Что курдский референдум означает для будущего ирака. Станет ли Иракский Курдистан независимым государством

По вопросу о независимости. Около четырёх миллионов жителей, имеющих иракские паспорта, выразили своё мнение насчет того, стоит ли им оставаться в составе Ирака или создать своё государство.

Сама постановка вопроса неоднозначна. Фактически курды – самый большой в мире народ, не имеющий собственной государственности, – впервые за сто лет смогли официально и законно высказаться по насущной проблеме, ведь после соглашения Сайкс-Пико 1916 года курды были разделены между Турцией, Ираком, Ираном и Сирией, а ранее попытки получения независимости жёстко пресекались.

Хотя в Уставе ООН говорится о праве народов на самоопределение, Генеральный секретарь организации Антониу Гутерреш отнесся к данному референдуму со скепсисом и просил отложить его проведение. Подобные просьбы поступили от администрации США и правительств ряда европейских стран. Хотя Вашингтон на протяжении тридцати лет активно поддерживал курдов в Ираке, в том числе поставками оружия, в данном вопросе Белый дом оказался на стороне Багдада. За этим решением видно не столько желание контролировать весь Ирак, что у США не получается, сколько отсутствие стратегического видения и приемлемых политических методов.

Несмотря на протест Багдада, а также соседних Турции и Ирана , референдум состоялся. По данным избирательной комиссии Курдистана, в нём приняли участие 72.16 % населения, из них 92,7 % сказали «да». Для Турции и Ирана результаты референдума являются поводом для беспокойства в отношении своих территорий, населенных курдами, однако подходы двух стран отличаются.

Тесные связи курдов с Ираном были установлены ещё при шахе, до исламской революции 1979 года. Позже Иран поддерживал курдов во время десятилетней ирако-иранской войны, активизировались контакты и в последнее время – в 2014 г. в связи с продвижением «Исламского государства» (организация запрещена в России) Тегеран стал больше взаимодействовать с иракскими курдами по линии безопасности. На данный момент иранско-иракская граница в районе Курдистана открыта, через неё продолжают идти автокараваны с нефтью.

Турция имеет больше поводов для беспокойства в связи с действиями Рабочей партии Курдистана на своей территории. Конечно, идеальный проект независимого Курдистана подразумевает объединение всех четырёх зон – Бакур, Машуд, Рожава и Рожилат (буквально: Север, Юг, Запад, Восток), т. е. турецкой, иракской, сирийской и иранской территорий, населённых курдами. Однако сегодня такие воображаемые проекты, как правило, далеки от практического воплощения.

Что касается Багдада, его беспокоит не только возможность окончательного отделения Курдистана, но и потери других земель, которые официально не входят в зону ответственности Курдского регионального правительства. Постановка вопроса на референдуме была такой, что в нём упоминалась не только официальная курдская автономия в составе Ирака, но и курдские территории за пределами этой зоны.

Сложность в том, что границы некоторых территорий до сих пор не определены и являются спорными. Курдская сторона утверждает, что при Саддаме Хусейне большое количество курдов было выселено с их мест исторического проживания. Особенно это касалось нефтеносных районов в окрестностях Киркука. На их место были переселены лояльные режиму арабы. Багдад ответил на это постановлением парламента об отправке в эти районы, где находятся отряды пешмерга, военной силы. Кроме того, Багдад дал трое суток на то, чтобы курды передали полный контроль над границей и аэропортами в Эрбиле и Сулеймании.

Правда, ввод войск на спорные территории нарушает статью 9 Конституции Ирака, где сказано, что "Вооруженные силы Ирака и силы безопасности не могут быть использованы против какой-либо части Ирака". Поэтому курды постановление иракского парламента не признают. В зоне Киркука сконцентрировано около 80 тысяч бойцов пешмерга, готовых противостоять Багдаду. По всей видимости, однако, никаких реальных действий против курдов предпринято не будет. Показательно, что, несмотря на серьезные риторические угрозы со стороны Турции, полёты в Курдистан из этой страны не отменены. Продолжают летать самолеты и из ряда европейских государств.

Кстати, в самом Курдистане считают, что ключевой игрок, который может поставить точку в решении вопроса о курдской независимости, это не США, а Иран. По крайней мере, так говорят инсайдерские источники из Эрбиля.

Однако в происходящем можно разглядеть не только тенденцию к распаду Ирака, но и возможность создания политического субъекта иного типа, а именно конфедерации. После демонтажа светской государственности страна была разорвана конфессиональными противоречиями. Если курды смогли выделиться и солидаризоваться на основе своей этнической идентичности, то арабское население было ввергнуто в войну по религиозному признаку. Поскольку США после оккупации при создании нового правительства сделали ставку на шиитов, это привело к дисбалансу и радикализации суннитов, в том числе к выступлениям «Аль-Каиды». В какой-то мере способствовало это и созданию ИГ, костяк которого составили офицеры-баасисты Саддама Хусейна. Больше всего в этой бойне пострадали арабы-христиане, а во время экспансии ИГ и йезиды – представители древнейшей религии, близкой к зороастризму.

При создании конфедерации возможно выделение суннитского и шиитского регионов. Ныне претензии курдов касаются не только постоянных задержек платежей за проданную нефть, но и банальных бюрократических проволочках, коррупции, а также проблем безопасности. Модель конфедерации могла бы стать решением не только для Ирака, но и послужить примером для других государств региона, которому присущи высокие уровни этнорелигиозного напряжения.

Разведывательно-аналитическая компания «Стратфор» ещё до проведения референдума отмечала роль России в перекраивании энергетической карты Ближнего Востока . Например, проект "Роснефти" в иракском Курдистане предусматривает годовую добычу 30 миллиардов кубических метров газа, создание новой инфраструктуры и её интеграцию в существующие трубопроводы. При этом часть топлива будет поставляться на местные заводы и распределительные участки, а другая транспортироваться в сторону Турции и далее в Европу. Соответственно, Анкара, испытывающая энергетический голод и давно потребляющая нефтяные ресурсы Курдистана (трубопровод Киркук – Джейхан с участком Так Так –Хурмала, введенным в 2013 г.) станет более лояльна к Эрбилю.

Ещё одна компания, ранее работавшая в Курдистане, это Pearl Petroleum Co. из ОАЭ. Есть договорённость, что часть активов этой компания будет использована для проекта, над которым работает «Роснефть». Такая связка может стать дополнительной гарантией стабильности региона.

В Иракском Курдистане прошел референдум по вопросу независимости от Багдада. Согласно предварительным данным, более 93% участников плебисцита поддержали идею объявления суверенитета. Об этом свидетельствуют данные после обработки около 9% бюллетеней, передают РИА «Новости» со ссылкой на Высшую независимую комиссию по референдуму и выборам в Курдистане.

По этим же данным, 6,71% избирателей высказались против отделения от Ирака. Всего в референдуме приняли участие около 3,3 млн человек, явка составила 72,16%.

Накануне дня голосования по поводу независимости Иракского Курдистана персоналу миссий ООН, расквартированных в автономном регионе, провели инструктаж по поводу безопасности. Начальство рекомендовало своим сотрудникам не покидать квартир и лагерей, если нет острой необходимости. А если и выходить на улицу, то в сопровождении других сотрудников.

«Арабы, ДАИШ (арабская аббревиатура запрещенного в России «Исламского государства»), может, иранцы, кто угодно может что-нибудь взорвать, — говорил накануне голосования корреспонденту «Газеты.Ru» один из жителей провинции Дохук по имени Шамаль. — Те, кто боится сильного и независимого курдского государства, могут испортить нам праздник. Референдум для нас — настоящий праздник».

Тихо и спокойно

Ночь накануне референдума выдалась в столице Иракского Курдистана Эрбиле непривычно тихой. Обычно на кольцевой автотрассе города до раннего утра проносятся друг за другом дорогие автомобили. Именно вдоль кольцевой расположены многие модные заведения, которые посещают состоятельные жители столицы и молодежь. Но в ночь перед голосованием автотрасса была почти пустой, а заведения закрывались раньше обычного из-за отсутствия посетителей.

Alaa Al-Marjani/Reuters Плакат в поддержку референдума о независимости Иракского Курдистана на улице Эрбиля, 24 сентября 2017 года

Сам день голосования также выдался на удивление тихим и спокойным. В автономии он был объявлен выходным. На улицах, даже в самом центре города, вокруг старинной крепости на холме, где обычно гуляют тысячи горожан и гостей, было поразительно безлюдно. Атмосфера совсем не походила на тот ажиотаж, который предшествовал дню голосования.

Избирательные участки были организованы в школах, зданиях местных администраций и на центральном стадионе Эрбиля.

Каждый участок охраняло значительное количество вооруженных полицейских, бойцов пешмарга и спецслужбы «Асаиш». Непосредственно на улицах при этом отсутствовали вооруженные патрули или спецтехника.

Посетителей тщательно досматривали по несколько раз перед тем, как пропустить внутрь. Многие желающие проголосовать приходили в национальных курдских костюмах, с флагами автономии либо шарфами в национальных — красно-бело-зеленых — цветах. Среди участников было заметно больше молодежи, чем представителей среднего возраста или пожилых людей.

Никаких инцидентов не наблюдалось и в Киркуке — самом спорном городе Иракского Курдистана. Помимо курдов, его населяют большие общины туркменов и арабов. В окрестностях расположены богатейшие месторождения нефти, которые и являются одним из ключевых факторов напряженности в отношениях между Эрбилем и Багдадом. Избирательные участки были организованы, по сообщениям Высшей независимой комиссии по выборам, исключительно в районах, населенных курдами.

К обеду количество желающих проголосовать на избирательных участках по всей автономии заметно возросло. А к вечеру даже кое-где образовались очереди. Поэтому участки закрывались не в 18 часов, как предполагалось изначально, а в 19 часов по местному времени.

Где-то и позже, если оставались желающие принять участие в плебисците.

Много заявлений без действий

В течение дня появлялись одно за другим громкие заявления по поводу референдума со стороны соседей иракских курдов — Турции и Ирана, а так же багдадского правительства. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган даже провел специальную пресс-конференцию в день голосования в Иракском Курдистане. Он заявил о намерении закрыть границу в ответ на референдум. Однако граница продолжала функционировать весь день в привычном режиме.

Между автономией и Турцией всего один пограничный переход — «Ибрагим Халиль». Именно через него идет основной поток курдской нефти — ее транспортировку осуществляют бензовозами. В свою очередь, в сторону автономии границу пересекают каждый час десятки фур с различными турецкими товарами. Закрытие перехода грозило бы коллапсу не только экономике Иракского Курдистана, но и отдельным сферам производства Турции, ориентированным на автономный регион.

Ahmed Jadallah/Reuters Сотрудники избирательной комиссии на участке в Эрбиле во время референдума о независимости Иракского Курдистана, 25 сентября 2017 года

Появившиеся в первой половине дня сообщения о якобы закрытии сухопутной границы с Ираном, также впоследствии не подтвердились. Из автономии в Иран транспортировка нефти идет также автотранспортом. А в обратном направлении ввозится значительное количество иранских продуктов.

Багдад пообещал отреагировать силовым вмешательством, в случае если будут ущемляться права меньшинств в Киркуке. Однако в итоге в этом спорном городе не было зафиксировано вообще никаких инцидентов.

Члены избирательных комиссий заявили РИА «Новости», что никакого давления со стороны федеральных иракских чиновников вообще не было в день голосования.

Да и сам президент Иракского Курдистана Масуд Барзани накануне дня голосования сделал ряд заявлений, давая понять, что сразу по результатам референдума провозглашения независимости не будет. Он, в частности, сказал, что готов к долгосрочным переговорам с федеральным правительством Ирака для реализации результатов плебесцита в автономии.

«Я хочу подчеркнуть, что этот референдум проводится не для того, чтобы расчертить границы. После проведения голосования мы готовы начать длительный процесс диалога с Багдадом, дать ему необходимое время — один, два года, — чтобы найти формулу добрососедства», — пояснил он планы правительства Иракского Курдистана.

В общем-то и среди людей, голосовавших на участках в Эрбиле, и опрошенных корреспондентом «Газеты.Ru», царило мнение, что в ближайшее время реального отделения от Ирака не будет. «Это лишь первый шаг, — сказал, например, уроженец Эрбиля, отец 4 детей по имени Махмуд. — Но это очень важный шаг. Мы заслужили независимость. Мы хотим жить в своем собственном государстве. Завтра мы, конечно, не проснемся независимыми. Но наш референдум невозможно будет игнорировать, и в итоге он даст возможность, чтобы появилось государство Курдистан».

Ahmed Jadallah/Reuters Голосование на референдуме о независимости Иракского Курдистана в Эрбиле, 25 сентября 2017 года

На самом деле, Масуд Барзани оказался между молотом и наковальней. Он смог мобилизовать и сплотить вокруг себя большинство жителей автономии. Они сделали свой выбор и проголосовали. Теперь должен принимать решение Барзани, что делать с итогами референдума. Отказаться от дальнейших шагов в пользу независимости — значит предать интересы собственного народа.

Провозгласить независимость — пойти против соседних государств, возможно, ввязаться в вооруженный конфликт с Багдадом.

Вероятно, наилучшим в его случае будет сейчас уйти на политическую пенсию. Уйти национальным лидером, дав иракским курдам надежду, что в ближайшей перспективе у них появится свое государство. О возможности отхода от политических дел Масуд Барзани как раз заявил накануне референдума в интервью американскому телеканалу Sky News. Он сказал, что, вероятно, 1 ноября будут проведены выборы президента автономии. Причем свою кандидатуру он выставлять не намерен.

Специалисты по Ближнему Востоку пребывают в напряженном ожидании, первую оценку результатов курдского референдума 25 сентября мы очевидно получим от них не ранее 26-го: реноме серьезного эксперта не позволяет спешить. Здесь нет ни грана иронии, просто автор не относит себя к специалистам по данному региону и может позволить себе быть чуточку легковесным.

Ясно одно: референдум состоится и… в общем-то, это всё. Максимум того, на что решится Эрбиль, это провозглашение «начала» обретения независимости, некоего переходного периода, возможно, до 1 января, 21 марта (Ноуруз) или даже 25 сентября 2018 года, по истечении которого, какими бы ни были результаты переговоров с Багдадом, Курдистан автоматически будет считать себя полностью независимым.

Пока же необходимо, чтобы улеглись страсти, чтобы соседи убедились, что Курдистан, создает свою армию, вводит собственную валюту, открывает диппредставительства - а мир не перевернулся. (Сегодня пешмерга это формально только подразделение национальной гвардии Ирака, почти не имеющее тяжелых вооружений и авиации, и у Иракского Курдистана уже есть 13 представительств, в т. ч. в Москве, имеющих прямые контакты с МИД страны пребывания и даже выдающих визы для посещения Курдистана.)

Должен выдохнуть и привыкнуть к новым реалиям и «весь цивилизованный мир». Судя по заявлениям на достаточно высоком уровне, независимость Курдистана уже в переходной период могут признать, по меньшей мере, три-четыре европейских государства.

И самая важная причина, препятствующая немедленному провозглашению независимости, это неурегулированность вопроса границы Иракского Курдистана почти на всем ее протяжении с «остающимся Ираком». Провозглашение независимости в спорных границах это фактически объявление войны Багдаду.

Да, курды воспользовались борьбой с ИГИЛ (террористическая группировка, запрещена в РФ - прим. EADaily ) для того, чтобы расширить контролируемую территорию за пределы автономного региона, определенного конституцией Ирака. Но расширили за счет районов, населенных преимущественно курдами: Киркук, Ханакин, восток Ниневии, Синджар (по-курдски - Шенгала).

Судя по всему, в Эрбиле стараются всячески избежать столкновения. Несмотря на воинственные заявления некоторых командиров, пешмерга так и не вошли в десятки курдских деревень, лежащих чересполосно с арабскими в восточной части Ниневийской долины.

Еще несколько десятков курдских деревень до сих пор остаются в районе Хавиджи - в последнем анклаве ИГИЛ в центральном Ираке между Курдистаном и районами, контролируемыми центральным правительством. Багдад до последнего оттягивал начало операции по освобождению Хавиджи, «приберегая» ее как фактор риска для Эрбиля. Наступление началось только 22 сентября, за три дня до референдума. Курды пока не вмешиваются, явно опасаясь «случайного» столкновения с армией Ирака, которое Багдад смог бы использовать как повод для широкомасштабного конфликта. (К тому же нефтяные поля Киркука лежат к северу от Хавиджи и уже находятся под контролем курдов.)

Кстати, об энергоносителях. А также об одном из последствий еще не прошедшего референдума.

Более трех месяцев с момента объявления 7 июня о проведении всенародного голосования по вопросу независимости Запад стремился «соблюсти баланс» между Багдадом и Эрбилем, делая противоречивые заявления и совершая не менее противоречивые поступки. Так, практически в один день одни представители США заявляли о приверженности территориальной целостности Ирака, а другие усаживали за стол переговоров с курдскими партиями, поддерживающими референдум, две партии, отказывающиеся его поддержать: «Движение за перемены» (Горран) и Исламскую группу Курдистана (ИГК, «Комал»). Об этом ниже.

В последние же полторы недели, когда об отмене голосования уже не могло быть и речи, США, Франция, Британия, Германия дали последний символический залп в поддержку «единства Ирака», сделав ну очень жесткие заявления с требованием перенести референдум. Впрочем, в Багдаде, где прекрасно понимают лицемерие этих заявлений, их пафос не оценили.

Россия не надувала щеки, не претендовала на роль вершителя судеб Ирака и курдского народа, и принципиально отказалась высказывать поддержку или осуждение референдума. В какой бы форме ни задавались вопросы российским официальным лицам, фабула ответа укладывалась в заявление главы МИД РФ Сергея Лаврова от июля этого года: «Россия заинтересована в том, чтобы курдский народ, подобно любому другому, мог реализовать свои надежды и чаяния в рамках существующих международно-правовых норм».

Всё, в чем заинтересована Россия, это развитие экономических отношений с этой страной. Или с двумя этими странами, если таков будет результат разрешения внутреннего конфликта. Соответственно, исходя из целей экономического сотрудничества, Россия заинтересована в мире в этой стране (странах). Всё просто. Здесь - бизнес и никаких претензий на большее, на участие в решении судеб Ирака и Курдистана.

Не сразу, но с этой позицией России смирились и Багдад, и Эрбиль, они сочли ее более честной, чем позиция западных партнеров. Эрбиль смирился с тем, что Россия продает Багдаду вооружения, включая танки Т-90С. Багдад спокойно воспринимает участие России в развитии нефтегазовой отрасли Иракского Курдистана.

Обеспокоенные политическими рисками, спровоцированными двусмысленной политикой своих правительств и возможной негативной реакцией как Багдада, так и Эрбиля, западные компании заморозили ряд инвестиционных проектов в курдском регионе. В результате, как сообщило на днях агентство Reuters со ссылкой на высокопоставленные источники в Эрбиле, ключевым инвестором в Иракский Курдистан стала Россия, обойдя США и Турцию. Свыше $ 4 млрд вложила в регион только компания «Роснефть», в том числе в проект по строительству сети газопроводов для внутреннего потребителя, о чем компания объявила в середине сентября. Эта же компания с 2020 года может стать ведущим экспортером энергоносителей Курдистана на европейские рынки.

Еще раз: независимо от того, как сложатся отношения Багдада и Эрбиля, газ будет нужен предприятиям, городам и деревням на этой земле. Эта позиция России устраивает обе стороны. И это, несомненно, победа России. Победа, доступная любой стране, готовой руководствоваться прагматизмом.

Что касается других последствий референдума о независимости 25 сентября, то можно надеяться, что конфликты при голосовании в «спорных районах» не выйдут далеко за рамки психологического давления, цель которого - лучшие позиции в неизбежных переговорах об условиях «развода».

Похоже, что шиитская милиция Хашд аш-Шааби («Силы народной мобилизации») всерьез нацелена на захват южной части Шенгалы, включая сам город Синджар на трассе Мосул - Ракка. Задачу облегчает то, что эту территорию контролируют в основном отряды Рабочей партии Курдистана (РПК) и сирийских курдов, находящихся в остром конфликте с Эрбилем и подвергающихся также атакам турецкой авиации. Эрбиль в свою очередь заинтересован в установлении полного контроля над городом Туз-Хармато, врезающимся в территорию Курдистана и частично контролируемым шаабистами.

Но в целом полномасштабное наступление иракской армии вряд ли возможно: массированная атака Багдада на курдские районы, кадры жертв и разрушений только подтвердят аргументацию курдов в пользу отделения от «страны, уничтожавшей их в течение 100 лет». И ускорят признание Курдистана со стороны европейских государств, во многих из которых (Скандинавия, Бенилюкс и даже некоторые восточноевропейские) борьба курдов встречает растущее сочувствие.

В течение последних нескольких лет лояльность Эрбиля Анкаре достигла предела. Ради улучшения отношений с Турцией региональное правительство Курдистана полностью разорвало отношения с РПК, ведущей партизанскую войну на территории северного соседа. Понятно, что в эти судьбоносные дни Эрбиль тем более не даст Анкаре повода для атаки. И конечно, Запад не допустит вооруженного вмешательства Ирана. В арсенале этого соседа остается отстрел курдских крестьян-контрабандистов, таскающих в Иран сигареты и спутниковые антенны.

В то же время в Багдаде, Анкаре и Тегеране понимают, какой приз стоит на кону - грубо говоря, масса бонусов и трубопроводы через ту страну, которая признает Курдистан. Довольно интересно наблюдать, как почти одновременно обсуждались фактически взаимоисключающие проекты.

Таким образом, можно с большой долей уверенности сказать, что границы территорий, контролируемых Эрбилем на сегодня, и станут в своей основе границами Курдского государства. Разве что Эрбиль все же решится принять участие в операции по освобождению Хавиджи и присоединит ее «курдский угол».

Не оправдались и надежды на раскол курдов. Прививка без преувеличения позорной гражданской войны середины 1990-х сделала свое дело. Но по порядку.

Курды действительно сражались за свою независимость 100 лет. Этой борьбы, как национального движения, не могло быть до 1918 года, когда Курдистан был частью двух империй: Османской и Персидской. Захват Антантой в 1917 году арабских владений и раздел Османской империи в следующем году привели к образованию национальных государств: независимого турецкого и подмандатных Британии и Франции арабских: Сирии и Ирака. В 1925 году в Иране была свергнута тюркская династия Каджаров и началось строительство собственно персидского (фарси, иранского) национального государства (хотя, строго говоря, и новая династия Пехлеви была тюркской по происхождению).

Единственным крупным народом, не получившим своего государства и, более того, оказавшимся разделенным между четырьмя национальными государствами, оказались курды. После Второй Мировой войны национально-освободительное движение курдов переросло в практически непрерывное восстание и стало фактором международной политики.

Честная история Курдистана будет написана не скоро, но суть полувекового периода с середины 1940-х по середину 1990-х можно охарактеризовать так: все - Турция, Иран, Ирак и Сирия - использовали курдов в борьбе друг против друга, а курды использовали их всех в своей борьбе.

Получилось, как в суданско-эфиопском конфликте: Судан десятилетиями подкармливал эритрейских повстанцев, а Эфиопия - южносуданских. В конечном счете, Эфиопия осталась без Эритреи и выхода к морю, а Судан - без Южного Судана и его нефти.

Справедливости ради добавим, что в курдские дела в своих интересах вмешивались и другие игроки, например, Советский Союз, способствовавший созданию в 1946 году на территории оккупированного СССР и Британией Ирана курдской Мехабадской Республики. Республика не выстояла, но целый год существования первого в новой истории национального курдского государства оказал огромное влияние на настроения народа.

С разгромом Саддама Хусейна в ходе операции «Буря в пустыне» в 1991 году большая часть Иракского Курдистана фактически добилась независимости. Вот тут-то и проявились «болезни роста». Дело в том, что регионе действовали две партизанские группировки: Демократическая Партия Курдистана (ДПК) во главе с кланом Барзани и Патриотический Союз Курдистана (ПСК) клана Талабани.

Понятно, что антипартизанские подразделения армии Саддама в свое время сами освоили партизанские методы борьбы в горах. Поэтому чтобы избежать случайных столкновений со своими, ДПК и ПСК разделили Курдистан на две оперативные зоны: ДПК работала на севере, ПСК на юге, включая Эрбиль. При этом, как и положено партизанам, две группировки, скажем так, остро конкурировали в борьбе за ресурсы: каждый командир в первую очередь заботится об обеспечении своего отряда, такова жестокая правда любой войны.

В 1992 году в Курдистане прошли первые выборы. Победу с минимальным перевесом одержала ДПК. Договориться «по справедливости» не удалось и в мае 1994 года случилось немыслимое - началась гражданская война. Абсурдность происходящего постоянно давала надежду, что на следующей неделе война точно прекратится. Но она продолжалась, а перемирия срывались. И все же действовал какой-то кодекс чести.

Один из курдских товарищей рассказывал в частной беседе, как иногда происходили столкновения: «Поняли, что напоролись на тех. Бьем в воздух со всех стволов. Они тоже. Ага! У них стволов больше. Отходим. Они молчат, дают отойти».

Но у войны своя логика. В 1996-м ПСК обратилась за помощью к Тегерану, ДПК - к Багдаду. Как вели себя иранские и особенно иракские войска в отношении мирного населения и пленных рассказывать не будем. У руководства обеих партий хватило разума понять, в какую пропасть они столкнули страну, в следующем году было заключено перемирие, а еще через год мирное соглашение.

Сейчас было бы приятно повторить слова про «прививку», рассказать, как не любят курды вспоминать эту страницу своей истории и т. п., но, увы, говорить о том, что курды полностью преодолели ее, пока рано.

В 2015 году парламент Иракского Курдистана приостановил работу. Причиной стало решение президента Масуда Барзани остаться на своем посту ввиду «угроз курдскому народу», исходящих от «Исламского государства», несмотря на истечение срока полномочий. Бунт в парламенте подняли депутаты второй по численности фракции от партии «Движение за перемены» (Горран). Партия откололась от ПСК в 2009 году и потеснила «материнскую партию» на третье место.

Программу Горран можно выразить фразой: «Хватит партизанщины!». А также: хватит раздутого государственного аппарата и хватит непотизма. Горран не устраивает ситуация, когда при президенте Масуде Барзани правительство возглавляет его племянник Нечирван Барзани , а Совбез - сын Масрур Барзани .

Сразу после заявления Масуда Барзани о назначении референдума партия Горран выступила с протестом, заявив, что назначить референдум может только парламент Курдской автономии. Начались мучительные переговоры, в результате которых было принято решение провести новые парламентские выборы 1 ноября. Парламент старого созыва удалось собрать всего за неделю до референдума (с минимальным кворумом и без Горран и Комал, которые, не возражая против созыва парламента, «решили пропустить заседание»). Наконец, Барзани клятвенно пообещал, что ни он, ни его родственники не будут участвовать в новых президентских выборах.

В последнем обещании, на наш взгляд, есть некоторая доля лукавства: одно из ключевых требований Горран, которое поддержали ПСК и некоторые другие партии - преобразование Курдистана в парламентскую республику, где президент будет иметь только номинальные функции. Так что отказ от президентских амбиций теперь ни для кого большой потерей не является.

Буквально за несколько часов до наступления 25 сентября Движение за перемены - Горран и Исламская группа Курдистана - Комал все же призвали своих сторонников сказать на референдуме «Да» независимости. Ясно, что это и их цель, а партийные разногласия не должны вредить общему делу. Тем более, что через месяц с небольшим - парламентские выборы, а «отцом независимости» и без того оказался Масуд Барзани с его ДПК.

И еще одно уже почти неизбежное последствие курдского референдума для Ирака и соседней Сирии.

Оставшись без курдов, шиитско-суннитская федерация окажется совершенно нежизнеспособной ввиду абсолютного преобладания шиитов в населении страны (75−80%), еще более резкого преобладания последних в органах власти, с учетом крайне напряженных отношений между этими общинами и того, что почти все запасы нефти и газа Ирака без Курдистана находятся на шиитском юге.

Сегодня иракские войска зачищают от ИГИЛ последнюю (и самую крупную) иракскую провинцию Анбар, населенную суннитами. И одновременно зреет недовольство в уже освобожденной части Анбара. Суннитские лидеры провинции еще два месяца назад пригрозили центральному правительству бойкотом, если оно продолжит блокировать связи Анбара с западной, суннитской, частью Багдада. Режим на контрольно-пропускных пунктах был несколько ослаблен, но каждое новое сообщение или слухи о произволе или поборах на КПП вызывает бурю возмущения.

К западу от иракской провинции Анбар лежит сирийская провинция Дейр-эз-Зор, частично остающаяся под контролем ИГИЛ. Легко, устроившись на диване, отмечать ошибки сирийского командования в конце седьмого года войны, когда армия пополняется мальчишками, которым в начале войны было по 10−11 лет. Но ошибка, видимо, все же имела место, и она может обойтись Сирии потерей еще пятой части нефтегазовых запасов в дополнение к двум пятым, находящимся на курдском севере. Речь о нефтегазовых месторождениях провинции Дейр-эз-Зор, которые тянутся вдоль Евфрата по обоим берегам преимущественно ниже города Дейр-эз-Зор и, к сожалению, преимущественно вдоль левого, северо-восточного берега.

Естественное желание командования сирийской армии закончить одну операцию - добить ИГИЛ в Акербатском котле - прежде чем переходить к другой - наступлению на Дейр-эз-Зор - было основано на убеждении, что заявления Сирийских Демократических Сил (СДС), действующих под эгидой США, об их скором наступлении на Дейр-эз-Зор - блеф. В результате и Акербатский котел до сих пор не дочищен, но пришлось срочно перебрасывать силы и прорываться к южной, правобережной части Дер-эз-Зора, три года в окружении удерживаемой сирийской армией, когда к северной окраине левобережной части города подходили подразделения СДС.

Формально СДС считаются арабо-курдской коалицией. Фактически ее боеспособность держится исключительно на курдских подразделениях правящей в Сирийском Курдистане партии Демократический Союз (ПДС, более распространена курдская аббревиатура PYD), которую в Турции называют «сирийским крылом РПК» и так же считают террористической организацией.

ПДС - партия левая, демократическая, с одной стороны получает оружие, инструкторов и поддержку на земле и с воздуха от США, с другой - сражается в союзе с Коммунистической партией / Марксистко-Ленинской Освободительной армией рабочих и крестьян Турции. 14 августа этого года в бою погиб один из легендарных командиров КПТ Нубар Озанян . В том же бою были ранены трое его бойцов: иранец, канадец и сардинец (курдские товарищи подсказывают, что есть мнение, что за сардинцев-итальянцев выдают себя корсиканцы - граждане Франции).

Вполне возможно, что в отдельных операциях против ИГИЛ бойцы КПТ и интернационалисты сражались плечом к плечу с американским спецназом. Вот такие случаются альянсы. Американцы пошли на этот союз не от хорошей жизни, а только тогда, когда убедились, что сирийские курды - единственная сила, которая позволит им остаться в числе победителей в этой войне, принять участие в решении судьбы Сирии. Курды же верят, что после разгрома ИГИЛ американцы не сдадут их Турции. Что ж, верить - их право.

Арабские подразделения СДС играют вспомогательную роль, предпочитая охранные функции и категорически отказываясь покидать территории своих племен. Поэтому штурмовать Ракку и другие арабские города, которые ни при каком раскладе не будут присоединены к Сирийскому Курдистану (Рожаве) приходится все-таки курдам. Впрочем, под нажимом США курды отказались и от Рожавы: контролируемые СДС территории теперь называются «Федеративная система Северной Сирии».

Взятие Ракки затянулось и сирийское командование надеялось, что курды смогут (в своих интересах, разумеется) увильнуть от наступления на левом берегу провинции Дейр-эз-Зор. Но американцам, видимо, удалось сделать курдам предложение, от которого невозможно отказаться. Нельзя сказать, что курды рвутся из всех сухожилий, но задача форсировать Евфрат перед ними, по всей видимости, не стоит. Они просто занимают одно месторождение за другим.

Сирийская армия с большим трудом смогла занять два плацдарма на левом берегу, но эти плацдармы тут же «обволокли» СДС. Российская сторона обвинила «союзников» в том, что те сбросили воду на плотине Табка, чтобы затруднить сирийской армии форсирование Евфрата, указала на факты обстрела сирийских частей со стороны СДС и, наконец, предоставила снимки воздушной разведки, на которых американские «хаммеры» запечатлены в расположении опорного пункта ИГИЛ.

Но, очевидно, придется смириться с тем, что река Евфрат станет границей между территориями, контролируемыми Дамаском и СДС. Два анклава сирийской армии далеко на курдском севере, в районе городов Камышло и Хасеке, в лучшем случае удастся разменять на большой курдский плацдарм на правобережье Евфрата у Ракки.

После отделения Иракского Курдистана и неизбежного последующего отделения от шиитского Ирака суннитского государства к нему отойдет и сирийское левобережье Евфрата за исключением курдских кантонов вдоль турецкой границы.

Такой прогноз может показаться слишком самоуверенным, но дело в том, что создание Курдского Государства действительно станет потрясением для Ближнего Востока и не только. Это будет государство, возникшее не в устоявшихся границах колонии или автономии, а в границах, которые в значительной мере определил успех боевых действий.

Несомненно, что-то, что сработало в Ираке, может сработать и в Сирии. То есть те линии «временных разделов», которые складываются буквально на наших глазах, станут межгосударственными границами. Можно считать, что признание Курдистана и его границ откроет «ящик Пандоры», а можно наоборот - что оно откроет, легитимирует новые возможности решения конфликтов. И не только в Сирии. Таким образом никакой прогноз последствий сегодняшнего референдума не будет слишком смелым.

Альберт Акопян (Урумов)

Подпишитесь на нас

Цифры 25 и 9 — дата проведения официального допустимого статьей 140 конституции Ирака референдума — стали практически символами независимости Иракского Курдистана. Те из местных жителей, кому не хватает денег для покупки красочного баннера, призывающего к голосованию, просто пишут на своих автомобилях или стенах эти цифры. Повсеместно на улицах, над входами в магазины, в гостиницы, в кафе, на базарах, на боковых и задних окнах автомобилей прикреплены флаги автономии Иракский Курдистан.

Такого количества флагов никогда еще здесь не было. Раньше курдское население региона — даже в период активных боевых действий против Исламского государства (ИГ, организация запрещена в России) — не было столь сплоченным, как перед голосованием 25 сентября. На базарах продаются компакт диски с песнями, посвященными референдуму и лидеру автономии Масуду Барзани, футболки с надписями «референдум» и «голосуй за». Курды действительно хотят своего государства, хотя среди сторонников референдума хватает скептиков, считающих, что голосование вряд ли что-то кардинально изменит.

Вместе ради свободы

Хотя операция по освобождению Мосула закончилась еще в середине июля, совсем мало курдов стремятся туда возвращаться. Восточная часть города до лета 2014-го года (когда город был захвачен боевиками ИГ) была населена в значительной степени именно этим народом. И хотя иракская армия и полиция заявляют сейчас, что уверено контролируют обстановку в освобожденном городе, неарабское население предпочитает не возвращаться в свои дома, даже если они остались целы.

«Полиция и армия — арабы. А арабам мы больше не верим, — говорит 23-летний курд Шариф, уроженец Мосула. — После того, как арабы-сунниты поддержали ИГ, мы не можем им верить, мы не хотим жить с ними вместе».

Сейчас Шариф — беженец. Живет у родственников в городе Дохук, административном центре одноименной области автономного Иракского Курдистана. И несмотря на то, что он родился за пределами автономии, у него есть право голосовать на референдуме и он им намерен воспользоваться. «Конечно, я буду голосовать за независимость, — продолжает Шириф. — Мы заслужили независимость. Своими страданиями заслужили ее».

Другой беженец из Мосула — Нишван, довольно состоятельный предприниматель, занимается производством бумажных салфеток. Он трижды съездил в родной город после окончания там военных действий. Оценил перспективы возобновления бизнеса. «Это небезопасно. Богатого человека, не являющегося арабом-суннитом, в Мосуле могут похитить. А я хочу жить в безопасности и спокойствии», — поделился с «Газетой.Ru» наблюдениями Нишван.

Следуя этим соображениям, он предпочитает оставаться в Эрбиле, столице Иракского Курдистана. Бизнесмен также намерен участвовать в референдуме и голосовать за независимость. «Мне бы хотелось, чтобы наш референдум что-то изменил, чтобы появилось курдское независимое свободное и сильное государство, но, если честно, я не очень в это верю», — заключает Нишван.

Если референдум ничего не изменит, то он планирует эмигрировать на Украину или в США.

В целом, мотивация у большинства курдов, с которыми довелось пообщаться корреспонденту «Газеты.Ru», одна и та же: мы не хотим жить с арабами. Появление ИГ, захват радикалами множества курдских районов, поддержка ИГ арабами-суннитами — основные причины, которые толкают людей на участие в референдуме.

Эмоции в Иракском Курдистане от предстоящего референдума можно сравнить, пожалуй, лишь с воодушевлением, которое царило в регионе после американской оккупации Ирака в 2003 году. Курды длительное время подвергались атакам (в том числе, с помощью химического оружия в 1988 году) со стороны режима Саддама Хусейна. Поэтому его свержение они связывали с окончанием своих бед. Однако спустя несколько лет появились другие беды: коррупция, противостояние политических партий, имеющих свои военизированные формирования пешмерга, и периодические трения с новым, казалось бы, более демократическим правительством в Багдаде.

Подготовка к референдуму объединила большинство жителей автономии. Президент Иракского Курдистана Масуд Барзани совершил турне по основным городам региона, выступая за необходимость независимости. Десятки тысяч людей собрались на митинг с его участием даже в городе Сулеймания, что невозможно было вообразить еще полгода назад. В Сулеймании и одноименной области правит партия «Патриотический союз Курдистана» (ПСК), длительное время являвшаяся оппозиционной Барзани и его «Демократической партии Курдистана» (ДПК).

Вместе с Барзани лидеры ПСК участвовали в финальном митинге турне в Эрбиле, который собрал свыше ста тысяч участников.

Результаты референдума не вызывают сомнения уже сейчас. Абсолютное большинство тех, кто придет на избирательные участки, проголосуют за независимость. Но вот, что будет дальше и с теми, кто референдум отвергает, совсем не ясно.

Пересмотр библейских границ

Городок Алькош населяют всего около 5 тысяч жителей. Все они — ассирийцы, принадлежащие к Халдейской католической церкви. В городке расположены три действующих монастыря, четыре церкви и один заброшенный монастырь — один из самых старых на Ближнем Востоке. В своих оценках предстоящего референдума в разговоре с незнакомым журналистом жители городка очень осторожны. Они не говорят «да, мы за независимый Иракский Курдистан», «нет, мы хотим жить в едином федеральном Ираке». Хотя даже их уклончивые ответы свидетельствуют уже о многом.

Весной Алькош стал одним из эпицентров сопротивления референдуму. Местные жители проводили митинги против смены местного мэра без проведения выборов. Мэра решили сменить власти Эрбиля. Сняв с должности выбранного, который вел себя достаточно строптиво с властями автономии, посредством простого бюрократического решения назначили более лояльного. На акциях протеста жители Алькоша заявляли, что не считают себя частью Иракского Курдистана, а входят в состав провинции Найнава, подчиняющейся Багдаду. Поэтому отказываются принимать участие в курдском референдуме.

В отличие от курдских городов, в Алькоше практически нет флагов Иракского Курдистана. Они видны лишь на здании, где квартирует пешмерга ДПК, и на здании муниципалитета. Единственный плакат, призывающий участвовать в референдуме — на том же муниципалитете. При этом, помимо пешмерга, охраной правопорядка в городке заняты и служащие иракской федеральной полиции.

Алькош горами отделен от курдских районов. Он расположен на самой восточной окраине Ниневийской равнины, которая является одним из первых центров распространения христианства на Ближнем Востоке. Иракские христиане в массе своей выступают за создание собственной автономии в составе федерального Ирака.

Служащий федеральной полиции Ильхаб, охраняющий старинный покинутый монастырь Раббан Хормизд, не говорит прямо, что против референдума. Но отвечая на вопросы, он говорит: «мы — иракцы», «у нас в Ираке». Алькош он называет спорной территорией. Подчиненным Эрбилю городок стал после появления там пешмерга ДПК летом 2014-го, когда иракская армия в панике оставила Ниневийскую равнину без защиты и туда из Мосула двинулись отряды ИГ.

Не поддерживают проведение референдума представители другого этно-конфессионального меньшинства — езиды. Они не скрывают, что боятся курдского национализма. Езидам приходится постоянно сталкиваться с дискриминацией со стороны курдов-суннитов (абсолютное большинство жителей Иракского Курдистана).

«Они с нами за один стол не садятся есть, — говорит езид Сами. — Осуждают нас за наши верования. Зачем нам тогда поддерживать их референдум?»

С учетом такого инструмента сдерживания как меньшинства внутри автономии, чьи права, так же как и курдов, гарантируются 140 статьей конституции, перспективы сегодняшнего плебесцита остаются туманными. Для Масуда Барзани отказ от формализации на внешнеполитическом уровне результатов референдума станет политической смертью. Если он откажется столь же настырно продвигать итоги голосования, которые ясны уже сейчас, то в регионе обострятся все старые проблемы: коррупция, политические конфронтации и продолжающийся экономический кризис. Итогом могут стать массовые акции протеста против Барзани.

25 сентября в Иракском Курдистане состоялся референдум о независимости, который осудили правительства Ирака, Ирана, Турции и Сирии. По данным избирательной комиссии Иракского Курдистана, более 90% (2,86 млн из 3,31 млн) участников референдума проголосовали за независимость.

Референдум в Иракском Курдистане продемонстрировал единство и сплочённость населения северных районов Ирака перед лицом общего врага в лице марионеточного проиранского режима в Багдаде, считает , ведущий научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН.

«93% жителей Иракского Курдистана и прилегающих к нему районов: курдов, арабов, туркоманов, ассирийцев, армян проголосовали за независимость региона при довольно высокой явке в 78%. К этому их вынудили предательство центральных властей летом 2014 года, когда 200-тысячная армия Ирака позорно бежала от 7–8 тысяч боевиков ДАИШ*, бросив арсеналы тяжёлых вооружений и сдав без боя свыше трети территории страны», – подчеркнул эксперт в интервью . В результате тысячи курдов и курдов-езидов, других жителей региона были убиты, взяты в рабство, города разграблены. По мнению Иванова, последующие действия иракских властей также не привели к нормализации отношений с арабами-суннитами и курдами.

Багдад угрожает применить силу против объявиших себя независимыми курдов, однако, как считает Иванов, «ни на какие особые действия иракская власть неспособна в силу своей военной и политической импотенции, боязни новых восстаний арабов-суннитов и патриотически настроенных арабов-шиитов». «Духовный лидер шиитов Муктада ас-Садр уже не раз со своими сторонниками брал штурмом здания парламента и правительства и требовал их роспуска», – сказал эксперт.

Что касается реакции основных международных игроков, в частности – Турции и Ирана, то она вполне предсказуема. «Сначала – на грани истерики, потом они успокоятся и всё будет по-прежнему. Воевать с Иракским Курдистаном никто не будет, да и блокировать границы тоже – это равнозначно войне, а по международному праву такая блокада означает объявление войны. Турции и Ирану надо сосредоточить усилия на своих внутриполитических проблемах», – подчеркнул эксперт.

По словам Иванова, термин «автономия» неприменим по отношению к Иракскому Курдистану, поскольку давно уже вышел за рамки автономии. Сейчас он является субъектом федерации в Иракской Республике с самыми широкими правами и полномочиями. Во всех официальных документах именуется как Курдский регион Ирака (соответственно, сформировано Региональное правительство Курдистана), или просто Иракский Курдистан.

И хотя кабмин Ирака уже давно требует от властей Курдского региона Ирака передать под контроль Багдада все пограничные пункты региона, а от иностранных государств – прекратить сотрудничество с ним в нефтяной сфере, это уже практически неосуществимо. «Кабинет министров без арабов-суннитов и курдов нелегитимен, а принимать такие решения узкой группой лиц – очередное сотрясение воздуха», – считает Иванов. Кроме того, стартовавшие масштабные военные учения Корпуса стражей исламской революции (КСИР) Ирана вряд ли приведут к реальным боевым действиям. «Всё будет тихо и спокойно, истерия скоро сойдёт на нет», – отметил эксперт.

Что касается возможного «эффекта домино» в борьбе курдских меншинств за независимость, то, по словам Станислава Иванова, этого не произойдёт. «Все курдские меньшинства находятся на разной стадии борьбы за свои права и свободы. Никто курдов Ирака не тронет, а сотрудничать с ними будут все. Израиль даже может официально признать независимость Иракского Курдистана в случае её объявления», – сказал в заключение эксперт.

*Запрещена в РФ