Униженные и оскорбленные. Униженные и оскорбленные комментарии Униженные и оскорбленные в двух словах

(383 слова) Тема социальных низов общества занимает одно из самых важных мест в творчестве Ф.М. Достоевского. Нет практически ни одного произведения этого писателя, где не была бы показана жизнь маленького жалкого человека, раздавленного несправедливостью жизни. Роман «Преступление и наказание» также не обошёлся без этой темы.

В романе сложно найти не униженного человека. Писатель со всем свойственным ему глубоким психологизмом изображает образ Петербурга — холодной северной столицы, населённой несчастными озлобленными людьми. Сам главный герой произведения Родион Раскольников задавлен и унижен безденежьем и атмосферой полной безысходности. Чего же тут говорить об остальных персонажах, встречающихся нам на протяжении всего повествования? Кажется, что почти весь Петербург населён пьяницами, негодяями и сумасшедшими. Улицы наводнены шумными, грубыми, безразличными людьми. В кабаке на Сенной идут бурные рассуждения о необходимости убийства богатой старухи. Ещё сильнее ситуация усугубляется, когда читатель соприкасается с семейством Мармеладовых, как персонификацией того, во что превращает людей несправедливость жизни. Отец семейства, пропивающий последние деньги в кабаке, озлобившаяся на весь мир гордячка Катерина Ивановна, избивающая мужа – все эти люди стремятся всячески спастись из круговорота ужаса и страданий: Катерина Ивановна хватается за своё благородное происхождение, Мармеладов пьёт, Раскольников с головой уходит в свои радикальные теории, кто-то отыгрывается на окружающих, кто-то пытается убить себя.

Однако, показав то, как низко может пасть каждый из них, Достоевский продемонстрировал нам ту силу, ту высокую моральность, ту глубокую духовность, которую, несмотря ни на что, несёт в себе каждый русский человек. Софья Мармеладова добровольно продала свою честь и опустилась на самое дно общества, чтобы помочь своей семье. Но даже там она нашла добрых, отзывчивых людей, давших ей приют. Сама Соня не только не озлобилась и не опошлилась в душе, но с помощью религии сохранила душевную мягкость и доброту. Катерина Ивановна проявляет скрывавшуюся до этого нежность к мужу, когда пьяного Мармеладова сбивает лошадь. Однако кульминацией всей темы униженных людей в романе является эпизод поминок, когда богач Пётр Лужин, мелочно мстя Раскольникову, пытается выставить Софью воровкой. Катерина Ивановна всеми силами защищает честь падчерицы. Когда же махинация Лужина вскрылась, присутствовавшие на трапезе бедняки, пьяницы и, казалось бы, самые низкие люди в праведном гневе обрушились на негодяя и изгнали его из своего общества.

Всё творчество Достоевского демонстрирует нам скрытую внутреннюю силу личности. Любого можно унизить, раздавить, довести до полуживотного состояния и сломить его дух. Но писатель верил, что, даже находясь на самом дне, человек всегда остаётся человеком, помнящим о добродетели, сострадании и справедливости.

Если Вам не подошла данная работа, сообщите об этом в комментариях, и Многомудрый Литрекон примет меры.

Роман Достоевского «Преступление и наказание» - одно из выдающихся произведений мировой литературы, это «энциклопедия жизни России 60-х годов», книга великой скорби, раскрывающая бесчеловечность буржуазно-крепостнического общества. Основная идея романа - поиски выхода из мира расчета и наживы в царство доброй правды. Трагедия Родиона Раскольникова разворачивается на фоне безысходных страданий «униженных и оскорбленных», населяющих Петербург. Отношение автора к своим героям проявляется и в описании быта бедняков (семей Мармеладовых и Раскольниковых), и в резком осуждении мелких дельцов и карьеристов (Алены Ивановны, вдовы Реслих, Коха, Лужина и т. д.), и в острой постановке тем алкоголизма и проституции.

В мрачных картинах нищеты, надругательства над человеком, одиночества, невыносимой духоты жизни предстает перед нами образ Петербурга, города-гиганта, удивляющего фантастичностью своих контрастов, где человека на каждом шагу подстерегают социальные и материальные «шутки», порождающие нравственные конфликты и трагедии. «Униженным и оскорбленным» нет выхода из них. Безысходность является лейтмотивом романа.

Тон всему повествованию задает сцена знакомства Раскольникова с Мармеладовым в трактире. Фраза Мармеладова: «Понимаете ли Вы, милостивый государь, что значит, когда уже некуда больше идти...» - сразу поднимает и всю эту сцену в трактире, и фигуру маленького человека, смешного своей торжественно-витиеватой и «канцелярской» манерой говорить, и тему романа на высоту философского размышления о судьбе человечества.

Монолог Мармеладова, имеющий характер исповеди, окрашивает всю ситуацию в драматические тона. Становится ясно, что он и подобные ему герои оказались отвергнуты обществом. Им «некуда идти» и не на что надеяться. «Некуда идти» и Катерине Ивановне, которую погубило невыносимое для ее честолюбивой натуры противоречие между прошлой, обеспеченной и богатой жизнью, и жалкой, нищенской настоящей.

Соня Мармеладова, чистая и невинная девушка, вынуждена торговать собой, чтобы прокормить больную мачеху и ее малолетних детей. Идея самопожертвования, отказа от себя, воплощенная в образе Сони, поднимает его до символа всего страдания человеческого. Страдания сливались для Достоевского с любовью. Соня - олицетворение любви к людям, кротости и смирения, и именно поэтому ей удалось сохранить нравственную чистоту в той грязи, в которую бросила ее жизнь.

Тем же смыслом наполнен образ Дунечки, сестры Раскольникова: она соглашается на ту же жертву, что и Соня - во имя свято любимого брата дает согласие выйти замуж за Лужина, буржуазного дельца, самовлюбленного тирана, унижающего людей, карьериста.

Для всех героев романа характерна превосходная степень выражения чувств. У Сонечки - это ненасытная жажда самопожертвования, у Дуни - всепоглощающая любовь к брату, у Катерины Ивановны - исступленная гордость. Положение безнадежности, тупика толкает этих людей на моральные преступления против самих себя. Буржуазное общество ставит их перед выбором таких путей, которые по-разному ведут к бесчеловечности, к сделкам с совестью.

Главный герой романа, Родион Раскольников, терзается сознанием полной безысходности, не находя в себе сил признать эту жизнь, примириться с нею, как это сделал Мармеладов. Его сердце переполнено болью, тоской и страданием за людей, оказавшихся в тяжелом положении, в мире лишений и страданий. Наблюдая за картинами унижений и страданий, проходящими перед ним (эпизод на Конногвардейском бульваре, сцена самоубийства женщины, бросившейся с моста, гибель Мармеладова), герой отчаянно стремится найти способ помочь всем «униженным и оскорбленным» и невольно оказывается во власти идеи, толкнувшей его на тяжелое преступление.

Широкая, написанная безжалостным пером мастера, картина действительности показывает ту реальную почву, которая формирует мысли о преступлении у Раскольникова, человека, страстно и беспощадно осуждающего этот мир с его несправедливостью, бессмысленными страданиями и унижениями.

Само общество, буржуазное сознание порождают идеи, подобные раскольниковской: убить, потому что «владыки», наполеоны, те, кого в этом обществе уважают, богачи, удачники, счастливцы не останавливаются ни перед чем во имя успеха. В этой теории заключена идея буржуазного сверхчеловека, не признающего никаких нравственных ограничений, которому все дозволено. Второй вариант объяснения мотивов преступления Раскольникова - убийство одной ничтожной твари во имя жизни тысяч достойных существования людей, - представляет собой характерную форму буржуазно-анархического протеста.

Преступление Раскольникова - убийство ростовщицы - должно дать ему ответ на вопрос: кто такой он сам? Принадлежит ли он к разряду людей «обыкновенных» или «необыкновенных«? Может ли он «переступить» принцип? Своим чудовищным поступком Раскольников хотел убить принцип гуманизма, убить человечность, но он не вынес мук разъединенности с людьми, ужаса и пустоты нравственного одиночества, означающего смерть человеческой души.

Но самое печальное, что в этом мире «униженных и оскорбленных» отсутствует надежда на просветление, возможность выхода. Самый страшный «тупик» в том выводе, который делает автор: нет реального выхода из безмерных страданий человечества. Но в главных героях романа "Преступление и наказание" есть способность к непредвиденному, они сохраняют в себе источник нравственного чуда. В их душах скрыты какие-то неожиданные резервы, о которых они сами и не подозревают. Именно в этом отношении больше, чем в любом другом, писатель наделил своих героев тем, что было свойственно ему самому как личности.

Материалы о романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание».

Комментарии

(Н. Ф. Буданова)

Униженные и оскорбленные

Впервые опубликовано в журнале "Время" (1861. N 1--7) с подзаголовком: "Из записок неудавшегося литератора" и посвящением M. M. Достоевскому. Отдельным изданием роман вышел в Петербурге в 1861 г. При жизни Достоевского переиздавался в 1865 и 1879 гг.

Возникновение замысла "Униженных и оскорбленных", очевидно, следует отнести к 1857 г. 3 ноября этого года Достоевский из Семипалатинска сообщил брату Михаилу о намерении написать "роман из петербургского быта вроде "Бедных людей" (а мысль еще лучше "Бедных людей")". После переезда в Петербург весной 1860 г. Достоевский непосредственно приступил к работе над романом, о чем уведомил А. И. Шуберт 3 мая 1860 г.: "Воротился я сюда и нахожусь вполне в лихорадочном положении. Всему причиною мой роман. Хочу написать хорошо, чувствую, что в нем есть поэзия, знаю, что от удачи его зависит вся моя литературная карьера. Месяца три придется теперь сидеть дни и ночи. Зато какая награда, когда кончу! Спокойствие, ясный взгляд кругом, сознание, что сделал то, что хотел сделать, настоял на своем". 1 Однако работа над романом протекала медленно. "... приступаю к писанию и не знаю еще, что будет, но решаюсь работать не разгибая шеи", -- жаловался Достоевский А. П. Милюкову 10 сентября 1860 г. 2 Писатель работал над "Униженными и оскорбленными" более года. Как свидетельствует дата в конце журнальной публикации, роман был завершен писателем 9 июля 1861 г. 16 июля 1861 г. M. M. Достоевский писал в связи с этим Я. П. Полонскому: "Он (Федор Михайлович. -- Ред. ) только что отделался, то есть кончил роман свой". 3

Повествование в "Униженных и оскорбленных" ведется от первого лица. Иван Петрович -- начинающий бедный петербургский литератор, разночинец -- является одновременно рассказчиком и действующим лицом романа. Образ этот отчасти носит автобиографический характер. Рассказ о литературном дебюте Ивана Петровича, восторженная оценка его первого романа "критиком Б." (т. е. В. Г. Белинским), взаимоотношения молодого писателя с его "антрепренером" (издателем) -- эти и некоторые другие факты восходят к биографии молодого Достоевского, автора "Бедных людей", блистательно вступившего в 1846 г. на литературное поприще и обласканного самим Белинским. Неожиданный и необъясненный в романе крах -- после удачного дебюта -- литературных надежд Ивана Петровича является также косвенным отражением биографии молодого Достоевского.

В "Униженных и оскорбленных" романист отказался от соблюдения строгого хронологического принципа, характерного для его последующих романов. Хронология романа, как это неоднократно отмечали исследователи, сбивчива, а исторический фон, на котором совершаются события, условен. Действие романа происходит в течение полутора лет, однако его начало приурочено к середине 40-х годов, а в дальнейшем в романе упоминаются события и факты исторической, общественной и литературной жизни России вплоть до конца 1850-х годов.

Ироническое описание кружка "передовой" молодежи, собирающейся по средам "у Левеньки и Бореньки" (сами эти имена, вызывающие в памяти читателя Левона и Бореньку, друзей Репетилова в комедии Грибоедова "Горе от ума", свидетельствуют о пародийном характере изображения кружка), -- пример преднамеренного смещения Достоевским хронологических границ и сближения различных эпох.

Проблемы отвлеченного философского характера, обсуждавшиеся в кружке Левеньки и Бореньки, заставляют вспомнить о "пятницах" М. В. Петрашевского, которые посещал молодой Достоевский в конце 1840-х годов. Споры же Алешиных друзей "по поводу современных вопросов" ("Мы говорим о гласности, о начинающихся реформах, о любви к человечеству, о современных деятелях...") были характерны для разночинно-демократической среды конца 1850-х -- начала 1860-х годов, в преддверии буржуазных преобразований России.

Смещение хронологии позволило Достоевскому создать произведение с более широким, чем предполагалось первоначально, охватом частной и общественной жизни России той эпохи, а также выразить мысль о преемственной связи в идейной и культурной жизни России 1840-х и 1850-х годов.

"Униженные и оскорбленные" -- первый большой роман Достоевского после каторги. В нем отразилась идейно-художественная эволюция писателя, вынесшего из Сибири убеждение о трагической оторванности передовой русской интеллигенции от "почвы", неверие в революционный путь преобразования русской действительности.

Иван Петрович изображен как литератор школы Белинского и идейный единомышленник критика. Однако тот гуманистический идеал братства, добра и справедливости, которому верен герой, в отличие от идеалов Белинского не носит активного, действенного характера. Отношение героев к литературному первенцу Ивана Петровича как бы служит критерием их нравственной сущности. Гуманистический пафос "Бедных людей" близок Ихменевым, но совершенно чужд Валковскому, способному испытывать к обездоленному "маленькому человеку" лишь чувство высокомерного презрения, свойственного аристократической среде.

Нередкие упоминания в романе о "Бедных людях", Белинском и эпохе 1840-х годов далеко не случайны. Гуманистическое направление русской литературы 1840-х годов было построено на вере, что "самый забитый, последний человек есть тоже человек и называется брат мой". 4 Эта вера составляет также этическое основание романа "Униженные и оскорбленные".

О внутренней связи между "Бедными людьми" и "Униженными и оскорбленными" свидетельствует своеобразная перекличка заглавий обоих романов. Эпитет "бедные" в заглавии первого романа Достоевского многозначен. "Бедные" -- это не только лишенные материального достатка или необходимых средств к существованию люди, но и люди несчастные, обездоленные, униженные, а тем самым вызывающие к себе сочувствие и сострадание. В этом смысле понятия "бедные", "униженные", "оскорбленные" -- синонимы.

Описываемые в романе события происходят в Петербурге. Писатель стремился к точному воспроизведению топографии северной столицы. Вознесенский проспект (ныне -- проспект Майорова), Большая Морская (улица Герцена), Гороховая (улица Дзержинского), Шестая линия Васильевского острова, Шестилавочная улица (ныне -- улица Маяковского), Литейный проспект, Фонтанка, Семеновский, Вознесенский, Торговый мосты и т. д. -- все это исторически конкретные приметы Петербурга, который изображен как типичный большой город той эпохи с присущими ему социальными противоречиями и контрастами. Здесь "самый главный князь Ротшильд", символизирующий власть денег, определяет человеческие судьбы и отношения.

Антикапиталистическая тема, трактуемая Достоевским с гуманистических позиций, проходит через весь роман.

История Нелли позволила Достоевскому изобразить петербургские трущобы и притоны с их обитателями, жизнь городского социального "дна", где господствуют нищета, болезни, пороки, преступления. "Маленький человек", затерявшийся в этом страшном мире, обречен на нищету, позор, физическую и нравственную гибель.

"Мрачная это была история, -- так характеризует Иван Петрович судьбу Нелли, -- одна из тех мрачных и мучительных историй, которые так часто и неприметно, почти таинственно, сбываются под тяжелым петербургским небом, в темных, потаенных закоулках огромного города, среди взбалмошного кипения жизни, тупого эгоизма, сталкивающихся интересов, угрюмого разврата, сокровенных преступлений, среди всего этого кромешного ада бессмысленной и ненормальной жизни..." (наст. том. С. 164).

Не менее трагичны судьбы и других героев романа, "униженных и оскорбленных". Гибнут ограбленные и обманутые Валковским мать и дедушка Нелли; несчастья обрушились на семью Ихменевых, разоренную и опозоренную тем же Валковским; разрушились личная жизнь и литературные планы Ивана Петровича.

Всесильное и торжествующее зло представлено в романе князем Валковским, у которого, по меткому замечанию Н. А. Добролюбова, "душа совсем вынута". 5 Валковский -- теоретик и практик откровенного, цинического, хищнического эгоизма и индивидуализма. К этой зловещей фигуре тянутся все сюжетные линии романа. Он причина несчастий и страданий "униженных и оскорбленных".

Валковский -- новый для писателя тип. Этот герой-идеолог -- литературный предшественник более сложных и художественно совершенных героев того же плана -- "подпольного парадоксалиста", Раскольникова, Свидригайлова, Ставрогина. Образ Валковского еще не обладает той психологической и философской усложненностью, которая свойственна, например, наиболее ему родственным Свидригайлову и Ставрогину, в душах которых, однако, происходит мучительная борьба между злом и добром.

Образ князя Валковского имеет определенные аналогии в западноевропейских литературах -- в произведениях Шодерло де Лакло, маркиза де Сада, Шиллера, Гофмана, Э. Сю, Ф. Сулье, Бальзака, изображающих утонченных циников, апологетов и проповедников аморализма, в философии М. Штирнера, автора нашумевшей книги "Единственный и его собственность". 6 Но аморализм Валковского имел жизненные истоки и в русской действительности того времени, в современной Достоевскому буржуазной индивидуалистической этике. Деньги для Валковского -- главный двигатель и вершитель человеческих судеб. Причем князь -- гедонист, стремящийся наслаждаться жизнью, к которой он относится потребительски. "Жизнь -- коммерческая сделка, -- утверждает в беседе с Иваном Петровичем Валковский, -- даром не бросайте денег, но, пожалуй, платите за угождение, и вы исполните все свои обязанности к ближнему, -- вот моя нравственность <...> Идеалов я не имею и не хочу иметь <...> В свете можно так весело, так мило прожить и без идеалов..." (наст. том. С. 244).

Если Валковский принадлежит к "хищному типу", то его сын Алеша относится к числу добрых, но слабых, безвольных людей. Детскость, простодушие, "невинность" придают Алеше своеобразное обаяние и отчасти роднят его с Алешей Карамазовым. В противоположность отцу Алеша не является сознательным носителем зла, однако его бездумный эгоизм, легкомыслие, безответственность в своих поступках объективно содействуют злу.

Рисуя мир "униженных и оскорбленных", Достоевский не идеализирует внутренних возможностей своих героев. Это не только хорошие, благородные, несчастные и страдающие люди, достойные любви и участия. Они в то же время нравственно больны, ущербны, потому что постоянное оскорбление человеческого достоинства не проходит безнаказанно, но калечит душу человека, озлобляет его.

Проблему эгоизма в ее социальном и этическом аспектах, занимающую центральное место в романе, Достоевский исследует всесторонне, с большой психологической и философской глубиной. Эгоизм в его разнообразных видах и проявлениях рисуется ему большим социальным злом, источником "неблагообразия" мира и человеческих отношений. Эгоизм разъединяет, разобщает даже самых близких, дорогих друг другу людей (семья Ихменевых), препятствует их человеческому взаимопониманию и единению.

Валковский -- носитель самого страшного -- хищнического, цинического, волчьего эгоизма. Алеша Валковский и Катя представляют в романе эгоизм наивный, непосредственный. Наташе присущ эгоизм больной, исключительной, жертвенной любви к недостойному избраннику, делающий ее глухой к страданиям близких людей (родителей, Ивана Петровича). Ей же, как и Нелли, в высшей степени свойствен эгоизм страдания, в котором она гордо и ожесточенно замыкается. Эгоизм страдания характерен также для старика Ихменева и отчасти для Ивана Петровича.

Выход из ненормального, болезненного состояния, разъединяющего и разобщающего людей, Иван Петрович видит в любви, прощении, нравственной стойкости и духовном единении "униженных и оскорбленных". Эту идею трогательно и наивно выражает в конце романа старик Ихменев: "О! Пусть мы униженные, пусть мы оскорбленные, но мы опять вместе, и пусть, пусть теперь торжествуют эти гордые и надменные, унизившие и оскорбившие нас! Пусть они бросят в нас камень!.. Мы пойдем рука в руку..." (см. с. 313).

Разумеется, Достоевский понимал, что подобное нравственное единение не уничтожает социального зла, которое в романе торжествует в лице Валковского. В финале романа -- трагически разрушенные судьбы его героев. Писатель-гуманист правдиво показал трагически неразрешимые конфликты своей эпохи.

"Униженные и оскорбленные" -- во многом переходное в творчестве Достоевского произведение. Это -- первый, еще не вполне художественно совершенный опыт нового для писателя "идеологического романа". В нем содержатся зачатки многих идей, образов, поэтики зрелого Достоевского.

Чернышевский сочувственно откликнулся в "Современнике" на появление в печати первой части "Униженных и оскорбленных": "Нельзя угадать, как разовьется содержание в следующих частях, потому скажем теперь только, что первая часть возбуждает сильный интерес ознакомиться с дальнейшим ходом отношений между тремя главными действующими лицами: юношею, от имени которого ведется рассказ (роман имеет форму автобиографии), девушкою, которую он горячо любит, которая и сама ценит его благородство, но отдалась другому, очаровательному и бесхарактерному человеку. Личность этого счастливого любовника задумана очень хорошо, и если автор успеет выдержать психологическую верность в отношениях между ним и отдавшейся ему девушкою, роман его будет одним из лучших, какие являлись у нас в последние годы. В первой части, по нашему мнению, рассказ имеет правдивость: это соединение гордости и силы в женщине с готовностью переносить от любимого человека жесточайшие оскорбления, одного из которых было бы, кажется, достаточно, чтобы заменить прежнюю любовь презрительною ненавистью, -- это странное соединение в действительности встречается у женщин очень часто. Наташа с самого начала предчувствует, что человек, которому отдается она, не стоит ее; предчувствует, что готов бросить ее, -- и все-таки не отталкивает его, напротив, бросает для него свою семью, чтобы удержать его любовь к себе, поселившись вместе с ним. <...> К несчастию, слишком многие из благороднейших женщин могут припомнить в собственной жизни подобные случаи, и хорошо, если только припомнить как минувшую уже чуждую их настоящего историю". 7

Начало публикации романа "Униженные и оскорбленные" в журнале "Время" приветствовал А. Н. Плещеев, который писал: "Новый роман его напомнил нам его прежние произведения: те же хватающие за сердце ноты слышны в нем... даже и тот фантастический колорит, который так любит г-н Достоевский, колорит, как будто навеянный на него одним из любимых его писателей, Гофманом, встречается здесь в первой же сцене <...> Первая глава нового романа, где являются странный старик с своей собакой, по нашему мнению, превосходна". 8

Роман Достоевского после выхода его в свет привлек внимание критиков различных направлений. Расходясь в оценке идейно-художественных достоинств романа, критики, однако, почти единодушно признали увлекательность, занимательность нового произведения писателя.

В журнале "Сын отечества" появилась статья А. Хитрова, в которой были отмечены высокие художественные достоинства романа. "Автор -- удивительный мастер оттенять характеры выводимых им лиц и класть особый оттенок на каждого из них, класть не с нескольких приемов, а с одного разу, -- писал А. Хитров. -- Герои романа -- не какие-нибудь бледные тени, но живые люди, говорящие каждый по своим убеждениям, согласно своему взгляду. Как живого вы видите перед собой и этого несчастного Смита, который, кажется вам, и теперь еще сидит у Миллера и смотрит бессмысленно холодным взглядом на горячего немца <...> как живого видите и этого несчастного Ихменева, скрывающего от людей свои чувства, а в тиши -- плачущего о своей Наташе". 9 Критик отмечает художественную достоверность созданных Достоевским образов. "Вообще в этом отношении есть у автора многие великолепные, мастерские страницы. Одна сцена -- и перед вами весь человек. Не забудем при этом и того, что характеры, выбранные автором, не из легких". 10 Главное же достоинство романа Достоевского, по мнению критика, состоит в общей гуманистической идее романа, в глубоком сочувствии автора всем "униженным и оскорбленным".

Критик "Русского слова" Г. А. Кушелев-Безбородко, напротив, подчеркнул художественное несовершенство нового произведения Достоевского, отметил слабую сторону в "художественной постройке" романа, натянутость и придуманность сюжетных ситуаций, неестественность поведения персонажей романа и др. Так, например, критику представляются неправдоподобным отношение Ивана Петровича к покинувшей его Наташе и ее возлюбленному; старика Ихменева -- к обманувшему его доверие Ивану Петровичу; неоправданно бездушно ведет себя Наташа по отношению к родителям.

Непонятной и необъяснимой кажется критику любовь Наташи и Кати к Алеше. Обе они любят самоотверженно "самого бестолкового молодого человека, еще мальчишку", "фразера до невероятности, болтуна, самодура и вместе с тем глупого донельзя". 11 По мнению Кушелева-Безбородко, автор "не обрисовал, не очертил, не разъяснил ни одного живого лица, ни одного настоящего типа". 12 Заглавие романа "вовсе не оправдывает его содержания". "Униженные и оскорбленные! -- восклицает критик. -- Сколько ужасных драм кроется в этих двух словах, сколько и вправду есть униженных, сколько оскорбленных!". В романе же Достоевского, считает критик, "собственно говоря, унижен и оскорблен только разве старик Ихменев". Остальные же герои, "если оскорбляются, то решительно для собственного развлечения". 13

Однако, несмотря на все недостатки, замечает Кушелев-Безбородко, роман читается с увлечением благодаря "мастерскому способу рассказа". Достоевскому присуще "неподражаемое искусство рассказывать; у него свой оригинальный рассказ, свой оборот фраз, совершенно своеобразный и полный художественности". Своеобразный слог Достоевского не уступает по своим достоинствам слогу Тургенева, Гончарова, Писемского. Критик называет роман "Униженные и оскорбленные" "превосходным сказочным романом". 14

Наиболее обстоятельный и содержательный анализ романа "Униженные и оскорбленные" дан в известной статье Н. А. Добролюбова "Забитые люди", опубликованной в сентябрьской книжке "Современника" за 1861 г.

Добролюбов отнес роман Достоевского к "лучшим литературным явлениям года" 15 и с сочувствием упомянул о приверженности Достоевского "гуманистическому" направлению 1840-х годов. "То было направление живое и действенное, -- пишет критик, -- направление истинно гуманистическое, не сбитое и не расслабленное разными юридическими и экономическими сентенциями. Тогда к вопросу о том, отчего человек злится или ворует, относились так же, как и к вопросу, зачем он страдает и всего боится: с любовью и болью начинали приниматься за патологическое исследование подобных вопросов, и если бы продолжалось это направление, оно, без сомнения, было бы плодотворнее всех, за ним последовавших". 16

Добролюбов отметил, что в "Униженных и оскорбленных" "очень много живых, хорошо отделанных частностей, герой романа, хоть и метит в мелодраму, но по местам выходит недурен, характер маленькой Нелли обрисован положительно хорошо, очень живо и натурально очеркнут также характер старика Ихменева. Все это дает право роману на внимание публики". 17

Однако в целом роман не удовлетворил критика, заявившего, что "Униженные и оскорбленные" -- "ниже эстетических требований".

"Эта бедность и неопределенность образов, эта необходимость повторять самого себя, это неуменье обработать каждый характер даже настолько, чтоб хоть сообщить ему соответственный способ внешнего выражения, -- пишет Добролюбов, -- все это, обнаруживая, с одной стороны, недостаток разнообразия в запасе наблюдений автора, с другой стороны, прямо говорит против художественной полноты и цельности его создания". 18

К числу художественных неудач романа Добролюбов относит образ главного героя, который, по мнению критика, из "всех униженных и оскорбленных <...> унижен и оскорблен едва ли не более всех". "Действие романа, -- замечает критик, -- продолжается какой-нибудь месяц, и тут Иван Петрович беспрерывно на побегушках <...> Но вот и все; что именно у него на душе, мы этого не знаем, хотя и видим, что ему нехорошо. Словом, перед нами не страстно влюбленный, до самопожертвования любящий человек <...> перед нами просто автор, неловко взявший известную форму рассказа, не подумав о том, какие она на него налагает обязанности. Оттого тон рассказа решительно фальшивый, сочиненный; и сам рассказчик, который, по сущности дела, должен бы быть действующим лицом, является нам чем-то вроде наперсника старинных трагедий". 19 Критике подверглись и другие персонажи романа. "Силлогизмы Наташи поразительно верны, как будто она им в семинарии обучалась, -- иронизирует Добролюбов. -- Психологическая проницательность ее удивительна, постройка речи сделала бы честь любому оратору, даже из древних. Но согласитесь, ведь очень приметно, что Наташа говорит слогом г. Достоевского? И слог этот усвоен большею частию действующих лиц". 20 Критик недоумевает, "как может смрадная козявка, подобная Алеше, внушить к себе любовь подобной девушки". 21 Достоевский не разъяснил этого. "Сердце героини от нас скрыто, и автор, по-видимому, смыслит в его тайнах не больше нашего". 22

По мнению критика, Достоевский не сумел также "заглянуть в душу" Валковского. "Как и что сделало князя таким, как он есть? Что его занимает и волнует серьезно? Чего он боится и чему, наконец, верит? А если ничему не верит <...> то каким образом и при каких посредствах произошел этот любопытный процесс". 23 Общий характер замечаний Добролюбова свидетельствует, что он оценивал роман Достоевского прежде всего с позиций поэтики Гоголя и "натуральной школы" 1840--1850-х годов, предусматривавшей социальную мотивировку характеров и поведения героев. Поэтому критик не мог полностью оценить художественного новаторства Достоевского, прокладывавшего путь к идеологическому роману. 24 Название статьи Добролюбова непосредственно связано с его истолкованием идейного содержания романа. Критик относит "униженных и оскорбленных" героев Достоевского к числу "забитых людей", квалифицируя их "забитость" как "отречение от собственной воли, от собственной личности". 25

Однако для Добролюбова "забитые люди" это не "мертвые души": "живы эти люди и жива душа их", "искра божья все-таки тлеется в них и никакими средствами, пока жив человек, невозможно потушить ее". Размышляя о положении "забитых, униженных и оскорбленных личностей", которых "у нас много в среднем классе", Добролюбов приходит к выводу, что, несмотря на внешнее примирение со своим положением, "они чувствуют его горечь", "жаждут выхода". "Где этот выход, когда и как -- это покажет жизнь". 26

Критик смотрит с известным оптимизмом на будущее "забитых людей", так как со времени появления "Макара Ивановича с братией" жизнь уже шагнула вперед, и в обществе налицо "общее стремление к восстановлению человеческого достоинства и полноправности во всех и каждом". "Может быть, -- заключает Добролюбов, -- здесь уже и открывается выход из горького положения загнанных и забитых, конечно, не их собственными усилиями, но при помощи характеров, менее подвергшихся тяжести подобного положения, убивающего и гнетущего. И вот этим-то людям, имеющим в себе достаточную долю инициативы, полезно вникнуть в положение дела, полезно знать, что большая часть этих забитых, которых они считали, может быть, пропавшими нравственно, -- все-таки крепко и глубоко, хотя и затаенно даже для себя самих, хранит в себе живую душу и вечное, неисторжимое никакими муками сознание своего человеческого права на жизнь и счастье". 27

В ноябрьской книжке "Русской речи" за 1861 г. была опубликована статья Е. Тур ""Униженные и оскорбленные", роман г. Достоевского". 28

Е. Тур, как и другие критики, особо подчеркивает гуманистическую направленность романа Достоевского, присущую его творчеству в целом. По словам Е. Тур, "ни года, ни безвестная для нас жизнь его (Достоевского. -- Ред. ) не изменили ни его воззрений, ни его гуманности, ни его сочувственной любви ко всему, что носит имя человека. Та же теплота чувства, та же любовь, та же нежность в отношении несчастных! Как велико и широко должно быть то сердце, которое диктует страницы, исполненные смягчающего чувства, исполненные высокой свежести и самой трогательной чувствительности". 29 Из этих качеств, как полагает Е. Тур, вытекают и недостатки произведений Достоевского, в которых рядом с тонким психологизмом и глубоким проникновением в жизнь встречаются наивные, детские представления о ней. "Самый выпуклый, самый цельный, самый верный жизни и действительности характер" в романе, по мнению критика, -- князь Валковский -- "квинтэссенция всякой гнили, произведение особого слоя общества, в котором не осталось не только свежих соков, но даже тени чего-нибудь, что могло бы напомнить живую жизнь, а следственно, силу и развитие". 30 "Наташа, Алеша были бы безукоризненны;-- замечает Е. Тур, -- если б читателю можно было хоть на минуту не только помириться, но даже понять любовь безумную и страстную, преданную и глубокую женщины умной, твердой, развитой, чувствительной и горячей к глупому, слабому до тупоумия, пустому до безобразия мальчишке-лгунишке. Само по себе взятое лицо Алеши чрезвычайно живо и верно обрисовано <...> Только наша русская земля могла выработать в известном слое общества таких бесхарактерных лиц <...> Он не зол, не умен, не низок, не корыстолюбив, но зато он делает более зла, чем злой, более низостей, чем отъявленный негодяй, и женится на миллионах, оставляя девушку, которая пожертвовала ему всем". 31 Е. Тур отмечает многозначность названия романа Достоевского: "Как много говорят одни слова эти -- униженные и оскорбленные! Сколько тут кровной, ничем не изгладимой обиды, кровавых, ничем не смываемых, неистощимых слез, которые льются и все-таки груди не облегчают! <...> Униженные и оскорбленные -- ведь это сознание собственной правоты и вместе собственного бессилия!". 32

Однако в целом "Униженные и оскорбленные", по мнению Е. Тур, "не выдерживают ни малейшей художественной критики". Роман полон недостатков, несообразностей, "запутанностей и в содержании и завязке". Несмотря на это, он читается с большим удовольствием. "Многие страницы написаны с изумительным знанием человеческого сердца, другие с неподдельным чувством, вызывающие еще более сильное чувство из души читателя. Внешний интерес не падает до самой последней строки, да и самая последняя строка оставляет в читателе желание узнать, что станется с Наташей после страшного сна, и не суждено ли доброму и симпатичному Ване, от лица которого ведется рассказ, утешить ее от всех зол и бурь, которые разразились на ясной дотоле жизни ее...". 33

Статья Е. Ф. Зарина (подписана: З-ъ) "Небывалые люди", 34 как свидетельствует уже ее название, полемична по отношению к заглавиям романа Достоевского и статьи Добролюбова.

Основной пафос "Униженных и оскорбленных" Е. Ф. Зарин усматривает в проповеди эмансипации женщин, адвокатом которых якобы выступает Достоевский. По словам критика, Достоевскому "пришлось доказывать вещь, на которую в жизни нет никакого намека <...> Автору хотелось показать пример эмансипации именно в том месте, где совокуплены все меры против этого величайшего семейного зла <...> словом, все условия, при которых самый пылкий темперамент подчиняется давлению установившейся нравственности". 35

Герои романа: эгоистичная, неблагодарная дочь, жестокосердый отец, "мелодраматический злодей" князь Валковский, "идиотик" Алеша, бесхарактерный и дряблый Ваня (виновник общей беды) -- все они в представлении критика какие-то "небывалые люди", редко встречающиеся в жизни.

Роман Достоевского, пишет критик, относится к тому легкому жанру, "который вызывает на трудное соперничество с очень известными корифеями легкого рода, столь изобилующими во французской литературе <...> он (Достоевский. -- Ред. ) только отделал его местными петербургскими колерами, тоже в общепринятом и потому отчасти рутинном роде, а именно: снял на все время своего романа солнышко с нашего горизонта, почастил мелкой, автоматического свойства изморозью, развел по улицам жижу и, в заключение, свел своего героя в казенную больницу". 36

Первоначальный положительный отклик А. А. Григорьева на роман "Униженные и оскорбленные" содержится в его статье "Реализм и идеализм в нашей литературе (По поводу нового издания сочинений Писемского и Тургенева)". 37

Григорьев увидел в "Униженных и оскорбленных" стремление "высокодаровитого автора" "Двойника" преодолеть болезненное и напряженное направление "сентиментального натурализма" и сказать новое, "разумное и глубокосимпатичное слово". 38 Несколько позднее Григорьев упрекнул автора "Униженных и оскорбленных" в книжности и фельетонизме. Так, в частности, критик писал H. H. Страхову 12 августа 1861 г.: "Что за смесь удивительной силы чувства и детских нелепостей роман Достоевского? Что за безобразие и фальшь -- беседа с князем в ресторане (князь -- это просто книжка!). Что за детство, т. е. детское сочинение, княжна Катя и Алеша! Сколько резонерства в Наташе и какая глубина создания Нелли! Вообще что за мощь всего мечтательного и исключительного и что за незнание жизни!". 39

В 1864 г. Страхов опубликовал в журнале "Эпоха" свои "Воспоминания об Аполлоне Александровиче Григорьеве". В одном из приведенных писем Григорьева к Страхову, в частности, говорилось, что редакции "Времени" следовало "не загонять, как почтовую лошадь, высокое дарование Ф. Достоевского, а холить, беречь его и удерживать от фельетонной деятельности". 40

Достоевский позднее следующим образом откликнулся на отзыв Ап. Григорьева: "В этом письме Григорьева, очевидно, говорится о романе моем "Униженные и оскорбленные" <...> Если я написал фельетонный роман (в чем сознаюсь совершенно), то виноват в этом я и один только я. Так я писал и всю мою жизнь, так написал всё, что издано мною, кроме повести "Бедные люди" и некоторых глаз из "Мертвого дома" <...> Совершенно сознаюсь, что в моем романе выставлено много кукол, а не людей, что в нем ходячие книжки, а не лица, принявшие художественную форму (на что требовалось действительно время и выноска идей в уме и в душе). В то время как я писал, я, разумеется, в жару работы, этого не сознавал, а только разве предчувствовал. Но вот что я знал наверно, начиная тогда писать: 1) что хоть роман и не удастся, но в нем будет поэзия, 2) что будет два-три места горячих и сильных, 3) что два наиболее серьезных характера будут изображены совершенно верно и даже художественно <...> Вышло произведение дикое, но в нем есть с полсотни страниц, которыми я горжусь. Произведение это обратило, впрочем, на себя некоторое внимание публики". 41

Достоевский в 1864 г. склонен был в известной мере согласиться с Ап. Григорьевым и теми критиками, которые упрекали его в том, что в "Униженных и оскорбленных" он не освободился до конца от традиционной схемы демократического романа-фельетона 1840--1860-х годов с характерными для последнего яркими контрастами света и тени, добра и зла. Но в то же время писатель отчетливо сознавал свое новаторство, он высоко ценил художественную силу и психологическую глубину некоторых образов "Униженных и оскорбленных".

В советское время роман неоднократно переиздавался и выходил массовыми тиражами.

Прижизненных переводов "Униженных и оскорбленных" не было.

Существует несколько переделок романа для сцены (П. А. Черкасова -- СПб., 1908; А. Л. Желябужского -- М., 1914 и др.). 42

Известны многочисленные советские театральные постановки "Униженных и оскорбленных". Из них наиболее значительные: Москва, МХАТ 2-й. Инсц. Ю. В. Соболева. Реж. И. Н. Берсенев, С. Г. Бирман; Ленинград, Театр им. Ленинского комсомола. Инсц. Л. Н. Рахманова, З. Л. Юдкевича. Постановка Г. А. Товстоногова. Реж. И. С. Ольшвангер. 43

С. 7. ... Мефистофель в собачьем виде... -- В трагедии И. -В. Гете "Фауст" Мефистофель, адский дух, олицетворяющий злое, всеотрицающее начало, впервые предстает перед Фаустом в виде черного пуделя.

С. 7. ... из какой-нибудь страницы Гофмана, иллюстрированного Гаварни... -- Эрнст Теодор Амадей Гофман (1776--1822) -- немецкий писатель-романтик. Его "Фантастические повести...", иллюстрированные французским рисовальщиком и литографом П. Гаварни (1804--1866), вышли во французском переводе в Париже в 1846 г.

С. 8. ... за дверью, в квартире хозяина, трещал августин... -- "Мой милый Августин" (нем. "Ach, du lieber Augustin") -- вальс со словами, популярными в Германии того времени. В позднейшем романе Достоевского "Бесы" в музыкальной импровизации Лямшина пошлый мотив "Августина", вытесняющий революционную "Марсельезу", символизирует победу милитаристской Пруссии над республиканской Францией во франко-прусской войне 1870--1871 гг.

С. 9. ... да еще какой-нибудь виц или шарфзин знаменитого немецкого остроумца Сафира... -- Мориц Готлиб Сафир (1795--1858) -- поэт и юморист. В 1845 г. в Петербурге были изданы на русском языке "Остроты и анекдоты знаменитого юмориста М. Г. Сафира". Виц (от нем. Witz) -- шутка; шарфзин (от нем. Scharfsinn) -- остроумное изречение.

С. 10. "Dorfbarbier" -- "Деревенский брадобрей" (нем. ) позднее: "Иллюстрированный деревенский брадобрей" -- юмористический журнал, издававшийся в Лейпциге Фердинандом Штолле.

С. 16. "Детское чтение" -- Журнал для детей и юношества "Детское чтение для сердца и разума", издававшийся в 1785--1789 гг. русским писателем-просветителем Н. И. Новиковым.

С. 16. ... начали читать "Альфонса и Далинду"... -- Сентиментально-нравоучительная повесть "Альфонс и Далинда, или Волшебство искусства и натуры" была опубликована в переводе H. M. Карамзина в 11-- 12 частях "Детского чтения" за 1787 г.

С. 17. ... Мон Ревеш... -- Фамилия навеяна романом Ж. Санд "Мон-Ревеш" ("Mont-RevЙche", 1853).

С. 20. ..."голяк -- потомок, отрасли старинной". -- Строка из стихотворения Н. А. Некрасова "Княгиня" (1856).

С. 21. ... сын его, воспитывавшийся ~ в лицее... -- Александровский (Царскосельский) лицей, основанный в 1811 г., был привилегированным закрытым учебным заведением для дворян.

С. 25--26. ... я кончил мой первый роман, с которого началась моя литературная карьера... -- Здесь и далее личные воспоминания Достоевского о работе над романом "Бедные люди" (см. наст. изд. Т. 1).

С. 27. Щелкопер (устар. ) -- бездарный и легкомысленный писатель, писака.

С. 27. Помню, я ободрял его анекдотами про генеральство Сумарокова, про то, как Державину прислали табакерку с червонцами, как сама императрица посетила Ломоносова... -- Поэт А. П. Сумароков (1717--1777) получил гражданский чин действительного статского советника, что приравнивалось к первому генеральскому званию военной службы. Екатерина II подарила поэту Г. Р. Державину за оду "Фелица" золотую табакерку и пятьсот червонцев; она же посетила лабораторию М. В. Ломоносова в 1764 г.

С. 28. ... коллежский советник из правоведов... -- Коллежский советник -- гражданский чин шестого класса по петровской Табели о рангах; правовед -- выпускник Училища правоведения (открыто в 1835 г. для дворян).

С. 28. ... вроде Рославлева или Юрия Милославского... -- Имеются в виду герои исторических романов М. Н. Загоскина (1789--1852) "Рославлев, или Русские в 1812 году" (1831) и "Юрий Милославский, или Русские в 1612 году" (1829).

С. 28. ... выставлен какой-то маленький, забитый и даже глуповатый чиновник, у которого и пуговицы на вицмундире обсыпались... -- Речь идет о Макаре Девушкине, герое первого романа Достоевского "Бедные люди" (1846). В одном из писем к Вареньке Доброселовой Макар Девушкин жалуется на свое бедственное положение: "Теперь пуговки, дружок мой! Ведь вы согласитесь, крошечка моя, что мне без пуговок быть нельзя; а у меня чуть ли не половина борта обсыпалась!" (см. наст. изд. Т. 1. С. 104).

С. 29. ... далеко кулику до Петрова дня... -- Русская пословица (смысл ее: многого еще недостает кому-либо). Петров день -- праздник апостолов Петра и Павла у православных христиан (29 июня старого стиля).

С. 29. ... зато познается, что самый забитый, последний человек есть тоже человек и называется брат мой! -- В. Г. Белинский, приветствуя "гуманную мысль" "Бедных людей", писал: "Честь и слава молодому поэту, муза которого любит людей на чердаках и подвалах и говорит о них обитателям раззолоченных палат: "Ведь это тоже люди, ваши братья"" (Белинский В. Г. Полн. собр. соч. М., 1955. Т. 9. С. 554). Ср. со словами Акакия Акакиевича Башмачкина в "Шинели" Гоголя: ""Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?" -- и в этих проникающих словах звенели другие слова: "Я брат твой"".

С. 29. "Оно, конечно, Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать?" -- Ставшие крылатыми слова городничего из комедии Н. В. Гоголя "Ревизор" (д. I, явл. 1).

С. 29. Вот у меня там "Освобождение Москвы" лежит... -- "Князь Пожарский и нижегородский гражданин Минин, или Освобождение Москвы в 1612 году" (1840) -- псевдоисторический роман И. Глухарева; упоминается также в повести Достоевского "Село Степанчиково и его обитатели" (см. наст. изд. Т. 3).

С. 30. "А что, брат, ведь и второе издание, чай, будет?" -- Отдельное издание "Бедных людей" (второе после публикации романа в "Петербургском сборнике") вышло в Петербурге в 1847 г.

С. 30. ... Гоголь вспоможение ежегодное получает и за границу послан. -- По ходатайству В. А. Жуковского, А. О. Смирновой, П. А. Вяземского, П. А. Плетнева Гоголю, проживавшему за границей, в 1845 г. был назначен пенсион на три года из государственного казначейства в сумме 3000 руб. серебром.

С. 31. ... в Альнаскары записался... -- Альнаскаров -- персонаж комедии Н. И. Хмельницкого (1789--1845) "Воздушные замки" (1818), легковерный мечтатель, имя которого получило нарицательное значение.

С. 31. ... я это в "Аббаддонне" читал... -- "Аббаддонна" (1834) -- роман писателя-романтика Н. А. Полевого (1796--1846); облик героя этого романа соответствовал ходячим представлениям того времени о поэте-романтике.

С. 32. "Северный трутень" -- пародийное наименование "Северной пчелы" -- русской политической и литературной газеты реакционного направления, издававшейся в Петербурге в 1825--1864 гг. Н. И. Гречем и Ф. В. Булгариным. В 1830--1840-х годах нападала на Пушкина, Белинского и писателей "натуральной школы".

С. 32. Ты, положим, талант ~ ну, не гений, как об тебе там сперва прокричали... -- Возможно, в этой реплике содержится намек на отзывы Белинского о "Бедных людях". Белинский предрекал, что молодому писателю "суждено играть в нашей литературе одну из таких ролей, какие даются слишком немногим", и признавал его талант "необыкновенным и самобытным" (см.: Белинский В. Г. Полн. собр. соч. М., 1955. Т. 9. С. 475--476, 407--408; ср.: М., 1956. Т. 10. С. 40).

С. 32. ... читал на тебя эту критику в "Трутне"; слишком уж там тебя худо третируют... -- Возможно, речь идет о статье Л. В. Бранта (подписанной криптонимом Я. Я. Я.) в "Северной пчеле" от 30 января 1846 г., где, в частности, говорилось: "... уверяли, что в этом альманахе явится произведение нового, необыкновенного таланта, произведение высокое, едва ли не выше творений Гоголя и Лермонтова <...> мы с жадностию принялись за чтение романа г. Достоевского и, вместе со всеми читателями, жестоко разочаровались <...> Содержание романа нового автора чрезвычайно замысловато и обширно: из ничего он вздумал построить поэму, драму, и вышло ничего, несмотря на все притязания создать нечто глубокое, нечто высокопатетическое, под видом наружной, искусственной (а не искусной) красоты". См. также предыдущее примечание.

С. 35. Вечерня -- вечерняя церковная служба.

С. 36. Ладанка (ладонка) -- мешочек с ладаном или каким-либо талисманом, который носили на груди вместе с крестом.

С. 39. Всенощная -- ночная церковная служба.

С. 48. Скриб Огюстен Эжен (1791--1861) -- французский драматург, автор многочисленных водевилей и комедий. Достоевский видел в произведениях Скриба отражение идеалов и вкусов французской буржуазии.

С. 51. Я все еще писал тогда мой большой роман... -- Возможно, здесь отразились воспоминания Достоевского о работе над незавершенным романом "Неточка Незванова", позднее превращенным в повесть (1847--1849).

С. 57. Да ведь он уже умер, в чахотке ~ оставил что-нибудь жене и детям? -- В. Г. Белинский умер от туберкулеза 28 мая 1848 г.; семья его осталась без всяких средств к существованию (см.: В. Г. Белинский в воспоминаниях современников. М., 1977. С. 563).

С. 57. Мы выходили уж на площадь; перед нами во мраке вставал памятник... -- Памятник Николаю I работы скульптора П. К. Клодта (1805--1867); установлен в Петербурге на Исаакиевской площади в 1859 г.

С. 62. Киот -- застекленная створчатая рама или шкафчик для икон; божница.

С. 64. Хитрый человек! Масон! -- Масон (франц. franc maçon; букв.: вольный каменщик) -- член религиозно-этического общества с мистическими обрядами, возникшего в XVIII в. в Англии. Масонство получило широкое распространение в России уже в 70--80-х годах XVIII в.

С. 64. ... Ихменевы-то, еще при Иване Васильевиче Грозном дворянами были ~ и в истории Карамзина упомянуто. -- Сведения о древних дворянских родах Ихменевых и Шумиловых вымышлены; в "Истории государства Российского" H. M. Карамзина они не упоминаются.

С. 65. Иезуит (от латинской формы имени Иисус -- Jesus) -- член католического монашеского ордена, основанного в 1534 г. Игнатием Лойолой. Сознательное нарушение нравственных норм (по принципу: "цель оправдывает средства"), характерное для тактики и практики иезуитов, придало понятию "иезуитизм" нарицательное значение.

С. 68. Бонтон -- умение держать себя в "высшем свете", светские манеры и этикет (франц. bon ton -- хороший тон).

С. 75--76. "Самовар мой кипит на дубовом столе ~ За цветной занавеской, кровать..."-- Здесь и далее Наташа цитирует стихотворение Я. П. Полонского "Колокольчик" (1854).

С. 82. ... ты ведь ходишь иногда на вечера к князю Р ***... -- Успех "Бедных людей" открыл Достоевскому путь в великосветские и литературные салоны. Князь Р *** -- возможно, князь В. Ф. Одоевский (1803--1869), известный русский писатель и музыкальный критик, в литературно-музыкальном салоне которого бывал Достоевский.

С. 85. ... стоит только показать пальчик, как гоголевскому мичману... -- В комедии Н. В. Гоголя "Женитьба" Жевакин рассказывает Кочкареву о мичмане Петухове, который "тоже эдак был веселого нрава": "Бывало, ему, ничего больше, покажешь эдак один палец -- вдруг засмеется, ей-богу, и до самого вечера смеется" (д. II, явл. 8).

С. 87. ... скорее Лиссабон провалится... -- Лиссабонское землетрясение произошло в ноябре 1755 г. В результате землетрясения погибло 60 000 человек и была уничтожена большая часть города. Вольтер описал эту катастрофу в поэме "Лиссабонское землетрясение" и в философской повести "Кандид".

С. 88. ... tiers é tat c"est l"essentiel... -- Третье сословие -- это главное (франц.). Перефразировка ставшей крылатой фразы из брошюры аббата Э. Ж. Сийеса "Что такое третье сословие?" ("Qu"est-ce que le tiers état?", 1789). Во Франции до революции 1789 г. третьим сословием называли непривилегированную, преимущественно городскую часть населения (двумя привилегированными сословиями были дворянство и духовенство).

С. 88. Ротшильды -- династия финансовых магнатов, основателем которой был франкфуртский банкир Майер Ансельм Ротшильд (1743--1812). В XIX в. банкирские дома Ротшильдов распространились по всей Европе. Имя Ротшильда стало символом власти денег и могущества богатства (см. также романы "Идиот" и "Подросток").

С. 90. Юлий Цезарь (100--44 до н. э.) -- римский государственный деятель, полководец и писатель.

С. 91. ... что-то вроде "обмокни", как у Гоголя... -- В незавершенной комедии Н. В. Гоголя "Тяжба" (1842) помещица Жеребцова в своем завещании вместо "Евдокия" подписалась "Обмокни".

С. 91. Куртизанить -- ухаживать, угодничать, льстить (франц. courtiser ).

С. 110. ... первого попавшегося ваньку, на скверной гитаре. -- Ванька -- извозчик; гитара -- здесь: наемная коляска.

С. 112. Головка -- головная повязка замужних женщин в крестьянской, мещанской и купеческой среде.

С. 113. Николай Угодник (Николай Чудотворец) -- святой христианской церкви.

С. 113. Не делай своего хорошего, а делай мое дурное... -- Выражение восходит к "Сибирской тетради" Достоевского, которую писатель вел на каторге (см.: Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л., 1972. Т. 4. С. 319). См. также примеч. к с. 121.

С. 115. Частный пристав -- начальник полицейской части.

С. 115. Маклак (разг.) -- посредник, барышник, перекупщик, плут.

С. 118. ... вздушить адмирала Чаинского... -- Напиться чаю.

С. 119. Дюссо -- владелец французского ресторана в Петербурге.

С. 119. Лабазник -- торговец (от слова "лабаз" -- мучная и крупяная лавке).

С. 120. Иуда и Фальстаф, всё вместе... -- Иуда, один из апостолов -- учеников Христа, предал его иудейским первосвященникам за тридцать сребреников; его имя стало синонимом слова "предатель". Фальстаф -- комический персонаж в пьесах В. Шекспира "Король Генрих IV" и "Виндзорские кумушки", гуляка и весельчак.

С. 120. Он в поддевке, правда в бархатной, и похож на славянофила... -- Поддевка -- простонародная мужская верхняя одежда с застежками сбоку, от плеча, и со сборками на талии. Славянофилы -- представители идейно-философского направления русской общественной мысли 1840-х годов, отстаивавшие идею самобытного, отличного от европейского, культурно-исторического пути развития России. Некоторые славянофилы по соображениям идейного характера отказались от европейского платья и вернулись к русской национальной одежде (например, Константин Аксаков).

С. 120. Английский клуб -- дворянские клубы в Петербурге (основан в 1710 г.) и Москве (основан в 1807 г.).

С. 120. Вист -- вид карточной игры, обычно вчетвером.

С. 121. Корнелий Непот (ок. 100 -- после 32 до н. э.) -- римский историк и писатель, автор жизнеописания выдающихся людей (римских правителей, полководцев, историков, поэтов и др.); изучение его сочинений предусматривалось программами латинского языка в гимназии.

С. 121. Я хоть и в саже, да никого не гаже ~ жива-душа калачика хочет ~ в доме такая благодать, что нечем кошки из избы было выманить ~ молодец против овец, а против молодца и сам овца ~ черного кобеля не отмоешь добела. -- Выражения восходят к записям в "Сибирской тетради" Достоевского (см.: Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. Т. 4. С. 235, 239, 247).

С. 121. ... про твоего первенца говорю. -- Речь идет о первом романе Достоевского "Бедные люди".

С. 121--122. ... пролаз и крючок... -- Здесь в смысле: пройдоха и крючкотвор.

С. 122. ... какой-нибудь Гомер или Дант, или какой-нибудь Фридрих Барбаруса... -- Гомер (между XII и VII вв. до н. э.) -- легендарный греческий поэт, которому приписывают эпические поэмы "Илиада" и "Одиссея". Данте Алигьери (1265--1321) -- великий итальянский поэт, автор "Божественной комедии". Фридрих Барбаросса (ок. 1125--1190) -- германский император, с личностью которого связаны многочисленные легенды, предания и сказания.

С. 122. Антрепренер (от французского entreprendre -- предпринимать, приниматься за что-либо) -- предприниматель; здесь: издатель.

С. 123. Je prends mon bien o ù je le trouve ~ похож на Мольера. -- Я беру свое там, где его нахожу (франц.). -- Это выражение, ставшее крылатым, приписывалось французскому драматургу Ж. Б. Мольеру (1622--1673). Однако наиболее вероятным его источником является испанская пьеса "Губернаторство Санчо Панса" (1642), которую играла труппа Мольера.

С. 131. Пенаты -- боги-покровители домашнего очага у древних римлян; употребляется в смысле: родной дом, домашний очаг.

С. 132. Машерочка (от французского ma chХre -- дорогая моя, милая моя) -- обычная форма обращения институток друг к другу; здесь в смысле: милашка (фамильярное ).

С. 134. Канапе -- небольшой диван с приподнятым изголовьем (франц. canapé).

С. 134. ... а ндраву моему не препятствуй... -- Выражение встречается, в частности, в "Сценах из купеческого быта" И. Ф. Горбунова (1861). Во второй сцене кучер следующим образом характеризует своего хозяина-купца: "... бывало, что делал -- страсть! Стекла, посуду в трактире перебьет: получай, говорит, капиталы за все, что стоит, а ндраву моему не препятствуй!" (Горбунов И. Ф. Полн. собр. соч. 3-е изд. СПб., 1904. Т. 1. С. 172).

С. 136. ... огромный Станислав, качавшийся у него на шее. -- Имеется в виду орден Станислава второй степени, который носили на шее.

С. 144. ... издававшего уже третий год одну многотомную книгу. -- Речь идет об "Энциклопедическом словаре, составленном русскими учеными и литераторами", который начал издаваться в 1860 г.; обязанности редактора словаря вначале принял на себя А. А. Краевский.

С. 151. Барьер -- черта, обозначающая расстояние между участниками дуэли; поставить к барьеру -- заставить драться на дуэли.

С. 152. ... как дочь того царя ~ которая переехала через труп своего отца в колеснице? -- Эпизод из римской истории, рассказанный Титом Ливием (59 до н. э. -- 17 н. э.). Дочь римского царя Сервия Туллия, возвращавшаяся домой с форума после провозглашения ее мужа Тарквиния царем, проехала на колеснице по трупу своего отца, убитого Тарквинием, оставив на своем пути кровавые следы (см.: Тит Ливий. История от основания Рима // Историки Рима. М., 1970. С. 184--186).

С. 194. Зачем, зачем он умер? -- Речь идет о смерти студента Покровского в романе "Бедные люди".

С. 194. ... и они-то... девушка и старичок ~ И не будут бедные? -- Нелли интересует дальнейшая судьба Вареньки Доброселовой и Макара Девушкина -- героев романа "Бедные люди".

С. 200. кто, кажется, где-то у Толстого ~ избегают такие фразы, в которых местоимения. -- Речь идет об эпизоде из "Детства" Л. Н. Толстого (см.: гл. XXIII, "После мазурки").

С. 201. ... томпаковый самовар... -- Томпак -- сплав латуни, меди и цинка, устойчивый против ржавения.

С. 201. ... сотерн, лафит и коньяк... -- Сотерн -- сорт белого виноградного вина; лафит -- красного.

С. 202. Бергамот (итал. bergamotto) -- дерево из рода цитрусовых, из корки плодов которого получают ароматическое эфирное масло, употребляемое в парфюмерии.

С. 204. Стратагема (или стратегама, греч. ) -- военная хитрость, действие, вводящее противника в заблуждение.

С. 208. ...бог знает, какие парижские тайны... -- Выражение навеяно заглавием широко известного в свое время романа французского писателя Э. Сю "Парижские тайны" (1842--1843), изображающего жизнь социальных низов Парижа.

С. 208. ... идеальный человек, братец Шиллеру... -- Иоганн Кристоф Фридрих Шиллер (1759--1805) -- великий немецкий поэт и драматург, один из основоположников немецкой классической литературы. В пародийном осмыслении Валковского "вечно юный Шиллер" олицетворяет собой тип прекраснодушного идеалиста-мечтателя.

С. 209. Санта-фе-де-Богота (Богота) -- столица Колумбии.

С. 209. Нассау -- германское герцогство, существовавшее самостоятельно до 1866 г., а затем вошедшее в состав Пруссии.

С. 209. ... что, дескать, графиня Хлестова скажет? -- Хлестова -- персонаж комедии А. С. Грибоедова "Горе от ума", властная старуха, свояченица Фамусова. Ср. с репликой Фамусова в финале комедии:

Ах! боже мой! что станет говорить

Княгиня Марья Алексевна!

С. 210. Шлык -- шапка, колпак (в том числе шутовской).

С. 214. Торговый мост -- мост через Крюков канал в Петербурге (Ленинграде).

С. 219. ...о начинающихся реформах... -- Речь идет о подготовке крестьянской и других буржуазных реформ в России. Вопрос о них широко обсуждался в печати конца 1850-х гг.

С. 230. В Большую Морскую, к Б. -- Имеется в виду ресторан Бореля на Большой Морской (ныне улица Герцена в Ленинграде).

С. 231. У вас там теперь все нищета, потерянные шинели, ревизоры, задорные офицеры, чиновники, старые годы и раскольничий быт... -- Выпад князя направлен против демократического, гоголевского направления в литературе. "Потерянные шинели", "ревизоры", "чиновники" -- намек на "Шинель" и "Ревизора" Гоголя. "Задорные офицеры" -- возможно, имеются в виду герои "Губернских очерков" Н. Щедрина. "Старые годы", "раскольничий быт" -- темы антикрепостнических повестей П. И. Мельникова-Печерского.

С. 231. Есть такие искатели приключений, что даже меня тошнит... -- Возможно, намек на роман Е. П. Ковалевского "Петербург днем и ночью" (1845), описывающий жизнь социальных низов. Не исключено также, что язвительный выпад Валковского имел более широкую направленность и метил в писателей "натуральной школы" с их пристрастием к "низким" жанрам, (например, "физиологический очерк"), темам и героям.

С. 235. ... один ваш писатель ~ сумеет ограничиться в жизни ролью второго лица... -- Берсенев, герой романа И. С. Тургенева "Накануне" (1860), в споре с приятелем Шубиным заявляет, что "поставить себя номером вторым -- всё назначение нашей жизни" (Тургенев И. С. Полн. собр. соч. и писем: В 28 т. М.; Л., 1964. Т. 8. С. 14).

С. 237. Полишинель (франц. polichinelle, от итал. pulcinella) -- комический персонаж французского кукольного народного театра; нарицательное употребление этого слова: шут, паяц.

С. 239. ... чтоб каждый из нас описал всю свою подноготную ~ надо было задохнуться. -- Ср. эпизод пети-жё (франц. petit jeu -- салонная игра, фанты) в романе "Идиот", когда гостям Настасьи Филипповны было предложено рассказать (по жребию) о самом дурном поступке своей жизни.

С. 240. ... выбрать именно меня конфидентом ваших тайн... -- Конфидент -- доверенное лицо, наперсник (франц. confident).

С. 240. Есть особое сладострастие ~ не удостоивает и постыдиться перед ним. -- Мотив нравственного "заголения" героя, цинического срывания им с себя маски благопристойности и благовоспитанности станет, начиная с романа "Униженные и оскорбленные", постоянным в творчестве Достоевского (ср.: Свидригайлов в "Преступлении и наказании", Ставрогин в "Бесах", Клиневич в "Бобке", Федор Павлович Карамазов в "Братьях Карамазовых"). См. также следующее примеч.

С. 240--241. ... он раздевался у себя дома ~ остолбеневшего от изумления зрителя... -- "Анекдот" Валковского восходит к "Исповеди" французского писателя-просветителя Ж. -Ж. Руссо (1712--1778) (см.: Руссо Ж. -Ж. Избр. соч.: В 3 т. М., 1961. Т. 3. С. 82--83). В романе Достоевского "Подросток" этот эпизод из "Исповеди" пересказывает Аркадий Долгорукий. "Анекдот" Валковского -- своеобразная художественная параллель к "нравственному заголению" -- циническим откровениям этого героя.

С. 241. ... важно, плавно, как тень в Гамлете. -- В трагедии В. Шекспира "Гамлет" призрак датского короля, злодейски умерщвленного братом, является сыну, принцу Гамлету, взывая о мщении.

С. 242. Абесса -- аббатиса, настоятельница женского католического монастыря (франц. abbesse).

С. 242. ... сам маркиз де Сад мог бы у ней поучиться... -- Граф Донасьен де Сад (литературное имя -- маркиз де Сад, 1740--1814) -- французский писатель, автор эротических романов. Черты личности, биографии и творчества де Сада позднее послужили основой для возникновения понятия "садизм", обозначающего сладострастие, соединенное с жестокостью. Имя де Сада как воплощения порока и разврата упоминается также в других произведениях Достоевского -- "Записках из Мертвого дома", "Бесах", "Братьях Карамазовых".

С. 245. ... чем добродетель добродетельнее, тем больше в ней эгоизма. -- Возможно, что это иронический выпад против этического учения о "разумном эгоизме" русских революционных демократов, просветителей 1860-х годов Н. А. Добролюбова и Н. Г. Чернышевского.

С. 246. Талейран Шарль Морис (1754--1838) -- выдающийся французский дипломат, беспринципный и неразборчивый в средствах, мастер дипломатической игры и тайных интриг. Его имя стало нарицательным; здесь в смысле: умный, проницательный человек.

С. 248. Фигура умолчания -- стилистический прием, при котором выражение мысли остается незаконченным, ограничивается намеком. Здесь в смысле: недомолвка, недосказанность.

С. 251. Страстная неделя -- последняя неделя Великого поста, посвященная памяти страданий ("страстей") и смерти Христа. См. также примеч. к с. 282.

С. 252. Ирритация -- раздражение (франц. irritation).

С. 263. Шлафрок -- домашний халат (нем. Schlafrock).

С. 266. Послезавтра Христос воскрес... -- Другими словами, наступит Пасха.

С. 268. ... на В-м мосту... -- Вознесенский мост через Екатерининский канал (ныне канал Грибоедова).

С. 275. Великий пост -- семинедельный пост перед христианским праздником Пасхи.

С. 279. Забежная ступенька -- первая ступенька очередного марша лестницы.

С. 282. Страстная пятница -- день распятия, страданий и смерти Христа; отмечается христианской церковью на последней ("страстной") неделе Великого поста. См. также примеч. к с. 251.

С. 293. Смирительный дом -- в России XVIII--XIX вв. род тюремного заключения за нетяжелые преступления.

С. 315. Он смекнул, что литературе надо антрепренера ~ честь ему и слава за это -- антрепренерская, разумеется. -- В образе "антрепренера" Александра Петровича отразились черты личности и характера журналиста, редактора и издателя А. А. Краевского (1810--1889), имевшего в кругах интеллигенции репутацию неразборчивого в средствах литературного дельца и эксплуататора писателей. Достоевский разделял это мнение и тяготился своей зависимостью от Краевского. Ряд резких отзывов о Краевском содержатся в письмах Достоевского 1840--1870-х годов. Против него и возглавлявшейся им газеты "Голос" направлен фельетон Достоевского "Каламбуры в жизни и в литературе" (1864). По словам Достоевского, Краевский "всю жизнь на свое литературное дело смотрел не как на дело, а как на дела " (Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л., 1980. Т. 20. С. 138--139).

С. 315. Смотрю: это статья "переписчика" ~ до того их ~ отделываю, что становится приторно. -- Под "переписчиком" подразумевается критик А. В. Дружинин (1824--1864), публиковавший без подписи в "Современнике" свои "Письма иногороднего подписчика". Касаясь повести "Неточка Незванова", Дружинин заметил в одном из "Писем": "Тяжким трудом отзываются повести г-на Достоевского, пахнут потом, если можно так выразиться, и эта-то излишняя обработка, которой автор не умеет скрыть, вредит впечатлению" (Современник. 1849. N 2. С. 186). Достоевскому часто приходилось писать свои произведения в страшной спешке и в предельно короткий срок. Поэтому поверхностное суждение критика надолго запомнилось ему.

С. 318. Вот С ***, тот в два года по одной повести пишет, а N *** в десять лет всего только один роман написал. -- Возможно, намеки на Л. Н. Толстого и И. А. Гончарова. Толстой опубликовал с промежутком в два года части своей автобиографической трилогии -- "Детство" (1852) и "Отрочество" (1854). Гончаров работал над "Обломовым" с 1849 по 1859 г.

С. 331. Виланд Кристоф Мартин (1733--1813) -- немецкий писатель, автор фантастической поэмы "Оберон" (1780).

С. 334. ... каким он Лазарем было прикинулся... -- "Прикидываться Лазарем", "петь Лазаря" значит притвориться бедным, несчастным, жаловаться на свою судьбу. Выражение восходит к евангельской притче о бедном Лазаре (Евангелие от Луки, гл. 16, ст. 19--31).

С. 336. Морген-фри! (нем. morgen früh) -- ранним утром. Начальные строки каламбура: "Морген-фри, нос утри". Он упоминается в "Сибирской тетради" Достоевского (см.: Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. Т. 4. С. 247).

1 Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Л., 1985. Т. 28 2 . С. 9.

2 Там же. С. 15.

3 Достоевский: Статьи и материалы. Пб., 1922. Сб. 1. С. 459.

4 Слова старика Ихменева, выражающие его впечатление от романа Ивана Петровича (а по существу определяющие идейную суть "Бедных людей"). Этими словами, очевидно, навеяно заглавие статьи Добролюбова "Забитые люди", посвященной анализу "Униженных и оскорбленных".

5 Добролюбов Н. А. Собр. соч.: В 9 т. М.; Л., 1963. Т. 7. С. 235.

6 Роман "Униженные и оскорбленные" "литературен". Исследователи отмечали его глубокую и многостороннюю связь с традициями западноевропейских литератур -- немецкой (Гете, Гофман, Шиллер), английской (Диккенс), французской (Ж. Санд, Э. Сю, Бальзак и др.). Подробнее об этом см.: Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. 1972. Т. 3. С. 525--527 (комментарий И. З. Сермана).

7 Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. М., 1957. Т. 7. С. 951--952.

9 Сын отечества. 1861. N 9. С. 1094.

11 Рус. слово. 1861. N 9. С. 44--45.

12 Там же. С. 46.

14 Там же. С. 45.

15 Добролюбов Н. А. Собр. соч.: В 9 т. Т. 7. С. 228.

16 Там же. С. 244.

17 Добролюбов Н. А. Собр. соч.: В 9 т. Т. 7. С. 230.

18 Там же. С. 239.

19 Там же. С. 231--232.

20 Там же. С. 238.

21 Там же. С. 234.

22 Там же. С. 235.

24 Подробнее об оценке Добролюбовым романа "Униженные и оскорбленные" см.: Туниманов В. А. Творчество Достоевского: 1854--1862. Л., 1980. С. 156--192.

25 Добролюбов Н. А. Собр. соч.: В 9 т. Т. 7. С. 266.

26 Там же. С. 274.

27 Там же. С. 275.

29 Там же. С. 574.

31 Там же. С. 575.

33 Там же. С. 576.

34 Библиотека для чтения. 1862. N 1. Отд. 2. С. 29--56; N 2. Отд. 2. С. 27--42.

35 Там же. N 2. Отд. 2. С. 40

36 Библиотека для чтения. 1862. N 2. Отд. 2. С. 42.

37 Светоч. 1861. N 4. Отд. 3. С. 11.

39 А. А. Григорьев: Материалы для биографии / Под ред. В. Княжнина. Пг., 1917. С. 274.

40 Эпоха. 1864. N 9. С. 9.

41 Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. 1980. Т. 20. С. 133--134.

42 Подробнее о них см.: Достоевский: Однодневная газета Русского библиологического общества. 1921. 30 окт. (12 нояб.). С. 29.

43 См. список постановок: Ф. М. Достоевский и театр: Библиографический указатель / Сост. С. В. Белов. Л., 1980. С. 142--144. См. также: Лапкина Г. Достоевский на современной сцене // Достоевский и театр. Л., 1983. С. 294--334.

Униженные и оскорбленные в романе Достоевского «Преступление и наказание»

План.

«Униженные и оскорбленные» или «на дне»

Причины. У всех разные. Раскольников

Соня Мармеладова

Дуня

Свидригайлов

Вывод. Примирение с самим собою.

Действительно, «Преступление и наказание» можно было бы назвать «Униженные и оскорбленные», если бы не было другого романа, и если бы основной идеей не была теория Раскольникова и расплата за нее. Весь роман буквально наполнен удручающими пейзажами Петербурга, самых низших его слоев, описаниями быта мещан. Такое чувство, что любое помещение и любая улица, куда вслед за автором проникает наш любопытный взгляд, буквально смердят, и хочется быстрее вырваться на воздух, к прохладным водам Невы, но и тут нет покоя. На каждом шагу нам встречаются люди, доведенные до крайней степени бедности. Мы действительно видим дно, чрево Петербурга, будто Достоевский вступает в соревнование со своим собратом В. Гюго, который описывал чрево Парижа. С самых первых строк романа мы попадаем на это дно: «Близость Сенной, обилие известных заведений и, по преимуществу, цеховое и ремесленное население, скученное в этих серединных петербургских улицах и переулках, пестрили иногда общую панораму такими субъектами, что странно было бы и удивляться при встрече с иною фигурой». Не удивительно, что в таких условиях живут не гордые и целеустремленные люди, а забитые и униженные жизнью и нищетой существа, готовые на все ради куска хлеба. Вглядимся в эти лица и посмотрим, почему они так унижены и оскорблены.

Причины униженности у всех свои, ибо все, и даже книжные герои, имеют разные характеры и разную судьбу. Кто-то сознательно унижает себя, кто-то, наоборот, терпит это унижение. Во-первых унижен и оскорблен, конечно, главный герой – Раскольников. Он живет в крайней нищете, вынашивает наполеоновские планы покорения всех и вся и наконец видит крушение этих планов, и крушение своей собственной жизни. Казалось бы, почему он так унижен? Ведь он студент, учится на юридическом факультете, специальность эта сулит доход, да и сам Раскольников не глуп. Однако, одет он как нищий, живет в комнате, которая больше похожа на шкаф и до смерти боится свою квартирную хлзяйку. Но, думается, он сам довел себя до такого состояния. Раскольников – слабый человек, к этому мнению склоняются многие. Он слаб и бессилен, оттого и унижен. Он едва ли смог помешать свадьбе своей сестры Дуни с Лужиным, он не в силах вернуть Соню Мармеладову на путь истинный, он не может ничего изменить не только во всем мире (как ему это мечталось), но даже в своей судьбе. Он зол и циничен, но он ничего не делает для изменения себя. Он намеренно продолжает унижать и проверять себя, не заботясь ни о своей жизни, ни о своей семье. Очевидно, что униженность Раскольникова проистекает из его внутренних, неспособных разрешится противоречий и от извращенности ума, изыскивающего великие планы изменения всего мира, вместо того, чтобы изыскать средства на образование. Он знает, что грешен, но нет в нем сил бороться с собой, и потому везде у Раскольникова самоунижение: "О боже! как это все отвратительно! И неужели, неужели я... нет, это вздор, это нелепость! - прибавил он решительно. - И неужели такой ужас мог прийти мне в голову? На какую грязь способно, однако, мое сердце! Главное: грязно, пакостно, гадко, гадко!.. И я, целый месяц..."

Вслед за Раскольниковым мы вглядываемся в образ Сони Мармеладовой, этой униженной из униженных и оскорбленной из оскорбленных. Кажется, столько унижения не может вместить человеческая душа, однако, душа Сонечки Мармеладовой может. И если Раскольников унижен в душе, а в обществе он все же сохраняет свое лицо, то Соня Мармеладова оскорблена всем обществом, толкнушим ее в это петербургское чрево. Она настолько унижена, что даже не может жить вместе со своей семьей, а вынуждена прятаться подальше от них, рядом с такими вот свидригайловыми, подслушивающими и подсматривающими за стенкой. Мы буквально со слезами на глазах читаем сцену, где Лужин ложно обвиняет не в чем не повинную Соню, а она не имеет даже сил защитить себя: «Соня стояла на том же месте, как без памяти: она почти даже не была и удивлена. Вдруг краска залила ей все лицо; она вскрикнула и закрылась руками. - Нет, это не я! Я не брала! Я не знаю! - закричала она, разрывающим сердце воплем, и бросилась к Катерине Ивановне. Та схватила ее и крепко прижала к себе, как будто грудью желая защитить ее ото всех». И хрупкие плечи безумной Катерины Ивановны кажутся ей лучшей защитой.

В чем же причины униженности Сони? Конечно, она не сама выбрала свой путь, об этом мы хорошо знаем. Соня унижается не ради себя, но ради своей семьи и своего бедного алкоголика-отца, и за это ее можно даже назвать мученицей, а не грешницей. Как уже говорилось, Соня унижена в обществе, но в душе она чиста, невинна и горда. В душе у нее мир и покой и Евангелие, которое всегда непременно лежит на ее столе. Конечно, мира в душе у Сони Мармеладовой нет, но зато ее сердце радуется оттого, что ее семья не голодает, и что все на свете есть промысел Божий. Она знает, за что оскорблена и унижена, и это во многом облегчает ей жизнь: «Да скажи же мне наконец, - проговорил он, почти в исступлении, - как этакой позор и такая низость в тебе рядом с другими противоположными и святыми чувствами совмещаются? Ведь справедливее, тысячу раз справедливее и разумнее было бы прямо головой в воду и разом покончить! - А с ними-то что будет? - слабо спросила Соня, страдальчески взглянув на него, но вместе с тем как бы вовсе и не удивившись его предложению». Итак, Соня оскорблена и унижена, но это только внешне, внутренне она не подавлена, ибо знает, что дело ее благое.

Меньшее внимание в романе уделено сестре Раскольникова Дуне, однако, она тоже «претендует» на звание «униженной и оскорбленной».Но, в противополжность другим, Соне и Раскольникову, Дуня может постоять за себя и она благоразумнее многих. Жизнь ломает ее, а она не сгибается, она хочет пожертвовать собой, ради своего брата, делает это сознательно, гордо и не просит ничего взамен. Дуню также унижает общество, в лице все тех же Лужина и Свидригайлова. Про Свидригайлова можно говрить отдельно, ибо в галерее «униженных» и «оскорбленных» ему тоже отведено место, но это не в коей мере не дает ему права оскорблять и унижать других. Однако, разговор о Дуне. Вот как характеризует ее мать в письме к Раскольникову: «Конечно, ты знаешь Дуню, знаешь, как она умна и с каким твердым характером. Дунечка многое может сносить и даже в самых крайних случаях найти в себе столько великодушия, чтобы не потерять своей твердости». Эта твердость и спасает Дуню от многих жизненных неурядиц, ибо она чувствует в себе этот внутренний стержень, чувствует, что должна помочь своей семье. Ее помощь и ее «посвящение» себя другим, конечно, не такие как у Сони Мармеладовой. В ней нет этой жертвенности. Однако, Дуня человек твердый и честный, и именно за это она и оскорблена. Например, Лужиным, который позарился на ее честность, так как лучше взять бедную невесту без приданного, чтобы было потом чем попрекать. И Дуня сносила бы эти попреки, потому что она была бы женой, и долг велел бы ей во всем подчинятся мужу, даже такому подлецу, как Лужин. Но, кто знает, может быть, и не стала она терпеть унижений даже от мужа. Вспомним хотя бы эпизод с револьвером Свидригайлова. Но кажется, это скорее исключение, и все же мы понимаем, что есть предел унижению, и Дуня его никогда не переступит.

Особняком стоит фигура Свидригайлова, покончившего с собой в конце. Думается, он тоже унижен и оскорблен, и, вообще, однозначно трактовать его нельзя. Характер его выписан достаточно ярко, и иногда читатель сочувствует ему и жалеет его. Его чаша хороших и плохих поступков всегда чуть-чуть наклонена в какую-либо сторону, но никогда не уровновешена. Свидригайлов слаб и порочен, и он знает об этом, и постоянно придумывает себе наказания в виде поздних признаний и больших сумм денег. Сложно анализировать Свидригайлова, думается, что даже сам автор не разгадал его до конца и предпочел умертвить. Однако, факт остается фактом, Свидригайлов как и другие унижен и оскорблен, так как он тоже часть этого петребургского чрева: «Свидригайлов знал эту девочку; ни образа, ни зажженных свечей не было у этого гроба и не слышно было молитв. Эта девочка была самоубийца - утопленница. Ей было только четырнадцать лет, но это было уже разбитое сердце, и оно погубило себя, оскорбленное обидой, ужаснувшею и удивившею это молодое, детское сознание, залившею незаслуженным стыдом ее ангельски чистую душу и вырвавшею последний крик отчаяния, не услышанный, а нагло поруганный в темную ночь, во мраке, в холоде, в сырую оттепель, когда выл ветер...» Эта утопленница – это душа Свидригайлова. В такую же сырую оттепель застрелился и сам Свидригайлов.

Каков же выход из этого ужасного состояния униженности? И кто нашел его из всех героев? Думается, что единственный путь – это примирение с самим собой, вера в свои силы и желание изменить жизнь вокруг. Конечно, изменить не так, как это сделал Раскольников. Ведь он убил одного из «своих» – униженную и оскорбленную Лизавету. Желание покончить с оскорбленностью и вера в свои возможности – вот ключевой момент в бесконечных поисках выхода. Как верила Марфа в воскресение Лазаря, и как верила в воскресение Раскольникова Соня Мармеладова: «Иисус говорит ей: не сказал ли я тебе, что если будешь веровать, увидишь славу божию? Итак, отняли камень от пещеры, где лежал умерший. Иисус же возвел очи к небу и сказал: отче, благодарю тебя, что ты услышал меня. Я и знал, что ты всегда услышишь меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что ты послал меня. Сказав сие, воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон. И вышел умерший». Вот также вышел униженный и оскорбленный Раскольников в светлый и спокойный мир, где душа живет в согласии с телом, и правая рука знает, что творит левая, и никто не может оскорбить тебя, если ты сам этого не захочешь…

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта

Роман “Преступление и наказание” - одно из лучших произведений Достоевского. Это роман о России, пережившей эпоху глубочайших социальных сдвигов и нравственных потрясений, эпоху “разложения”, роман о герое, вместившем в грудь свою - так, что “разорвется грудь от муки” - все страдания боли, раны времени.

Еще А. С. Пушкин раскрыл зависимость чувств, психологии и речи героев от обстоятельств жизни. Человек думает, поступает, говорит в соответствии с его воспитанием, условиями жизни, с господствующими в них социальными и экономическими связями.

В романе Достоевского перед нами встает образ “маленького человека”, Петербург с его людьми, улицами, площадями. Это город социальных контрастов. Беспорядочным представляется городской пейзаж в романе: “На улице жара стояла страшная, к тому же духота, толкотня, всюду известка, леса, кирпич, пыль, и та особенная летняя вонь, столь известная каждому петербуржцу, не имеющему возможности нанять дачу...”

Покидая шумные, грязные улицы, писатель ведет нас в дома, где живут его герои, “бедные люди”. Обычно это доходные дома, типичные для капиталистического Петербурга. Мы входим в “грязные и вонючие” дворы-колодцы, поднимаемся по темным лестницам. Вот одна из них - “узенькая, крутая и вся в помоях. Все кухни всех квартир во всех четырех этажах отворялись на эту лестницу и стояли так почти целый день, оттого была страшная духота”. А комнаты? Они рисуются обычно в полумраке, “слабо освещенные косыми лучами заходящего солнца или тускло мерцающим огарком свечи... были лишены детства”. Нечего было есть, приходилось но-сить “худенькую и разорванную всюду рубашку”, спать на полу. О детях с тоской говорит и Раскольников: “Неужели не видала ты здесь, по углам, детей, которых матери милостыню высылают просить? Я узнавал, где живут эти матери и в какой обстановке. Там детям нельзя оставаться детьми. Там семилетний развратен и вор”.

Безысходное горе “маленького человека” мы видим в романе буквально на каждой странице. Герои Достоевского попадают в такие жизненные тупики, из которых есть только один выход - смерть.

“Понимаете ли, понимаете ли вы, милостивый государь, что значит, когда уже некуда больше идти?” - в тоске восклицает Мармеладов. Пьяный, опустившийся, он не утратил чувства болезненной любви и жалости к своей несчастной семье. Но спасти ее он не в состоянии. Рассказывая о себе, о жене, о детях, Мармеладов употребляет высокие, торжественные слова. Этот опустившийся чиновник словно хочет, чтобы его не только жалели, но и уважали. Но не находит сострадания погибающий человек, безгранично одинокий в своем горе. Погибает Мармеладов под колесами щегольской коляски. Его жена Катерина Ивановна умирает в страшной нищете, ее предсмертный крик: “Заездили клячу!” - всему окружающему жестокому миру.

Соня Мармеладова, жалея своего отца и мачеху, своих младших сестер и братишек, стала жертвой развратника. Соня отдает все, но ведь гибнет Мармеладов, умирает Катерина Ивановна, погибли бы дети, не подвернись тут “благодетель” Свидригайлов. Соня спасает Раскольникова, вносит свет, восстанавливает души, поддерживает падших на грани их окончательного падения. Она не развращена душевно, тяжело страдающая, она ищет себе утешения- в религии. Соня Мармеладова - это человек будущего, в своей полной, ничем не искаженной красоте, даже и невозможной в современном мире, - цель не непосредственных, а отдаленных исканий человечества.

Под низким потолком нищенской конуры в уме холодного человека, студента Родиона Раскольникова, родилась чудовищная теория, толкнувшая его на преступление. Он упорно думает о бедах несправедливо устроенного общества. Раскольников приходит к мысли, что человечество делится на два раз ряда: на людей “обыкновенных”, составляющих большинство и вынужденных подчиняться силе, и на людей “необыкновенных”, которые навязывают большинству свою волю, не останавливаясь даже перед преступлением. Стремления Раскольникова глубоко человечны: он думает о том, как можно избавить людей от невыносимых страданий. Но его идея об исконном, естественном разделении людей на “тварь дрожащую” и “имеющих право” властвовать антигуманистична, она может служить лишь беззаконию и произволу. Раскольников понимает, что можно в одиночку проложить путь ко всеобщему счастью, так как убежден, что воля и разум “сильной личности”, “героя” могут осчастливить “толпу”.

Сестра Раскольникова, Дуня, как и Соня, готова пожертвовать своей красотой и молодостью ради горячо любимого брата - продать себя, выйдя замуж за преуспевающего дельца Лужина, чтобы иметь возможность помогать Родиону. Но ближе познакомившись с Лужиным, она понимает, что он восхваляет перед ней эгоизм и расчетливость как принципы жизни, ведущие к карьере и выгоде. И Дуня выгоняет жениха. Она не пошла по пути Сони, ее доброта, твердость воли, гордость не сломлены крайней нуждой. Она чиста.

Мать Родиона - бедная женщина. Всю жизнь она надрывает себя на работе, за которую платят гроши. Она всеми силами старается помочь своему сыну окончить университет, чтобы он всю свою жизнь не гнул спину, как это делает она.

Петербург в романе - не только город “униженных и оскорбленных”, но и город людей сытых, “деловых”, владык жизни - мелких и крупных хищников, занимающихся темными делами. Это Луиза Ивановна, Алена Ивановна, Дарья Францевна и другие.

Тип крупного дельца, ловкого хищника воплощен в образе Лужина. Достоевский с нескрываемой иронией и неприязнью рисует этого немолодого господина, “чопорного, осанистого, с осторожною и брезгливою физиономией”.

Особое место в романе занимает Свидригайлов. Это безнравственный, циничный человек. Темный мир петербургских притонов, а затем неожиданно пришедшее богатство, власть над крепостными душами - все это развратило его. Однако в душе этого человека под тяжестью пороков еще теплится искра доброты. В отличие от Лужина и ему подобных Свидригайлов - фигура не только отталкивающая, но и трагичная.

И все же, несмотря на тяжелый мрак, окутывающий нарисованную Достоевским в романе картину человеческого бытия, мы видим просвет в этом мраке, мы верим в нравственную силу, мужество, решимость героев найти путь и средства истинного служения людям - ведь они были и остаются “людьми”. И потому, в конце концов, со светлым чувством закрываем мы эту книгу - одно из высочайших творений человеческого гения.