Романчук А.В. Музейный туризм

Совокупность людей, включенных в сферу культурно-образовательной деятельности музея, называют музейной аудиторией. Это понятие объединяет не только реальных посетителей, пришедших в конкретный музей, но и потенциальных его посетителей, то есть людей, которые вообще ходят в музеи.

Музейная аудитория характеризуется по ряду параметров. Ее социально-демографический анализ предполагает выделение таких признаков, как образовательный уровень, род занятий, пол, возраст, место жительства. Каждый из этих признаков необходимо принимать во внимание при работе с реальными и потенциальными посетителями, но, как показывают исследования, отношение к музею, его экспозиции и программам определяется, прежде всего, образовательным уровнем человека.

С точки зрения частоты посещения музея аудитория может характеризоваться как нестабильная или постоянная. Наличие у музея постоянного контингента посетителей - показатель успешности его деятельности и важный фактор дальнейшего развития. Музейная аудитория исследуется и в отношении направленности ее интересов на определенные формы культурно-образовательной деятельности музея, и в этом случае можно говорить об аудитории выставок или лекториев, тематических вечеров и концертов, посетителях «выходного дня» и пр.

Важным параметром характеристики музейной аудитории является степень ее подготовленности и предрасположенности к восприятию, что иногда обозначается понятием «музейная культура посетителя». Речь идет об умении человека ориентироваться в музейной среде и воспринимать специфический музейный язык. Критериями оценки музейной культуры могут служить частота и избирательность посещения музеев, целенаправленный осмотр экспозиций и памятников, наличие предварительной информации о музее, полученной из книг, статей, радиопередач, телепередач и других источников.

При анализе музейной аудитории важно учитывать обстоятельства посещения музея, то есть самостоятельно приходит человек в музей или же посещает его организованно в составе экскурсионной группы, как участник культурно-образовательного мероприятия.

Для получения всех этих данных, с разных сторон характеризующих музейную аудиторию, необходимы социологические исследования. Одни из них выявляют динамику посещаемости и факторы, обуславливающие приток различных групп посетителей, другие изучают интерес людей к экспозиционной тематике и отдельным музейным предметам, третьи анализируют особенности восприятия экспозиции, эффективность конкретных экспозиционных решений и форм культурно-образовательной деятельности. Результаты исследований позволяют совершенствовать методику музейной работы, вырабатывать рекомендации по планированию и управлению деятельностью музеев.

Социологические исследования проводятся на основе специально разработанных методов, которые выбираются в зависимости от поставленных целей и задач. Значительный объем достоверной информации позволяет собрать анкетный опрос, который проводится как среди всей музейной аудитории, так и среди различных групп посетителей. При этом могут опрашиваться, например, только экскурсанты или индивидуальные посетители, местные жители или туристы. Вопросы, поставленные в анкете, могут уточняться или углубляться с помощью интервью , которое используется и в качестве основного метода сбора информации, например, о восприятии экспозиции и экскурсии. Оно может сочетаться с визуальным наблюдением за осмотром экспозиции , и тогда появляется возможность выяснить глубинные реакции посетителей.

В то время как социологические исследования в самом музее характеризуют интересы и запросы реальной аудитории, анкетирование местных жителей направлено на изучение потенциальной аудитории. Компетентное суждение о состоянии и перспективах деятельности музея могут дать опросы экспертов, в качестве которых выступают лица, связанные с музеем по роду своих занятий и профессиональных интересов - музейные работники, педагоги, деятели культуры. На основе обобщения результатов исследований разрабатываются конкретные меры, направленные на совершенствование работы с музейной аудиторией.

В зарубежных музеях изучению «обратной связи» уделяется большое внимание. Наибольший размах эта работа приобрела в США, Канаде, Великобритании, Франции, Германии, где проводятся долговременные и систематические исследования. Например, во Франции в 1991 г. по решению Управления музеев был разработан проект постоянного изучения посетителей в сорока музеях. Во многих музеях существуют специальные подразделения, анализирующие музейную аудиторию, - отделы маркетинга и связей с общественностью. Структуры, занимающиеся исследованием, музейной аудитории, создаются, на государственном уровне, - Ассоциация изучения посетителей (Канада), Комитет по исследованию посетителя и оцениванию (США), Международная лаборатория изучения посетителей в Висконсинском университете (США).

В последнее десятилетие минувшего столетия содержательная сторона культурно-образовательной деятельности российских музеев претерпела серьезные изменения в концептуальном плане. Согласно новым представлениям, задачи музея не должны сводиться к передаче суммы знаний о явлениях, процессах, фактах и музейных предметах. Обращение к внутреннему миру музейного посетителя, воздействие на его чувственно-эмоциональную сферу, погружение его в историческую среду, включение его воображения и ассоциативного восприятия - такими стали приоритеты новой концепции культурно-образовательной деятельности музеев. Человек, пришедший в музей - не объект воспитательного воздействия, а равноправный собеседник, поэтому общение музея с аудиторией должно выстраиваться в форме не монолога, а диалога.

Конец работы -

Эта тема принадлежит разделу:

Экономики и сервиса

Южно российского государственного университета.. экономики и сервиса.. г е косторакова..

Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ:

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

Трудно представить человека без смартфона в руках. Технологии повсюду. В музей идут не за искусством, а чтобы сделать фотографию на фоне картины или фасада исторического здания. Почему бы работникам культуры не использовать это? Так музеи и начали внедрять digital во все отрасли музейного дела.

В музейном лексиконе появились слова «ребрендинг» и «pr». Появилось понимание, что музей - не только экспозиции, фонды, экскурсии, это бренд. Просто создать интересную экспозицию недостаточно. Ее нужно суметь продать.

Основная проблема продвижения музеев - отсутствие денег. Нужно найти спонсоров или способы, как продвигать свой продукт без больших финансовых вложений. С развитием digital такие способы появились.

Мы выделили семь основных инструментов , которые помогают российским и зарубежным музеям продвигать бренд.

1. Дать доступ к скрытой информации. Информация, доступ к которой имеют единицы, интригует. Человек так устроен. Попасть в музейные фонды могут лишь специалисты, а как быть с простыми посетителями? Нужно показать музей изнутри: как работает, чем живет. Дать доступ не только в экспозиционные залы, но и на «музейную кухню».

Королевский музей Онтарио (Royal Ontario museum, ROM) в Канаде указал на карте-схеме с музейной навигацией личные твиттер-аккаунты сотрудников. 98 сотрудников рассказывают о внутренней жизни музея со своих личных аккаунтов. Подписчики могут задать вопрос конкретному человеку, который стоит за созданием выставки или отдела. Сотрудники мотивированы рассказывать о своем деле. Чтобы аккаунты были информативными, руководство проводит обучающие тренинги и семинары. Рассказывает как эффективнее работать с твиттер.

Почему это выгодно. Теперь посетители могут следить не только за новостями музея, но и за людьми, которые их создают. Наблюдать за жизнью и работой людей всегда интереснее, чем читать безымянные посты о новостных событиях. Информация от первого лица вызывает больше доверия. Этот прием дал музею Онтарио 98 дополнительных информационных площадок. Отличный способ рекламы без вложений.

Богатство любого музея - это его собрание. Получить разрешение на публикацию изображения из собрания крупного музея сложно. Музеи продавали права на публикацию до тех пор, пока не поняли, что могут заработать больше, если поделяться своим достоянием.

Метрополитен (The Metropolitan Museum of Art) разместил на сайте компании-партнера Creative Commons 375 тыс. изображений произведений из своей коллекции. Посетители сайта могут скачивать и использовать картинки на свое усмотрение, в том числе и в коммерческих целях.

Почему это выгодно. В результате музей стал сотрудничать с рядом крупных компаний, среди которых Pinterest, Wikimedia, Artstor, Art Resource, Digital Public Library of America (DPLA), обеспечив себе дополнительные интернет-площадки.

2. Музейный блог. Многие музейщики все еще с недоверием относятся к этому определению. Но галерея Тейт (Лондон) не из их числа.

Команда галереи ведет блог в Fаcebook, где рассказывает о событиях и новых проектах. Сотрудники много времени уделяют работе с соцсетями. В своем сообществе они рассказывают о ежедневной жизни галереи, иногда в контексте важных исторических событий.

Почему это выгодно. Блог о жизни музея может быть популярным. Об этом свидетельствуют миллион подписчиков, которые следят за ежедневными постами галереи Тейт.

Российские музеи действуют медленнее и осторожнее, чем их западные коллеги. Но постепенно и они вливаются в мир интернет-продвижения и digital-технологий.

Гатчинский музей к своему юбилею в 2016 году запустил блог «Один день в Гатчинском музее» . Проект представляет собой посадочную страницу в формате лонгрид. С его помощью можно узнать о событиях, происходящих в музее в течение дня и послушать 10 историй сотрудников.

Почему это выгодно. Посетитель получает больше ресурсов о музее, а музей увеличивает свое присутствие в интернете. Люди любят истории про людей, поэтому такой прием вызывает интерес.

3.Интерактивный сайт + интернет магазин. Сайт - лицо музея и должен привлекать посетителей. В интересах музея сделать его ярким, интересным и удобным в использовании. Музейщики стремятся к тому, чтобы сайт работал на музей, а не против него.

Основные инструменты, которые для этого используют: виртуальный визит и интернет магазин. Виртуальный визит - посещение музейных залов онлайн. Подходит, чтобы спланировать поход в музей или найти в залах интересующий предмет. И просто делает сайт музея более интерактивным и живым. Немного ярких картинок + технологии и любой сайт станет выглядеть привлекательнее.

Сайт Государственного Эрмитажа позволяет побродить по залам музея, не выходя из дома. Виртуальный тур работает по принципу Google maps.

Когда музейщики поняли, что продавать можно не только билеты, стали появляться музейные интернет-магазины. Содержание интернет-магазина при наличии сайта не требует особых знаний и затрат. Зато, если функционал сайта позволяет покупать билеты и сувенирную продукцию онлайн, то польза от интернет-площадки возрастает вдвое.

Почему это выгодно. Виртуальный тур дает частичное представление о масштабах музея. Жители других городов и стран могут подготовиться к визиту в музей. Эрмитаж известен во всем мире. Даже среди людей, которые в нем никогда не были. Продажа сувениров с репродукциями шедевров коллекции позволяет не только пополнить музейный бюджет. Сувениры - это дешевая реклама. Так частички бренда разлетаются по миру.

4. Мобильные приложения. Крупные и не очень музеи выпускают именные приложения для смартфонов. Это могут быть аудиогиды, виртуальные экскурсии, навигаторы, игры. С их помощью можно оценить основные музейные шедевры, проверить свои знания в области искусства, создать картину или купить билет в музей. В основе всех мобильных приложений идея, которую можно сформулировать как «музей в кармане». У посетителя всегда есть доступ к музейным сокровищам. Нужно просто взять в руки смартфон.

Нью-йоркский Музей современного искусства (Museum of Modern Art) предлагает бесплатное приложение. С его помощью на экране смартфона можно рассмотреть произведения из коллекции, прослушать факты и комментарии экспертов. Есть календарь мероприятий и возможность купить билет.

Развлекательные приложения. Их создают, чтобы вовлечь молодежную аудиторию в музейный мир постепенно, не перегружая информацией. Увидел яркое, красочное приложение, скачал, поиграл, еще поиграл, а потом сам не заметил как пришел в музей.

Tate Britain Quiz Trail - приложение-игра галереи Тейт. Если пользователь ответит правильно на 10 вопросов по искусству, то получит скидку в интернет-магазине галереи.

Почему это выгодно. Дают доступ к музейному собранию. Позволяют быть в курсе новостей и покупать билеты онлайн. Некоторые приложения работают офлайн, что является отдельным преимуществом. Развлекательные приложения вовлекают молодежную аудиторию в музейный мир.

5. Доступ к знаниям. Конференции и стажировки для специалистов в музейной сфере - обычное дело. Так музейщики обмениваются опытом. Образовательные онлайн-программы на порталах типа Coursera позволяют делиться знаниями и опытом не только с коллегами. Лекции, где специалисты музея рассказывают о картинах или работе музейных отделов, подходят для всех желающих.

Нью-йоркский Музей современного искусства (Museum of Modern Art) выпускает видео-курсы на Coursera . Курсы бесплатные. Но, чтобы получить сертификат, придется заплатить.

Почему это выгодно. Люди хотят получать новые знания в разных областях. Сервисы, которые делятся знаниями бесплатно - выгодные партнеры для музеев. Они дают возможность получить больше онлайн и офлайн посетителей, привлечь дополнительную целевую аудиторию, увеличить присутствие бренда в интернете.

6. Общение и поощрение. Музейщики задумались о том, как сделать посетителя лояльным. И поняли, что нужно показать не только богатство собрания, но и взаимодействовать с аудиторией. В этом помогают конкурсы в соцсетях.

Русский музей в рамках выставки «Автопортрет» в 2016 году проводил конкурс селфи в инстаграм. Основным условием было прийти на выставку и сделать фото с понравившейся картиной, а потом разместить фото в своем аккаунте инстаграм. Посетители охотно поддержали идею музейного селфи. И дело вовсе не в обещанных призах. Дело в том, что обычно на временных выставках Русского музея запрещена фотосъемка, а в рамках конкурса было сделано исключение.

Почему это выгодно. Неизвестно, что сыграло решающую роль, возможность сделать снимки на временной выставке или просто человеческая страсть к соревнованиям. Но в итоге участников оказалось больше, чем ожидали музейщики. В результате посещаемость выставки выросла вдвое. За счет популярности выставки, музей продал больше билетов и на основную экспозицию.

7. Комплексный подход. Музейщики поняли, что хорошая концепция выставки - это еще не залог успеха. Даже качественный продукт придется продавать. Какой способ выбрать? Как сделать хорошую выставку событием года?

Сотрудники Третьяковской галереи ответственно подошли к этой проблеме. Для продвижения выставки В.А.Серова в 2015 году они использовали целый комплекс digital-инструментов:

- за месяц до открытия запустили тизер с ожившей картиной Серова «Девочка с персиками», который побил все рекорды по количеству просмотров, даже по сравнению с тизерами западных музеев;

- создали промо-сайт выставки;

- сняли серию видео-сюжетов по местам биографии Серова;

- разработали мобильные приложения по картинам Серова.

Почему это выгодно. В результате о выставке Серова не говорил только ленивый. Упоминание выставки в СМИ превысило все лимиты. А в музейной среде дело почти дошло до скандала. Но такой подход сработал эффективно. О чем говорят нескончаемые очереди из желающих посетить выставку в течение всей ее работы. Сотрудникам пришлось продлевать сроки выставки несколько раз.

Семь digital инструментов, которые мы рассмотрели, работают в рамках простого, но действенного алгоритма:

Информация
Интерактив
Мобильность

Музей начинает интересоваться проблемой результативности своего влияния на аудиторию по мере того, как ощущает себя образовательным институтом, деятельность которого направлена на общество.

Прослеживая "историю вопроса" в России, мы увидим, что интерес к проблеме изучения аудитории, воздействия экспозиции и культурно-образовательных программ был весьма неравномерным. Активизация подобных исследований, как правило, совпадала с периодами повышения интереса общества к музею, увеличения численности музейной аудитории. Ослабление интереса к проблеме обратной связи определялось как факторами внутримузейной жизни, так и общественно-политическими реалиями.

Самые первые попытки выяснения состава музейной аудитории относятся к началу века (таковым было, в частности, исследование Педагогического музея военно-учебных заведений 1908 г.), однако систематически исследования начинают проводиться с середины 1920-ых гг. Наиболее заметным было исследование, проведенное сотрудниками методическо-просветительного отдела Третьяковской галереи во главе с Л.В. Розенталем. Итогом его стало первое издание музейно-социологической проблематики - сборник "Изучение музейного зрителя" (1928), который стимулировал проведение подобных исследований в других музеях.

Уже в самом начале проблема ставилась глобально: "путем сопоставления данных наблюдений в разных музеях, - как писал Розенталь, - использовать их для выработки новых рациональных форм музейного строительства" (Розенталь Л.В., 1931, с 3).

Методами решения этой задачи становятся, во-первых, объективные наблюдения, т.е. фиксация реакций посетителя на экспозицию или экскурсию: время осмотра музея или конкретного раздела экспозиции; речевые реакции посетителей; степень внимания к определенным фрагментам экспозиции или экскурсии; маршрут посетителей, или, как тогда говорили "циркуляция публики по музею".

Во-вторых, используются субъективные наблюдения (или "самонаблюдения"), т.е. опросы экскурсантов и индивидуальных посетителей с целью выяснения их мнений об экспозиции или экскурсии, а также социально-демографического состава аудитории.

Приведем в качестве примера данные исследований, проведенных в 1930-ых гг. в Третьяковской галерее и Историческом музее.

Материал, собранный в процессе наблюдений за осмотром посетителями экспозиции Трьетьяковской галереи, показал, что осмотр, как правило, был лишен системы : 21%посетителей смотрели экспозицию с конца, и лишь 45%осматривали галерею по порядку. При этом на осмотр 23-х залов с полуторами тысяч картин зрители затрачивали в среднем около полутора часов . При этом большую часть времени (до 40%) они уделяли передвижникам (Рафиенко Л.С., 1973).

Таким образом, в 1930-ые гг. впервые были обозначены проблемы ориентации посетителей в музее, которые не потеряли своей актуальности: достаточно индифферентное отношение публики к маршруту, хаотичность движения по залу, а также незначительное время осмотра экспозиции (по сравнению с тем, на которое рассчитывает обычно экспозиционер). Выявленное методом наблюдения среднее время осмотра галереи - 1,5 часа, как показали дальнейшие исследования, фиксировал тот порог утомляемости, который неизбежно появляется у посетителя в процессе осмотра экспозиции.

Массовое обследование аудитории в Историческом музее проводилось с помощью анкет, в которых содержались вопросы о частоте посещения музея ("В который раз Вы посещаете Государственный Исторический музей?"), об особенностях осмотра экспозиции ("Сколько времени (приблизительно) прибыли в музее?", "Осматривали ли музей самостоятельно или присоединялись к экскурсии?, "Читали ли Вы пояснительные надписи?"), о степени удовлетворенности интересов ("Что Вас наиболее заинтересовало в музее?", "Что Вас не удовлетворило в музее?") и конечных результатах ("Помог ли Вам музей понять прошлое по-марксистски?"). Посетителей просили также сообщить сведения о возрасте, профессии, образовании и месте жительства (там же).

В этом опросе были сформулированы те ключевые для характеристики взаимодействия музея и его аудитории вопросы, которые и впоследствии будут интересовать специалистов. Это частота и мотивы посещения музея, предпочтения и интересы аудитории, ожидания и результаты (хотя форма вопросов в большей степени провоцировала выявление стереотипов, а не мнений и объективных реалий).

К числу наиболее интересных и, безусловно, обогативших методику изучения обратной связи между музеями и его аудиторией следует отнести исследования по изучению юного посетителя Исторического музея. Этой работой занималась сотрудница ГИМа О.Т. Козлова, крупный музейный педагог того времен, и методист Центральной экскурсионной станции А.М. Кобылина. Объектом одного из экспериментальных исследований стали школьники пятых классов, которые приходили в музей на учебную экскурсию по теме "Крепостная Россия" в связи с программой по литературе. В исследовании ставилась цель узнать, помогает ли созданная экспозиция "усвоить определенные социально-исторические понятия, без которых невозможно воспринять... произведения наших классиков, входящие в курс литературы..., точно установить, меняя различные приемы экскурсионной работы..., какой прием дает нам наивысшие показатели усвояемости" (Кобылина А.М., 1935, с. 85).

Исследователи использовали метод наблюдения над экскурсией, фиксируя в специальных карточках: материал, привлекший наибольшее внимание детей, приемы работы экскурсовода, реакции учащихся. В качестве дополнительного применялся метод постановки контрольных вопросов, что позволяло уточнить и скорректировать данные процедуры наблюдения. Особое внимание уделялось при этом апперцепции групп, т.е. зависимости восприятия от прошлого опыта и запаса знаний учащихся. Со всеми группами работал один и тот же экскурсовод, что дало возможность выявить, какие приемы работы на экспозиции наиболее эффективны.

Исследование дало очень конкретные результаты. В частности, было выявлено, что нередко экскурсоводы оперируют понятиями, значение которых дети не понимают (например, дети путали понятия "придворный" и "дворовый"), что различные методы ведения экскурсии дают разные результаты. Наиболее действенным при работе с детьми оказался метод художественного рассказа - "живого слова", затем метод предварительного задания, связанный с самостоятельной поисковой деятельностью учащихся, после него вопросно-ответный метод и, наконец, метод демонстрации. Полученные результаты вызывают удивление, в частности, наибольшая эффективность в экскурсии "живого слова" - приоритет рассказа. Тем интереснее, проведя аналогичное исследование сегодня, сопоставить полученные тогда результаты с данными о восприятии экспозиции современными подростками.

В ряду исследований обратной связи 1930-ых гг. названное представляется наиболее профессиональным. Весьма существенной была попытка изучения восприятия музейной информации на трех стадиях: предкоммуникативной (степень подготовленности к восприятию, апперцепция группы), коммуникативной (восприятие экскурсии) и посткоммуникативной (результативность восприятия). Шагом вперед явилось комбинированное использование различных процедур (наблюдение и контрольные вопросы), что давало возможность получения наиболее достоверных данных.

Результаты исследования эффективности восприятия экскурсионного материала школьниками широко пропагандировались. По инициативе О.Т. Козловой и А.М. Кобылиной был организован полуторамесячный семинар, на котором популяризировалась методика, впервые апробированная в ГИМе (Кобылина А.М., 1935). Основная тема семинара - изучение восприятия экспозиции и экскурсии - обсуждалась в научных докладах, выступлениях музейных работников, проверялась на экспериментальных занятиях.

Работа по всестороннему изучению музейной аудитории набирала силу. Но... в 1936 г. публикуется Постановление ЦК ВКПб "О педологических извращениях в системе Наркомпросов". Из серии запретительных постановлений 1930-ых гг. это, несомненно, наиболее сильное. В нем, в частности, со всей определенностью говорилось: "Практика педологов... свелась в основном к лженаучным экспериментам и проведению среди школьников и родителей бесчисленного количества опросов в виде бессмысленных и вредных анкет, тестов и т.п., давно осужденных партией". Эта установка немедленно была воспринята теми, кто стоял у руля музейного дела. В статье с безыскусным названием "Педологические извращения в работе по изучению юного посетителя музея" руководитель музейного отдела Наркомпроса пишет: "Изучение юного посетителя музея и восприятия им экспозиции - вот тот участок, который в порядке прожектерского экспериментаторства начал в последние годы завоевываться педологами... Вся эта писанина, анкеты и т.д., - дает автор статьи оценку работе Козловой и Кобылиной, - считалась глубоким "научным" исследованием. На самом же деле это было не что иное, как издевательство над действительной наукой" (Поздняков Н.Н., 1936, с.62).

Специальным постановлением Наркомпроса от 26 июля 1936 г. в музее запрещалось применять "лженаучные" педологические методы. Проблема изучения музейной аудитории, в частности, восприятия посетителей, тогда не снималась с повестки дня, но отсутствие научных методик фактически свело это направление на нет. Единственным источником изучения мнений и реакций посетителя становится книга отзывов, которая в силу своего жанра обычно становится средством "публикации" выхолощенных и комплиментарных оценок. Таким образом, к середине 1930 гг. проблема музей и посетитель перестает быть предметом специального анализа.

Вновь к этой проблеме возвращаются только на рубеже 1960-1970-ых гг., когда, с одной стороны, наблюдается рост музейной аудитории, а с другой - вновь начинает развиваться социология. Анализ обратной связи, эффективности музейной коммуникации становится одним из аспектов музейной педагогики.

Первые исследования проводятся Н.С. Зузыкиной в Историческом музее (1961), Е.М. Торшиловой в Музее изобразительных искусств им А.С. Пушкина (1968), Б.И. Агафошиной, Л.В. Родионовой, Л.Е. Фельдман в Политехническом музее (1973). Но особенно большую роль в становлении конкретных социологических исследований в музее сыграло комплексное исследование "Музей и посетитель", осуществленное Научно-исследовательским институтом культуры под руководством Ю.П. Пищулина сначала в краеведческих музеях России (1973-1974), а затем в музеях-заповедниках (1978-1979) (Музей и посетитель, 1975; 1976; 1978; 1979; 1981).

Комплексный характер исследования заключался в изучении различных сторон музейной деятельности с помощью целого ряда процедур: опрос посетителей и местных жителей, экспертов (т.е. специалистов, связанных с музеями профессиональными контактами) и музейных работников, визуальные наблюдения , фиксирующие характер осмотра экспозиции индивидуальными посетителями и экскурсантами, изучение музейной документации .

Это дало возможность решения целого комплекса задач: выявить социально-демографический состав посетителей, изучить факторы оптимизации взаимодействия музея с различными группами посетителей (учащиеся, рабочие), определить место музея в системе других учреждений культуры. Материалы исследования не только дали объективную картину того, что представляла собой музейная аудитория и каким был социальный статус музея 1970-ых гг., но и позволили выявить проблемы и противоречия в культурно-образовательной деятельности музея тех лет. В частности, в этом исследовании продолжали ставиться вопросы восприятия экспозиции посетителями.

Социологическое исследование, в частности, со всей очевидностью продемонстрировало отсутствие у посетителей традиции целенаправленного посещения музея и дифференцированного осмотра экспозиции. Подавляющее большинство посетителей краеведческих музеев (87%), в том числе повторных, осматривали целиком весь музей - от отдела природы до отдела современности. При этом среднее время осмотраодного экспозиционного зала (площадью около 100 кв. м) составляло около 3,5 минуты, что свидетельствовало о выборочном и весьма беглом осмотре экспозиции: большинство посетителей были настроены на достаточно поверхностное восприятие экспозиционного материала. (Вспомним данные исследования 1930-ых гг. в Третьяковской галерее и отметим устойчивость явления).

Все это входило в противоречие с системой построения экспозиций, которые, как правило, были весьма перенасыщены экспонатами и текстами. Причем, чем более насыщенным оказывался визуальный ряд, тем более рассеянным было внимание посетителей.

Исследование еще раз подтвердило, что формировать традицию дифференцированного осмотра музея, а попутно и музейной культуры посетителя, должен прежде всего сам музей. Этому могла бы служить реклама музея, причем не музея вообще, а конкретных экспозиций и экспонатов через средства массовой информации. На это следовало направить систему внутримузейной ориентации, которая способствовала бы распределению потока посетителей "по интересам". Между тем реклама не оказывала почти никакого влияния на посещения музея: только 1,5% посетителей признавали влияние рекламы в качестве стимула прихода в музей. В то же время внутримузейная информация - рекомендуемые маршруты осмотра, оповещения о новых поступлениях, путеводители по музею для конкретных категорий посетителей - как правило, отсутствовала.

Исследователи указывали на необходимость разгрузки экспозиции и создания нескольких планов восприятия с выделением ключевых, наиболее аттрактивных экспонатов, которые, сопрягаясь между собой, создавали бы информационно емкое и эмоционально насыщенное визуальное пространство. Они отмечали необходимость образного решения экспозиций, что расширяло возможность эмоционального воздействия музея на посетителя. Но проблема могла быть поставлена и более остро. По существу речь шла об адекватности восприятия посетителями тематических экспозиций, которые получили преимущественное развитие в музеях, и прежде всего краеведческих, замыслу экспозиционера.

Выявилось драматическое несоответствие между попыткой музейных работников строить эти экспозиции по принципу отражения идей, реализации концепций и стремлением посетителей смотреть экспонаты. Экспозиционер мыслил тематическими комплексами, рассчитывал на соблюдение посетителем маршрута и предполагал, что процесс восприятия экспозиции будет строиться как последовательное чтение книжных страниц. Посетитель воспринимал экспозицию прежде всего на уровне экспоната, осматривал ее фрагментарно, часто игнорировал маршрут, сравнительно мало обращался в текстовому комментарию - словом, осваивал музейное пространство совсем не так, как рассчитывал музейный работник.

Как показали, в частности, исследования воздействия экспозиции на учащихся, их восприятие было лишено связности (проникновение в содержание экспозиции на основе обнаружения заложенных в ней связей, а также образования ассоциативных связей со знанием и прошлым опытом посетителя), а также такого качества, как эмоциональность (Юхневич М.Ю., 1985).

Косвенно эти данные, показывающие разрыв между замыслом и реальными результатами восприятия тематических экспозиций, свидетельствовали в пользу иных методов визуального представления информации - коллекционный, ансамблевый, образно-сюжетный. Однако в исследованиях 1970-ых гг. так вопрос еще не ставился.

В исследовании "Музей и посетитель" вновь была поставлена проблема экскурсии. Было зафиксировано, что хотя в 1970-ые гг. явно обозначилась тенденция роста в музеях числа индивидуальных посетителей, экскурсия как наиболее традиционная и специфичная для музея форма культурно-образовательной деятельности отнюдь не утратила своего значения: 39% опрошенных посетителей краеведческих музеев и 57% посетителей музеев-заповедников указали на потребность участвовать в экскурсии, а соответственно 29% и 38% респондентов отметили, что хотели бы сначала прослушать экскурсию, а затем осмотреть музей самостоятельно. Визуальные наблюдения в залах подтверждали стремление к сочетанию экскурсионного и самостоятельного осмотра. Эти же наблюдения, в сочетании с последующим опросом посетителей, позволили зафиксировать ряд негативных моментов и противоречий в экскурсионной деятельности музея.

Сошлемся на данные по разделам современной жизни края, которым тогда уделялось особое внимание. В ряду тематических предпочтений эти разделы занимали более скромное место, чем отдел природы или дореволюционного прошлого края, однако включались как в индивидуальные маршруты, так и маршруты экскурсионных групп. Визуальные наблюдения в разделе современности показали, что экскурсия продолжалась здесь обычно 40-45 минут. За это время экскурсоводы стремились познакомить группу со всеми аспектами современной жизни края и показать как можно больше экспонатов. При этом из-за свойственной этим разделам чрезвычайной перегруженности они вынуждены был демонстрировать материалы достаточно бегло, чаще всего используя прием укрупненного показа, т.е. обобщенной демонстрации музейных предметов. Это естественным образом сказывалась на восприятии экспозиции экскурсантами, которое было лишено конкретности. Так, в одном из музеев экскурсоводом было показано 132 экспоната, тогда как все члены группы назвали в качестве запомнившихся только 13. Стремление экскурсоводов дать максимум информации, почти не подкрепляя ее конкретикой, практически сводило на нет результаты его труда.

Данные об осмотре экскурсантами разделов современности краеведческого музея, равно как и полученные при проведении исследований в музеях-заповедниках уже на совершенно другом материале, также показывали, что посетителя интересуют не столько общеисторические сведения, сколько та конкретная информация, которая заключена в музейной предмете. Он ищет в музее не повторение ранее известного, а того, что "нельзя узнать и увидеть больше нигде". В связи с этим встал вопрос об усилении музейности экскурсии, что достигается строгим отбором объектов показа, сокращением словесного комментария за счет предоставления экскурсантам возможности лучше рассмотреть экспонаты, более глубоким раскрытием содержания конкретных музейных предметов (указания на их уникальность, обращение к легенде и пр.).

"Музей и посетитель" явилось исследованием, в котором был поставлен целый комплекс проблем жизнедеятельности музея и его взаимоотношений с аудиторией (хотя мы коснулись лишь нескольких аспектов, сделав акцент на изучении восприятия экспозиции и экскурсии). Возможно, именно это определило его роль как стимула для проведения самых разных исследований социологического характера в музеях России. Многие из них занялись изучением обратной связи, опираясь на методологию и инструментарий названного исследования.

Поставив проблему чрезвычайно широко, исследование НИИ культуры сняло ее "верхней слой". Последующие исследования сосредоточились в крупных музейных центрах, где были соответствующие отделы и специалисты (Государственный Исторический музей, Музей Революции, ГМИИ им. А.С. Пушкина, Эрмитаж, Русский музей). Они носили более локальный и конкретный характер. При этом значительно усилена была их социально-психологическая направленность.

Приведем в качестве примера другое исследование НИИ культуры (с 1994 г. Российский институт культурологии) - "Музей и дети", которое проводилось в 1989-1991 гг. в краеведческих и художественных музеях 16 областных городов России, а также в Москве и Петербурге. Оно было направлено на изучение детского направления музейной деятельности - работа музеев с дошкольниками и младшими школьниками, - которое начало активно формироваться с середины 1980-ых годов. Использование различных процедур (сбор статистической информации о работе с детьми, опрос экспертов, музейных специалистов и семейных посетителей) позволило судить о распространении детского направления и об отношении к нему самих музейных работников, проанализировать заинтересованность в развитии этого направления со стороны представителей системы образования, а также выявить социально-демографический портрет семейного посетителя и запросы, которые он предъявляет к музею. Полученный материал, который был обобщен в книге "Ребенок в музее" (1993), не только дал объективную картину развития детского направления в музеях России, но и позволил выявить его "болевые точки" и проблемы. В контексте этой темы специально был поставлен вопрос об эффективности музейно-образовательных программ, что предполагало использование специальных психологических методик .

Работу преподавателя детской студии Третьяковской галереи Н.Л. Кульчинской рассматривала психолог С.Б. Минина, которая анализировала занятия с точки зрения их структуры, характера общения педагога с детьми, способа подачи материалы и формы его усвоения (Музееведение. Ребенок в музее, 1993, с. 66-76). Особое внимание было уделено определению индивидуальных особенностей детей, посещающих студию в Третьяковке, в плане развития их образного мышления и воображения, что позволяло музейному педагогу корректировать свои действия по отношению к каждому ребенку.

Для определения типа мышления (наглядно-образного или словесно-логического) применялись рисуночные методики : пиктограмма (дети давали рисуночный эквивалент словосочетаниям "веселый праздник", "дружба", "темная ночь", "разлука" и др.) и рисунок несуществующего животного.

Исследование позволило выделить среди студийцев две группы детей. Первые - "драматисты", в рисунках которых превалирует действие, недостаточная изобразительность восполняется речью, а процесс рисования включен в игру; вторые - "патернисты", которые больше "заботятся о качестве рисунка, у них преобладает интерес к структуре и деталям изображения" (там же, с. 75). Информация о том, по какому пути идет развитие каждого ребенка, позволяло педагогу правильно построить занятия, не навязывая ребенку свою волю, а следуя логике его развития.

Одновременно выяснилось, что уже на начальном этапе занятий в студии дети 4-6 лет демонстрируют позитивные изменения в художественном восприятии. У них лучше развито наглядно-образное мышление и творческое воображение, нежели у их сверстников, с которыми подобные занятия не проводятся.

Цикл занятий для младших школьников в Политехническом музее, разработанный Л.Л. Винокуровой, был проанализирован психологом И.В. Шаповаленко (там же, 1993, с. 96-112). Она рассматривала процесс музейной коммуникации на трех этапах: подготовительный - "до встречи" ребенка и музея, этап взаимодействия ребенка и музейного педагога, контрольный этап - ситуация "после встречи" ребенка и музея.

Целью последнего этапа стало определение результативности музейного воздействия в плане познавательного и эмоционально-личностного развития ребенка, а также усвоения того содержания, которое было предложено ему на музейных занятиях. Для этого был использованы опросы и тестирование детей, посещавших (экспериментальная группа) и не посещавших (контрольная группа) цикл занятий в Политехническом.

Опросы были нацелены на выявление результатов, связанных с познавательным эффектом, - увеличение степени информированности ребенка. Детям предлагалось воспроизвести ситуацию "создание музея", раскрыв свое представление о музейном здании, музейных предметах и видах занятий, написать “музейные слова” (типа экспозиция, экспонат, экскурсия, копия, старинный, редкий), припомнить как можно больше предметов, которые они видели на занятиях, привести примеры из увиденных в музее подлинников, макетов, копий.

Исследование, в частности, показало, что в младшем школьном возрасте подавляющее большинство детей имеют достаточно адекватное представление о музеекак хранилище предметов,легко усваивают понятия "подлинник, подлинное" и значительно хуже - "макет", "копия", лучше запоминают экспонаты, объединенные музейным педагогом так, чтобы они давали целостную картину жизни в прошлую эпоху,нежели разрозненные,хотя и более аттрактивные.

При помощи теста творческих способностей Торренса определялись изменения в мыслительной деятельности ребенка. Приложив к листу бумаги кружки из плотного картона и обведя их, каждый испытуемый должен был дополнить окружности различными объектами, чтобы получились изображения какого-либо предмета, растения, существа.

Дети, которые были на занятиях в музее, действительно продемонстрировала большую беглость мышления (измеряется количеством представленных объектов) и гибкость (число категорий объектов) по сравнению с теми, кто не посещал эти занятия. По показателям оригинальности (повторяемость одних и тех же картинок) и сложности мышления (число дополнений) различий в результатах обнаружено не было. Таким образом, стало очевидным, что музейные занятия действительно могут привести к прогрессу хотя бы отдельных сторон мышления.

Для цикла в Политехническом, знакомившего детей с миром рукотворных предметов, чрезвычайно важна была идея о том, что каждый предмет имеет свою родословную. Поэтому детям спустя неделю после занятий предлагалось представить ситуацию "оживления" вещей, каждая из которых поведает свои истории. Дети, посещавшие занятия, называли больше предметов, причем главным образом из области техники, что свидетельствовало о том, что музей оказал определенное влияние на их интересы. Как указывает Шаповаленко, "данный факт хорошо коррелирует с результатами выполнения теста Торренса, обе методики (одна в образной, другая в вербальной форме) указывают на повышение специфической чувствительности детей в области человеческих предметов" (там же, с. 111). А это является лучшим подтверждением достижения результатов, поставленных музейным педагогом.

Итак, мы видим, что постепенно исследования обратной связи обогащались новыми методиками, в том числе психологическими, что свидетельствовало о новом уровне подхода к решению проблемы. Но несмотря на то, что исследования 1990-х гг. приобрели значительно более углубленный характер, а потому больше могли дать практике, они стали проводиться в очень ограниченном числе музеев. Это объясняется как причинами экономического характера, так и своеобразным "профессиональным снобизмом" музейных работников, полагающих, что они лучше понимают суть проблемы, чем специалисты, трактующие ее с позиции "от посетителя".

Подобная ситуация чрезвычайно контрастирует с тем, какое значение придается исследованиям аудитории в других странах.

III. Работа над новым материалом. Учитель. Двадцатый век России – это не только войны и революции

III. Работа над новым материалом. Учитель. Около 300 лет назад в рыбацкой деревушке на севере России, близ города Холмогоры рос здоровый и крепкий мальчик

III. Работа над новым материалом. Учитель. Сегодня мы отправляемся в путешествие по России

Характеристика музейной аудитории

Аудитория музейная, общность людей, на которых направлено воздействие музея. Характеризуется в соответствии с присущими ей социально-демографическими параметрами (пол, возраст, образование, место жительства). А.м. делится на реальную и потенциальную, постоянную и нестабильную, традиционную и новую (люди с ограниченными возможностями, мигранты, безработные, молодежь, индифферентная к музею). Детальная сегментация А.м., учет особенностей различных категорий посетителей, ориентация на ее расширение являются источниками качественных показателей культурно-образовательной деятельности музея. А.м. является объектом изучения социологии музейной и психологии музейной.

Каждый из социально - демографических признаков необходимо принимать во внимание при работе с реальными и потенциальными посетителями, но, как показывают исследования, отношение к музею, его экспозиции и программам определяется прежде всего образовательным уровнем человека.

анкетирование детский портрет музей

История изучения музейной аудитории

Прослеживая «историю вопроса» в России, мы увидим, что интерес к проблеме изучения аудитории, воздействия экспозиции и культурно-образовательных программ был весьма неравномерным. Активизация подобных исследований, как правило, совпадала с периодами повышения интереса общества к музею, увеличения численности музейной аудитории. Ослабление интереса к проблеме обратной связи определялось как факторами внутримузейной жизни, так и общественно-политическими реалиями.

Наиболее заметным было исследование, проведенное сотрудниками методическо-просветительного отдела Третьяковской галереи во главе с Л.В. Розенталем. Итогом его стало первое издание музейно-социологической проблематики - сборник «Изучение музейного зрителя» (1928), который стимулировал проведение подобных исследований в других музеях. Уже в самом начале проблема ставилась глобально: «путем сопоставления данных наблюдений в разных музеях, - как писал Розенталь, - использовать их для выработки новых рациональных форм музейного строительства» .

Также в Историческом музее проводилось массовое обследование аудитории с помощью анкет, в которых содержались вопросы о частоте посещения музея (в который раз Вы посещаете Государственный Исторический музей?), об особенностях осмотра экспозиции (сколько времени, приблизительно, пробыли в музее?, осматривали ли музей самостоятельно или присоединялись к экскурсии? читали ли Вы пояснительные надписи?), о степени удовлетворенности интересов (что Вас наиболее заинтересовало в музее? что Вас не удовлетворило в музее?) и конечных результатах (помог ли Вам музей понять прошлое по марксистски?). Посетителей просили также сообщить сведения о возрасте, профессии, образовании и месте жительства.

В этом опросе были сформулированы те ключевые для характеристики взаимодействия музея и его аудитории вопросы, которые и впоследствии будут интересовать специалистов.

Это частота и мотивы посещения музея, предпочтения и интересы аудитории, ожидания и результаты (хотя форма вопросов в большей степени провоцировала выявление стереотипов, а не мнений и объективных реалий).

К числу наиболее интересных и, безусловно, обогативших методику изучения обратной связи между музеями и аудиторией следует отнести исследования по изучению юного посетителя Исторического музея. Этой работой занималась сотрудница ГИМ О.Т. Козлова, крупный музейный педагог того времен, и методист Центральной экскурсионной станции А.М. Кобылина. Объектом одного из экспериментальных исследований стали школьники пятых классов, которые приходили в музей на учебную экскурсию по теме «Крепостная Россия» в связи с программой по литературе. В исследовании ставилась цель узнать, помогает ли созданная экспозиция «усвоить определенные социально-исторические понятия, без которых невозможно воспринять... произведения наших классиков, входящие в курс литературы... точно установить, меняя различные приемы экскурсионной работы... какой прием дает нам наивысшие показатели усвояемости».

Исследование дало очень конкретные результаты. В частности, было выявлено, что нередко экскурсоводы оперируют понятиями, значение которых дети не понимают (например, дети путали понятия «придворный» и «дворовый»), что различные методы ведения экскурсии дают разные результаты. Наиболее действенным при работе с детьми оказался метод художественного рассказа - «живого слова», затем метод предварительного задания, связанный с самостоятельной поисковой деятельностью учащихся, после него вопросно-ответный метод и, наконец, метод демонстрации. Полученные результаты вызывают удивление, в частности, наибольшая эффективность в экскурсии «живого слова» - приоритет рассказа. Тем интереснее, проведя аналогичное исследование сегодня, сопоставить полученные тогда результаты с данными о восприятии экспозиции современными подростками.

Работа по всестороннему изучению музейной аудитории набирала силу. Но в 1936 г. публикуется Постановление ЦК ВКП(б) «О педологических извращениях в системе Наркомпроса». Из серии запретительных постановлений 1930-х гг. это, несомненно, наиболее сильное. В нем, в частности, со всей определенностью говорилось: «Практика педологов свелась в основном к лженаучным экспериментам и проведению среди школьников и родителей бесчисленного количества опросов в виде бессмысленных и вредных анкет, тестов и т.п., давно осужденных партией». Эта установка немедленно была воспринята теми, кто стоял у руля музейного дела. В статье с безыскусным названием «Педологические извращения в работе по изучению юного посетителя музея» руководитель музейного отдела Наркомпроса пишет: «Изучение юного посетителя музея и восприятия им экспозиции - вот тот участок, который в порядке прожектерского экспериментаторства начал в последние годы завоевываться педологами... Вся эта писанина, анкеты и т.д., - дает автор статьи оценку работе Козловой и Кобылиной, - считалась глубоким “научным” исследованием. На самом же деле это было не что иное, как издевательство над действительной наукой» .

Специальным постановлением Наркомпроса от 26 июля 1936 г. в музее запрещалось применять «лженаучные» педологические методы. Проблема изучения музейной аудитории, в частности, восприятия посетителей тогда не снималась с повестки дня, но отсутствие научных методик фактически свело это направление на нет. Единственным источником изучения мнений и реакций посетителя оказывается книга отзывов, которая в силу своего жанра обычно становится средством «публикации» выхолощенных и комплиментарных оценок. Таким образом, к середине 1930-х гг. проблема музей и посетитель перестает быть предметом специального анализа.

Вновь к этой проблеме возвращаются только на рубеже 1960-1970-х гг., когда, с одной стороны, наблюдается рост музейной аудитории, а с другой - вновь начинает развиваться социология. Анализ обратной связи, эффективности музейной коммуникации становится одним из аспектов музейной педагогики. Первые исследования проводятся Н.С. Зузыкиной в Историческом музее (1961), Е.М. Торшиловой в Музее изобразительных искусств им А.С. Пушкина (1968), Б.И. Агафошиной, Л.В. Родионовой, Л.Е. Фельдман в Политехническом музее (1973). Но особенно большую роль в становлении конкретных социологических исследований в музее сыграло комплексное исследование «Музей и посетитель», осуществленное в Научно-исследовательском институте культуры под руководством Ю.П.

Пищулина сначала в краеведческих музеях России (1973-1974 гг.), а затем - в музеях- Заповедниках.

Дальнейший комплексный характер исследования заключался в изучении различных сторон музейной деятельности с помощью целого ряда процедур: опрос посетителей и местных жителей, экспертов (т.е. специалистов, связанных с музеями профессиональными контактами) и музейных работников, визуальные наблюдения, фиксирующие характер осмотра экспозиции индивидуальными посетителями и экскурсантами, изучение музейной документации.

В исследовании «Музей и посетитель» вновь была поставлена проблема экскурсии. Было зафиксировано, что хотя в 1970-е гг. явно обозначилась тенденция роста в музеях числа индивидуальных посетителей, экскурсия как наиболее традиционная и специфичная для музея форма культурно-образовательной деятельности отнюдь не утратила своего значения: 39% опрошенных посетителей краеведческих музеев и 57% посетителей музеев-заповедников указали на потребность участвовать в экскурсии, а соответственно 29% и 38% респондентов отметили, что хотели бы сначала прослушать экскурсию, а затем осмотреть музей самостоятельно. Визуальные наблюдения в залах подтверждали стремление к сочетанию экскурсионного и самостоятельного осмотра. Эти же наблюдения, в сочетании с последующим опросом посетителей, позволили зафиксировать ряд негативных моментов и противоречий в экскурсионной деятельности музея.

Сошлемся на данные по разделам современной жизни края, которым тогда уделялось особое внимание. В ряду тематических предпочтений эти разделы занимали более скромное место, чем отдел природы или дореволюционного прошлого края, однако включались как в индивидуальные маршруты, так и маршруты экскурсионных групп. Визуальные наблюдения в разделе современности показали, что экскурсия продолжалась здесь обычно 40 - 45 минут. За это время экскурсоводы стремились познакомить группу со всеми аспектами современной жизни края и показать как можно больше экспонатов. При этом из-за свойственной этим разделам чрезвычайной перегруженности они вынуждены был демонстрировать материалы достаточно бегло, чаще всего используя прием укрупненного показа, т.е. обобщенной демонстрации музейных предметов. Это естественным образом сказывалась на восприятии экспозиции экскурсантами, которое было лишено конкретности. Так, в одном из музеев экскурсоводом было показано 132 экспоната, тогда как все члены группы назвали в качестве запомнившихся только 13. Стремление экскурсоводов дать максимум информации, почти не подкрепляя ее конкретикой, практически сводило на нет результаты его труда.

В дальнейшем развитие изучения музейной аудитории опять идет на спад, а в 90-х годах достигает уровня почти схожего с 1930-ми годами. На сегодняшний момент развитие музейной социологии продвигается медленно, и все еще далеко от опыта европейских стран и США. Например, по исследованиям проводимым в Штатах музейные социологи смогли выяснить, что одним из главных минусов работы американцы считают отсутствие парковочных мест у музея, а в преимущество приводят возможность посещать музеи поздним вечером. В российских же музеях такие объемные полноценные исследования проводятся нечасто, провинциальные же музеи почти не занимаются проблемой изучения аудитории.