Переводы. Какой перевод лучший по “Ромео и Джульетта”? Дословный перевод ромео и джульетта
" Трудно говорить о Шекспире, все разговоры оказываются несостоятельными... Он слишком богат, слишком могуч. Нет, кажется, ничего в человеческой жизни, о чём бы он умолчал, чего бы не воссоздал! И с какой лёгкостью и свободой! "
Разговоры с Гёте, И.-П. Эккерман
Использование материалов сайта www.сайт возможно только
с разрешения автора , официального представителя Клуба Джульетты в России.
О Шекспире, великом драматурге и поэте, родившемся, творившем и умершем в Англии, но силой своих творений перешагнувшем границы стран и столетий, написаны тома исследований и в его честь сложены бесчисленные гимны. Посвящая этот раздел в основном истории текста трагедии "Ромео и Джульетта", её публикациям и переводам на русский и некоторые другие языки, мы считаем своим долгом посвятить наш материал и самому автору известнейшей пьесы. В нашем разделе мы даём биографические сведения о драматурге, статьи об изданиях "Ромео и Джульетты" и исследованиях шекспироведов. Поскольку в русском языке утвердилось два варианта написания имени Шекспира: "Вильям" и "Уильям", мы будем использовать здесь обе формы, встречающиеся у разных авторов и присущие разным транскрипциям. Мы не углубляемся в пресловутый "вопрос авторства" и полемику между приверженцами стратфордианских и нестратфордианских взглядов на этот вопрос, излагая материалы преимущественно в традиционном ключе.
~ * ~ * ~ * ~
Уильям Шекспир родился в 1564 году в городе Стратфорде-на-Эйвоне в Уорикшире, графстве в сердце Англии. Считается (с конца 18 века), что он появился на свет в день св. Георгия, 23 апреля. Но эта дата является, скорее, символической, т.к. точный день рождения Шекспира на самом деле неизвестен. Однако благодаря записи в книге церкви св. Троицы -"Gulielmus filius Johannes Shakspere" - известно, что он принял таинство крещения 26 апреля 1564 года. По церковным правилам детей обычно крестили через три дня после рождения, таким образом в данном случае появляется предполагаемое число. Земной путь Великого Барда завершился спустя 52 года также в апреле, 23 или 24 дня (по другой версии - 11-го). Надпись на памятнике над его могилой сообщает: "Obiit anno 1616 aetat" is 53" . Шекспир был погребён 25 апреля 1616 года под клиросом церкви св. Троицы в Стратфорде. Несколько лет спустя (вероятно, в 1621 году) рядом с его могилой был установлен бюст работы голландского скульптора Джерарда Иенсена / Герарта Янсена (Gerard Johnson) . Не исключают, что он был создан по посмертной маске Шекспира, хотя черты обоих изображений не идентичны. Подлинное перо было вложено в руку изваяния в 1790 году. В оригинальном исполнении бюст был многоцветным, первоначальные цвета оживили во время реставрации в 1749 году. Но, как говорят, раскрашенный образ Шекспира не пришёлся по вкусу его знаменитому биографу и комментатору Эдмонду Мелону, который находил многоцветность несовместимой с его представлением о великом человеке, поэтому в 1793 году бюст был покрыт светлой краской. Его первоначальный вид был восстановлен в 1861 году и сохраняется таким до наших дней.
"Просвещённый читатель ведает, что Шекспир и Вальтер Скотт оба представили своих гробокопателей весёлыми и шутливыми, дабы сей противоположностью сильнее поразить наше воображение." (А. С. Пушкин, "Повести Белкина")
Начиная с 19 века в качестве источника биографических сведений стали привлекаться тексты шекспировских произведений. Источниками позднейших исследований жизни Шекспира служат, кроме преданий и не слишком многочисленных упоминаний его современников, официальные документы и нотариально заверенные акты. Все названные источники сверяются и сопоставляются.
В 1887 году "Очерки жизни Шекспира" выпустил Джеймс Орчард Холиуэл-Филиппс (James Orchard Halliwell-Phillipps,1820-1889) , сделав акцент в своей работе на представлении тщательно собранного им фактического материала. Книге предшествовали две его работы, выпущенные в1848 и 1881 годах. Особенность подхода датского исследователя, литературоведа Георга Брандеса (George Brandes,1842-1927) заключалась в том, чтобы связать факты из биографии Шекспира с его творчеством и с культурой Ренессанса вообще. Результатом его углублённой разработки явилось произведение "Вильям Шекспир" , вышедшее в 1896 году.
Развитие отечественного шекспироведения совершалось, в значительной степени, благодаря работам таких видных советских и российских специалистов, как Михаил Михайлович Морозов (1897-1952) - "Комментарии к пьесам Шекспира " (1941), " Шекспир на советской сцене" (1947), " Шекспир ", книга в серии "Жизнь замечательных, людей" (1947); Смирнов Александр Александрович (1883-1962) - " Творчество Шекспира", 1934, "Шекспир", 1963, посмертно; Аникст Александр Абрамович - (1910-1988) , "Первые издания Шекспира",1974, "Шекспир: Ремесло драматурга", 1974, "Творчество Шекспира", 1963, "Шекспир" (ЖЗЛ) , 1964, серия познавательных телепередач; Алексей Вадимович Бартошевич (г.р.1939) - "Поэтика раннего Шекспира", М., 1987, "Шекспир, заново открытый", "Шекспир У. Комедии и трагедии" пер. с англ. О. Сороки., М.: Аграф, 2001., цикл передач и лекций на телевидении, в том числе, «Шекспир. ХХ век», «Человек из Стратфорда». Эта область знания расширяется далее благодаря многообразию исследований нового шекспироведческого поколения.
Несмотря на труды многих учёных, нельзя сказать, что биография Шекспира изучена досконально и в ней нет белых пятен. Приведём здесь её основные вехи. Мы подготовили и предлагаем Вашему вниманию следующий
В 1623 году в формате фолио , или ин-фолио (Folio - книжный размер, соответствующий половине обычного листа печатника), было издано первое полное собрание сочинений драматурга Уильяма Шекспира (за исключением пьес "Перикл" и "Два благородных родича"). Осуществление этого проекта стало возможным благодаря усилиям Джона Хеминджа и Генри Конделла (John Heminge, 1556-1630 and Henry Condell, died in 1627) , друзьям и коллегам Шекспира. Книгу предваряет послание к читателям от имени Хеминджа и Конделла, а также поэтическое посвящение Шекспиру со стороны драматурга Бена Джонсона (Bemjamin Jonson, 1572-1637) , бывшего одновременно его литературным оппонентом, критиком и другом, способствовавшим изданию "Великого фолио" (The Great Folio of 1623).
История текста трагедии "Ромео и Джульетта"
"Ромео и Джульетта", одна из лирических драм Шекспира, созданных в начальный период его творчества, обычно датируется 1594-95 годами. Самая ранняя датировка пьесы возникала в связи с предположением о том, что работа над ней могла быть начата ещё в 1591 году, затем отложена и окончена примерно два года спустя. Таким образом, 1593 год оказывается наиболее ранней из рассматриваемых дат, а 1596 год - позднейшей, т.к. в следующем году текст пьесы уже был напечатан. Практически с уверенностью можно сказать, что трагедия о Ромео и Джульетте была представлена труппой "Слуги лорда-Камергера" в 1596 году, по-видимому, в "Театре" Джеймса Бёрбеджа (затем представления могли проходить на сцене театра "Куртина", где в 1597 году играла труппа). Роль Ромео в спектакле исполнял главный актёр труппы Ричард Бёрбедж / Richard Burbage (1568-1619) , которому в то время было 28 лет, в роли Джульетты выступал, скорее всего, Роберт Гуф, или Гоф / Robert Gough or Goffe (ум. в 1624) , мальчик-актёр, часто исполнявший главные женские роли в ранних пьесах Шекспира. Знаменитый комик труппы Уильям Кемп / William Kemp (ум. в 1603) играл Пьетро.
До сих пор не располагают ни одной из рукописей, принадлежавших самому Шекспиру. Текст пьесы впервые был напечатан в 1597 году в формате кватро, или ин-кватро (Quatro - издание отдельного произведения, размер страниц которого равнялся четверти обычного листа печатника) . Название провозглашалось так: "Превосходно представленная трагедия о Ромео и Джульетте, как она много раз (с большими овациями) была разыграна перед публикой Слугами Достопочтенного Лорда Хансдона. - AN EXCELLENT conceited Tragedie of Romeo anf Juliet, As it hath been often (with great applause) plaid publiquely, by the right Honourable the L. of Hunsdon his Seruants. LONDON, Printed by John Danter. 1597 . Это первое издание трагедии, напечатанное Джоном Дэнтером (ум. в 1599) пиратским способом, без указания имени Шекспира, принято называть "плохим кватро" (Bad Quatro) , т.к. оно представляет неполноценную версию текста, восстановленную по памяти актёрами труппы. Хотя в тексте первого кватро допущено много неточностей: пропусков, повторов или перестановок слов или строчек, эта реконструкция содержит примечания и сценические указания, связанные с первыми постановками пьесы. Ни одна из пьес, выпущенных в формате кватро , не содержала разбивку на части, за исключением первого кватро "Ромео и Джульетты" (напротив, в тексте фолио тщательно обозначены акты и сцены пьесы). Недостатки первого кватро (Q1) должно было устранить второе, "хорошее кватро" (Q2). Новое издание текста трагедии в1599 году было представлено как полная замена предыдущего, а не его редакция. На титульном листе сказано так: "Превосходнейшая и печальнейшая трагедия о Ромео и Джульетте. Переправленная, дополненная и улучшенная: как она неоднократно была представлена на публике Слугами Достопочтенного Лорда Камергера. - THE MOST EXCELLENT AND LAMENTABLE Tragedie of Romeo and Juliet. Newly corrected, augmented, and amended: As it hath bene sundry times publiquely acted, by the right Honourable the Lord Chamberlaine his Seruants. LONDON. Printed by Thomas Creede, for Cuthbert Burby, and are to be sold at his shop neare the Exchange. 1599 . Текст был отпечатан в типографии Томаса Крида (1593 - 1617) для издателя и книготорговца Катберта Бёрби (ум. в 1607). Считается, что большая часть текста Q2 основывалась на черновиках и рабочих записях Шекспира. Все последующие издания пьесы в той или иной степени опираются на второе кватро , в том числе и современные. Их длинную череду открывают:
"Nur ein Werk hat die Liebe selbst geschrieben: es ist Romeo und Julia",
G. E. Lessing, Hamburgische Dramaturgie, 1767-1769
"Только одно произведение описывает самою любовь - это Ромео и Юлия",
Г. Э. Лессинг, Гамбургская драматургия
Русские переводы трагедии Шекспира
"Переводы являются тем, что даёт возможность каждому народу
черпать в сокровищницах другого, обмениваться своим прошлым,
делить своё настоящее и вместе выковывать будущее."
Т. Л. Щепкина-Куперник. О переводах Шекспира, "Искусство и жизнь", 1940
"Что же двигает переводчиком, когда он принимается за произведение, переведённое много раз... ? Им двигает, его воодушевляет желание в этой открытой стране найти неоткрытые ещё сокровища, желание увидеть, услышать и почувствовать то, чем пренебрегли или что ускользнуло от его предшественников."
А. Д. Радлова. Как я работаю над переводами Шекспира. Литературный современник. - Л., 1034. - №3
История переводов пьесы "Ромео и Джульетта"
Необходимо заметить, что в 16-17 веках публика знакомилась с Шекспиром не по оригиналам, а по различным переделкам его пьес. Это касалось не только перевода шекспировского подлинника на другие языки, но и сюжетных изменений. Уже в 1662 году Уильям Давенант / William Davenant (1606-1668) и Джеймс Хауард / James Howard представляли пьесу "Ромео и Джульетта" в двух вариантах - с трагическим и со счастливым концом. Томас Отвей / Thomas Otway (1652 - 1685) на основе шекспировской пьеcы написал драму "История и падение Каиуса Мариуса" (The History and Fall of Caius Marius, 1680) , действие которой перенёс во времена древнего Рима. Ромео он назвал Мариусом, а Джульетту - Лавинией. Враждующими сторонами стали сенаторы Метеллус и Мариус Старший, неравные по своему происхождению. Переработка Отвея была настолько популярна, что вытеснила со сцены шекспировский оригинал на долгие годы. Затем последовали другие переработки, адаптирующие содержание пьесы Шекспира к стилю классицизма или романтизма. Наиболее характерными примерами являются французские версии Жана Франсуа Дюси / Jean Francois Ducis (1722-1816) "Ромео и Джульетта" (Romeo et Juliette, 1772) и Луи Себастьена Мерсье / Louis-Sebastien Mercier (1740-1814) "Веронские Гробницы" (Les tombeax de Verona, 1782), причём заканчивающаяся счастливо драма в пяти актах Мерсье основывалась на пьесе Шекспира опосредованно - через переделку "Ромео и Юлия" / Romeo und Julie (1768) немецкого драматурга Кристиана Феликса Вейса / Christian Felix Weisse (1726-1804) . По Шекспиру и Вейсу Фридрих Вильгельм Готтер / Friedrich Wilhelm Gotter (1746-1797) в 1776 году написал либретто к зингшпилю (музыкально-драматической постановке) Джорджа Бенда / Georg Benda (1722-1795) Romeo und Julie .
Авторы свободно обходились с шекспировским текстом, вводя или исключая некоторые диалоги и неглавные сюжетные линии, меняя финал. В свою очередь, переводчики в других странах, в том числе в России, создавали сценические адаптации французских переделок. Такой подход к драме Шекспира сохранялся примерно до 19 века, когда наметилась тенденция обращения к оригинальным текстам. Редакция (1748 г.) знаменитого Дэвида Гаррика / David Garric (1717-1779) была уже ближе к Шекспиру. В России, и во многих других странах пьеса Шекспира о Ромео и Джульетте стала известна по переводам упомянутой ранее переработки Луи Себастьена Мерсье (1782), сделанным в 1790 году В. Померанцевым и 1827 году А. Ротчевым. Эти версии (со счастливым концом) использовались для постановки на сцене. Впоследствии переводы стали основываться на шекспировском подлиннике. Существует целый ряд русских переводов трагедии Шекспира "Ромео и Джульетта". Сведения о самых ранних приводятся по списку, указанному в издании собрания сочинений Вильяма Шекспира под редакцией Д. Михаловского (Издание 5-е. СПб.,1899 г.)
~ * ~ * ~ * ~
1. Ромео и Джульетта. Трагедия в пяти действиях Шекспира. Перевод И. Росковшенко.
("Библиотека для Чтения", 1839 г. , т. XXXIII, N 4, отд. I, стр. 81-228.)
Ромео и Джульетта. Отдельное издание.
Москва в типографии В. Грачева и Комп. 1861 г. . (В 8-ую д. л., стр. I-XXVI и 1-158.)
2. Ромео и Юлия. Драма в пяти действиях. Соч. Виллиама Шекспира. Перевод М. Каткова.
("Пантеонъ", 1841 г. , ч. I, отд. I, стр. 1-64.)
Еще прежде появления в свете полного перевода М. Каткова, пять отрывков из этой драмы (действие I, явление V, действие II, явление V, действие III, явление III и действие V, явления I, II, III и IV) были напечатаны в "Московском Наблюдателе" (1838 г., ч. XVI, стр. 94-95 и 385-400; ч. XVII, стр. 458-462; ч. XVIII, стр. 80-91; и 1839 г., ч. I, стр. 16-22); а в "Сыне Отечества" (1839 г., т VII, отд. I, стр. 15-42) было напечатано все первое действие из этого перевода.
3. Ромео и Джульетта. Драма в пяти актах Вилиама Шекспира. Перевод Н. Грекова.
("Светоч", 1862 г. , кн. IV, отд. I, стр. 5-156.) Перепечатан, в исправленном виде, в 1-м и 2-м изданиях
"Полного Собрания драматических произведений Шекспира в переводах русских писателей".
Три отрывка из этого перевода (действие I, сцена I, действие II, сцена I, III и VI и действие V, сцена III) были напечатаны, прежде появления в свет полного перевода, в "Библиотеке для Чтения" (1859 г., т. CLIII, N 1, отд. I, стр. 68-80), "Московскомъ Вестнике" (1860 г., N 52, стр. 851-863) и в первом приложении к журналу "В-к" на 1861 год (стр. 11-12).
4. Ромео и Джульетта. Трагедия Виллиама Шекспира. Перевод Аполлона Григорьева.
("Русская Сцена", 1864 г. , N 8, стр. 401-460.)
5. Ромео и Джульетта. Трагедия в пяти действияхъ Шекспира. Перевод А. Л. Соколовского.
Полное собрание сочинений Шекспира. Т. III. 1880 г. .
Тоже в его издании всего Шекспира в его переводах.
Ромео и Джульетта. Шекспира. Перевод с английского Н. Кетчера.
("Шекспир", 1866 г. , ч. VI, стр. 331-437.) Прозаический перевод.
Е ще пять переведённых отрывков из этой трагедии:
1. Сцена из трагедии Шекспира "Ромео и Юлия". Перевод**.
("Северные Цветы", 1829 г. , отд. II, стр. 194,) Действие II, сцена II.
2. Сцена из трагедии Шекспира "Ромео и Юлия". Перевод**.
("Северные Цветы", 1830 г. , отд. II, стр. 108-123.) Действие III, сцена I.
3. Сцены из трагедии Шекспира "Ромео и Юлия". Перевод М.
("Русский Мир", 1862 г. , N 13, стр. 297.) Действие II, сцены I и II.
4. Отрывок из 2-ой сцены 2-го действия "Ромео и Юлия". Перевод Устрялова.
("Сочинения Генриха Гейне", 1864 г. , т. III, стр. 233.)
5. Сцена из трагедии Шекспира "Ромео и Юлия". Перевод П. Кускова.
("Заря", 1870 г. , N 10, стр. 91.)
~ * ~ * ~ * ~
К 1950 году, многие пьесы Шекспира появились в нескольких русских переводах, отдельные произведения были переведены на двадцать семь языков народов СССР, вышло более полутора миллионов экземпляров изданий шекспировских пьес и было выпущено издание полного собрания сочинений Шекспира на английском языке.
Очерк петербургского филолога Константина Васильева посвящён неточностям в русских переводах
пьесы Шекспира "Ромео и Джульетта"
(Журнал "Сибирские огни" , N 11, 2015)
"Если сравнить хотя бы начальные строки пьесы, мы видим сильный разброс переводческих мнений, и для русского читателя остаётся загадкой: персонаж Шекспира "кусает палец" ("на кого-то") или скручивают кукиш, какая связь с угольщиками, и что со стеной: кто к ней жмётся, кого от неё почему-то оттаскивают, а кого прижимают... Буквальный перевод шекспировского текста будет нелепым: нужно во многих случаях подыскивать соответствия, придумывать русскую игру слов взамен английской... Перевод Щепкиной-Куперник точнее остальных, она, например, правильно передаёт игру со словом "стена" в бахвальстве Самсона. Я взялся объяснить смысл только небольшого отрывка, заметив, что не всем переводчикам он оказался понятен, но таких мест по всему произведению наберётся с десяток (они и у носителей языка получили противоречивые толкования). Если мой очерк вписывается в Ваши литературные страницы, Вы можете разместить его на своём сайте. Возможно, со временем такие пояснения пригодятся тем, кто возьмётся за новый перевод пьесы."
УИЛЬЯМ ШЕКСПИР
РОМЕО И ДЖУЛЬЕТТА
Трагедия
Перевод Екатерины Савич
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
ЭСКАЛ, герцог веронский
ПАРИМ, молодой вельможа, родственник герцога.
КАПУЛЕТТИ главы двух домов, враждующих друг с другом
ДЯДЯ Капулетти
РОМЕО, сын Монтеки
МЕРКУЦИО, родственник герцога, друг Ромео.
БЕНВОЛИО, племянник Монтеки, друг Ромео.
ТИБАЛЬТ, племянник леди Капулетти.
ДЖОН францисканские монахи
БАЛТАЗАР, слуга Ромео.
ГРЕГОРИ слуги Капулетти
ПИТЕР, слуга няни.
АБРАМ, слуга Монтеки
АПТЕКАРЬ
Первый МУЗЫКАНТ
Второй МУЗЫКАНТ
Третий МУЗЫКАНТ
ПАЖ Париса; другой ПАЖ; ОФИЦЕР.
Леди МОНТЕКИ, жена Монтеки.
Леди КАПУЛЕТТИ, жена Капулетти.
ДЖУЛЬЕТТА, дочь Капулетти.
НЯНЯ Джульетты.
(Граждане Вероны; родственники обоих домов; ряженые, стражники и свита; хор).
ПРОЛОГ
(Входит хор)
Однажды две веронские семьи,
Во всем имея равные заслуги,
Умыли руки в собственной крови,
Храня предубежденье друг о друге.
Любовь соединила их детей.
Влюбленные покончили с собой,
И только после этих двух смертей
Их семьи помирились меж собой.
Трагических событий переплет
И прерванное смертью столкновенье
Любви с жестокой ненавистью - вот
Сюжет двухчасового представленья.
А то, что трудно выразить словами,
Мы лучше разыграем перед вами.
Хор уходит.
АКТ 1
Сцена 1
Верона. Площадь.
(Входят Самсон и Грегори, вооруженные мечами и щитами).
Самсон
Ей-богу, Грегори, упремся до последнего...
Грегори
И будем последними ослами...
Самсон
Уж я на этот раз маху не дам. Как размахнусь со всей силой -- только головы полетят!
Грегори
Конечно, если головой сильно размахивать, она может оторваться.
Самсон
Когда меня обижают, я же бешеный делаюсь!
Грегори
Пока тебя обидишь, самому взбеситься можно...
Самсон
Не скажи. Стоит мне почуять собаку из дома Монтеки -- и я готов броситься на нее!
Грегори
Не на нее, а от нее -- броситься и бежать куда-подальше. Не сдвинуться с места в минуту опасности -- вот истинная доблесть.
Самсон
Не сдвинусь -- не сойти мне с этого места! Стану стеной -- и никому из них проходу не дам, -- ни парню, ни девушке.
Грегори
Постучи по себе, и если звук гулкий, то горе побежденным...
Самсон
Ох, и отведу я душу: молодцам проломлю башку, а девиц поставлю к стенке!
Грегори
Ты это брось -- здесь чисто мужская ссора.
Самсон
Один черт: первым делом разделаюсь с мужчинами, потом примусь за девушек и навсегда покончу с ними в этом доме.
Грегори
Как это понимать?
Самсон
Понимай, как знаешь, но рано или поздно так оно и будет.
Грегори
Боюсь, когда они, бедняжки, поймут, будет уже слишком поздно...
Самсон
Понятное дело, ни одна не устоит перед таким симпатичным куском мяса, как я.
Грегори
Хорошо, что не рыбы, а то быть бы тебе воблой... Ну что ж, обнажай оружие -- вон идут двое из дома Монтеки.
(Входят Абрам и Балтазар)
Самсон
Уже обнажил. Затей с ними ссору, а я зайду сзади, и уж оттуда задам им жару!
Грегори
Если не задашь стрекача...
Самсон
Не бойся, не задам.
Грегори
Тебя бояться -- дураков нет. Я за тебя боюсь.
Самсон
Будем действовать в рамках закона. Надо, чтобы они напали первыми.
Грегори
Как подойдем к ним, я так сдвину брови, что они обидятся.
Самсон
Пусть только попробуют! А я буду грызть ногти прямо у них под носом -- ни один порядочный человек этого не вынесет!
Абрам
Чего-й-то вы грызете ноготь, сэр? Уж не хотите ли вы обидеть нас?
Самсон
Да вот, сижу, грызу ноготь, сэр...
Абрам
Еще раз спрашиваю, сэр, вы хотите нас обидеть?
Самсон
(Грегори ) Если я скажу да, закон - на нашей стороне?
Грегори
(Самсону ) Нет.
Самсон
Нет, сэр, я грызу ноготь не потому, что хочу вас обидеть, а просто так, сэр, сижу, грызу ноготь, прямо вам в лицо.
Грегори
Короче, сэр, вы требуете сатисфакции?
Абрам
Я, сэр? Нет, сэр...
Самсон
А жаль, сэр, я мог бы вам ее устроить. Между прочим, мой хозяин ничем не хуже вашего...
Абрам
Но и не лучше.
Самсон
Вообще-то...
Грегори
(Самсону ) Говори «Лучше!», здесь рядом кто-то из хозяйской родни...
Самсон
Много лучше, сэр!
Абрам
Это ложь.
Самсон
За шпаги, господа, будьте же мужчинами! Грегори, покажи свой коронный удар!
Дерутся.
(Входит Бенволио)
Бенволио
Сейчас же разойдитесь! Шпаги в ножны!
Болваны! Думать надо головой!
(Входит Тибальт)
Тибальт
Бенволио, и ты здесь, мальчик мой!
Гляди сюда: идет твоя погибель.
Бенволио
Помог бы лучше их остановить.
Здесь виноваты обе стороны.
По мне, так лишь бы не было войны!
Тибальт
Ты хочешь мира? Ты его получишь.
Одно упоминание о нем
Меня приводит в ярость. Точно также
Я ненавижу ад и всех Монтеки,
Особенно тебя. Умри же... с миром!
Дерутся.
(В драку включаются люди Монтеки и Капулетти; входят граждане Вероны с дубинами и алебардами)
Граждане Вероны
Народ! Ни тех, ни этих не жалейте!
Долой Монтеки вместе с Капулетти!
(Входят Капулетти в ночном халате и леди Капулетти)
Капулетти
О чем шумим? Подать рапиру мне!
Леди Капулетти
Милорд! Коcтыль вам подойдет вполне...
Капулетти
Молчи! Опять пришел старик Монтеки
По душу по мою. Он жаждет мести...
(Входят Монтеки и леди Монтеки)
Монтеки
Здесь дело чести. Старый Капулетти
Опять стоит мне поперек дороги.
Пусти, жена...
Леди Монтеки
Да ни за что на свете!
Ведь ты, мой друг, едва волочишь ноги...
(Входит герцог со свитой)
Герцог
О, граждане Вероны! Я не верю,
Чтоб вы так низко пали и дошли
До этой дикой уличной резни!
Не граждане Вероны вы, но звери,
У коих над душой не властен разум
И алой кровью истекает сердце...
Довольно, я сказал! Оружье наземь!
Послушайте теперь, что скажет герцог.
Мне безразлично, кто затеял спор:
Синьор Монтеки или Капулетти.
Я вас терпел обоих до сих пор,
Но есть, увы, предел всему на свете.
Наш славный город стал в который раз
Ареной кровной мести из-за вас.
Так знайте же, мятежные бароны!
Терпеть устали жители Вероны
И вас, и вашу ненависть друг к другу,
Но если все опять пойдет по кругу
И будет вновь гражданская война --
Вы жизнью мне заплатите сполна.
Покамест все свободны, так и быть...
Я попрошу синьора Капулетти
Последовать за мной без промедленья,
А вечером придет синьор Монтеки
Узнать, какое принято решенье
На виллафранкском княжеском совете.
Всем прочим разойтись, под страхом смерти!
Уходят все, кроме Монтеки, леди Монтеки и Бенволио.
Монтеки
Кто снова эту кашу заварил?
Скажи-ка мне, сынок, ведь ты там был...
Бенволио
Иду себе и вижу: двое наших
С противником уже вступили в бой.
Я только собирался их разнять,
Но тут явился Тибальт нас пугать.
Он тряс мечом у нас над головами,
Ругался нехорошими словами,
Но лишь ветрам удары наносил,
За что при всех освистан ими был.
Мы бились... А народ все подходил
И тут же в столкновение вступал,
Пока наш герцог им не помешал.
Леди Монтеки
Ты не видал Ромео моего?
Ведь с вами, к счастью, не было его.
Бенволио
В тот час, когда хранители Востока
Восходу солнца открывают двери,
За городом бродил я одиноко
И там, в тени платановых деревьев,
У западных ворот его я встретил,
Хотел позвать, но он меня заметил
И растворился в сумраке лесном.
Бывает так, случается и хуже:
Наедине с самим собой никто
Не нужен... И, оставив весь свой пыл,
Я воротился и о нем забыл.
Монтеки
Его там часто видят по утрам,
Когда с росой сливается слеза
И вздохи улетают к облакам,
Но только луч рассвета бьет в глаза
И день срывает дымную завесу
С постели у пленительной Авроры,
Наш бедный сын бежит от солнца прочь:
Он закрывает дверь на все затворы
И жаркий полдень превращает в ночь.
Так каждый день, и ночь, и вечер каждый,
И если срочно делу не помочь,
Все может плохо кончится однажды.
Бенволио
А в чем причина этого расстройства?
Монтеки
Не знаю. Оттого и беспокоюсь.
Бенволио
А вы об этом говорили с ним?
Монтеки
Пытался сам и поручал другим.
Но он настолько сам в себе замкнулся
И от всего земного отвернулся,
Что не раскроет рта. Уже давно
Таится в нем тоска, как червь в бутоне,
Которому расцвесть не суждено.
Бенволио
А вот и он! Ступайте, умоляю...
Я сам сейчас пойду и все узнаю.
Монтеки
Ну что ж, сынок, счастливо оставаться.
Дай бог тебе до сути докопаться.
Жена, пойдем...
Монтеки и леди Монтеки уходят.
(Входит Ромео)
Бенволио
Ромео, с добрым утром.
Ромео
А мне казалось, вечер...
Бенволио
Бог с тобой,
С утра как девять пробило.
Ромео
Отчаянья сойдет за вечность час...
С тобой отец мой говорил сейчас?
Бенволио
Да, точно, он. А все-таки скажи,
Что за тоска тебя, мой друг, снедает?
Ромео
Хочу того, чего мне не хватает.
Бенволио
Ромео
Бенволио
Ромео
Не угадаешь.
Бенволио
Мой бедный друг, так чем же ты страдаешь?
Ромео
Отсутствием взаимности.
Бенволио
Жестокая красавица, доколе
Ты будешь холодна к нему?
Ромео
Давно пора бы ей прозреть и боле
Уж не сопротивляться божьей воле!
Обедать будем? Стой!.. Здесь все в крови...
Молчи... Я сыт по горло этой кровью.
Ах, милый мой, здесь снова пахнет бойней
И никому нет дела до любви!
И счастья нет... И все, что нам осталось, --
Рожденная из пепла пустоты,
Дурная страсть, и ласковая ярость,
И легкость чувств, и важность суеты,
И совершенных форм мятежный хаос!
И в явственном бреду, в слепящей тьме,
В звенящей тишине ужели мне
Приснится наяву все тот же сон:
Я не любим, но как же я влюблен!
Тебе смешно?
Бенволио
Да нет же, я рыдаю!
Ромео
А ты о чем?
Бенволио
Я за тебя страдаю.
Ромео
Увы, таков любви нелегкий путь --
Зеленая тоска сдавила грудь,
Тихонько надрывая сердце мне.
Усиленная братским состраданьем,
Она мне будет тяжелей вдвойне.
Любовь взовьется дымом сладких грез,
И обожжет огнем влюбленных глаз,
И разольется морем горьких слез,
И исцелит, и искалечит нас,
И мудростью безумья наградит,
И боль утраты медом подсластит.
Счастливо оставаться...
Бенволио
Я с тобой.
Ты, брат, влюблен -- так не покинь же брата!
Ромео
Оставь меня, я сам теперь не свой.
Я не Ромео - он ушел куда-то...
Бенволио
А все-таки скажи мне, кто она?
Ромео
Не передать ни возгласом, ни стоном...
Бенволио
Зачем стонать? Скажи печальным тоном.
Ромео
Сказать? Тебе, насмешнику, доверить
Сердечную привязанность мою?
Ведь я, признаться, женщину люблю!
Бенволио
Я так и знал.
Ромео
Нет женщины прекрасней,
Чем та, что мне желанна.
Бенволио
Ясность цели
Облегчит попадание.
Ромео
Напрасно
Сжигаю сердце я. Стреле Амура
За умницей-Дианой не угнаться.
Условностями вооружена,
Не поддается нежности она!
В моих признаньях пылких проку нет
Бессмысленна игра влюбленных глаз,
И бесполезен даже звон монет --
Вся сила красоты, что ей дана,
В могилу канет, не оставив след.
Бенволио
А что, она дала обет безбрачья?
Ромео
Увы, впустую божий дар потрачен!
Возможно ли -- из самолюбованья
Потомкам отказать в существованьи!
Прекрасная, она достойна рая,
Но не ценой того, что я сгораю
От страсти к ней. Не в силах больше ждать,
Уж лучше я умру, чем так страдать!
Бенволио
Тогда забудь и думать о девице!
Ромео
Сначала нужно думать разучиться...
Бенволио
Расслабься, милый мой, глаза протри
И на других красавиц посмотри!
Ромео
Зачем? Чтоб убедиться лишний раз,
Что эта леди всех других прекрасней,
Что смотрит ведьма из-под женской маски,
В богиню заставляя верить нас.
Кто раз ослеп, тому уж не забыть
Ту, что украла свет его очей.
Ах, женщины такой не может быть,
Которая могла б сравниться с ней!
Прощай, мой друг, ты слишком прямо судишь...
Шекспир
... трагедии Шекспира («Отелло», «Гамлет», «Король Лир», «Макбет», «Ромео и Джульетта» ... «русского Шекспира» . Его переводы трагедий Шекспира считаются лучшими... От матери, Екатерины Алексеевны, ... химиком Павле Савичем в 1938 ... Уильям Генри Брэгг, Уильям ...
Сцена I13
Верона. Общественное место.
Входят САМСОН и ГРЕГОРИО, слуги Капулетти, с мечами и круглыми щитами.
Грегорио, клянусь, мараться мы не станем.
ГРЕГОРИО:
О, нет, ведь мы ж не рудокопы.
От злости роет пусть другой окопы14 , а мы – за меч.
ГРЕГОРИО:
Пока я жив, пахать не стану.
Меня задень – я быстр на расправу.
ГРЕГОРИО:
Да только быстро не задеть тебя.
Какой-нибудь из псов Монтекки меня заденет.
ГРЕГОРИО:
Задеть – спугнуть, быть храбрецом – стоять15 . Вот почему задетый убегает.
Задень меня собака из их дома, я встану. Застыну неприступною стеной я на пути у всех, кого зовут Монтекки.
ГРЕГОРИО:
Тем самым выкажешь ты слабость. Поскольку слабых припирают к стенке.
Ты прав. Вот почему девиц, что нас слабее, мы припираем к стенке. А раз так, то всех людей Монтекки я со стенки сброшу, а всех его служанок к ней припру16 .
ГРЕГОРИО:
Вражда затрагивает лишь хозяев наших и нас, их слуг.
Без разницы. Я буду сам тираном. Прикончив слуг, возьмусь и за служанок… уж наведу я страху!
ГРЕГОРИО:
Всего лишь страху?
«Страху», «траху»… как хочешь, так и понимай.
ГРЕГОРИО:
Они поймут тебя по ощущеньям.
Меня им ощущать придётся, покуда я стою, а плотью, как известно, я славен плотной.
ГРЕГОРИО:
Да уж хорошо, что ты не рыба. Иначе сморщился б на жаркой сковородке. Готовь свой меч! Те двое у Монтекки служат.
Входят АБРАМ и БАЛЬТАЗАР, два слуги Монтекки.
Свой меч я обнажил. Сражайся! Я твою прикрою спину.
ГРЕГОРИО:
Но как? Ты вздумал убежать?
Не бойся за меня.
ГРЕГОРИО:
Да нет же, я боюсь тебя!
Так заручимся помощью закона: пускай начнут они.
ГРЕГОРИО:
Когда мы будем рядом, я нахмурюсь, и пусть они решают, что хотят.
Ага, коли дерзнут. Я ж кукиш покажу17 им, а смолчат, так опозорятся они.
Это вы нам тут кукиш показали?
Я кукиш показал.
Я повторяю: нам?
САМСОН (в сторону ГРЕГОРИО):
Закон на нашей стороне, коль я отвечу «да»?
ГРЕГОРИО (в сторону САМСОНА):
Нет, кукиш показал не вам я, но показал.
ГРЕГОРИО:
Вы провоцируете драку?
Я? Нисколько.
А если да, то я к услугам вашим. Хозяин наш не хуже, чем у вас.
Но и не лучше.
ГРЕГОРИО (в сторону САМОСОНУ):
Скажи, что лучше. Вон идёт племянник господина.
Нет, лучше.
Подлый лжец!
К оружью, если вы мужчины! Грегорио, помнишь, омывающий удар18 ?
Сражаются19
Входит БЕНВОЛИО
БЕНВОЛИО:
Эй, разойтись, глупцы! (Отбивает их мечи своим) Меч в ножны! Подумайте, что вы творите.
Входит ТИБАЛЬТ
Что?! Ты решил сразиться с безголовым стадом20 ? Вот я, Бенволио, взгляни на смерть свою.
БЕНВОЛИО:
Я лишь мирю их. Убери-ка меч. Иль помоги мне им разнять их.
Сражаются
Входят слуги обоих семейств, присоединяясь к стычке; затем входят три или четыре ГОРОЖАНИНА с дубинами
ГОРОЖАНЕ:
Дубиной, пикою, копьём! Руби! Мочи их! Капулетти к чёрту! Смерть Монтекки!
Входит старик КАПУЛЕТТИ в мантии и его жена, Г-ЖА КАПУЛЕТТИ.
КАПУЛЕТТИ:
Что за шум? Подать мой длинный меч21 сейчас же!
Г-ЖА КАПУЛЕТТИ:
Костыль! Костыль! Какой там меч?!
КАПУЛЕТТИ:
Мой меч, я говорю! Идёт Монтекки,
Клинком он машет как на лесосеке.
Входит старик МОНТЕККИ и Г-ЖА МОНТЕККИ
МОНТЕККИ:
Презренный Капулетти! (жене) Прочь с дороги!
Г-ЖА МОНТЕККИ:
К врагу тебя несут больные ноги…
Входит правитель ЭСКАЛ со свитой.
Эй, бунтари, противники покоя,
Профаны22 стали в животах соседей!
Не слышите меня? Вы точно звери,
Раз тушите огонь слепого гнева
Пурпурными фонтанами из вен!
Под страхом пытки из кровавых рук
Безмозглое оружье отпустите
И выслушайте строгий приговор!
Из пустословья три гражданских ссоры,
Раздутые Монтекки с Капулетти,
Смущали трижды23 города покой
И заставляли пожилых веронцев
Снимать свои посмертные регалии24 ,
Чтоб копьями, заржавленными в мире,
Разнять мечи, разъеденные злобой25 .
Ещё хоть раз нарушьте мир в Вероне,
Расплачиваться жизнью вам придётся.
Теперь же все ступайте с глаз долой.
Ты, Капулетти, следуй-ка за мною,
А ты Монтекки вечером явись
Узнать решенье наше в этом деле
В Свободный город26 , где суды чиним мы.
Итак, под страхом смерти, по домам!
(Уходят все, кроме МОНТЕККИ, Г-ЖИ МОНТЕККИ и БЕНВОЛИО)
МОНТЕККИ:
Кто разбудил опять былую ссору?
Племянник, ты зачинщика заметил?
БЕНВОЛИО:
Здесь были слуги вашего врага
И ваши. Все дрались, когда я прибыл.
Вступился я, чтоб их разнять, и тут
Спешит Тибальт с мечом, готовый биться,
Бросает вызов шёпотом мне в ухо,
Клинком над головой взрезает ветер…
А ветер лишь презрительно свистит.
Пока мы колошматили друг друга,
Народ сбегался в помощь им и нам,
Когда пришёл правитель и разнял нас.
Г-ЖА МОНТЕККИ:
О, где ж Ромео? Ты его видал?
Я счастлива, что в драку он не встрял.
БЕНВОЛИО:
За час до той поры, когда светило
Являет лик в златом окне востока,
Смятённый ум повлёк меня гулять
И там, под сенью вековых платанов,
Что к западу от города растут,
Гляжу, идёт в такую рань ваш сын.
Кидаюсь я к нему, меня он видит
И прячется в укрытие леска…
Сличив его желанья со своими,
Стремившимися лишь к уединенью,
Когда ты сам себе уже не мил,
Я курс продолжил свой, а не его,
И разминулся с тем, кто рад был скрыться.
МОНТЕККИ:
Его там часто видят по утрам
Кропящим росы горькими слезами
И вздохами плодящим туч стада27 .
Но стоит только бравому светилу
С восточных далей потянуть за полог
Над хмурым ложем заспанной Авроры,
Спешит домой, во тьму мой мрачный сын,
Себя в покоях личных запирает,
Смыкает ставни, гонит солнце прочь
И создаёт искусственную ночь.
Зловеще выглядит его борьба со светом.
Унять причину можно лишь советом…
БЕНВОЛИО:
Мой благородный дядя, в чём причина?
МОНТЕККИ:
Не знаю, да и он не говорит.
БЕНВОЛИО:
А вы его хоть как-нибудь пытали?
МОНТЕККИ:
И сам, и через дружеские связи,
Но он – советник собственных страстей,
Себе он друг… не знаю, сколь любезный…
Но столь секретный, закадычный, близкий
И столь далёкий от самопознанья…
Он как бутон, что лепестки сжимает
И красоту не кажет никому,
Укушенный завистливым червём.
Когда б причину мы недуга знали,
Ему снадобье тотчас мы бы дали.
Входит РОМЕО
БЕНВОЛИО:
Вот он идёт. Спешите удалиться.
Я выясню, в чём хворь его таится.
МОНТЕККИ:
Надеюсь, посчастливится узнать
Тебе его недуг. Уходим, мать!
(МОНТЕККИ и Г-ЖА МОНТЕККИ уходят)
БЕНВОЛИО:
Ромео, с добрым утром!
День так молод?
БЕНВОЛИО:
Пробило только девять28 .
О боже! Время грусти бесконечно.
Не мой ли это батюшка ушёл?
БЕНВОЛИО:
Он самый. Что за грусть так медлит время?
Нехватка средства, что его торопит29 .
БЕНВОЛИО:
БЕНВОЛИО:
Вне любви?
В немилости30 у той, кого люблю.
БЕНВОЛИО:
Увы, любовь, что так нежна на вид, груба и склочна на поверку.
Увы, любовь на вид хоть и слепая,
Уверенно доводит нас до края.
Где перекусим?.. Боже, что стряслось?!
Не отвечай, не стоит, я всё слышал.
Винят во всём вражду. Но тут – любовь.
Враждебная любовь! Любовный гнев!
Из ничего создавшееся нечто!
Как тяжка лёгкость! Важность – в суете!
Уродлив хаос кажущихся форм!
Перо – свинцовый груз, туман – прозрачен,
В огне – мороз, в здоровие – болезнь!
Будящий сон как хочешь назови!
Любовь я чувствую, но без любви…31
Ты не смеёшься?
БЕНВОЛИО:
Нет, скорее, плачу.
О, добрая душа, зачем?
БЕНВОЛИО:
Затем, что и твоя душа в смятенье.
Любовь не видит в этом преступленья.
Печалей бремя мне сдавило грудь.
Твой плач его не облегчит ничуть,
А той любовью, что ты проявляешь,
Ты только масло в пламя подливаешь.
Любовь – лишь дым, что вздохи32 поднимают.
Расчистится – влюблённый взор сверкает;
Расстроится – влюблённых слёз река.
Она – безумство умного ума,
Нектар сладчайший тошного дерьма.
Прощай, кузен.
БЕНВОЛИО:
Постой! И я с тобою.
Не оставляй наедине с судьбою.
Я заблудился, я уже не тут,
А тот, кто тут, Ромео не зовут…
БЕНВОЛИО:
Скажи мне с горя, так кого ты любишь?
Мне что, то имя простонать тебе?
БЕНВОЛИО:
Стонать? Да нет же! Назови лишь грустно.
Больного понуждая к завещанью,
Тем самым множишь ты его страданья.
Признаюсь грустно: женщину люблю я.
БЕНВОЛИО:
Я не промазал. Ты влюблён. Я знал.
Стрелок отменный! И она прекрасна.
БЕНВОЛИО:
Прекрасна цель, что первой ты сбиваешь.
Вот тут ты, брат, промашку допускаешь.
Стрелой Дианин33 ум не напугаешь.
В доспехах целомудрия она.
Ей шутка Купидона34 не страшна.
Её в осаду не возьмёшь словами,
Глазами не прожжёшь в защите брешь,
Засов не совратишь соблазном злата.
Она красой богата, но бедна,
Ведь красота умрёт, как и она35 .
БЕНВОЛИО:
Она что, клятвой плоть свою связала?
Увы, и тем растрату оправдала.
Ведь красота, лишённая кормленья,
Лишает счастья жизни поколенья.
Своим умом она меня так мучит,
Что ввек благословенья не получит.
Её обет до гроба не любить
Обрёк меня на участь мёртвым жить.
БЕНВОЛИО:
Бери пример с меня: забудь её!
О, научи меня забыть, как думать!
БЕНВОЛИО:
Свободу дай своим глазам, приятель.
Узри красу в других.
Но я тогда
Тем чаще буду вспоминать её.
Те маски, что целуют дамам брови,
Нас соблазняют больше, чем скрывают.
Ослепший вряд ли позабудет прелесть
Всего того, что видел раньше он.
Мимо меня прошедшая красотка -
На самом деле лишь напоминанье
О той, что всех красоток превзошла.
Ты не научишь, как её забыть…
БЕНВОЛИО:
Нет, научу, чтоб должником не быть36 .
Входят КАПУЛЕТТИ, ПАРИС и СЛУГА.
КАПУЛЕТТИ:
Однако в наказание Монтекки
Поклялся точно так же, как и я.
Нам старикам, несложно помириться.
Вы оба уважаемые люди
И жаль, что в ссоре были до сих пор.
Каков же ваш ответ на сватовство?
КАПУЛЕТТИ:
Ответ мой будет тем же, что и прежде.
Моё дитя недавно в мир вошла,
Четырнадцати лет ещё ей нету37 .
Пускай два раза листья пожелтеют.
Тогда, невеста, думаю, созреет38 .
Её моложе много матерей…
КАПУЛЕТТИ:
Младая мать и старится скорей.
Земля пожрала все мои надежды39 ,
Кроме неё, последней на земле40 .
Но ты, мой друг, ищи расположенья
Её; ведь я лишь часть её решенья.
И если дочь тебе согласье даст,
Под вечер я, как и в былые годы,
Жду на пиру мне милого народа.
Тебя, Парис любезный, приглашаю
И в длинный список бережно включаю.
Мой скромный дом сегодня привечает
Земных созвездий в небо зрящих стаю42 .
Восторг, что в юности знавали мы,
Когда апрель сменял тоску зимы,
Средь нежных крошек нынче ждёт тебя.
Его наследуй, сердцем не скорбя.
Смотри на девушек, сличай и слушай.
Пусть лучшая твою затронет душу,
А та, что поразила большинство,
В твоих глазах не стоит ничего.
Идём со мной.
(СЛУГЕ, возвращая ему лист бумаги)
Обегай-ка Верону
И отыщи мне каждую персону,
Чьё имя ты увидишь в списке том.
Их пригласишь почтительно в мой дом.
(КАПУЛЕТТИ и ПАРИС уходят)
Отыскать всех, чьё имя в этом списке? Может, тут пишут, что сапожник должен заниматься своей линейкой, а портной – колодкой, рыбак – карандашом, а моляр – сетями. Меня послали найти тех людей, чьи имена тут записаны, а я не могу разобрать, какие имена написал этот грамотей. Нужно спросить учёных. Легки на помине!43
Входят БЕНВОЛИО и РОМЕО.
БЕНВОЛИО:
Один пожар другим пожаром тушат,
А приступ боли лечат болью новой.
Кружись обратно, коль круженье душит.
Грусть гложет грусть – и вот душа здорова!
Заразой свежей уязви свой глаз,
И старый яд слезой уйдёт тотчас.
Твой подорожник очень пригодится.
БЕНВОЛИО:
Но для чего?
Когда сломаешь ногу.
БЕНВОЛИО:
Ты рехнулся?
Нет, но в тисках смирительной рубашки,
Сижу один в темнице, без еды,
Измученный, избитый… Добрый вечер!
Свою судьбу несчастную по звёздам…
Видать, тому учились вы без книг.
Да, если знаю буквы и язык.
А вы честны! Прощайте, господа.
Постой, приятель! Дай-ка посмотреть.
(читает бумагу)
«Синьор Мартино, дочки и супруга; граф Ансельме с красавицами-сестрицами; вдова Витрувио; синьор Плаченцио и его милые племянницы; Меркуцио с братом Валентином; мой дядя Капулетти, его жена и дочки; моя племянница Розалина и Ливия; синьор Валентино и его кузен Тибальт; Луцио и весёлая Елена».
(возвращая бумагу)
Прекрасный выбор! И куда зовут?
Отужинать в наш дом.
Хозяйский.
Вот с чего я должен был начать…
Теперь я сам отвечу. Мой хозяин – великий и богатый Капулетти, и если вы не из гнезда Монтекки, прошу и вас прийти винца отведать. Желаю здравствовать! (уходит)
БЕНВОЛИО:
На этот древний пир у Капулетти
Придёт твоя красотка Розалина
В сопровожденье всех невест Вероны.
Сходи туда и безразличным взглядом
Сравни её с другой, что выбрал я.
Вороной улетит любовь твоя.
Когда бы божество очей моих
Предстало фальшью… Слёзы, на костер!
Я в них тонул, но не погиб от них…
С еретиками краток разговор!
Прекраснее возлюбленной моей
Не видел белый свет с начала дней.
БЕНВОЛИО:
Но как же можешь ты её любить,
Ни с кем доселе не посмев сравнить?
Доверь её любовь весам хрустальным44
И приготовься к проводам прощальным.
Ведь та, с кем я тебя свести готов,
Её затмит легко, без лишних слов.
Идём, но не новинкам поражаться,
А лишь затем, чтоб прежним наслаждаться.
Комната в доме Капулетти.
Входят Г-ЖА КАПУЛЕТТИ и НЯНЯ
Г-ЖА КАПУЛЕТТИ:
Где дочка, няня? Позови её.
Невинностью своей в двенадцать лет45
Клянусь: её звала. Ах, стрекоза!
О боже, где шалунья? Где Джульетта?
Входит ДЖУЛЬЕТТА
ДЖУЛЬЕТТА:
Ну что? Кто звал?
Тебя искала мать.
ДЖУЛЬЕТТА:
Г-ЖА КАПУЛЕТТИ:
Дело в том… Оставь-ка, няня, нас на время. Нам надо пошептаться. Нет, вернись. Я вспомнила, ты можешь нас послушать. Ты знаешь, как юна моя Джульетта.
Её я возраст знаю по часам.
Г-ЖА КАПУЛЕТТИ:
Ей нет четырнадцати.
Четырнадцать моих зубов готова… хотя, увы, осталось лишь четыре… отдать в заклад: четырнадцати нет. А сколько там до Ламмаса46 осталось?
Г-ЖА КАПУЛЕТТИ:
Недели две… чуть больше.
В ночь накануне Ламмаса минует
Четырнадцать годков ей, точно в срок.
Сузанна и она… господь, помилуй…
Ровесницы. Теперь Сузанна с богом47 .
Её не заслужила я. Однако
В ночь Ламмаса четырнадцать ей будет.
Я помню чётко, что землетрясенье
Одиннадцать случилось лет назад48 ,
Когда я от груди её отняла.
Мне не забыть вовеки этот день.
Полынь49 тогда к сосцам я приложила,
На солнце сидя возле голубятни.
В Мантуе с мужем были вы как раз.
Я с головой дружу. Однако крошке
Полыни вкус пришёлся не по вкусу,
От горечи его глупышка сразу
На грудь мою обиделась, я помню!
Тут голубятня дрогнула, и мне
Пришлось тикать.
Одиннадцать с тех пор прошло годов
Она стоять умела, я клянусь,
Умела бегать, ковылять вразвалку,
И даже накануне лоб разбила.
Тогда мой муж (да почиёт он с миром,
Забавник был большой) берёт ребёнка
И спрашивает: «Ты лицом упала?
Понятно, Джулька?». И клянусь богами
Дитя в слезах ему бормочет «Да».
Вот бы увидеть шутки воплощенье!
Хоть тыщу лет прожить мне суждено,
Я не забуду, как «Понятно, Джулька?»
Спросил он, а дитя кивает «Да».
Г-ЖА КАПУЛЕТТИ:
Достаточно. Прошу, утихомирься.
Да, да, мадам. Но это ведь умора,
Как вспомнишь, что она сказала «Да».
Клянусь, на лбу у ней вскочила шишка
Размером с петушиное яйцо.
Синяк болит, малышка горько плачет…
«Ты», муж мой говорит, «лицом упала?
С годами падать навзничь научись.
Понятно, Джулька?». Та смолкает: «Да».
ДЖУЛЬЕТТА:
И ты умолкни няня, я прошу.
Молчу, молчу. Господь тебя пометил!
Тебя прелестней деток не встречала!
Дожить до свадьбы я теперь мечтаю.
Г-ЖА КАПУТЕЛЛИ:
Вот-вот, про «свадьбу» я как раз хотела
Поговорить. Скажи-ка мне, Джульетта,
Как ты насчёт того, чтоб выйти замуж?
ДЖУЛЬЕТТА:
Об этой чести я и не мечтаю.
О чести? Каб не я тебя кормила,
Сказала б: ум впитала с молоком.
Г-ЖА КАПУЛЕТТИ:
Так начинай мечтать. У нас в Вероне
Тебя моложе девушки из знати
Детей рожают. По моим подсчётам
В твои года я жизнь тебе дала50 ,
А ты всё в девках… Так, короче, слушай:
В тебя влюбился доблестный Парис.
Какой мужчина! Да таких мужчин
На свете не сыскать! Он как из воска51 .
Г-ЖА КАПУЛЕТТИ:
Прекрасней всех цветов Вероны летом!
Да, он цветок! он истинный цветок!
Г-ЖА КАПУЛЕТТИ:
Что скажешь? Ты могла б в него влюбиться?
Сегодня на пиру его увидишь.
Вчитайся в облик юного Париса.
Найди восторг в витийствиях пера.
Исследуй смысл за каждою чертою,
Заметь согласие одной с другою,
И если книга чем тебя смутит,
Ответ в узорах глаз его лежит.
Сей том любви расхлябан лишь немножко.
Законченность ему придаст обложка.
Как рыба обитает в океане,
Так переплёт гордится содержаньем.
Для многих тем лишь ценен этот том,
Что скрыт роман под золотым замком.
Когда ты долю мужа разделяешь,
То ничего в итоге не теряешь.
Теряешь?! Нет, от этого полнеют!
Г-ЖА КАПУЛЕТТИ:
Ну, так рассмотришь ты его любовь?
ДЖУЛЬЕТТА:
Да, раз осмотры будоражат кровь…
Но лишь настолько вглубь войдёт мой взор,
Что б не наткнуться там на ваш укор.
Входит СЛУГА
Мадам, гости в сборе, ужин подан, вас зовут, дочь вашу спрашивают, няньку клянут в кладовке, всё вверх дном. Служить я убегаю. Спешите, умоляю!
Г-ЖА КАПУЛЕТТИ:
Идём, идём!
(СЛУГА уходит)
Джульетта, граф в гостях.
Ступай и радость дней ищи в ночах.
Входят РОМЕО, МЕРКУЦИО, БЕНВОЛИО с пятью или шестью другими МАСКАМИ и ФАКЕЛЬЩИКИ.
Какую речь предложим для прихода?
Или пройдём без лишних извинений?
БЕНВОЛИО:
Занудство это нынче не в почёте.
Мы не завяжем Купидону глазки
И не дадим ему татарский лук52 ,
Чтоб этим пугалом стращать девиц.
И никаких прологов не промямлим
Мы за суфлёром только ради входа.
Пускай оценят нас как им угодно,
А мы оценим их – и в путь-дорогу.
Эй, факел мне! Я чужд их реверансам.
Пускай моею ношей будет свет.
МЕРКУЦИО:
Ромео, милый друг, сплясать ты должен.
Не я, поверь. Подошвы ваших туфель
Проворны, а моя душа свинцом
Меня вжимает в землю – шаг не сделать.
МЕРКУЦИО:
Влюбленный – ты. На крыльях Купидона
Витать ты можешь в выси запредельной.
Я слишком уязвлён его стрелой,
Чтобы витать, и столь определённо,
Что мне к пределам грусти не взойти.
Под бременем любви я лишь тону…
МЕРКУЦИО:
Любовь обременяя, ты утонешь.
Она слаба для тяжести такой.
Любовь слаба?! Увы, она могуча,
Груба, шумлива и остра, как шип.
МЕРКУЦИО:
С любовью грубой обращайся грубо.
За остроту коли её и бей.
Дай мне футляр закрыть лицо моё.
Личина на личину! Нет мне дела
До тех уродств, что взгляд чужой увидит.
Пусть маска покраснеет за меня.
БЕНВОЛИО:
Стучите и пошли. А как войдём,
Все сразу же отплясывать начнём.
Эй, факел мне! И пусть огонь сердец
Камыш бездушный топчет каблуками53 .
Укроюсь я за древней поговоркой54 ,
Держать свечу, взирать – вот мой удел.
Снискал победу – так уйди от дел.
МЕРКУЦИО:
«Уйти от дел»? Так говорят констебли!
Коль по уши завязнул ты в трясине
Как бы любви, мы вытащим тебя.
Идёмте, мы палим напрасно Солнце!
Нет, всё не так.
МЕРКУЦИО:
В задержке прока нету,
Как не помочь свечой дневному свету!
Поверь сужденью разумов пяти.
Пять чувств едва ль дадут к нему прийти55 .
Сюда пришли мы, следуя уму,
Но неразумно…
МЕРКУЦИО:
Правда? Почему?
Мне снился сон.
МЕРКУЦИО:
Представь, мне снился тоже.
О чём был твой?
МЕРКУЦИО:
Что верить снам негоже.
В постели сны – предвестники судеб.
МЕРКУЦИО:
В твою закралась королева56 Меб57 ?
Что феям служит бабкой повивальной
И ростом с мелкий камушек агата
На пальце указательном вельможи.
Командой мелких атомов58 влекома
Вдоль по носам всех тех, кто крепко спит.
В колёсах спицы – из паучьих ножек,
Покров – из лёгких крыльев саранчи,
Вся упряжь – из тончайшей паутинки,
Хомут – из водянистых бликов лунных,
Хлыст – это нить на косточке сверчка,
Возница – гнус, одетый в серый плащ,
В два раза меньше круглого червя,
Добытого из пальца девки ленной59 .
Пустой орешек ей каретой служит,
А плотниками были жук иль белка,
Что мастерят для фей с былых времён.
Вот так она и странствует ночами
Челом влюблённых – снится им любовь,
Ногой льстеца – и снятся реверансы,
Юриста пальцем – снится денег звон,
Губой девицы – снятся поцелуи,
Когда ж дыханье сладостями пахнет,
Меб злится и вздувает волдыри.
Вот мчит она по носу подхалима,
И снится запах выгоды ему.
А иногда священника ноздрю
Хвостом почешет десятинной свинки60 ,
И снится соне новенький приход.
А то по шее пролетит солдата,
И видит он, как режет вражье горло,
Засады, бой, испанские клинки,
Бездонность кубков… Барабанов дробь
Бьёт по ушам. Он вскакивает резко,
Сквернит61 в испуге несколько молитв,
И снова в сон. Коням же эта Меб
Под кровом ночи заплетает гривы,
И колтуном62 нечистый метит волос,
А как расчешешь – сразу жди беды.
Она та ведьма, что лежащим девам
Вжимает животы, уча терпенью,
И превращая женщину в сосуд.
Нет-нет, Меркуцио, довольно!
Ты пустомелишь.
МЕРКУЦИО:
Да, мелю о снах,
Которые в мозгу родятся праздном,
Как горький плод несбывшихся надежд,
Которые прозрачнее эфира,
Изменчивее ветра, что ласкает
Снежные глади северного лона,
А завтра разозлённый дует прочь,
Навстречу югу, влажному росою.
БЕНВОЛИО:
Боюсь, что рано. Чувство мне пророчит
Последствия, затерянные в звёздах.
Начнётся горько страшное свиданье
С ночных веселий, но закончит срок
Перевод пьесы Шекспира «Ромео и Джульетта» Бориса Пастернака является наиболее популярным среди молодежи, несмотря на то, что это не самый близкий к тексту оригинала перевод, он несомненно, самый красивый и легковоспринимемый; перевод Б. Пастернака звучит, как музыка…. Борис Леонидович Пастернак родился в 1890г. в Москве. Русский, советский поэт, писатель, один из крупнейших русских поэтов 20 века, лауреат Нобелевской премии по литературе, автор известного романа «Доктор Живаго». Будущий поэт родился в Москве в интеллигентной еврейской семье: отец-художник, мать-пианистка. Семья Пастернаков поддерживала дружбу с известными художниками (И. И. Левитаном, М. В. Нестеровым, В. Д. Поленовым, С. Ивановым, Н. Н. Ге), в доме бывали музыканты и писатели. В 13 лет, под влиянием композитора А. Н. Скрябина, Пастернак увлекся музыкой, которой занимался в течение шести лет. В 1908 г. поступил на юридическое отделение историко-филологического факультета Московского университета (впоследствии перевелся на философское). Летом 1912 г. изучал философию в Марбургском университете в Германии. Первые стихи Пастернака были опубликованы в 1913 г. (коллективный сборник группы «Лирика»), первая книга - «Близнец в тучах» - в конце того же года. В 1916 г. вышел сборник «Поверх барьеров». На конец 20-х - начало 30-х годов приходится короткий период официального советского признания творчества Пастернака. С 1946 по 1950 гг. Пастернак ежегодно выдвигался на соискание Нобелевской премии по литературе.
Уильям Шекспир. Ромео и Джульетта. Перевод Щепкиной-Куперник
Также достаточно популярный перевод, а для многих - единственный и любимый т.к. именно перевод Щепкиной-Куперник считается наиболее близким к тексту оригинала. Татьяна Львовна Щепкина-Куперник родилась в 1874 г.- русская и советская писательница, драматург, поэтесса и переводчица. атьяна Щепкина-Куперник, правнучка известного актера Михаила Щепкина. Писать начала в детстве - уже в 12 лет сочинила стихи в честь своего прадеда М. С. Щепкина. Татьяна Львовна сотрудничала в таких периодических изданиях, как «Артист», «Русские Ведомости», «Русская Мысль», «Северный Курьер», «Новое Время», пробуя себя в разных литературных жанрах. В 1892 г. на сцене московского Малого театра была поставлена ее пьеса «Летняя картинка». В 1940 г. Щепкиной-Куперник было присвоено звание Заслуженного деятеля искусств РСФСР. Всего она перевела на русский около 60 пьес, преимущественно эта работа приходится на период после революции 1917 г.
Уильям Шекспир. Ромео и Джульетта. Перевод А.Григорьева.
Аполлон Александрович Григорьев родился в1822г. в, Москве - русский поэт, литературный и театральный критик, переводчик, мемуарист, автор ряда популярных песен и романсов. окончил Московский университет первым кандидатом юридического факультета. С декабря 1842г. по август 1843г. заведовал библиотекой университета, с августа 1843 служил секретарём Совета университета. В университете завязались близкие отношения с А. А. Фетом, Я. П. Полонским, С. М. Соловьёвым. В 1846 году Григорьев издал отдельной книжкой свои стихотворения, встреченные критикой не более как снисходительно. Впоследствии Григорьев не много уже писал оригинальных стихов, но много переводил: из Шекспира («Сон в летнюю ночь», «Венецианского купца», «Ромео и Джульетту») из Байрона («Паризину», отрывки из «Чайльд Гарольда» и др.), Мольера, Делавиня.
Уильям Шекспир. Ромео и Джульетта. Перевод Д.Л.Михаловского.
Михаловский Дмитрий Лаврентьевич - поэт-переводчик, родился в Санкт-Петербурге в 1828 г. Окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Переводил Байрона ("Мазепа" и др.), Шекспира ("Юлий Цезарь" и др.), Лонгфелло ("Песнь о Гайавате").
Уильям Шекспир. Ромео и Джульетта. Перевод Екатерины Савич.
Уильям Шекспир. Ромео и Джульетта. Перевод Екатерины Савич.
Вильям Шекспир. Ромео и Джульетта. Перевод А.Радловой
Вильям Шекспир. Ромео и Джульетта. Перевод А.Радловой
Уильям Шекспир. Ромео и Джульетта. Перевод Осии Сороки.
Уильям Шекспир. Ромео и Джульетта. Перевод Осии Сороки.
Переносим фильм на бумагу. Текст фильма Ромео и Джульетта 1968г. Смесь переводов.
Переносим фильм на бумагу. Текст фильма Ромео и Джульетта 1968г. Смесь переводов.
Уильям Шекспир. Ромео и Джульетта. Перевод Бальмонта К. Д.
Константиин Дмитриевич Бальмонт родился в 1867г., деревня Гумнищи, Шуйский уезд, Владимирская губерния - поэт-символист, переводчик, эссеист, один из виднейших представителей русской поэзии Серебряного века. Опубликовал 35 поэтических сборников, 20 книг прозы, переводил с многих языков (У. Блейк, Э. По, П. Б. Шелли , О. Уайльд, Г. Гауптман, Ш. Бодлер, Г. Зудерман; испанские песни, словацкий, грузинский эпос, югославская, болгарская, литовская, мексиканская, японская поэзия). Автор автобиографической прозы, мемуаров, филологических трактатов, историко-литературных исследований и критических эссе. Умер в 1942г. Здесь приведен лишь отрывок из пьесы, все, что удалось найти.
Следующие несколько недель пролетели довольно быстро. По выходным у нас не было иного занятия, кроме как учить слова, которое обычно заканчивалось пылкими ласками. Карлайл сдержал обещание, и к комнате Элис пристроили прекрасный балкон. Джейк звонил несколько раз, но всякий раз я была занята проектом или Эдвардом, впрочем, о последнем я ему не говорила. В школе всё наладилось, по крайней мере, сейчас Джессика от нас отстала.
Срок выполнения нашего проекта быстро подходил к концу, так что на этих выходных мы решили начать съёмки. Готовые костюмы вот уже несколько дней висели у Элис. Там же в безвыходном положении находилась сейчас и я сама.
«Ой, Элис! Знаешь, мне ведь больно!» – вопила я, стиснув зубы.
Я просидела в спальне подруги целый час, пока она делала мне причёску. На данный момент это была уже четвёртая попытка…
«Прости, Белла, мне просто необходимо сделать всё правильно, – Элис сильнее потянула мои волосы, сделав завитки, заколола их ещё одной чёрной шпилькой и отступила назад. – Готово! Думаю, эта причёска – единственная в своём роде. Взгляни».
В действительности меня это не заботило, особенно, когда подруга чуть не сняла с меня скальп. Но взглянув в зеркало, я была приятно удивлена.
«Мне нравится! По-моему, эта причёска идеально подойдёт для съёмок!»
Элис уложила мои волосы в тугие завитки, которые красиво ниспадали по спине, а обрамлявшие лицо волосы она изящно собрала назад (хотя они выглядели едва прихваченными, на самом деле были закреплены очень туго!). Я была рада тому, как уложены волосы.
«Отлично, пока не вставай, мне нужно сделать пару снимков на случай, если сегодня мы не успеем всё отснять».
Мои глаза округлились.
«Лучше бы нам закончить сегодня! Не хочется ещё раз проходить через такие мучения!»
«О, Белла, успокойся, давай наденем платье и сделаем макияж».
Элис помогла мне надеть платье и зашнуровала корсет, чуть приподняв груди так, чтобы была видна ложбинка между ними. Полчаса спустя я была одета и готова к съёмкам.
Когда Эммет с Эдвардом вошли в комнату, моё сердце взволнованно забилось. Я видела, как Эдвард примерял свой костюм на последней примерке, но сейчас его волосы были «укрощены», а сам костюм плотнее облегал его, подчёркивая сильное тело. Мне ничего не хотелось столь сильно, как прямо сейчас остаться с ним наедине. Позже , пообещала я себе.
Выражение лица Эдварда изменилось под стать моему, когда он ощупал взглядом каждый дюйм моего тела, задержавшись на ложбинке между грудями.
«Вау, Белла, сексуально выглядишь!» – сказал Эммет.
«Хм, спасибо, Эммет», – краснея, ответила я и переключила внимание на Элис.
«Окей, Карлайл уже ждёт нас внизу, он будет снимать Эдварда, а Эммет устроится на приставной лестнице, чтобы быть ближе к Белле, и будет снимать её. Ребята… – она посмотрела на нас с Эдвардом. – Не смотрите в камеру. Для съёмок у нас только время сумерек, мы не можем его упустить. Вы ведь выучили текст, да? Знаете, что делать? Эдвард, знаешь, когда взбираться на балкон…»
«Элис, успокойся! – перебил её Эдвард. – У тебя приступ паники. Всё готово. Медальон у Беллы, мы уже надели микрофоны, и мы знаем свои слова. Отдышись».
Она сделала глубокий вдох.
«Окей, идёмте. А ты, Белла, остаёшься здесь и ждёшь моей команды по смс».
Я кивнула, и Элис с Эмметом ушли. Эдвард подошёл ко мне и нежно поцеловал.
«Ты тоже, – прошептал он. – Отдышись, ты сыграешь безупречно. Просто сделай вид, что есть только ты и я. Ты ведь знаешь слова наизусть. У тебя всё получится».
Я улыбнулась его вере в меня.
«Спасибо, – сказала я. – Я люблю тебя».
«Я тоже тебя люблю. Покажем им высший класс!» – Эдвард поцеловал меня ещё раз и вышел из комнаты.
Я несколько раз глубоко вдохнула в ожидании сигнала Элис.
Вж-ж-ж – вот и сигнал.
Я сделала ещё один глубокий вдох и сосчитала до десяти, давая Эдварду достаточно времени, чтобы произнести первые слова. Затем я сделала первый шаг на балкон, прямо в закат, представляя, что не слышу свой голос, а слышу лишь его…
(ПРИМЕЧАНИЕ ПЕРЕВОДЧИКА: далее слова Эдварда-Ромео выделены жирным , слова Беллы-Джульетты – курсивом , текст «Ромео и Джульетты» приводится в переводе Д. Л. Михаловского)
Над ранами смеется только тот,
Кто не бывал еще ни разу ранен.
Но, тише, что за свет в ее окне?
Оно - восток, и в нем Джульетта - солнце.
Всходи, всходи, прекрасное светило,
И свет луны завистливой затми;
Она уже от скорби побледнела,
Завидуя, что ты, ее слуга,
Ее красой далеко превосходишь.
Не будь ее слугою; ведь она -
Завистница и девственная риза
Весталки - и бесцветна, и бледна, -
Безумным лишь носить ее прилично.
О, брось ее... Да, то моя любовь,
Владычица; когда б она то знала!
Вот говорит она, иль нет, еще
Не говорит; так что же? Говорят
Ее глаза, - я отвечать им буду.
Я слишком смел: не для меня их речь:
Две самые прекрасные звезды
Из сфер своих желают отлучиться
И просят, чтоб ее глаза, на время,
На небесах светили вместо их.
Что если бы и вправду эти звезды
В ее лице сияли вместо глаз,
Ее ж глаза сменили их на небе?
Ее лица сиянье эти звезды
Затмило бы, как лампу свет дневной,
А в небесах такой бы яркий свет
Ее глаза потоком изливали,
Что птицы, ночь приняв за светлый день,
Запели бы. Вот на руку щекой
Склонилася она... как я желал бы
Перчаткой быть на этой белой ручке,
Чтобы щеки ее касаться мне!
Трудно не улыбаться, слушая, как Эдвард цитирует Ромео, но мы репетировали столько раз, что к сегодняшнему дню я уже привыкла к этому. Я вздыхаю.
О, горе мне!
Затем жду.
Вот, говорит она.
О, продолжай, мой ангел лучезарный!
Ты в тьме ночной над головой моей
Сияешь, как небес крылатый вестник,
Когда в своем полете облака
В воздушном он пространстве обгоняет,
И смертные, вверх очи возведя
И запрокинув голову, глядят
На ангела оцепеневшим взором.
Внутренне я улыбаюсь, слушая, как Эдвард называет меня ангелом, как уже называл прежде. Готовая произнести свои следующие слова, я смотрю на звёзды.
Ромео! Для чего Ромео ты?
О, отрекись от своего отца,
От имени; а если не желаешь,
То поклянись лишь мне в своей любви -
И я тогда не буду Капулетти.
Ответить мне или еще послушать?
Лишь именем своим ты враг мне, но
Сам по себе ты вовсе не Монтекки.
Монтекки... но что значит это имя?
Оно ведь - не рука и не нога,
Оно - не часть какая-либо тела.
О, выбери себе другое имя;
Что в имени? Как розу ни зови -
В ней аромат останется все тот же:
Так и Ромео с именем другим
Останется все так же совершенным.
Расстанься же ты с именем своим,
Ромео, и, взамен за это имя,
В котором нет твоей и части, всю
Меня возьми!
Я слышу, как Эдвард забирается ко мне на балкон, и молюсь, чтобы он не упал. Я вскрикиваю, когда он неожиданно возникает передо мной со словами:
Ловлю тебя на слове.
Лишь назови меня своей любовью -
И заново я буду окрещен
И навсегда свое утрачу имя.
Мне нравится эта часть сцены – говорить напрямую с Эдвардом. Это заставляем моё сердце едва ли не выскакивать из груди.
Кто ты такой, сокрытый мраком ночи,
Подслушавший признания мои?
Не смею я сказать тебе, кто я
По имени, о милая, святая:
То имя мне, как враг твой, ненавистно.
Я б разорвал его, когда б его
Написанным увидел на бумаге.
Ты не сказал еще двух слов, как я,
По голосу, тебя уже узнала.
Ромео ты? Монтекки?
Не Ромео
И не Монтекки, если отвращенье
Ты чувствуешь к обоим именам.
Как ты сюда пробрался и зачем?
Как перелезть ты мог чрез стену сада
Высокую и гладкую? И смерть
Тебе, когда кто из моих родных
Тебя найдет здесь.
Через эту стену
Перелетел я на крылах любви.
Оградою из камня невозможно
Сдержать любовь, - она на все готова, -
Твои родные - не помеха мне.
Они тебя убьют, когда увидят.
Эдвард стоит передо мной и, взяв в ладони моё лицо, продолжает:
Твои глаза опасней для меня,
Чем двадцать их мечей; взгляни лишь с лаской -
И злоба их мне будет ни по чем.
Я ни за что б на свете не желала,
Чтобы они увидели тебя.
От взоров их я скрыт покровом ночи.
Но пусть они меня застанут здесь,
Лишь бы меня любила ты; пусть лучше
Жизнь кончится моя от злобы их,
Чем без твоей любви она продлится.
Кто показал тебе сюда дорогу?
Моя любовь: она меня вела
И подала совет мне; я за это
Снабдил ее глазами. Я - не кормчий,
Но если бы ты от меня была
Так далеко, как самый дальний берег
Неведомых морей, то за таким
Сокровищем я б смело в путь пустился.
Мое лицо покрыто маской ночи,
Иначе б ты увидел - как оно
Зарделось от стыда за те слова
Признания, что ты сейчас подслушал.
Желала б я приличье соблюсти,
Желала бы, желала бы отречься
От слов своих, - но прочь такая ложь!
Ты любишь ли меня? Вперед я знаю,
Что скажешь "да", и слова твоего
Довольно мне. Когда б ты в том поклялся,
То, все равно, ты мог бы обмануть, -
Ведь, говорят, над клятвами влюбленных
Смеется Зевс. О, милый мой Ромео,
Когда меня ты любишь, это мне
Ты искренно скажи; когда ж находишь,
Что слишком я поспешно отдаюсь,
То я приму сердитый вид, нахмурюсь
И на твои мольбы отвечу "нет".
Да, признаюсь, я слишком безрассудна,
И ветреной меня ты можешь звать.
Но верь ты мне, прекрасный мой Монтекки,
Что окажуся я вернее тех,
Которые искуснее умеют
Казаться неприступными; и я
Сама была бы менее доступна,
Когда б меня ты не застал врасплох
И истинной любви моей признанья
Не услыхал. Итак, прости меня
И не считай сговорчивости этой
За ветреность в любви: мою любовь
Лишь ночи тьма нежданно так открыла.
Клянусь луной, что точно серебром
Осыпала верхи деревьев этих...
Нет, не клянись изменчивой луной,
Меняющей свои образ каждый месяц,
Чтобы твоя любовь, подобно ей,
Изменчивой не оказалась.
Чем же поклясться мне?
Не нужно вовсе клятв;
Иль, если ты желаешь дать мне клятву,
То собственным прекрасным существом
Клянись; ты - мой божественный кумир,
И я тебе поверю.
Если сердца заветная любовь...
Нет, не клянись.
Хоть рада я твоей любви, но этот
Обет ночной не радует меня:
Он слишком скор, внезапен, опрометчив,
И слишком он на молнию похож,
Которая, сверкнув, исчезнет прежде,
Чем скажем мы, что молния блестит.
Мой дорогой, прощай, пусть эта почка
Любви в цветок прекрасный развернется,
Ко времени ближайшей нашей встречи.
Прощай, спокойной ночи! Пусть тот мир
И тот покой в твое вольются сердце,
Которыми наполнено мое.
И ты уйдешь, меня не успокоив?
Какого же успокоенья хочешь ты в эту ночь?
Твоей любовной клятвы.
Но я дала уж эту клятву прежде,
Чем ты просил о ней. А все же я
Желала бы иметь ее в запасе.
Ты хочешь взять ее назад?
Зачем, мой друг?
Чтоб щедрой быть и снова
Отдать ее тебе. Однако я
Хочу того, чем я уж обладаю:
Для щедрости моей пределов нет,
И глубока моя любовь, как море;
И чем тебе я больше отдаю,
Тем у меня их больше остается, -
Им нет конца.
Эсми, играющая кормилицу, зовёт меня из комнаты Элис.
Меня зовут. Прощай,
Мой дорогой. - Сейчас иду я, няня!..
Будь верен мне, Монтекки милый мой.
Постой еще минутку: я вернусь.
Я ухожу в комнату, дожидаясь, когда Эдвард скажет свои следующие слова, и делаю глоток воды – во рту пересохло от волнения.
Блаженная и сладостная ночь!
Но это все - не грезы ли ночные,
Столь сладкие и чудные, что им
В действительность нельзя преобразиться?
Я быстро возвращаюсь к Эдварду.
Ромео, два-три слова - и прощай.
Когда любовь твоя чиста и если
Намерен ты вступить со мною в брак,
То завтра мне ответ свой передай, -
Чрез того, кого к тебе пришлю я, -
Где и когда венчальный наш обряд
Ты совершить желаешь. Я тогда
Мою судьбу к твоим ногам повергну
И за тобой, властитель мой, пойду
В широкий мир.
Изнутри Эсми кричит: «Госпожа!»
Я иду!
Но если ты не искренен, то я
Молю тебя...
«Госпожа!» – снова кричит она. Я слегка поворачиваю голову, крича в ответ:
Я сейчас!
Молю тебя ухаживанье бросить -
И с горестью моей оставь меня.
Итак, пришлю я завтра.
Я блаженством моей души...
Прощай, спокойной ночи
Желаю я тебе сто раз.
Я снова ухожу в комнату, Эдвард спускается на землю со словами:
Мне ночь
Сто раз мрачней без твоего сиянья.
Как школьники спешат уйти от книг,
Так радостно любовь к любви стремится.
Как школы вид печалит взор их,
Так тяжко ей с любовью разлучиться.
Я опять врываюсь на балкон.
Ромео! тс-с! Зачем не обладаю
Я голосом сокольничего, чтобы
Мне сокола обратно приманить?
Не смеет громко говорить неволя,
Не то бы грот разрушила бы я,
Где Эхо спит; воздушный этот голос
Тогда бы стал слабее моего,
От повторенья имени Ромео.
Эдвард снова забирается наверх, достаточно высоко, чтобы мы оказались лицом к лицу.
То милая моя зовет меня...
Как сладостно звучат слова влюбленных
В ночной тиши, лелея нежно слух,
Как музыка!
Он перегибается через балконные перила и целует меня. Мне требуется вся сила воли, чтобы не продолжить поцелуй. Едва Эдвард начинает спускаться, я снова зову его.
Ромео!
Дорогая!
В котором же часу должна я завтра
Прислать к тебе?
Поутру к девяти.
Не пропущу назначенного часа.
Как долго ждать! как будто двадцать лет.
Забыла я - зачем тебя вернула.
Позволь же мне остаться здесь, пока
Не вспомнишь ты.
Желая, чтоб остался
Ты дольше здесь, я буду забывать
И думать лишь о том, как мне приятно
С тобою быть.
А я стоять здесь буду,
Чтобы продлить забвение твое,
Забыв, что есть места другие в мире.
Почти уж утро, и желала б я,
Чтоб ты ушел - не дальше, впрочем, птички,
Которую, как узника в цепях,
На ниточке из шелка выпускает
Мальчишка-плут из рук своих и вновь
Ее к себе за эту нитку тянет,
Ревнуя к воле пленницу свою.
Желал бы я твоею птичкой быть.
И я желала б этого, мой милый, -
Но ласками замучила б тебя.
Прощай, прощай; минуты расставанья
Исполнены столь сладкого страданья,
Что я тебе до самого утра
Готова бы желать спокойной ночи.
Я поворачиваюсь и в последний раз ухожу в комнату.
Пусть крепкий сон глаза твои закроет,
В твоей груди пусть водворится мир.
О если б я был этим сном и миром!
Теперь пойду к духовному отцу,
Ему свое я счастие открою
И попрошу о помощи его.
Произнеся свои слова, Эдвард выходит из кадра.
«И… СНЯТО!» – кричит Элис откуда-то снизу.
Я возвращаюсь на балкон.
«Слава Богу! Я уж думал, у меня руки отвалятся!» – восклицает Эммет. Мы все смеёмся над ним.
«Белла, Эдвард, ребята, вы были великолепны! Не могу поверить, что мы сняли сцену с первого раза! И не могу дождаться, когда же Джаз смонтирует видео», – подпрыгивая, выпалила Элис.
«Да, детки, вы действительно замечательно поработали. Итак, Элис, когда мы увидим окончательный вариант видео?» – поинтересовалась Эсми у меня из-за спины.
«Ну, я смогу показать вам видео, как только оно будет готово, но мне не хотелось бы, чтобы Эдвард и Белла видели его до того, как его увидит и наш класс тоже», – ответила она.
«ЧТО? Почему?» – воскликнула я.
«Потому что вы будете стараться найти в работе какой-нибудь изъян. Я хочу, чтобы это был сюрприз! Вот так!» – объяснила Элис и скрылась из поля зрения.
Я вздохнула и вернулась в спальню, Эсми последовала за мной.
«Я горжусь тобой, Белла, твоя работа окупилась с избытком, – она крепко обняла меня. – Спасибо тебе».
Я смутилась и, отстранившись, посмотрела ей в глаза.
«За что Вы меня благодарите?» – спросила я.
«То, как ты смотрела на моего сына, – это было не просто сценическое действие. Ты сделала его более счастливым, чем я когда-либо видела. Спасибо, – объяснила Эсми. Прежде, чем я смогла что-нибудь ответить, вошёл Эдвард. – Оставляю вас наедине», – она обняла Эдварда, сказала, что он проделал чудесную работу, а потом оставила нас одних.
«Я же говорил, ты будешь безупречна», – сказал он, подходя ко мне.
«Да и ты был не так уж плох», – улыбнулась я, сокращая расстояние между нами.
«Пойдём со мной, – Эдвард взял меня за руку и повёл в свою комнату. Он запер за нами дверь. – Мне не терпелось снять с тебя это платье, как только я тебя увидел», – произнёс он, сексуально растягивая слова.
Той ночью были только мы, медленно раздевающие друг друга и занимающиеся любовью до тех пор, пока не заснули от усталости.
________________________________________