За что сидел певец новиков. За что сидел в тюрьме Александр Новиков? Дебютные роли на театральной сцене и в кинематографе
Александр Новиков – российский шансонье, который смог стать по-настоящему знаменитым не только у себя в стране, но и за ее границами. Ему пришлось пережить множество сложных жизненных этапов, однако каждую испытанную эмоцию он превращал в искреннюю композицию.Мужчине удалось добиться известности в качестве барда, композитора, надежного изготовителя аппаратуры, а также успешного руководителя студии.
Детство и семья Александра Новикова
Александр Новиков появился на свет 31 октября 1953 года на острове Итуруп (самый крупный остров Курил). В детстве мальчика особо не баловали, но родители были любящими и заботливыми. 
Отец Александра был военным летчиком, мама старалась уделять много внимания сыну и поэтому стала домохозяйкой. В 1959 году глава семейства ушел на заслуженный отдых и решил, что пора выбираться из маленького поселка, где не было никаких перспектив для сына. Как только Саше исполнилось 6 лет родители приняли решение переехать в Киргизию, чтобы сын получил хорошее образование в в Бишкеке.
Поначалу мальчику было тяжело привыкнуть к новой обстановке и окружающим, но в школе он быстро адаптировался и оброс друзьями. Учеником он был неоднозначным: уже в первом классе знал наизусть стихи Есенина, к третьему классу прочитал «Войну и мир», тем не менее в табеле у него стояли плохие оценки, а из-за плохого поведения его не взяли в пионеры.
Родители часто переезжали, поэтому за школьные годы мальчик сменил 4 образовательных учреждения. Аттестат он получил в одной из школ Свердловска в 1970 году.
На протяжении 10-ти лет он упорно пытался получить высшее образование: вначале в Уральском политехническом вузе, а потом в Горном и Лесотехническом университетах. Получить желанный диплом у него не получилось, потому как его все время отчисляли по разным причинам: поведение, успеваемость, стечение обстоятельств.
Так, в 18 лет он получил первый срок за драку, однако мотивы его были благородными. Вместе с приятелям он стал свидетелем избиения официантки и заступился за женщину. Грубиян был избит до больничной койки, а пока он лежал без сознания Александр достал из его кармана часы и отдал пострадавшей в качестве компенсации. Александру дали «условку» и приговорили к обязательным работам.
В студенческие годы Александр нажил себе дурную репутацию «антисоветчика», так как наотрез отказывался вступать в комсомол и не боялся критиковать режим. Об этом прознали в органах и в дальнейшем пристально следили за ним. Оставив попытки получить вышку, парень решил посвятить себя творчеству. В конце 70-х годов он начал выступать в дорогих ресторанах Свердловска: «Малахит», «Космос», «Уральские пельмени».
Музыкальная карьера
В 1981 году парень открыл студию «Новик-рекордс» и собрал группу «Рок-полигон». Репертуар состоял из интересного смешения рок-н-ролла, регги и даже психоделического рока, который в СССР был в новинку. В 1983 году коллектив презентовал дебютный альбом с одноименным группе названием. К сожалению, творчество не прошло проверку идеологией, а потому концертов было мало и все они были подпольными, не для широкой публики. 
Параллельно с этим молодой человек начал производство электромузыкальной техники, которая не уступала качеством зарубежной. Также он подрабатывал тренером в спортивном клубе.
В 1984 году Александр решил поэкспериментировать с жанрами и выпустил дебютный сольный альбом «Вези меня, извозчик» в стиле шансон.
Поклонники были в восторге от пластинки, но они даже и не догадывались каких усилий стоило ее записать. На помощь Александру пришли и другие музыканты: Алексей Хоменко, Владимир Елизаров и Сергей Кузнецов. Так и не договорившись об аренде студии, находившейся на территории завода «Уралмаш», ребята прокрались туда ночью и записали действительно хороший альбом.
Александр Новиков – «Вези меня, извозчик»
После того как мир услышал новое творение Александра, власти установили за ним наблюдение. Его разговоры по телефону прослушивали, следили за каждым шагом и, конечно же, по кусочкам собирали информацию. В какой-то момент ее накопилось достаточно для ареста музыканта.
Арест Александра Новикова
Судьбоносным утром 5 октября 1984 года Александр проходил по набережной, как вдруг остановилась машина и из нее вышли люди в штатском. Его арестовали, поместили в СИЗО, и завели уголовное дело по ст. 93-1 УК РСФСР («Хищение государственного или общественного имущества в особо крупных размерах»). Подвести под уголовное дело тексты песен Александра не получилось, поэтому обвинили его в изготовлении и продаже фальшивой музыкальной аппаратуры. Однако певец был уверен, что причиной ареста стали его песни. «Автор вышеупомянутых песен нуждается если не в психиатрической, то в тюремной изоляции», – отмечалось в заключении эксперта. В 1985 году состоялся суд, который обрек начинающего певца на 10 лет строгого режима. На свободе у Саши осталась жена и двое несовершеннолетних детей. 
Оказавшись в тюрьме в небольшом городке Ивдель на севере Свердловской области, Александр мог получить хорошее место в библиотеке, но он выбирал только самую тяжелую работу. Именно этим поступком он заслужил признание местных авторитетов. На протяжении всего срока он разделывал лес и помогал в строительстве.
В 1990 году Верховный совет РСФСР принял решение освободить заключенного, а чуть позже и Верховный суд России помиловал Александра. Власти согласились с тем, что Александр провел 6 лет в заключении из-за сфабрикованного дела.
Дальнейшая карьера
Оказавшись на свободе, Александр первым делом восстановил свою студию и продолжил заниматься творчеством. В середине 90-х певец выступал на радио, записывал альбомы и гастролировал. В 1993 году он собственноручно нарисовал макеты и отлил 7 колоколов для храма, который должны были построить на месте гибели семьи Романовых.В 1995 году он получил престижную премию «Овация», а через два года записал новый альбом под названием «Сергей Есенин». В 2000 году он поехал в Екатеринбург чтобы подарить изготовленные колокола Святому Патриарху Алексею II.
Александр Новиков - Помнишь, девочка
За свою карьеру Александр выпустил более 300 песен, а также получил неофициальное звание пионера жанра «городской романс». Его самые популярные альбомы, «Извозчик», «Помнишь, девочка» и «Город древний», стали настоящей классикой шансона. Клип на песню «Шансоньетка» прекрасно известен всем ценителям жанра.
Александр Новиков – Шансоньетка
Летом 2010 года Александр Новиков стал руководителем Екатеринбургского Театра, а спустя несколько месяцев выпустил очередной альбом «Ананасы в шампанском». В 2012 году был записан следующий альбом – «Расстанься с ней».
Несмотря на преклонный возраст, Александр занимается спортом, не курит и практически все свободное от выступлений время проводит с семьей.
Концерт Александра Новикова, песня «В захолустном ресторане»
В 2013 году он записал альбом под названием «Е-альбом», а через год - «Вдоль по памяти». Осенью этого же года состоялся концерт в Кремлевском дворце, где певец исполнил многие песни из полюбившегося всем альбома «Вези меня, извозчик». Услышать эти хиты можно было и по телеканалу НТВ.
Личная жизнь Александра Новикова
У Александра есть любящая жена Мария, которую он встретил еще в молодости. В тяжелые для него времена у семейной пары родились сын и дочка. Супруга не бросила мужа в заключении, с нетерпением ждала его возвращения. 
Певец очень гордится своей дочерью Наташей: она получила хорошее образование и стала профессиональным дизайнером. Что касается сына Игоря, известно лишь, что у него есть свой фотосалон.
На одной из церемоний вручения премии «Шансон» Новиков дал небольшое интервью, в котором поблагодарил жену за то, что ей удалось сохранить семью в нелегкое для них время. Также он при всех официально заявил, что никогда не бросит ее, какие бы слухи не пускали журналисты.
Александр Новиков сегодня
В конце 2015 года Александр Новиков стал фигурантом крупного скандала. Дольщики ЖК «Бухта Квинс», строительство которого велось три года, но было заморожено в 2012 году, обвинили его и его напарника Михаила Шилиманова, бывшего замминистра экономики Свердловской области, в хищении средств общей суммой 150 миллионов. Пайщики были убеждены, что Новиков и Шилиманов просто перечислили их средства себе на счет и остановили стройку.В августе 2017 года певцу предъявили окончательное обвинение по статье "Мошенничество в особо крупном размере, совершенном группой лиц по предварительному сговору". Однако строительство «Бухту Квинс» застройщик все-таки закончил.
Шансонье Александр Новиков редко рассказывает о своей личной жизни. Однако на премии «Шансон года» певец разоткровенничался и впервые подробно рассказал о взаимоотношениях со своей любимой женой Марией. Вместе они уже тридцать семь лет. Александр Васильевич признался: это далеко не предел.
– Александр Васильевич, почти все ваши коллеги живут в Москве, а вы – в Екатеринбурге. Не было мысли перебраться в столицу окончательно?
– Зачем? Не вижу разницы между Москвой и Екатеринбургом. У меня есть все, что нужно для работы и жизни: квартира, водитель, офис. Мне удобно в Екатеринбурге – до Москвы всего два часа полета. Тем более у меня здесь семья, театр.
– Раскройте секрет своих взаимоотношений с женой. Как вам удается поддерживать чувства?
– Я таких секретов раскрывать не могу. В семейных отношениях все индивидуально. Тем более что столько работы, сколько выполняю я ежедневно, сможет выполнить не каждый человек. Мы с женой шутим иногда, что благодаря ее рецептам блюд, которые она готовила на кухне, мне удалось выжить в тюрьме. Тюремный рацион был неудивителен (улыбается). Хорошо еще, что она не артистка.
– Вы вместе уже тридцать семь лет. В последнее время не каждый сможет похвастаться таким количеством лет, прожитых вместе!
– Да, я это знаю. На мой взгляд, женщина должна уступать мужчине во многом. Моя жена – очень мудрая женщина, кроме того, что я ее люблю и мы так долго прожили вместе. Мы хорошо понимаем друг друга. В нашем возрасте любовь не играет особой роли, она уходит на второй план. А на первое место выходят взаимопонимание, уважение и понимание единого очага. Много факторов на самом деле. Влюбленность, которая бывает в семнадцать лет, – это одно. А когда проживешь вместе 37 лет – это другое. Не все женщины вытерпят, я вам скажу! Да и мужчины тоже.
– А вы помните свою первую встречу с женой?
– Конечно. Мы познакомились на геодезической практике. Я учился на втором курсе, и летом мы все выезжали на практику. В столовой для нас готовили студентки. Я редко ходил в эту столовую. Она стояла в лесу и больше напоминала большой барак. Когда ходил, никогда не сдавал посуду. Хотя там повесили объявление: «Убирай посуду за собой». Один-единственный раз в жизни меня заела совесть, и я подумал, что надо сдать посуду. Просунулся в окно, увидел ее и сразу влюбился. Вы бы видели эту картину: все лицо замотано платком, один нос торчит, а вокруг пар от кастрюль. Но тем не менее так вышло, что мы вместе уже 37 лет.
– То есть любовь с первого взгляда все-таки существует?
– Конечно! Она и бывает только с первого взгляда.
– Супруга вас не ревнует к такому количеству поклонниц?
– Как не ревнует? Ревность любой женщине присуща. Просто она выражается в разных формах. Некоторые вываривают поганки и в суп подмешивают, другие скандалы устраивают, третьи по-другому реагируют. Но я никогда не делал так, чтобы моей жене было больно. Старался не делать. Хотя бывало. Да, бывало.
– А конфликты у вас в семье случаются?
– Почти нет. Конфликты между мужчиной и женщиной всегда возникают из-за мелочей. Женщины много говорят. Мужчины думают больше. Она говорит и в этот момент мешает. У некоторых мужчин, правда, иммунитет появляется против этого.
– Александр, вы поете исключительно шансон. Почему он так популярен в последнее время в России?
– Потому что у него большая история и большие корни. Попса – то, что показывает «Первый канал» – уже давно с землей не соприкасается. Песни ни о чем, люди неопределенного пола и гражданской принадлежности. Мне это неинтересно, и многим, я знаю, неинтересно. Попса будет недолго.
– Почему?
– Потому что попса – это производное. То, что сегодня представляет из себя наша поп-музыка, не имеет корней в мире. Это междусобойчик, все варятся в одном котле: одни и те же рожи перелезают с одного канала на другой. Когда встречаются, спрашивают о кольцах, о серьгах, бусах. А шансон – это русская песня, она обо всем! Может, грустная – о тюрьме в том числе. Но все темы из жизни. А все то, что естественно, находит отзывы в душе человека и будет жить долго. Шансон вечен. При этом не надо забывать, что шансон – это не тюрьма, не братва и не нары. Это красивые песни о любви.
– Но у многих он ассоциируется с тюрьмой и заключенными!
– Такие слухи разносят идиоты! Вон что с центральных каналов прет. Шансон чист по сравнению с тем, что происходит в «Доме-2». Страна захлебывается в собчачестве, свинстве и скотстве. И никто не замечает! Зато все тычут на шансон: «Вон откуда всё зло». Да что вы, боже упаси!
– Несколько лет назад вы написали письмо президенту с просьбой очистить телеэфир от засилья гомосексуалистов.
– Никакого ответа не было, поэтому писать больше не буду. Не один я пишу, вся страна пишет. Я тоже один раз написал. Хватит.
Арсений Николаев
Новиков запретил «Голубого щенка»
Став художественным руководителем Театра эстрады в Екатеринбурге, Александр Новиков первым делом взялся за репертуар. Посмотрев постановки, Александр Васильевич убрал из расписания спектакль «Голубой щенок», который пользовался большим спросом среди екатеринбургских театралов. Разразился крупный скандал, но Александр Васильевич был непреклонен.
– Как художественный руководитель, я вижу карикатурность, низкий художественный уровень и дух педофилии! – заявил артист. – Такого в нашем театре не будет никогда!
Александр Бродолин
Александр Васильевич Новиков (род. 1953) - советский и российский музыкант, автор-исполнитель песен в жанре русский шансон. Как композитор написал более трех сотен песен, среди которых есть немало настоящих хитов - «Шансоньетка», «Школьный роман», «Уличная красотка».
Ряд альбомов Новикова ─ «Извозчик», «Город древний» ─ стали настоящей классикой. За весь период творчества артист записал 24 альбома.
Детство и юность
Александр Новиков родился 31 октября 1953 года в небольшом поселке Буревестник, расположенном на курильском острове Итуруп. Его отец служил военным летчиком, мать была домохозяйкой. Специфика работы главы семейства диктовала походный режим жизни, поэтому семья часто переезжала с место на место - Прибалтика, Алтайский край, Киргизия (здесь он закончил восьмилетку) и, наконец, Свердловск.
Именно в этом городе Новиков закончил среднюю школу и после получения аттестата поступил в местный политех. Но учеба не сложилась, впрочем, как в горном и лесотехническом институтах, откуда по разным причинам ему также пришлось уйти. В это лихолетье Александр перепробовал множество профессий - шофер, строитель, автослесарь и даже продавец.
Но настоящей его судьбой стала музыка. Еще учась в восьмом классе, Новиков впервые познакомился с творчеством А. Галича, В. Высоцкого, после чего возникло огромное желание писать такие же песни и виртуозно играть на гитаре. Решительный и боевой в любых делах, молодой человек сильно комплексовал по поводу качества своих сочинений. Поэтому нередко выдавал собственные песни за чужие, к примеру, часто используя имя А. Дольского. Тогда казалось, что если его музыку начнут критиковать, то он больше просто не сможет писать.
Начало музыкальной карьеры
Уже в конце 70-х стал подрабатывать в самых престижных ресторанах уральской столицы. В 1981 году предприимчивый музыкант создал студию звукозаписи «Новик рекордз», клиентами которой были ведущие уральские коллективы - «Агата Кристи», «Чайф» и многие другие. В 1980 году была создана группа «Рок-полион», где Новиков играл в роли певца и гитариста, параллельно сочиняя ее репертуар.
В годы позднего застоя рок-движение в Свердловске только зарождалось. В 1984 году был создан знаменитый Свердловский рок-клуб, в деятельности которого принимал участие Новиков. К тому времени он уже давно начал писать песни и сотрудничал сразу с несколькими коллективами. В этот период было записано несколько магнитоальбомов - «Вези меня, извозчик», «Рок-полигон» I и II. Среди множества песен самой любимой стал «Извозчик».
Уголовное дело
Новикова всегда отличало стремление к независимости и желание жить по своим, никем не навязанным принципам. Он никогда не находился в фарватере советской власти, часто критикуя существующие порядки. Как говорил сам музыкант: «Я решительный и легкий на поступки». Конечно, подобное отношение находило выражение и в творчестве.
В середине 80-х, когда еще не было первых советских предпринимателей и кооператоров, Александр Новиков организовал что-то наподобие фирмы, занимавшейся изготовлением музыкальной аппаратуры. Это и вызвало негативную реакцию властей, в результате чего было возбуждено уголовное дело. Музыканту инкриминировали изготовление фальсифицированной продукции, якобы он выдавал свои инструменты за импортные.
В начале октября 1984 года певец был задержан прямо на улице и препровожден в местное УВД. Интересно, что уголовное дело Новикова составило целых 17 томов, первый из которых был посвящен анализу его музыкального материала. Эксперты вынесли неутешительный вердикт - песни пропагандируют алкоголизм, насилие и проституцию, поэтому автор нуждается в психиатрической или тюремной изоляции. В 1985 году Свердловский областной суд прислушался к этим доводам и приговорил Александра к 10 годам лишения свободы.
Наказание он отбывал на Северном Урале в городе Ивдель. Учитывая имеющиеся заслуги, Александру предложили работать в библиотеке, но он отказался и вместе со всеми прошел через испытание тяжелым трудом, за что заслужил уважение криминальных авторитетов. Спустя пять лет на основании указа Верховного Совета Новиков будет освобожден. Затем Верховный Суд отменит приговор по причине отсутствия в действиях музыканта состава преступления.
Лихие 90-е
В 1991 году во время путча ГКЧП Новиков осудил попытку ортодоксальных коммунистов вернуть прошлое и активно поддержал российское руководство. Как раз в эти годы Александр Васильевич публично осудил порочную практику телевизионщиков взимать с исполнителей деньги. Также он резко раскритиковал клановость на эстраде, за что снискал негласные запреты со стороны телебоссов.
В 1993 году в карьере Новикова случился новый виток - он стал продюсером молодой певицы Натальи Штурм. Они встретились совершенно случайно на одном из концертов. Александру очень не понравился репертуар Натальи, и он предложил написать для нее новый музыкальный материал. В итоге родилось свыше 20 песен, а «Школьный романс» стал для многих выпускников настоящим символом окончания школьной жизни. Их проект оброс множеством слухов, главный из которых связан с тем, что Новиков якобы выиграл певицу в карты. Но позднее оба опровергли эту информацию, заявив о выдумке этой сенсации журналистами.
В 1994 году певец в соавторстве с режиссером К. Котельниковым создает документальный фильм «О, этот Фариан!», посвященный легендарной группе «Boney M.» и ее основателю Ф. Фариану. В дальнейшем начинается период творческого расцвета Новикова. Его активно приглашают на съемки, он пишет много песен и снимает клипы. Среди них: «С красавицей в обнимку», «Уличная красотка», «Извозчик», «Екатеринблюз».
В 1994 году Новиков пишет песню «Шансоньетка», на которую был снят уникальный для того времени клип, сочетавший реальное изображение с рисунками. В 1995 году Александр Васильевич получил престижную премию «Овация», а два года спустя выпустил альбом «Сергей Есенин», написанный на стихи великого поэта. По мнению многих искусствоведов, этот материал стал одним из самых удачных работ, связанных с переработкой есенинских стихов.
Написав сотни песен Новиков вошел в историю как создатель жанра современного городского романса, ставшего олицетворением суровых реалий нашей жизни.
Не песней единой
Александр Новиков всегда выделялся активной жизненной позицией и неравнодушием ко всему происходящему. На его средства были отлиты семь колоколов, переданных в дар мужскому монастырю на Ганиной яме. В 2000 году он организовал благотворительную акцию «Колокола Покаяния», собранные средства от которой пошли на изготовление колоколов для Храма на Крови в Екатеринбурге.
В 2010 году бард возглавил Уральский государственный театр эстрады. Одно из первых его решений - исключение из репертуара спектакля «Голубой щенок», в котором он увидел пропаганду нетрадиционной ориентации. С тех пор в народе разошлось выражение «вувузелы гомосексуализма», которое Новиков произнес, комментируя снятие с репертуара этой постановки.
Идейный человек
Новиков не лезет за словом в карман и говорит, как есть. Он не скрывает, что критически относится к деятельности И. Крутого, называя его взяточником. Ему не по душе юмор «Аншлага», который, как говорит музыкант, «всегда ниже пояса». Музыкант считает для себя оскорблением, если его имя олицетворяют с отечественным шоу-бизнесом. «Я не участвую в общей своре, поэтому могу говорить все, что думаю» - рассуждает Александр.
Он обожает стихи С. Есенина, называя их «выдирающими душу», и не чурается регулярно посещать могилу русского поэта. Один из главных персонажей отечественного шансона и в свои 60 с лишним называет себя хулиганом, бандитом и разбойником. В том смысле, что ему проще отобрать кошелек, чем просить милостыню. А когда увидит хулиганов, обижающих слабого, он сначала будет бить, а не звонить в полицию.
Накануне своего 50-летия Новиков отказался от всех регалий и званий, поэтому на сегодня в его активе только Орден Св. Данила Московского, врученный патриархом. Музыкант ведет активную общественную деятельность, возглавляя Фонд «400-летия Дома Романовых».
Личная жизнь
Александр Новиков не любит афишировать свои семейные отношения, поэтому крайне редко говорит на эту тему. Известно, что он без малого 40 лет связан законным браком, а его жену зовут Мария. Они познакомились во время геодезической практики, где будущая супруга работала в столовой. Новиков туда ходил редко, а если и посещал заведение общепита, то никогда не сдавал грязную посуду. И когда один раз сделал исключение, увидел ее и влюбился с первого взгляда.
В 1975 году Александр и Мария поженились. У пары родилось двое детей - дочь Наталья и сын Игорь. В одном из интервью музыкант признался, что никогда не бросит супругу, что бы про это ни писали в прессе.
Мужской разговор
Шансонье Александр НОВИКОВ: «Лагерь, в котором сидел, был страшный: поножовщина, жуткий голод... Каждый день кто-то или сам умирал, или самоубийством кончал, из 2600 зеков 800 - опущенные (300 - уже «петухи», остальные - и не «петух», и не мужик), зимой до 55 градусов мороза, но, сидя в карцере с крысами, я не о том думал, как выйти оттуда, а как умереть достойно, не по-собачьи»
Внешне 58-летний Александр Васильевич Новиков — интеллигентный высокий мужчина в неизменном строгом костюме — на шансонье (такого, какими привыкли мы их представлять, — развязного, хамоватого, небритого, с золотой фиксой и манерами уличного повесы, одним словом, приблатненного) похож мало, и уж тем более не скажешь, что за плечами у моего собеседника шесть лет лагерей усиленного режима. Туда 30-летний Александр угодил за то, что слишком уж выделялся из толпы: не умел врать, терпеть, молча гнуть спину, раболепствовать, предавать, да еще и стихи отнюдь не советские сочинял — так мало похожие на марши и речевки, под которые мы двигались к новым и новым вершинам «светлого будущего».Песня «Извозчик», написанная от имени бывшего, вчера вышедшего из тюрьмы и тоскующего по другу, который еще «мотает срок», зека, стала для Новикова роковой: в 84-м его самого арестовали, не объяснив, за что и почему, и с того момента жизнь Александра стала походить на остросюжетный фильм из разряда «не для слабонервных»: решетки, нары, следователи и допросы - похожие на те, которыми в средние века изводила пленников инквизиция. «Признавайся, грешен?». - «Да нет же, говорю вам!». - «Это тебе только кажется, а на самом-то деле как?».
Каленым железом в прогрессивном ХХ веке, правда, уже не пытали, да и про растягивание на дыбе позабыли давно, однако лишь невероятно сильная духом и светлая душой личность могла вынести то, что выпало на долю Новикова, и теперь, по прошествии более чем двух десятков лет, спокойно говорить о зоне: «Я эту «школу» прошел...».
Пообщавшись с Александром, я понял: плохому его там не научили, и это еще одно достоинство - немаловажное. Не оступиться, не обозлиться, не очерстветь и, в конце концов, не отупеть, денно и нощно находясь среди тяжелостатейников с уголовным прошлым и, в большинстве случаев, таким же будущим, может только настоящий мужчина. И настоящий Человек.
Однажды на концерте после исполнения лирических, ставших классикой городского романса «Катилась по асфальту весенняя вода», «Вы уезжаете» и «Помнишь, девочка?» Новиков получил записку с вопросом: «Саня, почему ты не хочешь петь про тюряжку?». Со свойственным ему добрым и мудрым юмором артист ответил: «Я знаю, почему про нее вы хотите послушать - вы просто там не были. Мой вам совет: не смотрите глупые фильмы, не слушайте нелепые песни - романтизируют тюрьму только счастливые люди, не имеющие о ней ни малейшего представления».
Идя на поводу у жаждущей острых ощущений и воспитанной на киношных «казаках-разбойниках» публики, он спокойно мог бы писать о зеках, «мусорах» и «волках позорных», однако упрямо пишет о любви, украшая легкой и приятной музыкой как собственные стихи, так и поэтов Серебряного века. Видимо, именно любовь - в самом широком смысле слова - помогла ему выжить, а оставаться в долгу Александр Новиков не привык.
В детстве он мечтал стать военным летчиком, как папа (до сих пор не стерся из его памяти эпизод, как маленькому, забредшему на аэродром Саше довелось сидеть в кабине отцовского самолета и утирать слезы, потому что поднять машину в воздух без посторонней помощи четырехлетний мальчик не умел), но стал успешным музыкантом, продюсером, бизнесменом, а также мужем и отцом двоих детей. О них он говорит с гордостью и уважением: «Игорь - моя поддержка и опора, работает у меня на фирме, а Наталья - наша с женой радость. Когда Слава Зайцев впервые ее увидел, с восхищением сказал: «Слушай, а из нее может получиться неплохая модель!», однако Наташа не только красавица, но и умница: выбрала карьеру дизайнера».
О том, что наследники не поют, Александр не сожалеет: во-первых, никогда не настаивал, а во-вторых, не считает современный шоу-бизнес той сказкой, в которую стоит рваться. «Склоки и интриги практически те же, что и на зоне, - признался он как-то, - только намного-намного мельче».
Видимо, поэтому общаться Новиков предпочитает не с коллегами, а с простыми зрителями: бережно хранит их письма и коллекционирует записки, которые грозится издать отдельным томом с комментариями, примечаниями и чуть ли не научным предисловием, а потом устроить творческий вечер, где только бы их и зачитывал. «Думаю, получится не хуже, чем у эстрадных хохмачей, - считает Александр, - хотя некоторые вещи даже цитировать стыдно, честное слово. Однажды, например, послание пришло: «Саша, вы такой сексуальный! С любовью Николай». И завелся же где-то такой Николай, прости Господи...».
 |
| С мамой |
Правда, чаще всего Новикова просто благодарят - и за песни, и за стихи, и за помощь: ни для кого не секрет, что на пожертвованные артистом деньги были отлиты 14 колоколов для Храма-на-Крови, возведенного на месте трагической гибели семьи Романовых. «Выражение: «Будь что будет» у нас более популярно, но мне по душе: «Делай, что должен», - говорит Александр...
«CТИХОТВОРЕНИЕ «РЕСТОРАНЫ ШУМНЫЕ, КОЛДОВСКОЕ ЗЕЛЬЕ...» Я НАПИСАЛ В 15 ЛЕТ»
- Cаша, вы с острова Итуруп родом, а долго там прожили?
Ну, после появления на свет еще года полтора - уехал с родителями в малосознательном возрасте. Потом мы поселились на Сахалине в селе Матросово, и хотя я и Сахалин очень плохо запомнил, Итуруп не помню вообще и, к стыду своему, ни разу там больше не был.
Кто только не обещал туда свозить: в начале перестройки, например, можно было с кем-то из высокопоставленных военных слетать - когда бывал на Дальнем Востоке, несколько генералов предлагали транспортным самолетом воспользоваться, но все не получалось, а теперь-то особенно не полетаешь. Все труднее уже - с каждым днем.
- После Сахалина вы оказались на Урале - в Свердловске...
Нет, я не сразу в Свердловск переехал - мы еще в Прибалтике побыли. Под Ригой есть такой город Вайнеде - там был военный аэродром, а поскольку отец - военный летчик, все наши перемещения связаны только с ним. Потом, когда он вышел в отставку, мы перебрались во Фрунзе (сегодня это Бишкек), а уже оттуда, в 69-м году (мать с отцом давно развелись, мы уже без него жили), - в Свердловск, нынешний Екатеринбург.
Там вы увлеклись роком, играли в кабаках, и, насколько известно, первая и, наверное, одна из самых знаменитых ваших песен - «Рестораны шумные, колдовское зелье...». Сколько вам лет было, когда ее написали?
15, но сочинял я не песню, а стихотворение (очень личное) в стол - никому его никогда не показывал. Помню даже то свое настроение - ну что может 15-летнего подростка толкнуть на творчество?
- Рестораны шумные...
Самое интересное, что я и в ресторане-то если и был, то раз или два... Пришел как-то домой в грустных каких-то чувствах (не помню причину, но, скорее всего, это была неразделенная любовь или, может, неудача какая-то) - ну и написал стихотворение: махом! Оно в столе так и лежало, но мне нравилось, и потом уже, спустя много лет, в 1984 году, когда записывал альбом «Вези меня, извозчик», вспомнил о нем и подумал: а чего из него песню не сделать?
Вещь получилась, в общем-то, очень известная.
- Ее же Шуфутинский вскоре исполнил...
Только слова поменял: у него «улица Портовая», а у меня: «улица Восточная» - я на ней жил.
«КОМСОМОЛЬЦЕМ Я ТАК И НЕ СТАЛ: ЭТО УНИЧИЖИТЕЛЬНО - ВЛИТЬСЯ В ОБЩУЮ МАССУ»
- Вы, знаю, наотрез в свое время в ВЛКСМ вступать отказались...
Так точно...
- ...критиковали советский режим...
Разумеется...
- ...а что же вам в этом прекрасном строе не нравилось?
Ну, называть прекрасным его может только Зюганов, а в комсомол не вступал совершенно сознательно.
- Бунтарский дух не давал покоя?
Для меня это было уничижительно - влиться в общую массу, к тому же историю, я уверен, не скрыть: как ни писали в газетах и книгах о достижениях комсомола, было ясно, что все это неправда. Людская молва, разговоры в семье - дедушка и бабушка ярыми были антисоветчиками... В основном дед, конечно, - коммунистов он просто терпеть не мог, на дух не выносил, и по его высказываниям становилось понятно: он многое знал. Сейчас, по прошествии лет, припомнить, с чего именно у меня началась неприязнь к комсомолу, я не могу, но ходить строем с дудками я не любил. Тогда же в школе утренние линейки какие-то были, построения с барабанами...
- ...флаги, речевки...
Я это унизительнейшей считал процедурой и никогда их не посещал. Сбегал, меня выгоняли, галстук, помню, пионерский в четвертом или пятом классе с меня сорвали, и больше его я не надевал... При всех меня лишила его учительница, потому что, по ее мнению, не был достоин его носить, но внутренне я радовался и нисколько не обиделся, а потом все в комсомол вступали, но некоторых туда не принимали: хулиганов...
- ...двоечников...
Надо было, короче, такую честь еще заслужить, так вот, я умудрялся лавировать, но в 10-м, выпускном, классе нас повально хотели загнать в комсомол - не только меня, но и других пацанов, которые никак не вступали (их сначала не брали, а потом они и сами уже не хотели). К приему уже все было готово, он должен был состояться на днях, а мы пришли на какой-то школьный вечер, на танцы (то ли это 7 ноября произошло, то ли позже, но уже были снег и лед), и нас в помещение не пустили (представляете, стояли директор, завуч - и не пускали в родную школу!). Мы были такие раздосадованные, что выворотили вот такую (показывает) глыбу льда и метнули в окно учительской - выломили всю раму. Естественно, кто-то нас сдал...
- ...как водится...
И дорога в комсомол уже была полностью перекрыта - по совершенно естественным причинам, а потом я поступил в институт, и в приемной комиссии мне сразу сказали: «Балл-то у вас проходной, но понимаете...
- ...не комсомолец...
Давайте вступать - это плохо». Нашелся какой-то активист, привели меня в деканат или в партком даже, не помню. Там комсомольские работники сидели (взрослые, гораздо старше меня), какие-то деятели партийные и стали расспрашивать, почему до сих пор не вступил. Я им: «Считаю себя недостойным». Как Швейк над военно-врачебной комиссией глумился, так я над ними...
- ...и все это понимали...
И они понимали, и я, мы играли в одну игру, и правила были одинаковые - что с той стороны, что с этой. Они меня агитируют, сознавая, что комсомол - глупость, но предъявить мне претензии было нельзя, потому что я говорил: «Вы знаете, недостаточно над собой работал». Такими обтекаемыми штампами с ними разговаривал, и они сознавали: возразить мне не могут, поскольку сами эти штампы придумали.
- Приняли?
Нет, я сказал, что недостоин, еще не готов, и комсомольцем так и не стал.
«АВТОР ВЫШЕУПОМЯНУТЫХ ПЕСЕН, - БЫЛО УКАЗАНО В ТАК НАЗЫВАЕМОЙ «ЭКСПЕРТИЗЕ», - НУЖДАЕТСЯ ЕСЛИ НЕ В ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ, ТО В ТЮРЕМНОЙ ИЗОЛЯЦИИ НАВЕРНЯКА»
В 84-м вы выпустили один из лучших, наверное, своих альбомов - «Вези меня, извозчик», а в октябре того же года посреди улицы были схвачены людьми в штатском и арестованы - в чем причина?
В песнях - только в них, правда, есть среди артистов людишки (даже сегодня), которые пытаются в силу своей ко мне неприязни доказывать, что Новиков сел за спекуляцию: это артисты мужского пола, но с буратиньими голосами. Когда меня взяли (это случилось 5 октября 1984 года в девять утра) и привезли в управление, передо мной положили документ, датированный 3 октября, - он назывался «Экспертиза по песням Александра Новикова». Это, кстати, было противозаконно, потому что проведение экспертиз до заведения уголовного дела запрещено: сначала заводят дело, а потом, в рамках его, экспертизу проводят, но их лихорадило, им не терпелось...
- Что в «Экспертизе» было?
Первая песня - «Вези меня, извозчик», и на нее - оскорбительнейшая рецензия (ну, в таком пасквильном тоне), следующая песня - снова рецензия, и так далее. На все 18 песен отдельные рецензии и одна общая - заключение экспертизы по творчеству (слово «творчество» было взято в кавычки) Александра Новикова.
- Инкриминировали вам что - антисоветчину?
Не только - я обвинялся последовательно в разжигании межнациональной розни, пропаганде аморальности, пошлости, насилия, проституции, алкоголизма, наркомании... В общем, все смертные грехи, которые не указали в «Библии», потому что человечество тогда их не знало, в документе были перечислены (смеется), ну а дословно цитирую фразу - заключительную: «Автор вышеупомянутых песен нуждается если не в психиатрической, то в тюремной изоляции наверняка». Этот документ подписали композитор Евгений Родыгин - человек, сочинивший «Свердловский вальс», «Едут новоселы по земле целинной»... Песни, в общем-то, неплохие - не сказать, что композитор он совсем уж...
- ...пропащий...
Да, а еще свой автограф писатель Вадим Очеретин оставил - ну, были такие, можно сказать, графоманы, которые о чем-то писали, были членами Союза писателей, но ничего, конечно, из их «произведений» не читалось и потомкам ничего от них не осталось. Потом какое-то партийное мурло подписалось Виктор Олюнин, еще кто-то...
- Сколько вам было лет?
30, неполный 31 год.
- Сердце, когда это прочли, сжалось?
Стало, во всяком случае, обидно, досадно... Я понимал, что это начало чего-то, потому что так, как следили за мной (плотно!), следят, наверное, только за шпионами. Постоянный хвост, меняющиеся машины - я даже все номера знал.
- Это в Свердловске было?
И там, и в Уфе, когда туда приезжал. Эти машины из-за всех углов выглядывали, я слежку чувствовал, знал о ней (да особо они не скрывались, у дверей буквально стояли)... В квартире напротив нашей засаду устроили, поставили фотокамеру и снимали всех, кто ко мне приходил. Понятно, что занималось этим не Управление внутренних дел, а совершенно другое ведомство, и хотя официально оно этого не признает, когда в день ареста меня привезли и положили передо мной документ...
Я, значит, его читаю, и дознаватель, капитан Ролдугин (впоследствии он стал полковником, начальником Управления ОБХСС Свердловской области, а тогда был руководителем группы дознания), говорит: «Вникай, но это не все - только малость. За это че - больше трех не получишь...». Статья 190-1 мне вменялась - «Распространение заведомо ложных клеветнических измышлений, порочащих советский общественный строй». По ней уголовное дело и завели, но я тоже понимал, что до трех лет им будет мало, потому что та слежка, которую они вели, и то количество людей, которое задействовали, чтобы обложить со всех сторон и меня, и моих всех друзей (за ними тоже был постоянный хвост), нужны были для статьи потяжелее. Представляете, садится человек в трамвай, за ним заходит другой, он выходит - тот следом... В кассе, в магазине просто за спиной стояли, то есть слежка была и глупая, идиотская...
- ...и неприкрытая...
Да! Я, начитавшись о советской разведке и насмотревшись фильмов, думал, что это высокопрофессиональные люди, сила, которая всегда побеждает, а тут следят идиоты - так топорно и глупо, будто специально напоказ. Когда этот Ролдугин сказал, что это только начало и тремя годами я не отделаюсь, я осознал: все только начинается. Думал: ну что же еще накопать можно? Никаких грехов за мной не было, аппаратуру делал - так этого и не скрывал... Я же ее не крал - что тут особенного? Покупали мы все в магазинах, делали своими руками. Это собственные были схемы, ниоткуда они не копировались: разработки, созданные...
- ...увлеченными людьми...
И высочайшего класса специалистами в области радиотехники (выдающиеся были ребята! - мы собирались вместе и изготавливали высококачественную аппаратуру, которой в стране не было). В общем, в процессе допроса Ролдугин сказал: «Тут с тобой хочет дядя один поговорить. Я, пожалуй...
- ...выйду...
Да, а вы побеседуйте». Зашел этот дядя в штатском - приятный такой человек, посмотрел на меня, парой слов перебросились, и он вышел. Дальше какие-то появились люди (опять же в штатском) и перевели меня в другой кабинет. «Посиди, - сказали, - тут, подожди», и вот я сижу, наверное, полчаса - опять появляется тот самый дядя. Это уже, видимо, его кабинет был, его ведомство (как потом оказалось, перевели меня в областной Комитет госбезопасности - он у нас, в Екатеринбурге, прямо возле МВД находится, здания соприкасаются).
- Видимо, чтобы проще было...
Переводить оттуда сюда по коридорам, через двор - вероятно, так, и вот он предлагает: «Чаю хочешь? Давай-ка попьем». Я думаю: ну, сейчас будет располагать к себе для доверительной беседы...
- Вы же не глупый...
Я соглашаюсь: «Попьем». Приносит, значит, он чай - как сейчас помню, с лимоном - я отхлебнул, жду, что будет дальше, а он говорит: «Мы с тобой вряд ли еще раз увидимся: эта встреча - моя инициатива, и я просто хочу тебе кое-что сказать. Лично мне твои песни нравятся - очень! Ничего такого я в них не вижу, но (пальцем он показал в небо)... Больше тебе скажу: если хочешь, эту кассету, мастер-ленту, которую у тебя изъяли, я сохраню, и когда выйдешь, тебе отдам, а получишь ты 10 лет». Я удивился, а он: «Да (и снова показал пальцем вверх), вопрос решенный. Даже если на коленях ползать будешь, умолять, прощения просить и признаваться, изменить ничего не получится, поэтому мой тебе совет: держись достойно».
«ВОТ ТЕБЕ ПОЛТОРА МЕТРА, ДЫРКА - СИДИ! ПО НОЧАМ КРЫСЫ ВЫЛЕЗАЮТ - ГРЕТЬСЯ: ОБЛЕПЯТ ТЕБЯ ВСЕГО, И В ЭТОМ КОШМАРЕ КАК-ТО ЖИТЬ НАДО»
- Все-таки были люди!
Все - с этого момента я понял, что выхода нет.
- Дали 10?
Да, и хотя просили 12, это была игра - суд вообще был карикатурный, напоминающий нынешнее судилище над Ходорковским.
- Так ничего же не изменилось...
Ничего, то есть общественность понимает и принимает это по-своему, но есть определенная задача и люди, которые ее выполняют. Суд 40 дней шел, и каждый день меня туда привозили. Описывать эти процедуры не буду, но физиологически это достаточно трудно - 40 дней подряд ездить на допросы или на суд. В камере подъем в четыре часа утра, тебя в бокс спускают - такой теснющий «стакан», и ты сидишь там до шести утра. В шесть тебе дают кашу, кружку воды - снова сидишь, потом приходит конвой, тебя выводят, догола раздевают, три раза приседаешь, ложишься, открываешь рот, одеваешься, в воронок - и поехали. Приезжаешь - там тоже «стакан», дальше допрос или суд, то же самое снова, привозят в тюрьму, отправляешься в «стакан», сидишь до 10 вечера, тебе приносят какой-то баланды...
- ...и в камеру...
Там спать ложишься, и завтра в четыре утра - опять подъем!
- Механизм по унижению и подавлению личности...
Да, страшное унижение было одной из задач. Этим они как раз и занимались - прессовали меня именно потому, что это могло каким-то образом подействовать и заставить раскаяться, но вины я своей не признавал, поэтому прессинг был страшный. Совершенно дикий, унизительный карцер - я 30 суток, по-моему, там просидел... Пять решеток, стекла в окне нет, клетка полтора на полтора, вытянуться никак не могу. Холодный воздух (40 градусов на дворе) катится по стене паром, и вся она вот такой ледяной коркой покрыта, а телогрейку в карцер нельзя - только рубашонку и короткие штаны, обрезанные под чуни. Вот тебе полтора метра, дырка - сиди! По ночам из дырки крысы вылезают - греться: облепят тебя всего, и вот в этом кошмаре как-то жить надо.
Дали сначала 10 дней, потом еще 10 добавили, затем еще столько же, и когда я из карцера выходил, встать не мог. Как скелет, был - худой, грязный, заросший: там же ни мыться невозможно, ничего, представляете? - на уровне какой-то скотины содержат. Читаешь про немецкие концлагеря, как людей забивали в эти теплушки и сотни километров везли без элементарных санитарных норм, и понимаешь: один к одному.
- За что эту страну любить, вот ответьте?
А я Родину с системой не отождествляю: Родина - это географическая территория, люди, которые на ней живут, а не государственное устройство. Саму систему я ненавижу - ту, которая была там, а к сегодняшней...
- ...она ж не меняется!..
Отношусь презрительно. Да, она трансформируется, какие-то уродливые принимает формы, но в то время они были уродливы по-своему, а в это - по-своему, и любить ее действительно не за что. Ничего хорошего собственному народу она не дает...
- ...бесчеловечная просто...
Абсолютно, и я даже не про себя говорю. Я, если сравнивать с общим уровнем населения России, живу неплохо, мне вроде и печалиться не о чем, но ведь не этим определяется отношение власти к народу, не количеством денег в карманах богатых, а количеством их у бедных!
«НА ПЕРЕСТРОЙКУ НЕ НАДЕЙСЯ, - ГОВОРИЛ ЗАМНАЧАЛЬНИКА ЛАГЕРЯ, - ПЕРЕСТРОЙКА ДЛЯ ДУРАКОВ. МЫ ТУТ ТАК ДАЛЕКО НАХОДИМСЯ, ЧТО, ПОКА СЮДА ДОКАТИТСЯ, НА ПОЛДОРОГЕ ЗАКОНЧИТСЯ»
- Сколько лет из 10-ти вы отсидели?
- По амнистии вышли?
Нет - выпустили меня так же неожиданно, как посадили, причем о своем освобождении я узнал из газеты «Комсомольская правда». Я находился в лагере - город Ивдель, станция Першино Свердловской области: помню, сижу днем (это обеденный перерыв был) на бревне... На бирже пиломатериалов, где работал, с мужиками курим, и вдруг смотрю - бежит замполит, майор Филаретов, и в руке у него газета: «Новиков! Ты еще ничего не знаешь, что ли?». «Ну все, - думаю, - опять в карцер» (я много раз там находился)...
Ну да. «Нет, - говорю, - не знаю, а что стряслось?». В лагере, Дмитрий, что может быть? Либо что-то спалилось, либо грев какой-то, по-лагерному говоря, либо еще какая-то ситуация возникла. Там свои внутренние проблемы, свои печали и радости, а он: «Тебя же освободили!» - и газету сует. Я беру ее, смотрю: на первой странице - ма-а-аленькая заметочка, вот такусенькая: «Указом Президиума Верховного Совета РСФСР освободить от дальнейшего отбытия наказания Новикова Александра Васильевича». Без указания причин - освободить, и все.
Замечу: прошений о помиловании я не писал, ничего, кроме жалоб, а жалобы были издевательские - это классика! (Несколько у меня даже осталось - я их отсканировал). Заместителем генерального прокурора, к которому я обращался, был тогда Трубин, так в конце, зная, что никто моих опусов не читает, я писал: «Вся эта жалоба - чистая херня, потому что читать ее никто не будет», и так далее, все это действительно не читалось, дежурные приходили отказы...
Ну вот: смотрю я в эту статью - и абсолютно никакой реакции, будто не обо мне, - даже внутри ничего не екнуло, словно так и должно быть. Я майору шутя: «Ну, тогда я пошел?». Он: «Э-э-э, нет! - должен нарочный с документами приехать». - «А где ж он?». - «Недельку подождать нужно». «Ну, - думаю, - недельку чего? Можно», а в лагере же слух через пять минут проходит. Пять минут - и все уже знают: Новика освободили! Шум, гам, все понимают: перестройка пошла! Для зеков это было сигналом, потому что замначальника лагеря Дюжев - отвратительное существо - как-то вызвал меня и сказал (дословно цитирую): «Ты на перестройку не надейся, перестройка для дураков. Мы тут так далеко находимся, что, пока сюда докатится, на полдороге закончится...
- ...потрясающе!..
И вы напрасно ждете ее, радуетесь, костюмчики шьете себе, ботиночки начищаете. Будете сидеть, как сидели, а когда перестройка отдаст концы, встретитесь еще в этом лагере с главными перестройщиками».
Короче, освобождения я ждал 20 дней, даже 21. На 20-й (об этом узнал позже) приехала программа «Взгляд»...
- ...прямо туда?
Да - хотели снять мой выход из лагеря.
- Класс!
Много собралось журналистов, каких-то общественных деятелей, а им говорят: «Вчера он уехал». Меня между тем ни с того ни с сего поймали: «Новиков, зайди в штаб». Захожу - и слышу: «Давай в изолятор!» - и закрыли. Я: «Как? Я свободный уже человек!», а они: «Нет, еще не свободный, документов-то нет. То, что в «Комсомольской правде», для нас не указ - это для туалета».
- Россия-матушка!..
В общем, на целый день изолировали, чтобы ничего никому не мог передать.
Взглядовцы, огорчившись, собрались и уехали, а утром следующего дня прибегает дежурный: «Новиков, бегом с вещами на выход!». Едва попрощаться успел с мужиками, с которыми срок мотал.
- Мастер-ленту дядя из КГБ сохранил?
Больше мы с ним не встречались, но у нас вторая была - она есть!
«ОЖЕСТОЧЕНИЕ КАКОЕ-ТО БЫЛО: И ТОПОРОМ ПРИХОДИЛОСЬ КОГО-ТО РУБИТЬ, И НОЖОМ РЕЗАТЬ...»
Зона была красная, но относились ко мне по-особенному. Когда туда лишь везли, откуда-то сверху указание поступило о том, что идет Новиков - персона повышенного риска: внимание! В лагере перед моим прибытием провели шмон, все гитары, магнитофоны изъяли, обыскали и батальон охраны, у солдат тоже магнитофоны и гитары позабирали, и вот я прибыл. Естественно, за мной был глаз да глаз, и к тому же неприязненные отношения с главными фигурами возникли. Это негодяи-подлецы были, некоторых уже убили...
- Речь об офицерах идет?
Нет-нет, о заключенных. Бригадир наш и другие ему подобные - твари, конечно, из тварей, а сам лагерь был страшный: поножовщина, жуткий голод...
- Голод?
Да, каждый день кто-нибудь или сам умирал, или самоубийством кончал. Ну представьте: из 2600 человек 800 - опущенные (300 - уже «петухи», остальные - и не «петух», и не мужик). В памяти тяжелая картина осталась: лагерная столовая, зима (а зимы там холодные, до 55 градусов мороза)...
- ...север Свердловской области...
Да, но Дюжев говорил: «Никаких не 55 - у меня на градуснике 30, а вы по моему градуснику живете, а не по вашему» - и всех гнал на работу. Ну, в общем, утром собирается за столовой 100, наверное, а иногда и больше опущенных - они драные, грязные, в синяках. Они знают: будут выливать помои, и вот их выплескивают на снег, и вся эта толпа накидывается и ест снег с помоями, чтобы элементарно выжить: борьба за жизнь идет...
Работать меня, конечно, поставили на самое тяжелое место - на нем больше трех месяцев никто не выдерживал. Я простоял год!
- Лесосплав?
Нет, лесосплав - это летом, но это не так тяжело (хотя руки у меня не сгибались и я уже думал, что гитару никогда не возьму, - вот такая кровяная подушка была!), а зимой - разделка леса: на срывке дров я стоял. Достаточно унизительное занятие - сбрасывание дров с берега в реку для сплава россыпью! Мог бы, конечно, жить с этими псевдоблатными в дружбе, но просто увидел, как они относятся к мужикам, какие это подонки, и не стал. Они меня к себе подтягивали, однако я особняком держался, а в лагере это обида.
- Мы, мол, руку тебе протянули...
А ты свою дать не хочешь, и начали плющить меня вместе с администрацией - работали-то в плотной связке: администрация, бригадиры, все эти старшаки и так далее - это было одно целое. Первые два года я находился под страшным прессом, все вокруг разбежались, какие-то провокации начались: то чем-то кинут в тебя, то еще что-то... Приходилось, естественно, отбиваться: я отчаянный, и во мне вся эта злость копилась. Даже когда сидел в карцере с крысами, не о том думал, как выйти оттуда, а как...
- ...выжить?..
Нет, как умереть достойно. Я, конечно, надеялся, что выживу, но понимал: будет трудно, причем это же нагнеталось все - мне говорили: «Да подожди, не сегодня - завтра тебя потащат по коридору вперед ногами...». Как достойно умереть, не по-собачьи - вот о чем размышлял. Ожесточение какое-то было: и топором приходилось кого-то рубить, и ножом резать...
- Топором рубили?!
- И ножом резали?! Насмерть?
Ну, не буду напраслину говорить, но приходилось. В лагере, знаете ли, все равны - там нет профессора, академика...
«ТОПОРОМ НАЛОВЧИЛСЯ МАХАТЬ ТАК, ЧТО СТАВИЛИ СПИЧКУ, И Я НА СПОР С РАЗМАХУ СРУБАЛ ТОЛЬКО ГОЛОВКУ»
- «Парень я нехилый, и ко мне не лезь»?
Были драки, побоища - либо ты, либо тебя. После дров этих я сучкорубом работал: по ленте идет лес, и нужно, пока он движется, обрубить все сучки...
- Чем же вы их рубили?
Сучкорубом - это такой длинный топор: как бритва, наточенный. Их у тебя два: пока один точат, вторым сучки рубишь. Все делается очень быстро: хлоп-хлоп, хлоп-хлоп, так вот, топором наловчился махать так, что на спор ставили спичку, и я с размаху срубал только головку.
- Это правда, что роковую роль в вашей судьбе сыграл лично Андропов?
Ну, не один он. Андропов к тому времени, когда меня арестовали, уже умер, но идеология была его, и «фас!» из Москвы прозвучал. Ельцин, между прочим, позже признался: «Я тебя не сажал». Более того - не могу сказать, что в моем освобождении он сыграл какую-то роль, но и отрицать этого нельзя: все сходится к тому, что определенные усилия Борис Николаевич приложил. В то время, когда я сидел в лагере, он встречался со студентами Уральского политехнического института, и ему вопрос задали: «В вашу бытность секретарем обкома партии посадили в тюрьму Александра Новикова - как вы можете объяснить свое участие в этом?». Ельцин прочитал записку (где-то даже видеозапись есть, попробую разыскать) и сказал: «Я к этому отношения не имею, но за это берусь» - и положил бумажку в карман.
- Класс!
Да, а через месяц или два меня выпустили - вышла статья, правда, тут многие люди бились. Был такой Леонид Никитинский, журналист, очень благородный человек из «Комсомольской правды». Мы познакомились, когда он приехал в Свердловск, в тюрьму, брать у меня интервью для журнала «Крокодил», а перед этим был Чикин...
- ...будущий главный редактор газеты «Советская Россия»...
Пришло существо неприятное в шапке какой-то, я не знал, кто это, мы беседуем, и вдруг он говорит: «Я прочитал ваши стихи, сейчас процитирую. Вот как вы можете доказать, что не антисоветчик, если пишете: «Вы пролетали тройкой свадебной, кому-то счастье подарив, хрипели вы с невестой краденой, узду до боли закусив» - это из песни «Фаэтон». А вот еще: «Вы боевыми колесницами кому-то виделись во сне, и люди с царственными лицами вас погоняли на войне». Вы что, хотите сказать, что наших солдат-победителей в Великую Отечественную войну на бой гнали?».
- Дурак, да?
Я сразу понял, что передо мной если не дурак, то махровейший провокатор. «Вы знаете, - заметил, - это, вообще-то, о другом песня», а он: «Это вам кажется, что о другом, а те, кто читают и слушают, все понимают. Или вот смотрите: «И мысли бурной речкой катились набекрень». Это моя песня «Катилась по асфальту весенняя вода» - классика поэзии вообще, а он: «Так и признайте, что мысли у вас набекрень катились, напишите, что не в себе были...». В общем, начал тихонечко предлагать, чтобы покаялся: дескать, придурок я, графоман, у меня помутнение рассудка и писал я не со зла, не умышленно...
- Как можно вообще в творчество чье-то вторгаться? - что хочу, то и пишу...
Совершенно верно, но это теперь, а тогда: «Скажите, что помутнение было, и срок скостят». Я на него смотрел, и желание было одно - взять ботинок и ка-а-ак дать по башке, но отвечал деликатно: «Вы знаете, не могу - это ваше личное мнение, а у меня оно совершенно другое». Он взвился: «Ну, тогда, собственно, ни на что больше не рассчитывайте». - «Да я, - ответил, - и не рассчитываю, только жалею, что с вами встретился».
Он выпустил гнуснейшую статью, которая называлась «Да, я хотел дешевой славы» (это было взято в кавычки как мои слова). Она у меня сохранилась, та вырезка, причем фразы такой я не произносил - все в той статье клевета от первого до последнего слова.
- В лучших традициях...
Да, и вот когда приехал Никитинский, замначальника по оперчасти сообщил: «Корреспондент из Москвы, побеседовать с вами хочет». Я в отказ - после Чикина желание напрочь отпало, а он: «Заставить я вас не могу, но поймите: сейчас причину найдут и опять вас в карцер закроют».
- К крысам...
Угу, и я понял: перспектива, конечно, нерадостная - надо общаться. И вот приходит человек в очках, приятный, вежливый, говорит: «Расскажите мне все, как было, только честно. Это не для прессы - мне просто надо знать правду». Я ему все и выложил - проговорили часа два. Он просил: «Только подробно: что, где, когда» - сидел и пометки какие-то делал, и когда я закончил, помолчав, произнес: «Знаешь, Александр, фельетон-то у нас не получится». - «Что, мало подробностей?». - «Да нет, как раз предостаточно, и я сделаю все, чтобы это дело развалить».
- Были люди!
Он действительно сделал все: и писал, и объединял каких-то активных людей, которые боролись за мое освобождение. Это, в частности, Геннадий Бурбулис - он основал с Владимиром Исаковым, тоже депутатом...
- ...комитет...
Да, по сбору подписей в защиту Александра Новикова. Стояли, лично подписи собирали...
- ...Сахаров тоже, знаю, о вас упоминал...
Да, и вот Никитинский со всеми ими контачил и мне писал - это было очень важно, потому что письма читала администрация, и прессовать меня до конца боялись. Когда вмешалась общественность, испугались: они бы, конечно, меня закопали, но это было уже страшно - неоценимая помощь людей, которые говорили: «Мы знаем, что там происходит», не дала меня затравить. Да, до какой-то степени морили, мучили, поэтому приходилось за жизнь свою биться, но вышел из всех ситуаций достойно, и ни один человек, сидевший со мной, не скажет, что Новиков где-то голову наклонил, сделал гадость или пошел у администрации на поводу. Я находился в состоянии войны и с ней, и со всей козлотой, а это, поверьте, непросто, когда все вокруг разбегаются и остается лишь несколько самых преданных.
«ФИЛЬМЫ О ЗОНЕ НАПОМИНАЮТ РАССКАЗ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ НИКОГДА НЕ СПАЛ С ЖЕНЩИНОЙ, НО ИЗДАЕТ ТРАКТАТ О ТОМ, КАК НАДО, СКОЛЬКО РАЗ, ГДЕ И В КАКИХ ПОЗАХ»
- «В зоне, - сказали вы, - над нашими фильмами о ней ухохатываются». Большая разница между тем, что показывают о лагерях на экране, и тем, что было в реальности? Вот в картине «Беспредел», к примеру...
- ...«Беспредел», кстати, наиболее точен - это Леонида Никитинского фильм, он автор сценария.
- Да вы что?
Да, и когда он над ним работал, я давал определенные консультации.
- Потрясающе!
Ну, Леня же не знал, как все это в натуре, и я кое-что советовал. Это была первая, наверное, правдивая лента об этом, а сейчас... Ну, может, не все посмотреть удалось, не буду категоричным, но те образцы, которые видел, напоминают рассказ человека, который никогда не спал с женщиной, но издает...
- ...пособие...
Трактат о том, как надо, сколько раз, где и в каких позах. Современные режиссеры этим отличаются, поэтому когда в зоне мы смотрели кино или сейчас, в течение последних 15 лет, когда я туда приезжал (раньше больше в лагерях бывал, сейчас - меньше) и видел потом, что о тюрьме показывают... Люди смеются, понимаете? - и я смеялся, потому что страхи, которые нам показывают и которыми пытаются нагнать жуть, в лагере-то как раз не страхи. Там совсем другие они - прежде всего взаимоотношения, там ничего вслух не говорится, все делается чужими руками, и редкий случай, когда выходят лоб в лоб. Что такое поножовщина? Это не Вася с Петей или Абдуллой выскочили и начали друг перед другом ножичками махать, это другое...
- Вставили ножик тихонько - и поминай как звали...
Это, как правило, ночь, барак... Окон там нет, а если и есть, все заклеены, так вот, когда обитатели его спят, забегают в барак, предположим, пять, шесть или 10 человек с во-о-т такими пиками и первое, что делают... Если дневальный сидит, - пику под глотку подставят ему: «Тихо!», затем шваброй лампочки выбивают, и наступает кромешная темнота. Заранее, правда, просчитано, кто на какой кровати лежит, а дальше... Это пару секунд: залетают - хлоп, хлоп, хлоп ножами, и испарились: не видно же никого - кто, что?
Так вот, в лагере нашем, когда пришел чужой человек в барак из другого отряда, его могли бы сразу убить - это значит что-то разнюхать хочет. Так оводы нападают: сначала овод-разведчик летит узнать, где чего, а пчелы хватают его, обволакивают и душат, потому что если дадут улететь, он «расскажет», где они живут, примчатся другие оводы и перебьют этих пчел, перегрызут просто. В лагере тоже такие моменты были, потому что негласно назывался он «мясорубка». Это была действительно мясорубка - туда присылали мутноголовых, организаторов бунтов, криминальных авторитетов, которые в других зонах страны что-то особенно тяжкое совершили, - тяжелостатейников всех. Там не было вороваек...
- ...одни убийцы...
И еще грабители - ну, что надо статьи. Атмосфера, конечно, соответствующая, а кроме того, в последние годы перед моим освобождением стали приходить этапы из Узбекистана, Киргизии, других республик Кавказа и Средней Азии, и начался межнациональный конфликт. Что интересно, в лагере предъявлять по национальности - западло, там гораздо жестче соблюдаются законы, чем здесь, на воле. Нельзя сказать человеку: «Ты плохой, потому что такой-то национальности» - сразу убьют, но национальный вопрос возникал на почве землячества. Ну, например, поссорился узбек с украинцем. Что-то не поделили, ситуация бытовая: в ларьке в очередь впереди кто-то влез или еще что-нибудь. Раз-раз-раз - побили кого-то, а в лагере один человек жить не может...
«МЕНЯ И ЕЩЕ НЕСКОЛЬКИХ ЧЕЛОВЕК СОБИРАЛИСЬ УБИТЬ, И МЫ ЗНАЛИ, КТО ЭТО ДОЛЖЕН СДЕЛАТЬ»
- Налетают земляки...
Начинают разбираться, кто прав, кто виноват. Выяснили, допустим, что виноват этот, а он признавать не хочет, подтянулись его товарищи - этим по зубам дали, и тут уже...
- ...понеслась душа в рай...
Украинские ребятки, узбекские между собой шушу-шушу, и все ждали чего-то, а в этот момент те, кто желает какой-нибудь гадости (это называется лагерная прокладуха)...
- ...стравливают...
Да, берут и кого-то из них убивают. Или бьют, причем неизвестно кто: шел человек мимо штабелей, по голове ударили, с закрытыми головами отпинали и разбежались - шифруйте, как говорится. Группировки, естественно, думают, что кто-то из их врагов постарался, и начинается поножовщина, бойня.
Был у меня случай однажды... Когда очередная пошла резня - бунты, поджоги, убийства - ночью меня поднимает дежурный: «Новиков, срочно на вахту - начальник колонии вызывает», но чтобы ночью начальник колонии позвонил и на вахту вызвали заключенного, должно что-то из ряда вон выходящее произойти: смерть кого-то из родственников, к примеру, - в общем, экстраординарное событие. Иду, и в душе тревога... Трубку беру у дежурного, а там: «Это Нижников (начальник колонии. - А. Н. ). Я сейчас дам указание, выйди в промзону. Будет ехать газик с включенными фарами - пойдешь навстречу: подъеду - кое-что скажу». Выхожу я, дежурные говорят: «Ну, ступай». Они не знают, зачем начальник приказал меня выпустить: ну, может, на работу... Иду я - гляжу, газик. Останавливается, выскакивает в тренировочном костюме начальник: высокий такой - с меня ростом. Он в последнее время ко мне благоволил, и хотя прессовал поначалу, но понял потом, что...
- ...парень нормальный...
И даже гордился, что я не сломался. Выходит: «В сторону отойдем...» - и спрашивает: «Нож есть?». Я: «Не понял вопроса». Он снова: «Нож есть?». - «Есть», - говорю.
- А был?
Ну, конечно же, был, но его ж прятать надо, его в сапоге или так, как джигиты кинжал, не носят, потому что вышмонают и за перышко срок добавят. Все это прячется в рукаве: если что, сразу скинул. Иногда на нитке на палец надевали и продевали ее, как варежку, понимаете? (Показывает). Потом - раз, и затянул.
- Голь на выдумки хитра...
Лагерные прибамбасы (улыбается), и вот этот Нижников говорит: «Положи нож в сапог и носи с собой - согласно оперативным сведениям, сегодня или завтра у вас будет большая резня. Больше ничего сделать для тебя не могу». Он же не может войска ввести в лагерь - ничего не может, хоть и начальник: только сообщить, что затевается. Меня, короче, и еще нескольких человек собирались убить, и мы знали, кто это должен сделать.
- Кто?
Ну, была группировочка - я по фамилиям их сейчас не помню. Одного убили потом - за две недели до освобождения, и, к слову сказать, я ему это предрек. Он подошел ко мне: «Я тут «пятнашку» отбыл, мне осталось два месяца, а тебе еще сидеть да сидеть. Ты борзый, до воли не доживешь», а я: «Знаешь, может случиться и так, что за пару недель до выхода тебе пику воткнут, и вряд ли тогда уедешь». И действительно, за две недели до освобождения ему прямо в сердце воткнули. Разбудили сперва - и... Захаром его звали - мерзость, конечно, тварь, много людей погубил, а сидел за то, что пятилетнюю девочку изнасиловал, бросил в колодец и она там несколько дней умирала.
- Смотрите: и никто на зоне не опустил...
Администрация его поощряла, потому что давал план, показатели, бригаду свою прессовал, да и окружение у него было соответствующее...
- Странно: на зоне долго такие, как правило, не выдерживают...
Это исключение было из правил. Сначала статью он скрывал, вовремя не узнали, а потом уже по этой тюремной иерархии вырос, и так получилось. Ну, короче, начальник предупредил, что хотят убить. Не он, конечно, не Захар, хотя щупальца от него тянулись. Я уж не помню, с кем мы тогда конфликтовали, но они собирались напасть на меня и еще на нескольких. План был простой: когда с работы идешь мимо штабелей, подбежать, нож воткнуть - и все. Или ночью в бараке - мало ли, все бывает...
Нижников, повторяю, сказал: «Нож с собой и еще никуда от рабочего места не отходи, один не будь ни минуты, два-три человека чтобы всегда были с тобой». Я: «А если с перышком примут?». - «Сразу дашь знать» - вот начальник колонии!
«Это, - говорит, - все, что могу сделать, но смотри, держи ухо востро: ситуация крайняя», и надо же, товарищ мой Колька поймал их! Одного, вернее, поймал. Не буду имя его называть, он сейчас бизнесмен очень известный...
- Колька?
Да, мы до сих пор дружим. Мне ничего не говорил, сам действовал - и выловил! Дядя-то серьезный, весь в черных поясах... На сплав одного затащил и бить его стал: «Ну-ка рассказывай, мразь, кто чего!».
Иногда у меня спрашивают: «А песни вы в зоне писали?». Да, писал - даже в той атмосфере, но из-за постоянных обысков приходилось прятать, и вот как должна работать душа, чтобы вариться в аду, бороться где за жизнь, где за хлеба кусок, но творить? Один же там не живешь, еще раз говорю, с тобой друзья твои близкие, и то тебе нужно идти и за кого-то из них заступаться, то им за тебя. Все время битва идет за ступеньку, и только оказался ступенькой ниже, сразу находится куча, которая будет толкать дальше вниз, а если поддался - те, которые стояли ниже той ступеньки, соединяются с этими и делают тебе гадости сообща. Мало того, чем большее количество людей тебя пихает, тем труднее противостоять, поэтому главное - не встать на ступеньку ниже, насмерть стоять на своей или же подниматься. Каким образом - это уже твое дело, но уступать нельзя ни в коем случае.
«ПАХНУТ ТЮРЬМЫ ВСЕ ОДИНАКОВО - СМЕСЬЮ КЛОПОМОРА, ПОТА, ТАБАКА, МАХОРКИ, СЫРОСТИ И ПЛЕСЕНИ»
Вы были освобождены решением Президиума Верховного Совета РСФСР в связи с отсутствием состава преступления, иными словами, отсидели, получается, ни за что...
Правильно, к тому же Верховный суд России приговор позднее вообще отменил, то есть, по сути, меня реабилитировал.
- Кто-то перед вами хоть извинился?
Нет, и даже конфискованное не вернули. Отобрали ведь все, что было, даже письма, дневники, детские фотографии и тетрадки, причем все, что изъяли, было уничтожено, подевалось куда-то. Я пытался найти это, используя свои связи, писал обращения в Комитет госбезопасности, Министерство внутренних дел - нигде ничего.
- В зонах с концертами вы нынче бываете?
Бываю, но редко. Раньше - чаще.
- Как вас встречают там?
Хорошо...
- ...а провожают еще лучше?
Ну, я же и в женских колониях выступал. Тоскливая, конечно, вещь, но дух этот действует лишь тогда, когда дверь тюрьмы захлопывается за тобой по-настоящему. Я вот снял фильм о себе «Я - настоящий», он не вышел еще, монтируется. Сняли лагерь, где я сидел, камеры, карцер, о котором вам порассказывал, но когда ходил с операторами и все это снимал...
- ...совершенно другое состояние...
Это была экскурсия - я понимал, что эти страхи сегодня уже для меня не страхи. Все в лагере знают, что в этом бараке я жил, на этой кровати спал, но тогда это было страшно, а вот сейчас - нет, хотя для зеков это тюрьма настоящая. Там страха внешне не видно, там все внутри, и вот когда дверь за тобой захлопывается и ты вдыхаешь запах тюрьмы, а пахнут тюрьмы все одинаково...
- Чем?
Смесью клопомора, пота, табака, махорки, сырости и плесени. Тюремный дух - это и есть запах тюрьмы, он во всех тюрьмах страны одинаков. В общем, когда дверь захлопывается, ты понимаешь, что жить-то тебе придется сейчас по этим законам, и начинаешь биографию...
- ...заново...
Вне зависимости от твоего положения до того. Этим и отличается зона, но отличается и следующим еще - законы, которые прописаны там негласно (там же нет на бумаге инструкций - они передаются из уст в уста, из поколения в поколение), выполняются незыблемо. В отличие от того, что происходит на воле.
Освободившись в 90-м году, в самом начале становления в России бандитского капитализма, вы выступали перед руководителями бандформирований на их полуподпольных сходках?
Нет, никогда. Это последние лет пять-шесть на корпоративах пою, но это уже не сходки - там иногда бывают люди высшего государственного масштаба, из первых эшелонов власти. Тогда не выступал, но на концерты мои те, о ком вы говорите, безусловно, приходили, и отношения у меня с ними были хорошие - не хочу хвастаться, но ко мне они относились особенно. Не все, разумеется: с некоторыми были и стычки, но до определенного предела - они понимали, что...
- ...пацан настоящий...
И дань никогда никому не платил. Были просто моменты, когда...
- ...приходили за данью?
- К вам?
Ну да, денег просить на общак, и не то что просить - требовать. Явились раз несколько человек (я их не знал): «Мы не будем сейчас говорить, откуда мы и что...». Я: «А кто вы?..
- ...Чьих будете?»...
- «Не надо тебе знать - мы пришли с конкретной претензией». - «Хм, а в чем она заключается?» - время мутное было, я сидел в офисе за столом, а пистолет ТТ прямо в столе лежал...
- Конкретно!
Ну да. Говорили, что «ты на общак не даешь - сам откинулся, а пацаны там чалятся», и я не выдержал: «Слышишь, родной, не тебе обсуждать, кому я и что даю». Я столько раз с концертами был в колониях, и каждый раз подходили, чего там скрывать, смотрящие за городом, воры в законе. Да, привечали меня, да, водку пил с ними и в бане парился, но не буду же я вопросы задавать, кто они.
Спрашивали: «Можешь в зоне концерт отработать?». - «Базара нет». - «Хорошо, мы все организуем». Приезжаем, встречает начальник колонии, они ему: «Так, проводишь, чтоб не накрыли», и так далее, но были и такие случаи, как этот.
- Как же из той ситуации вышли?
Да никак - просто из пистолета в потолок как шарахнул!
- В офисе?
Да, а с потолка ка-а-к... Ну, вы знаете, что такое ТТ?
- Лихой вы, однако!
Иногда, но я с ним и ходил, с пистолетом, потому что за мной одно время охотились - и «мерседес» мой взорвали, и еще были случаи...
- Штукатурка прямо на парней посыпалась?
А как же! Они, когда вылетали оттуда, дверь выломили, но больше я их никогда не видел - духу у них хватило только на это. Были еще какие-то мелкотравчатые наезды, но заканчивались они всегда тем, что позвонишь кому-то из ребятишек серьезных, они кое-что сделают, и жениха будто ветром сдуло.
Киев - Москва - Киев
(Продолжение в следующем номере)
Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter