Нора робертс - обманутые иллюзии. Былое и думы

Книга Александра Ивановича "Былое и думы", краткое содержание которой мы рассмотрим, была опубликована в 1868 году. Она начинается с рассказов няньки автора о том, как семья Герцена скиталась по Москве, занятой французами в 1812 году. Сам Александр Иванович был тогда еще маленьким мальчиком. Заканчивается произведение событиями 1865-1868 годов, впечатлениями Герцена от путешествия по Европе.

Собственно, нельзя назвать воспоминаниями в полном смысле слова "Былое и думы". Краткое содержание произведения не дает полного представления о структуре повествования, поэтому предварительно отметим, что лишь в первых пяти частях (всего их 8) мы находим последовательное изложение событий. Далее, после переезда автора в Лондон в 1852 году, следует ряд публицистических статей, очерков, правда, расположенных в хронологическом порядке. Нужно сказать, что некоторые главы произведения сначала были изданы как самостоятельные вещи ("Роберт Оуэн", "Западные арабески"). Герцен сравнивал свое творение с постоянно достраивающемся домом с совокупностью флигелей, надстроек и пристроек.

Первая часть

"Детская и университет" - так называется первая часть произведения "Былое и думы". Краткое содержание ее следующее. Рассказывается о времени с 1812 по 1834 год. В первой части произведения описывается в основном жизнь Герцена в доме отца. Это был умный ипохондрик. Он кажется сыну (как, впрочем, и дядя, и друзья молодости отца) типичным порождением 18 века.

Большое воздействие на воображение ребенка оказали события, произошедшие 14 декабря 1825 года. Герцен в 1827 году познакомился с Н. Огаревым, своим дальним родственником. Это будущий поэт, вместе с которым Герцен в дальнейшем будет в Лондоне руководить русской типографией. Оба мальчика увлекаются Шиллером. На свою дружбу они смотрят как на союз двух политических заговорщиков. Как-то раз на Воробьевых горах они присягают пожертвовать своей жизнью за свободу.

Герцен продолжает проповедовать радикальные взгляды на политику и повзрослев, когда он становится студентом Московского университета (физико-математического отделения).

Отметим, что и о событиях после смерти рассказывает автор произведения "Былое и думы". Краткое содержание (часть 1, глава 3) не может подробно останавливаться на этом. Однако мы отметим, что, как пишет автор, политические гонения в царствование Александра были редки. Однако сменившего его Николая ненавидели за мелочное педантство, холодную жестокость, злопамятство. Начались аресты. Жены тех, кого сослали на каторгу, лишались гражданских прав. Им приходилось бросать все нажитое богатство и отправляться в Восточную Сибирь, под надзор тамошней полиции. Все это отмечает Герцен в произведении "Былое и думы". Краткое содержание (часть 1, глава 3 была только что представлена) продолжается событиями второй части.

Вторая часть

Она называется "Тюрьма и ссылка", в ней описываются годы с 1834-го по 1838-й. Огарев (фото его представлено ниже), Герцен и другие участники университетского кружка обвиняются в оскорблении его величества. По сфабрикованному делу их арестовывают и ссылают.

Жизнь в тюрьме подробно описывает автор произведения "Былое и думы". Краткое содержание (глава 3 этой части дает представление о тюремном быте) продолжается тем, что Герцен служит в Вятке, в канцелярии местного губернского правления. В его ведении находится статистический отдел. В главах произведения собрано множество печально-анекдотических случаев на тему управления губернией. В этой же части описывается А. Л. Витберг. Герцен познакомился с ним в ссылке. Герцена в 1838 году переводят во Владимир. В этом городе происходят дальнейшие события произведения, которому посвящено это краткое содержание. "Былое и думы", часть 1 и часть 2 которого мы уже описали, продолжается событиями 1838-39 гг. В это время произошло знакомство Герцена со своей возлюбленной. Развитию отношений с ней и посвящена следующая часть.

Третья часть

"Владимир-на-Клязьме" - так называется третья часть произведения "Былое и думы". Краткое содержание ее знакомит нас с историей любви автора с Захарьиной Натальей Александровной, которая была незаконной дочерью его дяди и воспитывалась у злобной и полубезумной тетки. Но не только с ней знакомит нас Герцен. Например, к событиям 1834 года отсылает глава "В Москве без меня" произведения "Былое и думы" (4 глава). Краткое содержание ее мы не будем приводить, так как об этом времени уже было рассказано во второй части. Переходим к описанию отношений автора с Захарьиной Натальей Александровной.

Согласия на брак от родственников не получают влюбленные из произведения "Былое и думы". Краткое содержание (глава 3 этой части называется "Разлука") заканчивается отъездом из Вятки. Герцен (портрет его представлен выше) в 1838 году приезжает в Москву, хотя въезд туда ему запрещен. Он увозит свою невесту и венчается с ней тайно. На этом заканчивает третью часть Герцен ("Былое и думы"). Краткое содержание дальнейших событий следующей представлено ниже.

Четвертая часть

Период с 1840 по 1847 год описывается в части "Москва, Петербург и Новгород". В ней рассказывается об интеллектуальной атмосфере Москвы того времени. Огарев и Герцен, возвратившиеся из ссылки, сближаются с гегельянцами - кружком Станкевича. Их друзьями становятся Бакунин и Белинский. Герцен в главе "Не наши" (о Чаадаеве, К. Аксакове, Киреевских, Хомякове) говорит о том, что сближало в 40-е годы Далее он объясняет, почему нельзя смешивать славянофильство с официальным национализмом. Также Герцен рассуждает о социализме и русской общине.

По идеологическим причинам в 1846 году Герцен и Огарев отдаляются от многих, прежде всего от Грановского. Происходит личная ссора между автором и Грановским из-за того, что один не признавал, а другой признавал бессмертие души. После этого решает уехать из страны Герцен. "Былое и думы", краткое содержание которого мы описываем, - большое по объему произведение. Поэтому мы можем рассказать о нем лишь в общих чертах.

Пятая часть

В ней описываются годы с 1847-го по 1852-й. Автор говорит о первых годах, которые он провел в Европе. Герцен рассказывает о первом дне во французской столице, о впечатлениях от Парижа. Он рассуждает о "Молодой Италии", о римском национально-освободительном движении, о революции во Франции в феврале 1848 года и др.

Описывая краткое содержание рассказа "Былое и думы", отметим, что последовательное изложение событий уже в этой части прерывается статьями и очерками Герцена. Автор говорит в интермедии под названием "Западные арабески" о гибели западной цивилизации, столь дорогой для русского либерала или социалиста. Губит Европу мещанство, завладевшее всем, с культом материального благополучия. Эту тему можно назвать лейтмотивом всего произведения. Герцен видит единственный выход в построении социального государства.

Автор в главах, посвященных Прудону, рассказывает о впечатлениях знакомства с ним, отмечает неожиданную мягкость этого человека в общении. Он говорит и о книге Прудона "О справедливости в церкви и в революции". С автором этого сочинения не может согласиться Герцен, ведь он приносит в жертву справедливому государству человеческую личность. С подобными моделями государства Герцен постоянно спорит, сближая с Аракчеевым таких революционеров (например, в шестой части, в главе "Роберт Оуэн").

Не нравится Герцену и отношение к женщине Прудона - собственническое. Он считает, что автор книги судит о таких мучительных и сложных вещах, как ревность и измена, слишком примитивно.

Драма в жизни Герцена

Пятая часть завершается историей семьи Герцена, последних лет жизни Натальи Александровны. Воцарение Наполеона III, а затем и тяжелая болезнь дочери сильно подействовали на эту женщину, отличающуюся склонностью к депрессии. Она вступает в близкие отношения с известным немецким социалистом и поэтом Гервегом. Этот человек был в то время самым близким другом Герцена. Женщина была тронута жалобами Гервега на одиночество, на то, что его никто не понимает. Наталья продолжает любить своего мужа. Ее мучает сложившееся положение и, наконец поняв необходимость выбора, женщина объясняется с Герценом. Тот готов развестись, если этого захочет Наталья Александровна. Однако она порывает с Гервегом и остается с мужем.

Герцены проводят после примирения некоторое время в Италии. В кораблекрушении в 1851 году погибает мать автора, а также его маленький сын Коля. Гервег не хочет смириться с поражением. Он преследует семью жалобами, угрожает убить Герценов или покончить с собой. В конце концов он оповещает общих знакомых о случившемся. Друзья заступаются за Герцена. Далее идут неприятные сцены с рукоприкладством, припоминанием старых долгов, публикациями в периодике. Наталья Александровна не в силах перенести всего этого. После очередных родов, вероятно, от чахотки, она умирает в 1852 году.

Завершается пятая часть очерками о русских эмигрантах, представленными в разделе "Русские тени". Герцен в то время много общался с ними. Его товарищ по университету Н. И. Сазонов, скитавшийся по Европе, - тип русского человека, зря погубившего в себе "бездну сил", которая была не востребована в родной стране. Вспоминая о сверстниках, автор здесь же требует "справедливости" и "признания" для этих людей, жертвовавших из-за своих убеждений всем, что могла предложить им традиционная жизнь. Для Герцена А. В. Энгельсон - представитель поколения петрашевцев с "болезненным надломом", свойственным ему, "безмерным самолюбием", которое развилось у него под действием "мелких" и "дрянных" людей, составлявших большинство в то время.

Шестая часть

Она называется "Англия", в ней описываются годы с 1852-го по 1864-й. Герцен после смерти супруги переезжает в Англию. Гервег сделал его семейную драму достоянием общественности, и автору было необходимо, чтобы суд европейской демократии признал его правоту. Однако Герцен нашел успокоение не в этом суде, а в работе. Он начал писать "Былое и думы", а также занялся устройством русской типографии.

Герцен (портрет его представлен выше) отмечает, что одиночество лондонской жизни подействовало на него благотворно. Англия того времени была наполнена эмигрантами, о которых преимущественно говорится в шестой части. Это была разношерстная публика: от вождей национально-освободительного и социалистического движения Европы, с которыми был знаком автор, до шпионов и уголовников, которые под видом политических изгнанников выпрашивают себе пособие.

Герцен, убежденный в том, что существует, посвящает некоторые очерки эмиграции различных национальностей ("Немцы в эмиграции", "Польские выходцы" и др.). В главе "Немцы в эмиграции", в частности, дается оценка Маркса и его сторонников - "серной шайки". Автор считает этих людей непорядочными, ради уничтожения своих политических соперников готовыми на все. Герцену любопытно наблюдать за тем, как в столкновении друг с другом проявляются национальные характеры. Например, в главе "Два процесса" дается юмористическое описание рассмотрения в английском суде дела дуэлянтов-французов.

Седьмая часть

Эта часть произведения посвящена русской эмиграции. В частности, представлены отдельные очерки о В. Печерине и М. Бакунине, об истории "Колокола" и вольной русской типографии. Автор начинает с описания того, как ему неожиданно нанес визит какой-то полковник. Судя по всему, это был невежественный человек и вовсе не либеральный. Однако он считал своей обязанностью прийти к Герцену как к начальству. В первой главе, "Апогей и перигей", рассказывается об огромном влиянии и популярности "Колокола" в России, которые приходят после московских пожаров. Говорится и о том, что автор решился печатно поддержать поляков в 1862 году, во время их восстания.

Восьмая часть

Краткое содержание произведения "Былое и думы" переходит к описанию 8-й части. В ней представлен период с 1865 по 1868 год. Она не имеет названия, нет и общей темы. Не случайно первая глава этой части называется "Без связи". Герцен описывает впечатления, которые на него произвели различные страны Европы в конце 60-х годов. Европа при этом по-прежнему видится автору как царство мертвых. Об этом он говорит, в частности, в главе о Венеции и об обличающих императорскую Францию "пророках". Глава "С того света" 6-й части посвящена старикам, которые когда-то были известными и удачливыми людьми. Герцен считает, что единственное место во всей Европе, пригодное для жизни, - Швейцария.

"Старые письма"

"Старые письма" завершают произведение "Былое и думы", краткое содержание по главам которого описано в этой статье. Это тексты писем к автору от Белинского, Н. Полевого, Чаадаева, Грановского, Карлейля, Прудона. Герцен в предисловии к ним противопоставляет их книге. Прошлое в письмах не давит всей своей силой, чего нельзя сказать о книге. Легкая непринужденность их, случайное их содержание, будничные заботы писем сближают нас с авторами.

Конечно, в рамках одной статьи невозможно подробно описать произведение "Былое и думы". Очень краткое содержание подходит лишь для первого знакомства с ним. Это произведение стоит изучать, так как оно дает наглядное представление об эпохе. "Былое и думы", краткое содержание 1 главы которого начинается в 1812 году, а заканчиваются воспоминания 1868 годом, охватывает время, богатое историческими событиями.

Мемуаров издано на свете так много, что даже имеющиеся специальные библиографические указатели не могут дать в этом отношении полной картины. Автобиографии же, которые в мировой литературе приобрели и сохранили классическое значение, можно сосчитать по пальцам.

Таковы воспоминания Челлини, «Исповедь» Руссо, «Поэзия и правда» Гете, автобиографическая трилогия Горького, «Былое и думы» Герцена. Правда, может возникнуть желание пополнить этот перечень. Но даже такие выдающиеся художественные произведения, как автобиографические повести-хроники С. Т. Аксакова и «История моего современника» В. Г. Короленко не отличаются той полнотой и глубиной раскрытия себя, тем охватом целой эпохи, которые характеризуют классические автобиографии.

Конечно, автобиографии могут ставить себе различные цели. Большую, даже мировую известность завоевали некоторые автобиографии, преследовавшие и выполнившие строго ограниченные задачи: рассказать не столько о себе, сколько о той деятельности, которой автор отдал себя целиком, и о подготовке к ней. Таковы, например, «Записки революционера» П. Кропоткина или «Моя жизнь в искусстве» К. С. Станиславского.

Но мы говорим об автобиографии, в которой автор исследует и раскрывает самого себя, свой ум и свое сердце, свою жизнь и деятельность и воплощает свой рассказ о себе и других в художественных образах, обладающих непреходящей эстетической ценностью.

Для создания такой автобиографии требуется сочетание, встречающееся чрезвычайно редко: синтез высших человеческих качеств в чем-то очень существенном выражающих передовые устремления эпохи, с литературным дарованием, способным выполнить труднейшую задачу безоглядного и отважного рассказа о себе и своем времени.

Такую автобиографию способен создать только большой - если не великий - человек и большой - если не гениальный - писатель.

«Былое и думы» можно назвать романом о русском революционере. Но это роман и о человеке со всеми его личными особенностями, исканиями и заблуждениями, победами и поражениями, со всеми противоречиями его внутреннего мира, это повествование и об его личной жизни, любви, увлечениях и страстях.

Создание «Былого и дум» знаменует собою в жизни их автора тот пункт, в котором встретились, пересеклись и запечатлелись все многообразные и многосторонние искания Герцена - человека, революционера, мыслителя.

Поэтому и необходимо представить себе, хотя бы в самых общих чертах, путь Герцена, приведший его к созданию «Былого и дум».

Герцен рано и целеустремленно стал искать поприще, достойное тех сил и способностей, которые он ощущал в себе. Его, образующая целый том, переписка 30-х годов с другом и невестой Н. А. Захарьиной во многом посвящена страстным раздумьям об их будущем, освещенным поисками осуществления высокого призвания.

Тогда же, в годы вятской ссылки, стало вырисовываться своеобразие герценовского художественного дарования, стремление рассказать о себе, о своем духовном мире, о своем жизненном опыте и связать свою биографию с «биографией человечества». «Записки одного молодого человека», напечатанные в 1840–1841 годах и подведшие итоги вятским автобиографическим опытам, в сущности представляли собою уже ранний вариант некоторых глав первых частей «Былого и дум».

Затем, в 1841–1846 годах, Герцен публикует ряд завоевавших ему имя и известность произведений как в области философии («Письма об изучении природы», «Дилетантизм в науке» и др.), так и художественной литературы («Кто виноват?», «Сорока-воровка» и др.).

Но Герцен не хотел быть только писателем, только ученым. Этим он не был в состоянии удовлетвориться. Больше того, он чувствовал, что и как философу и тем более как художнику ему совершенно необходима опора в такой собственной деятельности, которая дает право писать о своем идейном и практическом опыте, о своих переживаниях и думах. А для Герцена такой жизнью могла стать только жизнь русского революционера.

Эмиграция (1847 г.), открытое объявление войны царизму, создание в Лондоне в начале 50-х годов вольной русской печати, издание альманаха «Полярная звезда», а с 1857 года газеты «Колокол» определили новый важнейший период деятельности Герцена. И не случайно тогда же, когда он готовился обратиться со свободным словом к России, Герцен приступил к «Былому и думам». Ибо найден был тот жизненный, проверенный делом фундамент, который давал право углубить и расширить давно задуманный роман о русском революционере и мыслителе. Поэтому всякая попытка отделить в авторе и герое «Былою и дум» революционера от чело-века была бы насильственной.

«Былое и думы» раскрывают и человека и писателя. Для читателя это открытие и данной замечательной личности, и, неотрывно от нее, тех могучих общественных сил истории, которые отразились и воплотились в человеке.

Недаром Герцен сказал в предисловии к пятой части «Былого и дум», что это произведение представляет собой «отражение истории в человеке, случайно попавшемся на ее дороге».

Перед нами предельно откровенная история духовного, нравственного и идейного развития человека, действительно постоянно «встречавшегося» с историей, с важнейшими силами, событиями, идеями и деятелями того ее отрезка, который начинается на склоне 20-х и заканчивается на исходе 60-х годов XIX века.

В самом деле, еще в юности Герцен, ровесник Отечественной войны 1812 года, завязывает отношения с такими видными представителями старшего, пушкинского поколения, поколения декабристов, как М. Ф. Орлов и П. Я. Чаадаев. В 40-х годах он в центре дружеского кружка с Н. П. Огаревым, В. Г. Белинским, М. А. Бакуниным, со знаменитым историком Т. Н. Грановским, с великим актером М. С. Щепкиным. Вместе с тем он находится в сложных взаимоотношениях с такими лидерами славянофильства, как К. С. Аксаков, Ю. Ф. Самарин, А. С. Хомяков, братья Киреевские - всё обострявшиеся идейные конфликты помешали изначальной симпатии к некоторым из них перейти в дружескую близость.

Покинув в 1847 году Россию, Герцен играет крупную роль среди таких деятелей международного демократического движения, как Виктор Гюго, Ворцель, Кошут, Гарибальди, Маццини, Оуэн, Прудон, Луи Блан, Ледрю Роллен, Феликс Пиа, Гервег и многие другие.

В 60-х годах в борьбе с царизмом Герцен находится по одну сторону баррикад с Чернышевским, Добролюбовым, Н. Серно-Соловьевичем и другими русскими революционерами этого периода.

Если еще иметь в виду отношения Герцена с Толстым, Тургеневым, Ф. И. Тютчевым, Н. Н. Ге, В. В. Стасовым, с рядом русских ученых-естествоиспытателей и другими деятелями русской культуры - а мы называем лишь наиболее громкие и то далеко не все имена, - то широту всех этих связей нельзя не признать удивительной.

Правда, некоторая, сравнительно небольшая, часть этих отношений не получила по разным причинам прямого отражения в «Былом и думах». С Чернышевским, например, у Герцена была лишь одна и крайне трудная для автора «Былого и дум» встреча, о которой нельзя было публично рассказать, в частности и по конспиративным соображениям.

Однако такие «лакуны» не влияют на полноту отражения духовной идейной жизни в «Былом и думах». Думается, одна из наиболее примечательных особенностей этого произведения, выражающих его индивидуальную неповторимость, заключается в художественном отражении в нем главных идей и мировоззрений эпохи, - тех идей, которые определяли расстановку сил в духовной борьбе этих десятилетий. Это встречи Герцена и с идеями дворянской революционности, и с утопическим социализмом Сен-Симона и Оуэна, и с философией Гегеля, и со взглядами эпигонов, опошлявших последнюю, и с естественно-научным материализмом, и с воззрениями разного рода представителей буржуазной и мелкобуржуазной демократии, и с анархиствующим прожектерством Бакунина, и с мировоззрением молодой русской революционной демократии, и с идеей исторической необходимости, выдвинутой марксизмом.

А. Герцен
Былое и думы

«Былое и думы» - мемуары, своеобразный лирико-философ-ский роман, по широте охвата жизни, по полноте, разнообразию и яркости изображённых явлений не имеющий себе равных во всей мировой литературе. Особенно поразительна портретная галерея, созданная Герценом
Книга Герцена начинается с рассказов его няньки о мытарствах семьи Герцена в Москве 1812 г., занятой французами (сам А. И. тогда - маленький ребенок); кончается европейскими впечатлениями 1865 - 1868 гг. Собственно, воспоминаниями в точном смысле слова «Былое и думы» назвать нельзя: последовательное повествование находим, кажется, только в первых пяти частях из восьми (до переезда в Лондон в 1852 г.); дальше - ряд очерков, публицистических статей, расположенных, правда, в хронологическом порядке. Некоторые главы «Былого и дум» первоначально печатались как самостоятельные вещи («Западные арабески», «Роберт Оуэн»). Сам Герцен сравнивал «Былое и думы» с домом, который постоянно достраивается: с «совокупностью пристроек, надстроек, флигелей».

Алекса́ндр Ива́нович Ге́рцен (25 марта 1812, Москва - 9 января 1870, Париж) - русский публицист, писатель, философ.

Литературная деятельность Герцена началась ещё в 1830-х годах. В «Атенее» за 1830 год (II т.) его имя встречается под одним переводом с франц. Первая статья, подписанная псевдонимом Искандер, напечатанная в «Телескопе» за 1836 год («Гофман»). К тому же времени относится «Речь, сказанная при открытии вятской публичной библиотеки» и «Дневник» (1842). Во Владимире написаны: «Зап. одного молодого человека» и «Ещё из записок молодого человека» («Отд. Зап.», 1840-41; в этом рассказе в лице Трензинского изображен Чаадаев). С 1842 по 1847 год помещает в «От. Зап.» и «Современнике» статьи: «Дилетантизм в науке», «Дилетанты-романтики», «Цех учёных», «Буддизм в науке», «Письма об изучении природы». Здесь Герцен восставал против учёных педантов и формалистов, против их схоластической науки, отчуждённой от жизни, против их квиетизма. В статье «Об изучении природы» мы находим философский анализ различных методов знания. Тогда же Герценом написаны: «По поводу одной драмы», «По разным поводам», «Новые вариации на старые темы», «Несколько замечаний об историческом развитии чести», «Из записок доктора Крупова», «Кто виноват?», «Сорока-воровка», «Москва и Петербург», «Новгород и Владимир», «Станция Едрово», «Прерванные разговоры». Из всех этих произведений, поразительно блестящих, и по глубине мысли, и по художественности и достоинству формы, - особенно выделяются: повесть «Сорока воровка», в которой изображено ужасное положение «крепостной интеллигенции», и роман «Кто виноват», посвященный вопросу о свободе чувства, семейных отношениях, положении женщины в браке. Основная мысль романа заключается в том, что люди, основывающие свое благополучие исключительно на почве семейного счастья и чувства, чуждые интересов общественных и общечеловеческих, не могут обеспечить себе прочного счастья, и оно в их жизни всегда будет зависеть от случая.

Из произведений, написанных Герценым за границей, особенно важны: письма из «Avenue Marigny» (первые напечатаны в «Современнике», все четырнадцать под общим заглавием: «Письма из Франции и Италии», изд. 1855 года), представляющие замечательную характеристику и анализ событий и настроений, волновавших Европу в 1847-1852 годах. Здесь мы встречаем вполне отрицательное отношение к западноевропейской буржуазии, её морали и общественным принципам и горячую веру автора в грядущее значение четвёртого сословия. Особенно сильное впечатление и в России, и в Европе произвело сочинение Герцена: «С того берега» (первоначально по-немецки «Vom andern Ufer» Гамб., 1850; по-русски, Лондон, 1855; по-франц., Женева, 1870), в котором Герцен высказывает полное разочарование Западом и западной цивилизацией - результат того умственного переворота, которым закончилось и определилось умственное развитие Герцена в 1848-1851 годах. Следует ещё отметить письмо к Мишле: «Русский народ и социализм» - страстную и горячую защиту русского народа против тех нападок и предубеждений, которые высказывал в одной своей статье Мишле. «Былое и думы» - ряд воспоминаний, имеющих частью характер автобиографический, но дающих и целый ряд высокохудожественных картин, ослепительно-блестящих характеристик, и наблюдений Герцена из пережитого и виденного им в России и за границей.

Очаровательная Роксана Нувель – яркая и эффектная цирковая актриса – унаследовала от своего знаменитого отца, талантливого фокусника, любовь к волшебству и тягу к драгоценностям. Еще ребенком она познакомилась с Люком Каллаханом, красивым молодым ирландцем с темным прошлым и непростой судьбой, несмотря на юный возраст. Они вместе росли, постигали все премудрости магического искусства и спустя несколько лет стали партнерами сначала на сцене, потом в преступлении, а затем и в любви.

Но однажды жизнь заставила Люка сделать непростой выбор: вновь скитаться по свету или поставить под удар благополучие близких ему людей…

Перевод: О. Кущ

Нора Робертс
Обманутые иллюзии

Брюсу, Дэну и Джейсону, волшебству в моей жизни

…И как хорош
Тот новый мир,
где есть такие люди!
Вильям Шекспир. "Буря"

Пролог

Молодая женщина исчезла. Это был очень старый фокус в современной обработке, но зрители все так же замирали от изумления. Простофили-фермеры на карнавале или лоснящаяся толпа Рейдио-Сити – всех их было одинаково легко обмануть.

Ступив на стеклянный пьедестал, Роксана почувствовала, как зал замер в предвкушении чуда, на серебряном лезвии между надеждой и неверием. Все: от президента до слуги – подались вперед на своих креслах.

Все равны перед магией.

Так говорил Макс, вспомнила она. Много, много раз.

Среди кружащегося дыма и танцующих лучей пьедестал медленно поднимался, торжественно поворачиваясь под звуки Голубой рапсодии Гершвина. Полный оборот вокруг своей оси, чтобы все смогли хорошо разглядеть прозрачный, как лед, постамент со стройной женщиной на нем. И забыть, что их вот-вот обманут.

Представление, учил ее Макс, – это грань между шарлатанством и искусством.

Соответственно музыке Роксана надела темно-синее блестящее платье, которое плотно облегало ее длинное, гибкое тело – так плотно, что ни один внимательный зритель не поверил бы, что под украшенным блестками шелком есть еще что-нибудь, кроме кожи. В длинных рыжих волосах, как в каскаде огня, сияли тысячи перламутровых звездочек.

Огонь и лед. Как они могут сочетаться в одной женщине? – невольно спрашивали себя люди.

Как во сне или в трансе, ее глаза были – или казались – закрытыми, а тонкое лицо запрокинуто вверх, к украшенному звездами потолку сцены.

Пьедестал все поднимался, а ее руки теперь медленно и плавно двигались под музыку, пока не замерли вверху, над головой. Изумительное зрелище, но и практическая необходимость – иначе волшебство не сможет состояться.

Она знала, что это был красивый номер. Дым, огни, музыка, прекрасная волшебница. Ее привлекала театральность происходящего, хотя и забавляло то, что для публики она невольно становилась извечным символом прекрасной одинокой женщины, замершей на пьедестале выше всех мужских тревог и стремлений.

Одновременно этот номер был и чертовски сложен. Для него требовался отличный самоконтроль и чувство времени с точностью до доли секунды. Но даже те, кому повезло достать билеты в первый ряд, не смогли бы разглядеть и тени напряжения на ее безмятежном лице. Никто из них не знал, сколько утомительных часов она провела, оттачивая и повторяя каждый жест из этого номера сначала на бумаге, потом на сцене. Бесконечные и безжалостные репетиции.

Медленно и плавно она поворачивалась, наклонялась, раскачивалась под музыку Гершвина. Танец без партнера в десяти футах над сценой, весь из красок и легких движений. Из зала послышался восхищенный шепот, кто-то зааплодировал.

Они прекрасно видели ее сквозь голубоватый дым и кружившиеся огни. Блестящее темное платье, струящиеся огненные волосы, светлая алебастровая кожа…

И вдруг вздох изумления пронесся по залу – она исчезла. Она исчезла, а на пьедестале рычал и бил передними лапами гибкий бенгальский тигр.

На мгновение воцарилась тишина, та самая упоительная для актера тишина, когда весь зал затаил дыхание от восхищения и за которой грянет овация. Аплодисменты не затихали, пока пьедестал не опустился на прежнее место. Огромная кошка спрыгнула вниз и мягко двинулась вперед по сцене. У черного ящика тигр остановился и опять зарычал, отчего какая-то женщина в первом ряду нервно захихикала. Как по команде все четыре стенки ящика разом упали.

И там оказалась Роксана, уже не в блестящем синем платье, а в серебряном костюме кошки. Она раскланялась так, как ее учили почти с самого рождения, – грациозно и с шиком.

Гром успеха еще гремел над залом, когда она вскочила на тигра верхом, и они вдвоем скрылись за кулисами.

– Отличная работа, Оскар, – с легким вздохом она наклонилась и почесала кошку за ушами.

– Ты отлично выглядишь, Рокси, – ее большой и мощный ассистент защелкнул поводок на блестящем ошейнике Оскара.

– Спасибо, Мышка, – слезая со спины тигра, она откинула волосы за спину. Помещения за сценой были уже закрыты для посторонних. Ее помощники соберут реквизит и укроют его от излишне любопытных глаз. Пресс-конференция назначена на завтра, сейчас она не хочет видеть репортеров. Роксана мечтала о бутылке ледяного шампанского и массажной ванне с обжигающе горячей водой.

В одиночестве.

Задумавшись, она сжала руки – старая привычка, которую, как думал Мышка, она переняла у отца.

– Я почему-то нервничаю, – со смешком проговорила Роксана. – Всю ночь мне какая-то чертовщина мерещилась. Словно кто-то смотрит в затылок…

– Ну а… – Мышка не уходил, а Оскар, пользуясь моментом, терся о его колени. Мышка никогда не был хорошим оратором, а сейчас и вовсе не знал, что сказать. – У тебя там гости, Рокси. В костюмерной.

– Да? – Она нахмурилась, и между бровями появилась тонкая нетерпеливая морщинка. – Кто именно?

– Золотко, выйди поклонись еще раз. – Лили, приемная мать и постоянная ассистентка Роксаны на сцене, подбежав, схватила ее за руку. – Это фурор! Ты всех потрясла, – она промокнула платочком глаза, стараясь не задеть накладные ресницы. – Макс так гордился бы тобой!

Внутри у Роксаны что-то сжалось, а к горлу подступили слезы. Но они не навернулись на глаза: Роксана никогда не позволяла себе плакать на людях. Она повернулась и пошла обратно, к аплодирующей публике, спросив через плечо:

– Так кто меня ждет? – Но Мышка уже уводил большую кошку.

Хозяин не напрасно учил его, что, если хочешь выжить, надо уметь вовремя промолчать.

Десять минут спустя, сияя от успеха, Роксана открыла дверь в свою уборную. На нее обрушилась волна двух запахов: роз и грима. Эта смесь ароматов стала для нее настолько привычной, что она вдыхала ее, как свежий воздух. Но сейчас к знакомому букету примешивалось еще что-то: острый запах дорогого табака. Изысканного, экзотического, французского. Ее пальцы дрогнули на дверной ручке, и толчком она распахнула дверь настежь.

Только один человек на свете был связан для нее с этим ароматом. Один мужчина, любивший курить тонкие французские сигары.

Увидев его, она ничего не сказала. Он поднялся со стула, оторвавшись от ее шампанского и своей сигары, а она молчала. О боже, как было волнующе и страшно снова увидеть его тонко очерченные губы, скривившиеся в знакомой усмешке, встретить взгляд его неправдоподобно синих глаз…

У него все те же длинные волосы, грива черных, отброшенных с лица, вьющихся волос. Даже ребенком он был удивительно красив – этакий цыганенок с глазами, которые умели казаться то горячими, то ледяными. Годы лишь подчеркнули одухотворенность его прекрасного лица – продолговатого, с голубыми тенями под глазами и маленькой ямочкой на подбородке. Знакомый облик приобрел теперь оттенок трагизма.

Женщины всегда хотели его и домогались его внимания.

И она. Да, она тоже, и еще как!

Пять лет прошло с тех пор, как она видела в последний раз эту улыбку, играла этими густыми прядями, уступала натиску этих сильных губ. Пять лет, чтобы оплакать, относить траур и начать ненавидеть.

"Почему он не умер?" – подумала Роксана, неохотно закрывая дверь за спиной. У него даже не хватило порядочности пасть жертвой какой-нибудь из тех разнообразных и жутких трагедий, которые мерещились ей все эти годы.

И как ей быть с этим ужасным влечением, которое она почувствовала опять, едва взглянув на него?

– Роксана, – самообладание не подвело Люка, и его голос даже не дрогнул. Много лет он наблюдал за ней. Сегодня, стоя за сценой, он рассмотрел каждое ее движение. Оценивая, взвешивая. Любя. Но только теперь, лицом к лицу, он понял, насколько же она красива. – Это было хорошее шоу. Удачный финал.

А. ГЕРЦЕН

БЫЛОЕ И ДУМЫ

Роман о русском революционере и мыслителе

Каждая из этих идей, каждое из этих мировоззрений выступают в «Былом и думах» или неотрывно от облика их носителей (вспомним портреты Чаадаева, Белинского и многих других), или как образы, складывающиеся из черт и черточек, передающих мысли и впечатления, ими вызываемые (например, о воззрениях Пьера Леру 60-х годов Герцен пишет: «Все мутит ум и давит грудь, все заставляет искать света и воздуха, все носит следы тревоги и недуга, чего-то сбившегося с пути…»).

Встречи Герцена с идеями эпохи одновременно и художественное изображение, и художественное исследование их.