Биография кремер лики (айлики) гидоновны. Гидон Кремер (Gidon Kremer)

Ведущий скрипач мира Гидон Кремер, почти тридцать лет живущий на Западе, приехал в Москву, чтобы принять участие в благотворительной акции «Подари мне жизнь». В Большом зале Московской консерватории музыканты выступали бесплатно, а все собранные от продажи билетов средства будут переведены на счет клиники, где лечат детей, больных лейкозом. Накануне концерта Гидон Кремер дал эксклюзивное интервью нашему корреспонденту.

- Гидон Маркусович, вы часто участвуете в благотворительных мероприятиях?

– Дети – это не только наше будущее, это самые хрупкие и самые ценные создания. Поэтому, когда заболевают дети, когда умирают дети, это страшно. Это несправедливость жизни, с которой хочешь не хочешь, но приходится считаться. И если эту несправедливость хоть как-то можно выправить, хотя это миниатюрное изменение и не спасет мир, то дать шанс двум-трем детям – это уже достойная задача. К тому же у нас созрела новая программа, которую мне хотелось показать в Москве.

– А как движется ваш «музейный» проект в Базеле, призванный соединить музыку и живопись?

– Я решил завершить эту эпопею, у меня слишком много всяких проектов, всего ведь не осуществишь. В этом году это будет пятый и последний фестиваль в музеях Базеля. Не все музеи предоставляют музыке оптимальную акустику, но сама идея делать концерты в музеях мне кажется любопытной.

– Ваш оркестр изначально позиционировался как оркестр, в котором работают музыканты из прибалтийских стран. Но, например, украинец Андрей Пушкарев играет в Kremerat’е. Оркестр стал интернациональным?

– Все-таки преимущественно он так и остался оркестром музыкантов из балтийских стран, хотя в качестве гостей у нас побывало много прекрасных, выдающихся музыкантов-иностранцев – солистов, дирижеров.

– Вы так и не созрели встать за дирижерский пульт?

– Нет, и не собираюсь, оставляю это профессионалам. Где возможно – руковожу, будучи концертмейстером, солистом. Но предпочитаю приглашать настоящих дирижеров и с радостью делюсь коллективом со всеми, кто способен его оценить.

– Недавно вышел ваш новый диск «Сонаты и партиты Баха». Говорят, что эту запись вы сделали в рекордно короткие сроки, но существует еще одна, которую вы осуществили всего за один день.

– На самом деле кроме двух версий полного баховского цикла (сонат и партит) существует юношеская запись партит 1975 года, мне тогда не было и тридцати – вот этот диск я записал за один-полтора дня – на родине, в Латвии. 6–7 лет спустя, уже за рубежом, был записан весь цикл. Следующая и последняя ступень – запись, которую я сделал несколько лет назад. Причем сумел уместить этот проект между всеми гастролями и отпусками, заполняя им любую свободную минуту, чтобы поднять этот монумент или, если хотите, приблизиться к этим Гималаям. Сейчас я такими рекордными сроками не двигался, у меня на каждую половину цикла ушло дня четыре.

– Вы выступали с Юрием Башметом на зальцбургском гала-концерте, посвященном юбилею Моцарта, куда были приглашены ведущие музыканты планеты. Очень гордо, что в их числе оказались «наши» – вас я, несмотря ни на что, считаю «нашим».

– На какой скрипке вы играете?

– Долгое время я играл на прекрасном инструменте Гварнери – шестнадцать лет. Инструмент, с которым я сейчас приехал в Москву, еще никогда не звучал в большом зале, да и в России не звучал. В моих руках для него каждое сочинение, каждая программа пока премьера. На этой скрипке я играю всего два месяца, но это самый старый инструмент, но котором мне когда-либо приходилось играть. Это инструмент учителя Страдивари Николо Амати , и сделан он – даже страшно подумать – в 1641 году! Это замечательный инструмент, я никогда не думал, что он обладает такой мощью. Я всегда знал, что инструменты Амати (именно Амати!) очень благородные; они хороши для камерной музыки, но то, что этот инструмент может играть концерт Шнитке, может «соперничать» с большим оркестром или звучать с той мощью, в которой нуждается даже Чакона Баха, это для меня удивительно. А ведь он сделан еще почти за сто лет, если точнее, то за восемьдесят до того, как была написана Чакона Баха!

– Ваша творческая деятельность протекала и протекает в условиях трех концертных «систем»: хорошо отлаженных (но таких разных: советской и западной), а также еще «строящейся» современной российской. Имеет смысл сравнивать?

– Именно об этом я и написал книгу, которая, надеюсь, скоро выйдет. Я представил, что делаю книгу для русского читателя. Одно дело что-то объяснять иностранцу, другое дело – человеку, который жил и слишком хорошо себе представляет условия бывшей нашей несчастной страны – СССР, или, наоборот, молодые уже не знают всего того, через что мы прошли. Здесь я рассказываю, как мне трудно было уехать из Москвы, как долго я с ней прощался, как мне не хотелось уезжать и как все-таки хотелось, кололось… и хотелось. С тех пор прошло четверть века, есть о чем подумать. Хочу сказать только, что те музыканты, артисты, художники, писатели, которые не идут на поводу у моды, коммерции, политики, но не идут также и на поводу у публики или у комфорта перед самим собой, на поводу у собственного тщеславия – у них шансов больше сделать что-то полезное, действенное, что-то ценное. Потому что препятствия всегда есть: политические ли, материальные, и с ними приходится бороться. А если не делать этого, то невольно оказываешься подпевалой в хоре, где тебе не место, если ты настоящий художник, конечно.

Российская актриса и телеведущая.

Айлика Гидовна Кремер родилась весной 1977 года в Москве в музыкальной семье. Ее отец – знаменитый скрипач Гидон Кремер , а мать – пианистка и доцент Московской консерватории Ксения Кнорре .

В 1998 году Лика Кремер окончила Школу-студию МХАТ, курс Олега Табакова . Она также является выпускницей колледжа-интерната во Франции и Нью-Йоркской академии кино, режиссерского отделения.

Творческий путь Лики Кремер / Lika Kremer

Ее кинодебют состоялся в картине «Карантин », когда Лике Кремер исполнилось всего лишь пять лет. Мать видела в дочери будущего музыканта, поэтому Лика Кремер училась в спецшколе при Консерватории, но бросила занятия через четыре года.

После окончания Школы-студии МХАТ Лика Кремер выступала на сцене театра «Табакерка» в постановке «Билокси-блюз». Она также была ассистентом режиссера Александра Митты и сняла три короткометражные ленты в Нью-Йорке, но со временем пришла к выводу, что кинематограф не для нее.

В 2004 году Лика Кремер стала соведущей Владимира Молчанова в программе «Частная жизнь ».

– Я отличалась от остальных претенденток тем, что прожила какое-то время в Европе (я тогда только вернулась со съемок в Бельгии) и из-за этого казалась будто с другой планеты – искренне удивлялась происходящему в студии, мне все было незнакомо.

В 2005 году Лика Кремер появилась в откровенном криминальном сериале бельгийского режиссера Марка Пунта «Матрешки» . В 2007 году она прекратила сотрудничество с редакторами программы «Частная жизнь ».

Лика Кремер была ведущей ток-шоу «Треугольник » в компании Екатерины Герасичевой и Татьяны Геворкян .

На сегодняшний день Лика Кремер ведет передачу «Здесь и сейчас» на телеканале «Дождь. Optimistic Channel».

Лика Кремер является участником интернет-проекта «Сноб » с января 2008 года. Кроме того, она является директором по поддержке и развитию этого сайта.

Лика Кремер принимала участие в съемках шоу «Форд Байярд » и «Танцы на льду ».

Личная жизнь Лики Кремер / Lika Kremer

Супруг телеведущей – музыкант-гобоист Алексей Огринчук , он живет в Голландии и играет в нидерландском «Консерт Гебуа» вместе с ее отцом. Они познакомились во время съемок картины «Матрешки » и оформили свои отношения в 2007 году в Гааге.

У Лики Кремер трое детей, которые родились с разницей в полтора года – сыновья Антон и Михаил, дочь Маруся.

– Желаю молодым мамам не относиться ко всему слишком глобально, потому что все не так сложно, как кажется. Еще желаю жить мамам не для ребенка, а вместе с ним. Формулировка простая, но очень верная. Старайтесь даже после рождения детей продолжать ваш привычный образ жизни. Ведь счастливые дети получаются у счастливых родителей. Поэтому надо, прежде всего, заниматься своим собственным счастьем.

Фильмография Лики Кремер / Lika Kremer

Матрешки (сериал) / Matroesjka"s (2005), Eva
Красный змей (2003), Хиллари
Если невеста ведьма (сериал) (2002)
Удар Лотоса (ТВ) (2001), Оля
Я – Иван, ты – Абрам (1993), Маня
Карантин (1983), Маша

Гидон Кремер является одной из самых ярких и неординарных личностей в современном музыкальном мире. Уроженец Риги, он начал учиться музыке в возрасте 4-х лет у своего отца и деда, которые были выдающимися скрипачами. В возрасте 7 лет поступил в Рижскую музыкальную школу. В 16 лет он получил I премию на республиканском конкурсе в Латвии и спустя два года начал занятия у Давида Ойстраха в Московской консерватории. Он выиграл многие награды на престижных международных конкурсах, включая Конкурс Королевы Елизаветы в 1967 году и первые премии на конкурсах им. Н. Паганини (1969) и им. П.И.Чайковского (1970).

Эти успехи дали старт выдающейся карьере Гидона Кремера, за годы которой он завоевал мировое признание и репутацию одного из самых оригинальных и творчески убедительных артистов своего поколения. Он выступал практически на всех лучших концертных сценах мира с самыми знаменитыми оркестрами Европы и Америки, сотрудничал с наиболее выдающимися дирижерами современности.

Репертуар Гидона Кремера необычайно широк и охватывает как всю традиционную палитру классической и романтической скрипичной музыки, так и музыку XX и XXI веков, включая сочинения таких мастеров, как Хенце, Берг и Штокхаузен. Он также пропагандирует произведения ныне живущих русских и восточноевропейских композиторов и представляет много новых сочинений; некоторые из них посвящены Кремеру. Он сотрудничал с такими разными авторами, как Альфред Шнитке, Арво Пярт, Гия Канчели, Софья Губайдулина, Валентин Сильвестров, Луиджи Ноно, Ариберт Рейманн, Петерис Васкс, Джон Адамс и Астор Пьяццолла, преподнося их музыку публике с уважением к традициям и в то же время с ощущением сегодняшнего дня. Было бы справедливо сказать, что в мире нет другого солиста такого же уровня и высочайшего мирового статуса, который сделал бы так много для современных композиторов за последние 30 лет.

В 1981 году Гидон Кремер основал фестиваль камерной музыки в Локенхаусе (Австрия), который с тех пор проводится каждое лето. В 1997 году он организовал камерный оркестр «Кремерата Балтика», с целью способствовать развитию молодых музыкантов трех стран Балтии - Латвии, Литвы и Эстонии. С тех пор Гидон Кремер активно гастролирует с оркестром, регулярно выступая в лучших концертных залах мира и на самых престижных фестивалях. В 2002-2006 годах он был артистическим директором нового фестиваля les muséiques в Базеле (Швейцария).

Гидон Кремер исключительно плодотворно работает в области звукозаписи. Он записал более 100 альбомов, многие из которых получили престижные международные призы и награды за выдающиеся интерпретации, включая Grand prix du Disque, Deutscher Schallplattenpreis, Ernst-von-Siemens Musikpreis, Bundesverdienstkreuz, Premio dell‘ Accademia Musicale Chigiana. Он - обладатель Независимой российской премии «Триумф» (2000), премии ЮНЕСКО (2001), Saeculum-Glashütte Original-Musikfestspielpreis (2007, Дрезден) и премии Рольфа Шока (2008, Стокгольм).

В феврале 2002 года он и созданный им камерный оркестр «Кремерата Балтика» получили премию «Грэмми» за альбом After Mozart в номинации «Лучшее исполнение в составе небольшого ансамбля» в жанре классической музыки. Та же запись получила осенью 2002 года премию ECHO в Германии. Он также записал с оркестром большое количество дисков на фирмах Teldec, Nonesuch и ECM.

Недавно вышли диск The Berlin Recital с Мартой Аргерих, на котором записаны произведения Шумана и Бартока (EMI Classics) и альбом с записью всех скрипичных концертов Моцарта - запись live, сделанная с оркестром «Кремерата Балтика» на Зальцбургском фестивале в 2006 году (Nonesuch). На том же лейбле вышел его последний диск De Profundis в сентябре 2010.

Гидон Кремер играет на скрипке Никола Амати (1641). Он - автор трех книг, опубликованных в Германии, в которых отражена его творческая жизнь.

У дочери знаменитого скрипача Гидона Кремера были отличные виды на музыкальную карьеру, но Лика не продвинулась дальше спецшколы при консерватории. По окончании Школы-студии МХАТ Лика могла бы стать актрисой, но и к этой профессии быстро остыла. Сейчас она телеведущая и категорически не хочет строить планы на будущее. Жизнь Лики Кремер четко поделена на деловую и личную. Делами Лика занимается в Москве, а семьей — в Амстердаме, где г-жа Кремер обосновалась вместе с мужем.

«МК-Бульвар» навестил Лику в ее московской квартире.

— Лика, говорят, что в детстве вы отчаянно сопротивлялись обучению игре на фортепиано и всячески бойкотировали походы в консерваторию…

— У меня есть такая особенность: когда на меня даже чуточку давят, я сразу начинаю упрямиться и могу отказаться даже от того, что, вообще говоря, мне нравится. Терпеть не могу, когда мною пытаются манипулировать. Сразу же из принципа делаю все с точностью до наоборот. Но в детстве я все-таки окончила четыре класса спецшколы при консерватории и сейчас с большим трудом могу сыграть какую-нибудь пьесу из «Детского альбома» Чайковского. Но явно не до конца. Так что мои музыкальные навыки плачевны, по крайней мере по сравнению со способностями пятнадцатилетнего брата (по маме) Лукаса, который играет прекрасно. Вот он музыкой был увлечен с малолетства и уже знает, кем он будет, в отличие от меня. И этим всегда вызывал у меня восхищение. Вот я, допустим, в свои 28 лет до сих пор не знаю, кто я.

— Но какие способности вы в себе ощущаете?

— Сложно ответить на этот вопрос. Во-первых, мне кажется, я умею и люблю общаться с людьми… Во-вторых, люблю и умею вдохновлять и организовывать и, в-третьих, я обожаю кривляться, обезьянничать, пародировать.

— Благодаря этим качествам вы в пятилетнем возрасте попали в фильм «Карантин»?

— Дело было так: однажды в нашу группу для дошкольников пришла ассистент с Киностудии имени Горького и попросила нас, каждого по отдельности, показать коротенький этюд-сценку: ты вроде бы собираешь грибы в лесу и вдруг видишь волка. Я справилась, и меня взяли в картину. И даже тогда мне пришлось услышать, что это меня папа устроил.

— Ваша мама, пианистка, доцент Московской консерватории Ксения Кнорре, действительно воспитывала вас одна, отец не принимал в этом никакого участия?

— Ну не одна, у меня еще большой ассортимент бабушек. А папа появлялся примерно раз в год — как Дед Мороз. Я помню его по коротким приездам с подарками. Только начиная лет с 13 мы стали регулярно переписываться, и в каждом письме он терроризировал меня вопросом: «Кем ты будешь?» И по сей день он провоцирует меня подобными вопросами. И тем самым очень много мне дает. Пускай я общалась с ним раз или два в год и по нескольку минут, но это общение всегда было очень важным… С ним всегда очень интересно, он, например, умеет невероятно талантливо дарить подарки. Он не просто вручал мне коробочку, перевязанную ленточкой, а каждый процесс дарения превращал в шоу. Допустим, приезжая в Москву на неделю, он каждый день мне преподносил по маленькому подарочку, тем самым растягивая удовольствие. Правда, я ждала машинку с дистанционным управлением или какую-нибудь шмотку, а папа считал нужным привозить мне из-за границы домик «склей сам» или что-нибудь, что он считал полезным. Видимо, отец испытывал чувство вины, оттого что мной совершенно не занимается, и таким образом пытался меня воспитывать. То есть сполна отработать роль отца хотя бы за неделю. Наверное, моему мужу не повезло, потому что я от него тоже постоянно жду неожиданных презентов и сюрпризов.

— И вы не помните прогулки с папой на елку, в зоопарк, в кино, в театр?

— Папа уехал, когда мама была беременной, и долгое время он был невъездным в Советский Союз. И мог приезжать очень редко и только по путевкам вместе с иностранными туристами, поэтому период, когда я была совсем крохотной, он почти не застал. А потом уже мы вместе с мамой ходили к нему на концерты… Но один раз мы с папой все-таки были в зоопарке. Я, правда, помню не зверей, а эпизод с лотерейным билетом. Я буквально заставила папу купить мне лотерейный билет, и мы выиграли десять рублей. Папу потряс не столько выигрыш, а то, как я его разделила: я отдала 5 рублей ему — за то, что он купил билет, и 5 взяла себе — за то, что я его уговорила. Думаю, это был как раз тот момент, когда у папы впервые зародились какие-то отцовские чувства вместо простого ощущения долга. Я тогда еще не ощущала его родным, близким человеком — слишком редко мы виделись. Лишь гораздо позже мне стало важно, чтобы он ценил меня, гордился…

— Неужели у вас все-таки не было обиды на отца?

— Мне кажется, у детей она обычно возникает, если мама говорит ребенку, что его отец плохой. Моя мама никогда ничего плохого об отце не говорила. И я, наверное, только год назад толком разобралась, что у них были за отношения. Случилось это благодаря переводу с немецкого на русский язык папиных мемуаров. Он вслух переводил их с немецкого на русский, а я записывала и на ходу редактировала.

— Ваш отец — человек мира, но где находится его дом?

— Его у него попросту нет, и, по-моему, он уже страдает от этого. Вместо того чтобы уставшим притащиться в свой угол, он прибывает в очередную безликую гостиницу. Но по-прежнему продолжает болтаться по странам и континентам. Он — сама неожиданность. Так, я даже не надеялась, что у него получится успеть на мою свадьбу этим летом, но он тем не менее приехал в самый последний момент, чтобы меня поздравить, хотя сам категорически против всяких узаконенных союзов. О том, что отец будет присутствовать на торжестве, я узнала, только уже войдя в посольство в Гааге для регистрации брака. И чуть не свалилась с каблуков от неожиданности.

— Я тоже вас поздравляю со столь значительным событием и хочу узнать историю счастливого знакомства.

— С Алешей Огринчуком мы познакомились в поезде. Алексей хоть и живет постоянно в Голландии, но русский. По иронии судьбы он тоже музыкант, окончивший Парижскую консерваторию, один из лучших гобоистов в мире. Он солист нидерландского «Концертгебау», но также имеет и серьезную сольную деятельность, путешествуя по миру с одной концертной площадки на другую. Так вот, два года назад я снималась в жутком фильме «Матрешки», но получала настоящий кайф от того, что имела возможность на протяжении года жить в центре Европы, ездить по ее столицам и в конце концов скопить на голубой «Ситроен». И вот в одну свободную неделю я не поехала в Москву, а решила позвонить отцу и предложить встретиться. Он был во Франции, очень мне обрадовался и сказал, что если я приеду на следующий день, то смогу доехать от вокзала до гостиницы на машине, которая будет встречать Огринчука. Я слышала раньше эту фамилию и знала, что этот музыкант не раз играл с папой. Мне не хотелось ехать в поезде до Парижа одной, поэтому, с трудом отыскав телефон этого музыканта, я буквально заставила себя ему позвонить. Увидев Алексея, я вовсе не влюбилась с первого взгляда, а подумала: какой хороший, смешной мальчик. Пять часов мы проговорили без перерыва и расстались друзьями. А у меня закрались подозрения: я ему понравилась или мне это только показалось? И стала искать подтверждений. В следующий же выходной я, делая вид, что хочу срочно увидеть папу, помчалась в Амстердам, но Леша, оказывается, и тут меня обогнал — уже уехал. Мне ничего не оставалось, как ждать вечернего обратного поезда на Антверпен. Я сидела с папой в кафе, ходила по магазинам и тихо ненавидела этого идиота, который заставляет меня так мучиться. Я уже возвращалась на вокзал, как вдруг у меня зазвонил мобильный, и Леша на том конце провода стал умолять меня дождаться его. Он успевает, и еще за минуту до отхода поезда мы все продолжаем говорить ни о чем, а когда состав трогается с места, Леша неожиданно запрыгивает ко мне в вагон и уезжает вместе со мной. И это притом что на завтра у него намечен ответственный концерт в главном зале Амстердама вместе с моим папой. Все вдруг стало ясно: я получила ответ на свой вопрос. Он сошел в Гааге и отправился обратно, а я, довольная своей победой, поехала дальше.

— Где вы обосновались в Амстердаме?

— Недавно мы купили квартиру. Теперь я живу полмесяца в Москве, полмесяца в Голландии. Но мне тяжело, когда я ничего не делаю. Хотя работу я время от времени нахожу и там — вот сейчас пишу репортаж о Голландии для одного российского глянцевого журнала. Потихоньку учу голландский язык и уже кое-что могу сказать. Причем запас слов у меня явно больше, чем у мужа, который прожил в этой стране шесть лет.

— С мальчиками в детстве вы дружили?

— Да, но и тут иной раз норовила подарить кому-нибудь фломастеры, чтобы наша дружба стала крепче. Первое серьезное чувство меня настигло в девять лет. Его звали Саша, мы вместе ходили в кино, я ездила к нему на «Бабушкинскую» со своего Ленинского проспекта, и мы уже были знакомы с родителями друг друга и даже договорились пожениться, когда вырастем.

— Но все произошло несколько иначе, и в 13 лет вы оказались во французском интернате. Почему вас туда отправили?

— Это опять папина идея. Я была как раз в этот момент полностью предоставлена самой себе, так как моя мама с мужем занимались только что родившимся у них ребенком, и «кутила» дни напролет с компаниями друзей-ровесников и ребят постарше. Как-то раз мы умудрились даже разбить мамину люстру, потому что играли в спальне в футбол. В этом возрасте я уже позволяла себе приходить домой в пять часов утра, потому что всю ночь мы танцевали в известной тогда дискотеке «Мастер». И всю водку в своей жизни я выпила именно в тот период, с тех пор больше не пью. Мне кажется, что я всегда была самостоятельной, но в те годы, от греха подальше, папа и определил меня на год в учебное заведение в тихой нормандской провинции. Для меня это стало самой настоящей пыткой, я приобрела там кучу комплексов. Основная проблема заключалась в том, что мне «урезали» привычную свободу, там нужно было соблюдать режим, и потом я не говорила на языке и поэтому не могла ни с кем общаться. С другой стороны, я должна быть благодарна отцу: с тех пор без проблем болтаю по-французски. Впрочем, как и по-английски, который я практиковала сначала в лондонской языковой школе, а затем в Нью-Йоркской академии кино.

— А что вас сподвигло учиться режиссуре за океаном?

— После того как я окончила актерский факультет Школы-студии МХАТ, курс Олега Табакова, я была совсем не в радужном настроении: мастер нами уже особенно не занимался, и у меня было ощущение, что я ничего не умею… Да, я играла как актриса и в «Табакерке», и в Театре на Перовской, и в различных антрепризах. Я состою в актерском агентстве, благодаря которому и появилось в моей жизни телевидение, когда редакторы искали девушку-соведущую в пару к Молчанову, но тем не менее я никогда не считала себя гениальной в этой профессии, поэтому решила немного поменять стезю. Сама позвонила Александру Наумовичу Митте и напросилась в ассистенты. Сутками я писала с ним сценарии, прячась от остальной жизни, и потом, пять лет назад, в Америку полетела, чтобы набраться еще опыта. Там я ходила на лекции в Нью-Йоркский университет и параллельно училась в своей академии, после чего сняла по своим сценариям три короткометражки. Теперь они лежат дома, и я их никому не показываю, хотя столько сил и нервов у меня заняла эта работа… Это был очень насыщенный период, по окончании которого я сделала окончательный для себя вывод: я не режиссер.

— Каким вам видится ваше будущее?

— Не знаю, стараюсь жить сегодняшним днем. Я патологический трудоголик, совершенно не в состоянии сидеть без дела. Но я же не могу ходить по «Мосфильму» в поисках ролей, а когда мне звонят с предложениями, то я всегда нахожусь либо в Амстердаме, либо тут, но занята на съемках. Это замкнутый круг. А что касается собственной программы, то однажды мы с моим другом уже придумывали передачу. Она шла около года, а меня даже в титрах не было, и денег я так и не получила, хотя идея принадлежала мне. Но к тому времени я уже укатила в Америку, и мне было плевать. И, к слову, меня сейчас вполне устраивает мой «летучий» график. Говорят, что театральное закулисье очень схоже с телевизионным. Это томление по неосуществленным желаниям, зависть, уязвленные амбиции, короче, атмосфера тягучести и гниения… И я боюсь слишком серьезно относиться к театру и телевидению, чтобы не увязнуть в этих чувствах зависимости и не начать вдруг хотеть занять чужое место.

Скрипач Гидон Кремер — один из тех, без кого невозможно представить себе историю мировой музыки второй половины XX века. Родился в Риге, впервые взял скрипку в руки в 4 года и уже в 15 лет получил первую из своих бесчисленных премий. Окончив Московскую консерваторию, советский истеблишмент предпочел обойти стороной, выбирая для исполнения музыку не признанную, а интересную, и много лет проработал с современными композиторами: без Кремера судьба музыки Шнитке, Пярта, Пьяццоллы и многих других могла бы сложиться совсем иначе. Записал более 100 дисков, сыграл с самыми главными дирижерами эпохи и издал несколько книг. С 1997 года руководит камерным оркестром «Кремерата Балтика», состоящим из молодых музыкантов прибалтийских республик, и, несмотря на феноменальную популярность, уверен, что успех никогда не должен превращаться в меру всех вещей.

Город, в котором я живу

В последние 30 лет я живу, исключительно перемещаясь с места на место. Центрами этого безостановочного движения были в разные годы Москва/Париж/Цюрих/Нью-Йорк.

Нынче пытаюсь увидеть возможность ПМЖ в Вильнюсе со спутницей жизни и в Вене со своей библиотекой, но пока продолжаю пребывать на «орбите» со своей скрипкой N. Amati.

День рождения

27.02.47 — самый счастливый день… моих родителей!

Где родился

В Латвии, в Риге. А вообще-то, в удивительной стране, которую звали СССР, которую мало кто любил, но многие вспоминают.

У кого родился

У мамы с папой: Марианны Карловны и Маркуса Филипповича Кремер, в семье, генетически предопределенной, начиная с прадедушки, к игре на скрипке...

Где и чему учился

Той же скрипке: в Риге, в специальной музыкальной школе, и в Москве, в консерватории им. П. И. Чайковского у великого Давида Ойстраха.

И по сей день учусь... жить!

Где и как работал

На самых разнообразных сценах: от сельских клубов до храмов, объездив бесчисленное множество городов и поселков бывшего СССР, а позже и все континенты, считая свою неуемность не столько работой, сколько призванием, чем и оправдываю в своих глазах это безумие до сих пор.

Ученые степени и звания

Многоизбранный почетный профессор и член-корреспондент всевозможных академий. Сообщаю об этом с некоей иронией, ибо никогда не придавал званиям значения. Наверное, поэтому в своей родной стране, которой больше всего старался быть полезным, никогда до них не дослужился...

Что такого сделал

Старался быть верным музыке, композиторам, друзьям, любимым и... себе самому. Да, забыл сказать: неоднократно ошибался и разочаровывался...

Дела общественные

Приносил благо и огорчения там, где их не ждали. Старался всегда руководствоваться совестью, а не выгодой.

Общественное признание

«Орденоносец и медалист», как написала бы полвека назад газета «Правда» (о том, как к этому отношусь, см. «октавой» выше),еще — лауреат многих премий, из которых особенно ценю виртуальные награды, из конкретных — премию конкурса Чайковского и премию «Триумф», а для моего детища, оркестра «Кремерата Балтика», — Grammy.

Важные события жизни

Старался по ходу дела не забыть, что надо прежде всего ЛЮБИТЬ.

Музыку, любимых, возможность делать добро и поддерживать тех, кому особенно трудно.

Впервые создал и придумал

Фестиваль камерной музыки в Локенхаузе (Австрия), которому в будущем году исполнится 30 лет.

Оркестр «Кремерата Балтика», который за 14 лет объездил всю планету и записал более 20 дисков.

Написал манускрипт, ставший основой четырех книг: «Осколки детства», «Обертоны», «Оазис Локенхауз», «Инородный артист».

Стал папой двух дочек: Лики и Анастасии, которые меня непрестанно продолжают радовать.

Вывел на чистую воду

(исключительно для себя самого, посему не публично и не поименно!) как ряд коллег, задолжавших своему таланту, так и молодых «звезд», желание которых блистать и самопрославляться находится в глубоком конфликте с их подлинными «вкладами» в свое дело.

Удачные проекты

Об этом пусть судят другие.