Режиссура как спец отрасль в театральном искусстве. Театральный режиссер

Сергея Женовача - это единственный чисто литературный театр столицы. Основная часть спектаклей поставлена по прозаическим произведениям. Будучи учеником Петра Фоменко, Сергей Женовач следует заветам мастера и, в принципе, работает в той же системе координат. Для него характерна идея совместного творчества, общего сочинения с актёрами, нацеленного на свободное течение творческой фантазии, а сам режиссёр играет роль лидера, объединяющего отдельные эпизоды в единую и целостную композицию.

Драматург, театральный и кинорежиссёр поставил более десяти спектаклей в Москве, Иркутске и польских городах - Варшаве и Кракове. За спектакль «Кислород» Вырыпаев награждён «Золотой маской», также является лауреатом многочисленных российских и международных театральных фестивалей. В 2009-м Вырыпаев был назван лучшим драматургом года в Германии, его пьесы переведены на множество языков и идут по всей Европе.

Пришёл в режиссуру из актёрской труппы Театра им. Вахтангова, также выступал как перформер. Долгое время отказывался от постановок, основанных на текстах, но, познакомившись с Павлом Пряжко, начал активно ставить его пьесы. Режиссёрский стиль Григорьяна называют дизайнерским, предшественником этого направления является Боб Уилсон. Крупнейшие работы режиссёра - спектакль-бродилка в Театре Наций и премьера сезона 2014-2015 - гоголевская с Ксенией Собчак и Максимом Виторганом в главных ролях.

Основатель московского , обладатель «ТЭФИ», «Золотой маски» и других престижных премий, Кирилл Серебренников знаменит не только как театральный, но и как кинорежиссёр. Его спектакли шли и идут на крупнейших театральных площадках Москвы и Петербурга (Большой театр, Мариинский театр, «Современник», Театр Наций и другие), а также на сценах Риги и Берлина.

Народный артист РФ, профессор Школы-студии МХАТ, обладатель крупнейших театральных премий, среди которых «Золотая маска», «Чайка» и «Хрустальная Турандот». Гинкаса отличаются мрачным колоритом, чувственностью, безжалостностью и натурализмом деталей. Мастерски воплощая трагедию, он также интересуется русской классикой, трагифарсом, темой смерти и судьбы.

Худрук , Римас Туминас придерживается традиций русской психологической школы. В его постановках нет эпатажа или политической сатиры, они всегда философичны и неспешны. Классическая русская драматургия в постановке Туминаса наполнена метафорами, поэтикой и визуальными символами. Режиссёр удостоен Государственной премии РФ, Ордена Дружбы и «Золотой маски».

Неожиданное смешение драмы и живописи в его работах объясняется тем, что Дмитрий Крымов - не только режиссёр, но и художник-сценограф. Его поражают визуальными метафорами, в них много юмора и фантазии, в то время как диалоги героев или даже сюжет могут полностью отсутствовать. Дмитрий Крымов является членом Союза художников России, лауреатом «Золотой маски» и международных театральных наград.

Художественный руководитель «Мастерской Петра Фоменко» тяготеет к масштабным постановкам, основанных на романах «нетеатральных авторов» (Джеймс Джойс, ). Его спектакли зачастую ироничны и даже гротескны. Помимо сцены «Мастерской» постановки Каменьковича идут в «Современнике», Театре им. Ермоловой, Студии театрального искусства. Режиссёр является лауреатом премий «Золотая маска», «Гвоздь сезона» и других.

Художественный руководитель Театра им. Вл. Маяковского награждён премией им. Станиславского, «Хрустальной Турандот», «Золотой маской» и не только. Его чаще всего основаны на классических текстах, они сдержанные, тонкие и проникнуты философской глубиной. Работы Карбаускиса не имеют ничего общего с развлекательным театром, а новаторствам и задору он предпочитает внятно выраженную основную мысль.

Выпускник ВГИКа и ГИТИСа, обладатель спецприза «Золотой маски» за спектакль «Жизнь удалась», Марат Гацалов ставит пьесы современных молодых драматургов, используя . По словам режиссёра, ему интересно изучать жизнь с расстояния вытянутой руки. Такой экспериментальной лабораторией для него стала «новая драма», воспитавшая у молодого режиссёра тонкий слух к театральной фальши.

Молодой режиссёр, выпускник Школы-студии МХАТ, прославился благодаря своей хип-хоп-опере «Копы в огне», герои которой вскоре вышли за пределы сцены в медийное пространство. Сегодня Юрий Квятковский преподаёт в Школе-студии МХАТ, и один из спектаклей, поставленных со студентами, - вербатим , - вошёл в репертуар Театра «Практика». Недавним грандиозным проектом режиссёра стал спектакль-бродилка , поставленный в пространстве Центра им. Мейерхольда.

Выпускник ГИТИСа, получил диплом, будучи обладателем «Золотой маски» - общей на весь Liquid Theatre, в спектакле которого Вытоптов участвовал как актёр. Активно участвует . Среди лучших работ режиссёра - постановка синтетической современной оперы «Сны Минотавра». В режиссуре Вытоптова отсутствует деструктивное начало, он крепко держится за надёжное и проверенное, при этом не боится пользоваться самыми новейшими технологиями.

Специализации: Режиссер драмы; Режиссер музыкального театра; Режиссер цирка; Режиссер эстрады Формы обучения: очная, очно-заочная, заочная Экзамены: литература (профильный), русский язык, история / обществознание (на выбор вуза), иностранный язык (на усмотрение вуза)
Профессиональный экзамен или творческий экзамен или собеседование на усмотрение вуза

Кем работать

Театральный спектакль, эстрадное шоу, цирковое представление… Любое из этих действ превратилось бы в хаос, если бы не режиссер. Он продумывает идею, превращая смутную идею в законченный проект. Проводит прослушивание претендентов на главные и второстепенные роли. Придумывает спецэффекты. В случае эстрадных и цирковых представлений определяет очередность номеров. Проводит репетиции. Курирует работу вспомогательного технического персонала.

Перспективы

Выпускники этой специальности работают в драматических и музыкальных театрах, концертных агентствах, цирке. Сотрудничают с музыкальными группами, сольными исполнителями и эстрадными артистами. Ставят массовые представления различного формата, в том числе детские. О средней заработной плате режиссера говорить сложно: есть специалисты, которые зарабатывают сотни тысяч рублей за проект, есть и те, кто работает за оклад в 15-20 тысяч рублей.

Режиссёр - это творческая и очень непростая профессия. Для того, чтобы им стать нужны незаурядный ум, напористость, серьёзность, грамотность, оригинальность. Режиссура - трудная задача, ведь за какой-то очень короткий промежуток времени нужно создать то, что ярким пламенем осветит души зрителей, войдет в умы и сердца людей. Они заставляют страницы нетленных книг оживать на наших глазах. Но сделать это нужно так, чтобы не опорочить известные произведения классиков, а возвысить их. А очень часто выходит так, что театральные режиссёры очень ограничены и в средствах, и возможностях.

О профессии

Профессия театрального режиссёра неотрывно связана с творчеством. Он интерпретирует произведения по-своему, проводя их через призму собственного сознания. Для этого требуется неустанное руководство коллективом актёров, работа с каждым из них в отдельности. Зачастую именно становится основой успеха спектакля. Кроме того, театральный режиссёр контролирует и композитора, и художника-декоратора, и других косвенных участников действа. Он, также, является и режиссёром-постановщиком.

Для того чтобы поставить спектакль, нужно разработать специальный план репетиций. Это тоже входит в обязанности театрального режиссёра, причём все репетиции ведет он сам. Фактически, он является главным человеком спектакля.

Историческая справка

Профессия театрального режиссёра берет своё начала во второй половине девятнадцатого века. Но сам замысел профессии появился ещё в древнегреческом театре, хотя тогда роль учителя или дидаскала играл сам автор драматургического произведения. Во времена эпохи Возрождения всё было с точностью наоборот.

Очень часто главный член артистической труппы становился драматургом и постановщиком. Такие случаи известны в итальянских, испанских и немецких театрах.

Само зарождение театрального режиссёра, как профессии, произошло уже намного позже. В девятнадцатом веке прослеживалась следующая тенденция в театре: пьесы ставились для прим, для ведущих актёров. Для них делалось все: изменялись роли, пьесы. Основным показателем качества спектакля стало актёрское мастерство определённых артистов. Смена декораций и музыки ничего не значила, случалось такое, что некоторые пьесы исполнялись с одними и теми же декорациями.

Театральный режиссёр двадцатого века

Театральный режиссёр в наши дни является главой сцены. Все и вся подчиняется его замыслу. Даже, когда зрители начинают рассуждать о том или ином спектакле, на первое место всегда выходит работа режиссёра. Существует даже такое известное выражение: «Режиссёр умирает в актёрах». Оно означает, что за все актёрские, сценические промахи винят именно театрального режиссёра. Он должен быть не только хорошим организатором, но и психологом, ведь артисты – народ тонкий, чуткий. Кроме того, он сам должен владеть навыками актёрского мастерства, должен уметь и знать все: даже, как изготавливаются декорации.

В современном театре? Это, в первую очередь, человек, который трактует пьесу, согласно своему видению сценических образов, в которых предстают персонажи пьесы. Именно он должен найти основную сюжетную нить и построить вокруг нее все действие. При этом он должен правильно расставить акценты на те моменты, которые призваны привлечь внимание современного человека, на то что, по мнению театрального режиссера, находит отражение в современной действительности.

Театральный режиссер создает собственный мир для героев пьесы, окружает его вещами-декорациями, задает нужный ритм, подбирает необходимое музыкальное сопровождение. Все это входит в план постановки спектакля. Главная цель театрального режиссера – донести до зрителя основную мысль драматического произведения.

Задача театрального режиссера – умело реализовать свой замысел постановки драматического произведения, уже знакомого зрителям так, чтобы оно зазвучало по-новому, заинтересовало людей и заставило их вновь и вновь приходить на спектакли. Для этого он должен наиболее точно передать свои задумки актерам, декораторам, костюмерам и звукорежиссерам, чтобы они поняли и воплотили на сцене то, что от них требуется. Ведь спектакль – это огромный труд всех этих людей. И задача театрального режиссера – сплотить их вокруг единой идеи, заставить проникнуться ею и отдать все свои силы, вложить в спектакль свою душу.

Чтобы успешно решать эти задачи, театральный режиссер должен быть хорошим психологом, обладать чувством современности и высоким интеллектом, иметь хорошее воображение и широкий кругозор. Чтобы управлять другими людьми, а именно этим и занимается театральный режиссер, человек должен уметь управлять собой. Поэтому он должен обладать высоким самообладанием и самодисциплиной.

Режиссура есть организация и творческое руководство спектаклем. Режиссер организует весь процесс по созданию спектакля и руководит этой работой. В основе творческой работы режиссера над спектаклем лежит его замысел, то есть результат обдумывания содержания и сценического толкования того произведения, которое им избранно для постановки. Основная задача, которую ставит перед режиссером современный театр, заключается в творческой организации целостного идейно-художественного единства спектакля. Режиссер не может и не должен быть диктатором, чей творческий произвол определяет лицо спектакля. Режиссер концентрирует в себе творческую волю всего коллектива. Он должен уметь угадывать потенциальные скрытные возможности коллектива. Он вместе с автором отвечает за идейную направленность спектакля, за правдивость, точность и глубину отражения в нем действительности. Работа с актером составляет главную самую большую часть режиссерской работы по созданию спектакля. Прежде всего, режиссер добивается того, чтобы актерам было все понятно в том произведении, которое они исполняют. Задача режиссера - построить свой замысел спектакля. Провести свое истолкование автора через актерское мастерство. В функции режиссера при создании спектакля входит также работа с художником-декоратором, организация и подготовка процесса в осветительном цехе, искания музыкального материала вместе с композитором. Режиссер должен обладать не только специальными знаниями, но и быть всесторонне образованным человеком, иметь «эстетическое ощущение» и вкус. Одно из основных задач режиссера является создание на сцене стройной композиции спектакля, проникнутой единым замыслом.

3. Сценический этюд, методика сочинения и работа над ним.

Этюд - это самостоятельный поиск действенной линии поведения в заданных (придуманных) обстоятельствах. Сценический этюд - событийный, законченный отрезок жизни действующего лица(щих лиц), созданный на основе жизненного опыта и наблюдений актера, переработанный его творческим воображением и представленный или сыгранный, или показанный в сцен условиях. Сценический этюд предполагает наличие режиссерского замысла, направленного на реализация сверхзадачи. В работе над этюдом определяется и фиксируется событийный ряд, его «поворотные точки» - определяется исходная, центральное и главное этюда, а также цель действующего лица. Источником или материалом для сочинения этюда является собственный событийный опыт актера, его жизненные событийные наблюдения, работа его творческого воображения и сознания, одухотворенные сверхзадачей - определенной идеей, мыслью, темой, которую актер или режиссер с помощью сценического этюда хочет донести до зрителя. Любое сценическое действо только тогда может считаться законченным, когда оно состоит из 3 частей - начала, середины и конца, или подготовки, события и окончания». В первом этапе - подготовки – организуются предлагаемые обстоятельства, расставляются фигуры героев, устанавливаются их взаимоотношения, уточняются темпоритмы. Второй этап - это центральная часть этюда. Здесь совершается самое главное событие этюда. Во второй части происходит конфликт между двумя заинтересованными сторонами, или же один персонаж борется с обстоятельствами, с которыми находится. Третий этап показывает развязку борьбы конфликтующих сторон. Этюд закрепляет первоначальные навыки работы актера над собой и подводит к следующему большому разделу программы, к работе над пьесой и ролью. В этюде еще не ставится задача создать типический характер, перевоплотиться в образ. Исполнители действуют от своего имени, в хорошо знакомых им жизненных обстоятельствах. Цель этюдной работы заключается не только в развитии необходимых актеру проф качеств, - она может иметь большое воспитательное значение. Исполнителям приходится серьезно задумываться и над идейным содержанием своего творчества. Нельзя признать хорошим тот этюд, который технически исполнен безукоризненно, но не содержит никакой нравственной идеи.

22 июня 1897 года в два часа дня в московском ресторане «Славянский базар» началась одна «знаменательная встреча». Младший участник встречи так опи-сывал старшего, подходившего в то время к своим сорока годам:

«…он был то-гда известным драматургом, в котором некоторые видели преемника Остров-ского. Если судить по его показываниям на репети-ции, он — прирожден-ный актер, который лишь случайно не специали-зировался в этой области… [К тому же он] руководил школой Москов-ского филармонического общества. Немало молодых русских артистов прошло через его руки на императорскую, частную и провинциальную сцены».

Старший тоже оставил портрет младшего, 34-летнего:

«На театральном поле [он] был чело-век совсем новый. И даже осо-бен-ный… Любитель, т. е. не состояв-ший ни на какой театральной службе, не связанный ни с каким театром ни в качестве актера, ни в ка-честве режиссера. Из театра он еще не сделал своей профессии…»

В тот летний день два человека провели в беседе 18 часов. Они хотели создать свой театр — свободный, независимый, художественный, противостоящий ка-зенной сцене. Старшим был Владимир Иванович Немирович-Данченко; млад-шим — Константин Сергеевич Алексеев (на сцене — Станиславский). Через год они откроют Московский Художественный общедоступный театр, которому в истории мирового сценического искусства предстоит стать эмблемой новой эпохи — эры режиссерского театра.

Современному зрителю трудно представить театр без режиссера. Сразу воз-никают вопросы: а как же тогда в дорежиссерскую эпоху был организован театральный процесс? А кто «придумывал» театральное представление?

Должность режиссера существовала в русской практике XIX века и прежде всего на императорской сцене, но это была техническая (административная) единица с нечетким кругом обязанностей. Создателем же театрального пред--ставления в эпоху дорежиссерского театра считался драматург (автор пьесы)
и/или актер (автор роли).

С начала XIX века под воздействием многообразных политических, эконо-ми-че-ских и социокультурных причин старая театральная система начала дефор-ми--роваться, прежние отлаженные механизмы выходили из строя, переставали работать. И в первую очередь разрушалось единство действия в драматургии, а в актер-ском искусстве в связи с этим — иерархия. Это озна-чало, что вместо истории одного главного героя — а следовательно, одного актера-премьера на сце-не — по-являлось несколько параллельно развивающихся историй и не-сколь-ко главных ролей. На смену четкой трехступенчатой струк-туре (актеры-премьеры, второ-степенные и третьестепенные актеры) приходила идея ан-самбля, солирования разных актеров в определенные моменты. Такое дра-ма-тургическое построение исключало стихийную «режиссуру» актера-премьера, больше других занятого на сцене и волей-неволей становившегося «осью дей-ствия». В спектакле теперь возникало несколько конкурирующих центров.

Право драматурга на авторство в театральном процессе также оказалось поко-леблено. Конфликтную ситуацию создавала новая, растущая роль декоратора. Драматурги не хотели уступать: в частности, в «новой драме» Новая драма — термин, которым описывают творчество драматургов-новаторов рубежа XIX-XX веков: Антона Чехова, Генрика Ибсена, Августа Стриндберга и других. они значи-тельно увеличили ремарки, прямые авторские указания, через которые пы-та-лись дик-товать художественную волю не только актерам, но и театральным худож-никам.

Интересно, что аналогичный процесс происходил в то же время и в другом исполнительском искусстве — в музыке. Возникновение режиссерского театра можно сравнить с появлением симфонического оркестра и ролью дирижера в нем. На смену небольшой группе музыкантов, среди которых всегда был «пер-вый», пришли оркестры, в которых главных нет, но есть солирующие в разное время инструменты. Дирижер-организатор (такой, например, как Ханс фон Бюлов или Антон Рубинштейн) существует не внутри, а вне оркестра. Он на-ходится между слушателями и музыкантами: лицом к музыкантам, спи-ной к публике. По сути дела таковы же место и роль театрального режиссера.

Режиссер возник «из своих» (драматургов или актеров), но постепенно стал отдельной самостоятельной фигурой. Функции режиссуры как новой профес-сии сложились не сразу. Хотя процесс шел быстро, в нем все же можно выде-лить несколько этапов. Режиссура родилась для решения организационных задач, и только позже к ним добавились творческие права.

Прежде всего появилось поколение театральных директоров нового типа (во многих европейских языках режиссер и поныне обозначается словосочета-нием «директор театра»). Они уже не просто набирали труппу, готовую играть что придется, а имели общую программу: искали определенный репертуар, актеров-единомышленников, приспособленное для их целей стационарное зда-ние. В качестве примера такого директорства можно привести Андре Антуана и его парижский Свободный театр, созданный в 1887 году.

Вторая организационная задача — координация театрального процесса. Театру стал важен подготовительный этап (сбор материала, особенно для историче-ских спектаклей; репетиции, в том числе и разъяснительные, «застольные»). Во время создания спектакля необходимо было объединение всей театральной команды под одним началом, соблюдение дисциплины, беспрекословное подчинение. Именно на этих основах возник другой ранний европейский режис-серский театр — немецкая труппа герцога Мейнингенского, которую в 1866 году возглавил Людвиг Кронек.

Еще одна функция — педагогическая, которая заключается в воспитании и акте-ров, и — зрителей в определенных правилах, подходящих для данного конкрет-ного театра.

Творческая же возможность режиссера — прежде всего в создании мизансцен. Мизансцена — буквально расположение на сцене: актеров по отношению друг к другу, к отдельным частям декорации, к пространству сцены, к зрителю. Сложное продуманное мизансценирование в режиссерскую эпоху стало новым театральным языком наряду со словом и пластикой (жестом, позой, мимикой), а сформироваться оно могло лишь тогда, когда появился некто — режиссер, — кто увидел сцену со стороны зрительного зала.

И наконец, когда все эти задачи и возможности сложились воедино, режиссер заявил о себе как автор спектакля — взамен драматурга и актера. С этого мо-мен-та именно режиссерский замысел и режиссерская композиция спектакля стали определяющими и главенствующими. Тогда и появилась возможность гово-рить о целостности спектакля, подчиненного одной художественной воле.

Первые европейские режиссеры появились в Англии в 1850-60-х, во Франции и Германии — в 1870-80-х годах. Особенность же русской ситуации заклю-чалась в том, что, во-первых, Россия была молодой европейской театральной державой и все процессы шли здесь в несколько ином по сравнению с теат-раль-ной Европой ритме. Во-вторых, закон о театральной монополии, изданный еще Ека--териной II, почти столетие сдерживал энергию развития театра в Санкт-Петербурге и Москве. По этому указу в двух столицах (в отличие от про-винции) не разрешались частные теа-тральные антрепризы, а могли существовать только императорские театры. Отмена государственной моно-полии в 1882 году высвободила эту энергию и привела к появлению частных театров в столицах. Однако этим театрам было трудно конкурировать с импе-раторской сценой. Частные театры 1880-х-90-х годов возникали и вскоре закрывались, не успев оказать существенного вли-яния на петербургскую и московскую театральную жизнь.

К моменту рождения МХТ Москва с нетерпением ждала нового частного теа-тра. И чудом можно считать первоначальное согласие и единомыслие двух меч-тателей — основоположников этого театра. Впереди у них еще будут слож-нейшие полувековые взаимоотношения, часто на грани разрыва, но о той «зна-менательной встрече» Станиславский писал:

«Мировая конференция народов не обсуждает своих важных государ-ственных вопросов с такой точностью, с какой мы обсуждали тогда основы будущего дела, вопросы чистого искусства, наши художе-ственные идеалы, сценическую этику, технику, организационные планы, проекты будущего репертуара, наши взаимоотношения».

Немирович вторил ему:

«Беседа завязалась сразу с необыкновенной искренностью. Общий тон был схвачен без всяких колебаний. Материал у нас был огромный. Не было ни одного места в старом театре, на какое мы оба не обруши-лись бы с крити-кой беспощадной. <…> Но что еще важнее, — не было ни одной части во всем слож-ном театральном организме, для которой у нас не оказалось бы готового поло-жи-тельного плана — реформы, реорганизации или даже полной револю-ции. <…> Наши программы или сливались, или дополняли одна другую, но нигде не сталкивались в противоречиях».

Практически сразу же они договорились о двойном руководстве театром. Учли и организаторский дар Станиславского, авторитет фамилии Алексеевых в мос-ков-ской меценатской среде (именно он позволит создать общество пайщиков для начала театральной деятельности), и литературную репутацию Немиро-вича. В практике МХТ Немирович получит право на литературное, а Стани-слав--ский — на постановочное вето (то есть запрет). Основу труппы составят акте-ры-любители из Алексеевского кружка и молодежь из класса Немировича в Филармоническом обществе разных выпусков: Иван Москвин, Ольга Книп-пер, Всеволод Мейерхольд и другие.

В этой мгновенно сложившейся программе будущего театра (а в сущности, в одной из прекрасных утопий Серебряного века) «новые директора» учли, вероятно, все составляющие театрального процесса. Что-то будет ими легко выполнено и сразу оставлено за спиной, к чему-то придется идти годами и десятилетиями, а некоторые положения так и останутся недосягаемой мечтой.

Сначала в названии театра после слова «художественный» стояло слово «обще-доступный», но оно быстро исчезло, так как важнее оказалась идея адресности, «своего» зрительского круга. Создавался не просто еще один театр, но общий дом, крепкая театральная семья, в которую были включены и зрители. В этой идее «коммуны» — формы общежития — театральные идеи МХТ соотносились с установками демократической интеллигенции.

С самого начала отношения внутри труппы пытались выстроить иначе, чем на казенной сцене, основываясь на социальном и творческом равенстве. Неми-рович перечислял пайщиков МХТ:

«…мещанин города Одессы, замечательный актер; чудесная актриса, крестьянка Саратовской губернии Бутова; учитель чистописания, очаровательный Артем; „Рюриковичи“ граф Орлов-Давыдов, князь Долгоруков; ее превосходительство Иерусалимская — это наша grande dame Раевская; почетный купец, еще купец, графиня Панина, князь Волкон-ский, лекарь Антон Чехов».

Грезились «идеальные человеческие взаимоотно-ше-ния», снимающие всяче-скую иерархию: «Сегодня ты — Гамлет, завтра — статист». Новый актер представлялся моделью для человека будущего.

Изменяющимся отношениям между сценой и зрительным залом должно было помогать пространство театрального здания в Камергерском переулке, которое реконструировал Федор Шехтель. «Театр начинается с вешалки» — эта знаме-ни-тая фраза Станиславского вовсе не анекдотична, как может показаться. В МХТ появился гардероб, куда все зрители обязательно сдавали верхнюю одеж-ду. Не только обязательность — непривычная в целом для европейского театра, — но и демократичность (равенство зрителей), при которой и скромная солдатская шинель, и роскошная шуба висели в этом гардеробе рядом, без сословного разбора, вызывали удивление. Приглушенный свет в зрительских фойе, нейтральный оливковый цвет стен, строгий занавес — все продумано и выполнено для сотрудничества, совместной работы актеров и зрителей.

Актеры долго и серьезно готовятся к спектаклю: «застольный» период — чтение пьесы, разбор; многократные репетиции на сцене; генеральная репе-тиция. Но и зрителей подготавливают для встречи с театральным событием, приучая их — с помощью новых, ранее не существовавших в русском театре жестких пра-вил — к роли «тихого свидетеля»: не входить после третьего звон-ка, не переме-ща-ть-ся по залу, не аплодировать и не бисировать во время дейст-вия и так дал-ее, то есть не мешать сосредоточенной актерской работе. Но есть и еще прави-ла: например, дамам в шляпах с большими полями рекомендуют снимать го-ловные уборы перед входом в зал (это уже для того, чтобы зри-тели учиты-ва-ли и интересы друг друга).

Немирович-Данченко мечтал о «литературном» театре. МХТ с первых же дней был озабочен высоким уровнем драматургии в своем репертуаре. Ничего про-ходного и случайного. В то же время литературная программа художествен-ников не была ограничена каким-либо одним стилевым или тематическим на-правлением. Станиславский в «Моей жизни в искусстве» перечислял несколько линий, сложившихся в афише первого мхатовского десятилетия: историко-бытовая линия (Алексей Толстой), линия интуиции и чувства (Чехов), ли-ния общественно-политическая (Горький, Ибсен), линия социально-бытовая (Гауптман, «Власть тьмы» Льва Толстого), линия фантастики и симво-лизма («Снегурочка» Островского, Метерлинк).

На подготовку к открытию Художественного общедоступного театра ушел год с небо-ль-шим. За это время сняли театральное помещение в саду «Эрмитаж», собра-ли труппу. Выбрали пьесу — историческую драму «Царь Федор Иоан-но-вич» Алек-сея Толстого, наконец-то разрешенную цензурой. Пьеса отвечала одной из пер-востепенных задач нового театра — стать «вторыми мейнин-ген-цами» (гастро-льные спектакли труппы герцога Мейнингенского поразили и Немиро-вича-Данченко, и Станиславского). Мейнингенцам подражали в историзме — под-линности обстановки, в проработке массовых сцен, в безукоризненной сла-женн-ости элементов спектакля.

Первый спектакль Художественного общедоступного театра — «Царь Федор Иоан-но-вич» — был сыгран 14 октября 1898 года (и казалось символичным, что за 74 года до этого в тот же день открылся Малый театр). Однако Немирович-Данченко вспоми-нал:

«…новый театр еще не родился. <…> Прекрасные внешние новшества не взрывали глубокой сущности театра. Успех был, пьеса делала полные сборы, но ощущения того, что родился новый театр, не было. Ему пред-стояло роди-ться позднее, без помпы, в обстановке гораздо более скромной».

В анонсе репертуара театра стояли Софокл («Антигона»), Шекспир («Венециан-ский купец»), Ибсен («Гедда Габлер»), Писемский («Самоуправцы»), Гауптман («Потонувший колокол» и «Ганнеле») и Чехов («Чайка»). Немирович ирони-зировал:

«…целый флот из бро-неносцев и дредноутов, тяжелая артиллерия — гаубицы и мортиры. Среди них Чехов с его „Чайкой“ казался неболь-шим судном, в пять тысяч тонн, каким-то шестидюймовым орудием. А между тем…»

А между тем именно «Чайке» с ее обыденностью, отсутствием исторической эффектности, экзотичности, с бытовыми вещами («золаизмом», то есть нату-рализмом), с ее речевыми паузами, наполненными звуками, с внутренней со-средоточенностью и малолюдностью (в пьесе нет выигрышных массовых сцен) Художественный театр обязан своим настоящим рождением.

17 декабря 1898 года на премьере «Чайки» театр был полупуст. Чеховская пьеса не сделала полного сбора. И вдруг — неожиданный успех спектакля, не только опреде-лив-ший будущую судьбу Чехова-драматурга и Художественного театра, но и в целом изменивший театральное искусство XX века. Позже именно четы-ре чеховские драмы (от «Чайки» до «Вишневого сада») стали программной основой художественников, той лабораторией, где были сделаны важнейшие открытия в области режиссерского психологического театра. «Дядя Ваня», кото-рого Чехов едва не отдал Малому театру. «Три сестры» — лучший, по мне-нию Немировича, спектакль по актерскому ансамблю и «мизансцене» Стани-слав-ского. И наконец, «Вишневый сад» — самый яркий и самый выразительный символ Художественного театра. К слову сказать, Чехов остался недоволен постановкой «Вишневого сада». В этом вроде бы, на первый взгляд, частном эпи-зоде оказался заложен будущий конфликт двух авторств — драматурга и режис-сера, — острый и актуальный и по сегодняшний день.

В спектаклях по Чехову (в «линии интуиции и чувства») «театр четвертой стены» (то есть театр, четко разделенный невидимой воображаемой плоско-стью на сцену и зрительный зал) учился театральному психологизму. Чехов-ские паузы, рассогласованность слов и действий его персонажей обнаружили зазор между внешним и внутренним (так называемый психологический под-текст). Внимание зрителей переключилось с внешних событий на оттенки переживаний героев, на тонкую и сложную вязь человеческих отношений. И пер-сонажи на сцене, и зрители в зале были нацелены на понимание внут-реннего мира «другого». Художественная целостность спектакля создавалась с помо-щью атмосферы (той эмоциональной достоверности, которая позволила совре-менникам определять чеховские спектакли как «театр настроения»).

Едва возникнув, Московский Художественный театр стал любимым (и мод-ным) театром интеллигентной публики, находившей в его спектаклях соответ-ствие своим идеалам, вкусам, чаяниям. Однако театральный процесс в первые пол-тора десятилетия XX века развивался стремительно. Пройдет всего четыре сезо-на, и любимый ученик Немировича, один из ведущих актеров Художест-венного театра Всеволод Мейерхольд внезапно покинет Станиславского и Не-мировича, откроет «Товарищество новой драмы» в провинции, пробуя себя не только как актер, но и как режиссер. А еще через три года, летом 1905-го, в Студии на Поварской (филиальной мхатовской сцене) Мейерхольд, пригла-шенный Станиславским, вместе с художниками Николаем Сапуновым и Сер-геем Судейкиным начинает освобождаться «от натуралистических пут мей-нин--генской школы», от «ненужной правды» (выражение Валерия Брюсова) своих учителей. Театр-студия стал «театром исканий новых сценических форм». И хотя подготовленные в нем спектакли так и не увидел зритель, Мейерхольд в этой работе впервые подошел к идее театра намеренной условности — оппо-нента психологического театра.

Пройдя до возможного предела один из путей «условного театра» начала XX века — символистского «статичного театра», восходящего к теории и прак-тике Мориса Метерлинка, Мейерхольд открывает эстетику театра-балагана. В канун нового, 1907 года он ставит на сцене петербургского театра Веры Федоровны Комиссаржевской «Балаганчик», в афише которого значи-лось: «Авторы спек-такля — Александр Александрович Блок и Всеволод Мейер-хольд». Впервые ре-жиссер впрямую назвал себя «автором спектакля».

Теория театра-балагана отсылала к тем театральным эпохам, в которые не су-ще-ствовало жесткой литературной основы (письменной драматургии). Актер был центром такого театрального действа, которое создавало не «жизненную реальность», но открытую «игру в жизнь» с импровизацией, опирающейся на «сценарий» — последовательность драматических ситуаций, с образом-маской, намечающим типы поведения без конкретных индивидуальных особен-ностей («не один Арлекин, а все Арлекины, когда-либо виденные»), с услов-ностью сценического пространства и предметного мира. «Публика ждет вы-мысла, игры, мастерства», — манифестировал Мейерхольд в программной ста-тье «Балаган» 1912 года. И это означало: изучение актерской техники (ремес-ленных основ), прошлых театральных эпох для извлечения приемов (трюков), освоение гротеска — «излюбленного приема балагана».

К началу 1910-х годов в режиссерском театре четко обозначились два полюса. На одном — психологический, литературный «театр четвертой стены». На дру-гом — игровой, импровизированный (в духе комедии дель арте) театр-балаган. Между ними (рядом с ними), дополняя и взаимно влияя друг на друга, суще-ствовали различные типы комбинаций «жизнеподобного» и «условного» теа-трального искусства.

С момента легендарной встречи в «Славянском базаре» прошло чуть больше 15 лет. За это время не только возник и укрепил свои позиции Московский Художественный театр, во многом определивший театральное искусство пер-вой половины XX века, но родилась новая творческая профессия, радикально изменившая театральный язык, произошла смена автора — «хозяина» спек-такля. Появление режиссера спровоцировало определение театром своих гра-ниц, осознание самостоятельности театрального искусства. И сама режиссура, вос-ходящая корнями к мхатовским опытам, пошла разными дорогами, пробуя, экспериментируя одновременно в нескольких направлениях.

Много лет спустя Михаил Чехов в лекции для американских студентов «О пяти великих русских режиссерах» попытался обобщить опыт ранней русской ре-жис--суры, богатой на имена, открытия, эксперименты, — той части культур-ного наследия Серебряного века, которая стала значимой не только для рус-ской, но и для мировой сцены. Михаил Чехов выделил пять великих режиссерских имен: Константин Станиславский, Всеволод Мейерхольд, Евгений Вахтангов, Влади-мир Немирович-Данченко, Александр Таиров — и дал творчеству каж-дого крат-кую характеристику: Станиславский с его верностью «правде вну-тренней жизни», Мейерхольд с его «демоническим воображением» («во всем он прежде всего видел зло»), Вахтангов с его «сочной театральностью», Неми-рович-Дан-чен-ко с его математическим мышлением, чувством структуры и це-ло-го, Таи-ров с его красотой как самоцелью. Все они в итоге, по мнению Чехо-ва, расши-ри-ли пределы театра, открыли свободу в выборе творческого метода: «Сопоставляя крайности Мейерхольда и Станиславского с театральностью Вахтангова, мы в конце концов приходим к убеждению: все допустимо, все воз-мож-но в театре». Главный урок раннего режиссерского театра: «Все совместимо и сочетаемо! Смелость! Свобода! Так воспитали нас Станиславский, Мейер-хольд, Таиров и другие».