Сказка об огромных существах читать. Сказка об огромных существах
Сказка об огромных существах
Был жаркий июльский день.
На лугу стояла девочка. Она видела перед собой зелёную траву, по которой рассыпаны большие одуванчики.
– Беги, Лёля, беги! – услышала она. – Беги скорее.
– Боюсь, – хотела сказать Лёля, но сказать не смогла.
– Беги, беги. Ничего не бойся. Никогда ничего не бойся. Беги!
«Там одуванчики», – хотела сказать Лёля, но сказать не смогла.
– Беги прямо по одуванчикам.
«Так ведь они же звенят», – подумала Лёля, но быстро поняла, что сказать такую фразу ей никак не удастся, – и побежала прямо по одуванчикам. Она была уверена, что они зазвенят под ногами.
Но они оказались мягкие и не звенели под ногами. Зато звенела сама земля, звенели стрекозы, звенел серебряный жаворонок в небе.
Лёля бежала долго-долго и вдруг увидела, что перед нею стоит огромное белое существо.
Лёля хотела остановиться, но остановиться не могла.
А существо огромное манило незнакомым пальцем, притягивало нарочно к себе.
Лёля подбежала. И тут огромное существо схватило её и подбросило в воздух. Тихо замерло сердце.
– Не бойся, Лёля, не бойся, – послышался голос. – Не бойся, когда тебя подкидывают в воздух. Ты ведь умеешь летать.
И Лёля вправду попробовала летать, замахала крыльями, но далеко не улетела, снова опустилась на руки. Тут она увидела широкое лицо и маленькие-маленькие глазки. Чёрненькие.
– Это я, – сказало огромное существо – Марфуша. Не узнаёшь? Беги теперь назад.
И Лёля побежала назад. Она снова бежала по одуванчикам. Они были тёплые, щекотались.
Она бежала долго-долго и увидела новое огромное существо. Голубое.
– Мама! – крикнула Лёля, и мама подхватила её на руки и подбросила в небо:
– Не бойся. Ничего не бойся. Ты умеешь летать.
И Лёля полетала уже подольше и, наверное, могла бы летать хоть сколько угодно, но ей самой захотелось опуститься поскорей в мамины руки. И она опустилась с неба, и мама с Лёлей на руках пошла по одуванчикам к дому.
Это было...
Давно это было.
Это было, когда я ещё любил болеть. Но только не сильно болеть. Не так болеть, чтоб тебя везли в больницу и вкалывали десять уколов, а тихо болеть, по-домашнему, когда ты лежишь в постели, а тебе чай с лимоном несут.
Вечером мама с работы прибегает:
— Боже мой! Что случилось?!
— Да так, ничего... Всё в порядке.
— Чаю надо! Крепкого чаю! — волнуется мама.
— Не надо ничего... оставьте меня.
— Милый мой, милый... — шепчет мама, обнимает меня, целует, а я постанываю. Замечательные были времена.
Потом мама садилась рядом со мной на кровать и начинала мне что-нибудь рассказывать или рисовала на листочке бумаги домик и корову. Это всё, что она умела нарисовать — домик и корову, но я никогда в жизни не видел, чтоб кто-нибудь так хорошо рисовал домик и корову.
Я лежал и стонал и просил:
— Ещё один домик, ещё одну корову!
И много получалось на листочке домиков и коров.
А потом мама рассказывала мне сказки.
Странные это были сказки. Я никогда и нигде таких потом не читал.
Прошло много лет, прежде чем я понял, что мама рассказывала мне про свою жизнь. А у меня в голове всё укладывалось как сказки.
Шёл год за годом, пролетали дни.
И вот этим летом я сильно заболел.
Обидно болеть летом. Я лежал на кровати, глядел на макушки берёз и вспоминал мамины сказки.
«Полынные сказки» - это подарок для мамы. Юрий Иосифович Коваль этого не скрывал и говорил откровенно: «Дело в том, что моя мама тогда очень болела, это были её предсмертные годы. А я её очень любил, и мне хотелось сделать для неё что-то. А что может сделать писатель - написать» .
Подарок для папы тоже есть. Все знатоки «ковалиной» жизни сразу понимают, что развесёлые и распрекрасные «Приключения Васи Куролесова» никогда не появились бы на свет, если бы мальчик Юра не гордился так сильно своим папой. Дело в том, что Иосиф Коваль был человеком очень отважным и необычным. Во время войны работал в городе Москве, на Петровке, в отделе по борьбе с бандитизмом, потом стал начальником уголовного розыска всей Московской области, был многократно ранен и награждён, однако при всём при этом оставался весёлым, остроумным и даже «смешливым». Про книги сына он шутил так: «Это, в сущности, всё я Юрке подсказал!»
Мама не подсказывала. Она только часто вспоминала о своём далёком деревенском детстве и даже записала свои воспоминания - совсем просто, всё как было. Так что про давнюю деревенскую жизнь в «Полынных сказках» выдумок нет. Есть только любовь по наследству и нежность, которая тихим светом ложится и на маленькую девочку Лёлю, и на завалинку вокруг дома, и на деда Игната, который топил печки, и на бесфамильного цыганёнка Мишку, и вообще на всех, кто незлой. Но откуда же тогда в этой книжке всякие чудеса? Например, волшебная история про степного брата Стёпу или прямо-таки удивительная байка про волка Евстифейку? И - главное! - почему это все истории «Полынных сказок» называются именно сказками? Ведь одни из них говорят про то, что было, а другие - про то, чего не было и быть не могло. Как же так?
Ольга Дмитриевна Колыбина была доктором. А её сын Юрий Коваль - писателем. И художником. И поэтом. И ещё он играл на гитаре. Ольга Дмитриевна была, наверное, очень хорошим доктором: когда Юриного отца ранили почти смертельно, она его спасла. А Юрий Коваль был очень хорошим писателем. Когда он пересказывал по-своему любимые мамины истории, то, конечно, знал: любое воспоминание - немножко сказка, а хорошая сказка - самый верный рассказ про жизнь.
Тут придётся на минуту остановиться и сказать одну важную вещь.
Многие люди думают, что жить нужно громко. Но это не так. Самое главное происходит в тишине. То есть это вовсе не значит, что должны замолчать все птицы, и ветер, и человеческая музыка, и даже грохот машин. Но где-то совсем глубоко, за звуками, за красками, за словами у каждого есть своя тишина, и настоящие радости, настоящие печали происходят именно там. Один знаменитый литератор сказал про Юрия Коваля так: он «выбрал добро, свет, детей, лес, охоту, грибы, друзей, собак и тепло. Всем этим существам, предметам и понятиям он присягнул на верность» . А сам Коваль написал про себя ещё лучше: «Всё, что я мог бы сказать взрослым, я говорю детям, и, кажется, меня понимают» .
Так и было, так и есть. В жизни самые разные люди, которые иногда от злости даже не здоровались друг с другом, каждый по отдельности дружно любили «Юрий Осича», потому что возле него всем становилось тепло и светло. А в русской литературе остались детские-недетские книги, то ли написанные, то ли просто негромко рассказанные для всех, кто хочет их понять: про хорошую собаку по кличке Алый, про хорошую деревню под названием Чистый Дор и, конечно, про молодого звериного щенка, недопёска с гордым именем Наполеон Третий, который ни за что не хотел жить в клетке. А «Полынные сказки», кстати говоря, на самом деле совсем не простые. Если прочитать их открытыми глазами, там найдётся - и не раз! - прямая подсказка про то, как дальше жить и что делать. «Сейчас уже нет на свете Марфуши, - пишет Юрий Коваль, - а я ещё есть. Поэтому слушайте Марфушину сказку, как я её вам расскажу» ; «…нет на свете деда Игната. А я ещё есть. Вот и слушайте сказку деда Игната, как я вам её расскажу».
Всё правильно. Если не подхватить на лету хорошие сказки, мир рухнет.
«Полынные сказки» были самым последним, о чём успели поговорить два друга - Юрий Иосифович Коваль и Николай Александрович Устинов. Когда-то давно, в 1987 году, они вместе сделали эту книжку. Потом другое издательство решило выпустить её заново, и художник Устинов стал советоваться по телефону, какую бы картинку лучше всего вынести на обложку. Решили: пусть будет волк Евстифейка. «Начались обычные “как живёшь” и “хорошо бы увидеться”» , - вспоминает Николай Александрович, - и, конечно, в голову не пришло, что увидеться не придётся» . Вскоре книжка с Евстифейкой появилась, но Юрий Коваль её не увидел. И это тоже было давно, почти двадцать лет тому назад. Вот почему нужны книжки. Если открыть «Полынные сказки» сегодня или даже послезавтра, если совсем ничего не знать про писателя Коваля и художника Устинова - всё равно сразу видно, что они друзья. Сто художников могут придумать картинки к одним и тем же словам. Один художник может изобрести иллюстрации для сотни непохожих книг. Но только иногда слова и краски как будто дышат одним воздухом. И это не выдумка. Воздух на картине вообще очень важен. Собственно говоря, он - главный. Люди профессиональные всегда это знали. Когда в конце 1970-х годов один серьёзный заграничный издатель уговаривал художника Устинова работать в его немецком издательстве, главный аргумент был такой: в книжных работах Николая Александровича «ему нравится свет и воздух» .
Но тогда ещё не было «Полынных сказок»! Не было, например, тринадцатой страницы, на которой распахнута дверь, и маленькая девочка стоит на пороге. Мы ведь даже лица не видим. Зато смотрим вместе с ней куда-то вперёд, туда, где светло, туда, куда хочется уйти, переступив порог. Лёля, конечно, совсем маленькая, она не знает, но мы-то знаем, что доски на крыльце почти белые, потому что тёплые от солнца, а деревья и стога вдалеке голубые, потому что ещё не жарко и дышать легко. Писатель этих слов не сказал. И зачем? Зачем, если художнику тоже легко дышать посреди деревенского простора, который он любит всю жизнь.
Так получилось, что все ранние детские годы Николай Устинов провёл в деревне. Где-то совсем недалеко была война, она запомнилась своими чёрными приметами даже маленькому мальчику. Но то, что было вокруг, - зимой, весной, летом, осенью - оно не запомнилось, оно вросло в живого человека раз и навсегда, а потом передалось другим, потому что человек стал художником.
В молодости Коля Устинов не собирался рисовать деревья. Он вообще решил стать карикатуристом. Но дело не пошло. Тогда на бумаге появились звери, очень живые. До сих пор художника Устинова иногда называют анималистом, а всякие волки, медведи, собаки и даже козы ходят по страницам его книг, как у себя дома. Но… как два человека не могут быть счастливы, пока не встретят друг друга, так не будет счастья художнику, пока он не вступит в свой мир. Оказалось, что Николай Александрович Устинов должен жить на просторе. Чтобы деревья становились то зелёными, то жёлтыми, чтобы солнце вставало и уходило за горизонт прямо у тебя на глазах, чтобы в записной книжке, с которой бродишь по лесу, можно было записать: «Ветер слева направо. Золото берёзы светлее тучи…»
Если попробовать перечислить книги разных писателей с иллюстрациями художника Устинова, в списке найдутся и Шекспир, и французские сказки, и шотландские легенды. Но они в гостях. А всё главное в творчестве этого мастера происходит в родной литературе: Лев Николаевич Толстой, Михаил Михайлович Пришвин, Ушинский, Скребицкий, Соколов-Микитов, Юрий Казаков, Виктор Астафьев… Как будто долго-долго идёшь по России, а красота всё никак не кончается.
Оказывается, человек может донести до книжной страницы не просто изображение предмета, а ту секунду, когда видно всё. В старой-старой тоненькой малышовой книжке Фёдора Абрамова вслед за несколькими строчками крохотных рассказиков художнику нужно было нарисовать не только «Вербу», «Осину», «Черёмуху» или «Одуванчики». Там есть страница, которая называется «Соловьи». И соловья почти не заметно, но слышно, как он поёт. Там есть страница под названьем «Тишина». И каким-то непонятным образом тишина эта нарисована: несколько лесных веток, немножко тихого света и - везде - обещание прохладного, почти прозрачного тумана.
Нужно было бы написать стихи про то, как художник Устинов умеет рисовать поэзию. Блок, Бунин, Есенин - целая маленькая библиотечка для совсем маленьких детей была сделана им ещё много лет назад. Говорят, Николай Александрович может целыми часами читать для друзей стихи своих любимых поэтов. Даже в Интернете есть крошечная запись со строчками Гумилёва. Наверное, - да наверняка! - звучат в устиновском доме и эти давно классические гумилёвские строчки:
Я знаю, что деревьям, а не нам,
Дано величье совершенной жизни…
Маленькую деревню под Переславлем-Залесским, где подолгу живёт Николай Устинов, друзья так и называют - Устиновкой. Юрий Коваль там был. «Поздней ночью,
- написал он, - мы свернули с большака на лесную колдобистую дорогу. Над нами тянули вальдшнепы, уходили на Север гуси, выскочил на дорогу сумасшедший весенний заяц и почесал куда-то по кустам, именно - “почесал”.
За соснами увидали мы тёмный силуэт церкви, горбатую ночную деревню. В одном доме ещё горел свет.
Как только я увидел свет, у меня отлегло от сердца. Осторожно подкрался я к освещённому окну, заглянул в дом. Человек с бородой - какой-то добродушной бородой, бывают такие на свете - держал в руках кисть. Я постучался в стекло. Бородач пригляделся к ночи за окном и, узнавая меня, воздел руки к небу и закричал что-то очень простое, через стекло я толком не мог разобрать, ну вроде: “О-го-го!”»
«Полынные сказки» Юрия Коваля и Николая Устинова говорят о том, что очень простое и есть самое главное.
О жизни и творчестве Юрия Коваля и Николая Устинова, об их работе вместе и врозь читайте в следующих изданиях:
- Аким Я. Писатель и его книга; Вместо послесловия / Я. Аким // Коваль Ю. Кепка с карасями / Ю. Коваль. - Москва: Детская литература, 2000. - С. 5–8, 235–236.
- Бек Т. Наиособый опыт особой силы / Т. Бек // Литература в школе. - 2001. - № 15. - С. 10–12.
- Богатырёва Н. Рыцари детской книги: [о художниках-иллюстраторах Викторе Дувидове и Николае Устинове] / Н. Богатырёва // Читаем вместе. - 2008. - № 8/9. - С. 42.
- Быков Р. Красная книга Юрия Коваля: (совершенно личное письмо читателю) / Р. Быков // Коваль Ю. Шамайка / Ю. Коваль. - Москва: Детская литература, 1990. - С. 3–4.
- Воскобойников В. Человек-праздник / В. Воскобойников // Библиотека в школе. - 2008. - 1–15 февраля. - С. 27–28.
- Говорова Ю. Лёгкая лодка Юрия Коваля / Ю. Говорова // Наша школа. - 2001. - № 5. - С. 31–32.
- Ил. Н.Устинова к «Полынным сказкам» Ю.КоваляКазюлькина И. Коваль Юрий Иосифович / И. Казюлькина // Писатели нашего детства. 100 имён: биографический словарь: часть 1. - Москва: Либерея, 1998. - С. 208–212.
- Ковалиная книга: вспоминая Юрия Коваля / [сост. И. Скуридина; оформл. и макет В. Калныньша]. - Москва: Время, 2008. - 494 с. : ил. - (Диалог).
- Коваль Ю. Освещённые окна / Ю. Коваль // Юный натуралист. - 1987. - № 7. - С. 24–25.
- Коваль Ю. Я всегда выпадал из общей струи: экспромт, подготовленный жизнью / Ю. Коваль // Вопросы литературы. - 1998. - Ноябрь-декабрь. - С. 115–124.
- Корф О. Юрий Иосифович Коваль (1938-1995) / О. Корф // Корф О. Детям о писателях. ХХ век от А до Н / О. Корф. - Москва: Стрелец, 2006. - С. 40–41.
- Кудрявцева Л. Чистое око человечества / Л. Кудрявцева // Детская литература. - 1997. - № 1. - С. 79–92.
- Москвина М. Праздник Юрия Коваля / М. Москвина // Мурзилка. - 2008. - № 2. - С. 4–5.
- Назаревская Н. Образ, рождённый природой. Художник Николай Устинов / Н. Назаревская // В мире книг. - 1979. - № 11. - С. 31–32, 38–39 (цв. вкл.).
- Николаю Александровичу Устинову - 70 лет! // Мурзилка. - 2007. - № 7. - С. 8–11.
- Павлова Н. «Против неба - на земле» / Н. Павлова // Коваль Ю. Поздним вечером ранней весной / Ю. Коваль. - Москва: Детская литература, 1988. - С. 3–8.
- Плахова Е. Природа Устинова / Е. Плахова // Детская литература. - 1981. - № 4. - С. 79.
- Порядина М. Об авторе и художнике этой книги / М. Порядина // Коваль Ю. Чистый Дор / Ю. Коваль. - Москва: Издательский Дом Мещерякова, 2012. - С. 97–100.
- Сивоконь С. Точно сказанное слово: Юрий Иосифович Коваль / С. Сивоконь // Сивоконь С. Весёлые ваши друзья / С. Сивоконь. - Москва: Детская литература, 1986. - С. 250–267.
- Тарковский А. О книге друга / А. Тарковский // Коваль Ю. Опасайтесь лысых и усатых / Ю. Коваль. - Москва: Книжная палата, 1993. - С. 6.
- Устинов Н. Как я рисую / Н. Устинов // Костёр. - 1974. - № 6. - С. 34–35.
- Устинов Н. «Меня привлекают книги о природе, путешествиях, деревне…» / беседу с художником вела М. Баранова // Детская литература. - 1990. - № 4. - 2 с. обл., с. 54–60.
- Фрегер Е. Ямб в картинках / Е. Фрегер // Детская литература. - 1980. - № 1. - С. 77–78.
- Шумская М. Художник Николай Устинов / М. Шумская // Костёр. - 1980. - № 4. - С. 44–45.
- Юрий Иосифович Коваль: жизнь и творчество: биобиблиографический указатель. - Москва: Российская государственная детская библиотека, 2008. - 109 с.
Ирина Линкова
>>Читай, удивляйся, размышляй! (Раздел 4)
А теперь, мой друг, подведём итоги. Подумай: зачем человек учится читать? Я уверена, что ты без труда ответишь на этот вопрос.
Для меня очень важно, какие книжки ты выберешь для самостоятельного чтения. Выбор полезной и интересной книги - трудное и необходимое занятие. После чтения последнего раздела поспеши в библиотеку, выбери для себя книгу, которую хочешь прочитать. Можешь взять её и дома. Наверное, и у тебя на полке есть ещё не прочитанные книги. Попробуй прочитать незнакомый рассказ вслух.
Я верю, что ты удивишься тому, как плавно, красиво, выразительно льётся твоя речь. Это чудо наконец-то произошло, если при чтении тобой были выполнены все мои советы. Если же нет, то старайся читать «по-взрослому». Теперь ты знаешь способ «взрослого» чтения.
Это чтение поможет тебе не только выразительно читать, но и понимать любое произведение. Поможет вступить в разговор с его автором, разгадать смысл и законы построения литературного текста. «Взрослое» чтение - верный способ знакомства с героями и событиями в огромном мире литературы, которые ждут тебя впереди!
О. О. Дриз
Стёклышки
В стёклышки цветные
Я смотрю сейчас,
И вокруг творятся
Чудеса у нас!
Потолок над нами
Белым стал сперва,
Вдруг он стал зелёным,
Как в саду трава.
Борода у деда
Будто снег бела,
Захотел я - стала
Чёрной, как смола!
Птичка стала жёлтой,
Синим - спящий кот.
Красного цыплёнка
Вижу у ворот.
С. Г. Козлов
Необыкновенная весна
Это была самая необыкновенная весна из всех, которые помнил Ёжик.
Распустились деревья, зазеленела травка, и тысячи вымытых дождями птиц запели в лесу.
Всё цвело. Сначала цвели голубые подснежники. И пока они цвели, Ёжику казалось, будто вокруг его дома море и что стоит ему сойти с крыльца - и он сразу утонет. И поэтому он це¬лую неделю сидел на крыльце, пил чай и пел пе¬сенки.
Потом зацвели одуванчики. Они раскачивались на своих тоненьких ножках и были такие жёлтые, что, проснувшись однажды утром и выбежав на крыльцо, Ёжик подумал, что он очутился в жёлтой-прежёлтой Африке.
«Не может быть! - подумал тогда Ёжик. - Ведь если бы это была Африка, я бы обязательно увидел Льва!»
И тут же юркнул в дом и захлопнул дверь, по¬тому что прямо против крыльца сидел настоящий Лев. У него была зелёная грива и тоненький зелёный хвост.
- Что же это? - бормотал Ёжик, разглядывая Льва через замочную скважину.
А потом догадался, что это старый пень вы¬пустил зелёные побеги и расцвёл за одну ночь.
- Всё цветёт! - выходя на крыльцо, запел Ёжик.
И взял свою старую табуретку, и поставил её в чан с водой.
А когда на следующее утро проснулся, увидел, что его старая табуретка зацвела клейкими берёзовыми листочками.
М. С. Пляцковский Краски
Если, кроме чёрной,
Нет в запасе красок,
То не нарисуешь
Ни чудес, ни сказок.
Если, кроме чёрной,
Есть другие краски,
То рисуй картинку
Смело, без опаски.
Для чего? А просто
Чтобы всем на свете
Мир казался ярким,
А не в чёрном цвете!
Ю. И. Коваль
Сказка об огромных существах
Был жаркий июльский день. На лугу стояла девочка. Она видела перед собой зелёную траву, по которой рассыпаны большие одуванчики.
- Беги, Лёля, беги! - услышала она. - Беги скорее!
- Боюсь, - хотела сказать Лёля, но сказать не смогла.
- Беги, беги. Ничего не бойся. Никогда ничего не бойся. Беги!
«Там - одуванчики», - хотела сказать Лёля, но сказать не смогла.
- Беги прямо по одуванчикам.
«Так ведь они же звенят», - подумала Лёля, но быстро поняла, что сказать такую фразу ей никак не удастся, - и побежала прямо по одуванчикам. Она была уверена, что они зазвенят под ногами.
Но они оказались мягкие и не звенели под но¬гами. Зато звенела сама земля, звенели стрекозы, звенел серебряный жаворонок в небе.
Лёля бежала долго-долго и вдруг увидела, что перед нею стоит огромное белое существо.
Лёля хотела остановиться, но остановиться не могла.
А существо огромное манило незнакомым пальцем, притягивало нарочно к себе.
Лёля подбежала. И тут огромное существо схватило её и подбросило в воздух. Тихо замерло сердце.
- Не бойся, Лёля, не бойся, - послышался голос. - Не бойся, когда тебя подкидывают в воздух. Ты ведь умеешь летать.
И Лёля вправду попробовала летать, замахала крыльями, но далеко не улетела, снова опустилась на руки. Тут она увидела широкое лицо и маленькие-маленькие глазки. Чёрненькие.
- Это я, - сказало огромное существо. - Марфуша. Не узнаёшь? Беги теперь назад.
И Лёля побежала назад. Она снова бежала по одуванчикам. Они были тёплые, щекотались. Она бежала долго-долго и увидела новое огромное существо. Голубое.
- Мама! - крикнула Лёля, и мама подхватила её на руки и подбросила в небо:
- Не бойся. Ничего не бойся. Ты умеешь летать.
И Лёля полетала уже подольше и, наверное, могла бы летать хоть сколько угодно, но ей самой захотелось опус-
титься поскорей в мамины руки. И она опустилась с неба, и мама с Лёлей на руках пошла по одуванчикам к дому.
Вместо заключения
Пора чудес - счастливая пора!
Ты замечаешь всё, что есть на свете:
Улыбку, ландыш, радугу, едва
Проснувшуюся на рассвете!
Вот зайчик солнечный балуется в окне!
Вот капля-егоза с листка сорвалась мигом!
Всё удивительно, как в том волшебном сне...
Но самое большое чудо - книга.
Увы, жаль расставаться с тобой, читатель, но пора... Пора остановиться, оглянуться на пройденный путь и сказать себе: «Как много мне удалось сделать!»
Действительно, нужно немного отдохнуть от праведных трудов, осмыслить то, что получилось и, мо¬жет, не получилось сделать. Передышка в трудном творческом пути-поиске обязательна! Не случайно придуманы для этого каникулы в школах.
Каникулы - удивительная пора для путешествия в дальние страны, лазания по горам, отдыха на даче, в деревне и, конечно, чтения любимых книг.
Пусть горы покажутся тебе чудесными, путешествие - занимательным, дачный участок принесёт массу даров по щучьему веленью - по твоему хотенью, а любимая книга окажется новым открытием.
Главное - больше мечтать, наслаждаться природой, набираться сил и терпения для будущих свершений! Не забывай, что хорошо отдохнуть тебе помогут верные друзья - книги.
С последней страницы этой книги только начи нается новая дорога в мир творческой мастерской разных писателей и поэтов.
До новых встреч!
Матвеева Е. И. Литературное чтение. Где прячется чудо?: Учебник для 1 класса начальной школы (Система Д. Б. Эльконина - В. В. Давыдова) / Е. И. Матвеева. - 7-е изд. - М.: Вита-Пресс, 2007. - 128 с.: ил.
Прислано читателями из интернет-сайта
Это было…
Давно это было.
Это было, когда я ещё любил болеть. Но только не сильно болеть. Не так болеть, чтоб тебя везли в больницу и вкалывали десять уколов, а тихо болеть, по-домашнему, когда ты лежишь в постели, а тебе чай с лимоном несут.
Вечером мама с работы прибегает:
Боже мой! Что случилось?!
Да так, ничего… Всё в порядке.
Чаю надо! Крепкого чаю! - волнуется мама.
Не надо ничего… оставьте меня.
Милый мой, милый… - шепчет мама, обнимает меня, целует, а я постанываю. Замечательные были времена.
Потом мама садилась рядом со мной на кровать и начинала мне что-нибудь рассказывать или рисовала на листочке бумаги домик и корову. Это всё, что она умела нарисовать, - домик и корову, но я никогда в жизни не видел, чтоб кто-нибудь так хорошо рисовал домик и корову.
Я лежал и стонал и просил:
Ещё один домик, ещё одну корову!
И много получалось на листочке домиков и коров.
А потом мама рассказывала мне сказки.
Странные это были сказки. Я никогда и нигде таких потом не читал.
Прошло много лет, прежде чем я понял, что мама рассказывала мне про свою жизнь. А у меня в голове всё укладывалось как сказки.
Шёл год за годом, пролетали дни.
И вот этим летом я сильно заболел.
Обидно болеть летом.
Я лежал на кровати, глядел на макушки берёз и вспоминал мамины сказки.
Сказка про серые камни
Это было давно… очень давно.
Смеркалось.
По степи мчался всадник.
Глухо били в землю копыта коня, увязали в глубокой пыли. Облако пыли подымалось за спиною всадника.
У дороги горел костёр.
Четыре человека сидели у огня, а в стороне от них лежали в поле какие-то серые камни.
Всадник понял, что это не камни, а стадо овец.
Он подъехал к костру, поздоровался.
Пастухи угрюмо смотрели в огонь. Никто не ответил на приветствие, никто не спросил, куда он держит путь.
Наконец один пастух поднял голову.
Камни, - сказал он.
Всадник не понял пастуха. Он видел овец, а камней не видел. Хлестнув коня, он помчался дальше.
Он мчался к тому месту, где степь сливалась с землёй, а навстречу ему подымалась вечерняя чёрная туча. По земле стелились под тучей облака пыли.
Дорога подвела к оврагу с глубокими склонами. На склоне - красном и глинистом - лежали серые камни.
«Это уж точно камни», - подумал всадник и влетел в овраг.
Тут же накрыла его вечерняя туча и белая молния воткнулась в землю перед копытами коня.
Конь метнулся в сторону, снова ударила молния - и всадник увидел, как серые камни обратились в зверей с острыми ушами.
Звери скатились по склону, кинулись под ноги коню.
Конь захрапел, подпрыгнул, ударил копытом - и всадник вылетел из седла.
Он упал на землю и ударился головой об камень. Это был настоящий камень.
Конь умчался. За ним стелились по земле вдогонку длинные серые камни. Только один камень остался на земле. Прижавшись к нему головой, лежал человек, который мчался неизвестно куда.
Утром нашли его молчаливые пастухи. Постояли над ним, не сказали ни слова.
Они не знали, что в тот самый момент, когда ударился всадник об камень головой, - на свете появился новый человек.
И всадник мчался, чтоб увидеть этого человека.
За минуту до смерти он думал:
«Кто же родится? Сын или дочь? Хорошо бы дочь».
Родилась девочка. Её назвали Ольга. А попросту все её звали - Лёля.
Сказка об огромных существах
Был жаркий июльский день.
На лугу стояла девочка. Она видела перед собой зелёную траву, по которой рассыпаны большие одуванчики.
Беги, Лёля, беги! - услышала она. - Беги скорее.
Боюсь, - хотела сказать Лёля, но сказать не смогла.
Беги, беги. Ничего не бойся. Никогда ничего не бойся. Беги!
«Там одуванчики», - хотела сказать Лёля, но сказать не смогла.
Беги прямо по одуванчикам.
«Так ведь они же звенят», - подумала Лёля, но быстро поняла, что сказать такую фразу ей никак не удастся, - и побежала прямо по одуванчикам. Она была уверена, что они зазвенят под ногами.
Но они оказались мягкие и не звенели под ногами. Зато звенела сама земля, звенели стрекозы, звенел серебряный жаворонок в небе.
Лёля бежала долго-долго и вдруг увидела, что перед нею стоит огромное белое существо.
Лёля хотела остановиться, но остановиться не могла.
А существо огромное манило незнакомым пальцем, притягивало нарочно к себе.
Лёля подбежала. И тут огромное существо схватило её и подбросило в воздух. Тихо замерло сердце.
Не бойся, Лёля, не бойся, - послышался голос. - Не бойся, когда тебя подкидывают в воздух. Ты ведь умеешь летать.
И Лёля вправду попробовала летать, замахала крыльями, но далеко не улетела, снова опустилась на руки. Тут она увидела широкое лицо и маленькие-маленькие глазки. Чёрненькие.
Это я, - сказало огромное существо - Марфуша. Не узнаёшь? Беги теперь назад.
И Лёля побежала назад. Она снова бежала по одуванчикам. Они были тёплые, щекотались.
Она бежала долго-долго и увидела новое огромное существо. Голубое.
Мама! - крикнула Лёля, и мама подхватила её на руки и подбросила в небо:
Не бойся. Ничего не бойся. Ты умеешь летать.
И Лёля полетала уже подольше и, наверное, могла бы летать хоть сколько угодно, но ей самой захотелось опуститься поскорей в мамины руки. И она опустилась с неба, и мама с Лёлей на руках пошла по одуванчикам к дому.
Сказка о какой-то штуке с золотым носом
Это было… давно это было. Это было, когда Лёля научилась летать.
Она летала теперь каждый день и всегда старалась приземляться в мамины руки. Так было надёжней и приятней.
Летала она, когда выходила на улицу, но и дома хотелось иногда полетать.
Что с тобой поделаешь, - смеялась мама. - Летай.
И Лёля взлетала, но в комнате летать было неинтересно - мешал потолок, взлететь высоко не удавалось.
Но всё-таки она летала и летала. Конечно, если нет возможности летать на улице - надо летать в доме.
Ну всё, хватит летать, - говорила мама. - Ночь на дворе, спать пора. Летай теперь во сне.
Ничего не поделаешь - Лёля ложилась спать и летала во сне. А куда денешься? Если нет возможности летать на улице или в доме - надо летать во сне.
Хватит летать, - сказала однажды мама. - Научись как следует ходить. Иди.
И Лёля пошла. А куда пошла - она не знала.
Иди смело. Не бойся ничего.
И она пошла. И только отошла, как над головой у неё что-то глухо зазвенело:
Дон! Дон!
Лёля испугалась, но тут же не испугалась.
Она подняла голову и увидела: высоко на стене висит какая-то штука с золотым носом. Она качала этим носом, а лицо у ней было круглое, белое, как у Марфуши, только уж очень много глаз.
«Это что за штука с золотым носом?» - хотела спросить Лёля, но спросить не удалось. Язык как-то пока не поворачивался. А поговорить хотелось.
Лёля набралась духу и спросила у этой штуки:
Летаешь?
Так, - ответила штука и махнула носом. Страшновато махнула.
Лёля снова напугалась, но тут же снова и не напугалась.
«А не летаешь - ну и ладно», - хотела сказать Лёля, но сказать ей это опять не удалось. Она просто махнула на штуку рукой, а та в ответ - носом. Лёля снова рукой, а та - носом.
Так они и махали некоторое время - кто носом, а кто рукой.
Ну ладно, хватит, - сказала Лёля. - Я пошла.