Снегов сергей александрович. Биография

Сергей Александрович СНЕГОВ
(наст. Сергей Иосифович Штейн)
(1910–1994)

Снегов Сергей Александрович (Штейн Сергей Иосифович) родился в Одессе 5 августа 1910 года. Его отец Козырюк Александр Исидорович, полугрек-полунемец, большевик-подпольщик, а в 20-е годы - заместитель начальника Ростовского ЧК, оставил семью, когда будущий писатель был еще маленьким. Его мать, Зинаида Сергеевна, вторично вышла замуж за одесского журналиста Иосифа Штейна, который сыграл в судьбе Сережи огромную роль. Именно он настоял на том, чтобы мальчик, в свое время исключенный из второго класса гимназии, в 12 лет стал шестиклассником рабочей школы. Однако время и судьба подкинули юному одесситу поразительные выверты: школа надоела, и, выкрав документы, он поступает в одесский физхим на физический факультет. Но физика соседствует в его сердце с философией, его теоретические работы привлекают к себе внимание, и в 21 год специальным приказом наркома просвещения Украины, продолжая учиться на физфаке, он назначается на должность доцента кафедры философии. Перед ним открываются блестящие перспективы, но… При проверке в его лекциях обнаружено отступление от норм марксизма-ленинизма.
Философию приходится оставить. Остается физика. Будущий писатель переехал в Ленинград, работал инженером на заводе "Пирометр". Но в 1936 году его арестовали и отправили в Москву. Готовилось новое большое дело: три друга, три молодых и очень перспективных ученых, дети видных и разных родителей (революционер с дореволюционным стажем, известный меньшевик, соратник Дана, и один из лидеров партии правых эсеров) соединились для того, чтобы разрушить власть, которая дала им путевкув в жизнь. Один из обвиняемых сломался, впоследствии сошел с ума и умер в лагерях. С другим будущий писатель был почти не знаком. И, возможно, всех троих спасло то, что Сергей Снегов так и прошел отказником, не наговорил на себя, хотя - редчайший случай - провел в камерах Лубянки 9 месяцев. Но так или иначе, открытого процесса не получилось. И в 1937 году, получив по решению Высшей Военной Коллегии Верховного Суда СССР (прокурор - Вышинский, судья - Никитченко, будущий главный советский судья на Нюрнбергском процессе) 10 лет лагерей, Снегов отправился по кругам ада: Бутырки, Лефортово, Соловки, Норильск… О своем детстве и молодости он рассказал в автобиографических произведениях, многие из которых до сих пор не напечатаны.
В 1952 году в Норильске он знакомится со своей второй женой, приехавшей в Заполярье с мужем, военным финансистом, которого, впрочем, она оставила вскоре после приезда. За связь с ссыльным молодую девушку (она младше Снегова на 17 лет) исключили из комсомола, выгнали с работы, в управлении НКВД ей предлагали отдельное жилье, которого офицеры ждали по нескольку лет, только для того, чтобы заставить ее уйти от человека, которого она полюбила. Но Галя стояла насмерть. Между тем в Норильске происходила чистка: после уже подготовленного процесса врачей-убийц город собирался принять евреев, высланных из столиц. Чтобы очистить место, ссыльных, заведя новое дело, либо расстреливали, либо давали новые сроки и готовили к отправке в лагеря на побережье Ледовитого океана и на острова в Белом море, что фактически тоже являлось казнью, только медленной. Снегова должны были отправить на Белое море. Узнав об этом, Галя настояла на официальном браке, хотя в той ситуации это было равнозначно смертному приговору, поскольку она автоматически становилась членом семьи врага народа. Однако через три месяца после их росписи умирает Сталин...
Примерно в это время стало ясно, что из трех дорог, которые открывались перед разносторонне одаренным юношей, осталась только одна - писательская. Дело в том, что одну из его научных работ, посвященную процессу производства тяжелой воды, главный инженер Норильского металлургического комбината Логинов увез в Москву, и она попала на стол Мамулову, заместителю Берии, курировавшему ГУЛАГ. Интерес врага народа к запретной теме вызвал у бдительного чекиста подозрение, что все это делается для того, чтобы передать секреты Советского Союза Трумэну. И, вернувшись из командировки, главный инженер вызвал к себе писателя, запер дверь кабинета и сказал: "Пей, сколько влезет, баб люби, сколько сможешь, но науку оставь. Пусть они о тебе забудут. Я сам скажу, когда можно будет вернуться". И он сказал, только разрешение это запоздало - к тому времени дальнейшая дорога была определена: литература.
Но и литературная судьба Снегова не была гладкой. Если даже в силу обстоятельств он не всегда мог говорить правду (в его семье было уже двое маленьких детей), то он и никогда не лгал. Если можно было молчать, он молчал, когда молчать было нельзя, он говорил правду. Его вызывали в обком и Комитет Государственной Безопасности, предлагая подписать письма, осуждающие Пастернака и Даниэля и Синявского - он отказался. К тому же в одной из его первых повестей "Иди до конца" есть сцена, где герой слушает "Страсти по Матфею" Баха и размышляет о Христе. Профессор Боннского университета Барбара Боде в своем ежегодном обзоре советской литературы, среди других авторов разбирая и Снегова, имея в виду эту сцену, заявила, что русские реабилитируют Христа. Литературка ответила "подвалом" "Проверь оружие, боец". На очередную реплику Боде эта же газета разразилась разгромной статьей "Опекунша из ФРГ". Снегов попал в "черные" списки. Его перестали печатать. Не от хорошей жизни писатель, по-прежнему не желающий лгать, ушел в фантастику. Его первый роман "Люди как боги" отвергли подряд четыре издательства. И все же именно фантастика, переведенная впоследствии на 10, если не больше, языков, принесла писателю известность, далеко выходящую за пределы его страны.
(Из проекта "Калининградские писатели" )

Книга "Язык, который ненавидит" (Серия "Преступление и наказание в мировой практике") (Doc-rar 203 kb) - декабрь 2004 - прислал Александр Продан

Часть первая
Слово есть дело Рассказы

Часть вторая
Язык, который ненавидит

"Прометей раскованный" . Повесть о первооткрывателях ядерной энергии. - февраль 2008 - прислал Давид Титиевский

Из предисловия:
В этой повести рассказывается о том, как впервые была раскована атомная энергия и как вспыхнула борьба за мирное ее использование, за то, чтобы она не попала в руки Гитлера, не стала орудием массового уничтожения и атомного шантажа.
В повести описаны события драматической борьбы между учеными-атомщиками западных стран в предвоенные годы и в годы войны.
Работы советских физиков лишь упомянуты, а не развернуты - полное их изложение заслуживает того, чтобы стать темой отдельной книги.

Фрагменты из книги:

Разве этим летом не бежала из Берлина Лиза Мейтнер, самый близкий ему (Отто Гану) в науке человек, его правая рука? И он не смог ее отстоять! Тридцать лет они дружат, столько сделали совместных работ, а на тридцать первом году дружбы он сам посоветовал Лизе: «Бегите, бегите, пока не поздно!»
С какой горечью она тогда посмотрела на него! Как она надеялась, что ей, может быть, удастся остаться в Берлине, даже когда отсюда сбегут тысячи других преследуемых! Она была иностранка, австрийская подданная, с ней нельзя было поступать, как с прочими рабами рейха. И разве она не была женщиной, знаменитой ученой женщиной? Бедная фантазерка надеялась, что, как во всяком цивилизованном обществе, женская слабость будет ей защитой.
Но в марте 1938 года Австрию захватил Гитлер. И австрийцы в одно отнюдь не прекрасное утро стали немцами. И на них распространились законы «защиты расы». А для нацистских варваров не существует уважения к женщине, этого Лиза долго не понимала. Хорошо, что удалось уговорить ее для виду уехать в отпуск в Швецию и оттуда не возвращаться. Иначе она томилась бы уже в концентрационном лагере!

Опыт, задуманный и осуществленный Фредериком Жолио, так поразительно прост и так мастерски изящен, что находится в той области, где наука становится искусством. Он давно превзойден как факт науки и вечно сохраняется как творение экспериментального искусства.
Жолио взял латунный цилиндрик высотой 50 миллиметров и диаметром 20 миллиметров и покрыл его наружную поверхность окисью урана. Латунный цилиндрик помещался внутри бакелитового той же высоты, но большего диаметра. Жолио подбирал бакелитовые цилиндрики так, чтобы наименьшее расстояние между стенками цилиндров изменялось от 3 до 20 миллиметров. Внутрь латунного цилиндрика вставлялся источник нейтронов, уран распадался, и осколки его ядер, пролетая воздушную прослойку, оседали на внутренней бакелитовой поверхности. Химический анализ осадка легко показывал, какова природа осколков и много ли их. А варьируя расстояние между цилиндрами, можно было определить длину пробега осколков в воздухе, то есть их энергию.
В результате удалось установить, что среди осколков имеются: барий, лантан и другие элементы и что все они и вправду разлетаются с гигантской энергией, равной 200 миллионам электрон-вольт на каждый акт деления ядра, и что, вне сомнения, освобождаются вторичные нейтроны и, стало быть, цепная реакция распада урана вполне возможна.

Этот хитрый и умный физик с монголоидным лицом через год после визита к Жолио посетил вместе с тем же Эрихом Шуманом захваченный гитлеровцами Харьков и в Украинском физико-техническом институте отобрал себе в Берлин ценное оборудование. И, пользуясь тем, что он на службе в военном министерстве, а не в министерстве просвещения, Дибнер захватил раньше других большие запасы урана - и в последующем не столько работал с ними, сколько защищал их от посягательств конкурирующих «урановых групп».

Сергей Александрович Снегов (настоящее имя - Сергей Александрович Козерюк , позже по паспорту Сергей Иосифович Штейн ) (5 августа 1910, Одесса - 23 февраля 1994, Калининград) - русский советский писатель-фантаст и популяризатор науки.

Биография

Отец Снегова, А. И. Козерюк, большевик-подпольщик, а в 1920-е годы - заместитель начальника Ростовской ЧК, оставил семью, и мать, Зинаида Сергеевна, вторично вышла замуж за одесского журналиста Иосифа Штейна.

Снегов окончил Одесский химико-физико-математический институт. В начале 1930-х специальным приказом наркома просвещения Украины, продолжая учиться, он был назначен на должность доцента кафедры философии, однако в его лекциях было усмотрено отклонение от ортодоксального марксизма.

В 1930-е годы работал инженером на ленинградском заводе «Пирометр».

Арестован в июне 1936 года, осуждён на десять лет ИТЛ, сидел на Соловках и в Норильлаге. В заключении познакомился с историком и географом Л. Н. Гумилёвым и астрономом Н. А. Козыревым. Освобождён в июле 1945 года, в 1955 году полностью реабилитирован.

После освобождения жил в Норильске, работал на Норильском горно-металлургическом комбинате.

В 1956 году переехал в Калининград, где жил с семьёй до самой смерти.

Супруга - Галина Ленская, дети - Евгений и Татьяна.

Литературная деятельность

Первые публикации Снегова относятся к концу 1950-х, а его первая научно-фантастическая публикация - повесть «Тридцать два обличья профессора Крена» (1964).

Одно из самых известных произведений Снегова - выполненная в духе «космической оперы» эпическая трилогия о далёком будущем «Люди как боги»: «Галактическая разведка» (1966), «Вторжение в Персей» (1968), «Кольцо обратного времени» (1977). Эта трилогия, хотя и вызвавшая споры, считается одним из самых масштабных и значительных утопических произведений в советской фантастике 1960-1970-х годов. Сам автор считал это произведение «мягкой» пародией одновременно на «космическую оперу» и на библейские тексты.

Менее известны другие фантастические произведения Снегова - например, «фантастические детективы» о братьях Рое и Генрихе («Посол без верительных грамот» и др.).

Среди нефантастических произведений Снегова - повести о советских физиках-ядерщиках «Прометей раскованный» и «Творцы», автобиографические рассказы и воспоминания о жизни в Норильске и о лагерных годах («В середине века» и др.).

Последний фантастический роман Снегова «Диктатор», который вышел после смерти писателя, больше внимания уделяет не научно-техническим, а социально-политическим проблемам. Хотя действие происходит на вымышленной планете, в романе без труда угадываются аналогии с русской историей XX века.

В 2007 году издательство «Терра Балтика» (Калининград) опубликовало двухтомный роман-воспоминание Снегова «Книга бытия». В этой книге Снегов не только воссоздаёт основные события своей жизни (вплоть до ареста в 1936 году), но и размышляет об эпохе, обобщая примечательные факты как своей жизни, так и жизни людей, которых он знал. По некоторым оценкам, именно это масштабное произведение (законченное в 1994 году) стало главной удачей писателя.

Награды и премии

Лауреат премии «Аэлита» (1984).

Член СП СССР (1959).

Награждён орденом «Знак Почёта» (1980).

Память

Именем С. А. Снегова названа библиотека на улице 9 Апреля в Калининграде.
В 1994 году именем писателя назван бульвар в Ленинградском районе Калининграда.
В 1999 году на доме № 34 по ул. 9 Апреля, где Снегов прожил последние 20 лет, установлена памятная доска.

Библиография

Неожиданность: Рассказы. - Красноярск, 1958.
В полярной ночи: Роман. - первая публикация «Новый мир», 1957; М.: 1960.
В глухом углу: Роман. - Калининград, 1962.
В поисках пути. - М., 1963.
Тридцать два обличья профессора Крена: Повесть. - 1964.
Держи на волну: Повесть. - Калининград, 1970.
Люди как боги.: Роман в 2-х книгах. - Калининград, 1971.
Прометей раскованный. Повесть о первооткрывателях атомной энергии. - М., 1972.
Трудный случай: Рассказы и повесть о любви. - Калининград, 1974.
Посол без верительных грамот: НФ-повести и рассказы. - М.: Дет. литература, серия «Библиотека Приключений и Научной Фантастики», 1977.
Творцы: Повесть о создателях советских атомного оружия и энергетики. - М.: Советская Россия, 1979.
Прыжок над бездной: НФ-повести и рассказы. - Калининград, 1981.
Люди как боги: НФ-роман в 3-х книгах. - Л.: Лениздат, 1982.
Экспедиция в иномир: НФ-повести. - М.: Дет. литература, серия «Библиотека Приключений и Научной Фантастики», 1983.
Дом с привидениями: НФ-повести и рассказы. - Калининград, 1989.
Право на поиск: НФ-повести. - М.: Дет. литература, серия «Библиотека Приключений и Научной Фантастики», 1989.
Норильские рассказы. - М.: Советский писатель, 1991. ISBN 5-265-01817-4
Люди и призраки: Повести. - Калининград: Калининградское книжное издательство, 1993. ISBN 5-85500-305-1
Диктатор, или Чёрт не нашего бога: Роман в 2-х томах. - Рига: Полярис, 1996. ISBN 5-88132-138-3
В середине века (В тюрьме и зоне). - Калининград: Янтар. сказ, 1996. ISBN 5-74060-013-8
Посол без верительных грамот: Сборник. - М.: АСТ, Terra Fantastica, 2003. ISBN 5-17-016036-4, 5-7921-0591-Х
Хрононавигаторы: Космическая опера. - М.: Амфора, 1996. ISBN 5-94278-987-8
Книга бытия. ТТ. 1-2. - Калининград: Терра Балтика, 2007. ISBN 978-5-98777-023-8

Снегов Сергей Александрович (настоящее имя - Сергей Александрович Козерюк, позже по паспорту - Сергей Иосифович Штейн) родился в Одессе 23 июня 1910 года, но в метрике ошибочно записали 23 июля (5 августа по новому стилю). Его отец Козырюк Александр Исидорович, полугрек-полунемец, большевик-подпольщик, а в 20-е годы - заместитель начальника Ростовского ЧК, оставил семью, когда будущий писатель был еще маленьким. Его мать, Зинаида Сергеевна, вторично вышла замуж за одесского журналиста Иосифа Штейна, который сыграл в судьбе Сережи огромную роль. Именно он настоял на том, чтобы мальчик, в свое время исключенный из второго класса гимназии, в 12 лет стал шестиклассником рабочей школы. Однако время и судьба подкинули юному одесситу поразительные выверты: школа надоела, и, выкрав документы, он поступает в одесский физхим на физический факультет. Но физика соседствует в его сердце с философией, его теоретические работы привлекают к себе внимание, и в 21 год специальным приказом наркома просвещения Украины, продолжая учиться на физфаке, он назначается на должность доцента кафедры философии. Перед ним открываются блестящие перспективы, но... При проверке в его лекциях обнаружено отступление от норм марксизма-ленинизма.

Философию приходится оставить. Остается физика. Будущий писатель переехал в Ленинград, работал инженером на заводе «Пирометр». Но в 1936 году его арестовывали и отправили в Москву. Готовилось новое большое дело: три друга, три молодых и очень перспективных ученых, дети видных и разных родителей (революционер с дореволюционным стажем, известный меньшевик, соратник Дана, и один из лидеров партии правых эсеров) соединились для того, чтобы разрушить власть, которая дала им путевкув в жизнь. Один из обвиняемых сломался, впоследствии сошел с ума и умер в лагерях. С другим будущий писатель был почти не знаком. И, возможно, всех троих спасло то, что Сергей Снегов так и прошел отказником, не наговорил на себя, хотя - редчайший случай - провел в камерах Лубянки 9 месяцев. Но так или иначе, открытого процесса не получилось. И в 1937 году, получив по решению Высшей Военной Коллегии Верховного Суда СССР (прокурор - Вышинский, судья - Никитченко, будущий главный советский судья на Нюрнбергском процессе) 10 лет лагерей, Снегов отправился по кругам ада: Бутырки, Лефортово, Соловки, Норильск... О своем детстве и молодости он рассказал в автобиографических произведениях, многие из которых до сих пор не напечатаны.

Примерно в это время стало ясно, что из трех дорог, которые открывались перед разносторонне одаренным юношей, осталась только одна - писательская. Дело в том, что одну из его научных работ, посвященную процессу производства тяжелой воды, главный инженер Норильского металлургического комбината Логинов увез в Москву, и она попала на стол Мамулову, заместителю Берии, курировавшему ГУЛАГ. Интерес врага народа к запретной теме вызвал у бдительного чекиста подозрение, что все это делается для того, чтобы передать секреты Советского Союза Трумэну. И, вернувшись из командировки, главный инженер вызвал к себе писателя, запер дверь кабинета и сказал: «Пей, сколько влезет, баб люби, сколько сможешь, но науку оставь. Пусть они о тебе забудут. Я сам скажу, когда можно будет вернуться». И он сказал, только разрешение это запоздало - к тому времени дальнейшая дорога была определена: литература.

Но и литературная судьба Снегова не была гладкой. Если даже в силу обстоятельств он не всегда мог говорить правду (в его семье было уже двое маленьких детей), то он и никогда не лгал. Если можно было молчать, он молчал, когда молчать было нельзя, он говорил правду. Его вызывали в обком и Комитет государственной безопасности, предлагая подписать письма, осуждающие Пастернака и Даниэля и Синявского - он отказался. К тому же в одной из его первых повестей «Иди до конца» есть сцена, где герой слушает «Страсти по Матфею» Баха и размышляет о Христе. Профессор Боннского университета Барбара Боде в своем ежегодном обзоре советской литературы, среди других авторов разбирая и Снегова, имея в виду эту сцену, заявила, что русские реабилитируют Христа. Литературка ответила «подвалом» «Проверь оружие, боец». На очередную реплику Боде эта же газета разразилась разгромной статьей «Опекунша из ФРГ». Снегов попал в «черные» списки. Его перестали печатать. Не от хорошей жизни писатель, по-прежнему не желающий лгать, ушел в фантастику. Его первый роман «Люди как боги» отвергли подряд четыре издательства. И все же именно фантастика, переведенная впоследствии на 10, если не больше, языков, принесла писателю известность, далеко выходящую за пределы его страны.

Сергей Снегов (1910-1994)
Сергей Александрович Снегов (настоящее имя - Сергей Александрович Козерюк, позже по паспорту Сергей Иосифович Штейн) родился в Одессе 5 августа 1910 года. Его отец Козырюк Александр Исидорович, полугрек-полунемец, большевик-подпольщик, а в 20-е годы - заместитель начальника Ростовского ЧК, оставил семью, когда будущий писатель был ещё маленьким. Его мать, Зинаида Сергеевна, вторично вышла замуж за одесского журналиста Иосифа Штейна, который сыграл в судьбе Серёжи огромную роль. Именно он настоял на том, чтобы мальчик, в своё время исключённый из второго класса гимназии, в 12 лет стал шестиклассником рабочей школы. Однако время и судьба подкинули юному одесситу поразительные выверты: школа надоела, и, выкрав документы, он поступает в одесский физхим на физический факультет. Но физика соседствует в его сердце с философией, его теоретические работы привлекают к себе внимание, и в 21 год специальным приказом наркома просвещения Украины, продолжая учиться на физфаке, он назначается на должность доцента кафедры философии. Перед ним открываются блестящие перспективы, но... При проверке в его лекциях обнаружено отступление от норм марксизма-ленинизма.

Философию приходится оставить. Остаётся физика. Будущий писатель переехал в Ленинград, работал инженером на заводе "Пирометр". Но в 1936 году его арестовали и отправили в Москву. Готовилось новое большое дело: три друга, три молодых и очень перспективных учёных, дети видных и разных родителей (революционер с дореволюционным стажем, известный меньшевик, соратник Дана, и один из лидеров партии правых эсеров) соединились для того, чтобы разрушить власть, которая дала им путёвку в жизнь. Один из обвиняемых сломался, впоследствии сошёл с ума и умер в лагерях. С другим будущий писатель был почти не знаком. И, возможно, всех троих спасло то, что Сергей Снегов так и прошёл отказником, не наговорил на себя, хотя - редчайший случай - провёл в камерах Лубянки 9 месяцев. Но, так или иначе, открытого процесса не получилось. И в 1937 году, получив по решению Высшей Военной Коллегии Верховного Суда СССР (прокурор - Вышинский, судья - Никитченко, будущий главный советский судья на Нюрнбергском процессе) 10 лет лагерей, Снегов отправился по кругам ада: Бутырки, Лефортово, Соловки, Норильск... О своём детстве и молодости он рассказал в автобиографических произведениях, многие из которых до сих пор не напечатаны.

В 1952 году в Норильске он знакомится со своей второй женой, приехавшей в Заполярье с мужем, военным финансистом, которого, впрочем, она оставила вскоре после приезда. За связь с ссыльным молодую девушку (она была младше Снегова на 17 лет) исключили из комсомола, выгнали с работы; в управлении НКВД ей предлагали отдельное жильё, которого офицеры ждали по нескольку лет, только для того, чтобы заставить её уйти от человека, которого она полюбила. Но Галя стояла насмерть. Между тем в Норильске происходила чистка: после уже подготовленного процесса врачей-убийц город собирался принять евреев, высланных из столиц. Чтобы очистить место, ссыльных, заведя новое дело, либо расстреливали, либо давали новые сроки и готовили к отправке в лагеря на побережье Ледовитого океана и на острова в Белом море, что фактически тоже являлось казнью, только медленной. Снегова должны были отправить на Белое море. Узнав об этом, Галя настояла на официальном браке, хотя в той ситуации это было равнозначно смертному приговору, поскольку она автоматически становилась членом семьи врага народа. Однако через три месяца после их росписи умирает Сталин...
Примерно в это время стало ясно, что из трёх дорог, которые открывались перед разносторонне одарённым юношей, осталась только одна - писательская. Дело в том, что одну из его научных работ, посвящённую процессу производства тяжёлой воды, главный инженер Норильского металлургического комбината Логинов увёз в Москву, и она попала на стол Мамулову, заместителю Берии, курировавшему ГУЛАГ. Интерес врага народа к запретной теме вызвал у бдительного чекиста подозрение, что всё это делается для того, чтобы передать секреты Советского Союза Трумэну. И, вернувшись из командировки, главный инженер вызвал к себе писателя, запер дверь кабинета и сказал: "Пей, сколько влезет, баб люби, сколько сможешь, но науку оставь. Пусть они о тебе забудут. Я сам скажу, когда можно будет вернуться". И он сказал, только разрешение это запоздало - к тому времени дальнейшая дорога была определена: литература.

Но и литературная судьба Снегова не была гладкой. Если даже в силу обстоятельств он не всегда мог говорить правду (в его семье было уже двое маленьких детей), то он и никогда не лгал. Если можно было молчать, он молчал; когда молчать было нельзя, он говорил правду. Его вызывали в обком и Комитет Государственной Безопасности, предлагая подписать письма, осуждающие Пастернака и Даниэля и Синявского - он отказался. К тому же в одной из его первых повестей "Иди до конца" есть сцена, где герой слушает "Страсти по Матфею" Баха и размышляет о Христе. Профессор Боннского университета Барбара Боде в своём ежегодном обзоре советской литературы, среди других авторов разбирая и Снегова, имея в виду эту сцену, заявила, что русские реабилитируют Христа. Литературка ответила "подвалом" "Проверь оружие, боец". На очередную реплику Боде эта же газета разразилась разгромной статьёй "Опекунша из ФРГ". Снегов попал в "чёрные" списки. Его перестали печатать. Не от хорошей жизни писатель, по-прежнему не желающий лгать, ушёл в фантастику. Его первый роман "Люди как боги" отвергли подряд четыре издательства. И всё же именно фантастика, переведённая впоследствии на 10, если не больше, языков, принесла писателю известность, далеко выходящую за пределы его страны.

Биография

Родился в Одессе 5 августа 1910 года. Его отец, Козырюк Александр Исидорович, полугрек-полунемец, большевик-подпольщик, а в 20-е годы - заместитель начальника Ростовского ЧК, оставил семью, когда будущий писатель был еще маленьким. Его мать, Зинаида Сергеевна, вторично вышла замуж за одесского журналиста Иосифа Штейна, который сыграл в судьбе Сережи огромную роль. Именно он настоял на том, чтобы мальчик, в свое время исключенный из второго класса гимназии, в 12 лет стал шестиклассником рабочей школы. Однако время и судьба подкинули юному одесситу поразительные выверты: школа надоела, и, выкрав документы, он поступает в одесский физхим на физический факультет. Но физика соседствует в его сердце с философией, его теоретические работы привлекают к себе внимание, и в 21 год специальным приказом наркома просвещения Украины, продолжая учиться на физфаке, он назначается на должность доцента кафедры философии. Перед ним открываются блестящие перспективы, но… При проверке в его лекциях обнаружено отступление от норм марксизма-ленинизма. Философию приходится оставить. Остается физика. Будущий писатель переехал в Ленинград, работал инженером на заводе "Пирометр". Но в 1936 году его арестовали и отправили в Москву. Готовилось новое большое дело: три друга, три молодых и очень перспективных ученых, дети видных и разных родителей (революционер с дореволюционным стажем, известный меньшевик, соратник Дана, и один из лидеров партии правых эсеров) соединились для того, чтобы разрушить власть, которая дала им путевку в жизнь. Один из обвиняемых сломался, впоследствии сошел с ума и умер в лагерях. С другим будущий писатель был почти не знаком. И, возможно, всех троих спасло то, что Сергей Снегов так и прошел отказником, не наговорил на себя, хотя - редчайший случай - провел в камерах Лубянки 9 месяцев. Но так или иначе, открытого процесса не получилось. И в 1937 году, получив по решению Высшей Военной Коллегии Верховного Суда СССР (прокурор - Вышинский, судья - Никитченко, будущий главный советский судья на Нюрнбергском процессе) 10 лет лагерей, Снегов отправился по кругам ада: Бутырки, Лефортово, Соловки, Норильск… О своем детстве и молодости он рассказал в автобиографических произведениях, многие из которых до сих пор не напечатаны. В 1952 году в Норильске он знакомится со своей второй женой, приехавшей в Заполярье с мужем, военным финансистом, которого, впрочем, она оставила вскоре после приезда. За связь с ссыльным молодую девушку (она младше Снегова на 17 лет) исключили из комсомола, выгнали с работы, в управлении НКВД ей предлагали отдельное жилье, которого офицеры ждали по нескольку лет, только для того, чтобы заставить ее уйти от человека, которого она полюбила. Но Галя стояла насмерть. Между тем в Норильске происходила чистка: после уже подготовленного процесса врачей-убийц город собирался принять евреев, высланных из столиц. Чтобы очистить место, ссыльных, заведя новое дело, либо расстреливали, либо давали новые сроки и готовили к отправке в лагеря на побережье Ледовитого океана и на острова в Белом море, что фактически тоже являлось казнью, только медленной. Снегова должны были отправить на Белое море. Узнав об этом, Галя настояла на официальном браке, хотя в той ситуации это было равнозначно смертному приговору, поскольку она автоматически становилась членом семьи врага народа. Однако через три месяца после их росписи умирает Сталин... Примерно в это время стало ясно, что из трех дорог, которые открывались перед разносторонне одаренным юношей, осталась только одна - писательская. Дело в том, что одну из его научных работ, посвященную процессу производства тяжелой воды, главный инженер Норильского металлургического комбината Логинов увез в Москву, и она попала на стол Мамулову, заместителю Берии, курировавшему ГУЛАГ. Интерес врага народа к запретной теме вызвал у бдительного чекиста подозрение, что все это делается для того, чтобы передать секреты Советского Союза Трумэну. И, вернувшись из командировки, главный инженер вызвал к себе писателя, запер дверь кабинета и сказал: "Пей, сколько влезет, баб люби, сколько сможешь, но науку оставь. Пусть они о тебе забудут. Я сам скажу, когда можно будет вернуться". И он сказал, только разрешение это запоздало - к тому времени дальнейшая дорога была определена: литература. Но и литературная судьба Снегова не была гладкой. Если даже в силу обстоятельств он не всегда мог говорить правду (в его семье было уже двое маленьких детей), то он и никогда не лгал. Если можно было молчать, он молчал, когда молчать было нельзя, он говорил правду. Его вызывали в обком и Комитет Государственной Безопасности, предлагая подписать письма, осуждающие Пастернака и Даниэля и Синявского - он отказался. К тому же в одной из его первых повестей "Иди до конца" есть сцена, где герой слушает "Страсти по Матфею" Баха и размышляет о Христе. Профессор Боннского университета Барбара Боде в своем ежегодном обзоре советской литературы, среди других авторов разбирая и Снегова, имея в виду эту сцену, заявила, что русские реабилитируют Христа. Литературка ответила "подвалом" "Проверь оружие, боец". На очередную реплику Боде эта же газета разразилась разгромной статьей "Опекунша из ФРГ". Снегов попал в "черные" списки. Его перестали печатать. Не от хорошей жизни писатель, по прежнему не желающий лгать, ушел в фантастику. Его первый роман "Люди как боги" отвергли подряд четыре издательства. И все же именно фантастика, переведенная впоследствии на 10, если не больше, языков, принесла писателю известность, далеко выходящую за пределы его страны.

Текст записан со слов Татьяны Сергеевны Ленской - дочери Сергея Снегова.
(Источник - сайт "Калининградские писатели" - enet.ru/~writers/snegov/)

Среди произведений Сергея Снегова - романы, повести, рассказы: трилогия "Люди как боги" , "Диктатор", "Хрононавигаторы", "Прыжок над бездной", "Посол без верительных грамот", "Тридцать два обличья профессора Крена", "Дороги, которые нас выбирают", "Четыре друга Архив", "Драма на Ниобее", сборник рассказов "Космические детективы".

Снегов сергей александрович. Биография

Сергей Александрович СНЕГОВ (наст. Сергей Иосифович Штейн) (1910–1994)

Биография

Литературная деятельность

Награды и премии

Память

Библиография

Сергей Александрович СНЕГОВ
(наст. Сергей Иосифович Штейн)
(1910–1994)