Как живет настоящий цыганский барон (32 фото). Легенды Балашихи: смерть Анны Карениной и проклятый цыганский дом Цыганские дома

«Цыгане шумною толпой / По Бессарабии кочуют / Они сегодня над рекой / В шатрах изодранных ночуют…» Так начинается знаменитая южная поэма Пушкина, почти 200 лет назад прославившая бессарабский край и посеявшая в обществе огромный интерес к экзотическому народу, описанному в ней. Романтическое тем и отличалось, что противопоставляло пресыщенному, развращенному цивилизацией европейскому сознанию иное - «чистое», природное, естественное отношение к жизни. Поэтому героями таких произведений становились то независимые, гордые горцы, то свободолюбивые дети дорог цыгане, то отважные, рисковые пираты-контрабандисты без роду-племени. Конечно, художественный вымысел многое приукрашивал, многое выставлял в особом свете. А как живут рома на самом деле? Проведём небольшое исследование, опираясь на этнографические материалы бывшей Бессарабии, а нынешней Молдовы.

Три столицы

На территории государства насчитывается 3 признанных центра цыганского племени. Все они находятся в северной части Молдавии, в городах Сороки, Атаки и Единцы. Это не значит, что больше нигде по территории бывшей союзной республики не встретишь этих смуглолицых черноволосых людей с быстрым цепким взглядом и своеобразным гортанным говором. Длинные цветастые юбки ромских женщин метут мостовые и кишинёвских, и бельцких, и унгенских улиц. Но именно на севере Молдовы сконцентрированы наиболее крупные, многочисленные общины этого некогда кочевого народа. И у каждой диаспоры есть свои цыганские бароны!

Значение титула

У людей культурных, музыкально образованных данное словосочетание будет ассоциироваться со знаменитой опереттой австрийского композитора Иоганна Штрауса. Однако интересует нас иное значение выражения. Цыганские бароны - это авторитетные представители племени (табора) или целого клана.

Народ рома, хоть и считался европейцами диким, неуправляемым, на самом деле не чужд некой организованности и подчинения своим законам, «свычаям и обычаям». Поэтому рядовые цыгане позволяли, чтобы над ними «стоял» достаточно солидный, уважаемый человек, умеющий говорить цветисто и ярко, знающий несколько основных языков той местности, по которой табор обычно кочует или где клан осел. Он должен был решать спорные вопросы между «своими» и местным населением, администрацией и органами правопорядка. Ещё цыганские бароны регулировали внутритаборные или внутриобщинные отношения.

Игра слов

Кстати, о «баронетстве». У народа рома нет на самом деле никаких высоких титулов, тем более дворянских, аристократических. Зато есть звучное слово «баро», которое означает «важный». А ром баро переводится как «важный цыган». Что напоминает это сочетание людям, чей язык далёк от наречия «романтиков с большой дороги»? Правильно, того самого «барона». Так и возник миф, что вожаки табора - это аристократы из аборигенов. То есть цыганские бароны! Однако те, кто напрямую соприкасался с жизнью табора, знает её нюансы изнутри, скажут обратное: власть там сосредотачивается в руках не одного человека, а группы наиболее уважаемых людей. Они-то и руководят обществом на основе достаточно строгих местных цыганских законов. Кстати, неписаных!

От сказки к реальности

Также огромное количество слухов, легенд, сказок окутывает быт этого некогда кочевого племени. Да, давно прошли те времена, когда жизнь цыган проходила на колёсах, под бодрый цокот лошадиных копыт и скрип кибиток. Большинство представителей народности стало вести оседлый образ во второй половине ХХ века. Многие родители даже отдавали своих детей в школы - правда, ненадолго, класса на 3-4, чтобы научились читать-писать. В советскую эпоху тотального дефицита цыганки продавали джинсы и резиновые вьетнамки, книги и косметику, сигареты, кошельки-«хамелеоны» и ещё множество самых разных атрибутов «красивой» жизни. А также знаменитые леденцы на палочках, конфеты-«тянучки», жвачку. Естественно, попутно они предлагали погадать, «рассказать всю правду», приворожить, снять порчу и даже излечить от внезапно приключившегося недуга. Конокрадством, воровством в советское время промышлял бедовый народ рома редко. Дети, правда, попрошайничали, но не явно, в меру.

Положение дел резко изменилось за последние 20 с лишком лет. Цыгане, с одной стороны, явно «окультурились», несколько цивилизовались. С другой - произошло сильнейшее их социальное расслоение. Криминал, маргинализация - ныне вполне привычные явления среди рома. Зато они всё так же обожают золото, яркие, цветастые наряды, замечательно танцуют и поют, сохраняя свою самобытность. Даже у маленького чумазого цыганёнка есть крутой мобильник, чаще всего «экспроприированный». Работают в семьях в основном женщины. Сфера применения их труда - всё те же рынки, торговля. Мужчины промышляют доставкой товаров и «проворачиванием» дел. Девушкам запрещена интимная близость до свадьбы. И даже обычай показывать простынь после первой брачной ночи цыгане чтят и исполняют. Старших в роду обязательно чтят, супружеская неверность карается жестоко, разводы берутся редко, аборты запрещаются, детей любят и родят много - таковы основные реалии бытия цыган.

К вопросу о замках

Как уже говорилось, социальное расслоение народности бросается в глаза сразу, стоит только пройти по тем улицам небольшого посёлка Единцы или городам покрупнее - Атакам и Сорокам, где сконцентрировано цыганское население. Последний населённый пункт - действительно молдавская столица этого народа. Старые дома с облупленными оконными рамами, трещинами по фасаду, осыпающейся штукатуркой, стоящие в захламленных, неухоженных дворах, являют вид печальный и вопят о глубокой бедности. Картину завершают полуголые грязные малыши с явно голодными, но очень даже хитренькими личиками.

Иное дело дома цыганских баронов и просто очень богатых представителей диаспоры! В тех же Сороках под их пышные застройки отведён целый холм! А сами жилища по прихотливости архитектурных решений, богатству оформления могут соперничать с дворцами звёзд шоу-бизнеса. И ещё вопрос - кто победит в споре!

Архитектурные фантазии

Как живут цыганские бароны, можно представить хотя бы по внешним параметрам их домов. Одноэтажных нет. Редки в два этажа. Обычно - в три и четыре. Красные черепичные крыши, колонны и балюстрады, арки, фронтоны, лепнина, статуи, флюгеры... Башенки, средневековые шпили, купола как на соборах - это тоже приметы «бароновских» дворцов. Многие украшены гербами, как уверяют хозяева, древними. Правда, почему-то с изображениями самого главы семьи, который, собственно, об истории рода и повествует. Дворы выложены плиткой и напоминают итальянские дворики. В них есть фонтаны, беседки или просто скамейки, уютно расставленные под сенью деревьев, среди цветущих клумб. и богини, квадрига Большого театра, шпиль Адмиралтейства, чудные звери, павлины - обычные атрибуты дворцов, в которых обитает клан цыганского барона. Но великолепие это часто напоминает название романа «Блеск и нищета куртизанок». Большинство строений не завершены, работы идут из года в год, и конца им не видно.

Внутреннее убранство

Иконы, картины, позолота, мрамор, натуральное дерево, старинные ковры и новомодные обои, мягкая мебель составляют внутренний антураж жилищ. Бьющая в глаза роскошь, иногда явно со вкусом, но чаще пёстрая и аляповатая, является главным элементом в отделке интерьера. Множество комнат, в числе которых отдельные спальни, гостиные, столовые, даже кабинеты для приёма гостей и просителей. Цыганские бароны, фото которых вы можете увидеть в данной статье, своё звание передают по наследству, а вместе с ними и множество серьёзных обязанностей и обязательств перед соплеменниками. Ведь в настоящее время именно у этих людей сосредоточилась полнота власти в диаспоре. Юридические даже семейно-бытовые разборки у цыган принято решать через барона. Потому в их домах и отведены отдельные комнаты под приёмные.

Вместо заключения

Сказать, что знать рома богата - значит ничего не сказать. Как указывали СМИ, в 2012 году, по подсчётам, у барона Артура Чераря из Сорок и его клана годовой доход насчитывает до 40 миллионов евро. И это ещё не потолок! Особенно впечатляют, как ни странно, похороны. Склепы из итальянского мрамора, могилы, куда вместе с телом опускаются автомобили, компьютеры, предметы быта, мебель и многое другое, что, как считают рома, может понадобиться их сородичам и на том свете, лишний раз подтверждают справедливость известной песенки: «Цыгане любят кольца, / А кольца золотые…» Да, они любят блеск, шум, движение, всё яркое, экзотическое - такое, какие они сами.

Знаменитый цыганский поселок Бузеску находится в 80 км от столицы Румынии, Бухареста. В этом небольшом городке с населением всего лишь в 5000 человек можно встретить большое количество роскошных домов, поражающих своей архитектурой и необычными решениями. Некоторые дома удивляют своей странностью, в чем заключается вся эта странность, вы поймете, когда просмотрите данный пост.
Вы видели ограду из нержавеющей стали? Такую, что блестит на фотке?
Цыган, владевший "фирмочкой" по грабежу меди, извлекаемой на европейских железных дорогах, тоже мечтал о такой и воровал, оказывается, ради святого, а именно, домика у себя на родине. Работникам его "фирмы", которые получали по 50 евро за вылазку, дали условный срок, а Дана Жульена, как главаря, приговорили к 4 годам тюрьмы и к 70000 евро штрафа. На оплату этого штрафа должен пойти этот самый дом.

Вот главная улица деревни.

Здесь идет соревнование - у кого дом выше и причудливее, тот и более крут.

По архитектуре видно, что цыгане любят стиль Бель Эпок.

Народ на улицах деревни встречается редко, поскольку большинство населения много времени проводит в Западной Европе на заработках.

Но некоторые обитатели предпочитают античный стиль - с портиками.

Крыши, обитые металлом, соперничают изысканностью форм.

Вот кованная крыша одного из домов на предыдущей фотке крупным планом. Наверное тоже из нержавейки.

Когда дом стоит на окраине деревни, то есть на менее престижном месте, его владелец старается взять этажностью.

Откуда открывается вид на этот типа сказочный городок)))

Среди этих домов много недостроя - их хозяева еще заработали достаточно для их завершения.

Лимузины - составная часть бахвальства обитателей деревни.

О вкусах конечно не спорят.
Хозяева этих домов свои духовные ценности декларируют в декоративном убранстве.

У некоторых домов ограда заканчивается штырями из чистого серебра

При этом многие члены семей, живущих в этих "виллах" продолжают заниматься традиционной работой и ездить на гужевой повозке.

Этот дом построен по образцу здания суда.

Его хозяин - наркодилер. Когда его судили, он поклялся, что если его не осудят, он построит в Бузеско дом в стиле здания суда.
Как видно, его отмазали.

Цыганские дети обычно учатся мало. Девочки рано выходят замуж, а мальчики приучаются к настоящему "делу".

Но за задворками своей деревни, хозяева помпезных вил не следят.
Те же туалеты на улицах.

И свои прежние домики они также сохраняют. Часто их родные просто не хотят переезжать во "дворцы", поскольку не чувствуют себя там уютно.

Интерьер одного из домов.

Если абстрагироваться от показухи атрибутов духовных ценностей, интерьер этих домов, как и их фасады, тоже подражает виллам из голливудских фильмов.

Далее мы хотим показать вам цыганский поселок Бузеску, который находится в 80 км от столицы Румынии, Бухареста. В этом небольшом городке с населением всего лишь в 5000 человек можно встретить большое количество роскошных домов, поражающих своей архитектурой и необычными решениями. Некоторые дома удивляют своей странностью, в чем заключается вся эта странность, вы поймете, когда просмотрите данный пост.

Вы видели ограду из нержавеющей стали? Такую, что блестит на фотке?
Цыган, владевший "фирмочкой" по грабежу меди, извлекаемой на европейских железных дорогах, тоже мечтал о такой и воровал, оказывается, ради святого, а именно, домика у себя на родине. Работникам его "фирмы", которые получали по 50 евро за вылазку, дали условный срок, а Дана Жульена, как главаря, приговорили к 4 годам тюрьмы и к 70000 евро штрафа. На оплату этого штрафа должен пойти этот самый дом.

Вот главная улица деревни.

Здесь идет соревнование - у кого дом выше и причудливее, тот и более крут.

По архитектуре видно, что цыгане любят стиль Бель Эпок.

Но некоторые обитатели предпочитают античный стиль - с портиками.

Крыши, обитые металлом, соперничают изысканностью форм.

Вот кованная крыша одного из домов на предыдущей фотке крупным планом. Наверное тоже из нержавейки.

Откуда открывается вид на этот типа сказочный городок)))

Среди этих домов много недостроя - их хозяева еще заработали достаточно для их завершения.

Лимузины - составная часть бахвальства обитателей деревни.

О вкусах конечно не спорят.
Хозяева этих домов свои духовные ценности декларируют в декоративном убранстве.

У некоторых домов ограда заканчивается штырями из чистого серебра!

Этот дом построен по образцу здания суда.

Цыганские дети обычно учатся мало. Девочки рано выходят замуж, а мальчики приучаются к настоящему "делу".

Но за задворками своей деревни, хозяева помпезных вил не следят.
Те же туалеты на улицах.

Интерьер одного из домов.

А вот стиль одежды обитатели Бузеску сохраняют свой, цыганский.

Хозяйка дома хвастается портретом дочери в свадебном платье.

Мужчины же блистают золотом.

А это хоронят вора, погибшего во время кражи проводов в Испании.

Цыгане всегда для меня были окружены ореолом таинственности. Они появлялись, словно из ниоткуда, на своих грубых, варварских подводах с впряженными конями, собирали никому не нужный мусор и разговаривали на своём каркающем языке домовых. Мама с бабушкой говорили, что цыгане торгуют водкой и наркотиками, ворожат и колдуют, воруют детей. Но мама хранила в кладовой батарею заряженных Чумаком банок с водой, а Бабушка утверждала, что Исус расстраивается, когда я леплю червячков из хлебного мякиша. Их показаниям можно было не доверять.

В середине апреля, когда потеплело достаточно, чтобы мне разрешали задерживаться на улице допоздна, я решил раскрыть все тайны необычного народа и организовал наблюдательный пункт на поросшем травой холме напротив их "кланового" дома.

Дом этот, надо заметить, сам по себе был примечателен. Низенькая оградка из покосившихся реечек, которую, пожалуй, и я мог бы просто перешагнуть, скорее была символом забора, чертой, отделявшей вовне и внутре, нежели действительно от кого-то защищала. Хотя и охранять-то было нечего, в цыганском дворе росла только грязь. Даже лопухи и сорняки, заполонившие округу, словно боязливо жались, не рискуя пересекать демаркационную линию. Ещё во дворе стоял большой хлев, где хранились подводы и кони. И дом.

Дом был хорош. Величественное трёхэтажное здание из белого кирпича, без труда возвышавшееся над соседними избами. На окнах были чуть поистершиеся декоративные наличники, а могучим двойным дверям мог бы позавидовать и Дом Культуры Железнодорожников.

Вот за ним я и наблюдал, валяясь на пузе в бурьяне. К сожалению, тщательная шпионская слежка давала больше вопросов, чем ответов. Цыгане никогда не возвращались по одному. Пешком они перемещались двойками и тройками, на повозках, иной раз, сидело до шести человек. Но ни одного заплутавшего цыганёнка, бегущего со всех ног, в боязни получить по шее от цыгана-папы.

Весь свозимый металлический или электронный хлам они разгружали и уносили в дом. Всегда. Ни одна гаечка или гвоздик не оставалась погружаться в дворовую грязь.

И наконец, ни один цыган не покидал здания и не возвращался после девяти вечера.

Последнее было особенно трудно проверить, так как в полдесятого я уже должен был сидеть на кухне и уплетать приготовленный ужин, не балуясь с хлебом. Ценой затрещины и четырех дней домашнего ареста, я окончательно в этом убедился. Факт - в девять часов за последним цыганом закрывалась дверь, и они не выходили оттуда до следующего утра.

Немногие проверенные уличные друзья, с которыми я поделился своими открытиями, просто посмеялись. Их умами владела куда более серьёзная загадка - кто победит в схватке, Терминатор или Шреддер? Только лучший друг, Артём, вдоволь похихикав и покривлявшись, дал мне совет заглянуть внутрь.

Несколько суток я взвешивал за и против, готовил пути отступления. Наконец, я решился.

Сверяя время по китайским электронным часам в форме собачки, впервые ставшим по-настоящему полезными, я лежал на родном месте, выжидая. Ровно в 21:01 я схватил подмышку заранее заготовленный ящик и кубарем слетел с холма. Пересек дорогу, пригибаясь, как под встречным огнём немцев, осторожно перешагнул изгородь, подкрался к окну, аккуратно погрузил ящик в подсохшую грязюку, влез на него и прижался носом к стеклу.

Первое, что меня поразило - дома не было. Не было комнат, коридоров и закоулков. Все три этажа были одним громадным помещением, не разделенным на части. Как ангар или голливудская декорация. Схожесть с декорацией усиливала вязь подпорок, вместо стен удерживавших крышу. Пол был устлан железным ломом. Ковёр из чайников, холодильников, кованых оград и арматур занимал всю поверхность, за исключением небольшого пятачка у дверей. Цыгане, десятки цыган, рассредоточились среди лома, разбившись на группки и переговариваясь своим щёлкающим говором.

В одно мгновение всё стихло. Люди молча падали навзничь, как марионетки с перерезанными нитями. Дородная железнозубая цыганка, стоявшая ближе к окну, в падении ударилась щекой об угол ржавой стиральной машины. Она лежала, блестя опустевшими, словно стеклянными, глазами, а из пореза на щеке обильно сочилась сукровица.

Мне стало жутко. Я спрыгнул с ящика и понёсся домой, твердо зная, что не расскажу об увиденном никому из взрослых. Единственным, с кем я поделился, был Артём. Тот отреагировал несерьёзно:

Спят усталые цэгене, джей кавэ,

Как кули, нэ конекэне, конекэ.

Эй ты друг, а выколетсу,

Не пугайся, упорлеватсу,

Глазки закрывай, нэ, нэ, най.

Второй куплет я не слушал. А когда я вновь приехал к Бабушке следующим летом, я почти забыл о своих приключениях. Совсем стереть это из памяти мне не дали цыгане.

Они, казалось, были повсюду. Они появлялись в одиночку, заходили во дворы, стучали в квартиры, выпрашивая мусор. Несколько раз я видел из окна цыганские подводы после девяти вечера. Всё то немногое, что я о них знал, изменилось. Я чувствовал, что-то грядёт. Когда июльским вечером я понял, что за весь день не встретил ни одного цыгана, я почувствовал - момент настал. Снова очутился на отшибе и смотрел в окно ненастоящего дома.

Всё изменилось. Хлама больше не было, из пола в потолок уходила восьмиугольная колонна, из которой наростами торчали металлические останки. Казалось, вся поверхность её находилась в движении, щелкали поршни, горели разномастные дисплеи, вращались отдельные части. Цыгане образовали два круга-хоровода, медленно двигавшихся посолонь и противусолонь соответственно. Круги сходились и расходились, похожие на конвульсии морских медуз.

Колонна начала звучать. Тонкий, едва различимый звук лесного комара за считанные секунды набрал мощь репродуктора и бил по ушам. Стёкла дрожали. Цыгане открыли рты и завыли. Басовитый, из самых кишок, вой, контрапунктом идущий к звону-жужжанию механизма, пробрал меня до самых печёнок.

У нас на улице стоит заброшенный дом. Жила в нем нищая старуха с сыном-пьяницей. Запустили они двор дальше некуда, а когда оба умерли, дом и вовсе развалился, никто его таким покупать не хочет.

Жаль домик, без хозяина совсем разваливается, - сказала я соседке тете Тане, проходя с ней вместе мимо этого дома.
- И это хорошо, что разваливается, значит нет в нем призраков. Хуже, если дом годами целым остается - верный признак что нечисто там, - произнесла тетя Таня.
- Почему это? - спрашиваю. На что она мне и поведала историю...

Мне еще моя бабушка рассказывала. Жила она в Белоруссии в небольшом селе. Время было послевоенное, много домиков стояло заколоченных - ничьих. В одном из таких домиков и поселилась семья цыган. Поселились на беду соседям. У цыгана и цыганки было шестеро детей - мал мала меньше. Отец семейства частенько вместо хлеба угощал их оплеухами да затрещинами и во дворе их частенько стоял крик и плач. Дети были вечно голодные и грязные, на людей смотрели исподлобья и воровали все подряд в садах да в огородах людских. Сердобольные люди жалели детей, но открыто это делать боялись, - это еще больше сердило цыгана, поэтому прятали кусочки хлеба где-нибудь в траве или сене, а дети находили поклажу.

Так и жили, пока одна молодка не зазвала к себе крохотную цыганочку и не подарила ей старое платье своей дочери. Малышка радостная побежала домой, где ее встретили совсем неласково. На другой день цыгане собрали свои пожитки в узлы, запрягли подводу и уехали, ни с кем не попрощавшись. Дом их опустел и люди вздохнули с облегчением.

Но через время люди стали замечать странные вещи: нет-нет да и слышалась в доме цыганская речь, что-то падало, скрипело, стонало. По вечерам в грязных окошках прохожие видели огонек, а если мимо дома проходил чей-то пес, он обязательно поднимал к небу свою морду и протяжно завывал. Дом очень скоро приобрел славу проклятого места и его стали обходить стороной. Дом зарастал сорняками, а в его трубе поселились совы, но в остальном он оставался цел и не гнил, не ветшал, не рушился - и так целых десять лет.

Но вот однажды повздорили муж с женой, женщина и выдворила своего мужика из дома. Деваться тому было некуда, вот и решил он переночевать в проклятом цыганском домике, все-таки крыша над головой. Залез он в дом, разгреб мусор, да и завалился спать, так как был пьяненький.

Проснулся от того, что ему на лицо что-то капает. Смотрит - девочка возле него сидит лет пяти и плачет, слезы ему на лицо капают. "Холодно, дяденька, ой холодно", - сказала она и, подойдя к противоположной стенке, исчезла. "Чур, меня!" - заорал мужик и из дома выскочил как ошпаренный. Хмель как рукой сняло и он долго рассказывал своей жене, что с ним произошло в том доме. Жена его разнесла весть о призраке девочки по всему селу. Люди кто верил, кто нет. И тут одна бабка, которая ближе всех жила к цыганскому дому вдруг вспомнила.

А ведь когда цыгане уезжали, детей на бричке было пятеро, а не шестеро, - сказала она.
- Чего ж ты сразу-то не сказала, - напустились на нее все.
- Да побоялась я, мало ли как у них, у цыган-то, - ответила баба.

Собралась толпа, да и двинула к дому. Двор зарос и одичал. Внутри хаты полно паутины и пыли, старая печь, осталась даже кое-какая кухонная утварь. Видно было, что хозяева собирались впопыхах, взяв самое необходимое.

Где видел девочку? - спросили у мужика.
- У этой стены.

Стена была поштукатурена добротно в отличии от остальных, и это было подозрительно. Кувалдой стали разбивать ее и вскоре наткнулись на детский скелет. На нем сохранились остатки платьица и длинные волосы. Люди ошеломленно смотрели на находку и крестились.

Вот ведь сукин сын, перестарался избивая дочь. - прошипела женщина, узнавшая платьице, которое подарила цыганочке много лет назад. Найти бы его да посадить.
- Нужно похоронить дитя по-христиански, - сказала бабка.

И тут вдруг вспомнили, что даже имени девочки не знают. Назвали ее Ксюшей и похоронили на местном кладбище. Люди после этого ходили сами не свои, им ничего не оставалось, как носить полевые цветы на могилку Ксюши.

Дом с тех пор успокоился и стал медленно умирать, в нем больше не слышалась цыганская речь, не блестел огонек, и собаки больше не выли, проходя мимо. Провалилась крыша, отошли углы, просел фундамент. Никто не знал, почему дом вдруг так резко разрушился...

Вот такую историю рассказала мне бабушка, а я потом где-то прочла, что при строительстве замков и крепостей в стены обязательно замуровывали живых людей, считая, что такое строение будет стоять нерушимо.

Ой, теть Тань, у меня от Вашего рассказа мороз по коже, - сказала я, косясь на заброшенную усадьбу.
- Так я же и говорю - хорошо, что дом разваливается, значит не на костях стоит, - как-то даже весело ответила Татьяна и, махнув мне рукой, ушла к себе во двор.