить много раз. Его произведения запрещали. А из-за романа «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына снова арестовали и изгнали. Трудная судьба великого писателя оборвалась 3 августа 2008 года в результате сердечной недостаточности .

Творчество Солженицына в последнее время заняло подобающее ему место в истории отечественной литературы 20 века. Современные последователи творчества Солженицына больше внимания уделяют, на мой взгляд, политическим, философским, историческим аспектам. Лишь касаясь художественных особенностей произведений, очень многое остается за пределами внимания критики.

А ведь книги А. И. Солженицына – это история возникновения, разрастания и существования Архипелага ГУЛАГ, ставшего олицетворением трагедии России 20 века. От изображения трагедии страны и народа неотделима тема страдания человека, проходящая через все произведения. Особенность книги Солженицына в том, что автор показывает «противостояние человека силе зла…» Каждое слово и точно, и верно. Герои произведений настолько мудры. Солженицын вернул в литературу героя, в котором соединились терпение, разумность, расчетливая сноровистость, умение приспособиться к нечеловеческим условиям, не потеряв лица, мудрое понимание и правых, и виноватых, привычка напряженно думать «о времени и о себе».

С 1914 года начинается для «всей земли нашей» «страшный выбор». «… И одна революция. И другая революция. И весь свет перевернулся.» Вот здесь – то и лежит начало развала во всей России. Отсюда пошли и безответная кротость, и дикая озлобленность, и жадность, и доброта сильная и счастливая «Две загадки в мире есть: как родился – не помню, как умру – не знаю». А между этим – целая жизнь. Солженицынские герои являют собой пример золотого сердца. Тип народного проведения, который поэтизирует Солженицын, есть основа и опора всей земли нашей. Солженицын ратовал за подлинных чернь, борцов, не склонных смириться с несправедливостью и злом: «Без них – то и не стоит село. Ни народ. Ни вся земля наша».

Большой писатель – всегда фигура неоднозначная. Вот и в творчестве Солженицына трудно понять и осознать, принять все безоговорочно, разом.

Солженицын. Человек, прошедший по фронтам Великой Отечественной и арестованный в конце ее как изменник Родины. Тюрьмы, лагеря, ссылка и первая реабилитация в 1957 году. Смертельная болезнь – рак – и чудесное исцеление. Широкая известность в годы «оттепели» и замалчивание в пору застоя. Нобелевская премия по литературе и исключение из союза писателей, мировая слава и изгнание из СССР… Что значит Солженицын для литературы нашей, для общества? Задаю себе этот вопрос и задумываюсь над ответом… я считаю, что в мире сейчас писатель номер один – Солженицын, а вершиной русской новеллистики является, на мой взгляд, «Матренин двор». Хотя вхождение в литературу обычно связывают с «Одним днем Ивана Денисовича».

Солженицын – явление русской литературы, художник мирового масштаба. Оставаясь в любви к своей Родине, земле, людям, Солженицын в то же время поднимается до трагических, страшных моментов истории нашей.

Весь творческий процесс писателя, на мой взгляд, - это прежде всего процесс внутреннего борения и самоусовершенствования. Внутреннее усовершенствование дается, во-первых, огромным знанием жизни, соприкосновением большой культурой, беспрестанным чтением хорошей литературы. Писатель всегда, если он настоящий писатель, был над жизнью. Всегда немножко впереди, выше. И всегда должен иметь возможность оглянуться назад, осмыслить время.

Как сложно настоящему художнику творить. Надо иметь огромное мужество, благородство и культуру – внутреннюю культуру, – чтобы подняться над своими обидами.

Вопросы к студентам:

1.История создания рассказа.

2. Какова композиция рассказа?

3.Матрена в восприятии рассказчика (сообщение по 1 части)

3.1. Кто такая Матрена Васильевна?

3.5. Почему она была нужным человеком в селе?

4.Сопоставьте Матрену и Фаддея. Почему они такие разные?

6. Каково отношение людей к ней? Почему ее никто не понимал?

7. Кто виноват в гибели Матрены?

8. Каково отношение рассказчика к героине? Что у них общего?

10. .Прав ли Солженицын, назвав Матрену праведником?

Вопросы к студентам:

Вспомните евангельскую притчу о сестрах Марфе и Марии.

Как выдумаете, с какой из сестер сопоставима Матрена; обоснуйте свой ответ.

2.Вспомните образ некрасовской героини поэмы « Кому на Руси жить хорошо?» Матрены Тимофеевны и сопоставьте его с героиней Солженицына. Что их объединяет?

3. Выпишите из текста слова, характеризующие главную героиню.

Слово учителя.

Рассказ « Матренин двор» - одно из интереснейших произведений А.Солженицына. Впервые был опубликован в 1963г. в журнале «Новый мир». Первоначальное название – « Не стоит село без праведника». Но во избежание тогдашних цензурных препятствий по совету Твардовского оно было изменено.

Рассказ во многом автобиографичен. Прототипом главной героини была Матрена Васильевна Захарова, женщина, у которой Солженицын жил по возвращении из ссылки. Село Тальново, где разворачиваются события,- это деревня Мильцево Владимирской области. Но написанное по личным впечатлениям произведение все – таки не мемуарный очерк, а именно рассказ – « чистая литература».

Повествование в рассказе передано рассказчику, Игнатьичу, вернувшемуся летом 1956 года из казахстанской ссылки просто в Россию.

Но начинается рассказ не с этого. Давайте обратимся к тексту. (зачитывается начало)

Вывод : этот своеобразный зачин предваряет повествование о событиях поистине трагических. Но речь о них далеко впереди…

Вопросы к студентам:

- Какова композиция рассказа?

(состоит из 3 частей; тем самым обозначены обстоятельства, при которых постепенно открывается образ главной героини)

- Как же трактовать ее образ?

С одной стороны, ее можно рассматривать как жертву власти и алчности людей. Но с другой,- жалкой и несчастной ее не назовешь. Через суровые испытания прошла эта женщина, но сохранила в своей душе христианский огонь любви к людям, осталась верна законам нравственности, уберегла свою совесть. Так кто же она – жертва или святая?

Обратимся к тексту.

-Матрена в восприятии рассказчика (сообщение по 1 части)

Кто такая Матрена?

Как она живет?

Почему у нее много обид накопилось?

Почему ей приходится воровать?

Почему она была нужным человеком на селе?

Вывод:

Итак, уже в 1 части мы можем видеть не только изображение автором суровой действительности, но и слышать его горестный, сострадательный голос. Обратите внимание на мастерство Солженицына в изображении характеров, его умение наблюдать за людьми и понимать их. В размеренных зарисовках предстает перед нами образ не только одинокой и обездоленной женщины, но и редкого человека с безмерно доброй и бескорыстной душой.

Главная героиня: НИЧЕГО НЕ ИМЕЯ, ЭТА ЖЕНЩИНА УМЕЕТ ОТДАВАТЬ.

- Прошлое героини (сообщение по 2 части).

-После смерти (сообщение по 3 части).

- Главное в рассказе – нравственно – духовное содержание.

И все же все ее поступки как бы освящены особой святостью, не всегда понятной окружающим.

Каково отношение людей к ней? Почему ее никто не понимал?

(не могут ее понять стяжатели, корыстные, завистливые люди.)

-Кто виноват в гибели Матрены?

(ее убила чужая корысть, алчность – эта вечная разрушительница жизни, которая не выбирает жертв, а делает ими всех, кто оказался в поле ее воздействия. Через 40 лет Фаддей выполнил свою угрозу. Ударил: по Матрене, по сыну, по дочери и по своей душе, утратившей покой из – за жалких бревен горницы)

- Каково отношение рассказчика к героине? Что у них общего?

(оба деликатны; у обоих отсутствует досаждающее любопытство к жизни другого; их объединяет благородство души, сострадание, сочувствие к людям; они единомышленники.)

В своей статье « Раскаяние и самоограничение» Солженицын обозначил некую меру праведности, святости, возрастающую в одних людях и недоступную другим: «Есть такие прирожденные ангелы – они как будто невесомы, они скользят как бы поверх насилия, лжи, нисколько в них не утопая. Каждый из нас встречал таких … это – праведники, мы их видели, удивлялись («чудаки») , пользовались их добром, они располагают,- и тут же погружались опять на нашу обреченную глубину.»

(… она и есть тот самый праведник…)

Домашнее задание.

Выводы. Итоги урока.

Матрена – женщина - труженица; на таких земля держится. Мудрая, рассудительная, умеющая ценить добро и красоту, Матрена сумела противостоять злу и насилию, сохранив свой «двор», свой мир – мир праведников. Но гибнет Матрена - и рушится этот мир…

Жить так праведно, в ущерб себе, в заботе о других - такая перспектива многих не устраивает. Каждому хочется себе другой судьбы.

Мечты могут и не сбыться, счастье – не состояться, успех – не прийти. Но каждый человек должен пройти свой путь, каким бы он ни был, сохранив в себе мужество, человечность, благородство, не убить то высокое, что заложено в нем самой природой.

Творчество А. И. Солженицына – явление во многих отношениях уникальное, но вместе с тем глубоко укорененное в национальной традиции. Уже в самом начале своего творческого пути писатель вступает в жесточайшую схватку с теми силами, которые отринули вечные духовные ценности, заменив их голой идеологией или лозунгами материального потребления. Эту "космическую" по своей значимости битву Солженицын ведет на страницах всех своих книг – и художественных, и публицистических. Он бесстрашно обращается к самым острым проблемам современности, к запретным темам: воссоздает историю чудовищных преступлений тоталитарного режима против собственного народа, рассказывает о деградации колхозной деревни, о развращающем воздействии атеизма на духовное здоровье нации, о последствиях "демократических реформ" 1990-х гг. и т.д.

Мир многих его произведений – это мир идей, определивших направление движения русской истории XX в. По этой причине диалогическое столкновение персонажей иногда становится не столкновением характеров, индивидуальностей, а столкновением идей, "систем фраз", противоборством общественных или партийных позиций, философских, политических и иных воззрений, повлиявших на ход русской и мировой истории. Наибольший интерес в творчестве любого писателя представляют идеи, которые не излагаются риторически, а находят различные формы эстетического воплощения. Проза Солженицына в этом смысле не является исключением: в ней большей смысловой силой обладают не те идеи, которые предстают в оголенном виде, а те, которые растворены в системе художественных образов, просвечивают из глубины художественного мира. Изображаемое иногда в открыто декларативной, подчеркнуто неэстетизированной, публицистической форме противоборство философских, этических, социально-политических и иных идей является лишь одной из сфер художественного мира Солженицына – важной, необходимой писателю, но не единственной и не главной.

Солженицын являет собой тип художника, в творчестве которого органически соединяются временное и вневременное, острая социальная и национальная проблематика и универсализм. Созданный им художественный мир не может быть понят и объяснен только под углом зрения социально-политической актуальности. Мировоззренческо-эстетический идеал Солженицына устремлен к гармонической упорядоченности всего сущего. Главная желанная цель писателя – преодоление разрывающего мир релятивистского ценностного хаоса, восстановление гармонии человека с мирозданием, возвращение человека и человечества к Богу. По Солженицыну, жизненная цель человека состоит, наряду с духовным самосовершенствованием, в активной деятельности по "обустройству" дома, страны, всего мира, т.е. в осуществлении миссии по "космическому" упорядочению бытия. Однако на такое способен лишь тот, у кого выстроен гармонический порядок в душе, кто преодолел хаос в мировоззрении, в собственном внутреннем мире.

Метод Солженицына направлен на максимально достоверное отображение действительности, ее аналитическое исследование и оценку. Созданный им художественный образ мира является наглядным воплощением авторского знания о реальной действительности и этико-эстетического суда над нею. Находя опору в традициях классического реализма, писатель в то же время творчески обновляет принципы реалистического метода, приводя их в соответствие с изменившейся и усложнившейся действительностью XX в., с новейшими достижениями мировой художественной культуры. В области формы его проза несет па себе следы влияния не только русской классики XIX в., но и писателей следующего столетия – как реалистов, так и тех, чье творчество относят к модернистской традиции или же к эстетическим системам, основанным на синтезе реалистических и нереалистических тенденций. Мнение о Солженицыне-художнике исключительно как о традиционалисте несправедливо. Писатель смело выходит за рамки традиционных жанровых и повествовательных форм, отказывается от сюжета в его классическом виде, ломает композицию, использует приемы, пришедшие в литературу из кино. Оставаясь наследником традиций отечественной классики, Солженицын в то же время является художником остросовременным. Писатель создал оригинальный тип художественного мышления, который, в свою очередь, обусловил новаторскую систему поэтических принципов и форм. Произведения Солженицына трудно отнести к какому бы то ни было известному стилевому течению, поставить в какой-либо типологический ряд, втиснуть в рамки стандартных, типовых мировоззренческих и художественных моделей. Воплощенная в его творчестве система поэтических средств и основных принципов эстетического освоения действительности настолько сложна и многообразна, что противится любому однозначному определению, а потому всякая простая формула, предназначенная для исчерпывающего объяснения творческой индивидуальности писателя, будет заведомо неполной и в какой-то степени условной.

Уникальный жизненный и духовный опыт писателя отлился в строки его книг.

Первым произведением Солженицына, увидевшим свет, стал "Один день Ивана Денисовича" (1959), в авторской редакции имевший название "Щ-854 (Один день одного зэка)". Именно этот рассказ, опубликованный в № 11 журнала "Новый мир" за 1962 г., принес автору не только всероссийскую, но и мировую известность. В центре произведения – образ простого русского человека, сумевшего нравственно выстоять в жестоких условиях лагерной неволи. Один день героя разрастается до символа целой эпохи. В "одном дне одного зэка" автору удалось воплотить трагическую судьбу и одновременно внутреннюю стойкость русского народа, лишенного свободы, по нашедшего в себе силы выжить вопреки государственному террору, сохранить свою душу. Значение произведения не только в том, что оно открыло прежде запретную тему репрессий, задало новый уровень художественной правды, но и в том, что во многих отношениях (с точки зрения жанрового своеобразия, повествовательной и пространственно-временной организации, лексики, поэтического синтаксиса, ритмики, насыщенности текста символикой и т.д.) было новаторским. Солженицын применяет очень сложную повествовательную технику, основанную на полном слиянии, частичном совмещении, взаимодополнении, взаимоперетекании, а иногда и расхождении точек зрения героя и близкого ему по мироощущению автора- повествователя. Лагерный мир показан преимущественно через восприятие Шухова, но точка зрения персонажа дополняется более объемным авторским видением. Доминирующее в рассказе "объективное" повествование включает в себя несобственно-прямую речь, передающую точку зрения главного героя, сохраняющую особенности его языка, и несобственно-авторскую речь. Взгляд изнутри ("лагерь глазами мужика") чередуется со взглядом извне, причем на повествовательном уровне этот переход осуществляется почти незаметно.

В рассказах "Матренин двор" (1959), "Правая кисть" (1960), "Случай на станции Кочетовка" (1962) , "Захар-Калита" (1965), "Пасхальный крестный ход" (1966) Солженицын обращается к острейшим социальным и нравственным проблемам русской действительности, создает галерею ярких и разнообразных национальных характеров, исследует различные модели поведения человека, вовлеченного в драматические события русской истории.

"Крохотки" (1958–1960, 1996–1997) представляют собой цикл прозаических миниатюр, написанных от первого лица и проникнутых лирическим началом. Автор опирается на традиционную для русской литературы жанровую модель стихотворений в прозе, созданную И. С. Тургеневым и получившую развитие в творчестве писателей XX в. (И. А. Бунин, А. М. Ремизов, позднее – В. А. Солоухин, Ю. В. Бондарев, В. П. Астафьев), однако лиризм у него сочетается с уплотненно-афористичным эпическим повествованием. Сопоставление миниатюр, созданных автором в разное время, дает возможность лучше понять общую направленность его творческой эволюции. В "крохотках" рубежа 1950–1960-х гг. на первый план часто выходят социальные проблемы, зло имеет ярко выраженный социальный характер. В поздних миниатюрах, написанных уже после возвращения писателя на родину, доминирующее положение занимают вечные проблемы: добро и зло в их общефилософском, общеэтическом смысле, жизнь и смерть, временное и вечное. Историческая и бытовая конкретика органично сплавляется с архетипическими образами, онтологической символикой; неповторимые мгновения жизни укрупняются и соотносятся с вечностью, события далекого прошлого – с современностью. В "Крохотках" большое внимание уделяется ритмике, музыкальному строю речи, интонации, звучанию слова.

В самом, пожалуй, традиционном произведении Солженицына – повести "Раковый корпус" (1963–1967) явственно ощутимо влияние классического реализма, прежде всего Л. Н. Толстого. Страшная болезнь сводит в одной больничной палате людей, имеющих разный жизненный опыт, разное социальное положение и разные взгляды. Перед лицом возможной смерти одни из них задумываются о том, как они прожили жизнь, пытаются посмотреть на свои поступки сквозь призму морально-религиозных вопросов Толстого: "Чем жив человек?", "Для чего живет человек?" Другие даже на узкой грани между жизнью и смертью пытаются уйти от нравственного суда над собой, отвергают раскаяние как единственно возможный путь спасения собственной души.

Трехтомный "Архипелаг ГУЛАГ" (1958–1968, 1979), имеющий подзаголовок "Опыт художественного исследования", – обобщающее произведение писателя о лагерном мире, вобравшее в себя как личный опыт автора, так и опыт 227 других свидетелей величайшей народной трагедии. Эта уникальная в жанровом отношении книга, основанная на синтезе художественного и документального начал, стала наиболее полной "энциклопедией" лагерного мира, воссоздающей его историю с 1917 по 1956 г. В основу композиции автор положил принцип последовательных глав о тюремной системе, арестах, следствиях, судах, этапах, исправительно-трудовых лагерях, каторге, ссылке и т.д. В книге подробно воссоздается история перемалывания в жерновах ГУЛАГа сословий, политических партий, целых народов, миллионов ни в чем не повинных людей. Само название произведения стало трагическим знаком эпохи, самым емким символом беспрецедентно масштабных репрессий коммунистического режима против собственного народа. Если для писателей-соцреалистов подлинной историей советского государства была череда великих свершений и побед, то для автора "Архипелага" единственно реальной историей Страны Советов является "история нашей канализации", т.е. ГУЛАГа; все остальное – жалкие декорации. Таким образом, Солженицын ставил перед собой глобальную задачу: рассказать подлинную историю первого рабоче-крестьянского государства.

Помимо этого, одной из идейных и сюжетно-композиционных доминант книги становится тема прозрения и духовно-нравственного преображения человека в лагерном мире. Темы грехопадения, страдания и восхождения человека и человеческой души относятся к категории вечных, универсальных. Некоторые же читатели видят в книге Солженицына преимущественно политический памфлет, направленный против коммунизма, обвинительный приговор, разоблачение, суд над идеологией и ее сторонниками, летопись кровавых злодеяний преступного режима и т.п. Все это в произведении есть, однако кульминационной и наиболее универсальной по своей значимости является четвертая часть ("Душа и колючая проволока"), в которой автор показывает борьбу сил добра и зла в человеческом сердце, в душе. Именно в этой части автор приходит к выводу, что источником социального зла являются прежде всего сами люди. Общество, основанное на иных, чем в ГУЛАГе, принципах, царство всеобщей правды невозможно построить, не пройдя через очищение и раскаяние, – такова ключевая нравственная идея Солженицына, совпадающая с евангельским призывом к покаянию.

Историческая эпопея "Красное Колесо" (1965–1990), в которую входят четыре "Узла": "Август Четырнадцатого", "Октябрь Шестнадцатого", "Март Семнадцатого" и "Апрель Семнадцатого", – посвящена художественному исследованию Февральской революции, ее предпосылок и возможных последствий. Революционная эпоха, представленная в динамике – главный сюжетно-композиционный и идейный нерв произведения, тот стержень, вокруг которого выстраиваются все художественные структуры "Красного Колеса". Опираясь на собранный им огромный фактический материал, автор создал грандиозное художественно-документальное полотно: десять томов общим объемом свыше 6 тыс. страниц. Каждый из четырех "Узлов" "повествованья в отмеренных сроках" охватывает сравнительно небольшой отрезок времени (от 12 до 24 дней), что позволяет автору максимально подробно, детально реконструировать кульминационные события революционной эпохи. Февраль 1917 г. писатель считает главным событием мировой истории последнего столетия – событием, ознаменовавшим начало крушения постпросвещенческой либерально-гуманистической цивилизации. В "Красном Колесе" художественно исследуются не только собственно Февральская революция, но и, в более широком смысле, открывающая целую эпоху в развитии человечества глобальная "космическая" катастрофа, потрясшая в XX столетии до основания Россию и всю мировую цивилизацию. "Катастрофа гуманистического автономного безрелигиозного сознания" – так писатель определил ее характер в программной "Гарвардской речи" (1978).

В ряде публицистических работ Солженицын высказывал мнение, что катастрофа 1917 г. "произошла в духе раньше, чем в реальности", что Февральская революция имела столетнюю подготовку в философии и публицистике и проявилась прежде всего как революция идеологическая. В своей эпопее он поставил задачу не только воссоздать во всех подробностях динамику узловых революционных событий, но и представить на суд читателей те идеологические системы, которые подготовили крушение самодержавной России. Для того чтобы решить эту задачу, писатель создал оригинальную жанровую модель и не менее уникальную структуру повествования, которые позволили ему представить все основные системы взглядов, нашедших отражение в общественной жизни России конца XIX – начала XX в., показать их как изнутри, с точки зрения сторонников, активных пропагандистов этих взглядов, так и извне, т.е. в восприятии непримиримых противников. "Красное Колесо" – нс роман в десяти томах, не цикл романов, а эпопея, по определению самого автора, "следующая по крупности за романом прозаическая форма: где единичные судьбы персонажей уже не столь центральны, не столь даже и важны, не ими замыкается обзор, но поднимается выше – к событиям эпохи, целой страны, к лицам уже не сочиненным, а историческим, и к действиям их в реальных событиях".

Изображаемая в произведении действительность пропущена через восприятие сотен персонажей – как реальных (Столыпин, Николай II, Ленин, Родзянко, Милюков, Гучков, Керенский, Колчак, Корнилов и др.), так и вымышленных (Воротынцев, Благодарёв, Лаженицын и т.д.). В главах с их участием автор почти полностью исключает себя как самостоятельный субъект сознания и повествования: в них доминирует внутренний голос героя. Вместе с тем все озвучиваемые персонажами точки зрения на самом высшем идейно-концептуальном уровне произведения включены во всеобъемлющее "завершающее" сознание автора как творца художественного мира. О полковнике Воротынцеве автор пишет, что тот, пропустив за годы войны через свой полк несколько составов, "узнал, запомнил, ёмко уместил в себе шестьсот – восемьсот – или тысячу лиц, характеров, жизненных историй". Нечто подобное можно сказать и о самом творце эпопеи, "емко уместившем в себе" несколько сотен своих персонажей. Автор как создатель объемной эстетической концепции бытия "примеряет" на себя все имеющиеся в его произведении идеологические позиции, все "системы фраз" и в той или иной форме дает им оценку. Он не только "предоставляет слово" многочисленным персонажам эпопеи, но и ведет напряженный диалог со сложившимися в общественном сознании Нового времени философскими, политическими, экономическими, историософскими, этическими, эстетическими и другими системами взглядов.

Художественный мир "Красного Колеса" объемен, но не полифоничен в строгом смысле этого слова. Для характеристики нарративной организации произведения, а также созданной автором художественной модели мира более уместен не термин "полифония" (что, по сложившейся традиции, связано с представлением о полном равноправии голоса автора и голосов персонажей), а слово "стереофония". Это понятие представляется более предпочтительным именно потому, что значения равенства звучащих в произведении голосов за ним не закрепилось. В обычном смысле стереофония (от греч. stereos – твердый, пространственный и phone – звук) означает передачу или воспроизведение звука, при которых сохраняется возможность восприятия пространственного расположения источников звука и создается эффект объемного звучания. Стереофония в данном смысловом контексте – повествовательный принцип, позволяющий автору произведения при помощи "узлового" совмещения множества смежных голосов: голоса автора-повествователя (он играет организующую роль) и голосов сотен реальных и вымышленных персонажей; опосредованно звучащих в произведении голосов выдающихся художников и мыслителей; голоса самой непосредственно воссоздаваемой революционной эпохи, т.е. голосов, предстающих в форме различных документальных свидетельств, создавать объемную модель изображаемой эпохи.

В первой публикации (Новый мир. 1963. № 1. С. 9-42) рассказ по настоянию главного редактора журнала Л. Т. Твардовского был переименован в "Случай на станции Кречетовка". Вынужденная замена подлинного названия станции (Кочетовка) на вымышленное (Кречетовка) объясняется острым противостоянием "Нового мира" и журнала "Октябрь", во главе которого тогда стоял В. А. Кочетов. Позже автор восстановил первоначальное заглавие произведения.

Если окинуть одним взглядом все, что написано об Александре Исаевиче Солженицыне, можно заметить нечто, объединяющее почти все статьи, хвалебные и критические, апологетические и разоблачительные. Во все времена от Солженицына чего-то ждут. Поклонники ждут, что его слово сможет реально на что-либо повлиять, недоброжелатели с не меньшим нетерпением ожидают, когда же он даст им повод порассуждать о несвоевременности его мыслей, а то и просто поерничать и потренировать свое остроумие.

Но и те, и другие хотят, чтобы он высказался по тому или иному поводу, с опаской или восторгом ждут его слов.

После долгих согласований и сложных закулисных маневров вышедший в свет по высочайшему благословению "Один день Ивана Денисовича" мог бы так и остаться замечательным образцом "лагерной" прозы. Одобрение партийного руководства могло бы сослужить Солженицыну плохую службу, сделать его, в конце концов "разрешенным", а стало быть, по законам того времени, неинтересным рядовым членом Союза писателей. Но судьбе, как принято говорить в таких случаях, было угодно распорядиться по-другому.

Вообще слово "судьба" применительно к Солженицыну наполняется особенным смыслом. Известное его утверждение, что после чудесного избавления от раковой опухоли он почувствовал себя "избранным", вызывало многочисленные кривые усмешки и ироничные замечания. Но сейчас можно уже констатировать тот простой факт, что Александр Исаевич, если и не был изначально "призван", то, благодаря твердой вере в свое особое предназначение, сыграл немаловажную роль в истории России XX века. Положительную или отрицательную - сейчас понять невозможно - лицом к лицу лица не увидать, да и не терпит история однозначности" Очевидно одно, старый анекдот, что в энциклопедии XXI века о Брежневе будет написано, что это мелкий политический деятель эпохи Солженицына, не так уж и фантастичен, как это могло показаться лет пятнадцать назад.

Но это все ретроспектива, а тогда все было иначе. Солженицын был в мгновение ока введен в круг писателей, пользовавшихся особым расположением руководства страны. Случай сам по себе небывалый - автор единственной опубликованной повести был не просто принимаем в Кремле вместе с авторами многотомных собраний сочинений, но и особо отмечен в речи главы государства. Но Солженицын смог избежать соблазна встать в стройные ряды советских писателей. Что стало причиной тому, ощущение ли собственного высокого предназначения, как утверждает он сам, или желание получить "дивиденты" с международной скандальной известности, как уверяют его недоброжелатели, понять трудно, да и нужно ли - история не терпит сослагательного наклонения, случилось то, что случилось.

Скорее всего, не поддаться соблазну стать "одним из"" ему помогла вынесенная из лагерей уверенность, что эти честно играть просто не умеют, что причина его стремительного взлета - минутное совпадение поднятой им темы с их политическими играми.

Солженицын начал вести с властями сложную игру. Довольно полное представление о ее характере можно составить из сопоставления двух книг: мемуаров "Бодался теленок с дубом" Солженицына и выпущенного несколько лет назад сборника документов "Кремлевский самосуд. Секретные документы Политбюро о писателе А. Солженицыне". Если первая из них всем хорошо известна и вызвала в свое время большую полемику, то вторая прошла почти незаметно. Читая ее, поражаешься, как хваленая советская идеологическая машина спасовала перед рязанским учителем математики и бывшим зэком. Коварства, как и описывал Солженицын в своей книге, было советской власти не занимать, опыта слежки органам госбезопасности тоже. Не было только одного - решимости воплотить замыслы и результаты оперативной работы в реальные репрессивные меры против писателя.

Оперативная информация о, мягко говоря, не совсем лояльных высказываниях Солженицына появилась вскоре после опубликования "Одного дня Ивана Денисовича", и поток ее год от года только увеличивался. Вся она аккуратно переправлялась в высшие органы власти, но там не было единства мнений о том, как надо реагировать на его демарши.

Единственным разумным объяснением такой медлительности в принятии решений может быть только то, что Солженицын попал в своеобразный "пересменок", когда карательные методы разрешения подобных конфликтов уже не всегда можно было применять (особенно по отношению к человеку, которого сами же и возвысили), а приемы чисто идеологической "ненасильственной" борьбы еще не были отработаны.

Да и применять особенно жесткие санкции было не с руки - никто не заставлял публиковать его произведения в "Правде", а признать, что на страницы центрального органа партии и в один из самых престижных журналов проник враг, было невозможно. Ему всячески предлагали поиграть в зашалившегося любимого ребенка, аккуратно подталкивали к некоей мягкой формуле раскаяния, но он не пошел и на это. Быть может, руководствовался он заветом старого зэка, сказавшего Ивану Денисовичу: "На зоне загибаются те, кто тарелки лижет, кто на санчасть надеется и кто к куму ходит стучать", а может, был просто упрям, верил в свою способность в одиночку разрушить империю и хотел посмотреть (из детского любопытства) на крушение.

Как бы то ни было, общими усилиями (своими и партийного руководства страны) Солженицын был возведен в ранг пророка в своем отечестве и, как и требует того сия крылатая фраза, был побиваем камнями и изгнан за его пределы. Такой метод решения конфликтов позволял, с одной стороны, избавиться от надоедливого оппонента, а с другой - избежать обвинений в антигуманности.

Большинство из тех, к кому применялась эта мера (или кому иным путем удавалось остаться на Западе) совершали одну и ту же оплошность - начинали во все тяжкие громить советскую власть, обличать и обвинять ее во всех смертных грехах. Покричав таким образом полгода, они быстро выходили в тираж и переставали быть интересны.

Солженицын смог избежать и этой участи. Издав "Архипелаг ГУЛАГ", он не только не поддался соблазну растратить силы в рассуждениях о подлости и жестокости советской власти, но и подверг довольно резкой критике и западное общество тоже. Тому досталось за бездуховность и опять же лживость (иную чем советская, но лживость). Слова "Интернационала" "весь мир насилья мы разрушим"" Солженицын склонен был трактовать в самом широком смысле.

Позиция всем и вся недовольного критикана мало приятна при любом строе, и быть бы Александру Исаевичу причисленным ко всем недолюбливаемым сутягам, но и тут он сделал ход, который помог ему избежать этой незавидной участи. Он стал "вермонтским затворником", про которого было известно лишь то, что он трудится над огромным историософским произведением. Этот период жизни Солженицына отражен в романе Владимира Войновича "Москва 2042". В романе Солженицын фигурирует под именем Сим Симыча Карнавалова, что само по себе говорит об отношение автора к своему персонажу. Но как бы ни иронизировал автор романа по поводу обрядов, ритуалов и условностей, которыми окружает себя Сим Симыч, все, включая героя романа (в котором без труда угадывается сам Войнович), просят у него аудиенции, принимают его правила игры.

Затворническая жизнь позволила Солженицыну не только закончить работу над "Узлами", но и сохранить интерес к себе. Вера всегда позволяла человеку вершить чудеса, и зэк, прошедший круги ада, чудом выбравшийся из ракового корпуса, а потом почувствовавший себя призванным бороться с целой империей, удостоился лицезреть ее крушение. Стало ли это крушение началом долгожданного возрождения России или нет - вопрос другой, "нам не дано предугадать, как слово наше отзовется".

Возвращение Солженицына на Родину проходило в несколько этапов. Сначала были долгие переговоры о начале публикации его произведений. Солженицын настаивал на публикации "Архипелага", советские чиновники были готовы согласиться на все, кроме этого. Они, как и сам автор, верили в волшебную силу слова. Но вот книга была опубликована, и выяснилось, что у метода "замалчивания" есть достойный конкурент - "потопление" в информационном шквале. Известно, что многие люди, читавшие "Архипелаг" в условиях советского информационного вакуума, говорили, что она производила ошеломляющее впечатление. Массовый советский читатель, прочтя ее в потоке публиковавшейся тогда "чернухи", не смог оценить всей ее революционности. А те, кто привык в советское время читать между строк, уже знали обо всем - из небольшого рассказа об одном дне зэка Ивана Денисовича. Не оказала должного воздействия на умы и его работа "Как нам обустроить Россию", изданная тиражом 27 миллионов экземпляров. В стране Советов недостатка в советчиках никогда не было.

Эффект "физического" возвращения Солженицына в Россию тоже был сильно смазан, но на этот раз уже во многом по вине самого писателя. Все было продуманно до мелочей: Солженицын вернулся через Дальний Восток. Таким образом, по мнению некоторых журналистов, он, во-первых, возвращался не через ту границу, через которую его выслали, во-вторых - смог без заезда в столицу посетить российскую глубинку, на которую возлагает все свои надежды по возрождению России. Некоторые особенно насмешливые журналисты заподозрили Александра Исаевича в желании "смоделировать" то ли сюжет вхождения в Иерусалим, то ли просто движение солнца.

Все было бы хорошо, не случись в октябре 1993 г. Солженицыну дать интервью "Русской мысли", в котором он поддержал расстрел российского парламента. После этого власти с нетерпением ждали его возвращения, рассчитывая обрести весьма авторитетного сторонника. Но многие, кто ждал его как человека способного выступить с обличением новой, не менее чудовищной лжи, были жестоко разочарованы. Приехав, Солженицын поспешил исправить свою оплошность, но, пользуясь столь любимыми писателем русскими пословицами, слово не воробей"

В России Солженицын сразу отказал какой-либо политической партии в поддержке. Он попал в достаточно сложную ситуацию: патриотические лозунги выдвигаются коммунистами, с которыми он не может сотрудничать ни при каких обстоятельствах, а их оппонентов - демократов - трудно заподозрить в чрезмерной любви к Родине. Сейчас Солженицын все чаще критикует существующий строй.

В интервью журналу "Монд" в ноябре 1996 года Солженицын сказал: "Созданная так система центральной власти - настолько же бесконтрольна, безответственна перед общественностью и безнаказанна, какой была и коммунистическая власть, и даже при самом большом желании не может быть названа демократией. Все важные мотивы, решения, намерения и действия власти, а также персональные перемещения совершаются для масс в полной темноте, а прорезаются в свет уже готовые результаты; при персональных перестановках - невыразительные формулировки: "согласно поданному рапорту", "в связи с переходом на другую работу" (часто не указываемую) - и никогда, даже при явной вине этого лица, никакого гласного объяснения. Спустя некоторое время это же лицо, так же вкрадчиво, может получить даже и более ответственный пост. Моральный императив власти: "своих не выдаем и вины их не открываем". Так из ловких представителей все тех же бывших верхнего и среднего эшелонов коммунистической власти и из молниеносно обогатившихся мошенническими путями скоробогатов создалась устойчивая и замкнутая олигархия из 150-200 человек, управляющая судьбами страны. Таково точное название нынешнего российского государственного строя. Это - не выросшее из корней государственное дерево, а насильственно воткнутая сухая палка или, теперь уже, железный стержень. Членов этой олигархии объединяет жажда власти и корыстные расчеты - никаких высоких целей служения Отечеству и народу они не проявляют".

Слово Солженицына еще весомо, его хвалу немедленно поднимают на знамена, но его "метания" в начале 90-х позволяют теперь ерничать в ответ на его хулу, дескать "и тогда вам не так было, и теперь не этак - на вас не угодишь". Но все-таки Солженицын занимает особое положение среди российских политических деятелей, ему одному, похоже, позволено говорить о русской национальной идее без боязни быть заподозренным во всех смертных грехах.

Многие из тех, кто сейчас ждет его слов, для хулы или для похвалы - все равно, забывают, что перед ними, прежде всего, очень пожилой человек, который много чего повидал на своем веку и которого можно просто поздравить с недавним юбилеем и просто оставить в покое. Лучшее украшение старости - мудрое молчание.

Сегодняшний Солженицын уже не тот "демонический пророк", поражавший и друзей, и недругов. С высоты своего избранничества. Похоже, он осознал (или чувствует), что и он причастен к нынешнему положению его Отечества. Его последняя книга "Россия в обвале" - это собрание горьких мыслей и запоздалых выводов ("Русский этнос демонстративно не взят в основу России", "Новая Россия не поставила себя как Родину", "Уже бесповоротно ясно, что эта власть не изберет национальной идеей - Сбережение Народа" и т.д. и т.п.). Но дело не в справедливости этих мыслей, а в том, что они - "цветы запоздалые". И в народном сознании фигура Александра Исаевича скорее всего останется фигурой разрушителя, о чем не устает говорить другой бывший советский диссидент - Александр Зиновьев.

Примечательно, что рост известности Солженицына совпал с началом профессиональной партийной работы Бориса Ельцина. Оба эти человека в разное время были и строителями, и разрушителями. Теперь их поколение уходит со сцены, нужно двигаться дальше.

Проблеме «Бродский и Солженицын» посвящено много работ, назову в первую очередь статью Льва Лосева «Солженицын и Бродский как соседи» (), вошедшую в одноименную книгу. Отношение Бродского к Солженицыну с течением времени менялось. Он, разумеется, горячо приветствовал появление «Архипелага ГУЛАГ» и написал о нем статью (), но к фигуре Солженицына как политика относился скептически. К 1990-м он пересмотрел и некоторые свои взгляды на солженицынскую эстетику. Позволю себе две длинных цитаты из двух интервью Бродского.

Из интервью 1978 года:

«- Каково ваше мнение о Солженицыне и о легенде, которая его окружает?

[Долгое молчание.]

Ну хорошо, давайте поговорим об этом.

Я очень горжусь тем, что пишу с ним на одном языке. Я считаю его одним из величайших людей… одним из величайших и отважных людей этого столетия. Я считаю его совершенно выдающимся писателем, а что касается легенды, то пусть она вас не беспокоит, лучше читайте его книги. И потом, что еще за легенда? У него есть биография… и все сказанное им… Достаточно, или вы хотите услышать что-нибудь еще?

Продолжайте, пожалуйста.

Некоторые литературные критики называли его посредственным или даже плохим писателем. Не думаю, что подобные характеристики… они даются только потому, что эти люди основывают свое мнение на основе эстетических представлений, унаследованных из литературы девятнадцатого века. Творчество Солженицына нельзя оценивать исходя из этих представлений, так же как их нельзя оценивать исходя из наших эстетических стандартов. Потому что когда человек говорит об уничтожении, о ликвидации шестидесяти миллионов человек, нельзя говорить о литературе и о том, хорошая ли это литература или нет. В его случае литература поглощена тем, что он рассказывает.

Я этим вот что хочу сказать. Он писатель. Но он пишет не с целью создать некие новые эстетические ценности. Он использует литературу, стремясь к древней, первоначальной, ее цели - рассказать историю. И, делая это, он, по-моему, невольно раздвигает пространство и рамки литературы. С самого начала его писательского пути - настолько, насколько мы могли следить за последовательностью его публикаций, - наблюдается явный процесс размывания жанра.

Все началось с обычной новеллы, с "Одного дня…", да? Затем он перешел к более крупным вещам, к "Раковому корпусу", да? А потом к чему-то, что ни роман, ни хроника, а что-то среднее между ними, - "В круге первом". И наконец мы имеем этот "ГУЛАГ" - новый тип эпоса. Очень мрачного, если хотите, но это эпос.

Я думаю, что советская система получила своего Гомера в случае с Солженицыным. Я не знаю, что еще можно сказать, и забудьте о всяких там легендах, все это чушь собачья… О любом писателе».

А вот из интервью начала 1990-х:

«- Солженицын считает, что Россия выступает хранительницей определенных ценностей, преданных Западом.

- <...> Если поднести микрофон Солженицыну, он выложит тебе всю свою философию. Думаю, что это колоссальный моветон. Дело писателя - создавать художественную литературу для развлечения общественности. Писатель может вторгаться в государственную политику только до той степени, до которой политика государства вторгается в сферу его профессиональной деятельности. Если государство начинает тебе диктовать, что ты должен писать, - можешь на него огрызнуться. Не исключено, что мое отношение к этой проблеме определяется тем, что я пишу стихи. Если бы я писал прозу, возможно, я рассуждал бы иначе. Не знаю. То, что говорит Солженицын, - монструозная бредятина. Как политик он полный нуль. Обычная демагогия, только минус изменен на плюс.

Но у него очень глубокие корни в российских традициях.

Осторожно с этими традициями. Им едва лишь 150 лет. Согласен, что для Солженицына этого достаточно, однако...<...>

Я читал, кажется, в "Литературной газете", статью, в которой тебя противопоставляют Солженицыну. Два Нобелевских лауреата пошли в противоположных направлениях. Солженицын пишет на прекрасном русском языке, а Бродский пишет по-английски.

Во-первых, о Нобелевской премии... Думаю, ты знаешь, в какой степени она зависит от случайности. Так что из нее самой не так уж много вытекает. А уж если человек искренне считает, что ее заслужил, то это полная катастрофа. С другой стороны, я понимаю отношение к этой премии тех, кто пишет в "Литературной газете". Что касается языка Солженицына, могу сказать лишь одно: это не русский язык, а славянский. Впрочем, это старая история. Солженицын - прекрасный писатель. И как каждый знаменитый писатель, он слышал, что у такого писателя должен быть собственный стиль. Что выделяло его в 1960-70-х годах? Не язык, а фабула его произведений. Но когда он стал великим писателем, он понял, что ему должна быть присуща своя собственная литературная манера. У него ее не было, и он поставил задачу ее создать. Стал использовать словарь Даля. Хуже того, когда он писал "Красное колесо", он узнал, что уже был подобный писатель, Джон Дос-Пассос. Предполагаю, что Солженицын его никогда не читал - если и читал, то в переводах. Что сделал Солженицын. Позаимствовал у Дос Пассоса принцип "киноглаза". А чтобы кража не бросалась в глаза, стал излагать тексты, в которых он применял этот принцип, размером гекзаметра. Вот все, что я могу тебе сказать о языке Солженицына».