Василиса явикс - интеллектуальная поисковая система. завтра уже здесь

В 1991 году на мой рок-фестиваль «Сырок» приехала группа из Баку «Чарли Атл».

Это был разгар карабахского конфликта, Азербайджан воевал.

Ребята играли совершенно аполитичный джаз с экзотическими элементами new wave и фолка. А я всегда любила музыкантов из провинции и всяких дальних мест, именно за привносимую ими в нашу жизнь и музыку крупинку экзотики. Мне казалось, как, впрочем, и сейчас кажется, что именно вдали от столичной суеты и тусовки появляются самые интересные идеи и находки.

И «Чарли Атл» меня не разочаровали. Ни как музыканты, ни как люди. Достаточно много общаясь с ними во время фестиваля, я все интересовалась, как они там в милитаризированном Баку? Как относятся к политике, к войне. И до сих пор помню горечь этих разговоров.

Из своих примерно 25 лет жизни последние пять лет для них просто потеряны: все идёт и идёт какая-то непонятная война. В Баку не проходит ни одного концерта, ни одного фестиваля, ни одной выставки. А ребятам хочется играть музыку, выступать, общаться. И им совершенно нет дела до всех этих политических разборок, которые отнимают у них возможность нормально жить. Их не интересует высосанный из чьего-то грязного пальца конфликт между армянами и азербайджанцами - у них в группе играют и те, и другие. Им наплевать на политические партии и резню по политическим или национальным соображениям. У них жизнь проходит, и проходит мимо. Разве они в чем-то виноваты перед кем-нибудь за то, что любят джаз, а не стрельбища?

И таких ребят в Баку было, как говорили музыканты, очень много. Целое поколение лишено возможности нормально заниматься любимым делом только из-за того, что нескольким сотням бездарных психопатов захотелось поиграть в войнушку.

Я вспомнила этот эпизод не случайно.

1999 год. Мы получили электронное письмо из Белграда, переданное нам через американскую саксофонистку Эми Денайо [а та получила его в свою очередь от Полины Оливерос]. Там вот уже несколько лет проходит международный джазовый фестиваль «Ринг Ринг».

В этом году фестиваль состояться не может: разбомблены дороги и мосты, постоянные ракетные налеты НАТО, разруха и смерть. Сербские музыканты все же решили играть в одном из бомбоубежищ Белграда, а музыкантов из других стран, которые должны были бы приехать в Югославию, они попросили [не приезжать, а] выступить в эти дни (29 и 30 мая) у себя в городах. В знак солидарности с югославским джаз-фестивалем.

И вот в Москве, в Питере, Италии, Канаде, Венгрии, Швеции, Франции, Японии, Нидерландах прошли концерты джазовой и альтернативной музыки под названием «Ринг Ринг».

Этакий виртуальный фестиваль. Фестиваль протеста против действий безумцев, которые мешают нам жить, которые лишают возможности целые поколения молодых ребят играть музыку, писать стихи, петь песни и ставить спектакли. Мы просто не могли не присоединиться к этой акции.

1999 СКРИН Ring Ring Сергей Летов и 4 сакса

Инициатором её в Москве был Сергей Летов, а поддержали ее многие московские и приезжие люди альтернативной независимой культуры: гитарист Олег Липатов, перкуссионист Михаил Жуков и группа «Семь барабанов», трио новой духовной музыки «НЕТЕ», поэт Дмитрий Александрович Пригов, саксофонист из Львова Юрий Яремчук, саксофонист из США Mike Ellis, перкуссионист Борис Стучебрюков, [гитарист] Александр Костиков, электронщик из некогда интереснейшей московской команды «Николай Коперник» Юрий Орлов, стеб-роковая группа «Чистая любовь».

1999 СКРИН Ring Ring . Сергей Летов

[…] получила огромное наслаждение от выступления всех присутствующих в СКРИНе классных музыкантов. Особенно хорош был джэм-сейшн с Липатовым, Орловым и четырьмя (!) саксофонистами. Это была просто феерия мощного звука и экзальтации интереснейших, совершенно разных, но в чем-то эмоционально очень похожих фанатиков от музыки.

Надо было видеть их полузакрытые глаза, напряженные тела и страстно прижатые к саксофонам губы! Даже если бы они не издавали ни звука - это было бы прекрасное зрелище. Но фантастические музыкальные импровизации, неиссякаемые, неповторимые, пробивающие окаменевшее пространство наших притупившихся мироощущуний… Это было прекрасно.

Только из СКРИНа, Питера и Италии велась трансляция концертов в Интернет. Причем Питер ограничился аудиотрансляцией, а итальянцы попросили ретранслировать им наш сигнал.

После окончания фестиваля мы еще раз поставили пленку с его записью на трансляцию. Поэтому наша акция излилась в цифровое пространство в полной мере. Надеюсь, что мифическая кибер-жизнь, если вдруг она действительно существует, сохранит этот накал страстей и эмоций надолго. Может быть, навсегда. И может быть это как-нибудь поможет некомпьютерной жизни стать разумнее и добрее.

1999. СКРИН Ring Ring. Дмитрий Пригов и Юрий Яремчук.

Этот текст Натальи «Кометы» Комаровой был опубликован Сергеем Летовым 07.12.2016 на его домашней странице в FaceBook .

С любезного разрешения Сергея Летова, Неофициальные новости Ростова-на-Дону перепечатывают этот материал.

В Post Scriptum Сергей Фёдорович отметил: «Ни одно из СМИ, включая «оппозиционные», не пожелало тогда об этом написать. Исключение составил журнал «Домашний компьютер» (!)».

Где-то в 1986-1987 г.г., на каком-то рок-лабораторском концерте в «Курчатнике» Сергей Летов показал мне и Наталье «Комете» Комаровой, которая пригрела тогда мое юное дарование в своем журнале «Зомби», бледноватую черно-белую фотографию. На ней были изображены безумного вида люди в гриме, с ирокезами и пр. «Это мой младший брат, Егор», — сказал Сергей, указывая на одного из людей. «Играют панк, стрем дикий, гнобят их в Омске все кому не лень — власти, «контора»... И вздохнула Комета: «Вот бы им сейшенок в Москве сделать, да, Леша?» «Да», — сказал я и тоже тяжело вздохнул, посмотрев на то, что играло на сцене «Курчатника». «Да только свинтят ведь и их, и нас», — снова вздохнула Комета. «Всенепременно свинтят всех», — согласились мы с Сергеем. И разошлись, продолжая вздыхать о несбыточном.

Про Егора Летова и ГРАЖДАНСКУЮ ОБОРОНУ написаны тысячи статей, он дал сотни интервью.

Но почему-то сразу вспоминается вопрос, заданный западной журналисткой на одном из весенних европейских саммитов представительной российской делегации: «Who is mister Putin?» На сцене и в зале повисло зловещее молчание, разрядившееся громовым хохотом, к которому вскоре деликатно присоединились и наши полит- и бизнес-боссы. Только вот вопрос так и остался без ответа...

Это я все к чему — кто такой Егор Летов? Поэт, музыкант, вечный пассионарий, коммуно-фашист, игрок в самолетики под кроватью, борец с Небесным Иерусалимом, художник, человек, до сих пор живущий в Советском Союзе и при этом круглосуточно смотрящий в своей омской квартире (она же знаменитая «ГрОб-Студия») два телевизора одновременно, футбольный фанат и сам заядлый футболист, многими — любимый, многими — ненавидимый, ретранслятор и коллажист. Дальше можете добавлять сами.

«Творчество — это естественное сопротивление живого существа тому, что на него надвигается. Убийственно надвигается... Творчество со смертью связано неразлучно. Смерть является вдохновителем. Погонятелем...» Серьезное заявление. Не менее серьезно было давешнее обвинение Летова в том, что он продал душу Князю Мира Сего. Впрочем, я искренне сомневаюсь в том, что любая из договаривающихся сторон дала бы по этому поводу какие-либо интервью, или хотя бы публично подтвердила этот факт. Да и свидетели подобных договоров, как показывает многовековая практика, обычно замолкают навсегда.

Что действительно бесспорно — костлявая с косой преследует Егора сотоварищи на всем его жизненном и творческом пути. Рано потеряв родную мать, он в возрасте примерно 16-ти лет впервые впал в состояние некой прострации, озарения, стал эдаким князем Мышкиным. Достоевщина началась еще в ранней молодости. Дальше — участие в ранних ПОП-МЕХАНИКАХ у Сергея Курехина в 1983 году, куда его привел другой Сергей — Летов-старший. Полумифическая группа ПОСЕВ, оставившая кучу спонтанно-импровизационного наследия в виде многих метров катушечной пленки. И вот 8 ноября 1984 года Летов и Кузя Уо (Константин «Кузьма» Рябинов) создают ГРАЖДАНСКУЮ ОБОРОНУ. Резвились и творили на пару что-то несусветное и доселе миром не слыханное и не виданное — почти весь 1985 год. Являли собой что-то вроде парочки Хармс-Введенский: один, Егор — серьезный и умудренный, другой, Кузьма — хохочущий и комический. Белый и Рыжий. Вскоре доигрались: Кузе, не без помощи органов и наплевав на его здоровье, надевают сапоги и отправляют на два года охранять космодром Байконур. Оставшись один, Егор, естественно, не успокаивается и с помощью братьев Лищенко (омская группа ПИК И КЛАКСОН) записывает три альбома и выступает под названием (sic!) АДОЛЬФ ГИТЛЕР весной 1987 года на Новосибирском рок-фестивале. Будучи и до этого частым клиентом МВД и КГБ, а также находясь на учете в омской психушке, неоднократно привлекаясь за тунеядство, Летов теперь уже рискует серьезно.

Вернувшись из Н-ска (где он, кстати, познакомился с Янкой Дягилевой, Вадимом «Черным Лукичем» Кузьминым и многими другими своими будущими друзьями и соратниками), Егор в кратчайшие сроки, за май-июнь, записал ОДИН на советские катушечные магнитофоны «Олимп-003» целых ПЯТЬ получасовых электрических альбомов. Это были: «Красный Альбом», «Мышеловка», «Хорошо!!», «Тоталитаризм» и «Некрофилия». На всех инструментах он играл сам. Лишь в «Некрофилию» была вставлена янкина песенка «Печаль моя светла».

Янка же и помогла Егору стремительно сбежать из коридора психдиспансера, куда его вызвали якобы на «прием к врачу». До самой зимы они путешествовали вдвоем по стране автостопом, оставляя в крупных городах записи Г.О., словно закладывая мины очень незамедленного действия. И везде, где было возможно, давали импровизированные акустические концерты.

В конце лета катушки с вполне пристойными (насколько это вообще возможно для ОБОРОНЫ того периода) записями появились в Москве. Пленки пошли в народ сотнями и тысячами копий, и остановить этот процесс было уже не по силам никому.

К новому, 1988 году появилась возможность возвратиться домой: розыск «антисоветчика и врага народа» прекратился, психиатры с санитарами больше не звали в свои нежные объятия. Летов вернулся в Омск и в январе 1988 года, опять же один, записал три альбома — «Все идет по плану», «Так закалялась сталь» и «Боевой стимул». Кузьма вернулся с Байконура, и они вдвоем доработали два первых опуса ОБОРОНЫ: «Поганую молодежь» и «Оптимизм». Примерно тогда же Егором был записан первый акустический альбом Янки «Не положено». Дальше были записи проектов Вадима Кузьмина СПИНКИ МЕНТА и ЧЕРНЫЙ ЛУКИЧ, группы П.О.Г.О (Пограничный Отряд Гражданской Обороны).

С января 1988 года неугомонный Летов вместе с Кузей Уо и Манагером учреждает концептуальный проект КОММУНИЗМ. В качестве материала использовалось все: стихи Сулеймана Стальского образца 1937 года, дембельский армейский фольклор (тут помог опыт служения в армии Кузьмы и Игоря «Джеффа» Жевтуна, к 1988 году влившегося в состав Г.О.), музыка Баха, Поля Мориа, Франсиса Гойи, песенка Винни-Пуха, фонограммы похорон, фрагменты SEX PISTOLS и THE DOORS, радиоспектакли о Владимире Ильиче Ленине и его собственные речи, советские эстрадные песни 50-60-х годов, народные дворовые песни начала 70-х, тексты Сергея Михалкова, Льва Ошанина, Леонида Андреева, Даниила Хармса, Кафки, Достоевского, Розанова, Лебедева-Кумача, Евтушенко, Исикавы Такубоку, Солженицына — список этот можно продолжать бесконечно. Манагер не выдержал и ушел после пятого альбома, Егор же с Кузьмой доблестно размахивали знаменем концептуального искусства вплоть до апофеоза, наступившего на финальном и главном альбоме проекта — «Хроника пикирующего бомбардировщика». Грустный и величественный, он вобрал в себя всю ту эпоху, которая к 1990 году планомерно и бесповоротно подошла к концу. Здесь Янка дуэтом с Анной «Нюрычем» Волковой поет свои и народные песни. Здесь к тому времени уже покойный Дима Селиванов — концертный гитарист раннего КАЛИНОВА МОСТА, ПУТТИ, Г.О., а также лидер собственной группы ПРОМЫШЛЕННАЯ АРХИТЕКТУРА — исполняет печальную английскую балладу «Birds of Paradise». Здесь сами Кузьма и Егор поют песни, что впоследствии войдут в их сольный репертуар, в частности, впервые исполняется «Туман» Колкера-Рыжова из фильма, давшего название самому альбому. И, конечно, чудовищно страшная «Как в мясной избушке помирала душа», егорова прямая ступенечка к последовавшему вскоре «Прыг-Скоку».

КОММУНИЗМ был чисто студийным проектом, а тем временем ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА брала города один за другим. Начало было положено в Новосибирске весной 1988 года, на местном фестивале. Тогда со сцены впервые прозвучало: «Мы и есть настоящие коммунисты». Публика не восприняла этого всерьез, а зря.

Но об этом — чуть позже. Пока же впереди была Москва.

Сбылась наконец мечта Натальи «Кометы» Комаровой — она получила ГРАЖДАНСКУЮ ОБОРОНУ на свой фестиваль «Сырок», хэдлайнерами, закрывавшими концерт. И никто даже не был арестован. Но — видимо, сильно переволновалась сама, и декабрьское Измайлово не забудет ее отчаянный крик: «И за это говно я должна платить 300 рублей?!» А ведь концерт-то был — ого-го... Дальше были разнообразные московские Дома и Дворцы Культуры, из которых особо следует отметить ДК МЭИ, где состоялся исторический сейшен в составе: Ник Рок-н-Ролл и ЛОЛИТА, ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА, Янка, — и безумный совместный финальный джем. Дальше —Питер, ДК «Время», сумасшедшее совместное исполнение «Домой!» вместе с Янкой. Непонятное вступление в Ленинградский рок-клуб. Еще более непонятное выступление Егора и Янки в акустике на пафосном поминальнике Башлачева в БКЗ «Октябрьский». Организаторы в шоке от фанов Г.О. Летов со сцены грубо обвиняет околомузыкальные круги в продажности. Но это — уже февраль 90-го.

1 августа 1989 года Г.О. записывает в Питере на репетиционной точке группы АУКЦЫОН свой первый концертный альбом — «Песни радости и счастья». Публика отсутствовала, играли вживую, без дублей и пауз. А уж «рев толпы» наложили потом, с фирменных пластинок. Получилось — вроде бы, Live. Заодно записали болванки для следующей студийной сессии в «ГрОб-Студии». И уехали в Омск.

Об этой сессии — разговор отдельный. Опять серия альбомов записана зараз, но теперь уже не одним Летовым, а целой группой, сыгравшейся за время бесконечных гастролей. Это — «Война», «Здорово и вечно», «Армагеддон-Попс» и «Русское поле экспериментов». Тогда же были записаны альбомы Янки «Ангедония» и «Домой!». Безусловно, это были наивысшие достижения Летова на тот момент.

Вслед за последними альбомами последовал и последний концерт ОБОРОНЫ — в апреле 1990 года, в городе Таллине. И коллектив был ОФИЦИАЛЬНО РАСПУЩЕН.

Егор, после таинственных прогулок по алтайским горам, где его, по непроверенным легендам, кусали энцефалитные клещи на Лысой горе, затаился в Омске. Первоначально он решил записать сольник, состоящий из любимых песен, — своих, ИПВ, песен советской эпохи, но в процессе записи (а, как вы помните, ему было не в новинку записываться одному), стали возникать собственные новые песни. Они-то, в конечном счете, и составили альбом «Прыг-Скок. Детские песенки.» Это было то, о чем автор давно мечтал, — его первый сольный психоделический проект. Солнечный, яркий, трансовый. Новый проект с новым названием — ЕГОР И ОПИЗДЕНЕВШИЕ.

«Прыг-Скок», был посвящен «лихой памяти Женьки Лищенко» — того самого Эжена из ПИК И КЛАКСОН и АДОЛЬФА ГИТЛЕРА, что умер тем же летом 1990 в Питере, в больнице, после тяжелой болезни. А еще — выступлению сборной Камеруна на чемпионате мира по футболу в Италии в 1990 году. Стихотворение «Ночь» — посвящение Александру Введенскому, поэту и соратнику. «Про дурачка» — переделанное древнеславянское заклинание на смерть: «Ходит покойничек по кругу / Ищет покойничек мертвее себя».

Вообще, как в поэзии, так и в живописи, Летов — прежде всего коллажист. Ну, на картинках-то это видно сразу — вырезки из Брэма, советских журналов, или как на альбоме 1997 г. «Невыносимая легкость бытия» (так же называется и отличная книга Милана Кундеры) — просто взял да и поместил картину Босха. С песнями чуть сложнее, особенно для малообразованных панков. Но и тут цитат рассыпано щедрой горстью. Егор и сам признавал неоднократно, что автор — один, ну, может быть, два-три, а он ощущает себя ретранслятором, огромной трубой-воронкой, через которую в определенные моменты с чудовищной силой проходят определенные потоки, — обрывки, сиречь коллажи из которых и составляют для него процесс того, что обычные люди называют «творчеством». А еще он неоднократно называл и называет этот процесс «охотой», в которой охотник одновременно сам является объектом охоты. И тут уж — кто-кого.

Среди своих извечных соратников по этой охоте, соратников по духу, по борьбе на едином метафизическом фронте, Егор ничтоже сумняшеся видит такие замечательные фигуры, как Артур Ли, Тарковский, Кира Муратова, Милан Кундера, Милорад Павич, Вадим Сидур, Филонов, Введенский, Вернер Херцог, Прометей, Исикава Такубоку, Андрей Платонов, Высоцкий, Шукшин, Вера Матвеева, Крученых, Маркес, Генри Миллер, Бруно Шульц, Гоголь, Бердяев, Бергман, Шпаликов, Грюневальд, Ван Гог, Норштейн, Босх, Христос, Кобо Абэ, Гюнтер Грасс, Терентьев и т. п. Ну, как вам список? Смею заверить, он далеко не полон.

«Прыг-Скок» в неведомые дали был бы достойной вершиной творчества. Но не для Егора Летова. Он продолжил писать стихи и песни, оставаясь в стороне от публичного внимания и не давая концертов.

А потом наступил май 1991 года. Ушла Янка. И безумие, охватившее окружение Егора на похоронах и поминках и так ужаснувшее присутствовавших, по прошествии лет тоже вполне объяснимо. Вы-то хоть можете себе представить, ЧТО чувствовали в те дни Егор, Нюрыч, Джефф, все они — или все мы. Водораздел тут прошел давно — НАШИ или нет — и не Летов этим водоразделом руководил. Кстати, пляски на поминках под песню THE KINKS — об этом много говорили и писали. И я в том числе. А недавно вслушался в текст: «Роузи, не вернуться ли тебе домой? Мама, не знает, где ты была...» Яныч тоже рано потеряла мать. Короче, без комментариев, а то еще неизвестно, куда они заведут.

В июне 1991 года Егор, Джефф и Зеленский собирают и сводят воедино янкино наследие — из того, что не вошло в официальные альбомы. Получается альбом «Стыд и Срам», потрясающей силы и энергии, до того мощный, что частое прослушивание чуть не привело меня к необратимым изменениям сознания.

Тем временем ЕГОР И ОПИЗДЕНЕВШИЕ тихо и незаметно превратились из сольного проекта в полноценную студийную группу. В нее вошли — теперь, после всего перенесенного, называющие себя не кличками, а полными именами — Егор Летов, Константин Рябинов, Анна Волкова, Игорь Жевтун, при участии Александра Рожкова. И вся эта компания в период с января 1991 по июнь 1992 записала двойной альбом ОПИЗДЕНЕВШИХ под названием «Сто Лет Одиночества». «Сто Лет» — это уже 100-процентный гаражный эйсид-рок, что обусловлено многими вещами: появлением группы, долгой и напряженной работой, нетипичной для традиционно скорострельного Летова, и — огромным количеством потребляемых наркотиков и психостимуляторов, в том числе и ЛСД. Да, в начале 90-х Егор дорвался-таки до кислоты (ранее публично жаловался, что не идет оно к нему в руки. Ну, вот и пришло). И поэтому, его же словами, «Сто Лет Одиночества» — это конкретно ЛСД-шный альбом.

А от себя добавлю — альбом великий, кроме шуток. Название — от Маркеса, цитаты — из христианских и буддистских канонических и апокрифических источников, на обложке в этот раз — репродукция ИКОНЫ работы Рябинова и Летова «Об отшествии преподобнаго в пустыню от славы человеческия».

С 1992 по 1995 год Егор с Кузьмой погружаются в поэзию, скоро должна выйти двухтомная летовская книжка стихов, где их — более 700(!).

Появление Егора в рядах защитников Белого дома в сентябре 1993-го было предсказуемо — и не только потому, что статьи о нем и его собственные появлялись в газете «День». Люди проницательные могли многое понять еще после 3-го номера «КонтрКультУры» и его последовавших за этим заявлений. Егор открыто и публично встал на сторону оборонявшихся, мало того — объявил о том, что они с Романом Неумоевым учреждают движение «Русский Прорыв», сразу заявленное как коммунистическое и патриотическое. В «Русский Прорыв» вошли возрожденная из небытия ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА, ИНСТРУКЦИЯ ПО ВЫЖИВАНИЮ и группа Олега «Манагера» Судакова РОДИНА. Первая же акция движения 19 декабря 1993 года под названием «Руководство к Действию» в ДК им. Горького закончилась побоищем публики с ОМОНом и массовыми беспорядками на площади перед ДК. В этом, впрочем, были больше виноваты организаторы, желавшие срубить на патриотах «деньгу», но явно не ожидавшие такого наплыва народу и в ужасе скрывшиеся с места событий, не забыв при этом прихватить все деньги из кассы.

Дальше, в 1994 году, все пошло более ровно — серия акций-рок-концертов в Тюмени (февраль), Киев, Луганск, Ростов-на-Дону (апрель), 27 мая — Москва, УСК «Крылья Советов», 2-3 июня — Питер, ЛДМ. 28 мая — скандальный прямой эфир Егора Летова в «Программе «А», где он в открытую декларирует свои коммуно-фашистские взгляды и делает серию программных политических заявлений.

Г.О. и Летов в акустике активно гастролируют по стране уже сами по себе, не под флагами «Русского Прорыва», но везде Егор не отказывает себе в возможности высказаться о существующем политическом порядке. В декабре 94-го, в Москве, в офицерском клубе Академии Бронетанковых Войск, ОБОРОНА шумно, при полных залах, празднует свое 10-летие. В мае-октябре 95-го записывает новый альбом — «Солнцеворот», а в январе-октябре 96-го — еще один, «Невыносимая Легкость Бытия».

Критика и старые фэны восприняли новые альбомы спокойно, кто-то — даже прохладно. Не знаю, мне они вполне нравятся, а про отношение масс не устаю повторять фразу Бориса Симонова (кто знает — поймет, о ком речь): «Хорошая вещь должна отлежаться». Так что всему свое время.

4 июля 1997 года ОБОРОНА дает мощный концерт в Москве, в ходе большого тура, и записывает его на профессиональную технику. А еще 1997 год ознаменовывается появлением в Г.О. на басу Наташки, Натальи Юрьевны Чумаковой. Представительница цвета сибирской интеллигенции, с отличием окончившая журфак НГУ, уже поигравшая в панк-группах, а теперь вот — басистка Обороны и нынешняя жена Егора.

Бесконечные гастроли 1998 года, начало записи нового альбома Г.О. со старшим братом Сергеем. 15-летие группы прошло тихо, концертов было мало, а московские так и вовсе были практически сорваны «Трудовой Россией», которая в предвыборной парламентской горячке просто не выполнила своих обязательств. То же можно сказать и об организаторах «Антиамериканского Антивоенного тура Г.О.», имевшего место во время бомбардировок Косово авиацией НАТО — состоялся только один из 6-ти планировавшихся концертов. В Белград же Летова просто не взяли с собой оппозиционные российские парламентарии, хотя он очень рвался поддержать братьев-сербов. В акустике Летов съездил в Израиль, туг вроде все в порядке, зовут еще.

Сейчас Егор с Наташей заканчивают работу над новым альбомом, Сергей Летов все свои партии уже отписал, теперь ожидают концертного барабанщика Г.О. Сашу Андрюшкина и Кузьму. Когда будет готов альбом — не знает никто, даже сами музыканты. Как, впрочем, не знают, что в него войдет и как он будет называться. Известно лишь одно — это будет новый альбом ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ...

Кто такой Егор Летов? Я знаю его 12 лет. Я не знаю его совсем.

В сентябре 1987 года в Подольске на открытой площадке зелёной сцены ПКиО им. Талалихина прошел фестиваль самодеятельной рок-музыки. В народе это событие окрестили «советским Вудстоком».

В течение трех дней на подмосковной сцене выступила 21 группа, в их числе и звезды: Майк Науменко, Дмитрий Ревякин и "Калинов мост". Открытием фестиваля стала группа из Свердловска "Наутилус Помпилиус".

"Наутилус Помпилиус" на Подольском рок-фестивале

«Мы были одурманены западной пропагандой. Наслушались всякой музыки, вот тлетворное влияние и разложило наши незрелые умы. Собрались мы как-то в 20-й комнате журнала "Юность": Илья Смирнов, Сергей Гурьев, Наталья Комарова, Артем Липатов и ваш покорный слуга — и решили устроить такую, так сказать, идеологическую диверсию», — рассказывал в интервью "Известиям" один из организаторов концерта Петр Колупаев. Там же он вспоминает: фестиваль мог и не состояться. Так, за три дня до начала в подольский горком КПСС позвонили из управления культуры Мособлисполкома со словами, что на концерт едут антисоветские рок-группы. Организаторм пришлось убедить минкульт, что на фестивале выступают коллективы заводской молодежи.

J.M.K.E.

Наталья "Комета" Комарова: «Почти до утра мы сидели у меня дома за телефоном. С кем-то договаривались быстро и просто - люди знали меня и верили моему слову. С кем-то возникали проблемы. Борзыкин из «Телевизора» сразу сказал «да». А Майк Науменко перезванивал через каждый час и называл всё большую сумму за выступление... Гребенщиков сказал, что уезжает в Америку и на***ть он хотел на наш фестиваль. Цоя мы сами не хотели - он тогда ещё какой-то неумело маленький был».

Дмитрий Ревякин, Михаил Борзыкин

«Мероприятие, конечно, было, как сейчас модно говорить, мистическое. Чего стоил последний концерт», — вспоминает Комарова . «Сцена открытая. А тут пошёл дождь. Лампы от прожекторов взрываются в ночи, а по мокрой сцене босиком по осколкам софитов, голый по пояс мечется Шевчук, ничего не видя вокруг. И публика в экстазе рвётся к сцене. Как никого не убило электрическим током - чудо! Сейчас сохранившиеся любительские видеокассеты дают смутное представление о трёх днях бешеного напряжения на сцене, за сценой, у зрителей».

ДДТ. Фото с сайта smssend-rock.blogspot.ru

Жители Подольска также на городском форуме:

"Когда выключали свет музыканты все равно продолжали играть на ударных и на гитарах, а музыкантов потом увозили на милицейских уазиках на станцию и они уезжали в Москву с инструментами в руках на электричках".

Гарик Сукачев на Подольском рок-фестивале

"А менты уже на второй день замучались гонять тех, кто сигал через забор. Помню, спрыгиваешь, притуляешься на краешек лавки, оглядываешься на всякий случай, а на краю последнего ряда сидит мент и устало так показывает пальцем на забор - типа давай, сам лезь обратно. Ещё запомнил, как лихо там скакал Иванов ("Рондо") и вязаные, яркие, и главное, разного цвета носки Агузаровой".

«"Любера" большой толпой приезжали, город под себя подмять, была у них такая политика. Не знаю как сейчас дело бы повернулось, а тогда даже от винного магазина у речки мужики прибежали и гнали этих "люберов" чуть ли не по ж/д путям. Вот это был как раз патриотизм».

После фестиваля обком КПСС сделал оргвыводы: всех подольских чиновников, допустившим "идеологическую диверсию", наказали: завсектором Зеленого театра Марка Рудинштейна уволили. А песни "Наутилуса" были официально запрещены к исполнению.

Наталия Ивановна Комарова (Комета) - российский рок-продюсер.

Биография

Организовала первый в Москве «неофициальный» концерт группы «Алиса » во главе с Константином Кинчевым . Концерт состоялся в общежитии биологического факультета МГУ .

Организовала московский рок-фестиваль «СыРок » 1988-1992гг.

Выступала директором множества групп, включая «НИИ Косметики » .

В 1992 году защитила кандидатскую диссертацию на тему «Стиль рок как социальное явление 80-х - начала 90-х годов: Теоретико-методологическое исследование».

В 1996 году создала и зарегистрировала в Министерстве юстиции РФ первый Российский интернет-клуб «СКРИН» www.screen.ru и открыла первое в стране арт-интернет-кафе.

Напишите отзыв о статье "Комарова, Наталья Ивановна"

Ссылки

См. также

Источники

Отрывок, характеризующий Комарова, Наталья Ивановна

– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.
– Вот не ждал, очень рад, – сказал князь Андрей. Пьер ничего не говорил; он удивленно, не спуская глаз, смотрел на своего друга. Его поразила происшедшая перемена в князе Андрее. Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем то одном, поражали и отчуждали Пьера, пока он не привык к ним.
При свидании после долгой разлуки, как это всегда бывает, разговор долго не мог остановиться; они спрашивали и отвечали коротко о таких вещах, о которых они сами знали, что надо было говорить долго. Наконец разговор стал понемногу останавливаться на прежде отрывочно сказанном, на вопросах о прошедшей жизни, о планах на будущее, о путешествии Пьера, о его занятиях, о войне и т. д. Та сосредоточенность и убитость, которую заметил Пьер во взгляде князя Андрея, теперь выражалась еще сильнее в улыбке, с которою он слушал Пьера, в особенности тогда, когда Пьер говорил с одушевлением радости о прошедшем или будущем. Как будто князь Андрей и желал бы, но не мог принимать участия в том, что он говорил. Пьер начинал чувствовать, что перед князем Андреем восторженность, мечты, надежды на счастие и на добро не приличны. Ему совестно было высказывать все свои новые, масонские мысли, в особенности подновленные и возбужденные в нем его последним путешествием. Он сдерживал себя, боялся быть наивным; вместе с тем ему неудержимо хотелось поскорей показать своему другу, что он был теперь совсем другой, лучший Пьер, чем тот, который был в Петербурге.
– Я не могу вам сказать, как много я пережил за это время. Я сам бы не узнал себя.

Слямзила название статьи из подпольного журнала ЗОМБИ за 198 - лохматый год. И, знаете, мне совсем не стыдно. Мне и вообще-то стыдно бывает редко. Вот такое я... Мне все в основном приятно бывает от того, что я такая умненькая и хорошенькая, что меня так мужчины любят, что у меня в жизни так много замечательного было. Всегда есть, что вспомнить. Вот и тут, в связи со вторым Черноголовским фестивалем, после разговора с менеджером ДДТ, который сказал, что до сих пор считает концерт 1987 года в зале студии грамзаписи фирмы " Мелодия" самым лучшим концертом группы ДДТ, мне вспомнился "в лицах" этот замечательный сейшен. Даже сама организация его до сих пор является образцом организаторского искусства нелегальных концертов подпольных рок-групп 80-х годов. Оставляю в стороне сам факт беспрецедентной "обработки" точки, то бишь не знаю, что Комета (организатор этого сейшена) дала хозяевам площадки за то, что они впустили туда скандальнейшие группы андерграунда ОБЛАЧНЫЙ КРАЙ из Архангельска и ДДТ из Уфы, но думаю, что это были не деньги - их просто не было в таких количествах тогда ни у кого. Может быть, она просто показала папикам свою знаменитую коллекцию трусиков. Или даже подарила им какой-нибудь особо ценный экземпляр. Но факт остается фактом: сейшен состоялся. Но тут есть еще много забавных деталей. Дело в том, что публика могла пройти в зал только через проходную студии по именным спискам. Все боялись называть свои настоящие фамилии. И была проведена грандиознейшая работа по формированию двойных именных списков своей публики: около 500 человек были присвоены фиктивные фамилии, они должны были запомнить их и называть при входе на территорию студии. А у Кометы были и подлинные списки и фиктивные и ее люди незаметно от вахтеров сверяли их, чтобы не просочились халявщики. Чума! По нынешним временам сейшена уже можно было бы не проводить: итак всем было бы жутко весело. А тогда еще забабахал сначала ОБЛАЧНЫЙ КРАЙ с песенками типа "Это не беда, что у тебя есть легавая" и "Комсомольская-лирическая". Зал сначала замер, потом взвился. Администрация окаменела как куча дерьма на морозе. Но попытка прекратить "бардак" не удалась. Комета с микрофоном сошла в зал, проползла по рядам, наступая на ноги Пахмутовой и Добронравову, и всучила микрофон папе Градскому с вопросом: как вам русский рок-н-ролл. Папа русского рока (как он сам себя называет, и он не единственный, надо сказать, бьется в пароксизме отцовства к чужим детям) никак не мог перед лицом зала демонстративно-трусливо промолчать и промямлил что-то вроде: это молодая музыка и надо бы дать молодым возможность иногда высказываться... Мол, пущай порезвятся чуток... Хозяева поутихли. На сцену вывалил Шевчук в пижамных штанах и в драных носках. Началось что-то просто невообразимое! Такого ни точка, ни Градский, ни тем более Пахмутова не видели раньше. Публика рыдала. Я прыгала и размахивала лифчиком как вертолет К-50. После я видела ДДТ и в Черноголовке, и на Подольском рок-фестивале, и в разных других местах, но все это было уже не то. Не то, не то. Иногда хорошо, позднее намного хуже, в последнее время просто блевотно. Но много можно простить группе ДДТ в память о том незабываемом концерте! И ребята могут кончать в ладони "Овации" или докатиться до фестиваля в Сан-Ремо, но прекрасное прошлое всегда будет с ними. И как было бы здорово вновь увидеть их такими как десять лет назад: свободными, без всяких чмошных разговоров о концертных турах и гонорарах, весело и пьяно выбрасывающих кресла из окон гостиницы в Черноголовке, как и тогда, чудесной теплой июньской ночью 1987 года!

P. S. Кстати, чуть не забыла. О том сейшене все говорят как о "двойнике" ОБЛАЧНЫЙ КРАЙ - ДДТ. И все уже забыли, что играла там и третья команда (для смягчения ситуации с администрацией) - БРИГАДА С. Но это было так тухло и вяло по сравнению с драйвом архангелогородцев и Шевчука, что у всех просто выветрилось из памяти, как нечто незначительное и мелкое...

Вертолетчица Фанни Остергайзер.
screen.ru