Юрий коваль полынные сказки. Юрий Коваль
Сказка об огромных существах
Был жаркий июльский день.
На лугу стояла девочка. Она видела перед собой зелёную траву, по которой рассыпаны большие одуванчики.
– Беги, Лёля, беги! – услышала она. – Беги скорее.
– Боюсь, – хотела сказать Лёля, но сказать не смогла.
– Беги, беги. Ничего не бойся. Никогда ничего не бойся. Беги!
«Там одуванчики», – хотела сказать Лёля, но сказать не смогла.
– Беги прямо по одуванчикам.
«Так ведь они же звенят», – подумала Лёля, но быстро поняла, что сказать такую фразу ей никак не удастся, – и побежала прямо по одуванчикам. Она была уверена, что они зазвенят под ногами.
Но они оказались мягкие и не звенели под ногами. Зато звенела сама земля, звенели стрекозы, звенел серебряный жаворонок в небе.
Лёля бежала долго-долго и вдруг увидела, что перед нею стоит огромное белое существо.
Лёля хотела остановиться, но остановиться не могла.
А существо огромное манило незнакомым пальцем, притягивало нарочно к себе.
Лёля подбежала. И тут огромное существо схватило её и подбросило в воздух. Тихо замерло сердце.
– Не бойся, Лёля, не бойся, – послышался голос. – Не бойся, когда тебя подкидывают в воздух. Ты ведь умеешь летать.
И Лёля вправду попробовала летать, замахала крыльями, но далеко не улетела, снова опустилась на руки. Тут она увидела широкое лицо и маленькие-маленькие глазки. Чёрненькие.
– Это я, – сказало огромное существо – Марфуша. Не узнаёшь? Беги теперь назад.
И Лёля побежала назад. Она снова бежала по одуванчикам. Они были тёплые, щекотались.
Она бежала долго-долго и увидела новое огромное существо. Голубое.
– Мама! – крикнула Лёля, и мама подхватила её на руки и подбросила в небо:
– Не бойся. Ничего не бойся. Ты умеешь летать.
И Лёля полетала уже подольше и, наверное, могла бы летать хоть сколько угодно, но ей самой захотелось опуститься поскорей в мамины руки. И она опустилась с неба, и мама с Лёлей на руках пошла по одуванчикам к дому.
Очень БЫЛЬные сказки. Вот она, какая эта детская жизнь. Вот оно-первое познание мира.
И самое главное - «дойти самому до того, до чего хочешь».
Юрий Коваль подарил этими сказками всем путешествие в детство, в начало.
Да, у каждого своё крылечко. У меня ещё и совпадение с сиренью в третьем окне.
Просто открывалось окно, и комнаты наполнялись вкусным и счастливым возДУХом,- значит скоро день рождения.
Невозможно надышаться книгой. Просторная какая Полыновка.
И почему человек один на один с этой вселенской природой не одинок?! и никакой тоски в этой круговой красоте!
И всего хватает здесь всем. Особенно доброты.
Да, и давненько в небо не смотрели.
Затягивает эта деревенская проза, детская, почти без «борьбы борьбы с борьбою»(конечно, волка Евстифейку упомянул автор,- а как же, время такое было).
Сильный сеятель - Юрий Коваль.
Жаль, что первозданность сказок ещё в 1987 году нарушили.
А в 1990 вышла всё-таки одна- одинёшенька полынная (вычеркнутая из книги, в этом издании её тоже нет)
СКАЗКА О КОЛОКОЛЬНЫХ БРАТЬЯХ.
«И был ещё рядом огромный дом.
Он виден был в третье Лёлино окно, а она очень долго его не видела. Он был слишком большим, чтобы сразу его увидеть, и Лёля смотрела на сирень, которая росла у ограды дома.
Когда можно смотреть на сирень в цвету - тогда и вправду не хочется больше смотреть ни на что другое. Даже на дом, возле которого растет сирень.
А дом и сам будто рос. Так показалось Лёле, когда она всё-таки увидела его однажды ранним утром.
Долго-долго поднимала она голову, а всё не видела, где кончается этот дом. И ей показалось, что он нигде не кончается, так и пропадает в высоких облаках.
Но это было не так. Дом оканчивался, как всегда имеет конец любой дом, построенный на земле. А на самой вершине его, почти в облаках, висели колокола и жили голуби.
И как только ударял старший колокол - стая голубей поднималась в небо, и Лёля знала, что там среди голубей живет и волшебный голубь. Ей никто о нём не рассказывал, она знала о голубе сама.
Когда-нибудь он улетит на небо и принесет ей оттуда счастье. Она еще не понимала, что волшебный голубь счастье ей давно уже принес.
Колокола гулкие были, протяжные, и самый старший из них говорил басом. Его слышно было на много вёрст кругом, а звали его, конечно, Иван.
Он бил густо, мягко, будто выговаривал своё простое имя:
- И-ван! И-ван!
И были у него средние братья - Степан да Мартемьян, и, конечно, маленькие колоколята - Мишки да Гришки, Тришки да Аришки.
И когда звонили все колокола - колокольный звон разворачивал неслыханные крылья над окрестными степями:
-И-ван! И-ван!
-Степан!
-Мартемьян!
-Мишки да Гришки,
-Тришки да Аришки.
- У меня там есть колокольный брат, - сказал однажды Лёле Мишка-солдатик. - Он так и звонит: - Мишка! Ми-шка!
- Как это так - колокольный брат?
- А так - очень просто. Он - это вроде я. Только я как человек живу, а он - как колокольчик.
- А у меня там есть кто-нибудь?
- Не знаю, - сомневался солдатик. - Уж больно ты мала.
И тут как раз зазвонили «во все». Огромные крылья колокольного звона раскинулись над степью.
Лёля стояла и слушала, и ей казалось, что она слышит, как выговаривает ее имя колокольный братишка:
- Лёля-Лелесь! Лёля-Лелесь!
- Да нет, вряд ли, - сомневался солдатик. - Мала ты еще.
Солдатик был, конечно, не прав. Потому что у каждого человека, который живет на земле, есть свой колокольный брат.
Надо только прислушаться - обязательно услышишь, как зовет он тебя.»
***
Как и многие, не представляю свою книжную КЛАДовую без книг Ю.И. Коваля.
Вот жду, когда Суер-Выер переиздадут.
Появилось второе издание Ковалиной книги.Воспоминания о писателе читать не менее интересно, чем его книги.
А книги непременно от ИД Мещерякова В.Ю.
Повесть о давних временах 1
Сказка про серые камни 1
Сказка об огромных существах 1
Сказка о какой-то штуке с золотым носом 2
Сказка о крыльце и завалинке 2
Сказка о Соседней комнате 2
Сказка о Главном Человеке 3
Сказка про деда Игната 3
Сказка о Полыновке 3
Марфушина сказка в три блина длиной 4
Сказка о полынном языке 4
Сказка о солдатике 4
Сказка о том, как Мишка уходил на войну 5
Сказка об игре в яйца 5
Марфушина сказка про степного брата 5
Сказка о том, как пришла осень 6
Сказка о том, как в школе начались занятия 6
Сказка о фамилии 7
Сказка об уроке русского языка 7
Сказка о сосновой лампе 7
Сказка про деда Игната и волка Евстифейку 8
Сказка о праздничных стихах 8
Сказка о снежных часах 8
Сказка о метельном празднике 9
Сказка о волках и глупой корове 9
Сказка о "Волчках" 10
Сказка о трёх рублях 10
Сказка деда Игната про другие три рубля 11
Сказка о сёстрах 11
Сказка о жареном гусаке 12
Сказка о ледянке 12
Сказка про серебряного сокола, которую рассказала Натакай 12
Сказка о сломанных дрожках 13
Сказка о приходе весны 14
Сказка о гусиных буквах 14
Сказка о строгом празднике 14
Сказка о сеятеле 15
Сказка о том, как не зацветала сирень 15
Дунина сказка про рябину 15
Сказка о чёрте с рогами и бородой 16
Сказка деда Игната про козла Козьму Микитича 16
Сказка про Катьку 17
Сказка о счастливой сирени 17
Юрий Коваль
Полынные сказки
Повесть о давних временах
Это было…
Давно это было.
Это было, когда я ещё любил болеть. Но только не сильно болеть. Не так болеть, чтоб тебя везли в больницу и вкалывали десять уколов, а тихо болеть, по-домашнему, когда ты лежишь в постели, а тебе чай с лимоном несут.
Вечером мама с работы прибегает:
Боже мой! Что случилось?!
Да так, ничего… Всё в порядке.
Чаю надо! Крепкого чаю! - волнуется мама.
Не надо ничего… оставьте меня.
Милый мой, милый… - шепчет мама, обнимает меня, целует, а я постанываю. Замечательные были времена.
Потом мама садилась рядом со мной на кровать и начинала мне что-нибудь рассказывать или рисовала на листочке бумаги домик и корову. Это всё, что она умела нарисовать, - домик и корову, но я никогда в жизни не видел, чтоб кто-нибудь так хорошо рисовал домик и корову.
Я лежал и стонал и просил:
Ещё один домик, ещё одну корову!
И много получалось на листочке домиков и коров.
А потом мама рассказывала мне сказки.
Странные это были сказки. Я никогда и нигде таких потом не читал.
Прошло много лет, прежде чем я понял, что мама рассказывала мне про свою жизнь. А у меня в голове всё укладывалось как сказки.
Шёл год за годом, пролетали дни.
И вот этим летом я сильно заболел.
Обидно болеть летом.
Я лежал на кровати, глядел на макушки берёз и вспоминал мамины сказки.
Сказка про серые камни
Это было давно… очень давно.
Смеркалось.
По степи мчался всадник.
Глухо били в землю копыта коня, увязали в глубокой пыли. Облако пыли подымалось за спиною всадника.
У дороги горел костёр.
Четыре человека сидели у огня, а в стороне от них лежали в поле какие-то серые камни.
Всадник понял, что это не камни, а стадо овец.
Он подъехал к костру, поздоровался.
Пастухи угрюмо смотрели в огонь. Никто не ответил на приветствие, никто не спросил, куда он держит путь.
Наконец один пастух поднял голову.
Камни, - сказал он.
Всадник не понял пастуха. Он видел овец, а камней не видел. Хлестнув коня, он помчался дальше.
Он мчался к тому месту, где степь сливалась с землёй, а навстречу ему подымалась вечерняя чёрная туча. По земле стелились под тучей облака пыли.
Дорога подвела к оврагу с глубокими склонами. На склоне - красном и глинистом - лежали серые камни.
"Это уж точно камни", - подумал всадник и влетел в овраг.
Тут же накрыла его вечерняя туча и белая молния воткнулась в землю перед копытами коня.
Конь метнулся в сторону, снова ударила молния - и всадник увидел, как серые камни обратились в зверей с острыми ушами.
Звери скатились по склону, кинулись под ноги коню.
Конь захрапел, подпрыгнул, ударил копытом - и всадник вылетел из седла.
Он упал на землю и ударился головой об камень. Это был настоящий камень.
Конь умчался. За ним стелились по земле вдогонку длинные серые камни. Только один камень остался на земле. Прижавшись к нему головой, лежал человек, который мчался неизвестно куда.
Утром нашли его молчаливые пастухи. Постояли над ним, не сказали ни слова.
Они не знали, что в тот самый момент, когда ударился всадник об камень головой, - на свете появился новый человек.
И всадник мчался, чтоб увидеть этого человека.
За минуту до смерти он думал:
"Кто же родится? Сын или дочь? Хорошо бы дочь".
Родилась девочка. Её назвали Ольга. А попросту все её звали - Лёля.
Сказка об огромных существах
Был жаркий июльский день.
На лугу стояла девочка. Она видела перед собой зелёную траву, по которой рассыпаны большие одуванчики.
Беги, Лёля, беги! - услышала она. - Беги скорее.
Боюсь, - хотела сказать Лёля, но сказать не смогла.
Беги, беги. Ничего не бойся. Никогда ничего не бойся. Беги!
"Там одуванчики", - хотела сказать Лёля, но сказать не смогла.
Беги прямо по одуванчикам.
"Так ведь они же звенят", - подумала Лёля, но быстро поняла, что сказать такую фразу ей никак не удастся, - и побежала прямо по одуванчикам. Она была уверена, что они зазвенят под ногами.
Но они оказались мягкие и не звенели под ногами. Зато звенела сама земля, звенели стрекозы, звенел серебряный жаворонок в небе.
Лёля бежала долго-долго и вдруг увидела, что перед нею стоит огромное белое существо.
Лёля хотела остановиться, но остановиться не могла.
А существо огромное манило незнакомым пальцем, притягивало нарочно к себе.
Лёля подбежала. И тут огромное существо схватило её и подбросило в воздух. Тихо замерло сердце.
Не бойся, Лёля, не бойся, - послышался голос. - Не бойся, когда тебя подкидывают в воздух. Ты ведь умеешь летать.
И Лёля вправду попробовала летать, замахала крыльями, но далеко не улетела, снова опустилась на руки. Тут она увидела широкое лицо и маленькие-маленькие глазки. Чёрненькие.
Это я, - сказало огромное существо - Марфуша. Не узнаёшь? Беги теперь назад.
И Лёля побежала назад. Она снова бежала по одуванчикам. Они были тёплые, щекотались.
Она бежала долго-долго и увидела новое огромное существо. Голубое.
Мама! - крикнула Лёля, и мама подхватила её на руки и подбросила в небо:
Не бойся. Ничего не бойся. Ты умеешь летать.
И Лёля полетала уже подольше и, наверное, могла бы летать хоть сколько угодно, но ей самой захотелось опуститься поскорей в мамины руки. И она опустилась с неба, и мама с Лёлей на руках пошла по одуванчикам к дому.
Сказка об огромных существах
Был жаркий июльский день.
На лугу стояла девочка. Она видела перед собой зелёную траву, по которой рассыпаны большие одуванчики.
– Беги, Лёля, беги! – услышала она. – Беги скорее.
– Боюсь, – хотела сказать Лёля, но сказать не смогла.
– Беги, беги. Ничего не бойся. Никогда ничего не бойся. Беги!
«Там одуванчики», – хотела сказать Лёля, но сказать не смогла.
– Беги прямо по одуванчикам.
«Так ведь они же звенят», – подумала Лёля, но быстро поняла, что сказать такую фразу ей никак не удастся, – и побежала прямо по одуванчикам. Она была уверена, что они зазвенят под ногами.
Но они оказались мягкие и не звенели под ногами. Зато звенела сама земля, звенели стрекозы, звенел серебряный жаворонок в небе.
Лёля бежала долго-долго и вдруг увидела, что перед нею стоит огромное белое существо.
Лёля хотела остановиться, но остановиться не могла.
А существо огромное манило незнакомым пальцем, притягивало нарочно к себе.
Лёля подбежала. И тут огромное существо схватило её и подбросило в воздух. Тихо замерло сердце.
– Не бойся, Лёля, не бойся, – послышался голос. – Не бойся, когда тебя подкидывают в воздух. Ты ведь умеешь летать.
И Лёля вправду попробовала летать, замахала крыльями, но далеко не улетела, снова опустилась на руки. Тут она увидела широкое лицо и маленькие-маленькие глазки. Чёрненькие.
– Это я, – сказало огромное существо – Марфуша. Не узнаёшь? Беги теперь назад.
И Лёля побежала назад. Она снова бежала по одуванчикам. Они были тёплые, щекотались.
Она бежала долго-долго и увидела новое огромное существо. Голубое.
– Мама! – крикнула Лёля, и мама подхватила её на руки и подбросила в небо:
– Не бойся. Ничего не бойся. Ты умеешь летать.
И Лёля полетала уже подольше и, наверное, могла бы летать хоть сколько угодно, но ей самой захотелось опуститься поскорей в мамины руки. И она опустилась с неба, и мама с Лёлей на руках пошла по одуванчикам к дому.
«Полынные сказки» адресованы дошкольникам и младшим школьникам, но их можно считать и явлением взрослой прозы, посвященной детству. Собственно, «сказки» - весьма условное определение нескольких десятков глав, составляющих «повесть о давних временах», как значится в подзаголовке. Это повесть о раннем детстве матери Ю. Коваля. Пожалуй, ни один писатель до него не брался за такую тему – обычно когда им не виденный воотчию, но реально живущий в памяти матери. Ему понадобилось войти в мироощущение крошечной девочки Лёли, поначалу не знавшей названий многих вещей, но зато умевшей «летать»; понадобилось представить тот затерявшийся в дореволюционном прошлом день, когда она родилась. Лёля осваивает мир через непрерывную смену впечатлений, которые для неё на всю жизнь останутся сказками-воспоминаниями. Сказки в этой книге рассказывают все: мама, жители Полыновки, сам повествователь. Темы и герои их многообразны: о серых камнях, об огромных существах, о крыльце и завалинке. Круговорот природы и труда происходит вокруг малышки, и все на свете для нее – сказка, веселая, печальная или страшная. Леля тоже рассказывает сказки и видит их во сне. Начинается «повесть о давних временах» со «Сказки об огромных существах» (о счастье детства и материнства) и заканчивается «Сказкой о счастливой сирени» (о символических поисках счастья – пятилепесткового цветка). Речевая манера Ю. Коваля напоминает народный сказ; в ней есть и тонкое чувство современного языка, хранящего сочную красоту народной речи. Для младших школьников и всех, кто, по выражению автора, «впал в детство», написаны повести 70-х годов: пародийные детективы «Приключения Васи Куролесова», приключенческая повесть «Недопёсок». Недопёсок вызвал особый интерес взрослых читателей явной соц. направленностью, сатирой на «лагерное» устройство общества. Поиски свободы – главная тема этой и других повестей Ю. Коваля. Наполеон – песец «особо ценного окраса» - бежит из рабства зверофермы на Северный полюс; кошка Шамайка – его «сестра по духу», по свободолюбию. Самая легкая лодка в мире строится для того, чтобы прямо по Яузе, обуженной каменными стенами, уплыть к таинственным протокам, озерам и болотам – к мечте детства.
Вопрос: Жанр автобиографической повести в дет.чтении. Тип героя. Особенности сюжетосложения. Примеры произведений.
Жанр автобиографической повести характеризуются рядом общих признаков: установкой на воссоздание истории индивидуальной жизни, позволяющей, создавая текст, создаваться самому и преодолевать время (и более того – смерть), принципиально ретроспективной организацией повествования, идентичностью автора и повествователя или повествователя и главного героя». Художественная автобиография в историческом развитии тяготеет более к повести, возникает некий синтез – автобиографическая повесть, автобиографическое повествование, – который даёт возможность предположить, что перед нами «жанрово-видовое образование.
Нет единомыслия и в жанровом определении автобиографических повестей о детстве.
Рассказ о жизни маленького героя писатели, как правило, выстраивают на основе своих личных впечатлений и воспоминаний (автобиографическая основа повестей о детстве).
На примере «Детства», «Отрочества», «Юности» Л.Н.Толстого и «Семейной хроники”, «Детства Багрова - внука» С.Т.Аксакова можно проследить, что тема детства является соединительным мостом между литературой детской и взрослой. С середины XIX века она постоянно присутствует в творческом сознании русских писателей. К детству как главному формирующему личность периоду обращается и И.А.Гончаров в «Обломове»(1859), и М. Е. Салтыков-Щедрин в «Господах Головлевых» (1880) и «Пошехонской старине»(1889).
На примере повести «Детство» Л.Н. Толстого легко выявить основные отличия литературы для детей и литературы о детях, особенно явные потому, что проявились они в творчестве одного писателя. В «Детстве» удаётся передать всю свежесть детского восприятия и переживания, которые порождают сходный отзвук в сознании взрослого человека. И это пробуждает в читателе особый род сочувствия, сочувствия, осуществляемого не по психологической схеме «взрослый – взрослый», но по модели: «ребёнок – ребёнок». В литературе же для детей чаще всего задействована привычная схема «взрослый – ребенок», воздвигающая между автором и адресатом привычную стену.
Создание литературного шедевра происходило в определённой последовательности: Толстой постепенно начинает сосредоточивать своё внимание на личности Николеньки, на его отношении к окружающему миру, на его внутренних переживаниях. В судьбе героя привлекают внимание читателей не захватывающие перипетии, а тончайшие колебания, малейшие изменения во внутреннем мире ребёнка, постепенно открывающего для себя мир, насыщенный сложными и противоречивыми отношениями. Именно это становится источником развития сюжета.
Композиция повести логична и стройна: условное деление повествования на несколько частей позволяет писателю показать благотворное влияние на Николеньку деревенской жизни и отрицательное влияние города, где царит условность светского общества. Закономерно, что вокруг юного героя, вступая в различные с ним отношения, помещены все остальные персонажи, довольно чётко распределённые на две группы. К первой относятся maman, Наталья Савишна, Карл Иваныч, странник Гриша, побуждающие развитие в мальчике лучших черт его натуры (доброты, любовного отношения к миру, честности); вторая группа персонажей - папа, Володя, Сережа Ивин - пробуждает в Николеньке неприглядные свойства характера (самолюбие, тщеславие, жестокость).
В основе сюжета повести М. Горького «Детство» факты реальной биографии писателя. Это и определило особенности жанра горьковского произведения – автобиографическая повесть. В 1913 году М. Горький написал первую часть своей автобиографической трилогии «Детство», где описал события, связанные с взрослением маленького человека. В 1916 году была написана вторая часть трилогии «В людях», в ней раскрывается тяжелая трудовая жизнь, а еще через несколько лет в 1922 году М. Горький, заканчивая повествование о становлении человека, опубликовал третью часть трилогии – «Мои университеты». Горьковское произведение «Детство» имеет границы традиционного жанра повести: одна ведущая сюжетная линия, связанная с автобиографичным героем, а все второстепенные персонажи и эпизоды также помогают раскрыть характер Алеши и выразить авторское отношение к происходящему.
Писатель одновременно наделяет главного героя своими мыслями и чувствами, и в то же время созерцает описываемые события как бы со стороны, давая им оценку: «…да стоит ли говорить об этом? Это та правда, которую необходимо знать до корня, чтобы с корнем же и выдрать ее из памяти, из души человека, из всей жизни нашей, тяжкой и позорной».