Hurts адам андерсон личная жизнь. Адам Андерсон, группа Hurts: «Мы объездили половину России на машине

Самым щедрым мужчиной накануне женского дня оказался Евгений Финкельштейн : от лица корпорации PMI он приготовил для девушек целых два учащающих пульс подарка – Тео Хатчкрафт и Адам Андерсон, манчестерский синтипоп дуэт Hurts даст концерт 6 марта в клубе А2. Мы перехватили Адама на паспортном контроле в Хитроу и расспросили, естественно, про любовь, – к музыке, фанатам, моде и России.

Вы приезжаете в рамках тура «Surrender» в поддержку одноименного альбома. Название немного печальное (в переводе – «отречение», прим. ред.). От чего отрекаетесь?

Нет-нет, ничего печального, как раз наоборот. Нам повезло, мы музыканты и много путешествуем по миру, а ничто, поверьте, так не вдохновляет, как путешествия. Название «Surrender» как раз отражает в себе идею свободы, такой, когда ты будто чуть отошел и смотришь на все со стороны. «Surrender» – это музыка про созерцание, про освобождение.

Если нет времени объяснять, и я могу послушать только одну песню с альбома, то какую?

Моя любимая – «Slow» , также горжусь «Perfect Timing». Поэтому выбирайте из двух, положившись на интуицию.

Ваше путешествие в Петербург тоже вдохновило?

Да, мы уже были в Петербурге не один раз. На самом деле, Россия в целом вдохновляет, нам удалось объездить многие города на машине, мы встречали совершенно удивительных людей и видели пейзажи, от которых дыхание перехватывает. И русские поклонники просто невероятные. Всегда полны страсти, на концертах поют вместе с нами каждое слово. Очень гостеприимные ребята, благодаря которым мы чувствуем себя как дома.

Настолько, что Тео даже сделал себе татуировку «Счастье» на русском, да. А у вас есть тату?

О нет, я просто чистое человеческое создание, таким и собираюсь оставаться.

У вас вообще очень выдержанный и элегантный стиль в одежде. Это часть имиджа группы или вашего личного?

На самом деле, я всегда так одевался, даже когда был безработным или работал официантом. Словно пытаясь показать, кем я являюсь, добиться уважения через свой образ, свою одежду. Сейчас же наши образы это также визуальный аспект нашего стиля. Мне сложно выделить какие-то любимые бренды, и я никогда не одеваюсь с ног до головы в один бренд, не покупаю тотал-луки с манекенов. Люблю индивидуальность, знаете, мои кумиры - мужчины старой Англии с их сумасшедшими шутками и чудаковатой манерой одеваться.

Прежде всего, социальные сети объединяют наших поклонников, образуют настоящую семью. Если бы у меня было больше времени, я бы с удовольствием чаще общался с фанатами, ради них мы работаем день за днем. Хотя, бывают, конечно, случаи, когда поклонники излишне активны.

Например?

Однажды мы давали концерт на Украине. Одна фанатка пробралась в отель, где мы остановились и украла ключ от нашего номера. Она зашла к нам в комнату часа в четыре утра и это было действительно жутко. Какой реакции она ожидала от нас – так и осталось загадкой.

Текст: Дарья Дроботенко

Группу, выстрелившую буквально два года назад и уже покорившую полмира, — HURTS — наконец дождался и Минск. Записав в 2010 свой первый альбом «Happiness», ставший в итоге самым быстро продаваемым дебютным альбом Великобритании, стиляги из Манчестера — Adam Anderson (Адам Андерсон) и Theo Hutchcraft (Тео Хатчкрафт) — теперь колесят с гастролями по миру и, судя по всему, им это нравится! Еще бы: 3 года ребята вынашивали буквально каждую композицию, сидя на пособии по безработице и переживая не самые веселые моменты жизни. А потом надели костюмы, сняли клип за 20 евро (в итоге собравший более 20 миллионов просмотров на YouTube), осознали важность неустанной работы… и теперь постепенно завоевывают мир! О выступлениях, счастьях и несчастьях, фильмах и фобиях журналисту relax.by рассказали участники HURTS во время слегка сумбурного предконцертного эксклюзивного интервью.

— Вы готовились к приезду в Беларусь? На Википедии, например, что-нибудь почитали?
— Да, готовились, вчера читали! (улыбаются и переглядываются) Нам ведь интересно: это новая страна, в которой мы ни разу не были. Хотя были рядом — в Украине, России, Литве…

— Ок, и что же вам запомнилось из наших достопримечательностей?
— Сегодня видели здание парламента, церкви разные… Эм, что еще? Жаль, что мы вечером не сможем погулять — нужно уезжать. Да, и люди, с которыми мы встречались, — все такие дружелюбные!

— Ваши клипы почти аскетичны. Нравится минимализм?
— Дело, скорее, в нашей музыке. Именно она выходит на первый план, и изображение должно лишь оформлять ее, не заслоняя.

— Какой стиль музыки близок вам именно сейчас?
— Хороший вопрос. Вообще, тяжело сказать, потому что нам нравится абсолютно разная музыка… все стили! Последнее, что мы для себя открыли — группа Hurtbreaks, очень даже неплохая.

— Стиль, в котором вы работаете, как-то назвали «noir’n’p and doom pop». Можете описать его простыми словами?
— Ну, это не мы такое определение дали! (улыбаются) Я бы сказал, что мы просто работаем в жанре поп-музыки. Если говорить о том, чье творчество вдохновляет нас на эту самую музыку, то назову, прежде всего, Depeche Mode. А в целом — стиль 90-ых годов.

— Группу HURTS слушаете в свободное время? Скажем, дома?
— Сейчас нет! (в один голос) Целый год, вы только можете себе представить, целый год мы слушали ее почти каждый день, когда писали альбом. Но сейчас все равно продолжаем слушать — мы ведь должны выступать.

— Вы много выступали на самых разных фестивалях (Rock-am-Ring, Pinkpop, Glastonbury, V Festival — прим.). Где больше всего понравилось?
— Очень сложно выделить какой-то один. Запомнился фестиваль в Болгарии (видимо, речь об Elevation — прим.): выступать перед 20-тысячной публикой — это непередаваемо. Вообще, выступать на разных площадках, когда не знаешь, чего ожидать, когда ни разу не был в стране (как сейчас, например) — всегда восхитительно. Это новый опыт, новые, сильные впечатления…

— Вы всегда ставите перед собой конкретные цели? Или известность — это дело случая?
— Секрет в том, что мы никогда не перестаем работать. Все потому, что мы знаем: единственная вещь, которая приведет тебя к счастью — это усердный труд. Продолжай работать, просто продолжай работать, чего бы ты ни хотел добиться. И все получится.

— Во многих интервью вы заявляете, что для того, чтобы продолжить написание треков, вам нужно впасть в депрессию или «создать что-то наподобие катастрофы». Тем не менее, альбом называется «Hapiness» (в переводе с английского — «Счастье»). В чем фишка?
— Так получается, что тексты и мелодии приходят, когда ты в отчаянии, в какой-то меланхолии. Но в глубине души стремишься быть счастливым.

— Можете себе представить, сколько влюбленных не рассталось благодаря вашей песне «Stay»?
— Да. Но это так удивительно, ведь ты пишешь песню о себе, о том, как именно ты несчастлив. Когда другой человек слышит ее, он понимает, что это значило для тебя… Несчастье будто возвышает. А музыка часто служит средством, благодаря которому происходит соединение.

— У вас образ эдаких светлых джентльменов. А как же темные стороны личности — алкоголь и все такое?
— Уау! (улыбаются) Кажется, мы не формировали имидж исключительно «светлых» парней. Люди могут узнать о нас все — и хорошее, и плохое — из наших песен. Там мы такие, какие есть: со светом, с темными сторонами, с надеждой… Как-то так.

— Кстати, эта история о вашем знакомстве (возле инди-клуба, в то время как дрались ваши друзья, вы вдруг решили спокойно поговорить о музыке) так похожа на красивую легенду! Неужели она правдива?
— (Смеются) Это все только звучит красиво и романтично! На самом деле, ничего такого. Мы были в действительно ужасном клубе, ужасно уставшие и очень пьяные…
Но, с другой стороны, не будь этого, может, мы бы и не встретились никогда?

— У вас есть фобии? Это ведь свойственно людям.
— О да!
Адам: — Я боюсь многих вещей. Я боюсь смерти. Я боюсь пауков. Я очень боюсь змей. И так же я боюсь женщин.

— Хм, странно…
После моей реплики Тео разражается смехом, долго не может остановиться, следом и Адам начинает улыбаться, но комментариев не следует!

— Хорошо. Тогда последний вопрос: как вы обычно убиваете время в долгих переездах во время тура?
— Мы сходим с ума, мы пытаемся поспать, мы пьем что-нибудь алкогольное, мы смотрим фильмы… А вообще-то, знаешь, не особенно много можно себе позволить в маленьком автобусе, в котором путешествуют 30 человек.

— Так-так, можно о фильмах поподробнее? Порекомендуете что-нибудь посмотреть?
Тео: — Я назову парочку: «The Holy Mountain» («Святая гора»), «The Truman Show» («Шоу Трумана»).
Адам: — Мне очень сложно что-то одно выбрать. Я люблю фильмы Дэвида Линча.

— Надо и мне все посмотреть! Спасибо вам, ребята!
— И тебе спасибо! Наслаждайся концертом!

Не просто так, на пустом месте, HURTS пожелали насладиться концертом — подтвердят это тысячи поклонников, пришедших во Дворец Спорта. Действительно, потрясающее качество звука, эффектное шоу, стильная аранжировка (на сцене были и ударные, и клавишные, и струнные инструменты) — лишь скромное дополнение к композициям HURTS и удивительной силы вокалу Тео Хатчкрафта. «Wonderful life», «Stay», «Devotion» и другие хиты альбома «Happiness», с презентацией которого группа приехала в Беларусь, перемежались с чистейшим «Спасибо, Минск!» солиста и заставляли миллионы мурашек спускаться и пробегать по телам поклонников. Для тех, кому интересен экшн: Тео в порыве чувств вдребезги разворотил микрофонную стойку, запускал в зал розы и бумажные самолетики (какова их судьба, даже страшно подумать), девушки на подтанцовке двигались в знакомом по клипу «Wonderful life» стиле, а во время исполнения «Illuminated» Дворец Спорта в прямом смысле был «украшен огнями» — каждый поднял вверх свой телефон с фонариком — зрелище волшебное. И на «бис» музыкантов вызывали, и в зале некоторые от счастья плакали — таков он, музыкальный катарсис!

Будучи подростком, Адам даже не думал о сцене, но, впервые взяв в руки в гитару, твердо решил стать музыкантом. В 2005 году судьба удачно свела его с Тео Хатчкрафтом, также мечтающим о собственной группе и разделяющим музыкальные пристрастия Адама. Вместе они создали группу Bureau, почти сразу сменившую название на Daggers, и несколько лет играли в английских клубах, пользуясь умеренным успехом и кое-как существуя на пособие по безработице.

В 2009 году музыканты решили начать с чистого листа и переродились в Hurts, взорвав YouTube своим любительским клипом на песню Wonderful Life. Сегодня на счету Адама и Тео уже три студийных альбома, множество наград и концертов. Успех их ничуть не испортил: ребята так и остались вежливыми и сдержанными британскими джентльменами. Стиль Hurts сложно уместить в одно слово: они всегда были шире поп-музыки в традиционном понимании этого термина и не боялись экспериментировать ни с тяжелыми гитарами, ни с ретро-синтезаторами, ни с битами в духе хип-хопа. В основном это заслуга Адама: именно он отвечает за инструментальную составляющую дуэта.

В честь его дня рождения мы подготовили для вас подборку интересных фактов и цитат, которые вы могли и не знать, ведь Адам часто предпочитает держаться в тени.

Адам Андерсон: факты

Главные музыкальные герои Адама – Принс, Дэвид Боуи и Depeche Mode.
Каждая песня Hurts – результат совместного творчества Адама и Тео, и у них нет четкого распределения авторских обязанностей, но аранжировками занимается преимущественно Адам. Тео обычно пишет слова, а мелодии они сочиняют вместе.
Адам – большой поклонник спорта и особенно футбола. Он болеет за Манчестер Юнайтед.
В музыку Адам попал благодаря, на первый взгляд, неудачной случайности. Юный Адам Андерсон никогда не мечтал о сцене и хотел связать свою жизнь с футболом, но после травмы ноги со спортивными амбициями пришлось завязать. От скуки и тоски Адам взялся за музыкальные инструменты, и все закрутилось довольно быстро. Но продемонстрировать пару трюков с мячом Адам сможет и сейчас.
До создания Hurts Адам работал молочником и продавцом мороженого.
Адам очень любит собак, и у него есть пес Ронни.
На вопрос о самом худшем свидании Адам ответил, что таковым было свидание, где его арестовали. Подробностей он, правда, не раскрыл.
Идеалом стиля Адам считает пожилых британских джентльменов и предпочитает винтажную одежду.
Боится змей и высоты.
Долгий тур – дело изматывающее, и однажды Адам заснул прямо на сцене. Тео пришлось подойти к его пианино и резко хлопнуть по крышке, чтобы разбудить друга. Впрочем, Адам позднее заметил, что никто из публики особо не обратил на это внимания, поскольку его обычный стиль игры выглядит именно так.
Адам признается, что в студии часто поет, но для сцены его голос слишком тихий.
На протяжении нескольких лет у Адама были проблемы с алкоголем, но сейчас он не пьет уже около двух лет и считает, что это положительным образом сказалось на его уверенности и внешнем виде.
Адам и Тео поссорились лишь однажды, в 2007 году. Адам считает, что это была его вина.
В отличие от Тео, у Адама нет татуировок, но он активно размышляет над этой идеей.
Во времена Daggers, группы, которую Адам и Тео создали до Hurts, у обоих были сильные финансовые сложности. Основным источником дохода было пособие по безработице. Адам в это время жил в квартире Тео и спал у него на диване.
Лучшим местом в Лондоне Адам считает Кэмден, потому что там есть все что угодно.
Любимые книги Адама – «Дом листьев» и «Американский психопат», любимый художник – Уильям Тернер, а любимые сериалы – “Игра престолов” и “Настоящий детектив”. Американские ситкомы Адам называет своим guilty pleasure.
Адам всегда стрижется сам и не любит парикмахеров.

Адам Андерсон: цитаты

Думаю, что мы делаем очень честную поп-музыку. В этих эмоциях есть прямота, потому что мы поем о вещах, которые мы действительно ощущаем. Не все поп-песни так делают. Я думаю, если тебе нужны вдохновленные и преданные люди, надо быть честным. Чтобы они видели, что эмоции искренние. Вот что мы пытаемся сделать.
Интерес к музыке у меня был нулевой, пока я не купил OK Computer. У меня была немузыкальная семья. Когда я воспитывался, вокруг меня вообще не было музыки. Я просто купил этот альбом, чтобы приступить к тому, что я любил.
Лучшая книга всех времен – «Американский психопат». Вторая – «Как бороться с депрессией и тревогой».
Довольно опасно пытаться музыкой угодить другим людям.
Различия [между мной и Тео], конечно, есть. Мой характер пропитан мрачным чувством осторожности и надоедливым пессимизмом, а Тео видит яркий свет во всем, что его окружает. Я драматизирую все происходящее, а он думает, что может летать. Поэтому по отдельности мы иногда слегка безумны, но мы реалистичны и спокойны как единый голос. Еще я очень нетерпеливый, а Тео всегда видит картину в целом, сохраняя наши желания разумными. Страх меня обычно стимулирует, а Тео – самый храбрый человек, которого я знаю. Все это позволяет нам хвататься за возможности, но не соглашаться на все что угодно. Это смешение двух наборов очень разных характеристик, зубцы сходятся, и мы идеально работаем как единое целое. У нас отличный баланс для дуэта.
Такое путешествие на американских горках может кого угодно свести с ума. Честно говоря, я бы не хотел разделить этот успех ни с кем другим.
Я не создан для такого, честно говоря. Мне очень сложно принимать похвалу, хотя я и хочу ее услышать. Не умею принимать комплименты. Иногда я выхожу на сцену и чувствую себя… Смотрю вокруг, вижу, как люди смотрят на меня, и чувствую, будто я недостоин всего этого.
Если я выйду из дома в грязных ботинках, я себя не прощу. Я гордый человек, и блеск моей обуви должен это отражать.
Честно говоря, мы не думаем об [ожиданиях людей насчет нового альбома], потому что мы просто делаем музыку, чтобы нам двоим нравилось. Если слишком много думать о том, чего люди ждут и хотят, невозможно сосредоточиться на том, что ты делаешь. Так что мы с Тео просто очень честно пишем музыку о том, как мы себя чувствуем в определенный момент времени. Через 20 лет, когда мы будем это вспоминать, мы все еще будем гордиться собой, потому что да, именно так звучала наша жизнь в тот момент. Мы не гнались за чем-то и не пытались никому угодить, мы просто делали то, что было естественно.
Музыка очень многозначна, не так ли? Удивительно, сколько песен в истории были истолкованы неправильно, но потрясающе, таким способом, который что-то для кого-то значит. В этом и есть красота музыки – в том, как ты ее воспринимаешь. Так и с нашими песнями, здесь нет разницы, и, если люди выбирают строчки, которые что-то для них значат… Это все, чего мы хотели, - значить что-то людей.
Однажды курьер доставил в мой гостиничный номер полномасштабную картину маслом, на которой я был изображен абсолютно голым, а мои гениталии были прикрыты арбузом – со вкусом, надо сказать.
Я помню, что последняя версия Silver Lining, первой песни с альбома, называлась Silver Lining 72, потому что было 72 версии этой песни.
Думаю, все хотят верить, что они испытывали [любовь с первого взгляда], но все это чепуха. Над любовью необходимо работать.
У нас была пара мониторов, ноутбук и мы двое. Когда мы работали над ранними песнями, у нас не было контракта со звукозаписывающей компании, я был не очень опытным продюсером, и наши жизни в тот момент были не очень хороши. Поэтому все демки были простыми и мрачными. Помню, долгое время Wonderful Life состояла только из органа и вокала. Но потом наше музыкальное окружение постепенно разрослось до такой степени, что мы записали для Unspoken струнный оркестр из 20 инструментов.
Если ты не пытаешься изучать новые жанры и пользоваться свободой творчества, ты просто впустую тратишь свою позицию поп-группы.
Я всегда был стройным под жиром от плохого питания и алкоголя.
Для нас это как терапия. Музыка. Как только мы заканчиваем песни, мы чувствуем себя такими очищенными.
Некоторые песни стояли у нас на полочке в манчестерской студии, а теперь у каждой из них своя история. Когда ты исполняешь песни по всему миру и люди подпевают им, значение меняется. Ты теряешь право собственности на музыку самым лучшим из возможных способов. Она была нашей, и мы ее очень тщательно контролировали. Но теперь она нам уже не принадлежит.
Однажды на концерте в Инсбруке я сбросил пианино со сцены. Это был очень плохой концерт. Думаю, мы даже долго ждали такого, потому что все шло хорошо, а в тот вечер просто что-то витало в воздухе, и мы совершенно слетели с катушек. Тео потерял сознание, а у меня была истерика.
В моем доме не было музыки, разве что ужасная музыка. Такая, которую иногда ставят в автомобиле, но не дома. Мой отец вообще не интересовался музыкой, что довольно странно. Поэтому, когда я начал писать музыку, это была некая кульминация. Я многое пробовал в творческом плане, много разных вещей. Какое-то время я рисовал. Когда мне было 16, я думал, что буду поэтом. И я все это попробовал, а потом купил гитару и диктофон. И я понял, что могу накладывать звуки друг на друга. Когда это щелкнуло в моей голове, я понял, что стану музыкантом. Я знал, что буду писать песни, потому что мне это нравилось. Для меня музыка всегда была похожа на рисование. Одна вещь накладывается на другую, они смешиваются и работают вместе. Так я воспринимаю музыку. И это не изменилось с того дня, когда я впервые взял в руки гитару, с того первого дня, когда я понял, чем хочу заниматься.
Когда ты играешь на концертах и видишь публику, когда смотришь в их глаза и видишь, как они подпевают, ты чувствуешь ответственность. Мы об этом никогда не думали. Мы просто писали музыку для нас двоих.
Ты живешь ради таких моментов, когда идеи падают с неба. К этому легко привыкнуть. Даже когда у нас не было ни денег, ни будущего, ты всегда всего лишь в одной песне от земли обетованной.

Совсем скоро британский дуэт из Манчестера Hurts в составе Тео Хатчкрафта (Theo Hutchcraft) и Адама Андерсона (Adam Anderson) выпускает-таки свой долгожданный второй альбом, который получил название "Exile". Альбом увидит свет 11 марта 2013 года на лейбле Sony Music Entertainment. А пока предлагаем вам небольшое интервью с композитором и клавишником проекта Адамом Андерсоном, в котором он поведал о том, как протекала работа над новым релизом.

Наконец-то вы выпускаете свой второй студийный альбом "Exile". Какие ощущения по этому поводу и почему потребовалось много времени для его выхода?

Вся проблема была в том, что мы слишком долго гастролировали. Практически 2 года! Это, конечно, чересчур. Но всегда появлялся еще один концерт, на котором мы должны были выступить, и это сильно мешало процессу написания новых песен. Но нам все же удалось остановиться с концертами, и начался нормальный процесс записи нового альбома, который занял 9-10 месяцев. Мы очень довольны результатом и уверены, что записали альбом, которым сможем гордиться! Мы действительно очень хорошо над ним потрудились.

Какие у вас ожидания от нового альбома?

Мы бы хотели, чтобы он продолжил все лучшее, что произошло с нами со времени выхода нашего дебютного альбома. Чтобы он помог нам донести свою музыку до еще большего количества людей, выступать перед еще большей аудиторией и т.д.

Как вы уже сказали, вы много гастролировали с альбомом "Happiness". Вы писали свои новые песни во время гастролей или вы начали работать над ними только после завершения своей гастрольной графике?

Только после завершения, так как, к сожалению, у нас совершенно не получалось писать новые песни во время концертов. Как только мы закончили свою гастрольную деятельность, мы арендовали апартаменты в Манчестере и принялись за дело. И только в этот период мы смогли отдохнуть от гастролей, из которых не вылезали с 2009 года. Правда, честно говоря, мы любим гастроливать!

Изменила ли вас в личном и профессиональном плане вся та слава, которая обрушилась на вас после выхода альбома "Happiness"? И если да, то как это повлияло на звучание вашего нового альбома по сравнению с вашими более ранними записями?

Название нашего нового альбома ("exile" – изгнание, ссылка) по-настоящему отражает нашу жизнь. "Exile" суммирует очень много самых разных вещей: это и изоляция, но вместе с тем и факт того, что мы звучим как группа, которая находится всегда в движении. Конечно, наша личная жизнь тоже сильно изменилась. Ведь в итоге ты начинаешь привыкать к состоянию удовлетворенности, и нужно постараться найти новый стимул.

Есть ли разница между работой над вашим новым альбомом и дебютником?

Да, конечно. Думаю, мы сделали огромный шаг вперед по сравнению с нашим дебютником. Раньше наши песни были в основном о любви, палитра звуков была мягкой. Сейчас же мы решили затронуть более сильные эмоции. Агрессия, смерть, секс. Звучание стало более насыщенным и страстным. Это действительно эволюция по сравнению с нашим первым альбомом.

Несколько песен с нового и дебютного альбомов было записано в Гетеборге в студии Pellerin. Помогал ли вам на сей раз Jonas Quant, или вы занимались продюсированием альбома самостоятельно? (Прим.: Jonas Quant – известный шведский продюсер и композитор, выступил сопродюсером альбома Hurts "Happiness", большая часть которого была записана в его студии)

Большую часть работы мы сделали сами в Манчестере, но на финальном этапе мы снова поехали в Гетеборг и сотрудничали с Jonas Quant, которого считаем настоящим гением. Мне кажется, мы начали слегка сходить с ума пока работали только вдвоем с Тео (Прим.: Тео Хатчкрафт – вокалист и автор текстов Hurts). А Jonas привнес в наше звучание некую магию шведской поп-музыки. Он очень сильно изменил звучание нашего нового альбома, которое изначально было слишком индустриальным.

Так значит ваши демо-записи для нового альбома были в стиле Industrial?! Было бы очень интересно их послушать.

Да, наши демо звучали в духе Nine Inch Nails (смеется).

Говоря об индастриале и поп-музыке, мне кажется, что вы все же поп-группа, но в то же время вам удается создавать вокруг себя некую альтернативную ауру. Я прав?

Мне кажется, что восприятие нас как группы, нашего звучания зависит от конкретного слушателя. Некоторые считают нас мегапопсовым проектом: чистенькие, хорошо одетые молодые люди, играющие поп-музыку. Но есть и те, кто видит тот мир, которым мы создаем вокруг себя, чувствуют глубину нашей музыки. Есть две грани нашего проекта, которые, думаю, будут хорошо видны на нашем новом альбоме.

А как вам удается достичь этого? Как вы создаете безукоризненную композицию с немалой глубиной?

Просто мы тратим на этом очень много времени! Сами песни мы пишем быстро – это не проблема. Самое главное, это создать целый мир вокруг этой песни, выбрать правильный темп, подобрать нужный ключ и правильную аранжировку. И этот процесс занимает очень много времени. И именно поэтому альбом звучит так, как звучит.

Может, несколько необычный вопрос: если бы группа Hurts была синтезатором, то каким именно – старым аналоговым или ультрасовременным?

А вот это по-настоящему отличный вопрос! Я думаю, мы были бы советским аналоговым синтезатором "Поливокс", который мы использовали при записи песни "The Road".

О, это настоящий зверюга! Практически радиоактивный…

Звучание, которое слышно в конце песни "The Road", напоминает рычание динозавра – это и есть "Поливокс". Мы обнаружили это синтезатор в студии в Гамбурге, но он был в не совсем рабочем состоянии. Он практически постоянно выдавал помехи, но в течение 5 минут он все же отработал нормально. И эти 5 минут дали нам такое звучание, которое ни на что не похоже! Поэтому думаю, мы были бы именно "Поливоксом"!

Что ж, спасибо за это интервью. Ждем ваш новый альбом!