Олег расколотый мхат. Убиение легенды (мхат) Скандальный «ринг»(«Музыкальный ринг»)

Назначенный в конце 2018 года художественным руководителем Московского художественного академического театра имени Горького Эдуард Бояков сообщил об очередном нововведении в жизни театра - после введения «сухого закона» он объявил о начале сотрудничества с Росгвардией. По словам самого худрука МХАТа, причиной для такого решения стала не борьба за посещаемость, а стремление напомнить росгвардейцам о важности культуры, а актерам - о патриотизме. «Газета.Ru» вспоминает, как в результате несогласия с действиями руководства театра в конце 80-х в Москве появилось два МХАТа.

После бурных событий, которые пришлись на историю театра в первой половине века, МХАТ СССР им. Горького превратился в образцовый экспонат - репертуарная политика серьезно ужесточилась, на сцене разыгрывались рекомендованные «сверху» пьесы, популярность которых среди публики была крайне невысока. Утвержденный начальством слабый материал не позволял молодым артистам набраться необходимых навыков, а опытные актеры теряли квалификацию и веру в профессию.

С приходом «оттепели» ситуация изменилась, но не исправилась.

Единое видение подхода к выбору пьес было утрачено, многие постановки не были рассчитаны на продолжительную сценическую жизнь, а решение о назначении того или иного исполнителя на роль стало определяться интересами ведущих актеров. Таким образом, была нарушена перекличка между спектаклями, возможность творческого диалога между авторами и внутренняя драматургия развития художественных идей внутри театра.

Неровная подача материала, нечеткость позиции, непонимание нужд сегодняшнего дня и нечуткость к требованиям будущего вели к потере зрителей и утрате лидирующих позиций на театральной сцене Москвы и России . Чтобы исправить ситуацию, было решено отказаться от коллективного руководства. Старейшие актеры театра вместе с чиновниками Министерства культуры выбрали на пост главного режиссера театра актера Олега Ефремова .

«Осенью 1970 года Ефремов начал перестройку Художественного театра. К моменту прихода Ефремова в труппе было полторы сотни актеров, многие из которых годами не выходили на сцену. Театр изнемог от внутренней борьбы и группировок», - вспоминал историк театра Анатолий Смелянский .

Первым же спектаклем, который увидели зрители на сцене МХАТ под новым руководством, стала «Дульсинея Тобосская». На главную роль Ефремов пригласил Татьяну Доронину . За пару лет до этого они стали главной парой советского кинематографа - в 1968 году с разницей всего в месяц вышли сразу два фильма с их участием: «Три тополя на Плющихе» и «Еще раз про любовь». За год их посмотрели 62 млн человек.

Однако премьера не оправдала ожиданий Дорониной. Она покинула МХАТ и вернулась в театр лишь в 1983 году. Первой ролью после возвращения стала работница чулочной фабрики в «проблемной» пьесе Александра Гельмана «Скамейка». Как рассказывал позднее в интервью «7Дней» Евгений Новиков , заведовавший труппой МХАТа в конце восьмидесятых, Доронина помогла Ефремову пробить постановку «Скамейки», так как за это он пообещал ей «чуть ли не роль Анны Карениной ».

«Татьяне стоило только взмахнуть ресницами, и министр культуры пьесу разрешил. Но почему-то на этом карьера Дорониной в ефремовском МХАТе в общем-то и закончилась. Кроме роли в «Скамейке», которую она ненавидела, Таня у Олега так ничего толком не сыграла. При этом к Ефремову с претензиями обращаться было бесполезно. Он ненавидел, когда актеры выпрашивали роли. «Есть интересы театра», - говорил он», - рассказал Новиков.

По его словам, уже тогда у Дорониной «в сердце начал зреть бунт против Ефремова».

Несмотря на предпринимаемые попытки, Ефремову не удавалось найти к организации работы театра верный подход - труппа разрослась до 180 человек. Контролировать работу артистов театра становилось все сложнее, многие именитые актеры подолгу оставались без ролей. Ситуация подогревалась подготовкой к переезду в историческое здание в Камергерском переулке после ремонта.

«Причем в Министерстве культуры ему предлагали гораздо более простой выход из ситуации - уволить ту часть труппы, которая ему не нужна И уволь он этих сто человек - никто бы ему ничего не сказал. А отец не смог. Он просто отделил их от себя, сделав две труппы», - рассказала его дочь Анастасия.

О решении разделить МХАТ Ефремов объявил 6 ноября 1986 года. Общее собрание труппы, на котором решалась судьба театра, продлилось три дня с перерывами только на сон. В один из дней заседания Гельман заявил, что разделить театр также просто, как разрезать лист бумаги, чем вызвал волну возмущения. Олег Табаков потребовал выйти вперед всех, кто поддерживал Ефремова - по воспоминаниям очевидцев, таких оказалось около 40 человек.

«Тут поднялся с места наш актер, Юрий Пузырев , и сказал: «Нам тоже надо выбрать кого-то ответственного. Кто будет представлять наши интересы. Может, Татьяну Васильевну? Проголосуем?» Доронина сидела тут же и молчала… И, раз - единогласно за нее сто человек проголосовали. Вот так, в одну минуту, все было решено», - вспоминал Новиков.

Доронина согласилась возглавить отделившуюся часть труппы, несмотря на то, что саму ее Ефремов приглашал остаться. Однако после его слов о том, что оставшиеся без работы актеры могут пойти работать «хоть в клуб „Каучук“, Доронина заявила, что не останется под его руководством.

В 1987 году возмущение Ефремова вызвало коллективное письмо, написанное артистами МХАТа в Министерство культуры. В тексте письма шла речь о его злоупотреблении алкоголем - ставился вопрос о неприемлемости дебоша на гастролях в Болгарии.

»Театр находится у той черты, у того порога, за которым нельзя уже будет скоро играть совместные спектакли. В дело пошли доносы, исчезли остатки интеллигентности, даже элементарной порядочности. Поэтому прошу сегодня труппу проголосовать за мое предложение о создании двух сцен внутри объединения «Художественный театр», - говорится в стенограмме выступления Ефремова.

«Я не прощаю разделение художественного театра. Никакого раскола не было, потому что труппа целиком проголосовала против разделения, но несмотря на это, силовым приемом, очень грубым, подписанным министерством и с подачей Шатрова, Гельмана, Смелянского, за подписью Ефремова, было определено и явилось насилием над театром, в результате чего произошла просто трагедия», - говорила Доронина в интервью РЕН ТВ.

Актриса выражала крайнее сожаление в связи с тем, что «выпестованные» в художественном театре актеры оказались за бортом, а в сам театр попали люди, которые не имели отношения к школе-студии МХАТ.

Театральный раскол надолго испортил и отношения между Ефремовым и Дорониной, несмотря на сохранявшееся взаимное профессиональное уважение. Только в ходе встречи в Министерстве культуры, посвященной столетию МХАТа, он решился обратиться к своей бывшей партнерше и конкуренту с предложением «серьезно поговорить».

«Только вот Танина реакция была явно не той, какую Ефремов ожидал. Как ни в чем не бывало она расплылась в улыбке: «Олежечка, здравствуй!» У Ефремова вытянулось от удивления лицо…» - вспоминал Новиков.

После этого руководители обоих театров обменялись приглашениями на юбилейные мероприятия, однако посетить их не смогли. Только через год после этого тяжело больной Ефремов все-таки пришел в театр Дорониной на спектакль «В день свадьбы» по пьесе Виктора Розова . Он отказался пройти за кулисы, чтобы выпить чай с артистами и, по воспоминаниям очевидцев, вышел из театра со слезами на глазах.

Эти двое великолепно играли любовь, а в жизни выбрали себе совершенно иные роли. Правда о расколе знаменитого МХАТа

У них было много общего: оба дети войны, оба оканчивали Школу-студию МХАТ, считались одними из самых перспективных студентов и не были распределены в «титульный» театр. Оба потом были приглашены туда. Оба дебютировали в одном и том же фильме, а затем неоднократно играли вместе – и в кино, и на сцене. И именно их имена 30 лет назад стали символом самого громкого советского театрального скандала.

Она играла, Ефремов спал

1968 год. В конце весны на экраны выходит фильм «Три тополя на Плющихе». Мы даже не узнаем имени героя Олега Ефремова , но навсегда запомним его взгляд, которым он, таксист, смотрит на свою случайную пассажирку. В этом взгляде нет страсти, нет желания соблазнить, а есть только огромное счастье неожиданного обретения родной души. И хотя эти двое расстанутся через час и больше никогда не увидятся, вот уже полвека «Три тополя на Плющихе» убежденно считают одним из лучших фильмов о любви.

Очень быстро вслед за «Тополями…» выходит «Еще раз про любовь», где снова Доронина и Ефремов. Он любит ее, она любит другого… Зрители уверены: в жизни у них роман. Некоторые общие знакомые актеров сейчас поговаривают: там явно что-то было, Ефремов сам неоднократно утверждал, что не может играть любовь с актрисой, которой не увлечен.

Доронина же всегда уверяла: никакого романа, Ефремов вообще уходил спать, когда в «Тополях…» она играла собственные сцены. Вот в это верится абсолютно – в те годы Ефремов уже гремел на всю страну как создатель и руководитель театра «Современник». Он не только тащил на себе труппу и хозяйство, но и играл на сцене и в свободное время снимался. И наверняка недосыпал.

Из первого эшелона

На самом деле это была не первая встреча актеров на съемках. В 1955 году оба дебютировали в кино в фильме «Первый эшелон» про студентов, поехавших на целину. Ефремов сразу играл главную роль, секретаря комсомольской организации. Любопытно, что одними из начальных реплик у Ефремова в фильме были: «Не умеешь пить – не пей!» и «Надо всё взбаламутить». Очень символично - применительно к биографии самого Олега Николаевича.

Дорониной же достался эпизод. Она там темненькая, кудрявая и очень вздорная – не похожа на своих будущих киношных героинь, белокурых, нежных и жертвенных.

К середине 60-х Доронина прославилась на сцене Большого драматического театра в Ленинграде. Ее обожал главный режиссер Георгий Товстоногов и не любила труппа. Татьяна Васильевна с молодости отличалась характером, а она сама утверждает, что когда у человека есть характер, к нему сразу приставляют эпитет «плохой».

Но в 1966 году Татьяна Васильевна переехала из Питера в Москву, выйдя замуж за драматурга Эдварда Радзинского , и поступила во МХАТ, носивший тогда имя пролетарского писателя Горького . Позже она назвала это одной из главных ошибок своей жизни – расставание с БДТ и то, что она «поставила личную жизнь почти наравне с театром».

Сцена из спектакля МХАТ им. Горького «Дульсинея Тобосская». Слева – О. Ефремов, справа – Т. Доронина

Ефремов придет в Художественный театр в 1970-м, приглашенный туда «стариками», чтобы вытащить театр из кризиса. Он сразу ставит спектакль «Дульсинея Тобосская», где играет сам и отдает Дорониной заглавную роль. Но премьера проходит без помпы. Самолюбивая, яркая, привыкшая быть первой и единственной, а главное – хотевшая снова найти «своего» режиссера, Доронина уходит в Театр им. Маяковского на целых 11 лет. В этот период Доронина и Ефремов встретились на съемках восьмисерийной «Ольги Сергеевны».

Жизнь Дорониной в «Маяковке» начиналась блистательно. Вся Москва ломилась на спектакли «Человек из Ламанчи», где она снова играет Дульсинею , только совсем другую; «Чайка», «Кошка на раскаленной крыше», «Да здравствует королева, виват!» - в этом спектакле она воплощала одновременно Елизавету и Марию Стюарт , и делала это, по выражению критиков, как «две королевы», то есть с двойным блеском и успехом. Но вот в театр приходит молодая Наталья Гундарева , столь же темпераментная, такая же статная, и вводится во второй состав «Банкрота». И Доронина покидает театр и возвращается в 1983 году во МХАТ.

200 «тополей» на Тверском

Говорят, что Доронина помогала Ефремову не только как выдающаяся актриса. В то время на посту министра культуры находился Петр Демичев , вроде как влюбленный в Татьяну Васильевну. Она «одним взмахом ресниц» якобы решала все вопросы. А проблем во МХАТе уж точно было хоть отбавляй. Редкие удачи чередовались с обычными спектаклями. Если к моменту прихода Ефремова «чересчур громоздкая» труппа насчитывала полторы сотни человек, то к середине 80-х она распухла до почти двухсот. В театре с трудом уживались те, кто еще застал Станиславского , и приглашенные Ефремовым «современники».

Ирина Мирошниченко рассказывала, что корифеи получали министерские зарплаты и играли несколько спектаклей в месяц, в то время как молодежь, имевшая скромные оклады, тащила репертуар сразу на двух сценах – основной (тогда на Тверском бульваре) и в филиале на ул. Москвина (с 1993 г. – Петровский пер.).

Ефремов постоянно пытался реформировать театр, помня опыт «Современника», где основная труппа была строго ограничена по размеру. Он вводил основной, вспомогательный, переменный составы, но, кроме склок, это ничем не кончалось. И вот, с приходом Горбачева , который очень подружился с Ефремовым и, видимо, вдохновленный словом «перестройка», Ефремов затевает что-то из ряда вон выходящее. По Москве носятся слухи: во МХАТе, в этом придворном, обласканном театре – раскол.

За 30 лет (а театр разделился в 1987 году), у многих участников событий появились собственные, сильно разнящиеся версии произошедшего. Одни считают, что Ефремов хотел часть труппы экспериментально перевести на хозрасчет (больше играешь – больше зарабатываешь), а часть оставить на обычных советских условиях.

При этом «хозрасчетные» играли бы уже не на Тверском, а в исконных стенах МХАТа в Камергерском, где тогда заканчивалась реконструкция. Остальные должны были уйти на улицу Москвина, а само здание на Тверском вроде хотели передать театру Дружбы народов (прообраз нынешнего Театра наций). При этом Ефремов оставался бы главным режиссером и основного, и «филиального» театров.

Но если все выглядело так прогрессивно, то почему ночами шли бесконечные партийные и профсоюзные собрания, почему до сих пор рассказывают о том, как «подкупали» голоса, что обещали. Ведь тогда скоропостижно умер знаменитый «Иван Бровкин» - Леонид Харитонов , пыталась покончить с собой известная актриса театра и кино Елена Королева.

Больше все-таки походило на то, что Ефремов забирал себе «сливки», а остальных отдавал на произвол судьбы. Доронина считает, что Ефремова подтолкнули к этому шагу те, кто его окружали, и выглядело это, по ее словам, просто неприлично. Жертвами должны были стать в основном актеры среднего и пожилого возраста, незаметные «рабочие» лошадки.

Осталась только «Нежность»

Как решали, кто с кем уйдет, до сих пор непонятно. То ли драматург Гельман на одном из собраний «разделил» МХАТ, разорвав список труппы пополам, то ли Табаков , опять же на одном из бесконечных совещаний, устав от происходящего, вышел и сказал: «Кто с Ефремовым – идите за мной», то ли эти слова произнес сам главреж.

Доронина, конечно, была в «ефремовском списке». Но именно к ней обратились актеры, которым не светило перейти на заманчивый хозрачет. Почему именно к Дорониной – тоже до конца не ясно. Но к тому моменту у актрисы накопилось много претензий к Ефремову. В ее репертуаре практически не было ролей. К тому же Доронина не могла простить Ефремову периодических запоев, когда жизнь театра словно останавливалась.

Сейчас можно увидеть только документальные кадры одного из собраний периода раскола, где Татьяна Васильевна резко критикует Ефремова с трибуны, а он, обхватив голову, смотрит в стол президиума. Тогда журналистам не разрешили записывать выступления, но и так многое понятно без слов.

Дело кончилось тем, что в Москве образовались два МХАТа. Их тут же окрестили «мужским» и «женским». Ефремов переехал в родной Камергерский, за Дорониной все же осталось здание на Тверском, а идея театра Дружбы народов временно увяла.

Татьяна Васильевна принципиально оставила за своим театром имя Горького и до сих пор стремится удержать «не модные» традиции театрального искусства.

Актрисе, которой в следующем году исполнится 85 лет, постоянно приходилось преодолевать трудности. Она сама считает, что ее театру практически сразу был объявлен бойкот. Туда до сих пор не очень любят ходить критики, а первые годы побаивались приходить и режиссеры. Одним из тех, кто нарушил негласный «запрет», был Роман Виктюк .

Многие спектакли Доронина, как она говорит, была вынуждена ставить самостоятельно. До сих пор она выходит на сцену. Одна из ее коронных ролей – Васса Железнова в пьесе все того же Горького.

Долгие годы Доронина и Ефремов не общались. Говорят, что победители великодушны, но в этой истории не победил никто. Несмотря на возвращение в намоленный Камергерский и присвоение театру имени А.П. Чехова, никаких радикальных перемен Ефремов почти не добился. В сердцах даже его любимых актеров история с расколом не зарубцевалась. Прежде друзья и единомышленники Ефремова, многие ведущие актеры ушли из театра, не без стараний Олега Николаевича.

После раскола судьба отпустила Ефремову еще 13 лет, он умер весной 2000 года. Рассказывают, что Олег Николаевич побывал на одном из спектаклей у «врагини», вышел и сказал: «Прекрасно ребята играют, но непонятно, ради чего».

Доронину не видели на похоронах Ефремова, но это ничего не означает. Спустя годы Татьяна Васильевна отзывается о нем как о настоящем человеке театра, достойном самой светлой памяти.

А зритель 50 лет неотрывно смотрит, как она поет ему про нежность…

Расколотый МХАТ

Итак, в марте 1985 года новым генеральным секретарем ЦК КПСС стал относительно молодой Михаил Горбачев. А уже спустя полтора месяца – 30 апреля – он пришел в МХАТ на «Дядю Ваню». Еще через неделю позвонил Ефремову и сказал знаменательную фразу: «Надо нам наш маховик раскручивать». Случайны ли были все эти события? Конечно же нет, если учитывать, что Горбачев, как и Ефремов, числил себя по разряду шестидесятников. А кто это такие? Это то самое поколение советской интеллигенции либерального толка, которое сформировалось после XX съезда КПСС (1956) на волне антисталинизма. А я уже говорил о том, что логический путь для любого классического антисталиниста – это путь в сторону от Сталина к Гитлеру. То есть если Сталин укреплял СССР, то Гитлер и его последователи старались его разрушить. Как бы кощунственно это ни звучало, но это именно так. Под словесной шелухой шестидесятников о том, что они выступают за умеренные демократические реформы в рамках существующего строя, а их идеалом является демократический социализм «с человеческим лицом», на самом деле оказалось, что их идеалом был «либеральный фашизм», который является современным аналогом гитлеровского фашизма. Только этим можно объяснить те несчастья, которые обрушились на СССР во времена горбачевской перестройки, когда социализм, по версии либералов, обрел «человеческое лицо». То есть при Л. Брежневе, где не пролилось практически ни капли человеческой крови, это был «социализм с нечеловеческим лицом», а при М. Горбачеве, когда кровь людская стала литься буквально реками (Карабах, Сумгаит, Фергана, Тбилиси, Баку, Вильнюс и т. д.), социализм внезапно стал «человеческим». Не есть ли это показатель высочайшего цинизма, который всегда был присущ либералам-шестидесятникам? Их деяния можно оценить согласно древнему изречению «Благими намерениями вымощена дорога в ад». Впрочем, можно употребить и другое изречение, из книги Иисуса, сына Сирахова, где есть фраза: «Путь грешников вымощен камнями, но в конце его – пропасть ада». А уж больших грешников, чем шестидесятники, трудно себе вообразить. Ведь это они, получив образование и культуру от советской власти, стали ее могильщиками. Получился парадокс: власть, которая гордилась тем, что вырастила свою интеллигенцию, на самом деле вырастила себе могильщика.

Напомню, что Горбачева приводила к власти в основном либеральная интеллигенция. Победи в марте 1985 года точка зрения представителей другого крыла – державников, и в Кремле воцарился бы другой человек – Григорий Романов, который стал бы опираться на совсем иные центры силы. Но поскольку победил Горбачев, то он стал искать единомышленников, способных помочь ему «раскрутить маховик», именно в среде либералов. Поэтому он, например, посетил сначала МХАТ, затем побывал в «Современнике» – еще одном оплоте либеральной фронды в СССР. Так что телефонный звонок нового генсека Олегу Ефремову, ярчайшему представителю либеральных деятелей из среды творческой интеллигенции, был вполне закономерен.

Этот звонок дал ясно понять Ефремову, что теперь на самой вершине кремлевского олимпа у него появился свой человек, который не только прикроет любые его деяния, но и выпишет ему карт-бланш на таковые. А чего больше всего хотел тогда Ефремов? Чем он грезил в течение полутора десятка лет, находясь во главе МХАТа? Правильно: избавиться от «балласта» – от актеров, которые не устраивали его как по творческим, так и идеологическим качествам. Кстати, о балласте. На момент прихода Ефремова в МХАТ его труппа насчитывала 148 человек. Учитывая, что тогда работали две сцены (в проезде Художественного Театра и на улице Москвина), то занять актеров было где. В последующие шестнадцать лет Ефремов принял в труппу 102 актера, а ушло из театра около 100 человек. В итоге на момент раскола в МХАТе трудилось 150 человек актерского состава. При этом сцен было уже не две, а три (осенью 1973 года была открыта сцена на Тверском бульваре). То есть при желании на трех сценах можно было легко занять всю труппу – по 50 человек на каждой площадке. Но Ефремову этого не хотелось, поскольку он мечтал работать только с теми исполнителями, которые нравились ему лично. А остальных он считал балластом. Но раньше он не мог их уволить из труппы, поскольку за этим строго следил КЗОТ. Но теперь можно было его обойти, разделив труппу на два состава, благо именно тогда в строй наконец было введено отремонтированное старое здание МХАТа в Художественном (Камергерском) переулке. Именно там, по идее Ефремова, должна была теперь базироваться основная труппа театра во главе с ним. А «балласту» оставалось здание на Тверском бульваре, так сказать, не «намоленное» «стариками»-классиками.

Кстати, о «стариках» (о тех, кто пришел в труппу МХАТа до 1930 года). Их на тот момент оставалось всего лишь несколько человек: Марк Прудкин, Ангелина Степанова, Софья Пилявская, Софья Гаррель. Самым большим весом пользовались двое первых, именно поэтому Ефремову и К о требовалось перетянуть их на свою сторону. Но произошло это не сразу. Все эти события происходили в конце 1986 – начале 1987 года, когда собрания в театре шли одно за другим. А теперь послушаем самих участников этих событий.

О. Ефремов:

«Мне всегда казалась противоестественной ситуация театра, где труппа так разрослась, что по именам не все друг друга знают. Но как раз уменьшение труппы – вещь чрезвычайно болезненная. Когда я пришел в Художественный театр, там была еще вокальная часть: больше двадцати человек, все в возрасте, петь уже не могут, иногда участвуют в народных сценах. Я предложил эту группу сократить. Что началось! Собрания, письма в инстанции. Кто-то выступает, бьет себя в грудь, вспоминает, что у нее ребенок, потом выясняется, что этот ребенок давно уже генерал… Это Станиславский столкнулся в последние годы с таким явлением: не бездарного коллектива, а безнравственного коллектива. Он собирал труппу и говорил: «Клянитесь! Клянитесь сохранить театр! Клянитесь в том, в этом». А они перемигивались: совсем старик спятил.

Совершенно было непонятно, когда в такой скандал превратили разделение театра. Все делалось во благо именно театра и людей, которые в нем работали. Это было неизбежно. Труппа слишком разрослась, стало невозможно нормально работать. Я до сих пор уверен, что сделал правильный шаг. Если уж на то пошло, ну не увольнять же половину труппы, правда ведь? Пускай пробуют сами, обретут свой опыт, сделают театр по своему пониманию…»

Обратим внимание на следующие слова Ефремова: «Труппа так разрослась, что по именам не все друг друга знают». Но это неправда. Согласно документу от 1 января 1987 года (протокол собрания), в труппе МХАТа трудилось 150 актеров и актрис, что было всего на… два человека больше, чем в момент прихода Ефремова в МХАТ.

В. Шиловский:

«Если быть честным до конца, то Олег Николаевич вполне мог создать новый театр в другом месте. Но звание, зарплата и положение придворного театра не позволяли Ефремову сменить географические координаты. Тем более что вокруг Олега Николаевича постоянно раздавались восторженные стоны критиков. Каждый его спектакль, несмотря на провалы перед зрителем, считался новой яркой победой советского искусства. И этому очень способствовал Анатолий Миронович Смелянский.

Подготовка к этому шла, как я понимал, давно. Оговаривались разные варианты деятельности, поэтому театр трясло от реорганизаций. Но все реорганизации были направлены только на одно – физическое уничтожение представителей настоящего МХАТа. Шанс выжить имели лишь те, кого пригласил лично Ефремов, и те, кто его устраивал.

На одном из заседаний Александр Гельман взял лист бумаги и сказал:

– Чего вы так боитесь? Раздел МХАТа! Раздел МХАТа! – Гельман разорвал бумажку пополам. – Ну вот вам и два МХАТа…

Однажды меня вызвал Ефремов… Он был слегка выпивши.

– Малыш, – обратился он ко мне, – что мы все вокруг да около. Реорганизация… Все нервничают. Давай развяжем этот узел. Давай разделимся. Я возьму себе своих артистов, ты возьмешь себе остальных…

По белому лицу Анурова я понял, что это серьезно. Пауза затянулась, и Ефремов растерялся:

– Ну, что ты молчишь?

В моей голове проносились какие-то странные мысли… С трудом я взял себя в руки.

– Я Родиной не торгую, – сказал я сквозь зубы. – Я знаю, что проиграю, но нервов попорчу вам много.

И вышел из кабинета…»

В. Давыдов:

«В разгар споров было партсобрание творческого цеха. Я не был на нем, но утром 21 ноября 1986 года мне позвонила С. С. Пилявская (она тоже не была: болеет, давление поднялось, лежит) и рассказала о вчерашнем партсобрании, а ей рассказала жена Мариса Лиепы, а той – Юрий Леонидов… Собрание было весьма бурным, выступили Степанова, Калиновская, Леонидов… Итоги голосования таковы: 12 – за разделение, а 30 – против. Но сказали: «Это еще не все, завтра будет общее собрание всей труппы, там будет молодежь, а она вся за разделение…» Результат голосования на собрании труппы: 50 – за и 158 против.

Затем вновь состоялось бурное собрание, на этот раз в присутствии министра культуры РСФСР Е. А. Зайцева. И только когда было официально заявлено, что вместо филиала будет передан при разделении театр на Тверском бульваре, казалось, страсти улеглись… Но по какому принципу и кто мог решать судьбу актеров, не поговорив с каждым из них?..»

Т. Доронина:

«Ефремов и меня звал с собой. Со мной первой он говорил о разделе, называл, кого он хочет взять с собой, а кого – оставить. Я спросила: «Куда денутся хорошие артисты, которые с нами учились в Школе-студии МХАТа, параллельно или чуть ранее?» Ответ поразил меня. Он сказал, что ему все равно, где они будут – в каком-нибудь подвале или в клубе «Каучук», например…

За исключением 15 человек, которые и мхатовцами-то не были, а пришли в театр со стороны, весь коллектив МХАТ стоял за единство. И это единство разделять нельзя было. Так же как нельзя было разделять нашу страну. Но нашлись люди и в театре, и в государстве, которые воспользовались нашим непротивлением, нашим христианским смирением – и получили свои дивиденды. Был запланированный раскол театра так же, как был запланированный, срежиссированный развал страны. Где сейчас тот никому не ведомый министр культуры СССР Захаров, который и подписал приказ о разделе МХАТа? Совершил преступление и исчез. Канул неизвестно куда. А пресса внушала, что наша маленькая планета МХАТ была обречена на развал. Но почему? Как могут быть обречены талантливые актеры? Профессионалы, желающие работать? Анастасия Георгиевская? Светлана Коркошко? Очень сложно было нас уничтожить. Это и приводило в раж тех разрушителей, которые хотели смести нас. Их откровенный, циничный раж при нашем уничтожении просто поражал… Поэтому версия, что театр раскололся на две части, – это явная ложь тех, кто искусственно разделил единый театр, а сегодня не хочет брать на себя ответственность за это преступление перед русской культурой…»

Отметим, что в годы горбачевской перестройки раскололись всего лишь два театра, причем оба возглавляли либералы: это ефремовский МХАТ и Таганка Юрия Любимова. В обоих театрах их главрежи жонглировали словом «балласт», имея в виду лишних актеров. Очень быстро это слово стало одним из главных трендов всей горбачевской перестройки. И под балластом стали понимать уже не только театральные коллективы, а целые союзные республики. Именно либералы первыми стали кричать на всех углах: мол, надо сбросить балласт в виде союзных республик и стран соцлагеря (а также и других стран, якобы «висящих на шее СССР») и только тогда мы заживем богато и счастливо. А началась эта вакханалия с раздела МХАТа – именно этот скандал вбросил в общество тренд про «лишний балласт».

И снова послушаем В. Шиловского: «Друзья Ефремова – Гельман, Смелянский, Свободин, Розов – активно создавали общественное мнение. Писали большие статьи в его защиту о том, что Ефремову мешают создавать МХАТ. Не разделять, как было на самом деле, а создавать…»

Еще в январе 1987 года на очередном собрании труппы победили сторонники сохранения единства театра. Секретарь парткома театра Ангелина Степанова тогда заявила: «Не может быть двух Василиев Блаженных. МХАТ должен быть один».

Однако уже спустя три месяца, когда либералы во власти уже вовсю начали «гнуть» державников по всем направлениям, сторонники разделения МХАТа перешли в атаку. Возглавил ее Олег Табаков. Отметим, что долгое время он был на ножах с Ефремовым, но в годы перестройки их общие интересы вновь сошлись. В 1983 году Ефремов принял Табакова в свой театр, три года спустя помог ему стать ректором Школы-студии имени В. Немировича-Данченко, а в 1988-м помог ему пробить в верхах (видимо, за помощь в деле раздела МХАТа) звание народного артиста СССР. Именно Табаков на очередном собрании труппы заявил:

– Кто за Олега Николаевича, прошу встать и уйти. Мы будем выбирать свой худсовет. Кончайте эту гамазню.

В итоге за Табаковым ушла чуть ли не половина труппы, в том числе и бывшие активные противники разделения вроде Ангелины Степановой (Ефремов пообещал ей, что возьмет в труппу ее сына Александра Фадеева) и Марка Прудкина (Ефремов пообещал принять его сына Владимира в театр в качестве режиссера). Как вспоминает В. Шиловский:

«После этого начался кошмар в жизни всех людей театра. Нервы были обнажены до предела. Люди получали инсульты. Руководство обзванивало каждого персонально, давали указания, за кого голосовать. По ночам ездили по домам и агитировали. Актриса Лена Королева пыталась покончить жизнь самоубийством. К ней также приходили от Олега Николаевича и говорили:

– Леночка, скажи, что не из-за того, что происходит во МХАТе, а из-за своих личных переживаний.

– Уйдите, подлецы, – ответила Лена.

Посторонние люди из Союза театральных деятелей проголосовали за раздел МХАТа. Руководили тем собранием Михаил Ульянов и Кирилл Лавров…»

Эпизод с неудачным самоубийством актрисы Е. Королевой не был единичным. В мае 1987 года именно из-за событий во МХАТе скоропостижно скончался его актер Леонид Харитонов (исполнитель роли Ивана Бровкина в фильмах «Солдат Иван Бровкин» и «Иван Бровкин на целине»). На момент смерти ему было 57 лет. На следующий день после похорон какие-то подонки подожгли венки на его могиле. Судя по всему, это была месть ефремовцев покойному за то, что он активно выступал за сохранение единства МХАТа.

Вспоминает В. Давыдов:

«Дележ был механический и предельно жестокий. Это было просто уничтожение (не сокращение же!) половины труппы. При этом активно или пассивно участвовали секретарь парткома А. И. Степанова и «старый большевик-подпольщик» М. И. Прудкин.

Не хочу я вспоминать, а тем более подробно писать об этой безнравственной акции. Нет, театры оба остались, спектакли шли, актеры играли, но уже ничего от Художественного театра не осталось, а в историческом здании после десятилетней реконструкции была уничтожена даже вся закулисная атмосфера…

Такие легендарные спектакли К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко, как «Синяя птица», «На дне», «Мертвые души», «Три сестры», надо было сохранить на исторической сцене МХАТа в Камергерском переулке. Но Ефремов решил от них избавиться…

Что же дало это разделение? Не знаю. Лучшие спектакли Ефремова были созданы им до разделения, и большая труппа не мешала этому. А после разделения, кроме ежегодных гастролей, ничего интересного не произошло, и даже то, как отмечалось 100-летие МХАТа, вызвало недоумение – на исторической сцене шло массовое пьянство…»

А. Смелянский: «Я участвовал в этом разделе как близкий товарищ человека, который этот раздел придумал, выстрадал и осуществил. Когда меня выдвигают на авансцену вместо Олега Николаевича, то хотят унизить именно Ефремова. Раздел Художественного театра – это была коронная перестроечная идея Олега Ефремова. Он сломался на этом. Больше скажу, он себя угробил на этом. И каждый, кто был в ту пору внутри Художественного театра рядом с Олегом, это знает. О. Н. казалось, что именно так, разделив советский МХАТ на две труппы, можно спасти его, то есть вернуться к первоначальной идее этого театра. Все вылилось в дикий и бессмысленный развал. Первый крупный театральный развал горбачевского времени, предшествовавший развалу страны…»

Обратим внимание на фразу Смелянского о том, что Ефремов «угробил себя на этом разделе театра». И напомним, что Ефремов после раздела МХАТа проживет еще тринадцать лет. А вот другие мхатовцы, по душам и сердцам которых раздел их театра прошелся как танк, ушли из жизни гораздо раньше. Про одного такого человека – замечательного артиста Леонида Харитонова – здесь уже упоминалось: он умер прямо в момент раздела. А вот список других тогдашних потерь, которые датированы периодом раздела, а также несколькими годами спустя, когда последствия этого скандала все еще ощущались: Евгения Ханаева (умерла 8 ноября 1987 года, 66 лет), Петр Чернов (умер 7 января 1988 года, 70 лет), Кюнна Игнатова (умерла 18 февраля 1988 года, 52 года), Ирина Гошева (умерла 11 марта 1988 года, не дожила несколько дней до своего 77-летия), Юрий Леонидов (умер 24 сентября 1989 года, 72 года), Михаил Медведев (умер 7 марта 1990 года, 79 лет), Анастасия Георгиевская (умерла 5 сентября 1990 года, 75 лет), Лев Иванов (умер 1 октября 1990 года, 75 лет), Валерия Дементьева (умерла 20 октября 1990 года, 83 года), Софья Гаррель (умерла 16 января 1991 года, 86 лет), Юрий Пузырев (умер 24 мая 1991 года, 65 лет), Михаил Зимин (умер 30 декабря 1991 года, 61 год).

Вспомним, что, когда Олег Ефремов в сентябре 1970 года возглавил МХАТ, там тоже начался такой скоропостижный мор среди актеров, какого до этого в нем еще не было. И в период с августа 1971 по апрель 1973 года (то есть за полтора года) из жизни ушло восемь ветеранов МХАТа. Их, по всем приметам, убило разочарование, которое они испытали после прихода в театр Олега Ефремова. Это как с Михаилом Горбачевым и его перестройкой. Сначала, когда он пришел к власти, у миллионов людей появилась надежда на лучшее, из-за чего смертность в стране стала снижаться. Но спустя пару лет, когда стало понятно, какой болтун и демагог воцарился в Кремле, кривая смертности в СССР снова стала расти. Таким сильным было разочарование от действий Горбачева и К о. Но кто из господ либералов учитывает эти смерти? Им привычнее подсчитывать жертвы сталинского режима, а не горбачевского или ельцинского.

Скандальный раздел МХАТа, прошедший будто катком по судьбам многих людей (а также всей страны в целом), фактически совпал с 60-летием Ефремова – оно выпало на 1 октября 1987 года. А накануне этого события состоялось знаменательное событие: юбиляра наградили орденом Ленина и «Золотой звездой» Героя Социалистического Труда. Мало кто сомневался, что сделано это было при непосредственном участии самого Михаила Горбачева, с которым Ефремов был дружен. Это была плата за тот «маховик», который Ефремов раскрутил в МХАТе – разделил его на две части. Причем «передельщики» действовали хитро – они объявили, что этот раздел всего лишь… эксперимент, который продлится полтора-два года. После чего, если он не удастся, труппа опять воссоединится. На самом деле никто из зачинщиков раздела воссоединяться обратно не собирался – им важно было обмануть актерский состав, чтобы тот особенно не роптал. Кстати, многие из тех, кто пошел за Ефремовым, «купившись» на этот «эксперимент», очень быстро будут уволены из труппы под разными предлогами.

Итак, труппа во главе с Ефремовым (85 человек) переехала в здание в Художественном проезде, став МХАТом имени А. П. Чехова, а вторая труппа (77 человек), которую возглавила Татьяна Доронина, осталась в здании на Тверском бульваре и стала МХАТом имени М. Горького. Все это было не случайно: ефремовцы объявили себя наследниками традиций дореволюционного МХАТа, а доронинцы продолжили оставаться советскими мхатовцами, оставив на своей эмблеме имя Максима Горького, которого тогдашняя либеральная советская интеллигенция уже сбросила с корабля истории.

Заметим, что ефремовцы забрали с собой практически весь репертуар и у доронинцев остались всего пара-тройка спектаклей: «Скамейка» А. Гельмана, «Возчик Геншель» Г. Гауптмана и «Синяя птица» (детский спектакль). При этом в «Скамейке» играли всего два актера – сама Доронина и Олег Табаков, который ушел к Ефремову. Значит, надо было искать ему замену, а на это необходимо было время. Думаю, читателю наверняка будет интересно узнать, кто в какой труппе остался. Так, с Ефремовым ушли (в этот список вошли и те исполнители, которые пришли в МХАТ в момент раскола): Марк Прудкин, Ангелина Степанова, Софья Гаррель, Софья Пилявская, Ирина Гошева, Владлен Давыдов, Олег Табаков, Евгений Евстигнеев, Александр Калягин, Иннокентий Смоктуновский, Станислав Любшин, Ирина Мирошниченко, Виктор Сергачев, Евгений Киндинов, Галина Киндинова, Татьяна Лаврова, Ия Саввина, Петр Щербаков, Андрей Мягков, Анастасия Вознесенская, Олег Борисов, Екатерина Васильева, Анастасия Вертинская, Елена Проклова, Юрий Богатырев, Борис Щербаков, Татьяна Бронзова, Вячеслав Невинный, Нина Гуляева, Петр Чернов, Владимир Кашпур, Георгий Епифанцев, Константин Григорьев, Елена Майорова, Ольга Барнет, Николай Болотов, Марина Брусникина, Дмитрий Брусникин, Игорь Васильев, Игорь Верник, Игорь Власов, Валерий Вой тюк, Наталья Головко, Валерия Дементьева, Людмила Дмитриева, Наталья Егорова, Татьяна Забродина, Игорь Золотовицкий, Роман Козак, Василий Корнуков, Римма Коростелева, Янина Лисовская, Григорий Мануков, Ксения Минина, Владимир Пинчевский, Владимир Симонов, Роза Сирота, Александр Смирнов, Галина Турицына, Виктор Фокин, Ирина Юревич, Павел Белозеров, Юрий Богомолов, Владислав Буш, Ирина Гришина, Сергей Десницкий, Вячеслав Жолобов, Бронислава Захарова, Евгений Исаков, Елена Кондратова, Борис Коростелев, Виктор Кулюхин, Татьяна Ленникова, Раиса Максимова, Полина Медведева, Наталья Назарова, Татьяна Розова, Ольга Симонова-Партан, Николай Скорик, Владимир Стержаков, Сергей Тонгур, Александр Феклистов, Ирина Цывина, Анатолий Шлаустас.

Труппа Татьяны Дорониной: Анастасия Георгиевская, Александр Михайлов, Юрий Пузырев, Галикс (Георгий) Колчицкий, Светлана Коркошко, Георгий Бурков, Николай Засухин, Николай Пеньков, Всеволод Абдулов, Валерий Гатаев, Леонид Каюров, Вячеслав Расцветаев, Кюнна Игнатова, Любовь Стриженова, Михаил Зимин, Александр Фадеев, Лев Иванов, Ирина Акулова, Алексей Борзунов, Светлана Баталова, Светлана Болдырева, Борис Борисов, Наталья Вихрова, Елена Глебова, Михаил Горюнов, Константин Градополов, Андрей Давыдов, Евгения Добровольская, Александр Жарков, Лариса Жуковская, Галина Калиновская, Алла Каштанова, Сергей Колесников, Геннадий Кочкожаров, Людмила Кудрявцева, Юрий Леонидов, Михаил Лобанов, Татьяна Махова, Юрий Меншагин, Юрий Мочалов, Елена Наумкина, Александр Песков, Клементина Ростовцева, Николай Сахаров, Анатолий Семенов, Георгий Шевцов, Маргарита Юрьева, Виталий Беляков, Сергей Габриэлян, Андрей Голиков, Анна Горюнова, Леонид Губанов, Александр Дик, Марина Добровольская, Ирина Ефремова, Сергей Жихарев, Мария Зимина, Любовь Касаточкина, Елена Королева, Луиза Кошукова, Юрий Ларионов, Аристарх Ливанов, Любовь Мартынова, Михаил Медведев, Тамара Миронова, Леонид Монастырский, Сергей Насибов, Наталья Пирогова, Любовь Пушкарева, Генриэтта Ромодина, Сергей Сафонов, Светлана Семендяева, Александр Стариков, Людмила Сухолинская, Елена Хромова, Лидия Шпара.

Как видим, практически все звезды ушли с Ефремовым. Что понятно: во-первых, многие из них были уверены в том, что главный режиссер не оставит их без ролей, строя репертуар именно на них, во-вторых, было понятно, что, если главный дружит с самим Михаилом Горбачевым, значит, именно их труппе будут помогать верха, от чего зависели и будущие зарплаты в театре, и гастроли по выгодным странам (Франция, Япония и т. д.).

Между тем одно из первых собраний в проезде Художественного театра Олег Ефремов посвятил дисциплине. Со стороны это выглядело комично. Почему? Читаем в дневнике у Олега Борисова: «24 сентября. В новом здании состоялось собрание труппы. Ефремов говорил об этике Станиславского. О внутреннем распорядке. Как себя вести. Еще говорил, что нельзя выходить на сцену в состоянии алкогольного опьянения. Ему, видать, донесли, что случаи участились… Но как можно кого-то убедить, когда у самого рыльце в пушку. Рыба гниет с… А в общем, эта тема меня не касается. Ни одного опоздания… от ролей в театре не отказывался…»

Кстати, и в протоколе собрания МХАТа от 1 января 1987 года было записано: «Пьянство т. Ефремова О. Н. на протяжении 16 лет, где бы он ни находился: в театре, на гастролях за рубежом или в Союзе, бросает тень на авторитет коллектива, ставит театр в крайне затруднительное положение…»

Но вернемся к Олегу Борисову.

В труппе МХАТа он был одним из самых дисциплинированных артистов. Может быть, поэтому у Ефремова он так и не прижился – в 1989 году вынужден будет уйти в Театр Советской армии, прослужив в МХАТе всего шесть лет. Вот как он сам напишет о причинах своего ухода, имея в виду героя нашего рассказа:

«Произошли ожидаемые, хорошо знакомые вещи. Вспыхнула зависть. Особенно обострилась она в Японии – при виде чужого успеха. Теперь понимаю, что она точила его все это время, а прорвало сейчас. Эта зависть простейшего вида, как туфелька. Только спрашиваешь себя: почему мне не приходит в голову завидовать ему? Я ведь не лишен этого чувства вовсе…

У меня не было другого выхода, как войти в ту «коалицию». Тем более что Ефремову я верил. Я возвращался в свой родной дом, как блудный сын к своему отчиму… На Васильевской, в Доме кино, увидел Галю Волчек, она улыбнулась как-то заговорщицки, почти сочувственно: «Предаст… Переступит… Помяни мое слово».

Предал… Правда, не переступил, потому что я успел унести ноги. Мы все когда-нибудь ответим там за то, что поддались искушениям. Не этим, так другим…»

Итак, по мнению Борисова, Олег Ефремов его предал. Но, как мы помним, такова была сущность этого человека.

Об этом многие знали и не скрывали этого от окружающих (вспомним высказывания педагога нашего героя В. Виленкина). Причем для Ефремова, судя по всему, было без разницы, кого предавать – людей ему мало близких (вроде О. Борисова) или старых приятелей, каким был для него, например, Евгений Евстигнеев, с которым они в середине 50-х создавали «Современник». Как мы помним, Евстигнеев при разделе МХАТа в 1987 году опять пошел за Ефремовым, прихватив с собой и свою молодую пассию Ирину Цывину. Но лучше бы он этого не делал, поскольку уже спустя год ему пришлось уйти из театра. Что же случилось?

В 1988 году Евстигнеев пережил второй инфаркт (первый был за восемь лет до этого) и пришел просить у Ефремова отпуск, чтобы отдохнуть. На что услышал: у нас же производство, если тяжело, то уходи на пенсию. Услышать такое от человека, которого он считал своим другом, было настоящим шоком. Но у Ефремова никогда не было друзей в классическом понимании этого слова. В итоге Евстигнеев был отправлен на пенсию и единственное, что у него осталось, – это съемки в кино (а их было тогда немного), творческие вечера и преподавание в Школе-студии МХАТа. Через три с половиной года такой жизни Евстигнеев скончается от очередного инфаркта в возрасте 65 лет. У С. Родиной несколько иная версия этой истории: «Потом ушел Евстигнеев – сначала только из штата театра. Он хотел устроить Цывину во МХАТ, но Олег Николаевич сказал: «Нет. И не потому, что Ира плохая актриса. Это оскорбит память Лили». Тогда Евгений Александрович стал просить, чтобы его меньше занимали, ссылаясь на плохое самочувствие и больное сердце. А Ефремов узнал, что он играет с Цывиной в антрепризе, и возмутился: «На стороне ты можешь работать, а в театре – нет, сердце болит? Ну так выходи на пенсию!» Даже я удивилась:

– Олег Николаевич, зачем вы так? Это все-таки Евстигнеев!

– Вот именно поэтому я и не могу терпеть его вранье!..»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Из книги автора

Олег Детский театр Итак, в МХАТ Ефремова не взяли. Более того, его… вообще никуда не взяли. Почему? Загадка. То ли не увидели в нем какого-то особого таланта, то ли еще что-то. Тогда все тот же В. Виленкин встретился с худруком Центрального детского театра Ольгой Пыжовой и

Из книги автора

Олег Перед «Современником» В последние два года своего пребывания в ЦДТ Ефремов сыграл четыре новые роли: Саню Григорьева в «Двух капитанах» В. Каверина (1955), Кочергина в «Дочке» В. Каверина (1956), Монкса в «Оливере Твисте» Ч. Диккенса (1956) и Самозванца в «Борисе Годунове»

Из книги автора

Олег «Современник» – начало Итак, еще будучи актером ЦДТ, Ефремов становится руководителем театра-студии (нормальным театром он станет в 1964 году) под названием «Современник». Это был первый в послевоенной истории страны театр, рожденный свободным творческим

Из книги автора

Олег Кинематограф Мимо такого талантливого актера, как Олег Ефремов, никак не мог пройти советский кинематограф. Тем более тогда, в 50-х годах, когда в советском искусстве наступила новая эпоха – приход в искусство молодого послевоенного поколения. А первым фильмом с

Из книги автора

Олег Против Сталина После того как в середине октября 1964 года был отправлен на пенсию Н. Хрущев и к власти пришел Леонид Брежнев, либеральная часть советской элиты замерла в ожидании, что будет с «культом личности Сталина» – его продолжат раскручивать или заморозят? От

Из книги автора

Олег Из «Современника» в МХАТ – герой или предатель Спектакль «Чайка» станет последней постановкой Олега Ефремова в «Современнике». Всего же за 14 лет работы в этом театре наш герой поставит 18 спектаклей плюс еще один («Матросская тишина»), который выпущен в свет так и не

Из книги автора

Олег Премьеры в МХАТе Поскольку инициаторами прихода Ефремова в МХАТ были «великие старики и старухи» Художественного театра, то вновь прибывшему пришлось опираться в первую очередь именно на них: на Марка Прудкина, Михаила Яншина, Аллу Тарасову, Ангелину Степанову,

Из книги автора

Олег МХАТ – первые смерти Как уже отмечалось, приход Ефремова в МХАТ большинством труппы был встречен с огромным энтузиазмом. Многие поверили, что после этого жизнь прославленного театра изменится к лучшему. Но были и скептики, вроде педагога Школы-студии МХАТа

Из книги автора

Олег «О, ептать, Живков!» Как уже говорилось ранее, Олег Ефремов был слаб по части чрезмерного употребления алкоголя и на этой почве с ним случались разные неприятные истории. Правда, на его карьере они нисколько не сказывались. Хотя могли бы. Но ему все сходило с рук по

Из книги автора

Олег МХАТ – новые смерти Как мы помним, после прихода в МХАТ Олега Ефремова среди «великих стариков и старух» Художественного театра начался настоящий мор – они стали уходить из жизни один за другим. Так, только в период с августа 1971 по апрель 1973 года умерли восемь

Из книги автора

Олег Дочь Анастасия Раз уж речь зашла о детях Ефремова, то самое время вспомнить и его дочь от первого брака (с Ириной Мазурук) – Анастасию, которая в 1977 году отметила 20-летие и была уже вполне самостоятельным человеком. Напомним, что официальной регистрации в ЗАГСе у

Из книги автора

Олег Житье-бытье – 80-е Но оставим на время творческие дела Ефремова и поговорим о его повседневной жизни. И снова обратимся к воспоминаниям его тогдашней возлюбленной Светланы Родиной:«Ефремов не был скупым. Никогда не жался, если мы шли обедать в дорогой ресторан,

Из книги автора

Олег Ефремов Театральные работы АктерЦентральный детский театр (ЦДТ) (1949–1957)1949 – «Ее друзья» В. Розова. Постановка О. Пыжовой и Б. Бибикова – Володя Чернышев1949 – «Я хочу домой» С. Михалкова – Янис1950 – «Драгоценное зерно» А. Мусатова – Учитель1950 – «Город мастеров»

4 декабря Минкультуры РФ уволило Татьяну Доронину с поста художественного руководителя МХАТа имени Горького. Она возглавляла театр последние 30 лет. Новым худруком заведения стал продюсер и театральный режиссер Эдуард Бояков - бывший руководитель театра «Практика» и премии «Золотая маска». Доронина тоже останется в театре - на специально учрежденной должности президента МХАТа. Рассказываем, как она пришла на сцену, возглавила МХАТ и что будет с театром в ближайшем будущем.

МХАТ: начало

Московский художественно-общедоступный театр, впоследствии получивший название МХАТ, был основан Константином Станиславским и Владимиром Немировичем-Данченко в 1898 году. Тогда же на его сцене состоялась премьера спектакля «Чайка», ставшего визитной карточкой театра. В 1901 году заведение переименовали в Московский художественный театр и перевели в здание в Камергерском переулке, где сейчас располагается МХТ имени Чехова.

Татьяна Доронина пришла в труппу МХАТа в 1966 году - этому предшествовала работа в Сталинградском областном драматическом театре имени Горького, Ленинградском государственном театре имени Ленинского комсомола, Большого драматического театра имени Горького и две роли в кино.

На сцене МХАТа Доронина выступала до 1972 года. За это время она участвовала в постановках «На дне», «Братья Карамазовы», «Три сестры», «Дульсинея Тобосская» и других. Затем актриса перешла в Театр имени Маяковского, но в 1983-ем вернулась в МХАТ по приглашению художественного руководителя Олега Ефремова. До драматичного разделения театра она успела сыграть роли в двух спектаклях - поставленной Ефремовым «Скамейке» и «На всякого мудреца довольно простоты».

Разделение театра

В 1987 году МХАТ разделился на два театра - МХАТ имени Чехова во главе с Олегом Ефремовым и МХАТ имени Горького, который возглавила Татьяна Доронина.

По словам коллег, Ефремов постоянно пытался реформировать театр - для этого он вводил основной, вспомогательный и переменный составы, но, как правило, это заканчивалось скандалами. С приходом к власти Михаила Горбачева, который подружился с Ефремовым, режиссер решился на крайние меры, и по Москве стали распространяться слухи о разделении театра.

Ефремов уходил в здание в Камергерском переулке и забирал с собой лучшую половину труппы - известных актеров, «сливки» театрального сообщества. Остальные - артисты преклонного возраста и актеры «второго плана» - обратились к Татьяне Дорониной с просьбой возглавить собственную труппу. И актриса, чьи отношения с Олегом Ефремовым к тому времени окончательно испортились из-за отсутствия ролей, согласилась, оставшись в здании на Тверском бульваре с МХАТом имени Горького. Ефремов возглавил второй МХАТ - имени Чехова. А ведь еще совсем недавно Доронина и Ефремов дружили и даже играли влюбленных в фильмах «Три тополя на плющихе» и «Еще раз про любовь» (оба - 1968), а коллеги и зрители поговаривали, что артистов связывают романтические отношения.

Сложный период

Итак, в столице образовалось сразу два Московских художественных академических театра, которые в народе сразу разделили на «мужской» и «женский». При этом для Дорониной было принципиально сохранить за своим театром имя Максима Горького, и она это сделала.

Сама артистка считает, что ее театру сразу был объявлен бойкот. В МХАТ имени Горького до сих пор не часто заходят критики, а в первое время туда опасались приходить и режиссеры. А потому многие спектакли Дорониной приходилось ставить самостоятельно. А еще худрук до сих пор выходит на сцену - так, спектакль «Васса Железнова» с народной артисткой СССР в главной роли можно будет посмотреть 29 декабря, 26 января и 16 февраля.

Что будет дальше

Министр культуры РФ Владимир Мединский пообещал, что после смены руководства МХАТ имени Горького «сохранит свою патриотическую, яркую позицию» и будет развиваться. Более того, по его словам, поддержка театра со стороны Минкульта увеличится, при этом ни одна из успешных постановок не будет снята со сцены.

В свою очередь советник президента по вопросам культуры Владимир Толстой подчеркнул, что команду Дорониной, назначенной на должность президента театра, пополнят молодые специалисты, которые «смогут придать новое дыхание театральной жизни МХАТа».

Надо отметить, что заместителем худрука театра по творческой работе отныне будет заслуженный артист России Сергей Пускепалис, а по литературной части - писатель Захар Прилепин.

Как сообщает пресс-служба министерства, Татьяна Доронина поблагодарила Минкультуры России за бережное отношение к сотрудникам театра. Она согласилась «с позицией Владимира Мединского, что и актерский, и другие цеха надо сохранить». Также актриса заявила, что постарается помочь новым коллегам в вопросах «репертуарной политики». «На мой взгляд, самое важное - не становиться формалистами и сохранить тенденции реалистического театра», - заключила она.

По материалам eg.ru.