Жюль верн смертельное изобретение читать. Физик-самоучка из курской области знает, как построить машину времени

Жюль Верн Научные открытия писателя фантаста

Учитель географии « МКОУ Ситцевская СОШ»

Звонарёва И. Ю.

2015 год

Жюль Верн 1828−1905

Всего Ж. Верн написал около

70 романов.

В них он предсказал научные открытия и изобретения в самых разных областях, в том числе подводные лодки, акваланги, телевидение и космические полеты.

Из 108 научных предвидений Ж. Верна воплощены в жизнь более половины.

Однако главной заслугой этого писателя является создание жанра научно-фантастического романа.

Идеи Верна оказали влияние на

К. Э. Циолковского, В. А. Обручева, Д. И. Менделеева, И. А. Ефремова .

Жюль Верн

Робур-завоеватель

Рождение Ж. Верна как писателя-фантаста можно считать осень 1862 года, когда он написал роман «Пять недель на воздушном шаре

Писатель рассказывал в нем о жизни столицы Франции во второй половине XX века. И что удивительно, верно предсказал развитие города. Он обогнал время на сто с лишним лет.

" Что бы я ни сочинял, что бы я ни выдумывал, всё это всегда будет ниже действительных возможностей человека. Придёт время, когда наука опередит фантазию." Жюль Верн

Одно из самых знаменитых предсказаний французского писателя – это книга «Париж в двадцатом веке», которая была найдена и опубликована только в 1994 году. Она моментально стала бестселлером, а современные ученые осознали, что Верн был талантливым провидцем.

В нем описывались небоскребы, электропоезда с огромными скоростями, банки с вычислительными машинами и даже глобальная информационная сеть, правда, на основе телеграфа.

А его книга «Из России в Пекин» довольно точно описывает строительство трансазиатской магистрали .

Жюль Верн был одним из первых смельчаков, которые заговорили о космических полетах. Об этом писатели и даже ученые не задумывались до девятнадцатого века.

Снаряд «Колумбиады» был алюминиевым в романе «С Земли на Луну» И именно сплавы алюминия использовались при создании посадочного модуля «Аполлонов».

«Да, положительно, на воде лежал целый слой нефти, и эта нефть плыла вместе с течением Ангары в Иркутск.»

Признаки нефти на Байкале замечали давно. И писатель заставил ее в большом количестве плыть по Ангаре.

Единственный «русский» роман – «Необыкновенное путишествие от Москвы до Иркутска или Михаил Строгов», в котором нашла отражение Сибирь: природа, люди, быт. Впервые эта книга была издана в Париже в 1875 году

Описание встречаемых героями романа городов, рек, сел даны автором в основном верно. Живописностью, глубиной и достаточным правдоподобием отличается описание Нижегородской ярмарки, это картина, полная красок, юмора.

В этом году произведение Жюля Верна «Двадцать тысяч льѐ под водой». отмечает свой 145-летний юбилей.

В 1898 году Жюль Верн упоминал в интервью журналисту А. Брюссону, что на мысль о романе его навела Жорж Санд. В письме, написанном осенью 1865 года, она советовала ему написать книгу о путешествии в глубинах океана в подводном корабле.

Несомненно, на написание романа повлияло и близкое знакомство Жюля Верна с изобретателем «полупогружного корабля» Жаном-Франсуа Конселем. Его имя автор дал одному из героев романа. А название «Наутилус» носила подводная лодка, которую американский изобретатель Роберт Фултон предлагал в начале XIX века Наполеону в качестве секретного оружия против Англии.

Волею обстоятельств профессор раскрывает тайну, взволновавшую мир, - чудовище оказывается подводным кораблем, чудом инженерной мысли, озарением гениального изобретателя.

Создатель и хозяин подводного корабля под названием «Наутилус», владыка всего подводного мира - капитан Nemo. Именно так отрекомендовался он профессору Аронаксу, не желая, очевидно, открывать свое настоящее имя (лат. nemo означает никто).

20 000 лье под водой - это удивительное кругосветное плавание, которое совершают обитатели подводного корабля, как нельзя лучше приспособленного и для отдыха, и для научных занятий. Капитан забрал с собой в глубины морей коллекцию шедевров живописи, огромную библиотеку и дополнил все это собранием чудес, найденных на дне океанов.

Однако он не до конца порвал связь с теми, кто остался на суше: время от времени «Наутилус» подходит к берегу, с борта корабля передают кому-то таинственные ящики. И профессор Аронакс понимает, что Н. помогает тем, кто борется за свободу, отдавая им сокровища «Наутилуса»

Роман Ж . Верна "Таинственный остров "

Новая подводная лаборатория воплотит в реальность романы Жюля

офис компании Three Rings Design. Похож на "Наутилус" из романа Жюля Верна

В романах Жюдя Верна читатели находили не только восторженное описание техники, путешествий, но яркие, живые образы благородных героев, симпатичных чудаковатых ученых.

Это достойный пример для подражания

современной молодёжи.

П. Пласенсиа: иллюстрации к Жюль Верну

Не уверена, что вам понравятся эти иллюстрации - в них нет грудастых девушек и ярких пейзажей. Но они на редкость точно попали в атмосферу фантастических романов Жюля Верна, они тонкие, лаконичные и напоминают время, когда стартовала фантастика, брала разгон и попутно предсказывала самые значимые научные открытия.

Питер П. Пласенсиа опубликовал 8 иллюстраций к Жюль Верну (1828 - 1905) для книги Франца Борна 1964 года «Жюль Верн: человек, который изобрел будущее».
Пласенсиа (Plascenia) специализировался на промышленном дизайне в институте Пратта.

«Наука, мой мальчик, состоит из ошибок, но они являются ошибками, которые полезно сделать, потому что они ведут мало-помалу к истине».
- Жюль Верн, «Путешествие в Центр Земли»
Это любопытное, и, безусловно, правильное объяснение, сказанное однажды писателем.

«Я чувствовал, что мое истинное призвание, единственная цель моей жизни, состояла в том, чтобы преследовать этого тревожного монстра и очистить от него мир».
- Жюль Верн, Двадцать тысяч лье под водой

«Я никогда практически не изучал эксперименты в науке. Но в то время как я был совсем маленьким, я любил смотреть на работающие машины. У моего отца был загородный дом в Шантене, в устье Луары, и рядом с ним находится правительственный машиностроительный завод в Индре. Я часами стоял, наблюдая за машинами и их работой».
- Жюль Верн, журнал McClure"s January 1894

«Я могу сказать, что никогда не изучал науку, хотя в ходе моего самообразования взял очень много информации, которая стала полезной.
Я большой читатель, и всегда читаю с карандашом в руке. Я всегда ношу с собой записную книжку, и сразу же записываю, как тот человек из Диккенса, все, что интересует меня, или может оказаться возможным использовать в моих книгах».

"Чтобы дать Вам представление о моем чтении, расскажу: я прихожу сюда каждый день после обеда и сразу же принимаюсь за работу, чтобы прочитать пятнадцать различных статей, всегда пятнадцать, и я могу вам сказать, что очень мало в любой из них ускользает от моего внимания.

Когда я вижу что-нибудь интересное, на углубление в тему уходит бездна времени. Потом я читаю отзывы, такие как "Revue Bleue," в "Revue Rose," The "Ревю де Дё Mondes," "Космос" Тиссандье на "La Nature" Flammraion на «L"Astronomie".
- Жюль Верн, МакКлюра Magazine январь 1894

"В моей голове большое количество научного хлама. Но в один день, сидя в парижском кафе, я прочитал в «Siècle», что когда-нибудь человек сможет путешествовать по всему миру за восемьдесят дней, и это сразу же ударило меня так, что возник сюжет и стала готова моя развязка. История не была написана еще долго. Я несу идеи в моей голове иногда год-десять-пятнадцать лет, прежде чем дать им форму".
- Джулс Верн, МакКлюра Magazine январь 1894

В детстве многие из нас зачитывались книгами Жюля Верна , непревзойденного мастера и рассказчика фантастических историй, географа, исследователя и путешественника. Кто из нас не мечтал изучить подводный мир вместе с бесстрашным капитаном Немо, слетать на Луну или хотя бы совершить кругосветное путешествие на воздушном шаре

А ведь в то время, когда он писал свои истории, мало кто помышлял о том, что все это возможно. И мало кто знает сегодня, что из 108 фантастических идей этого человека, в ХХI в. нереализованными останутся лишь десять. Без ответа до сих пор остается и самый главный вопрос - "Откуда он все это знал?".

К признанию и славе на воздушном шаре

"Придет время, когда наука опередит фантазию", - уверял Жюль Верн современников. Известность пришла к нему только в 35 лет, когда свет увидел роман "Пять недель на воздушном шаре", после было написано еще 60 романов и почти в каждом - новое предсказание. Но это вовсе не означает, что француз обладал даром ясновидения и мог предсказывать будущее - он всего лишь очень интересовался наукой, внимательно следил за передовыми достижениями того времени и постоянно общался с учеными. И именно эта его прозорливость вкупе с хорошим воображением сделали его гениальным фантастом.

Жюль Верн мечтал о том, что когда-нибудь человек полетит на Луну

Однако "полетами на воздушном шаре" Жюль Верн ограничиваться вовсе не собирался, мысль его летела намного дальше. В романах "Властелин мира" и "Робур-Завоеватель" он описал, как должны выглядеть, самолет и вертолет, поднимающие человека в небо, а в "Необыкновенных приключениях экспедиции Барсака" поведал читателям, что такое самолет с переменным вектором тяги.

Самым смелым "пророчеством" писателя считается предположение о полете человека в космос, на Луну. Герои его романа "С Земли на Луну" отправились исследовать спутник Земли на "лунной пушке". Кстати, француз не только предсказал путешествие и высадку человека на Луну, но и рассчитал приблизительную стоимость этого предприятия. Кроме того, Верн точно описал размеры ракеты, место отправления (Флорида) и даже экипаж, состоящий из трех человек. Межгалактические путешествия описываются также в его романе "Гектор Сервадак".

Загадочный мир капитана Немо

Современники Жюля Верна утверждали, что он не любил, когда его называли предсказателем. "Это простые совпадения, и объясняются они очень просто. Когда я говорю о каком-нибудь научном феномене, то предварительно исследую все доступные мне источники и делаю выводы, опираясь на множество фактов. Что же касается точности описаний, то в этом отношении я обязан всевозможным выпискам из книг, газет, журналов, различных рефератов и отчетов, которые у меня заготовлены впрок и исподволь пополняются".

Первую в мире атомную подлодку символично окрестили "Наутилусом"

Именно так случилось с известной всем подводной лодкой "Наутилус" - уже в то время ученые и судостроители проводили эксперименты и пытались строить подводные суда, которые смогли бы находиться в плавании долгое время. Более того, в то время, как Верн приступил к написанию романа "20 тысяч лье под водой", во Франции была спущена на воду первая механическая подводная лодка, окрещенная "Ныряльщиком". Писатель вовсе не скрывал, что собирал о ней все необходимые сведения. Например, то, что судно может погрузиться на глубину не более 10 м, внутри него с трудом помещается команда из 12 человек, а подводная скорость достигает лишь 4 узла в час.

Дело оставалось за малым - полетом фантазии. "Наутилус" капитана Немо претерпел значительные изменения. Во-первых, он был просторным, словно океанский лайнер. Во-вторых, глубина его погружения исчислялась километрами, а скорость достигала 50 узлов - даже атомные субмарины ХХI в. не способны соперничать с великим "Наутилусом". Да, Жюль Верн немного увлекся и зашел слишком далеко в своих фантазиях, но нельзя не отметить, что общие тенденции развития подводных кораблей он предугадал точно. Кстати, первую в мире атомную подлодку ее создатели символично окрестили "Наутилусом".

Что связывает электрический стул и Эйфелеву башню?

Французский фантаст ушел из жизни в начале ХХ столетия, в 1905 г., и ужасы мировых войн были ему неведомы. Однако, как всякий разумный человек, он уже в то время задумывался о том, какой разрушительной силой обладает оружие и к каким страшным конфликтам может привести его усовершенствование и распространение. В романе "Пятьсот миллионов бегумы" он коснулся этой темы, рассказав историю немецкого профессора по имени Шульце - одержимого националиста, жаждущего мирового господства, который изобрел гигантскую пушку, способную поражать цель на огромных расстояниях с помощью снарядов с ядовитым газом. Очень похоже на современное химическое оружие, не правда ли? Ну а сам Шульце напоминает не кого иного, как Гитлера, приход к власти которого Жюль Верн, получается, попросту предвосхитил.

Сегодня роман "Париж в 20 веке" некоторые литераторы называют первой антиутопией

Это сегодня мы называем его гениальным фантастом, а ведь был момент, когда писателя окрестили бездарным и едва не лишили возможности заниматься любимым делом. Случилось это с его вторым романом "Париж в ХХ веке", написанным в 1863 году. В нем тогда еще малоизвестный автор нарисовал картину, как будет выглядеть мир и, в частности, Париж, спустя столетие.

Герои романа раскатывают по Парижу 1960-х на автомобилях и метро. "Электрические канделябры" на Елисейских полях освещают огромные рекламные надписи, а над городом парит ажурная башня, которую построят лишь в 1889-м. Ничего не напоминает? Неужели сам Эйфель рассказывал Верну о своей задумке построить "красавицу"?

Кроме того, там есть "Машина снимает копии писем, и 500 служащих непрерывно отправляют их по адресам", а также "фотографический аппарат, который позволяет отправлять факсимиле любого текста или рисунка, подписывать векселя или контракты с партнером, находящимся на расстоянии в 5 тысяч лье". "Чтобы связаться с Америкой из Европы, требуются считанные секунды" - это телефонная сеть опутала планету.

В "Париже будущего" высятся небоскребы и ни одно учреждение не обходится без "инструмента, чем-то напоминающего большое пианино, которое может осуществлять любые расчеты", а преступников казнят с помощью... электрического разряда. И кто знает, что бы гениальный писатель еще придумал и каких бы историй написал бы, проживи он немного дольше.

Эйфелеву башню Жюль Верн тоже предсказал

Сбывшиеся предсказания Жюля Верна

Электрический стул ("Париж в ХХ веке") Подводная лодка ("20 тысяч лье под водой") Самолет ("Властелин мира") и самолет переменным вектором тяги ("Необыкновенные приключения экспедиции Барсака") Вертолет ("Робур-Завоеватель") Космические корабли и пилотируемые полеты в космос, в том числе - на Луну и межпланетные ("С Земли на Луну", "Гектор Сердавак") "Кружевная" башня в центре Европы ("Париж в ХХ веке") Видеосвязь и телевидение ("Париж в ХХ веке") Строительство Турксиба ("Клодиус Бомбарнак. Записная книжка репортера об открытии большой Трансазиатской магистрали (Из России в Пекин)") Ядерное оружие ("Пятьсот миллионов бегумы") Компьютер, ксерокс и факс ("Париж в ХХ веке").

«Огонёк», 11/1902

Оглянувшись на истекшее столетие, нетрудно, конечно, предсказать, что наступающий век будет чреват великими усовершенствованиями. В самом деле, еще пятьдесят лет назад люди восторгались применением пара как гениальной новинкой, и верили в его бессмертие. Теперь мы жалуемся на неудовлетворительность пара и нашли ему несравненно лучших заместителей. Пароходу и локомотиву едва исполнилось сто лет от роду; спичкам нет еще и семидесяти. Но есть такие пророки, слова которых заслуживают серьезного внимания и доверия. Таков, прежде всего, Жюль Верн, родоначальник натуралистического романа. Этому талантливому писателю исполнилось ныне семьдесят три года; он потерял в последнее время зрение; но с не слабеющей энергией отдается он литературным занятиям, диктует жене новый роман, чуть ли не сотый. В своих пророчествах Жюль Верн, как известно, предсказал за десятки лет то, к чему искусство и наука пришли только теперь. «Паровой дом» является прообразом автомобиля; «Наутилус» капитана Немо («20 000 верст под водой») - подводной лодки; «80 дней вокруг света» предопределило быстрое развитие способов сообщения; «Миллионы Бегумы» - рост металлургии, тресты и некоторые филантропические идеи; а «Пять недель на аэростате» может быть поставлено в связь с проектируемым полетом на воздушном шаре через Сахару. Ближайшим образом вот что думает Жюль Верн о прогрессе ХХ века.

«Наступающее столетие, – сказал маститый писатель интервьюеру, – превзойдет самые смелые предположения в области, так называемого «научного волшебства». Таким термином я обозначаю приложение механических сил; но не в этом еще одном задача грядущего: остается еще множество целей. Не могу я спокойно слышать только о тех успехах, которыми якобы ознаменовались последние пятьдесят или шестьдесят лет. Понятно, мы имеем железные дороги, телеграф, телефон, богатое фабричное производство, антисептику в хирургии, дешевый комфорт и пр. Но характерная черта нашего поколения – это боязливость в применении того, что дает нам наука.

История учит нас тому, что человечество неохотно покидает проторенную дорожку и боится всего того, что раньше не существовало. Есть у нас, например, телефон и подъемная машина. Но до сих пор один квартирный телефон приходится чуть ли не на 10 000 городских жителей. Трудно понять также, почему телефон составляет предмет роскоши. Но надо надеяться, что нарастающие поколения будут чужды наших предрассудков. Двадцатый век проявит себя смелым, и создаст эру в теории и ее осуществлении. Еще немного времени, и наши телефоны и телеграфы покажутся смешными, а железные дороги – слишком шумными и отчаянно медленными. Конечно, автомобилю не заменить рельсовых путей; их сферы совершенно различны. Но по рельсам будут ездить с несравненно большей быстротой до 300 – 500 верст в час. Железные дороги послужат в качестве главных артерий, а автомобильные линии капиллярным сосудом, посредством которого культура проникнет в самые глухие деревенские углы. Мы и теперь переживаем чрезвычайное развитие железнодорожного сообщения. Никто не хотел верить в осуществление моей идеи проведения сибирской дороги. Сегодня этот путь уже готов, а через пятнадцать лет, быть может, будут готовы и другие великие стратегические пути. Линию Капштадт – Каир надо считать осуществленной. Александрия соединяется, с одной стороны, с Иерусалимом, Бейрутом, Смирной, а с другой – с Константинополем. От Марокко до Гибралтара дорога пройдет по туннелю; а туннель Каллэ-Дуэ в 32 мили длиной, через два десятка лет уступит другим сооружениям, при помощи которых Англия войдет в подводное сообщение с Бельгией и Ирландией. Ведь и теперь уже прожектеры мечтают о туннеле под Атлантическим океаном, между Брестом и Нью-Йорком. И это не безумие. Стоит только собрать нужные миллионы, и, спустя тридцать лет, все будет готово. Но когда что-нибудь действительно необходимо, за деньгами остановки не бывает. В Азии интересы двух великих держав требуют проведения путей: от Бомбея до Константинополя, через Белуджистан и Персию, и от Пешавера (Индия) до Бухары через Кабул. В Америке, конечно, будет построена великая северная и южная линия по Мексике и Истму, с разветвлениями Буэнос-Айрес, Рио-де-Жанейро, Перу – Эквадор и Венесуэла»

Иллюстрация к книге «С Земли на Луну прямым путём за 97 часов 20 минут» / Public Domain

Жюль Верн красиво рисует грядущей формации путешественника; не выходя из спального вагона, можно будет объездить весь свет. «Как ни тесна наша земная келья, мы не в силах хоть раз нащупать ее стены. Жалкое, ограниченное существование!» Романист представляет себе дорогу ХХ века в таком виде: ни закруглений, ни капризных подъемов не будет. Два американца ведь проектируют уже линию Чикаго – Сент-Луис, прямую, как стрела: эту задачу облегчат туннели и мосты. Только на очень больших протяжениях сохранятся, пожалуй, анахронизмы. Большое значение придает Жюль Верн применению водяной энергии: за последние пять лет оно достигло широких размеров в Америке, Франции и Германии; отчасти эксплуатируется уже сила Ниагарского водопада; Франция пользуется энергией в 1½ миллиона лошадиных сил, Германия – в миллион. Река Рона дала Женеве возможность обзавестись дешевым электричеством. Но водопады, существующие на нашей планете, могут дать вшестеро больше того количества двигательной энергии, которое люди имеют сейчас в своем распоряжении. А издержки по применению этой энергии составили бы одну двенадцатую расходов, вызываемых употреблением угля.

Локомотив образца 1901 года / Public Domain

Жюль Верн предсказывал, что все станут двигаться на шинах, туристы беспрепятственно проникнут в глубь недоступных ныне стран, и у каждого будет своя летательная машина, подобно нынешнему велосипеду.

Еще раз заговорил Жюль Верн со своим собеседником об автомобилях. Уличное движение должно все больше утрачивать свой шумный, базарный характер. Все и всё станут двигаться на шинах. Подобно героям «Парового дома», туристы беспрепятственно проникнут в глубь недоступных ныне стран. Одновременно разрешаются задачи воздухоплавания. Опыты Сантос-Дюмона, как ни далеки они от совершенства, являются, однако, благоприятным показанием в этом вопросе. Но центр задачи в моторе, который бы не обусловливал увеличения самого шара. Нужен мотор, питаемый динамитом или иным взрывчатым веществом. Но никогда воздушный шар не вытеснит надежного сухопутного сообщения, так как для больших переездов воздушное путешествие и дорого, и рискованно. Напротив, для домашнего, так сказать, обихода летательная машина весьма ценные услуги, и настанет время, когда каждый заведет свою машину, подобно нынешнему велосипеду.

Пионер авиации Сантос-Дюмон тестирует свой летательный аппарат / Public Domain

Наконец, осуществление «Наутилуса» – устройство подводных лодок – обещает человеку новое царство, быть может еще более богатое, нежели земное. Откроют новую флору и фауну, новые материки; народится новый спорт; откроют доселе неведомые перспективы и создадутся новые науки. Дно океана станет предметом широкого изучения и целью путешествий; оно будет иметь своих мучеников, свои собственные трагедии. Богатая француженка сумела уже устроиться в подводном царстве при помощи специально построенной для нее яхты. Трое русских моряков, работавших в водолазных костюмах над поднятием затонувшего судна, подверглись нападению стаи акул. «Разве охота на тигров может сравняться с охотой на акул? – восклицает Жюль Верн. – Вместо того, чтобы гоняться за дичью в Африке и Индии, грядущее поколение займется животным населением морских зарослей. Настанет день, когда люди сумеют эксплуатировать недра океана так же, как теперь золотые россыпи. Законодатель создаст земельное право на дно океана, и под прикрытием надежных мин раскинутся подводные колонии.

– Моя жизнь, – закончил Жюль Верн свою беседу, – была полным-полна действительными и воображаемыми событиями. Я видел много замечательных вещей, но еще более удивительные создавались моей фантазией. И все же я чувствую, что слишком рано пришлось мне совершать свой земной путь; и сердце мое полно грусти, что нужно проститься с жизнью на пороге эпохи, которая обещает столько чудес!

Не удивляйтесь: Жюля Верна, писателя-фантаста, непревзойденного мечтателя и книжного путешественника, в среде любителей фантастики кое-кто действительно считает... пришельцем. Правда, не с других планет, а с других времен, из будущего. Или же из параллельного нам мира, это уже как кому по нраву. Иначе, как он в ХІХ веке мог спрогнозировать на будущее 108 открытий: технических, научных, и даже – социальных и политических?

И немногие сегодня считаются с одной незаметной, но важной деталью творческой биографии писателя: он детский писатель. Жюль Габриэль Верн родился на острове в устье реки Луары, похожем очертаниями на корабль, плывущий в открытое море. Как здесь не замечтаться о морских приключениях, дальних странах и вообще – о странствиях? Отец Жюля, Пьер Верн, был известным состоятельным адвокатом. Сыну желал, как заведено, того же – закончить лицей, переехать в Париж, стать лиценциатом юридической практики и, в конце концов, заменить отца в адвокатской конторе.

Но Жюль начал образование с частных уроков, которые давала вдова капитана парусного судна, не вернувшегося из плавания. От нее услышал много романтических историй. Потом хорошо учился в семинарии, был в десятке лучших учеников, а затем – оказался в лицее парижской Школы права. Дорога в родительскую контору была открыта. Но море! Портовый город Нант, его атмосфера, не могли не повлиять на развитие мальчишки. И повлияли! Когда ему было 11, за небольшие деньги уговорил своего друга Фройдо, который служил юнгой на одном из кораблей (его название было «Коралы»), который захватил воображение Жюля – поменяться местами и отправиться в неизвестные страны вместо него. И так бы и произошло, если бы отец не догнал парусник на паровом катере уже на выходе в открытое море.

А затем молодой Жюль Верн оказался в Париже. Что-то там все-таки было в воздухе, в атмосфере, в этом городе, если молодые люди, получив лицейные или университетские дипломы, бросались в водоворот литературы, поэзии, театра. Так произошло и с молодым новоиспеченным юристом, которого с тщетной надеждой на адвокатские практики поддерживал средствами отец Пьер. Поддерживал, чтобы юноша не «пустился в бега» в наполненном искушениями свободном городе, и посылал 100 франков в месяц. Но именно в это время состоялась встреча, которая перевернула всю жизнь Жюля и определила его путь на длинные десятилетия: знакомство с самим Александром Дюма! Дюма давно уже не писал сам – это делали за него «литературные подмастерья», вот он и искал себе таких грамотных, фантазеров. Несколько дней пробыл Жюль Верн в гостях у литературного монстра, в его замке «Монте-Кристо», а тот присматривался к гостю. И разошлись, оба удовлетворенные знакомством. «Э! – сказал себе Дюма. – Этот талантливый, с хорошим воображением парень не годится, он слишком самостоятельный.» «Э! – вскоре сказал себе Жюль Верн – если он придумал исторический роман, то и я придумаю такое, чего еще не было. Географический роман!»

Но первыми литературными попытками стали… водевильные пьески, которые Верн носил на показ Александру Дюма. Одну из них – «Сломаные соломинки» даже поставили в театре, которым владел Дюма. Но ни денег, ни славы, она не принесла. Жюль продолжал учиться – он сообразил: если не будет это делать, хотя бы формально изображать свое стремление к адвокатской мантии, не видеть ему от отца и тех 100 франков. Он и учился, и писал, а еще – перелистывал тонны научной и географической литературы в библиотеках и что-то старательно выписывал, начав создание своей знаменитой картотеки.

Мало того, за время, остававшееся до выхода первого романа, успел даже жениться. С вдовой Онорин, которая сначала спокойно восприняла и подъемы молодого мужа в пять утра (это осталось у него на всю жизнь), и поздние вечера при свечах с бумагами и рукописями. А он продолжил и свои странные знакомства. То был Дюма, а здесь еще встретился старый, слепой путешественник Жак Араго, который длинными вечерами «забивал баки» молодому то ли адвокату, то ли брокеру, или может, журналисту, рассказывая о своих приключениях в неизведанных странах. Жюль запоминал и записывал. Он начал писать – «научный» роман, даже не подозревая, что именно этим прославит себя. Потом в кругу знакомых появился знаменитый фотограф Надар, который увлекался аэронавтикой. Его рассказы так поразили начинающего-романиста, который твердо решил: первый роман будет о путешествии на воздушной пуле!

И еще одно знакомство, которое тоже определило последующую писательскую судьбу. В Париж после длинных политических скитаний и преследований прибыл из изгнания знаменитый издатель Гетцель. Роман «Пять недель на воздушном шаре» был написан, и Жюль дрожащими руками во время первой же встречи передал его издателю. Гетцель прочитал, и у него тоже задрожали руки: этот юноша нужен ему! Для дальновидных планов: он собирался издавать необычный для тех времен «Журнал воспитания и развлечений». Нужны были авторы, которые умели не только описывать приключения, но и делать это интересно, увлекательно, чтобы дети не только следили за событиями, но и попадали под определение научных исследований и достижений, которые ежедневно высыпались из научных лабораторий. Это был он!

Предвидения исполнились… почти все

Жюля Верна как литературное явление породил издатель Гетцель. И не пожалел, поскольку между ним и Жюлем возникли дружеские отношения, которые никогда не переходили границу деловых. Но потом были времена, когда разбогатевший Жюль Верн выручал Гетцеля в затруднении. Издатель сделал очень точный выбор. Уже первый роман смели с полок за несколько дней. Мало того: в этом романе начались те чудеса предвидения, которые сопровождали Верна и дальше. И, в конце концов, дали потомкам повод заподозрить его в том, что он вообще «не из этого мира и времени».

Что можно сказать о таком описании: «Инструмент, напоминающий большое пианино. Вы нажимаете на клавиши и сразу получаете данные любого характера, выполняете разные операции и расчеты…» Это же наш компьютер, не так ли? А между прочим, написал эти строки Жюль Верн в 1863 году в романе «Париж в 1968 году». В своем первом произведении он описал путешествие к истокам реки Нил, которые не были открыты! Там еще никто из людей не побывал, никто не видел озеро Виктория и знаменитого гигантского водопада на реке Замбези. Исследователи доберутся туда только через два года! А он – написал. И множество романов, в которых изображал такое, чего не было и вроде бы и быть не могло. А затем, через несколько десятилетий, все исполнялось – откуда он знал?

Так предвидел появление акваланга, подводного скафандра, электромобиля, гигантских подводных лодок, космических путешествий, регенерацию воздуха во время этих путешествий, видеосвязь и телевидение, гигантскую башню в центре Европы (Эйфелева появилась через 10 лет!), строительство Турксиба, местонахождение будущего американского космодрома на мысе Канаверал. Даже электрический стул для казни преступников описал задолго до его появления.

Откуда ему это извесно? О самолетах, вертолетах, электросварках, всепланетной телефонной связи, о факсе, в конечном итоге! О космических путешествиях. Или он и в самом деле – посланец из будущего? Причем иногда все, что он описывал, так не укладывалось в головы современников, что один из рассказов, написанный по просьбе американского газетного магната Беннета, просто запретили. И он увидел свет лишь в ХХ веке. А рассказ был очень интересным! Назывался «Один день американского журналиста в 2829 году». И описывалась там. Американская империя доллара, которая стала самой мощной в мире, и ей могли противостоять лишь Россия и Китай. Это так напоминает сегодняшние времена, что начинаешь понимать, почему американцы спрятали рукопись этого рассказа от человеческих глаз на долгие годы.

Нет смысла анализировать все романы Жюля Верна. Но известно, что после их прочтения, причем в детстве, сотни тысяч мальчиков и девочек нашли свою профессию, увлеклись путешествиями, замечтались о подчинении космоса и подводных глубин, решили стать инженерами. Он писал так, что издатель Гетцель уже после ознакомления со вторым романом предложил контракт на 20 лет! При условии, что писатель будет «издавать на-гора» по два романа. И выдавал! Иногда его упрекали, что как-то очень слабо прописывает «женские» (любовные) линии в своих романах. Жюль Верн отвечал: «Дети, мои читатели, интересуются совсем другим».

Так и вышло, что детского писателя Жюля Верна и сегодня серьезно обсуждает очень взрослая литературная критика и ученые. И среди вопросов, которые они задают отныне сами себе: «Кто он и откуда, Жюль Верн»?

Из будущего? В это легко поверить. На его могиле писатель так и изображен – с рукой, протянутой к звездам. К будущему.