Игорь Новиков, Татьяна Назаренко: «Есть профессия Художник. Она безумно сложная»

"I think, a person must constantly strive for something beautiful, no matter how trite it may sound"
Tatyana Nazarenko

«На мой взгляд, человек должен постоянно стремиться к чему-то прекрасному, как бы банально это не звучало»
Татьяна Назаренко

Nazarenko"s works are characterized by a philosophical sense of time, which is interpreted as a continuous stream. Her painting is distinguished by the breadth of plastics, the variety of artistic means, clear rhythm, decorative color, the conventionality of space, grotesque and the variety of unexpected compositional solutions. The artist is constantly in search of new artistic means, expressiveness and originality of plastics. Many of her works are autobiographical.

Начало творческого пути Татьяны Назаренко приходится на конец шестидесятых – начало семидесятых годов прошлого века. Она дебютировала на выставках в то время, когда «суровый стиль» шестидесятников стал уходить в прошлое. Молодые художники семидесятых широко применяли метафоры, иносказания, притчи, смело прибегали как к пластическому языку классики, так и к художественным приемам и образам самых разных эпох и направлений в искусстве.

Уже ранние работы Татьяны Назаренко «Казнь народовольцев», «Партизаны пришли», «Декабристы», «Пугачев» привлекали внимание своей новой художественной концепцией. Конкретное историческое событие, изображенное с подчеркнутой достоверностью, было обращено в настоящее, раскрывало глубинную связь времен. Творчество Назаренко было направлено против «беспамятства», заставляло вести диалог с прошлым. Сопоставляя прошлое и настоящее, обращаясь к историческим событиям разных эпох, она стремилась раскрыть духовную суть своих героев, выраженную в глубокой патриотичности и высокой гражданственности их мыслей, чувств и поступков.

Для ее картин характерно философское ощущение времени, которое трактуется как непрерывный сплошной поток. Живописные работы Назаренко отличает широта пластики, разнообразие художественных средств, четкий цветовой ритм, декоративность цвета, условность пространства, гротесковость, графичность, разномасштабность и неожиданность композиционных решений.

Ее творчество говорит о постоянном поиске новых художественных средств, максимальной выразительности и неординарности пластики. Многие работы Назаренко автобиографичны. Например, ее "Циркачка", балансирующая на натянутой проволоке над толпой завистников и недоброжелателей.

Назаренко преднамеренно деформирует фигуры и лица людей, уверяя при этом, что она ничего не преувеличивает, все персонажи списаны с натуры и предельно реалистичны.
Американский критик Дональд Куспит назвал реализм Назаренко абсурдистским - по реальности (период развитого социализма), породившей его. Назаренко не чуждается ярлыков, без которых критики не могут обойтись. Наоборот, она с каким-то вызовом называет себя реалистом, словно защищая свое право на этот устаревший и немодный жанр…
Её реализм - примитивистский, носит несколько лубочный характер. Но уж точно он не имеет ничего общего с социалистическим, изображавшим жизнь не такой, какой она есть на самом деле, а такой, какой она должна быть. Может быть, на фоне этих фальшивых залакированных сюжетов и набивших оскомину стереотипов, ее искусство шокирует. Иногда кажется, что она решила взрывать эти стереотипы пародией…

Со временем ее живописные «театры» становились все более драматически-гротескными, включая элементы сюрреалистического «черного юмора» - сквозные символы масок, кукольного театра, людоедства.
С 1996 она часто придавала своим образам трехмёрность, дополняя или заменяя свои полотна комбинациями силуэтных фигур в размер натуры, как бы вышедших из картины в реальный мир - инсталляции: Переход, 1996; Мой Париж, 1997. (Белла Езерская)

Татьяна Назаренко:

Жизнь меняется, искусство приобретает новые формы. Я вот все время была живописцем, а потом увлеклась фанерными фигурами, у меня было две выставки фоторабот... Я хотела продолжать поиски дальше, но, благодаря преподаванию в Суриковском, снова вернулась к живописи. Потому что объяснять, как писать, и не притрагиваться к холсту, чрезвычайно трудно. (цит. по статье Анны Чепурновой «Татьяна Назаренко. В поисках новых форм»).

Биография
Татьяна Григорьевна Назаренко родилась в Москве 24 июня 1944 года
В 1968 году окончила Московский государственный академический художественный институт им. В.И.Сурикова, (педагоги: А.М.Грицай, Д.Д.Жилинский, В.И.Шильников и др.)
С 1969 года член Союза художников СССР
В 1969–1972 годах работала в мастерской Академии художеств СССР под руководством Г.М.Коржева
1975 г. - первая групповая выставка в Москве (Т.Назаренко, О.Лошаков, О.Вуколов, И.Орлов, В.Рожнев)
1987 г. - первые персональные выставки (Киев, Одесса, Львов и за рубежом - Леверкузен (ФРГ)
1989 г. - персональная выставка в ЦДХ (Москва)
В 1998 году становится членом-корреспондентом Российской академии художеств
1999 г. - профессор, руководитель мастерской в МГАХИ им. В.И.Сурикова
В 2001 году становится действительным членом, членом президиума Российской академии художеств
В 2003 году Т.Г.Назаренко присвоено звание «Заслуженный художник России»

Ее картины находятся в собраниях многих музеев России и за рубежом, в том числе в Государственной Третьяковской галерее, Государственном Русском музее и др., а также в галереях и частных собраниях (США, Франции, Италии, Англии, Турции, Германии, Финляндии, Чехии, Польши и др.)

Работала под руководством Коржева.

Большой интерес для исследователя представляют жанровые

картины с автопортретами Т. Назаренко. Об этой художнице много спорят. Одни видят в ее работах рассудочность, трезвый расчет, другие - истовую одержимость, живую творческую страсть.

Цветы. Автопортрет. 1979 год.

Есть в них, как нам кажется, и то, и другое. И это с особой наглядностью и остротой проявляется в картинах Назаренко, включающих автопортрет. А включают его почти все ее картины, в том числе и исторические («Казнь народовольцев», «Партизаны пришли»). Особенно активной, действенной представляется роль автопортрета в полотнах «Мои современники», «Разговор», «Молодые художники», «Бабушка и Николка», «Встреча Нового года», «Чаепитие в Поленове». В каждом из них раскрыты или по меньшей мере поставлены очень важные проблемы человеческого бытия. Тут нелегкие раздумья о cмысле жизни и творчества, смене поколений, неотвратимости смерти и т. п. Мы верим, что в каждом случае Назаренко представила какой-то сокровенный кусок своей личной жизни, своей собственной биографии (да так оно, видимо, и есть). Верим, что каждая ситуация не только хорошо продумана, но и глубоко пережита, выношена. А потому и автопортреты, включенные в ее картины, воспринимаются как нечто само собой разумеющееся, как неотъемлемая часть композиции. Включение в картину автопортрета стало для Назаренко необходимой творческой потребностью. «В одной из своих… картин «После экзаменов» я, боясь, что мой автопортрет несколько надоел, или, вернее, просто он не подходил к данной ситуации (компания студентов), хотя я себя там и ощущала на месте, попыталась написать другой персонаж. Это была мучительная и очень неудовлетворившая меня замена», - вспоминает художница.

При всем том, однако, обращает на себя внимание, что каждый из включенных в картины Назаренко автопортретов живет в особом, изолированном от других персонажей психологическом пространстве. Мы ощущаем в них не столько непосредственного участника изображенного события, сколько особое действующее лицо, взирающее на партнеров, хотя и не равнодушным, но все же сторонним взглядом. Героиня, наделенная портретными чертами художницы, всегда размышляет. Иногда при этом взор ее обращен к нам. Точь-в-точь, как в упомянутых выше композициях ренессансных мастеров. И выражает все тот же непреходящий вопрос: «А вы что думаете об этом?»

Пугачёв. Диптих.

В диптихе «Пугачев» выбран остроконфликтный, драматический момент: Емельяна Пугачева везут в клетке к месту казни в Москву. И везет не кто-нибудь, а молодой Суворов. Но что за странное зрелище разворачивается перед нашими глазами? Подобны игрушечным пестро и нарядно одетые безликие солдаты. Да и Суворов на белом коне напоминает куклу; весь облик его столь похож на бесчисленные его изображения, что он как бы лишается индивидуальных черт и становится знаком, схемой. И конь его не идет, а словно бы плывет по воздуху, и хрупкие, неживые ручки не держат игрушечный повод… И сразу весь этот рассказ обретает черты фантасмагории, и уже не люди совершают те или иные поступки, а некие марионетки участвуют в какой-то не ими придуманной игре.

Живописный строй этого полотна так же нарочит, напоминает раскрашенную олеографию. Уж очень пухлы проплывающие облака, и чрезмерно густ золотистый цвет холмов и дальних строений, и открытыми, предельно контрастными тонами написаны сине-красно-белые костюмы солдат и взметнувшаяся над их головами фигура Пугачева в красной рубахе…

И совсем по-другому выглядит вторая часть диптиха, заключенная в ту же раму. Это длинное вертикальное панно, написанное в традициях «обманок» XVIII века. Темный «музейный» колорит, тщательно выписанные бумаги, засунутые за ленточку, несколько портретов, относящихся ко времени Пугачевского бунта, кусок старой парчи, несколько книг, оплывшая свеча в подсвечнике… Все очень серьезно, бережно написано, все как будто несет на себе тонкую пыль прошедших эпох, следы прикосновения людей, которые создавали эти вещи.

Декабристы. Восстание Черниговского полка. 1976 год.

В исторических полотнах Назаренко нет сиюминутного переживания. Мы смотрим на давние события сквозь время, и все происходящее как бы высветляется, замирает, отрывается от житейских невзгод и приобретает четкость и завершенность символа.

Та же двойственность есть и в ее групповых портретах. Их персонажи узнаваемо портретны, коллизии правдоподобны:

Первое лето. 1987 г.

праздники молодежи, беседы в мастерской… И вместе с тем в них есть и нечто таинственное,- превращающее бытовые сценки в романтические фантазии. Так, прошедшее и настоящее близко сходятся в триптихе «Жизнь» (1983).

И снова художница материализует мысли и чувства, изображает предметы, которые эти мысли вызывают. Во всех трех полотнах, составляющих композицию триптиха,- бабушка, уже очень старенькая, морщинистая, поддерживающая сомкнутыми руками свою седую голову. И перед ее мысленным взором проходит ее жизнь. Но Т. Назаренко не была бы верна себе, если бы в изображенном ею мире не сходились реалии осязаемые и те. которые видны лишь духовному взору, если бы не была зыбкой грань между прошедшим и настоящим…

Анна Семеновна Абрамова умерла в Москве в возрасте 89 лет, дожив до признания Таниного творчества, увидев ее фотографии на обложках журналов, репродукции ее работ в книгах.

В работах Т. Назаренко есть сила убеждения и умение воплотить свои представления в полноценные образы. Здесь - зоркий глаз и полет воображения, размышления нашего современника и извечное стремление к любви, взаимопониманию. И еще есть в ее работах мысль о том, что для современного человека не так уж просты эти контакты. И потому столь часто на картинах Назаренко близкие люди так далеки друг от друга и протянутые руки повисают в воздухе.

Что бы она ни писала - а круг ее сюжетов необычайно широк, она с равной интенсивностью работает и над исторической картиной, и над сценами молодежных праздников, над портретом, пейзажем, натюрмортом,- она привносит в свои работы нечто неуловимо и несомненно делающее их порождением наших дней, способа мышления нашего современника. Зритель чувствует время, пульсирующее в ее искусстве.

Т. Назаренко принадлежит к числу художников, чей талант раскрылся в семидесятые годы. Яркие творческие индивидуальности развивались и мужали в эти годы. Сложности ломали слабых и закаляли сильных. Татьяна Назаренко - из числа сильных.

Большое окно. 1985 год.

Знаменательна картина московской художницы Т. Назаренко «Большое окно» (1985), поднимающая серьезные нравственные проблемы, связанные с сегодняшним днем нашей жизни. Здесь проблема самосознания, самочувствия современного человека в окружающем мире, эмоционального контакта с действительностью, с природой, с предметным миром решается как бы от противного: вместо тишины, покоя, ясности, облагораживающей душу гармонии - холодная напряженность, жесткость, дисгармония контрастов, режущая глаз несовместимость духовного и материального, подчеркнутая изображением пустотелого манекена на подоконнике пугающая опустошенность предметного мира, дискомфортность человеческого существования в данной среде. В жестковатой обнаженной нелицеприятности автопортрета (отраженное в зеркале усталое, бледное лицо, без искры вдохновения взгляд), в холодных красках и сухих линиях открывающегося за окном пейзажа, в равнодушном столкновении московской фабрично-заводской, индустриальной нови и кремлевской старины, в множественных аксессуарах повседневного художнического труда.

Как-то раз Татьяна Назаренко — а каждое лето она живет в деревне под Тулой — набрела на некую заброшенную зерносушилку. Попросила мужа сфотографировать: вот ведь символа советской эпохи ярче не придумаешь! Решила непременно использовать зерносушилку в инсталляции на холсте.

— Я, к сожалению, начала понимать того же Илью, который давно уже делает свои инсталляции. Это гораздо интереснее, чем просто рисовать. Я подошла к этому сейчас.

Чтобы отдаваться настоящей живописи, нужно другое состояние души, страны. Недавно была в одном крупном европейском музее. И поймала себя на мысли: приеду сейчас в деревню, возьму холстик и между поливками грядок с наслаждением буду писать. И тут же одернула себя: ну напишу, а что дальше-то? Ждать покупателя?

— А как же вдохновение, такое, когда продохнуть невозможно?

— Ой, я не люблю слово «вдохновение». Не могу сказать, что невозможно жить без прикосновения к холсту. Возможно. Но процесс творчества — это всегда немножко не так, как пишут и говорят.

— Судя по вашему фанерному «Портрету Екатерины II», представленному недавно в «Новом Манеже», традиционной живописи вы изменили окончательно?

— Речь не об измене. Художник должен оставить свое восприятие мира. А я именно так, а не иначе воспринимаю нашу действительность конца 90-х годов. Поэтому и не пишу портреты «новых русских». Там интересно выписывать только
шелк платья. Лица же ничего не выражают. Поэтому даже если я пишу сейчас что-то специально для продажи — на пенсию академика в несколько сотен рублей не больно-то проживешь, — то это натюрморты. Цветочки. Случается, что продаю и старые любимые работы. Но только не «Пугачева», которого советские чиновники снимали с выставок.

Циркачка. 1984 год.

— А почему тогда продали свою знаменитую «Циркачку»?

— Это муж. Я в Америке тогда находилась. И когда он позвонил и сообщил мне об этом, я готова была его убить. Я вообще очень тяжело расстаюсь со своими работами. Особенно если приходит толпа щебечущих современных тетушек, которые роются в работах и пытаются сбить цены. Остается ощущение базара. Хотя вроде отказать неудобно, приходят-то по знакомству.

Однажды мне пришлось продать работу вопреки желанию. Когда я сказала, что это мой любимый натюрморт, домашний, один из пришедших господ говорит: «А ведь Петр Иванович может сделать так, что вы никуда не полетите». А я должна была отправиться в Париж. Я посмеялась: теперь свобода, полечу через Украину. А мне в ответ: «Но Петр Иванович может сделать так, что самолет не долетит». Я ужаснулась уже по-настоящему, Боже мой, кого ко мне привели, не иначе мафиози?! Так что, к моему огорчению, пришлось эту работу все же продать. Их даже не остановила высокая цена.

— И вот так свой юбилей вы и встречаете — с каким-то смятением в душе?

— Я все время так живу. И в начале девяностых, когда рухнула страна и появилось ощущение своей ненужности, и в 85-м, когда меня не пускали за границу и казалось, жизнь кончилась. Помню и утреннее отчаяние в начале нынешнего года, когда узнала о том, что по распоряжению чиновников убрали мой безобидный фанерный памятник «Рабочая и крестьянин», стоявший у входа в Манеж во время моей выставки. Кому-то показалось, что рядом с Кремлем ему не место. Я почувствовала себя, как много лет назад, когда мои картины снимали с выставки. Недавно я встретила одного из этих чиновников от искусства. Не ожидал меня встретить в качестве академика. Он процветает…

Николай ЕФИМОВИЧ.

Художница Татьяна Назаренко создала собственную традицию: пятый год отмечает день именин - Татьянин день, 25 января, - выставкой новых работ. Первая состоялась в Третьяковке, нынешняя - «Мой Париж» открывается в галерее «Манеж», в Центральном выставочном зале.

Таланту Назаренко подвластны все жанры живописи. И от каждой ее выставки ждешь неожиданностей.

В прошлом году Назаренко создала на своей выставке иллюзию подземного перехода, населив его толпой до боли знакомых нам лиц. Ее герои словно сошли с картин, став фанерными фигурами-«обманками» вроде тех, что ставят возле себя уличные фотографы. Фанерные скульптуры можно передвигать, менять местами. Прием только внешне напоминает об уличном киче. Каждая фигура стала своеобразным социальным портретом, отразив точные приметы времени. Выставка «Переход» уже побывала в США, а сейчас продолжает путешествие по Германии.

Татьяна Назаренко жила в прошлом году весной в Париже. Без туристской спешки, с семьей, в обычном ритме городской жизни. И, как говорит, чувствовала там себя спокойно и легко. Новая выставка - итог этой поездки и продолжение эксперимента с фанерной живописью-скульптурой.

Художник среди своих парижских персонажей.

У каждого свой Париж. Назаренко интересовали парижане. Ее нынешние персонажи - студенты, буржуа, юные модницы в маленьких черных платьях, официанты, торговцы, проститутки, монахини, шарманщик… Перед нами - самые разные типажи городских улиц: днем и вечером, в кафе, в парке, у букиниста. И среди этих фанерных скульптур, как видите на фотографии, весьма естественно располагается сама художница.
Если в прошлогоднем «Переходе» вас давил серый фон, то здесь играют яркие краски на цветных плоскостях. Но перекличка выставок вовсе не сводится к противопоставлению. Назаренко не склонна к прямолинейности. Парижане ей нравятся, но она им не льстит.

Инга ПРЕЛОВСКАЯ

Общепризнано: самая яркая звезда среди современных российских художниц. Картины в собраниях Русского музея и Третьяковской галерее и именитых частных коллекциях. Лауреат Госпремии, член-корреспондент Академии художеств и профессор Суриковского института. Это все Татьяна Назаренко.

Фанерные фигуры несимпатичных обитателей московских подземных переходов памятники-«обманки» ЛУЖК0ВУ с лопатой, Киркорову и прочие инсталяции. вызвавшие возмущение эстетствующих критиков. Это тоже Татьяна Назаренко,

Святой Пётр на проекте «12 хороших работ».

В Центральном выставочном зале «Манеж» прошла XIV Московская художественная ярмарка «Арт Манеж» Четырнадцать лет назад она затевалась как весьма амбициозный проект, свидетельство состоятельности российского рынка искусства. Но изначально в затею была подложена бомба всеядности: салонное искусство тут соседствовало со стендами высоколобых галерей. Китчевый блеск и интеллектуальная нищета, которые сочетал «Арт Манеж» помогли взойти звезде «Арт-Москвы: конкурентки-однолетки, проходящей в ЦДХ. Свою репутацию «Арт Манеж» пытался спасти — то с утверждением экспертного совета, во главе которого состоял эксперт с мировой репутадией Виктор Мизиано, то
приглашением кураторов (что для ярмарки есть нонсенс) от художника Александра Якута до галериста Владимира Овчаренко. Не помогло. И «Манеж» уже несколько лет отказывается от претензий на возвышенность, представляя все, что есть (точнее, тех, кто заплатил деньги за аренду площадки). Еще несколько лет назад экспоненты «Арт-Москвы» заходили в Манеж, чтобы удостовериться в несостоятельности соперника, дефилируя с надменным видом. Однако в связи с финансовым кризисом и таможенными проблемами и она оказалась неуспешной. Так что на нынешнем вернисаже можно было встретить активистов актуального искусства, которые со скрытым смущением спрашивали друг друга: «А ты
что здесь делаешь?» То есть «Арт Манеж» в сущности, лучше не стал, но потенциальной площадкой для рынка остался.

Да и на сей раз тут было на что посмотреть даже эксперту. Впрочем, лучшее представлено здесь не псевдосовременным искусством, а модернизмом и «вторым авангардом» нонконформистов. Лучший проект «Искусство трех десятилетий. 1910 — 1930-е» — вообще некоммерческий. «Клуб коллекционеров изобразительного искусства» представил вещи художников первой трети прошлого века из частных собраний. Экспозицию сделал председатель клуба Валерий Дудаков, один из лучших экспертов на антикварном рынке. Надежда Лермонтова,
Вера, Михаил… Имена впечатляют, хоть вещи — не очень. А «Галерея SHPENGLER» (в прошлой жизни известная как «Старые годы»), известная постоянным сотрудничеством с Третьяковкой, показала своих любимцев — от ученика Бурлюка, раскаявшегося уральского футуриста Виктора Уфимцева, до подпольного абстракциониста 60-х Валентина Окорокова. Как всегда, «Пан Дан» — со своими , Яковлевым и . Новообразованная «Галерея на Вспольном», принадлежащая «Обществу поощрения художеств», тоже приобщенному к ГТГ, представила , и Плавинского, вполне музейного качества. На стенде «Нового Манежа» свои, ставшие хрестоматийными,фотоработы выставил Лев Мелихов, летописец андерграунда.

Ну и два хита ярмарки: экспозиции «InArtis» с шелкографиями Энди Уорхола (тиражными и неподписанными, но сделанными с благословения автора) и «Zebra Bliss: прежде известной как «Музей экслибриса» — тут не экслибрисы, а великолепные объекты классика французского «нового реализма» Армана, граффитиста Крики и даже Кейта Херинга, знаменитого американского «нью-вейвера».

В общем получилось не стыдно. И ныне живущие российские художники были представлены достойными именами и достойными работами: Татьяна Назаренко, Клара Голицына, Константин Сутягин, Александр Шевченко…
Но помилуй бог, это же надо было искать
в пространстве общей пл 5000 квадратных метров.

Ну вот, хочешь открытий и ных впечатлений — а тебе все ценники и разблюдовки. Ярмарка как ярмарка. Кстати, как и было предсказано продавались все больше наши нонконформисты. Большинство неизвест просвещенной публике галерей свои стенды не окупило. Но, в отличие с «Арт-Москвы: ярмарка «Арт Манеж» свои коммерческие результаты огласке не придает. Стесняется, что ли?

Фёдор Ромер.

Десятки холстов, заслоняя друг друга, громоздились у одной из стен мастерской. И прежде чем художница успевала повернуть ко мне очередную работу, я прочитывала ее название, будто проглядывала оглавление незнакомой книги.

«Узбекская свадьба» - читаю на подрамнике. И пока Татьяна Назаренко медленно разворачивает полотно, я успеваю порадоваться теме, как мне кажется, созданной для нашего, женского журнала. Но вот картина передо мной. Смотрю, и какая-то непонятная тревога охватывает меня. Почему? Откуда? Ведь на холсте вроде бы ничего трагического: у невысокого дувала написанные несколько пародийно музыканты сзывают народ на семейный праздник, рядом худенький, бледный мальчик устилает дорогу к дому цветами. Слева, в углу картины,- гости. Люди разных возрастов, разных темпераментов, по-разному воспринимающие предстоящее торжество: кто-то откровенно обрадован, кто-то просто любопытен. И все это достоверно, красочно. Так в чем же дело? Откуда это неуходящее предчувствие беды7 Может, всему виной тревожаще красный фон картины или печальное лицо мальчика. рассыпающего цветы? А может, гости? Они как будто намеренно медлят переступить порог приготовившегося к празднику дома.

Говорю об этом Татьяне Григорьевне

Да, на этой свадьбе,- рассказывает она,- произошло трагическое событие - скончался отчим невесты. Прекрасный человек, вырастивший и воспитавший ее. По-видимому, это тягостное впечатление, о котором я старалась не думать, работая над картиной, все-таки сказалось…

Что ж, по-видимому, для каждого истинного художника правда жизни и правда искусства неразделимы.

Татьяна Назаренко, воспитанница Суриковского института, дебютировала на выставках еще в студенческие годы картиной «Мать с ребёнком» (1966 год) и «Материнство». Эта вторая картина, написанная в 1968 году, была и дипломной работой художницы В том же году была создана «Узбекская свадьба».

Студенты.

В более поздних вещах, таких, как «Молодые художники», -Студенты», «Мои современники», «После экзамена», «Гости в общежитии», автора привлекал уже не столько сюжет, сколько глубина психологических характеристик.

После экзамена.

И все-таки наибольшую известность получила работа Назаренко «Казнь народовольцев». Молодой художнице удалось по-своему осмыслить трагическую тему народовольцев, нравственная высота которых ее всегда восхищала.

Картина эта в какой-то мере подводила итог годам учебы в институте, где учителями молодой художницы были известные живописцы А. Грицай и Д. Жилинский. Но одновременно училась она у итальянских и немецких мастеров раннего Возрождения. Не отсюда ли в «Казни народовольцев» небо цвета поблекшей ренессансной фрески - светло-светло-синее? И в портретах современников Назаренко нет-нет да и окружит лицо воротником. напоминающим испанское жабо.

Художницу привлекает и жанр, и портрет, и историческая композиция. Но есть у нее картины, которые воспринимаешь как стихи, как музыку. В них главное - настроение. Одна из таких картин - «Вечер в Тарусе». Одиночество и затерянность притаились в крохотных, далеко отстоящих друг от друга домиках, окруженных строгими соснами беспокоен неяркий желтый свет раскачиваемого ветром фонаря.. Написана эта картина в Тарусском доме творчества художников, по-видимому, в один из дней, когда тоска по оставленному дому превозмогает все остальные чувства.

Совсем в ином, мажорном ключе решены «Проводы зимы», «Встреча гостей в молдавском совхозе», лирическое повествование «Новогоднее гулянье», натюрморт «Цветы в мастерской» и «В мастерской». За две последние работы Татьяна Назаренко была удостоена первой премии на Международном конкурсе молодых живописцев в Софии

А сейчас ее картины экспонируются в ГДР и высоко оцениваются немецкими зрителями.

Татьяна Назаренко, лауреат премии Ленинского комсомола, в постоянном поиске. В этом залог ее успехов. Нынешних и грядущих.

Назаренко Татьяна Григорьевна

Tatyana Nazarenko

(Род. 1944)

Живописец. Занимается художественной фотографией. Портретист, пейзажист, жанрист, мастер исторической картины.

В 1955-1962 училась в Московской средней художественной школе при Московском государственном художественном институте имени В.И.Сурикова, затем в 1962-1968 в Московском государственном художественном институте имени В.И.Сурикова у Д.Д.Жилинского.

В настоящее время преподает в этом же институте.

Лауреат Государственной премии России, действительный член РАХ.

Т.Г.Назаренко является одним из лидеров художественной жизни 1970-х годов. Для творчества ее поколения характерны аналитичность, стремление к многоплановому прочтению смысла произведения, акцент личностной интонации, ирония.

Язык иносказаний был близок многим мастерам этого времени. Назаренко вспоминает: "70-е годы заставили прибегнуть к иносказанию: двусмысленное время, когда вроде бы многое разрешено, и вместе с тем снова нет, снова закрыто".

Особую известность ей принесли картины на исторические темы ("Казнь народовольцев", 1969-1972; "Декабристы", 1978). В них она сочетает документальность, дух свидетельства, исторический взгляд и свое представление о событии.

Интерес к различным этапам истории и культуры, элементы стилизации и прямого цитирования известных произведений - все это сближает искусство Назаренко с эстетикой постмодернизма.

__________________________

Назаренко Татьяна Григорьевна

Заслуженный художник России, лауреат Государственной премии РФ, премии Правительства Москвы, член президиума, действительный член Российской академии художеств, профессор

Родилась 24 июня в Москве. Отец — Назаренко Григорий Николаевич (1910—1990). Мать — Абрамова Нина Николаевна (1920 г. рожд.). Супруг — Жигулин Александр Анатольевич (1951 г. рожд.). Дети: Назаренко Николай Васильевич (1971 г. рожд.), Жигулин Александр Александрович (1987 г. рожд.).

Отец Татьяны Назаренко, фронтовик, кадровый военный, после войны получил назначение на Дальний Восток, и родители уехали. Таня осталась в Москве у бабушки, Анны Семеновны Абрамовой. Ей она показывала сначала школьные отметки, а потом свои рисунки и картины.

А. С. Абрамова была вдовой с 1937 года. Ее муж, Николай Николаевич Абрамов, был незаконно репрессирован и погиб в заключении. Оставшись одна, она работала воспитательницей в детском саду, медсестрой, вырастила и помогла получить высшее образование двум своим дочерям, воспитала внучку Татьяну, а потом помогала растить и ее старшего сына Николая. Бабушка имела в себе бесконечный источник любви, но, кажется, главной ее любовью была все-таки Таня, которая тоже любила ее. Анна Семеновна Абрамова осталась жить в картинах художницы Татьяны Назаренко: "Утро. Бабушка и Николка" (1972), "Портрет А. С. Абрамовой" (1976), "Воспоминания" (1982), "Жизнь" (1983), "Белые колодези. Памяти моей бабушки" (1987).

В 11 лет Татьяна поступила в Московскую художественную школу. Там быстро определился круг друзей: Наталья Нестерова, Ирина Старженецкая, Любовь Решетникова, Ксения Нечитайло — будущие яркие мастера 1970-х годов. Это было время бурное, щедрое, богатое разнообразными событиями культурной жизни, время подъема отечественного искусства, знакомства с выдающимися произведениями отечественной и зарубежной классики XX века, до той поры находившимися под запретом и неведомыми молодежи.

В 1962 году Татьяна Назаренко поступила на живописный факультет Художественного института имени В. И. Сурикова, где ее учителями стали Д. Д. Жилинский, А. М. Грицай, С. Н. Шильников. После окончания института с 1968 по 1972 год она работала в творческой мастерской Академии художеств СССР у Г. М. Коржева.

Искусство Татьяны Назаренко формировалось под влиянием бурных событий 1960-х годов и воспоминаний о трагических событиях 1930-х. В нем соединились полнокровность мироощущения, жизнелюбие, умение переживать будничные события как праздник — и постоянная тревога, позволяющая превращать эти праздники в странные и сложные действа, где все правда — и неправда, где столько же веселья, сколько печали, где много слоев восприятия, много пространств, наложенных одно на другое, где зыбко время, переплетены точность натурных наблюдений и самая безудержная фантазия.

В творчестве Татьяны Назаренко сильно аналитическое начало. В каком бы жанре живописи она ни работала, главное содержание ее картин выражается не только и не столько через сюжет, сколько через общую духовную атмосферу, которая определяет и психологическое состояние героев, и эмоциональную окрашенность пейзажей, предметов, и пластический язык ее искусства. Эта одухотворенность живописи в соединении с аналитически-пристальным подходом к изображаемым явлениям и составляет содержательное своеобразие произведений художницы.

Адекватность времени, глубокая современность — одна из определяющих черт творчества художницы. Назаренко привносит в свои работы нечто неуловимо, но несомненно делающее их порождением наших дней, способа мышления нашего современника. Зритель чувствует время, пульсирующее в ее искусстве.

Эти черты начали проявляться уже в первых самостоятельных работах художницы, в разнонаправленных поисках первых последипломных лет.

В конце учебы в институте, в 1965—1967 годах, Назаренко ездила в Среднюю Азию. Казахстан, Узбекистан, Киргизия на несколько лет определили круг сюжетов ее работ. Среднеазиатские картины Назаренко ("Мать с ребенком", "Материнство", "Самарканд. Двор", "Узбекская свадьба", "Молитва", "Мальчики в Бухаре") отразили ее живые наблюдения. Но не только. В этих работах как будто собрался весь багаж ее ученических приобретений. Но в них уже видно и другое неотъемлемое качество молодой художницы — самобытность. Из-под привычных форм "искусства шестидесятых" в них проглядывает иное содержание. В них все гораздо более зыбко и неоднозначно, они необычайно музыкальны, в них появляются черты примитива: желание снять репрезентацию, внести улыбку, простоту и игру.

И не случайно сразу после среднеазиатской серии Назаренко обращается к темам, значительно более для себя близким. Она пишет картины, где главными героями являются она сама и ее друзья. Жизнь поколения становится предметом ее искусства.

Начало 1970-х годов для Назаренко, как и для большинства художников ее поколения, — время поисков жанра, манеры, темы. Художница пробует свои силы и в примитивистской манере, и в системе строгой неоклассики, пишет полотна романтически-декоративные и игровые. В эти годы ею были написаны такие разные работы, как "Казнь народовольцев" (1969—1972), "Дерево в Новом Афоне" (1969), "Воскресный день в лесу" (1970), "Портрет цирковой актрисы" (1970), "Проводы зимы" (1973), "Новогоднее гуляние" (1973), "Утро. Бабушка и Николка" (1972), "Молодые художники" (1968), "Мои современники" (1973), "Обед" (1970), "Портрет Игоря Купряшина" (1974).

Среди ее героев почти всегда можно встретить собственное изображение — и мера зоркой беспощадности глаза, умение подчеркнуть острохарактерное в ущерб идиллически-благополучному так же сильно в отношении к самой себе, как и к любой другой модели.

Характерны в этом смысле групповые портреты, решенные как жанровые картины ("Студенты", 1969; "Молодые художники", 1968; "Мои современники", 1973; "Туманный день на Шикотане", 1976; "После экзамена", 1976). Их персонажи узнаваемо-портретны, коллизии правдоподобны: праздники молодежи, беседы в мастерской... И вместе с тем в них есть и нечто таинственное, превращающее бытовые сценки в романтические фантазии.

В исторических композициях Татьяны Назаренко отражен взгляд нашего современника на прошедшее. В ее картинах одномоментно присутствует прошлое и настоящее, историческое событие — и наше нынешнее представление о нем. Характерен уже сам подход к решению темы: в исторических полотнах — "Казнь народовольцев", "Партизаны пришли" (1975), "Декабристы. Восстание Черниговского полка" (1978), "Пугачев" (1980) — художница избирает трагедийные, кульминационные моменты, требующие высшего напряжения духовных сил участников действия. Многозначительны здесь тишина, молчание.

Картина Татьяны Назаренко "Казнь народовольцев" появилась на Московской молодежной выставке в 1972 году. Картина была замечена всеми, хотя и не всеми принята. В ней причудливо соединялись приверженность образцам Ренессанса, склонность к обобщенным размышлениям и трагическое чувство уязвимости борцов за свободу, за духовные идеалы перед крушащей безликой силой машины подавления. За картину "Казнь народовольцев" Назаренко была удостоена премии Московского комсомола. В 1976 году ей была присуждена 1-я премия на Международном конкурсе молодых живописцев в Софии (Болгария).

Сострадание, чувство социальной ответственности — в дальнейшем эти качества развивались и крепли в искусстве Татьяны Назаренко, обретая разные, подчас причудливые формы воплощения, переплетаясь с мотивами карнавалов, праздников, гуляний, с романтическими автопортретами, с артистической игрой. И всюду незримо и отчетливо присутствуют тревога, чувство, что за зыбким благополучием наших будней стоят суровые судьбы других поколений, их боль и страдания.

Назаренко любит писать карнавалы. Одна из первых "карнавальных" работ художницы — "Новогоднее гулянье" (1973), в которой она стремится показать внутренний смысл карнавала, гамму разнообразных и достаточно сложных чувств, которые испытывают случайно собравшиеся люди.

С годами игровое начало усиливается в творчестве художницы. Из работ уходит повествовательность, и появляется аллегория. В аллегорическом качестве пользуется и реминисценциями искусства прошлого — будь то почти прямые цитаты из классических произведений, исторические костюмы на наших современниках или присутствие в композициях, посвященных сегодняшнему дню, предметов из прошлого.

Во второй половине 1970-х — начале 1980-х годов Назаренко пишет несколько групповых портретов друзей, собравшихся по праздничному поводу. Это картины "Встреча Нового года" (1976), "Московский вечер" (1978), "Карнавал" (1979), "Татьянин день" (1982), "Сентябрь в Одессе" (1985) и многие другие, а также написанные ранее полотна "Молодые художники" (1968) и "Мои современники" (1974).

Если в ранних групповых портретах Назаренко отчетливо ощущались тишина, сосредоточенность, стремление героев услышать друг друга, прислушаться к истине, то в последующих работах ("Карнавал", "Татьянин день" и др.) царит безудержная стихия карнавала. Экстравагантны костюмы и позы, дух празднества владеет не только людьми, но и предметами. Однако это — праздник без веселья, общение без взаимопонимания и духовной близости. Тема одиночества, столь важная для художницы, причудливо соединяется в ее творчестве с темой карнавала ("Портрет в маскарадном костюме", 1982).

Элементы карнавализации есть и в картинах "Карусель" (1982), и в диптихе "Танец" (1980).

В работах Назаренко звучит стремление к контакту со зрителем, готовность открыть себя внимательному, сочувствующему взгляду. Художница написала несколько работ, где она почти впрямую говорит об исповедальности своего искусства, о том, как больно и трудно показывать себя незащищенной, раскрытой перед судом всеобщего равнодушия ("Цветы. Автопортрет", 1979; "Циркачка", 1984; "Зрители", 1988; "Трапеза", 1992).

Одна из самых необычных картин Татьяны Назаренко — триптих "Мастерская" (1983). Художник представляет зрителю реальную мастерскую, в которой создавались реальные картины ("Татьянин день" и "Карнавал"), и одновременно процесс воплощения своего замысла.

Есть и еще одна форма "исповедальности" в работах Назаренко. В таких произведениях ей не нужна ирония, не требуются пестрые одежды карнавала: здесь воплощается самое близкое, теплое... И почти всегда в этих картинах присутствует образ бабушки: "Утро. Бабушка и Николка", триптих "Жизнь" (1983) и другие. В 1982 году была написана картина "Воспоминания", где художница как бы материализует жизненные ассоциации, возникшие при рассмотрении старых фотографий.

Среди основных работ Татьяны Назаренко также: "Домашний концерт" (1986), диптих "Счастливая старость" (1988), "Маленький оркестр" (1989), "Обломки" (1990), "Памятник истории" (триптих, 1992), "Время" (триптих, 1992), "Безумный мир" (1992), "Заклинание" (1995), "Бездомная" (2001).

Татьяна Назаренко — социальная художница. "Меня всегда интересовали люди, — говорит она. — Я не могу отвернуться, отмахнуться от чужого несчастья. Заставить людей задуматься, призвать их к сочувствию — вот главная цель моей работы". Ярким доказательством тому послужила ее выставка "Переход" (1995—1996) — инсталляция из 120 крашеных фанерных "обманок", выполненных в человеческий рост. На выставке посетителям пришлось остановиться, вглядеться в лица несчастных старух, инвалидов, бродячих музыкантов — всех тех, кого видят ежедневно в подземных переходах, но чаще всего проходят мимо, не задерживая взгляда. Выставка имела большой успех (в дальнейшем ее увидели жители Германии, США, Финляндии), и "Переход" стал для художницы в буквальном смысле переходом к новому этапу в жизни, к новому искусству.

В 1997 году состоялась ее выставка "Мой Париж", где тоже были фигуры из фанеры — гарсоны парижских кафе в длинных белых фартуках, продавцы рыбы... Другая выставка Татьяны Назаренко — "Московский стол" состоялась в том же году в галерее Марата Гельмана, а затем была показана в Государственном Русском музее Санкт-Петербурга в программе выставки "Искусство против географии". В мае — сентябре 2002 года в музее "Кусково" прошла выставка художницы "Я сам обманываться рад..." (Искусство обманки).

Начиная с 1966 года, когда Назаренко впервые показала свои работы на VII Московской молодежной выставке, она постоянно участвует в городских и всероссийских выставках, выставках изобразительного искусства в России и за рубежом. Первые персональные выставки состоялись в Леверкузене (1986), Бремене, Ольденбурге, Одессе, Киеве, Львове (все — 1987). С тех пор персональные выставки художницы прошли в Москве (первая — 1989), Кельне, Вашингтоне, Нью-Йорке, Бостоне, Мадриде, Таллине, Хельсинки и других городах. Работы Татьяны Назаренко хранятся в собраниях Государственной Третьяковской галереи (Москва), Государственного Русского музея (Санкт-Петербург), Национального музея "Женщины в искусстве" (Вашингтон), Национального еврейского музея (Вашингтон), Музея современного искусства (София), Музея современного искусства (Будапешт) и других художественных музеев мира, в частных коллекциях.

Творческие работы Татьяны Назаренко отмечены высокими наградами: Государственной премией РФ (1993), премией Правительства Москвы (1999), серебряной медалью Академии художеств СССР (1985), золотой медалью Российской академии художеств (2005).

Т. Г. Назаренко — заслуженный художник России (2002), с 1997 года — член-корреспондент, с 2001 года — действительный член, член президиума Российской академии художеств; профессор кафедры живописи, руководитель мастерской станковой живописи Московского государственного академического художественного института имени В. И. Сурикова (1998). Член Союза художников с 1969 года.

Живет и работает в Москве.

И Игорем Новиковым накануне их выставки в Швейцарии. Беседа получилась насыщенная, о восприятии искусства сегодня и вчера, в нашей стране и на западе. Мы решили опубликовать ее для вас в полном варианте, без сокращений.

Расскажите, что за выставка у вас открывается в Цюрихе?

Игорь Новиков: Выставка называется «Русские сезоны» и пройдет с 12 января в галерее Jedlitschka Gallery (Seefeldstrasse 52. CH - 8008 Zürich, Switzerland). Хорошая галерея, в самом центре Цюриха, с просторными светлыми помещениями, большими окнами. Ее хозяин, швейцарец, уже не первый раз делает мои выставки. На выставке будут показаны три художника, я, Таня Назаренко и мой отец, художник Алексей Новиков. Он чаще бывает в Швейцарии, чем в Москве. Много где выставлялся и тоже востребованный художник. От каждого из нас будет по 8-9 работ. К выставке будет выпущен каталог.

Алексей Новиков. Празднование. 42х62 см. х.м. 2000 г.

«Русские сезоны» … вы прямо продолжаете идеи Дягилева, представляете Россию и русское искусство западной публике?

Игорь Новиков: Татьяной больше всего интересуются не столько европейцы, сколько бывшие «наши» в Швейцарии, в Германии, Франции. Европа маленькая и через соц. сети люди из разных уголков интересуются, когда будет выставка Татьяны, можно ли будет увидеть ее саму и т.д. Это не только те, кто эмигрировал в 1990-е, но и, кто уехал недавно. Они знают Татьяну в первую очередь по московской художественной среде. А вот меня и моего отца больше знают швейцарцы. Но, какими бы ни были наши паспорта, мы всегда будем русскими художниками, и наше искусство - это русское искусство. Поэтому, да, данная выставка представляет русское искусство европейцам. Но не все, конечно, а только то, которым именно мы занимаемся.

Игорь, про искусство Татьяны Григорьены мы уже рассказывали в одном из интервью , расскажите, пожалуйста, про ваши картины. Эти люди, это какие-то символы?

Игорь Новиков: Это пиктограммы. Условные знаки. Фантомы. В зависимости от ситуации и от картины, они могут означать разное. Юмор, сострадание, библейские сюжеты, иногда, это политические вещи. Появились они на моих холстах в 80-е гг., в момент перестройки и сначала были красного и черного цвета. Потом стали появляться и другие цвета, белые, зеленые, желтые … Это не дорожные знаки (как некоторые предполагают), а полностью придуманные фигуры - кто-то лезет по лестницам, кто-то летит по небу, кто-то вылазит из земли, идет шеренгой по Москве или по русским пейзажам и так далее.

Игорь Новиков. Goodbye, Russia! 150х200 см. х.м. 2004.

У художников живопись бывает чисто фиксация, у вас же тут очевидное высказывание?

Игорь Новиков: Я стремлюсь создать какое-то напряжение, поставить вопрос и отобразить время, в котором я живу. Я заметил, что иногда события, которые я изображаю на своих картинах становятся пропроческими. Например, картину "Goodbye, Russia!" я нарисовал в 2004 г. Лесоповал - это русский вечный хаос с одиноким уцелевшим медвежонком, который смотрит на наш Кремлевкий некрополь - Мавзолей с встревоженностью, извечным вопросом "Что делать?". Белый цвет трех фигур олицетворял цвет пробуждающейся революции. Другая моя работа, "Московская жара", 2009 года. Не ведая о грядущем укранском расколе, я нарисовал тушение пожара, на фоне Флага Украины наших двуглавых Орлов с лейками.

Московская жара. 140х190 см. х.м. 2009 г.

Моя жена Татьяна, чем гениальный художник и знаменитый? Тем, что она отразила свое время. Я считаю, это главная задача художника. Чем мы и занимаемся. Чем индивидуальнее ты это делаешь, чем больше имеешь в искусстве «свое лицо», тем больше ты Художник. А не просто ремесленник, который, не вкладывая никакой индивидуальности, рисует пейзаж, церковь, водопад, лес и так далее, которые уже сто раз писались. Художник должен иметь свой мир, в котором живет сам, и куда приглашает зрителя. И когда мы видим этот образный мир, то сразу считываем, это вот Татьяна Назаренко, а это Наталья Нестерова, вот Целков и так далее. Это говорит о том, гениальный это художник или нет.

Просто писать пейзажи и этюды, делать фотографии и т.д. - это несерьезно. Задача художника изобразить, создать новый образный мир.А получилось у нас или нет, покажет время.

На сто процентов с вами согласна, что «инакость» делает художника. Но в нашей стране, «инакость» всегда особенно искоренялась.

Игорь Новиков: В художественной среде вообще распространенно, что художники суетятся, чтобы во время кого надо пригласить, налить стакан вина, договориться, сделать умное лицо, быть членом разных советов и комиссий, партий. Бегают за разными званиями медалями, орденами. Мне это напоминает бесовщину.

Кстати, с Татьяной Григорьевной понятно, а у вас то звания тоже имеются?

Игорь Новиков: Я являюсь почетным членом российской Академии художеств. Скрывать не буду, я рад и благодарен Академии. Мне, конечно, было стыдно это звание получать. Я то помню Академию еще по Суриковскому институту, где я учился в мастерских Ю. Королева. Е. Салахова…... Конечно, не все там были исключительно выдающимися художниками, но для нас академики были очень уважаемыми старичками, в очках, в серо-черных пиджачочках. Их было не более пятидесяти человек. В Академии была такая тишина, что нами она воспринималась как Храм искусств, эзотерика, какой то закрытый орден. А сейчас, конечно, это уже не совсем то. Иногда глянешь, кто там в Академии есть, и возникает большой вопрос и удивление.

Вы упомянули Суриковский институт, это было вашей почвой? Вы оттуда выросли как художник?

Игорь Новиков: Начнем с того, что мой отец художник. Конечно, как все дети, я тоже что-то рисовал с самого начала. В итоге сложилось, что тоже стал художником. Хотя отец не очень был рад. Конечно, и в те времена жизнь художника была не сахар, но в советское время мы были обласканы хоть немножко властью, выдавались мастерские, еще что-то. Сейчас ты должен сам выжить / заработать / купить / снять, как хочешь, так и вертись. Быть художником сегодня, все чаще напоминает какую-то клоунаду.

Подождите, но ваше творчество, то властью вряд ли было бы обласканным …

Игорь Новиков: Конечно нет. Многие работы ставились к стенке. Нельзя было все показывать. Например, небо с Таниной картины.

Такое синее небо нельзя было писать в 80-е годы.

Татьяна Назаренко. Женская компания. 150х120 см. х.м. 2007.

Потому что была масса других художников, Папикян, там еще кто-то, которые бы орали, топали: «Как это так, должны быть облака, должно быть сфумато!» Сейчас в это сложно поверить. Как в Попкова , например, летела масса шишек и так далее. Уже сам по себе цвет мог раздражать многих. В те времена тоже было не просто.

Когда я учился в институте (все-таки в Москве было лучше, чем в Ленинграде, Суриковский всегда был более «левый», более свободный), но все равно, когда многие педагоги видели мое синее небо или зеленую землю, что я иногда делал, хватались за голову. Рисунки у меня были хорошие, я старался, все же это Суриковский институт. Школа Репина, Сурикова, я пытался соответствовать. А насчет композиции мне казалось, что я могу выразить свое видение, чувства. Я то думал всегда, что композиция - это свобода. Что ты можешь смело показать так, как считаешь нужным. Когда эти синие, красные, оранжевые цвета, которых много было на моих картинах, видел Бондренко Павел Иванович, в то время ректор, то он топал ногами, кричал: «Как же так? Да, как ты смеешь!» Суриковский институт относился к Ждановскому райкому партии, помню была одна женщина, первый секретарь района, которая приезжала на все просмотры. Поэтому, когда видели «леваков», то исключали из института. Меня, например, исключали дважды, пришлось переводиться в другие мастерские, за то, что я чуть-чуть не так видел цвет или форму, сюжеты - это было печально.

Тогда были одни претензии и сложности, а сейчас появились другие...

Игорь Новиков: Да. Сейчас ведь тоже нет свободы особой. Стали вот говорить, что нельзя показывать обнаженную натуру. Это же смешно.

Мы ездим во все музеи мира и видим там обнаженную натуру. Никому не приходит в здоровую голову, воспринимать это порнографией, растлением или еще чем-либо, кроме искусства.

Таня Назаренко: На этой неделе у меня брали работу на выставку в Академию. А я не могла найти нужную работу, которую уже напечатали в каталоге. И предложила другую, тоже красную, а там две девушки, которые ногами играют головой мужчины. Мне говорят: «Татьяна Григорьевна, ну вы понимаете, а вдруг придет кто-нибудь из Министерства культуры, и не понравится работа?».

Причем тут понравится ли кому-то из Министерства? Мы иногда забываем в каком мире мы живем, и как быстро все может измениться.

Татьяна Назаренко. Игра. 120х80 см. х.м.

Я счастлива, что ушла из Суриковского института и могу теперь свободно ездить путешествовать. Дело не только в мелочах, но в главном, теперь студенты института должны знать, как исполнить определенную идею и не более того. Суриковский и Репинский всегда были институтами Творцов. Сегодня, это изменилось. Это теперь больше какой-то институт ремесленников напоминает, чем институт творческих людей, художников. А что делает церковь? Пиотровский недавно верно сказал, что театральные постановки могут судить только театральные критики, а не церковь и даже не зрители. А не будет Пиотровского, который вступается за искусство, будет какой-нибудь его зам, который этого делать не будет.

Игорь Новиков: Мне кажется, что в Москве, в России духовность заканчивается постепенно и окончательно. Духовность, которая была присуща ей в советский и особенно в до советский период. С наступлением советского бандитского капитализма и церковной революции, культура в России приходит окончательно в тупик и деградацию.

Я в своих произведениях не смеюсь ни над Россией, ни над Западом. Наоборот, мне печально. Массовое одурачивание людей происходит и там, и там. Но у нас в большей степени. Обидно, что Россия - богатейшая страна в мире, у которой есть столько природных богатств, нефти, земли и так далее, но в отличие от, например, Норвегии, где 50% принадлежит норвежцам, или в Саудовской Аравии, где человек уже рождается миллионером, у нас большая часть населения живет в нищете и разрухе, влача скудный образ жизни.

Игорь Новиков. Вечерний звон. 95х130 см. х.м.

Игорь, но вы находитесь на 28 строчке рейтинга "50 самых дорогих ныне живущих российских художников" газеты The Arts Newspaper Russia. Как вы этого достигли и как стали гражданином Швейцарии?

Игорь Новиков: В конце 80-х было уже попроще договориться насчет мастерской, и вот я получил под мастерские дом на Фурманном переулке. Он был под выселение и, кажется, за 200 рублей нам его отдали, "делайте что хотите". Жильцы выезжали, а художественная колония разрасталась. В 1989 году на нашу выставку приехали иностранцы и решили ее показать в Варшаве, выпустили каталог. Потом она отправилась в музей города Мартиньи в Швейцарии. Мы поехали на открытие, и там я подписал контракт с галеристами. Позже получил стипендию ЮНЕСКО. Получается, что с 1990-го года я живу на Западе, хотя конечно с Россией связь я тоже никогда не терял.. В 1993 году была персональная моя выставка в Третьяковской галерее. Но здесь меня знают меньше, чем в Европе, где мои работы, мои пиктограммы узнают. В общем, за эти годы, как-то сформировалась ценность работ. Много было выставок, разных каталогов, цены росли постепенно.

Москва послезавтра. 155х200.см. х.м. 1989. Данная серия работ находится в собрании Третьяковской галереи.

Нас с Татьяной какое-то время не было в России и сейчас, когда мы с экрана телевизора услышали, что стране надо поддержать Алеппо, отстроить все эти руины, нам не понятно, когда вся наша страна в руинах, о чем может идти речь? Ни одного музея государством не было построено. Но только вот разве что, Ельцин центр.

Татьяна Назаренко: Ты знаешь, это очень казусная концепция «Ельцин дал свободу». Из рук Ельцина в свое время лично получили государственные премии я и Наташа Нестерова. Мы получили свободу. Никогда в жизни я бы не получила государственную премию, если бы не Ельцин. Ни до него, ни сейчас. Я помню тогда за меня голосовал Бажанов, а другой кандидатурой был Виктор Иванов, который по всем правилам должен был, как такой наш великий реалист, получить эту премию. Я его безумно уважаю, но то, что премию дали мне, было возможно только в Ельцинское время. Но почему-то никому в голову даже не пришло попросить мои работы или Наташи Нестеровой на выставку в Ельцин центре. Я узнала обо всем этом только из СМИ, увидев, как все Путин, Медведев, Наина Ельцина и другие художники снялись на фоне картины Эрика Булатова ”Свобода”.

Игорь Новиков: В нашей стране культура не поддерживается государством. Во всяком случае, то искусство которое делаем мы, власти не интересно.

Власть любит то, что им весело и понятно, театр там, эстрада, кино, на худой конец.

Игорь Новиков. Большой Стриптиз. 140х190 см. 1994

Искусство власть не веселит, под него не особенно расслабишься, не потанцуешь, не споешь в кароке. Культура в их понимании - это развлечение, послушать песни "под фанеру" на своей вилле в Лугано или в Монте-Карло, на худой конец на Рублевке или Сочи-Плесе. Ходил я по этим театрам, десятки сотен их в России и особенно в Москве, отстроенные под народных артистов и так далее, они все блестят, они все в мраморе. А мы то, художники, зачем им нужны?

Татьяна Назаренко: Мне не интересно, когда искусство - момент развлечения.

Развлечение - это прекрасно, но я не могу с этим согласиться. Искусство - это не только развлечение, это познание мира.

Татьяна Назаренко . Мясники. 140х170 см. х.м. Московский музей современного искусства.

Музей современного искусства был создан Зурабом Церетелли огромнейшими битвами, боями и собственным влиянием. Академию художеств отрезали от всех институтов и от всех бюджетов. Закупок современного искусства государством не проводится. Многие вещи, это я знаю по себе лично, были закуплены в Московский музей современного искусства лично из кармана Зураба Константиновича, за что я ему очень благодарна.

Искусство вынесено за большие рамки. Все дальше и дальше. В 1990-е были левые, правые, было много замечательных выставок, действительно, свободы действий. Манеж сейчас отобрали, отдали актуальному искусству.

Татьяна Назаренко: Прекрасно, уличное искусство.

Но изобразительное искусство сейчас не востребовано. Станковое искусство, я имею в виду.

Татьяна Назаренко. Большая компания. 360х100. см. х.м. 2013.

В Пушкинском в том году была выставка Пивоваров и Кранахи. Станковая живопись, пожалуйста. Он специально создал серию работ.

Татьяна Назаренко: Да, последнее время идут эти «адекдотические выставки»: Пивоваров-Кранахи, Гутов-Рембрандт. Все ходят с умным видом, ищут в железках Гутова близость к Рембрандту. Против Гутова я ничего не имею, он мне симпатичный художник, только если бы не сравнение с Рембрандтом. На мой взгляд, это анекдотично.

То есть вы против современного искусства в классическом музее?

Татьяна Назаренко: Нет, я считаю, что актуальное искусство сейчас завоевывает все больше места.

Игорь Новиков: Один раз Бойс принес мусор в музей в 1950-х годах. Его кстати хотели за это выгнать из Германии, лишить гражданства. Но один раз это интересно, мусор в музее. Или у нас в Швейцарии один голый бегает по музеям, и вот семь музеев ждут, когда же он у них пробежит по залам. Или, так называемая, "художница" принесла свою грязную, не заправленную кровать , с трусами, водкой, презервативами на биеннале в Венецию, потом ее показывали многие музеи. Ну и что это такое? Это театр, это акция, но это не изобразительное искусство. Выставлять золотые унитазы, бегущие строчки, телевизионные экраны, случайные фотографии, фрагменты нашей повседневной жизни... Цирк, балаган, шапито, я не знаю как это назвать, но не изобразительное искусство.

Разные люди, разные вкусы, я не спорю. Я не против концептуального искусства. Но мне кажется, мир стал в этом плане однобок. Идет мощный крен в сторону актуального, концептуального искусства не только в России, во всем мире. А где демократия? Есть и другие видения мира, в котором мы живем. Почему говорят, что актуальная инсталляция - это искусство, а живопись - не искусство?

Погодите, но никто же не подвергает сомнению, что то, что вы и Татьяна делаете - это искусство.

Игорь Новиков: Нет, конечно. Я не о себе в данном случае беспокоюсь. Я говорю вообще, про живопись, традиционные медиа. Мне жалко, что многие люди не видят вещи интересные, которые происходят в Москве и в других городах.

Есть одно искусство - концептуальное, а есть и другое. Понятно, если речь идет о частной галерее, то право галериста выставлять то, что он считает нужным. А когда речь идет о государственных музеях и выставочных площадках, то разное искусство имеет право быть там представленным. Бюджет живет за счет налогоплательщиков. У нас в Швейцарии мнение налогоплательщиков, мнение разных групп людей, очень сильно учитывается. К нему прислушиваются. Проводятся опросы, дебаты, голосования и все споры решаются на государственном уровне. Конечно, и в Швейцарии приоритет в сторону концептуального искусства. Но дебаты идут.

Кто-то говорит, зачем нам Кандинский, Миро, когда это все уже было? Но и Бойс, понимаете, это тоже ведь уже было?

Игорь Новиков. Валя. 80х80см. х.м.2014.

И потом куда девать эти интсталяции из мусора и тому подобное, где их хранить? А за них ведь отдали большие деньги, они получили гранты. Многие современные актуальные художники, я считаю, «засоряют эфир». Они держатся сворой, своей энергичностью пропагандируют эти вещи свои, только сбивают с толку людей. Утверждаются, «втискиваясь» со своими проектами в государственные музеи. Потом бегают по миру и кричат «Мы в музее, мы на биеннале!».

Но кому это нужно? На аукционах , кстати, этого безобразия нет. На аукционах продается хорошее искусство. Изобразительное искусство. Людям, тем кто покупает, эта ерунда не нужна. Возьмите того же Кабакова, ведь и он вернулся к живописи. А уж рисовать то он умеет, у него и образование хорошее.

Татьяна Назаренко: В Нью-Йорке люди ходят в Метрополитэн, в МОМА, смотреть искусство.

Погодите, но вы ведь Таня, вы же делали инсталляции. Не только же живописью теперь в искусстве жить. У вас кто-то из актуальных художников, не живописцев вызывает симпатию, интерес?

Выставка "Исчезающая реальность" Татьяны Назаренко в Мраморном дворце ГРМ.2006 г.

Татьяна Назаренко: Я люблю видео-инсталляции. Видео-арт. Это интересно. Но, я хочу сказать, что это другое искусство . Вот у Свибловой, замечательный великолепный музей, но это медиа - другое искусство. В театре, в музыке, есть градации, но только почему-то в искусстве, эти градации стирают. Если это называют изобразительным искусством, но на мой взгляд это нечто иное. Из современных актуальных художников, не знаю может быть мы с Игорем не сойдемся, ну мне вот нравятся AES+F. Но опять же, Таня Арзамасова пишет великолепно. Они делают рисунки, пишут и на холстах. Они ставят вопросы.

Художник - это тот, кто делает свои вещи Артистически. Ставит проблемы и решает их художественным способом.

Игорь Новиков: Мне очень понравилась выставка Гелия Коржев . Я, например, для себя открыл его эту серию с демонами, чертями …. Но понимаешь, он - Художник. Это интересно и это всегда будет интересно. А двадцать стаканов или тридцать бутылок, или кровать, принесенная в музей, - это ничто, это пшик. Отставьте это из музея, и никому это не будет интересно. Ни сейчас, ни тем более в будущем. Они рвутся в музеи, чтобы быть рядом с классиками, чтобы придать себе художественности. Но это же видно сразу, человек профессионал или нет.

Почему многие прибежали на Фурман? Потому что это «поперло». Можно было заработать бабки. Первая волна много заработала денег на искусстве. Люди туда ринулись и потому что можно было прославиться, как-то придать себе значимости. Закончилось это в 1993 году. И все, все эти «художники», они пропали. Кто стал на барабане играть, потом глядишь перформансы уже делает, потом стал главным редактором какого-то журнала, другой открыл магазин ботинок. Это не художники, понимаешь? Это случайные люди в искусстве. Они крутятся, вертятся, вместе они тусовка и в этом их сила.

Игорь Новиков. Швейцарские лебеди. 100х140 см. х.м.2011.

Если человек профессионал, художник, это видно, чтобы он ни делал, в какой технике и так далее. Эрик Булатов - он художник. Пивоваров - он художник. Олег Целков, Наталья Нестерова, Янкилевский, Гриша Брускин, Константин Худяков - это, на мой взгляд, гениальные художники.

Татьяна Назаренко: Вот группа Война , мы видели репортаж, когда были в Цюрихе. Уехала семья с тремя детьми, с колясками в Швейцарию. Их всюду выгоняли со скандалами. Они были бездомными. Кому они несчастные в Европе нужны со своими акциями против России?

Есть профессия Художник. Она безумно сложная.

Я всем своим студентам говорила, что это безумно тяжелая профессия. Если вы не можете, не надо. Не надо рожать детей во время учебы и особенно перед дипломом. Очень прошу вас сделать это после. Ну и другие истории я рассказывала, разные, но я предупреждала, что это тяжелая профессия. Если вы рассчитываете, что быть художником - это просто и легко, лучше уходите. Переходите в другую мастерскую, где вас научат рисовать листики винограда, просвечивающие солнцем, но от этого вы не станете художником.

Вообще наша российская действительность накладывает отпечаток на все наше отношение. Российские выставки молодых художников, про которые в Институте говорят: «Какие замечательные выставки!» Однажды на президиуме Академии я сказала, что последняя выставка была чудовищной: "Я только что приехала из Ульяновска, где взрослые художники не могут заплатить за свои мастерские.

"Не могут ничего заработать своим искусством. И что вы готовите нищих, для какой будущей жизни? Они абсолютно никому не нужны!"

Татьяна Назаренко. Русская матрешка. Масло на дереве. 1997 г.

На меня весь Президиум горой попер: «Что вы говорите, Татьяна Григорьевна! У нас все так замечательно».

Интервью: Катя Карцева

Родилась 24 июня 1944 года в Москве.
Окончила Московский государственный художественный институт им. В.И.Сурикова в 1968 году.
С 1969 по 1972 работала в мастерской при Академии художеств СССР.
C 1969 года член Союза художников.
Лауреат Государственной премии России 1993 года.

В каких собраниях работы

Работы находятся в Государственной Третьяковской галерее в Москве,
Государственном Русском музее С.-Петербурге,
художественных музеях Саратова, Вологды, Киева, Архангельска, Перми, Николаева, Брянска, Новокузнецка, Новосибирска, Элисты, Ростова-на-Дону, Братиславы, Ростока, Берлина, Софии,
музее П.Людвига, Аахен, Германия,
частных коллекциях в Германии, Франции, Финляндии, Турции, Италии, Великобритании, Испании, Португалии, США,
фонде Кремоны, фонде Вейсмана в США.

Участие в выставках, аукционах

1975 5 московских художников. Москва;
1978 3 московских художницы 3-х поколений. Берлин, Росток, Шверин, Халле. Германия;
1981 23 московских художника. Центральный Дом художника. Москва;
1982 Russische Malereiheut. Thoma Levy Galerie. Гамбург. Германия;
1982-83 Выставки советских художников из коллекции П.Людвига. Кельн, Любек, Ребензбург, Майнс. Германия; Вена. Австрия; Тибург. Нидерланды; Онстад, Ховикодон. Швеция;
1984 Russische kunst des zwanzigsten jahnunderts. Sammu long Seemjonow Galeria der stadt essfibgen an Neckar. Germany;
1986 Art of Moscow. Западный Берлин;
1986 Kunstlerinnenaus der sowjetunion. Kunsthalle Recklinghausen. Germany;
1987 Contemporary Soviet Art. Selection from c. Norton T. Dodge. Kennesaw College Art Gallery. USA;
1987 Персональная выставка. Одесса, Киев, Львов. Украина;
1987 - 88 Персональная выставка. Леверкузен, Бремен, Олденбург. Германия;
1988 Русский авангард и современное искусство. Аукцион "Сотбис". Москва;
1988 Sowjetkunst heute. Музей П. Людвига. Кельн. Германия;
1988 International images. Cевиклей. Пенсильвания. США;
1989 Von der revolution zur perestroika. Работы советских художников из коллекции П.Людвига. Барселона. Испания;
1989 Персональная выставка. Центральный Дом художника. Москва;
1990 Персональная выставка. Галерея "Сохо". Бостон. США;
1990 Moscow theasures and traditions. Сиэтл. США;
1990 Москва - Вашингтон. Государственная Третьяковская галерея. Москва;
1990 The quest for self expression. Painting in Moscow and Leningrad 1965-1990. Columbus museum of art. Columbus, Ohio, USA;
1990 26 художников Москвы и Ленинграда. Центральный выставочный зал Союза художников РСФСР. С.-Петербург;
1990 Frammenti d`arte contemporanea 32 protagonisti daol USSR. Рим;
1991 Figuration-Critique. Grand Palais. France;
1991 Washington - Moscow Art exchange exhibition. Garneqie Library. Washington;
1991 Artistas rusos contemporaneos. Satiago de Compostela. Spain;
1991 Pintusa russae sovietica em Portugal de Nicolay IIa Gorbachev. Castel de Leirea. Leirea. Portogal; 1992 Expo-92. Барселона. Испания;
1992 Персональная выставка. Gallery Fernando Duran. Madrid;
1993 Сон раскрывает природу вещей. Государственная Третьяковская галерея. Москва;
1993 Татьянин день. Государственная Третьяковская галерея. Москва;
1993 Персональная выставка. Галерея Грегори. США;
1993 Персональная выставка. Галерея "Сегодня". Москва;
1994 Персональная выставка. Русская галерея. Таллинн. Эстония.
1995 Галерея Грегори, Нью-Йорк, США
1995 Галерея Студия, Москва
1996 Центральный дом художника, Москва
1996 Государственная Третьяковская галерея, галерея Московская палитра
1997 Центральный выставочный зал "Манеж", Москва
1997 Галерея М. Гельмана, Москва
1997 Государственный музей изобразительных искусств им. А.С.Пушкина, Москва
1997 Галерея "EXIT-ART", Кельн, Германия

Я работаю для того, чтобы высказать что-то для меня важное. Мне очень хотелось бы быть понятой - хотя и не обязательно в точности так, как я задумала свою работу. Мне важно передать общий строй своего замысла.
Я все время занимаюсь одним, варьирую одну и ту же тему - тему одиночества. Одиночество представляется мне одной из самых значительных драм человека. В разных работах - в больших исторических полотнах, в портретах или жанровых картинах - эта тема многое определяет в моих холстах. Я думаю над тем, как страшно одиночество, как оно тяжело и как неизбежно подстерегает человека в разных ситуациях жизни.
Заставить людей задуматься, призвать их к сочувствию - вот главная цель моей работы...
Обычно я приступаю к холсту, когда картина полностью продумана и сложилась у меня в голове. Иногда от замысла до исполнения может пройти год или два - это неважно.
Если впечатление от виденного очень сильно и мне кажется, что в картине будет изображено много людей, я предварительно рисую - на обрывке бумаги, на ресторанной салфетке, словом, на всем, что может оказаться под рукой. Обычно я не отхожу от первоначального замысла и только обогащаю холст какими-то деталями...
То, что меня волнует, я должна оставить на холсте или, по крайней мере, на обрывке бумаги. Это моя жизнь. Пока замысел не будет на холсте, не могу от него освободиться, как мать, которая ждет дитя. К картинам ведь и относишься, как к детям - они уходят из мастерской, покидают меня, имеют свою судьбу - счастливую, несчастливую...
Мне кажется, настоящее искусство начинается там, где есть секрет, некоторая недоговоренность, благодаря которой для каждого человека полюбившаяся вещь таит раскрывшееся лишь одному ему очарование...
Создавая картину, как бы подводишь итог какому-то этапу своей жизни. Во всяком случае, у меня со многими холстами происходило именно так. Неосуществленная вещь мешает жить, тревожит и напоминает о себе, так что ощущаешь свою ответственность перед жизнью, которая дала тебе возможность творчества.

Критика

Творческая звезда Татьяны Назаренко вспыхнула на небосводе русского искусства ярко и неожиданно в самом начале семидесятых годов. Ее духовное свечение не убывает и не растворяется во времени. Мир образов и язык живописи художника во многом обусловлены определенными историческими воззрениями, создающими ту атмосферу, в которой пробуждается наше понимание природы человека. Если мысленно представить галерею картин Назаренко от исторических жанров и "маскарадных" буффонад до портретов и натюрмортов, то все в них будет располагаться как бы на одной вневременной плоскости значимого, независимо от конкретности и тщательности воспроизведения отдельных атрибутов и реалий прошлого и настоящего.
Произведения Татьяны Назаренко обладают особым магнетизмом, они связаны не только с воспоминаниями о свершившемся, но и обращены к будущему. Ее работы будоражат воображение зрителя своей многоассоциативностью, метафоричностью...
В ее картинах предстают, словно воскресшие, герои давних событий, но воспринимаются они уже вне конкретных временных параметров, возможно благодаря тому, что она наделяет их чертами самой себе присущими, пытаясь соединить конкретные исторические характеры и судьбы с достоинствами и пороками нашего поколения. Таким образом, Назаренко выходит на особый уровень художественного обобщения, позволяющий оперировать общечеловеческими понятиями и ценностями даже применительно к ситуациям сугубо частной жизни.
Рассуждая о творчестве Назаренко в историко-философском аспекте, нельзя обойти стороной чисто живописные, пластические достоинства ее произведений. Она подолгу вынашивает замыслы своих картин, мысленно совершенствуя сюжетную фабулу, расставляя необходимые смысловые акценты. Одновременно она уже представляет будущую композицию, ее колористическую драматургию, световой аккомпанемент строго сдержанному, торжественному хору красок. Живописная манера Назаренко вобрала в себя и художественные приемы старых мастеров, с их представлениями о светоносности цвета, фактуре, и пластические открытия, привнесенные в искусство веком двадцатым. Как уже отмечалось, Назаренко видит будущую картину еще до того, как ее кисть прикоснется к холсту, поэтому ее работы отличает выверенность образных решений, цветовых и композиционных построений, а внутри этой статичной гармонии бурлят страсти, переживания.