Ты простирал из за моря нам руку. Личность Александра I Он человек им властвует мгновенье

Роняет лес багряный свой убор,
Сребрит мороз увянувшее поле,
Проглянет день как будто поневоле
И скроется за край окружных гор.
Пылай, камин, в моей пустынной келье;
А ты, вино, осенней стужи друг,
Пролей мне в грудь отрадное похмелье,
Минутное забвенье горьких мук.

Печален я: со мною друга нет,
С кем долгую запил бы я разлуку,
Кому бы мог пожать от сердца руку
И пожелать веселых много лет.
Я пью один; вотще воображенье
Вокруг меня товарищей зовет;
Знакомое не слышно приближенье,
И милого душа моя не ждет.

Я пью один, и на брегах Невы
Меня друзья сегодня именуют…
Но многие ль и там из вас пируют?
Еще кого не досчитались вы?
Кто изменил пленительной привычке?
Кого от вас увлек холодный свет?
Чей глас умолк на братской перекличке?
Кто не пришел? Кого меж вами нет?

Он не пришел, кудрявый наш певец,
С огнем в очах, с гитарой сладкогласной:
Под миртами Италии прекрасной
Он тихо спит, и дружеский резец
Не начертал над русскою могилой
Слов несколько на языке родном,
Чтоб некогда нашел привет унылый
Сын севера, бродя в краю чужом.

Сидишь ли ты в кругу своих друзей,
Чужих небес любовник беспокойный?
Иль снова ты проходишь тропик знойный
И вечный лед полунощных морей?
Счастливый путь!.. С лицейского порога
Ты на корабль перешагнул шутя,
И с той поры в морях твоя дорога,
О волн и бурь любимое дитя!

Ты сохранил в блуждающей судьбе
Прекрасных лет первоначальны нравы:
Лицейский шум, лицейские забавы
Средь бурных волн мечталися тебе;
Ты простирал из-за моря нам руку,
Ты нас одних в младой душе носил
И повторял: «На долгую разлуку
Нас тайный рок, быть может, осудил!»

Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он как душа неразделим и вечен —
Неколебим, свободен и беспечен
Срастался он под сенью дружных муз.
Куда бы нас ни бросила судьбина,
И счастие куда б ни повело,
Все те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село.

Из края в край преследуем грозой,
Запутанный в сетях судьбы суровой,
Я с трепетом на лоно дружбы новой,
Устав, приник ласкающей главой…
С мольбой моей печальной и мятежной,
С доверчивой надеждой первых лет,
Друзьям иным душой предался нежной;
Но горек был небратский их привет.

И ныне здесь, в забытой сей глуши,
В обители пустынных вьюг и хлада,
Мне сладкая готовилась отрада:
Троих из вас, друзей моей души,
Здесь обнял я. Поэта дом опальный,
О Пущин мой, ты первый посетил;
Ты усладил изгнанья день печальный,
Ты в день его лицея превратил.

Ты, Горчаков, счастливец с первых дней,
Хвала тебе — фортуны блеск холодный
Не изменил души твоей свободной:
Все тот же ты для чести и друзей.
Нам разный путь судьбой назначен строгой;
Ступая в жизнь, мы быстро разошлись:
Но невзначай проселочной дорогой
Мы встретились и братски обнялись.

Когда постиг меня судьбины гнев,
Для всех чужой, как сирота бездомный,
Под бурею главой поник я томной
И ждал тебя, вещун пермесских дев,
И ты пришел, сын лени вдохновенный,
О Дельвиг мой: твой голос пробудил
Сердечный жар, так долго усыпленный,
И бодро я судьбу благословил.

С младенчества дух песен в нас горел,
И дивное волненье мы познали;
С младенчества две музы к нам летали,
И сладок был их лаской наш удел:
Но я любил уже рукоплесканья,
Ты, гордый, пел для муз и для души;
Свой дар как жизнь я тратил без вниманья,
Ты гений свой воспитывал в тиши.

Служенье муз не терпит суеты;
Прекрасное должно быть величаво:
Но юность нам советует лукаво,
И шумные нас радуют мечты…
Опомнимся — но поздно! и уныло
Глядим назад, следов не видя там.
Скажи, Вильгельм, не то ль и с нами было,
Мой брат родной по музе, по судьбам?

Пора, пора! душевных наших мук
Не стоит мир; оставим заблужденья!
Сокроем жизнь под сень уединенья!
Я жду тебя, мой запоздалый друг —
Приди; огнем волшебного рассказа
Сердечные преданья оживи;
Поговорим о бурных днях Кавказа,
О Шиллере, о славе, о любви.

Пора и мне… пируйте, о друзья!
Предчувствую отрадное свиданье;
Запомните ж поэта предсказанье:
Промчится год, и с вами снова я,
Исполнится завет моих мечтаний;
Промчится год, и я явлюся к вам!
О сколько слез и сколько восклицаний,
И сколько чаш, подъятых к небесам!

И первую полней, друзья, полней!
И всю до дна в честь нашего союза!
Благослови, ликующая муза,
Благослови: да здравствует лицей!
Наставникам, хранившим юность нашу,
Всем честию, и мертвым и живым,
К устам подъяв признательную чашу,
Не помня зла, за благо воздадим.

Полней, полней! и, сердцем возгоря,
Опять до дна, до капли выпивайте!
Но за кого? о други, угадайте…
Ура, наш царь! так! выпьем за царя.
Он человек! им властвует мгновенье.
Он раб молвы, сомнений и страстей;
Простим ему неправое гоненье:
Он взял Париж, он основал лицей.

Пируйте же, пока еще мы тут!
Увы, наш круг час от часу редеет;
Кто в гробе спит, кто, дальный, сиротеет;
Судьба глядит, мы вянем; дни бегут;
Невидимо склоняясь и хладея,
Мы близимся к началу своему…
Кому ж из нас под старость день лицея
Торжествовать придется одному?

Несчастный друг! средь новых поколений
Докучный гость и лишний, и чужой,
Он вспомнит нас и дни соединений,
Закрыв глаза дрожащею рукой…
Пускай же он с отрадой хоть печальной
Тогда сей день за чашей проведет,
Как ныне я, затворник ваш опальный,
Его провел без горя и забот.

Анализ стихотворения 19 октября 1825 г. Пушкина

19 октября было для Пушкина знаменательной датой. В 1811 г. в этот день состоялось открытие Царскосельского лицея, который стал для поэта колыбелью его таланта. Во время учебы сложились его главные жизненные взгляды и убеждения. Пушкин обрел настоящих друзей, которым оставался верен до конца своей жизни. В день окончания лицея товарищи договорились каждый год собираться 19 октября вместе, чтобы не разрывать свой «священный союз», делиться своими горестями и радостями. В 1825 г. Пушкин впервые не смог посетить это дружеское собрание, так как находился в ссылке в с. Михайловском. Вместо себя он отправил стихотворное послание.

Пушкин отмечает знаменательную годовщину в одиночестве. Он поднимает бокал за верных друзей и ведет с ними мысленный разговор. В стихотворении каждому из лицеистов отведены особые чувствительные строки. «Кудрявый наш певец» — Н. А. Корсаков, умерший в 1820 г. во Флоренции и спящий теперь «под миртами Италии». «Любовник беспокойный» — Ф. Ф. Матюшкин, прославившийся своими многочисленными морскими путешествиями. Пушкин отмечает, что ни смерть, ни расстояние не могут помешать душевному общению друзей, навсегда связанных совместной юностью.

Далее поэт обращается к тем, кто посетил его в «изгнании»: Пущину, Горчакову и Дельвигу. Они были наиболее близки Пушкину, с ними он делился самыми сокровенными мыслями и идеями. Поэт искренне рад успехам своих товарищей. У современного читателя при упоминании Царскосельского лицея возникает, прежде всего, ассоциация с Пушкиным. Остальные выпускники также добились успехов на разных поприщах, что давало поэту право гордиться тем, что он с ними учился.

Под влиянием радостного чувства духовной близости Пушкин готов простить и «обидевшего» его царя. Он предлагает выпить за него и не забывать, что император – тоже человек, ему свойственны ошибки и заблуждения. Ради основания Лицея и победы над Наполеоном поэт прощает обиду.

В финале Пушкин выражает надежду на то, что ежегодное собрание повторится еще не раз. Печально звучат слова поэта о неизбежном сужении дружеского круга со временем. Он сожалеет о том несчастном, который будет вынужден встретить очередную годовщину в одиночестве. Пушкин обращает свое послание в будущее и желает последнему живому лицеисту провести этот день «без горя и забот».

Президент Российской академии образования Л. Вербицкая считает Толстого и Достоевского слишком сложными для школьной программы; министр культуры В. Мединский добавляет к ним еще и Чернышевского «Что делать?»…

Интеллигентнее всех в стране
Девятиклассники, десятиклассники:
Ими только что прочитаны классики
И не забыты еще вполне.

… Откатываясь назад, теряя глубину и ориентиры подлинной культуры и образования, мы обнаруживаем в истории российской школы неожиданно мощный рубеж сопротивления этому невежеству: общность подростков, отроков, учеников Царскосельского лицея. Единственный, пожалуй, бесспорный идеал.

Во всей мировой культуре нет более прославленного учебного заведения, чем этот Лицей. Не только потому, что в его первом выпуске взошла звезда юного Пушкина. Но и потому, что гений поэта совпал с гениальностью замысла самого Лицея. Его проект два года готовил Михаил Сперанский — в четыре руки с императором Александром. Целью было воспитание с детского возраста чиновников высшего класса для государевой службы. «Помощников царя», как называл их юный Пушкин. И уже в зрелости, в стихотворении «19 октября 1825» он пишет о царе:

Он человек! Им властвует мгновенье.
Он раб молвы, сомнений и страстей;
Простим ему неправое гоненье:
Он взял Париж, он основал Лицей.

Высокий искренний и честный стиль объединяет и воспитанников, и воспитателей Лицея. В своей речи на открытии Лицея 19 октября 1811 года Александр Куницын, адъюнкт-профессор нравственных наук, выпускник Гёттингенского университета, убеждал, наставлял юных слушателей:

«…Главным основанием ваших познаний должна быть добродетель… Государственный человек, будучи возвышен над прочими, обращает на себя взоры своих сограждан, его слова и поступки служат для них правилом. Если нравы его беспорочны, то он может образовать народную нравственность более собственным примером, нежели властию… И хотя бы можно было присвоить отличие его не по достоянию, но можно ли присвоить неизъяснимое удовольствие, проистекающее от ощущения собственных достоинств? То спокойствие совести, которое составляет удел совершенной добродетели? Ту приятную уверенность в беспритворном уважении своих сограждан, которая рождается из представления пользы, доставленной обществу? Почести без заслуг, отличие без дарования, украшения без добродетели наполняют горестию благородное сердце. Какая польза гордиться титлами, приобретенными не по достоянию, когда во взорах каждого видны укоризна или презрение, хула или нарекание, ненависть или проклятье? Для того ли должно искать отличий, чтобы, достигнувши оных, страшиться бесславия? Лучше остаться в неизвестности, нежели прославиться громким падением».

И, спустя годы, уже выпускник Пушкин итожит:

Куницыну дань сердца и вина!
Он создал нас, он воспитал наш пламень!
Поставлен им краеугольный Камень,
Им чистая лампада возжена.

« Воспитать пламень», «возжечь чистую лампаду» — вот высшая аттестация Учителя в устах Ученика. Ее могли бы разделить, я верю, и иные современные школяры в отношении своих педагогов — если, конечно, поймут, о чем вообще речь.

«Великий и могучий» наш русский язык ведь здорово обмелел со времен Тургенева и вряд ли остался такой уж «надеждой и опорой», разве что для избранных.

Пушкин воспел не просто ученичество, но именно отрочество, то есть, говоря современным языком, подростковый возраст. В этом возрасте почти все — философы, тайные или явные, открыватели своего места в глобальном масштабе Отечества, человечества. С годами этот пафос тускнеет, потому Пушкин был реалистом, отметив:

Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, Отчизне посвятим
Души прекрасные порывы.

И в то же время Царскосельский лицей был, по сути, единственной утопией в России, которая воплотилась без насильственных мер. Лицей просуществовал до 1918 года, и он же продлился в программах школы советского периода, во множестве книг, посвященных ему, прежде всего в романах Юрия Тынянова «Кюхля» и «Пушкин» (не окончен в связи со смертью автора, но лицейский период он описать успел еще в канун перестройки).

В лицейских стихах Пушкина, помеченных датой «19 октября» за разные годы, воспеты, как живые, ближайшие товарищи его: Пущин, Дельвиг, Кюхельбекер… К ним он взывает, иных из них оплакивает. Святое братство Лицея.

Вот Михайловское, Пушкин в опале, метель. Прислушивается день за днем, не раздастся ли звон колокольчика под дугой? Дождался!

…поэта дом опальный,
О Пущин мой, ты первый посетил.

Больше, чем фея со своей тыквой, нужны каждой девочке и каждому мальчику реальные и такие сказочные герои-ровесники, уже не пионеры-герои, а просто ученики. Школа и должна быть хоть отчасти утопией, считал недавно ушедший от нас директор школы Владимир Абрамович Караковский.

Братство и должно быть шире, глубже политических разногласий. В лицейском кругу были и декабристы (правда, среди казненных их не было), и высокие чины государевой службы — например, блистательный дипломат, министр иностранных дел, последний канцлер Российской империи, князь Горчаков.

Ты, Горчаков, счастливец с первых дней,
Хвала тебе — фортуны блеск холодный
Не изменил души твоей свободной:
Все тот же ты для чести и друзей.
Нам разный путь судьбой назначен строгой:
Ступая в жизнь, мы быстро разошлись.
Но невзначай проселочной дорогой
Мы встретились и братски обнялись.

Как и положено гению, Пушкин за свою короткую жизнь успел по-своему объять множество мировых сюжетов, пережить и выразить множество возрастов, включая старость. В том числе — и в лицейских стихах.

…Последние годы, будучи уже давно дамой далеко не пушкинского и даже не бальзаковского возраста, я часто вижу один и тот же мучительный сон: как некто, незнакомый мне персонаж, то ли дожил, то ли перенесся в будущее — один. И вот идет среди чужих людей по улицам, заходит на переполненные стадионы, вроде ничего страшного, все буднично, но внутри — жуткая жуть. И только на днях, читая Пушкина, наткнулась на полностью забытые со школы строки:

…Увы, наш круг час от часу редеет;
Кто в гробе спит, кто дальный сиротеет;
Судьба глядит, мы вянем; дни бегут;
Невидимо склоняясь и хладея,
Мы близимся к началу своему…
Кому ж из нас под старость день Лицея
Торжествовать придется одному?
Несчастный друг! Средь новых поколений
Докучный гость и лишний, и чужой,
Он вспомнит нас и дни соединений,
Закрыв глаза дрожащею рукой…

Не смерти мне было страшно, а то, что други мои уйдут раньше меня. Кстати, «несчастный друг», всех их переживший, — это Горчаков.

Я поняла: Пушкин — это, говоря словами Карла Юнга, — наш архетип. Войдя в старость, я пережила заново забытые школьные строки (у нас в подсознании много неожиданного хранится, ждет своего срока). Это я о пользе заучивания великих стихов, например — впрок.

Как и чтения — впрок — серьезных и вроде бы сложных для школяров книг. Ясно же, что очень многие, если не большинство, сами по себе эти книги ни в жизнь не откроют. А так — архетип Наташи Ростовой, Раскольникова, снов Веры Павловны будет у них в наличии и будет действовать. Можно, конечно, назвать и их «духовными скрепами», но мне лично термин психоаналитика Юнга ближе и точнее, раз речь идет о «пациенте» по имени «Россия».

… Есть точка зрения моего друга, редактора газеты, что смерть Пушкина — это, ко всему прочему, смерть журналиста. Его журнал «Современник» почти перестал расходиться — исчез верный Пушкину читатель. Мой друг знает не понаслышке, что при этом редактору — хоть в петлю лезь. И Пушкин, христианин, сам повсюду искал смерти.

Еще пример: Александр Грин, умирая, просил жену пойти на улицу и найти хоть одного человека, читавшего его роман «Алые паруса». Та не нашла никого. Это я к тому, что писателя во многом делает, созидает читатель. Бывает, они расходятся, и писателю, поэту невыносимо перенести этот вакуум.

Потому одна из высших миссий школы — воспитание читателя.

Ну а 19 октября, годовщину Лицея, предлагаю сделать Всероссийским днем ученика. День учителя вроде утвердился 5 октября, отсюда недалече. Вот и памятник — единственный — ученику есть: фигура Саши Пушкина, лицеиста, на скамейке в Царском Селе. Будет куда цветы возлагать.

Если серьезно. Чья роль в победе над Наполеоном оказалась наиболее недооцененной?

Мне кажется, что императора.

Этому императору не повезло в историографии. И у его бабки Екатерины, и у его отца Павла есть поклонники. У первой среди державников и любителей авантюрной клубнички. У второго - среди романтиков, поклонников рыцарства, "восстановления исторической справедливости". Есть свои поклонники даже у его младшего брата - Николая Палкина (среди монархистов, реакционеров, сталинистов, консерваторов, солдофонов и т.д.).

У Александра Благословенного в русской историографии и современной публицистике восторженных поклонников почти нет.

В нем не было однозначности, которая и привлекает идеологических или эмоциональных поклонников.

«В лице и в жизни Арлекин », — сказал о нем А.С. Пушкин.

Не повезло его репутации и с тем, что правление его выпала на молодые годы главного русского классика Пушкина.

«Воспитанный под барабаном,
Наш царь лихим был капитаном:
Под Австерлицем он бежал,
В двенадцатом году дрожал,
Зато был фрунтовой профессор!
Но фрунт герою надоел —
Теперь коллежский он асессор
По части иностранных дел!
»

Александр Павлович Романов был для неперебившегося ещё Александра Сергеевича Пушкина. постоянной мишенью иронических стихотворных издевательств:

Ты богат, я очень беден;
Ты прозаик, я поэт;
Ты румян как маков цвет,
Я как смерть и тощ и бледен.

Не имея ввек забот,
Ты живешь в огромном доме;
Я ж средь горя и хлопот
Провожу дни на соломе.

Ешь ты сладко всякий день,
Тянешь вины на свободе,
И тебе нередко лень
Нужный долг отдать природе;

Я же с черствого куска,
От воды сырой и пресной,
Сажен за сто с чердака
За нуждой бегу известной.

Окружен рабов толпой,
С грозным деспотизма взором,
Афедрон ты жирный свой
Подтираешь коленкором;

Я же грешную дыру
Не балую детской модой
И Хвостова жесткой одой,
Хоть и морщуся, да тру.

Но тот же Пушкин напишет об императоре Александре:

Полней, полней! и, сердцем возгоря,
Опять до дна, до капли выпивайте!
Но за кого? о други, угадайте...
Ура, наш царь! так! выпьем за царя.
Он человек! им властвует мгновенье.
Он раб молвы, сомнений и страстей;
Простим ему неправое гоненье:
Он взял Париж, он основал Лицей.


В истории 1812 года его роль была решающей. Это он, отказавшись от планов удара по Варшавскому герцогству, заманил Наполеона в Россию. Это он утвердил стратегию отступления, отказался от приграничного сражения, которого так жаждал Наполеон, и заставил его следовать за русской армией. Это он, поддерживал стратегию Барклая, а в нужный момент заменил его на Кутузова. Это он к удивлению Наполеона выбрал позицию "никаких переговоров" и никаких компромиссов.

Он проектировал Венский конгресс, стоял у основания Священного Союза... Созданная при его участие сбалансировка Европы отодвинула следующую Мировую глобальную войну на сто лет.


В политике Александр, по словам шведского дипломата Г. Лагербьелке, был «тонок, как кончик булавки, остер, как бритва, и фальшив, как пена морская ».

Он был единственным политиком среди семейства Романовых - политиком в чистом виде. Двуличным, лицемерным, никому не верящим, уравновешивающий... - ровно такой каким должен быть политик. Ему было свойственна некоторая женственность характера, болезненное самолюбие, подозрительность и постоянное актерство. Он репетировал свои выходы в общество перед зеркалом, примеряя не только платье, но и жесты, улыбки, фразы. Зато он в совершенстве постиг и эффектно использовал самые грациозные позы античных статуй.

И никогда ни до, ни после него, Россия не занимала такого положения в мире, не пользовалась таким влиянием, симпатией и пр.

Сколько копий сломано по поводу фильма режиссёра Звягинцева «Левиафан»? Не счесть.
Предмет споров, когда говорят о фильме, не столько истина как таковая, сколько то, что с этой истиной делать. Хотел писать о «Левиафане», но приходиться писать о смерти Немцова.

Кто не помнит Михаила Евдокимова?
Понимаю, ролик достаточно длинный, но и семи-девяти минут хватит, чтобы понять то, о чём я хочу сказать:

Возможно, кто-то уже смотрел этот ролик, а кто-то и сейчас не осилил, но надеюсь, смысл уловили.
Совсем недавно, видел документальный фильм про одного бывшего главу города, точно не помню канал ТВ, скорее всего РБК, так как чаще других смотрю.
Аналогичная история, но слава Богу: человек ещё жив, но прошёл через два выигранных им суда в тяжбе с чиновниками, и инфаркт…
«Когда пытаешься сделать что-то доброе для народа сталкиваешься с чудовищным сопротивлением чиновников», - таковы были его слова.

Сейчас говорят, что «Преступление произошло в обстановке ненависти»… и связывают это в связи с событиями в Украине, когда представителей оппозиции часть гражданского общества заклеймила, и назвала национал-предателями.
_____________________ Но так ли это?
Я представить не могу, чтобы политика, имеющего слишком малый политический авторитет у сограждан, кто-то решил убить, подвергая свою жизнь опасности. Для меня эта версия крайне не убедительна.

Тем более, смерть Немцова не нужна Путину. Не секрет, что довольно много наших сограждан испытывают очень сильную неприязнь к оппозиции. И чем более активна оппозиция в своём противостоянии Путину, тем меньше оппозиции сочувствуют и её поддерживают.

Я сейчас версию сведения счётов с Немцовым со стороны коррумпированных чиновников считаю более верной. Факты тревожные, и ситуация проявляется именно так далеко уже не впервые.

Однако, перейдём к фактам:
Между тем известно, что Немцов в качестве депутата Ярославской областной думы стал серьезной головной болью для региональных властей, привыкших жить в тиши и покое. В июле 2014 года добровольно подал в отставку Александр Сенин, заместитель губернатора Ярославской области, курирующий вопросы здравоохранения. Этому предшествовал скандал, связанный с антикоррупционным разбирательством, инициированным месяцем ранее по заявлению депутата Бориса Немцова. Минувшей осенью Борис Немцов поднял вопрос о тесной взаимосвязи регионального департамента здравоохранения с фирмой, принадлежащей дочери губернатора Сергея Ястребова Елене.
В декабре 2014 года проект «Муниципальный сканер» якобы обнаружил у губернатора Ярославской области Сергея Ястребова незадекларированную усадьбу в деревне Мужево, оцененную от 15 до 23 миллионов рублей. Одним из авторов скандального расследования, потребовавшим немедленно уволить Ястребова, был Борис Немцов.

В начале февраля 2015 года Немцов направил руководителю администрации президента РФ Сергею Иванову письмо с предложением уволить Сергея Ястребова в связи с утратой доверия. Немцов напомнил Сергею Борисовичу о его выступлении на конференции «Современная экономическая и политическая повестка», в котором тот охарактеризовал коррупцию как угрозу суверенитету России и обозначил острую необходимость соблюдения чиновниками антикоррупционного законодательства. А неделю назад Немцов представил собственный антикризисный план для Ярославской области, включающий в себя пересмотр межбюджетных отношений между областью и федеральным центром, замещение 30-миллиардного долга Ярославской области бюджетными кредитами Минфина, заморозку коммунальных тарифов на 2015 год до проведения аудита, а также возвращение прямых выборов мэров Ярославля и Рыбинска.

Сui bono?
На этот вопрос, иногда звучащий как сui prodest? и переводящийся как «кому выгодно?», может быть несколько ответов, однако совершенно определенно можно сразу обозначить сторону, которая ничего не выигрывает от происходящего, а как раз рискует серьезными потерями. Это руководство России в целом, которое сейчас неизбежно станет объектом жесточайшей критики и серьезных подозрений. Ответ на вопрос «кому выгодно?», напротив, куда сложнее. Решиться на убийство одного из лидеров российской оппозиции могли многие, при этом используя в качестве благоприятного фона обстановку, сложившуюся в результате действия множества факторов, включая ошибочные решения руководства страны. В том, что обвинения в адрес властей и персонально Владимира Путина будут выдвинуты, сомневаться не приходится. Они уже звучат.

Егким (и весьма вероятно, верным) решением было бы немедленно связать убийство с намеченным на завтрашний день, первое марта, маршем оппозиции, возложив вину на тех, кому может оказаться выгодной раскачка ситуации в России на фоне продолжающегося украинского кризиса. Однако, как и в первом случае, легкость может оказаться ошибочной.
Классика заказных убийств требует маскировки реальных целей, и совершенно не исключено, что политической обстановкой как тенью могли воспользоваться заказчики преступления, скорее всего равнодушные и к политической деятельности самого Бориса Немцова и оппозиции в целом, и к внешнеполитической обстановке.

Какая версия окажется истинной - должно установить следствие и, в дальнейшем, суд, однако о некоторых вещах можно будет попробовать догадаться уже по первым этапам расследования. В случае «внешнего» заказа найти исполнителя, с наибольшей вероятностью, не удастся - при политических убийствах не должно оставаться следов, способных вывести на заказчика, и непосредственный исполнитель скорее всего окажется мертв очень быстро.
В случае, если причины смерти Бориса Немцова не были связаны с политикой «федерального масштаба», шансов на успех расследования гораздо больше, при этом у правоохранительных органов появляется возможность «копать» одновременно с двух сторон - от места происшествия, классическими криминалистическими методами восстанавливая картину событий, и от личностей предполагаемых заказчиков, в поисках их системной связи с «белой машиной», объявленной в розыск после убийства. Задачу облегчает наличие живого свидетеля - рядом с Немцовым в момент его гибели была 23-летняя гражданка Украины, модель Анна Дурицкая.

В пользу политической версии может говорить (но не гарантировать ее!) и активность оппозиции, немедленно потребовавшей права на проведение шествия на месте убийства в сочетании с реакцией западных СМИ и политиков. Если (внешне)политическая подоплека верна, то смерть Бориса Немцова очень быстро будет использована как средство давления на руководство России вплоть до уголовного преследования.
Счет, однако, в любом случае идет на часы: если убийцу не задержат в течение ближайших суток, то шансы найти его в дальнейшем и раскрыть преступление в целом резко сократятся.
Екатерина Петухова
Тимофей Шевяков
Илья Крамник
Михаил Пак
http://lenta.ru/articles/2015/02/28/nemtzov/

Чиновник самоутверждается за счет других, оправдывает свою необходимость и значимость.
Есть ещё мнения, но я к ним отношусь скептически, но всё же есть смысл сказать и о них.

Официальный представитель Следственного комитета России Владимир Маркин перечислил основные версии убийства российского оппозиционера Бориса Немцова, рассматриваемые следствием. Об этом говорится в сообщении, опубликованном на сайте ведомства.
1). В их числе «версия, связанная с исламско-экстремистским следом»: Немцов «получал угрозы в связи с его позицией относительно расстрела журналистов редакции журнала Charlie Hebdo в Париже».
2). Также следствие полагает, что убийство могло быть провокацией для дестабилизации политической ситуации в России. «Фигура Немцова могла стать своеобразной сакральной жертвой для тех, кто не гнушается никакими методами для достижения своих политических целей», - отметил Маркин.

3). Кроме того, СКР не исключает, что убийство могло быть связано с внутриукраинским конфликтом, а также коммерческой деятельностью Немцова или личной неприязнью кого-либо к нему.
http://lenta.ru/news/2015/02/28/nemtsovcharlie/

И пока никто не предположил, что убийство с целью дестабилизации выгодно российским олигархам, на которых были введены санкции со стороны США и ЕС.
Тоже версия, имеющая право на существование, но мне она кажется наименее вероятной.

«Всё тайное становиться явным»… когда-нибудь, но жалко, что этого мы не увидим.
Но одно уже явно: сейчас это убийство постараются использовать в своих целях против НАС, против России. Это понятно из того как на это убийство откликнулись за рубежом: якобы «сожалея» о смерти Немцова стараются бросить камень в Россию. Смотреть на этот спектакль цинизма противно.

Расследование убийства российского политика Бориса Немцова должно быть «быстрым и прозрачным», заявил премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон.

США призывают провести скорейшее расследование убийства в Москве российского политика Бориса Немцова, завил в субботу посол США в Москве Джон Теффт.

Меркель «призывает президента Владимира Путина обеспечить скорейшее расследование и наказание виновных».

Спасибо, а то здесь, в России, этого не понимают.
Они на каком основании предполагают, что расследование будет специально затянуто, что виновные наказаны не будут?
Убийство Кеннеди до сих пор лежит чёрным пятном на США. По себе судят «доброжелатели»?
Прежде, чем других учить, в зеркало бы взглянули.
А ещё о санкциях вспомянут, ханжи.


Фрагмент триптиха Иеронима Босха «Сад земных наслаждений».

Роняет лес багряный свой убор, Сребрит мороз увянувшее поле, Проглянет день как будто поневоле И скроется за край окружных гор. Пылай, камин, в моей пустынной келье; А ты, вино, осенней стужи друг, Пролей мне в грудь отрадное похмелье, Минутное забвенье горьких мук. Печален я: со мною друга нет, С кем долгую запил бы я разлуку, Кому бы мог пожать от сердца руку И пожелать веселых много лет. Я пью один; вотще воображенье Вокруг меня товарищей зовет; Знакомое не слышно приближенье, И милого душа моя не ждет. Я пью один, и на брегах Невы Меня друзья сегодня именуют... Но многие ль и там из вас пируют? Еще кого не досчитались вы? Кто изменил пленительной привычке? Кого от вас увлек холодный свет? Чей глас умолк на братской перекличке? Кто не пришел? Кого меж вами нет? Он не пришел, кудрявый наш певец, С огнем в очах, с гитарой сладкогласной: Под миртами Италии прекрасной Он тихо спит, и дружеский резец Не начертал над русскою могилой Слов несколько на языке родном, Чтоб некогда нашел привет унылый Сын севера, бродя в краю чужом. Сидишь ли ты в кругу своих друзей, Чужих небес любовник беспокойный? Иль снова ты проходишь тропик знойный И вечный лед полунощных морей? Счастливый путь!.. С лицейского порога Ты на корабль перешагнул шутя, И с той поры в морях твоя дорога, О волн и бурь любимое дитя! Ты сохранил в блуждающей судьбе Прекрасных лет первоначальны нравы: Лицейский шум, лицейские забавы Средь бурных волн мечталися тебе; Ты простирал из-за моря нам руку, Ты нас одних в младой душе носил И повторял: Друзья мои, прекрасен наш союз! Он как душа неразделим и вечен - Неколебим, свободен и беспечен Срастался он под сенью дружных муз. Куда бы нас ни бросила судьбина, И счастие куда б ни повело, Все те же мы: нам целый мир чужбина; Отечество нам Царское Село. Из края в край преследуем грозой, Запутанный в сетях судьбы суровой, Я с трепетом на лоно дружбы новой, Устав, приник ласкающей главой... С мольбой моей печальной и мятежной, С доверчивой надеждой первых лет, Друзьям иным душой предался нежной; Но горек был небратский их привет. И ныне здесь, в забытой сей глуши, В обители пустынных вьюг и хлада, Мне сладкая готовилась отрада: Троих из вас, друзей моей души, Здесь обнял я. Поэта дом опальный, О Пущин мой, ты первый посетил; Ты усладил изгнанья день печальный, Ты в день его лицея превратил. Ты, Горчаков, счастливец с первых дней, Хвала тебе - фортуны блеск холодный Не изменил души твоей свободной: Все тот же ты для чести и друзей. Нам разный путь судьбой назначен строгой; Ступая в жизнь, мы быстро разошлись: Но невзначай проселочной дорогой Мы встретились и братски обнялись. Когда постиг меня судьбины гнев, Для всех чужой, как сирота бездомный, Под бурею главой поник я томной И ждал тебя, вещун пермесских дев, И ты пришел, сын лени вдохновенный, О Дельвиг мой: твой голос пробудил Сердечный жар, так долго усыпленный, И бодро я судьбу благословил. С младенчества дух песен в нас горел, И дивное волненье мы познали; С младенчества две музы к нам летали, И сладок был их лаской наш удел: Но я любил уже рукоплесканья, Ты, гордый, пел для муз и для души; Свой дар как жизнь я тратил без вниманья, Ты гений свой воспитывал в тиши. Служенье муз не терпит суеты; Прекрасное должно быть величаво: Но юность нам советует лукаво, И шумные нас радуют мечты... Опомнимся - но поздно! и уныло Глядим назад, следов не видя там. Скажи, Вильгельм, не то ль и с нами было, Мой брат родной по музе, по судьбам? Пора, пора! душевных наших мук Не стоит мир; оставим заблужденья! Сокроем жизнь под сень уединенья! Я жду тебя, мой запоздалый друг - Приди; огнем волшебного рассказа Сердечные преданья оживи; Поговорим о бурных днях Кавказа, О Шиллере, о славе, о любви. Пора и мне... пируйте, о друзья! Предчувствую отрадное свиданье; Запомните ж поэта предсказанье: Промчится год, и с вами снова я, Исполнится завет моих мечтаний; Промчится год, и я явлюся к вам! О сколько слез и сколько восклицаний, И сколько чаш, подъятых к небесам! И первую полней, друзья, полней! И всю до дна в честь нашего союза! Благослови, ликующая муза, Благослови: да здравствует лицей! Наставникам, хранившим юность нашу, Всем честию, и мертвым и живым, К устам подъяв признательную чашу, Не помня зла, за благо воздадим. Полней, полней! и, сердцем возгоря, Опять до дна, до капли выпивайте! Но за кого? о други, угадайте... Ура, наш царь! так! выпьем за царя. Он человек! им властвует мгновенье. Он раб молвы, сомнений и страстей; Простим ему неправое гоненье: Он взял Париж, он основал лицей. Пируйте же, пока еще мы тут! Увы, наш круг час от часу редеет; Кто в гробе спит, кто, дальный, сиротеет; Судьба глядит, мы вянем; дни бегут; Невидимо склоняясь и хладея, Мы близимся к началу своему... Кому ж из нас под старость день лицея Торжествовать придется одному? Несчастный друг! средь новых поколений Докучный гость и лишний, и чужой, Он вспомнит нас и дни соединений, Закрыв глаза дрожащею рукой... Пускай же он с отрадой хоть печальной Тогда сей день за чашей проведет, Как ныне я, затворник ваш опальный, Его провел без горя и забот.